Текст книги "Слишком много колдунов (СИ)"

Автор книги: Цокто Жигмытов

Соавторы: Чингиз Цыбикоа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава седьмая, где неожиданно находится третий ответ

«Я, Шарль Фуке, виконт де Мелён и де Во, принц-консорт Альян де Люс, союза Франции, Испании, Андорры и семи княжеств готских и германских, именем короны и во славу Её Величества королевы Изабель, —

Приказываю:

Всех врагов в замке надлежит убить без переговоров и малейшего снисхождения.

Да пребудут с нами свет и радость».

Штурм замка начался перед рассветом и закончился к трём часам пополудни. Колдун и все его приспешники были убиты, а любимица публики, актриса Нони – спасена. Операция по полному искоренению колдунов блестяще завершилась, вписав славную страницу в историю правления королевы Изабель.

О том, как на самом деле шли события, знали или догадывались всего несколько человек, – и с каждым часом, прошедшим после штурма, таких людей в Альянде оставалось всё меньше и меньше.

1

Сырой ветер, запах моря, низкое серое небо; неуютно, тревожно, промозгло. Ни единого намёка на то, что в другое время года здесь хоть чуточку иначе. Принц-консорт Шарль Фуке, в отличие от бойцов и осуждённых, был доволен погодой – он считал, что ненастье способствует боевому духу.

К замку на острове в безымянном заливе, гнезду последнего некроманта, сводный отряд вышел на третьи сутки после убийства одного пикардийского колдуна и бегства второго. Десяток мобилей с бойцами, два с легкой артиллерией, два со штабом – вся эта кавалькада пронеслась через тоннель под проливом, а затем по югу Британии без всяких препятствий и сюрпризов: хорошо спланированным операциям часто сопутствуют удача и гладкость исполнения.

Призрачно мерцающий белый прямоугольник, не имеющий толщины, казалось, колыхался в спёртом воздухе мобиля, но Шарль Фуке знал, что экран неподвижен, а колебания его лишь иллюзия. На экране было лицо мужчины лет пятидесяти, сочетавшее в себе одновременно и лошадиные, и змеиные черты. Мужчина время от времени поглядывал в сторону и вниз; принц-консорт же смотрел на экран неотрывно, в глаза своему собеседнику, хотя помнил, что господин Морган видит его с другой точки – из небольшого раскрытого ящика, прямо под экраном.

– Какие новости, мистер Фуке? – слова Моргана были искажены акцентом и звуковоспроизводящим динамиком.

Фуке подумал, что самое плохое в общении с этими людьми – это то, что никогда не знаешь, что они уже знают, а что ещё нет; он поставил себе заметку в памяти – научиться управлять людьми так же.

А пока что надо было говорить правду…

– Мы начинаем штурм.

Морган благожелательно кивнул.

– То есть всё по плану. Верно?

Шарль Фуке кивнул молча, но, видимо, это не удовлетворило его собеседника.

– Верно? – повторил он. И уточнил. – Что вы будете делать с колдуном?

Только правду….

Фуке поднял стек в левой руке, быстрым движением обмотал его конец шнуром и резко потянул. Подержав жезл с затянутой петлёй в руке с пару секунд, он ещё раз наклонил голову коротко.

Морган улыбнулся; лошадь из его лица исчезла совсем, полностью уступив змее.

– Мы рады иметь дело со столь решительным и инициативным человеком. – Его голос изменился, стал сухим и деловитым. – Мы гарантируем, что колдун по-прежнему в замке. Далее. В столице в ближайшие часы состоится переворот под водительством эээ… не могу прочесть…

– Оливера, – подсказал Фуке. – Бывший лорд-протектор Оливер.

– Да, Оливер, – Томас Морган остро глянул с экрана. – У вас с ним, кажется, были какие-то разногласия?

Ничего, кроме правды…

– Были и есть, – светски ответил Фуке. – Он по-прежнему хочет завладеть моей женой, действующей королевой Изабель, и получить от неё корону и наследника.

Мужчина на экране задумчиво покивал, взгляд его стал чуть рассеянным, затем спохватился.

– Что ж, я полагаю, что вы сумеете отплатить ему за все страдания, что он уже вот-вот причинит вашей дражайшей…

– Не за страдания, – сказал Фуке. – За жизнь. Я отплачу ему за её жизнь.

