Текст книги "Калейдоскоп смерти"

Автор книги: Цзысюй Си

сообщить о нарушении

Текущая страница: 103 (всего у книги 105 страниц)

Бесстыжая парочка – 2

Жуань Наньчжу снялся в кино ради забавы, поэтому никто не воспринимал его выходку всерьёз, до тех пор, пока через несколько месяцев не раздался звонок от Чжан Ицина, который сообщил, что фильм выходит в прокат, и подарил Жуань Наньчжу с Линь Цюши два билета на премьеру.

Жуань Наньчжу как раз сидел дома, в очередной раз мучаясь от безделья, поэтому с радостью пригласил Линь Цюши в кино. Они приехали в кинотеатр, даже купили ведёрко попкорна, и уселись на зрительские места.

Фильм длился всего сто минут, и Линь Цюши сперва не лелеял особых надежд на картину, однако после просмотра у него остались неизгладимые впечатления. Чжан Ицин в прошлом сам был актёром и на режиссёра не обучался, но, очевидно, имел к этой профессии настоящий талант. По крайней мере фильм в жанре уся, в который затесался Жуань Наньчжу, вышел настолько потрясающим в плане режиссёрского мастерства, что зрители аплодировали во время титров.

Ну а сыгравший наследника престола Жуань Наньчжу был и вовсе поразителен в этой роли.

Вернувшись из кинотеатра, ни Линь Цюши, ни Жуань Наньчжу не стали заострять на этом особенного внимания, вот только на утро, зайдя в соцсети, Линь Цюши с удивлением обнаружил, что имя персонажа, сыгранного Жуань Наньчжу, оказалось в первой строке поиска… Линь Цюши не очень понимал, что это значит, но открыв строку, увидел огромное количество постов, где фанаты восхищались актёрской игрой и внешностью Жуань Наньчжу и интересовались, почему этот актёр раньше нигде не снимался… Для всех стало неожиданностью, что какой-то новичок без опыта оказался таким запоминающимся.

Линь Цюши растолкал сонного Жуань Наньчжу и протянул ему телефон со словами:

– Наньчжу… ты теперь звезда?

Жуань Наньчжу приоткрыл глаза, бросил взгляд на экран телефона и опять сгрёб Линь Цюши в объятия.

– Не обращай внимания… – сказал он, оставляя поцелуй на подбородке Линь Цюши.

Жуань Наньчжу вовсе не проявлял интереса к популярности, поэтому, когда во время их с Линь Цюши обеда раздался звонок от Чжан Ицина, несколько раздражённо ответил:

– Я исполнил всего-то маленькую второстепенную роль, с какой стати я должен выезжать с вами на пресс-конференции? Что? Устроишь мне бойкот? Ты, похоже, встал не с той ноги. Я ведь не принадлежу к кругам шоу-бизнеса, бойкотируй сколько влезет!

Линь Цюши, слушая их разговор, лишь посмеивался. Но Чжан Ицину всё-таки удалось привести аргумент, заставивший Жуань Наньчжу прекратить отказываться. Тот хмуро бросил взгляд на Линь Цюши и всё же согласился на просьбу Чжан Ицина.

Повесив трубку, Жуань Наньчжу сказал, что Чжан Ицин хочет на некоторое время забрать его в поездку по продвижению фильма.

– Так езжай, – ответил Линь Цюши. – Но если тебе это не нравится, не надо себя заставлять. У нас всего хватает.

Жуань Наньчжу кивнул, соглашаясь с ним.

После Линь Цюши занялся собственным проектом и едва ли мог выделить хоть немного времени, чтобы наблюдать за прогрессом фильма. Но однажды мужчина всё же осознал, что Жуань Наньчжу обрёл настоящую популярность. Это случилось, когда Линь Цюши заметил, что девушка в его офисе сменила заставку рабочего стола на фотографию Жуань Наньчжу. Тогда Линь Цюши решил, что ему показалось, и даже спросил, указывая на экран ноутбука:

– Кто это?

И коллега с энтузиазмом продавца косметики порекомендовала ему обратить внимание на супер-популярного в последнее время новичка в актёрских кругах по имени Юй Цюцю, который не только хорош собой, но и владеет нетривиальными актёрскими способностями!

