Текст книги "Убийство в Кормире"

Автор книги: Чет Уильямсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Дарвик уселся позади Флима, я поехал на Дженкасе, а Линдавар оседлал коня Тобальда – тихого и спокойного жеребца. Мы направлялись на запад, мимо нас проплывало Обширное болото, в данное время суток выглядевшее вымершим. Проехав немногим менее километра, мы добрались до места, где я увидел место своей первой встречи с «призраком»-Дово и где позднее обнаружили его труп.

К моему удивлению, мы свернули с дороги и поехали вдоль болота, проделывая почти тот же путь, что мы прошли ранее по болотной траве и грязи. Я увидел двух лошадей, привязанных к высохшему дереву у края болота.

– Дальше мы не проедем, – сказал капитан Флим, спешиваясь и привязывая свою лошадь к дереву. Мы последовали его примеру.

– Туда? – спросил я, ткнув в казавшееся непроходимым на первый взгляд болото.

– Ага, гспдин, – произнёс Дарвик. – Будете удивлены, ага, но вам удастся пройти по этому болоту, даж если в вас весу-то тонна будет. Токмо нужно знать, куды ступать.

Слова маленького гнома звучали уверенно, но что-то меня настораживало. И тем не менее, мы пошли следом за Дарвиком: гном вёл, затем шли мы с Линдаваром, а капитан Флим замыкал наш строй, не убирая руки с рукояти меча. Даже при свете дня Обширное болото остаётся Обширным болотом.

Мы оставили наши плащи у лошадей, поскольку в глубине трясины, куда мы собирались, в результате постоянной влажности температура выше на, минимум, градусов десять. Я уже чувствовал, как по моей коже течёт пот, и надеялся, что из-за него зловонием болота от меня будет смердеть меньше.

Обширное болото само по себе далеко не самое приятное место для прогулок. Но самое худшее – это вонь. Зловоние гнилой растительности – и ещё многих иных вещей, о которых вы даже не представляете, – висит в воздухе плотным туманом, проникая в ноздри и пазухи подобно окутанным кислотой змеям. Они проникают сквозь вашу кожу так же, как одежды и волосы. После прогулки по Обширному болоту вы будете жаждать недели в ванной.

В ощущении того, что ступаешь по болоту, тоже мало приятного. Даже камни – и те покрыты тонким слоем болотной почвы, проседающей под вашей обувью. Следы за вами тут же исчезают в течение пары секунд. Болото было полно природных опасностей, плывунов и зыбучих ям, в которых можно исчезнуть раз и навсегда.

Все деревья выглядели мёртвыми, даже вполне живые. Их кора и листья были чёрными. Интересно, а почки весной у них зелёные или тоже чёрные? Мох гирляндами висел на ветвях деревьев, но никакого намёка на праздник тут и в помине не было: это было похоже, скорее, на позеленевшие гнилые потроха, вытащенные из трупов. На болотистой почве тут и там рос тростник – камыши торчали из топей подобно пальцам утопленников. И повсюду висел густой туман, душным облаком окутывавший нас, проникавший под одежду и липнувший к коже.

– Гспда, смотрите на верх этого дерева, – тихо произнёс Дарвик. – Это шипошвыр. Медленно идём мимо и ни звука…

Я понятия не имел, что это за шипошвыр, но по названию и так всё было понятно, не говоря уже о шипах длиной в полторы ладони, торчавших прямо из белых, похожих на паутину ветвей. Стоит ли говорить, что я последовал совету Дарвика?

Внезапно мы вышли на открытое пространство. Я окинул взглядом то, что, по всей видимости, являлось топью протяжённость в километра эдак пол, на всём пространстве которой видать было лишь пару-тройку деревьев. Подобное зрелище удручало, и я от всей души надеялся, что нам не придётся топать через это болото. Стоит мне оказаться в его середине, я почувствую себя таким беззащитным, чем никогда прежде.

К моему облегчению, Дарвик забрал влево, и мы пошли в обход болотистого озера. Когда мы прошли, возможно, с сотню метров, наш проводник, отодвинув в сторону перегораживавшую наш путь поросль, повёл нас вновь в полумрак, оставив топь позади. Пока я шёл через прогалину, ко мне цеплялся мох, похожий на грязные липкие волосы. Стоило нам её покинуть, как я принялся вытирать лицо.