Несколько секунд Морган молчал, и в его глазах явственно проявилась искорка интереса.

– Даже так.

– Именно так.

Человек-змея коротко склонил голову.

– Скорблю вместе с вами сейчас, так как не буду иметь возможности выразить соболезнования сразу после этого ужасного события.

– Благодарю вас.

– Уверен, вы сумеете достойно перенести столь тяжёлую утрату.

– Надеюсь на это.

– И направить гнев народа против его врагов, нынешних и будущих.

– С вашей помощью, – вежливо сказал Фуке.

– С нашей помощью, – подтвердил Морган. – До связи.

На месте погасшего экрана повисла надпись «MIT», затем и она растворилась в воздухе.

…но не всю.

Колдуна Прелати принц-консорт собирался взять живым. (Легионеры, конечно, будут выполнять приказ, но колдун им не по зубам). И поговорить с ним очень подробно – особенно о тех, кто так же легко сдаёт своих приспешников, как раздаёт гарантии и помощь… И бывшего лорда-протектора Оливера, если получится, тоже неплохо бы взять живым. Фуке удовлетворённо улыбнулся в полутьме мобиля: наконец-то старый дурак решился действовать, после того, как я почти месяц топчу леса и болота. Что ж, совсем скоро его ждёт большой и весьма неприятный сюрприз. Королевская кровь – лучшего средства для объединения народа просто нет; и добывать её нужно, конечно, не своими руками.

Впрочем, сначала замок.

Через полчаса принц-консорт смотрел на человека, стоящего перед ним; на серого, неприметного, обходительного простака, на чьей совести были десятки изощрённых убийств и крупных ограблений, и любое из этих преступлений вело прямиком на виселицу, но Дэль – а это, конечно, был он, – оказался слишком ценен, чтобы казнить его без попытки использовать; так он попал в батдаф.

– …Осуждённый Дэль, – жёстко начал Фуке. – Будешь командовать специальным отрядом, список и приказ тебе даст капитан-интендант. Готовьтесь к штурму, у вас главное направление, подробности ближе к вечеру.

Стилет Дэль спокойно смотрел на него выцветшими серыми глазами.

– …Временно освобождённый Мюко, – заговорил Фуке примерно час спустя, глядя на Геркулеса. – Твоя задача – взять штурмом главные ворота замка. Ещё два отряда будут отвлекать противника с флангов, но главное направление – твоё.

Геркулес кивал быстро-быстро. Его лихорадило от возбуждения.

– …Лейтенант Пек, – произнёс Фуке ещё через два часа. – Ваша задача – пересечь пролив и взять замок с юга. Остальные два отряда ударят с севера, где стены, и с востока, со стороны главных ворот. Они будут отвлекать. Основной удар наносите вы, лейтенант, и ваш отряд.

Лейтенант Пек щелкнул каблуками и чётко склонил голову на уставные пол-секунды.

Конечно, теоретически и лейтенант Пек, и временно освобождённый Мюко, и даже осуждённый Дэль могли встретиться где-нибудь в укромном месте и сравнить полученные от Фуке приказы, и уследить за этим в суматохе подготовки к штурму было практически невозможно; более того, все действия, прямо направленные против этого события, скорее бы привели к нему – таковы законы политики.

Принц-консорт это понимал.

Поэтому лейтенанту Пеку было присвоено только что придуманное звание штурм-лейтенанта. Его подразделение освободили от дежурств, оставив только патрулирование лагеря, в основном той его части, где находились осуждённые. Надо ли упоминать, что полномочия им были обозначены чуть шире обычных, и надо ли говорить, что и сам штурм-лейтенант, и его бойцы с охотой этими полномочиями пользовались?

Геркулесу Мюко тоже дали звание: с лёгкой руки германца Цейтлиха «временно освобождённый» превратилось в «ефрейтора», а Фуке сделал его «штурм-ефрейтором». Это делало его и осуждённых вроде как ближе к Пеку и его бойцам, что немедленно вызвало злобу и ярость последних; презрение, которое они испытывали к шпакам из батдафа, усилилось кратно. Остальные осуждённые тоже ополчились против них, при этом всеобщая ненависть к «полковничьим» была забыта моментально.