Линь Цюши:

– …

Ладно, всё, можешь не продолжать. Я и сам прекрасно осведомлён о его актёрских способностях.

Тем вечером, глядя на Жуань Наньчжу, который в пижаме сидел на кухне и смотрел телевизор, Линь Цюши погрузился в долгие раздумья.

Жуань Наньчжу, заметив на себе его взгляд, повернулся и спросил:

– Что такое?

– Наньчжу…

– А?

– Ты стал звездой?

– Звездой? Какой ещё звездой?

Его озадаченный вид заставил Линь Цюши сказать иначе:

– Юй Цюцю… стал звездой?

Этот пройдоха воспользовался его, Линь Цюши, псевдонимом.

Тогда Жуань Наньчжу хлопнул себя по бедру и с некоторым недовольством выдал:

– Да! Наш Цюцю стал ужасно популярным! Чжан Ицин даже представил меня своим друзьям, которые предлагают мне главную роль…

– Разве это плохо?

– А разве это хорошо? Ведь если я буду сниматься в кино, мне придётся много ездить, и я не смогу проводить время с тобой.

Подумав, Линь Цюши сказал:

– Всё равно для тебя это развлечение, к чему так переживать? Не захочешь сниматься, не будешь. А устанешь, сможешь отдохнуть. – Возможно, других звёзд шоу-бизнеса тяготила ответственность, но Жуань Наньчжу не относился к их числу.

– Ну хорошо, – согласился Жуань Наньчжу, затем вдруг вспомнил ещё кое о чём. – Кстати, тот новенький из Обсидиана уже несколько раз прибегал на съёмочную площадку. Я его проигнорировал, но тебе лучше поговорить с Е Няо. Если он ещё раз притащится, я боюсь не выдержать…

Линь Цюши пришлось пошевелить мозгами, чтобы понять, о ком говорит Жуань Наньчжу. Тот парень, похоже, позарился на красоту Жуань Наньчжу, при этом был твёрдо уверен, что тот живёт с тираном.

– Что значит – боишься не выдержать? – поинтересовался Линь Цюши.

– Разумеется, что я не выдержу и поколочу его!

Линь Цюши:

– …

По правде говоря, после крещения дверьми физические данные улучшались в сравнении с физподготовкой обычных людей, это же произошло и с Линь Цюши. Он даже когда-то полагал, что находится в той же форме, что и Жуань Наньчжу, но одна ночь развеяла эту иллюзию – он не годился Жуань Наньчжу в достойные противники.

Пожелавший разнообразить их интимную жизнь Жуань Наньчжу легко и непринуждённо справился с Линь Цюши, одной рукой заблокировав оба его запястья над головой. Его белоснежные словно нефрит пальцы оказались сильными, будто чугунные тиски – как бы Линь Цюши ни вырывался, ему не удалось сдвинуть их даже на миллиметр.

Иногда Жуань Наньчжу по утрам относил Линь Цюши в душ и мог спокойно одной рукой поднять здорового взрослого мужчину.

Обнаружив, насколько Жуань Наньчжу сильнее его, Линь Цюши в душе посмеялся сам над собой, ведь он когда-то переживал, что Жуань Наньчжу могут обидеть… Уже довольно неплохо, что сам Жуань Наньчжу никого не обижает!

– Ничего, – учитывая всё вышесказанное, Линь Цюши выразился так. – Если он и правда тебя достанет, побей его, как посчитаешь нужным.

Жуань Наньчжу ответил кивком.

Не прошло и пары дней после этого разговора, когда Линь Цюши приехал на съёмки навестить Жуань Наньчжу. Теперь тому досталась роль в современном сюжете, он играл прекрасного маньяка-убийцу, и по мнению Линь Цюши эта роль очень подходила Жуань Наньчжу.

Линь Цюши хотел подождать Жуань Наньчжу на площадке, но вдруг услышал очень странные звуки, как будто кто-то… стонет. Мужчина сразу нахмурился и повернулся к тёмному переулку неподалёку. Съёмки проходили в кино-городке, многочисленные здания которого, построенные в различных стилях, образовывали причудливые пейзажи. Разумеется, в таком месте было множество укромных уголков, которые не попадали в объективы камер.

Пока Линь Цюши раздумывал, стоит ли пойти посмотреть, до него вдруг донёсся голос Жуань Наньчжу.

Тот с лёгкой хрипотцой спросил:

– Нравится?

Линь Цюши:

– …

Молча подобравшись к переулку, Линь Цюши заглянул внутрь, увидев в темноте Жуань Наньчжу, а перед ним другого человека, стоящего на коленях. Линь Цюши не мог разглядеть его лица, но картина, представшая перед глазами, оказалась совсем не такой романтичной, как он ожидал.

Стоявший на коленях повалился на землю, словно мёртвая псина, Жуань Наньчжу услышал позади шаги и обернулся, а стоило ему увидеть Линь Цюши, холодное равнодушие на лице сменилось лёгкой улыбкой. Естественным жестом расправляя закатанные рукава, Жуань Наньчжу приблизился к Линь Цюши.

– Дорогой, что ты здесь делаешь?

Линь Цюши, глянув на задыхающегося на земле мужчину, спросил:

– Ты его не убил?

– Нет, конечно. Я умею вовремя остановиться. – Теперь Жуань Наньчжу походил на огромного, мягкого и милого кота, как будто тот жестокий бессердечный образ всего лишь привиделся Линь Цюши. – Вызовем ему скорую, и дело с концом.

– Я… я заявлю в полицию… – тоненько пропищал пострадавший, скрючившись на земле. – Как… как ты посмел…

Тут Линь Цюши наконец по голосу узнал парня из Обсидиана, о котором Жуань Наньчжу заговорил пару дней назад. Для Линь Цюши стало неожиданностью, что тот опять пришёл соблазнять Жуань Наньчжу, чем наконец вывел мужчину из себя и оказался избит так, что родная мать не узнает…

Интересно, что он чувствовал, когда белый и пушистый в его глазах Жуань Наньчжу одним ударом уложил его на землю?

– Если у тебя остались силы нам угрожать, – заговорил Линь Цюши, – значит, и скорую тебе вызывать не нужно.

– Не нужно, – подтвердил Жуань Наньчжу. – Я избегал жизненно важных органов, у него только незначительные повреждения.

Линь Цюшии кивнул и сделал звонок Е Няо, который тут же вышел из себя, сказал, что сейчас же приедет, и просил Линь Цюши не сердиться.

Завершив разговор, Линь Цюши взял Жуань Наньчжу за руку.

– Ты не поранился?

– Поранился, – обиженно надулся Жуань Наньчжу. – Смотри, ссадина.

Линь Цюши долго присматривался, пока не увидел малюсенькую ссадину едва ли больше мизинца. Он посмотрел на избитого как свиная голова мужчину на земле. Затем вновь перевёл взгляд на «ранение» Жуань Наньчжу и наконец рассмеялся в голос:

– Эх, ты…

В глазах Жуань Наньчжу тоже показалась улыбка.

Е Няо приехал довольно быстро и утащил пострадавшего практически волоком, а перед тем как уйти, ещё раз извинился перед Линь Цюши за то, что выбрал такого человека в команду…

– Ничего, – ответил Линь Цюши. – Все допускают ошибки.

На этом конфликт был исчерпан, и Линь Цюши больше не видел того парня. Полиция к ним тоже не обращалась, Е Няо чисто уладил дело.

– Они тебя не обижали? – такой вопрос Линь Цюши задал Жуань Наньчжу по возвращении домой.

– Они – это кто?

– Разумеется, люди из съёмочной группы.

Жуань Наньчжу, помолчав, ответил:

– Они думают, что меня содержит какая-то крупная шишка, а ещё что я знаком с преступным миром…

Линь Цюши:

– …

– Поэтому относятся ко мне с уважением.

У Линь Цюши чуть челюсть не отпала от такого ответа. Да ведь Жуань Наньчжу самого можно считать крупной шишкой, он сам мог содержать кого угодно! Впрочем, если ему так нравится играть в кино, почему бы не поддержать его в этом. Всё равно времени у них предостаточно, а ещё много чего можно попробовать в жизни.