Убийца Дэль требовал особого обращения. В случайной стычке он легко мог удавить бойца Легиона, а то и нескольких сразу, не говоря уж о батдафе. Поэтому его с ещё полудюжиной наиболее опасных головорезов отправили под конвоем в отдельный лагерь к северу от залива, а среди Легиона и осуждённых был пущен слух, что их там лучше кормят, спят они на мягких гамаках прямо в мобиле, и даже – что им будут платить жалованье, причём втрое больше, чем в Легионе.

Позднее, через несколько часов, принц-консорт убедился, что его приказы работают так, как надо: ему доложили о мелких стычках между осуждёнными и патрулями Пека, кроме того, майор Тулип лично заходил к капитан-интенданту Дебрэ и между делом интересовался расходами на «северный лагерь» – на что капитан-интендант сообщил ему, что это сверхсекретная информация, а после, как и было приказано, доложил его высочеству.

А сразу после завтрака Фуке начал разрабатывать план штурма.

Точнее, целых три плана.

2

Человек с породистым лицом смотрел на Питера пристально, со смесью отвращения и злого любопытства. Так выглядит ребенок, который мучает ужалившую его осу. Руки Питера были связаны за спиной дважды, в кистях и локтях, ноги стянуты ниже колен, а петля, накинутая внизу на ступни и пропущенная между руками, плотно и безжалостно охватывала его шею. Он сидел на узком стуле, выгнувшись назад и запрокинув голову, чтобы можно было дышать, и смотрел на принца-консорта искоса.

– Ты хотел меня видеть, – произнёс Фуке. – Я здесь.

Питер только собрался сказать, что он совсем не хотел его видеть, и вообще что происходит, как вдруг кто-то заговорил его голосом и чужими словами.

– Николя. Сколько времени прошло. Хе-хе-хе.

Лицо его высочества не дрогнуло, лишь зрачки едва-едва расширились. Питера охватила паника, но его язык продолжал говорить.

– Ты был воришкой и трусом, ты им и остался, Николя. Хе-хе.

Шарль Фуке прикусил губу, лениво посмотрел по сторонам.

– Боишься, что меня услышат, Николя? Правильно боишься. Золото может купить тебе титул, положение, связи и даже чужую жизнь… Кто был тот офицер Легиона, чью жизнь ты выдал за свою? Кому ты приказал перерезать его родных? Или твои собаки загрызли его? А может, ты сам сделал это, а, Николя?

Фуке потёр нос, кашлянул и словно бы в задумчивости прошёлся туда-сюда. Питер следил за ним одним глазом, и изо всех сил пытался крикнуть, что это не он говорит, а кто-то другой, но не мог.

– Но правду за золото не купишь, она всегда выйдет наружу, так или иначе.

Принц-консорт появился снова в поле зрения Питера, и в руках у него была винтовка. Он заряжал её, и Питер увидел, что его высочество делает это гораздо увереннее, чем он; кроме того, патроны, сидевшие в обойме, были необычными – с длинными блестящими, почти что белыми, пулями.

– Тебе придётся убить и мою жену, и актрису, и наверное тех, кто сейчас охраняет меня, и бог знает кого ещё… Эх, Николя, Николя… Хе-хе-хе… Когда же ты поймёшь, что настоящая вечная жизнь – это…

Фуке быстро вскинул винтовку и плавно, направив ствол прямо ему в лицо, нажал на курок. Питер не успел договорить, но успел подумать, и последняя его мысль была удивлённой.

«Серебряные пули?!»

– …Укххххааа! – Питера подбросило и выгнуло, он свалился с койки на пол. Его рвало мутной жидкостью, он стоял на четвереньках, голова раскалывалась, пол расплывался в глазах, локти ходили ходуном.

– Те же и то же. – Голос Жака, со знакомыми ехидными интонациями. – Утро так называемого учёного. Изрядная картина.

Рвота прекратилась, Питер поднял голову и огляделся.

Это было большое помещение с мощным низким потолком, залитое светом. Запах аптеки, большой стол в центре, шкафы и стеллажи у стен, загадочные предметы из стекла и металла, ряды пробирок с разноцветным содержимым. Койка, с которой упал Питер, была в углу, рядом стояли ещё три таких же, отгороженные ширмой; на самой дальней сидел Жак в светло-зелёном халате. Судя по лицу финансиста, его пробуждение хоть и случилось раньше, но вряд ли было менее неприятным.

– Аслан, – выговорил Питер, еле шевеля языком и губами. Жак поднял очи горе, показывая тем самым, что хоть и готов к тяжести общения с Питером, но не испытывает от этого никакого удовольствия, затем указал на дверь. Учёный посмотрел туда и увидел эвакуатора, за которым шёл невысокий сухопарый старичок.

Аслан и Франциск Прелати остановились у койки Питера. На эвакуаторе и на Прелати были такие же светло-зелёные халаты, что и на Жаке.

– Вы всех своих гостей травите газами? – спросил Питер насколько мог мрачно, при этом стараясь отдышаться: он только что совершил маленький подвиг, вытерев пол полотенцем и забравшись обратно на койку. – Уважаемый господин Прелати. Привет, Аслан.

– Мы не знали, чего от вас ждать, – сухо ответил колдун. – Вы могли быть шпионами Фуке.

Жак издал звук, похожий на хрюканье, Аслан посмотрел на потолок.

Прелати их проигнорировал.

– И как вы выяснили, что мы не шпионы Фуке?

Старик помолчал, затем посмотрел на эвакуатора, будто бы спрашивая у него разрешения. Аслан хмыкнул, поскрёб смуглый подбородок и сообщил:

– Фуке приближается. – Жак и Питер переглянулись. – Будет здесь завтра утром или вечером. Может, раньше.

– А-а, – протянул Жак. – И его намерения, судя по вашим лицам, далеко не дружественные.

– Нет, не дружественные, – подтвердил Прелати, не глядя на Жака. – Я полагаю, что он хочет уничтожить всех обитателей моего замка, а сам замок срыть до основания. Последнее ему, к счастью, не по силам, поэтому, думаю, он ограничится банальной резнёй. Ему не привыкать.

– А я думал, вы братство, – сказал Питер, осторожно умащиваясь на койке. Голова кружилась. – Братство Урании, или как вас там.

– Сказки для идиотов, – отрезал колдун. – Вроде Легри.

Аслан фыркнул.

– А зачем вы дали ему ваши… эээ… приборы?

– Он поставлял материал для исследований, – ответил колдун.

– Женщин, – сказал Аслан утвердительно. – Женщин поставлял. Среди субурдов Легри не было ни одной женщины.

Прелати смотрел на Питера тяжело и спокойно.

– Ещё вопросы?

– А! – воскликнул Жак. – Так вам нужна наша помощь.

– А что вы делали с… материалом для исследований? – спросил Питер. Он спросил негромко, но в лаборатории будто в колокол ударили.

– Они живы, – ответил Прелати, помедлив. – Живы, и насколько мне известно, вполне здоровы. – Он поглядел на Питера с неожиданной усмешкой. – Впрочем, вам лучше знать: вы ведь их видели совсем недавно.

У Питера отвисла челюсть, но Жак соображал быстрее.

– Суаль, – воскликнул он. – Ведьмы в тоннеле.

– Не все они, и не только они, – уточнил колдун. – Но в целом, половина жителей Нового Кале и его окрестностей – либо наши… ученицы, либо их дети.

– А почему они живут не рядом с вами, или ещё в каком-нибудь безопасном месте? – спросил Жак. – Почему в тоннеле?

Питер и Аслан догадались одновременно.

– Солнечный свет, – сказал Питер.

– Они боятся солнца, – вместе с ним произнёс эвакуатор.

– Не все они, и не только они, – повторил колдун раздражённо. – За всё надо платить. Человек существо гораздо более сложное, чем вы способны себе представить. Мы умеем раскрывать способности, но не знаем, как избежать последствий. Пока не знаем, – Прелати сделал ударение на «пока».

– И чтобы вы могли продолжить ваши прекрасные исследования… – начал Жак.

– … мы должны помочь вам в битве с Фуке, – закончил Питер. – Прекрасно.

– Легкий выбор, – поддакнул Жак. – Прекрасный. Чего тут думать? Сабли к бою! Умрём же за прогресс и солнцебоязнь!