Жуань Наньчжу оперся на Линь Цюши, положив подбородок тому на плечо, и пробормотал, что устал и хочет спать. Линь Цюши погладил его по волосам, как огромного кота. Этот дикий зверь в минуты нежности действительно вёл себя как послушный кот, но если его разозлить по-настоящему, превращался в жестокого хищника.

Впрочем, рядом с любимым этот хищник никогда не выпускает когти.

Две жизни, две смерти

Чэн Исе впервые осознал, что его жизнь будет короткой, в возрасте пяти лет, на свой день рождения. Обычно пятилетние дети не особенно задумываются о вопросах жизни и смерти, но Чэн Исе что-то понял по слезам в глазах матери и по нахмуренным бровям отца.

Свой пятый день рождения Чэн Исе встретил в больнице, вместе со своим глупым братом, Чэн Цяньли. С капельницей в руке и горечью таблеток во рту он загадал желание, глядя на красивый торт с пятью зажжёнными свечками.

Чэн Исе тихонько попросил в душе, чтобы он мог побыстрее вырасти. Ведь он хотел побывать ещё в других местах этого мира.

Чэн Цяньли, очевидно, не забивал голову такими сложностями. Его лучезарная улыбка составляла резкий контраст с безэмоциональным лицом старшего брата, а всё внимание было сосредоточено на сладком и мягком праздничном торте. Всё-таки дурачкам всегда приходится легче, чем умникам, дай ему конфету – и он ответит тебе искренней улыбкой.

Чэн Исе и Чэн Цяньли были близнецами, но казалось, что их сходство заканчивалось на внешности.

Чэн Исе очень рано осознал, что отличается от других детей. Однажды мальчик услышал, как врач обсуждает с материю состояние его здоровья. Одна фраза из того разговора глубоко отпечаталась в его памяти. Лечащий врач сказал, что при современном уровне медицины они с Чэн Цяньли не доживут до шестнадцати лет.

Шестнадцать… шестнадцать лет – время, когда жизнь только начинается. Чэн Исе вернулся в палату, где его младший брат сидел на кровати и смотрел мультики по телевизору. Мальчик глупо хихикал, и в его взгляде не угадывалось ни тени грусти, он был так же светел, как синее небо за окном.

В сравнении с братом Чэн Цяньли был не только глупее, но ещё и слабее. Близился уже десятый день рождения близнецов, а мальчик по-прежнему выглядел недокормленным малышом. Из-за лечения они не могли отращивать волосы, на голове и запястьях повсюду виднелись маленькие синяки от уколов.

Когда Чэн Исе вошёл в палату, Чэн Цяньли поднял на него взгляд и мило промурлыкал «братик». В его глазах, как у маленького котёнка, отражалась радость, которая всегда была настоящей при виде Чэн Исе.

– Брат, – маленький Чэн Цяньли огляделся по сторонам и осторожно помахал Чэн Исе рукой.

Чэн Исе подошёл к его кровати, и Чэн Цяньли жестом велел ему наклониться ближе. Тот решил, что младший брат хочет ему что-то сказать, поэтому подчинился, но в следующий миг ощутил на губах сладкий вкус конфетки.

– Тсс, – шикнул на него Чэн Цяньли. – Только не говори медсестре, это бабушка тайком дала мне конфету. Я облизнул только раз! Очень вкусно.

Из-за болезни их диета строго контролировалась, по пальцам можно было сосчитать, сколько раз в году дети могли поесть что-то вроде конфет. Чэн Исе подумал, вот бы они были обычными детьми, тогда Чэн Цяньли мог бы до отвала наесться всего, чего хотел. И не выглядел бы таким жалким.

– Сам облизал, а теперь мне даёшь? – так Чэн Исе ответил на доброту брата. – Она уже грязная.

– Ты меня не обманешь, – обиженно хмыкнул Чэн Цяньли. – Тебе ведь тоже нравятся конфеты, глупый братец.