– А почему бы вам не попросить о помощи своих учениц? – сказал Аслан. – Я видел, некоторые из них умеют летать. Неплохое подспорье в битве…

Прелати некоторое время смотрел на него в упор. Аслан взгляда не отвёл. Старик вздохнул и сказал:

– Они не знают, что… что были здесь. Не помнят.

– Неблагодарные какие, – с поддельным сочувствием сказал Питер.

– Эй, это мои слова, – запротестовал Жак.

Прелати шевельнул желваками и заговорил.

– У Фуке будет человек двести, может, больше. В замке, кроме нас четверых, ещё моя жена, Клотильда Меффрэ, а также мисс Горовиц и примерно пятьдесят...

– Нони, – выдохнул Жак.

– Она в полной безопасности, – заверил его колдун, но ошибся: Жак реагировал не на его слова. В лабораторию вошла грузная женщина, шире Прелати раза в три и выше его на полголовы, а вслед за ней – женщина из прошлого, небесное создание, свидетель былых эпох, актриса, прима, девушка из саркофага древних. Нони Горовиц. Она подбежала к Жаку и обняла его, затряслась беззвучно. Питер почувствовал, как его сердце проваливается вниз, вниз, глубоко в бесконечность, и радость от того, что он видит её, была приправлена горечью и ревностью, хотя у него никогда не было никаких прав на подобные чувства. Засопел Аслан, и даже колдун, кажется, шевельнулся, – последнее, впрочем, не наверняка.

– Франциск, – скрипучим голосом произнесла грузная женщина. – Молодым людям надо побыть наедине. Не дави на них.

Нони бросила на неё быстрый взгляд, который заметил лишь Питер.

– Я пока что никого ни о чём не просил, – отчеканил колдун. И обратился к Аслану, Питеру и Жаку, уже более вежливым тоном. – Это Клотильда Меффрэ, моя супруга и коллега. Вас она знает.

– Госпожа Меффрэ права, – сказал Питер медленно. – Нам надо поговорить.

Про себя он отметил, как вовремя – для Прелати – вошла Нони; и как удачно – опять же для Прелати – она себя повела. Обдумывать эту мысль Питер себе запретил; ему даже захотелось стукнуть себя покрепче.

– Ну что ж, – сказал Прелати преувеличенно спокойно. – Меня ждут дела. Если что, мы на обзорной площадке. А пока…

Он не договорил, кивнул быстро и так же быстро ушёл. За ним ушла и супруга-коллега; Питер некоторое время смотрел им вслед, затем повернулся к Жаку и Нони. Актриса отлипла от Жака, оглядела всех троих по очереди огромными своими глазами, на этот раз задерживаясь взглядом подольше. И улыбнулась светло и тихо.

– Мальчики... Спасибо, что пришли за мной, мальчики.

– Пожалуйста, – сказал Жак вежливо, восстанавливая дыхание. – Так что мы решили?

– Пока ничего, – сказал Аслан. – Мы ведь здесь из-за Нони.

– Я в безопасности, – произнесла актриса очень терпеливо.

– Как мы можем быть в этом уверены? – спросил Жак. – Замок, который Фуке собирается снести, он в безопасности? А жить рядом с колдуном и врагом его высочества, это безопасно?

– Мисс Нони, – произнёс Питер как можно мягче. – Франциск Прелати и его жена – колдуны. Они члены братства Урании, к которому принадлежал и Фуке, наш принц-консорт. Помните Легри, который хотел открыть ваш саркофаг?

Нони кивнула, заметно содрогнувшись.

– Он тоже оттуда. Фуке после того, как стал принцем, активно уничтожает своих братьев-колдунов. Есть подозрения, что на континенте он уже всех перебил, и Прелати последний, и, возможно, самый могущественный.

– А значит, и самый опасный, – вставил Аслан.

– Он проводил над вами эксперименты? – быстро спросил Жак. – Нони?

Актриса закрыла руками лицо и мотала головой.

– Нет, нет, не проводил, – из-под ладоней её голос звучал глухо. – Но я… я… я не могу всего вам рассказать.

– Они вас шантажируют, – уверенно сказал Аслан. – Они узнали что-то про вас, какую-то тайну, и хотят, чтоб вы нас заставили им помогать. Верно?

Нони Горовиц взглянула на Аслана.

– Нет, – сказала она. – Всё гораздо хуже. Они не… да и не тайна это вовсе, а глупость… Просто у них есть такие же лекарства, что были тогда, они знают, как всё делать, они умеют, как наши врачи, в моё время… Я должна быть с ними рядом, я должна быть в замке, в лаборатории, иначе я умру… или ещё хуже.

Последние слова Нони произнесла почти шёпотом. Никто из троих друзей не решился узнать сразу, что имелось в виду под «ещё хуже» – и все трое неоднократно позже об этом сожалели.

Нони вытерла глаза и продолжила твёрдым голосом.

– Мальчики, я знаю, это опасные люди. Но я не могу уйти от них. Простите меня, простите, что вы попали сюда, простите меня.

– Я правильно понимаю, – осторожно сказал Жак, – что замок настолько важен, что они хотят рискнуть и попробовать его отстоять? А не бежать подальше?

– Да, да, – Нони кивнула несколько раз. – Здесь у них все исследования, все приборы, материалы, вся их работа. Если они убегут, тогда придётся начать всё заново, и они могут не успеть всё… и тогда я, я… – она снова закрыла лицо руками.

Питер сморщился и отвернулся.

Они не смогут уйти отсюда без Нони, это ясно. Ни один из них троих не предложит бежать и бросить её. Можно попробовать забрать Нони против её воли, но если всё так, как она говорит, это будет убийство – или что-то «ещё хуже». Кто такое может предложить? Питер глянул на Аслана украдкой: смуглый мусульманин оперся на спинку кровати и, сложив руки на груди, смотрел в стену отсутствующим взглядом.

Ещё вариант, который тоже никто из них не озвучит: сдать Шарлю Фуке замок и колдунов, с тем чтобы он заставил их лечить Нони. Если всё удастся, что оч-чень маловероятно, то Нони, возможно, и останется жива, но им троим точно не поздоровится: скорее всего, их безо всяких затей повесят на ближайшем суку. Вряд ли им второй раз попадётся Бюнэ или ещё кто знакомый…

– В принципе, – скрипучим голосом произнёс эвакуатор, с усилием потирая переносицу, – всё сводится к двум вариантам. Либо мы ждём и сдаёмся Фуке, либо защищаем Прелати и Меффрэ.

– И Нони, – добавил Жак.

– Нони мы защищаем в любом случае.

Питер встал, кашлянул, сел на вторую койку рядом с Нони, на вежливом расстоянии вытянутой с пальцами руки. Жак поднял голову и уставился на него пристально. Аслан сел на койку Питера, и получилось так, что они окружили актрису; вряд ли она это заметила, но почувствовала наверняка.

– Мисс Нони, – спокойно заговорил Питер. – Похоже на то, что нам нужно знать, почему вы остаётесь с Прелати и Меффрэ. От этого зависит наше решение.

«… и наша жизнь» – добавил он про себя.

Нони некоторое время сидела недвижно, затем кивнула медленно и встала. Питер подвинулся, пропуская её; актриса подошла к двери, нажала несколько клавиш, и произнесла негромко:

– Клотильда. Нам надо поговорить.

3

Замок колдуна стоял на острове, а остров, в свою очередь, находился в небольшом заливе, или же, если угодно, был отделен от берега довольно широким округлым проливом. С берега на остров смотрела небольшая деревушка – дома покинули совсем недавно, и этот вопрос тоже надо было разъяснить, но позже, потом, после штурма. В самом узком месте залива к замку от деревни вела старая дорога из тёмно-жёлтого кирпича, которая полностью была видна лишь во время отлива.

Чтобы подойти к замку, надо было пересечь половину острова. Наблюдение показало: пространство перед главными воротами не занято. Это могло быть ловушкой, – например, если имелись тайные подземные ходы, выводящие защитников для удара в спину штурмующим замок. Мысль насчёт ловушки была гениальным озарением Геркулеса, которой он поспешил поделиться с полковником Цейтлихом и его высочеством Шарлем Фуке при обсуждении плана штурма.