Чэн Исе промолчал, ощущая, как растекается во рту сладкий конфетный вкус. Но сейчас он не мог думать больше ни о чём, кроме их будущего. Он не мог представить, что потеряет своего младшего брата. Он так хотел увидеть, как тот вырастет, повзрослеет и обретёт жизнь, о которой мечтает…

Выживание казалось Чэн Исе лишь призрачной надеждой, до тех пор, пока он не оказался избран миром за дверью.

Для многих жуткие задверные миры казались страшной пыткой, но не для Чэн Исе. Он воспринял это как милость Небес.

Ему даже шестнадцати не исполнилось, когда он впервые вошёл за дверь. Среди группы взрослых мальчик выглядел крайне странно.

Первая дверь оказалась довольно высокого уровня сложности, и Чэн Исе решил было, что умрёт за ней, но удача ему улыбнулась – по пути встретился старый игрок, который открыл дверь, и Чэн Исе наконец смог успешно покинуть тот причудливый мир.

А когда он вышел из двери, состояние его здоровья резко улучшилось.

Врачи говорили, что это настоящее чудо, ведь им с братом давали одни и те же лекарства, применяли одни и те же методы лечения, однако здоровье Чэн Исе очень быстро стало восстанавливаться, приближаясь к норме, а Чэн Цяньли становился всё слабее и слабее.

Поняв, в чём тут дело, Чэн Исе пытался рассказать о случившемся с ним невероятном, но таком реальном приключении родителям, но те решили, что ребёнок шутит.

Ведь для других Чэн Исе лишь сидел на кровати, уставившись в пустоту, и никуда не уходил. Должно быть, у него просто разыгралась детская фантазия, а разве фантазии можно поверить?

Будучи довольно смышлёным, Чэн Исе понял, что взрослые никогда ему не поверят. Ведь произошедшее с ним выходило за рамки объяснимого привычной логикой. Кроме того, у него не было ни единого доказательства существования дверей.

Но что же делать с Чэн Цяньли? Что теперь будет с его глупым младшим братом?

Чэн Исе не успел найти ответа на этот вопрос, когда открылась его вторая дверь, и за ней он встретил главу Обсидиана, Жуань Наньчжу.

При первой их встрече Жуань Наньчжу, одетый в женское платье, улыбаясь, назвал его маленьким другом.

Чэн Исе же ответил равнодушным взглядом, поленившись даже рот открывать. Какая разница, как остальные к нему относятся? За своей первой дверью мальчику уже приходилось видеть взрослых, которые вроде бы вели себя самоуверенно, а ещё через миг уже становились жертвами твари, так что и трупа не оставалось.

Чэн Исе решил было, что Жуань Наньчжу тоже из таких, но вскоре понял – это далеко не так. Жуань Наньчжу был опытным и очень сильным игроком, Чэн Исе чётко уловил это по его последующим действиям.

Перед тем как покинуть задверный мир, Жуань Наньчжу оставил Чэн Исе способ связи с ним и намекнул, что тот может найти его, если хочет узнать о дверях больше.

Чэн Исе, посмотрев на визитку, молча запомнил указанное на ней.

Выйдя из второй двери, он сразу же связался с Жуань Наньчжу, так и узнал о существовании Обсидиана.

– Хочешь к нам присоединиться? Здесь ты, возможно, получишь шанс прожить подольше, – сказал Жуань Наньчжу по телефону.

Чэн Исе согласился. Он даже не спросил разрешения у родителей, сбежал из больницы и тем же вечером прилетел в город Жуань Наньчжу.

Разумеется, он рисковал, поскольку не мог быть уверен до конца, что Жуань Наньчжу действительно желает ему добра. Он был тогда всего лишь ребёнком, и пожелай Жуань Наньчжу ему навредить, Чэн Исе не имел бы ни малейшего шанса на сопротивление.

Но Чэн Исе не оставалось больше ничего, кроме как рискнуть. Потому что время Чэн Цянли было на исходе.

По сравнению с быстро идущим на поправку братом тот выглядел точно растение, погрузившееся в зимнюю спячку. Жизнь утекала из него, и это было видно невооружённым глазом.

Первый же вопрос, который Чэн Исе задал Жуань Наньчжу по прибытии в Обсидиан:

– Другие люди могут попасть за дверь по своему желанию?