Его высочество в ответ на это хмыкнул и продолжил изучать карту, а полковник Цейтлих, выдержав приличествующую паузу, весьма доходчиво изложил Геркулесу, что должен делать подчинённый со своими догадками в тех случаях, когда никто из командования ими у него не интересуется, а если кое-кто не сделает правильных выводов, то вообще никогда не поинтересуется. Последний тезис прозвучал настолько зловеще, что Геркулес вылупил глаза, сцепил зубы, и за всё оставшееся время произнёс только «Слушаюсь, сир».

План был прям, прост и ясен. За два часа до рассвета передовая группа штурм-ефрейтора Мюко скрытно занимает позиции перед главными воротами замка колдуна. В это время мортирная батарея ведёт усиленный обстрел ворот и прилегающих стен, с целью разрушения и устрашения; на это отводилось примерно час-полтора. Точно к концу обстрела к ним должна присоединиться вторая группа из легионеров с двумя осадными башнями, которые представляли собой передвижные трёхэтажные площадки на деревянных колёсах.

– Насчёт «тайных ходов», штурм-ефрейтор, не беспокойтесь, – бросил Фуке, сворачивая карту, но более ничего пояснять не стал и немедля отправил Геркулеса готовиться к штурму. Отправил вместе с Цейтлихом – Геркулес успел заметить удивление, промелькнувшее на лице полковника, но германец не подал виду, и вышел из штабного мобиля вместе с Мюко; временно освобождённый со злобным удовольствием подумал о бумаге, которую ему дал принц-консорт, и о его предупреждении насчёт Цейтлиха. Похоже, что после штурма многое, оч-чень многое поменяется, особенно для тех, кто носит галуны…Как там Фуке говорил? Внутренняя гвардия. Легардинтерн. Звучит неплохо.

Плотники уже сколотили первую башню, и остаток вечера штурмовой отряд посвятил тренировкам: осуждённые учились быстро, не создавая затора, забегать на башню и спрыгивать с другой стороны, веером, на голову врагам.

– Главное, не думать, – втолковывал Цейтлих Геркулесу и его отряду. – Увидел не нашего – убил. Увидел, как наш медлит с врагом – убил врага сам, а своего прикладом по спине или эфесом по шее, чтоб не думал. За каждого живого врага семь палок, а вашему командиру пять. Три дня болеть будешь, хочешь? Нет. Поэтому убить всех.

Как верно догадывался Геркулес, – и эту догадку он, наученный опытом, предпочёл держать при себе, – именно отряд штурм-лейтенанта Пека должен был заняться тайными ходами замка. Его отряд был в три раза меньше, чем у Мюко, и в десять раз опытнее.

– Вы переправитесь с юга, – принц-консорт Фуке упёр стек с фигурой белки на ручке в точку на карте. – Отсюда и вот сюда.

Здесь Фуке сделал паузу и посмотрел на лейтенанта, будто бы ожидая вопросов, но тот был не дурак и никаких вопросов задавать не стал. Принц-консорт открыл свой планшет и вытащил оттуда начерченную карандашом от руки схему.

– Штурм-лейтенант, – сказал он, и Пек подобрался. – Это секретная схема замка. Не всего замка, а только тех мест, где был наш человек. Не трогать, – не повышая голос, сказал его высочество, и лейтенант отдёрнул руку. – Внимательно изучите её, прямо сейчас. Будете действовать по памяти, карту на руки я вам не дам. И если вы где-нибудь о ней проболтаетесь, то даже под трибунал не успеете угодить. Понятно?

План был прост и ясен. Отряд Пека скрытно, под покровом ночи, перебирается через залив на остров и не позднее окончания артобстрела проникает в подземелья замка через один из двух известных тайных проходов. Задача отряда – уничтожение сил противника и соединение с отрядом Цейтлиха и Мюко.

– Этот колдун очень опасен, – мрачно произнёс Фуке, сворачивая обратно схему замка. – Мастер иллюзий и обмана. Умеет обращать своих врагов друг против друга. Поэтому главное правило – держаться вместе. Каждого бойца должны видеть как минимум ещё двое.

Здесь принц-консорт помолчал, затем произнёс обычным голосом:

– Майор Тулип проводит вас к полковнику Массю, получите подробные инструкции, план и снаряжение.