Жуань Наньчжу как следует подумал, прежде чем ответить:

– Могут, но я не скажу тебе, как.

– Почему? – опешил Чэн Исе.

– Потому что для этого нужно заплатить чужой жизнью, – сказал Жуань Наньчжу. – Ты способен пойти на такое?

Чэн Исе промолчал.

Жуань Наньчжу не стал развивать тему. Вместо этого вкратце рассказал мальчику о дверях, подсказках, Обсидиане и ещё о многих вещах. Разумеется, от начала до конца Жуань Наньчжу и словом не обмолвился о том, как же украсть двери у других людей, только наказал Чэн Исе, чтобы тот не забывал скрывать свою настоящую личность за дверью, иначе столкнётся с опасностью.

Чэн Исе внимательно слушал, слушал и думал о Чэн Цяньли. У него возникла мысль: «Даже если я украду для Чэн Цяньли двери, сможет ли он выйти хотя бы из одной?»

Миры за дверью такие страшные, совсем не подходящие для наивного Чэн Цяньли. Даже если Чэн Исе украдёт для него двери, так, как сказал Жуань Наньчжу, не станет ли это для Чэн Цяньли только очередным мучением?

Чэн Цяньли такой маленький, так боится темноты, совершенно не похож на старшего брата. Он просто обычный ребёнок.

В ту ночь Чэн Исе долго-долго сидел во дворе коттеджа один, и только на рассвете протёр сухие глаза и с каменным лицом зашёл в дом.

Никому не известно, какие мысли тогда его посещали. Но после он так и не вернулся домой. И больше не связывался с Чэн Цяньли.

Кто-то однажды спросил его – твой брат слишком глупый? Поэтому ты его не любишь? Чэн Исе не ответил, лишь бросил на спросившего недружелюбный взгляд.

Он не возвращался и не звонил Чэн Цяньли, потому что боялся. Боялся, что не выдержит и переступит установленный в Обсидиане порог.

Чэн Исе не решался даже думать о смерти брата. Стоило допустить лишь мысль, и в его голове возникало множество жутких картин.

Чэн Цяньли… был для него наказанием, от которого не скрыться. Чэн Исе знал, что ради своего младшего брата пойдёт на что угодно, совершит самый низкий поступок.

Осознавая это, единственное, что он мог предпринять, – это стереть присутствие Чэн Цяньли в своей жизни. Но для него это означало наживую отрезать от себя самую важную часть тела.

Ведь они близнецы, братья, связанные кровью, понимающие друг друга с одного взгляда, с одного жеста! Даже находясь за «тысячи ли», Чэн Исе чувствовал, как Чэн Цяньли постепенно умирает.

Он думал, что так всё и закончится, пока однажды вечером не раздался звонок от Чэн Цяньли.

Даже сейчас Чэн Исе помнил, какая тогда стояла погода.

Это был дождливый весенний день, двор зарос свежей зеленью, всё было наполнено неудержимой энергией жизни. Голос Чэн Цяньли на том конце телефона звучал слабо, со слезами, он звал:

– Брат… брат… мне так страшно…

– Что случилось? – Чэн Исе посетило предчувствие, от которого даже в голосе послышалось волнение, что случалось крайне редко.

– Я вошёл в какую-то странную дверь, – речь Чэн Цяньли прерывалась, словно ему не хватало сил, – там были призраки, много призраков… Я наконец вышел оттуда… Мне всё это приснилось, да? Когда ты вернёшься, брат? Я так по тебе соскучился… – Похоже, он постепенно терял сознание, начал говорить что-то несвязное.

Чэн Исе, слушая его, тихонько рассмеялся, да так, что выступили слёзы.

– Не бойся, – сказал он. – Старший брат с тобой. Подожди, я скоро приеду.

Старший брат тебя защитит.

В тот момент Чэн Исе понял, что ему не спрятаться от своего  наказания в лице Чэн Цяньли. Он должен был любым способом сохранить тому жизнь, увидеть, как тот вырастет, женится, родит ребёнка, много детей, как он будет жить в счастье и процветании.