Снаряжение представляло собой грубо сколоченные плотики для оружия, взрывчатки и шанцевого инструмента. Штурмовики Пека будут плыть, толкая их перед собой. Первая группа, состоящая из самых сильных пловцов, и несшая на плотиках только верёвки, должна была вытравить и протянуть их через залив, для ускорения дальнейшей переправы. Тайный ход, указанный на схеме, был, скорее всего, скрыт под нанесёнными ветром почвой и песком, поэтому в ход пойдут лопаты, кирки, а на крайний случай – совсем крайний – и взрывчатка. Дело было знакомое, и легионеры Пека воспряли духом.

Человек, забывший имя, данное ему при рождении, и сам назвавший себя Фернаном Дэлем, стоял прямо; глядя на него, каждый понимал, что это человек достойный, скромный, надёжный. Его открытое приятное лицо располагало к себе любого собеседника с первых же мгновений; многие из таких собеседников потом горько пожалели о своём знакомстве… те, кто выжил, конечно.

Принц-консорт Фуке прибыл в северный лагерь не на своём мобиле, а на обычном, без штандарта и без своих собак. Одет он был в форму, на которой не было знаков различия. Всё это вкупе со сдержанной суматохой среди конвоя, поднявшейся по его прибытии, впечатляло, и Дэль впечатлился.

Дело-то, похоже, и впрямь важное.

Вместе с Фуке приехал капитан-интендант, имени которого Дэль не знал, и который до сегодняшнего дня был для всех обычной крысой-снабженцем: одутловатое лицо, грузная фигура, неуверенная походка. До сегодняшнего дня… Как же я не увидел-то, думал про себя Дэль, и холодок прополз по его позвоночнику: капитан-интендант будто сбросил маску и двадцать фунтов лишнего веса, смотрел на Дэля одним глазом спокойно и пристально, и Стилет неожиданно понял, что этот штабной боров тоже убивал людей, не раз и не два, и даже если убил меньше, чем Дэль, то ненамного. Совсем ненамного.

Второй глаз интенданта был закрыт повязкой, под которой что-то выпукло торчало.

– Одежда, – отрывисто произнёс Фуке и бросил в руки Дэлю пакет. – Надень.

Стилет без разговоров скинул свою форму и стал облачаться в новую.

– Она маскировочная. Если больше двух секунд стоишь неподвижно, то начинает менять цвет под местность. Сама.

Дэль кивнул, натягивая на себя просторную рубашку с капюшоном и штаны. Фуке и капитан-интендант коротко переглянулись. Когда осужденный оделся, принц-консорт протянул Дэлю небольшой предмет с тонким впаянным обручем.

– Надень на правый глаз.

Дэль неловко натянул обруч на голову, пристроил штуку себе на глаз и едва не заорал от ужаса – штука оказалась живой и, будто маленький зверёк, цепко сжала его голову обручем и одновременно с мягким хлюпаньем втянулась ему под веки. Видя его замешательство, капитан-интендант подчеркнуто медленно протянул руки к Дэлю и поправил прибор.

Стилет выдохнул раз, другой, сердце билось как сумасшедшее.

– Уух тыыы… – протянул он, медленно оглядывая сумерки вокруг себя.

– «Совиный глаз», – сказал Фуке. – Видит ночью и даже в полной темноте. Завяжи повязкой, как у капитана Дебрэ. Видеть будет так же, но поцарапаешь меньше.

План был ясен, как мир в «совином глазу». Дэль и его люди, снабженные маскировочной одеждой, меняющей цвет, «совиными глазами» и холодным оружием, не ранее полуночи и не позднее трёх часов утра должны проникнуть в замок колдуна. Задача: по возможности избегая солдат и рядовых, сосредоточиться на бесшумном уничтожении командиров и главарей врага. А как мы их отличим, чуть не брякнул Дэль, но вовремя прикусил себе язык.

– Самое главное – вас никто не должен видеть. Ни враги, ни свои. Своих вам надо опасаться больше, потому что врага можно убить. А если убьёте своего, – проницательно продолжил Фуке, – то я узнаю, и мы с капитаном будем очень недовольны.

Капитан Дебрэ издал звук, более всего напоминающий хрюканье. Дэль незаметно сглотнул. Похоже, что судьба всё-таки собирается предъявить ему настоящий счёт за все его удачные похождения. Гори в аду, Эдмон Терье, проклятый некромант-прокуроришка. Всё из-за тебя…