Наконец впереди мы увидели двух солдат, стоявших на вершине небольшого холма, торчавшего из болота подобно спине потонувшего зверя. Служивые постарались выглядеть подтянуто, заметив наше приближение, но, могу вам сказать, их бодрость смотрелась неправдоподобно.

– Ничего не случилось, пока меня не было? – спросил капитан Флим, на что один из солдат тряхнул головой.

– Ничего, господин, кроме…ну, мы сделали, как Вы приказали, и пошли ещё дальше в пещеру и…мы кое-что нашли, господин.

– Убийцу? – спросил Линдавар.

Выражение лица у стражника было странное.

– Надеюсь нет, господин.

Капитан Флим был явно не из тех парней, которые были без ума от загадок. Он обошёл солдата и спустился по каменным ступенькам. Мы пошли за ним, зажигая фонари, что прихватили с собой. Ступени были скользкими, так что приходилось идти медленно и осторожно. Двадцать шагов – и мы спустились в пещеру, в маленькое помещение. Стены рукотворной пещеры были каменными. По количеству полос между пластов руды можно было сказать, что строили в незапамятные времена с умом: прочности каменных стен хватило, чтобы сдерживать наступавшее Обширное болото вплоть до сегодняшнего дня.

Пол пещеры тоже был каменным, в некоторых местах все же сумела взять болотная сырость. Камень был обычным серым, и только на том месте, где Гродовет расстался с жизнью, были лужи бурого цвета. Это уже был второй по счёту обезглавленный труп, что я видел, имевший при этом гораздо более неприглядный вид, чем первый. В отличие от просто обезглавленного Дово, тут была грязная работа.

Вместо того, чтобы попросту угодить в шею и снять голову с плеч, лезвие ударило по левому плечу, отхватил часть ключицы Гродовета прежде, чем отрубить голову. Затем был нанесён удар вниз, и верхнюю часть правого плеча Гродовета постигла та же участь, что и голову с шеей. Тело мертвеца выглядело ужасно: правая рука едва была не отрублена полностью. Мне было видно губчатые стенки лёгкого.

– Что-нибудь трогали? – спросил Линдавар, на что солдаты покачали головами. – Дарвик? – спросил волшебник гном, стоявшего на полпути вниз по ступенькам – судя по всему, тот боялся спускаться.

– Нет, гспдин. Я лишь увидал мертвеца и побежал. Даже не спускался вниз до конца, – гном выдавил нечто, похожее на улыбку. – И сейчас нет желания, гспдин.

Топор лежал на полу напротив стены в нескольких метрах от тела. Мы с Линдаваром склонились над оружием: не было никакого сомнения, что это было орудие убийства – явными тому свидетельствами были запёкшаяся кровь и волокна ткани, присохшие к лезвию. Этот топор был гораздо больше и тяжелее, чем тот, который был у Дово и которым парня убили. Хотя железо было покрыто ржавчиной, но остриё выглядело очень острым. Ближе к изголовью изогнутого лезвия было место, где ржавчина неожиданно прерывалась, а само лезвие было притуплено, на что я и указал Линдавару.

– Выглядит так, словно им ударили по камню или, может быть, по крепкой броне, – кивнул тот, хотя я не знал ни об одной броне, способной выдержать удар этого топора. – Никаких отпечатков не видишь? – спросил меня волшебник, поворачивая оружие так, чтобы мы могли видеть обе стороны рукоятки.

Я покачал головой, но показал на несколько отметин на ней. Первая была на внутренней части рукояти возле лезвия. Там была глубокая выемка, которая, при этом, появилась недавно, поскольку скол выглядел новым, дерево не успело сменить цвет от времени. Было ещё две отметины, одна прямо посреди лезвия, а другая возле его конца, так что создавалось впечатление, что оружие хранилось в какой-то стенной нише, вырубленной специально для него. Но при этом на оружии не было видно никаких отпечатков пальцев.

– Возможно, на убийце были перчатки, – произнёс Линдавар то, о чём я как раз подумал.

Мы поднялись и огляделись в маленькой комнате. За исключением уже погасшего факела, который заметил Дарвик, в ней не было ничего, кроме слоёв серого камня. Раздумывая над теми временами, когда всё это было сделано, мой взгляд случайно наткнулся на слой, блестевший иначе, чем другие при свете фонаря. Более пористый, как мне подумалось. Интересно, сколько лет потребовалось на то, чтобы слой размером в пядь так залёг? И ещё я подумал: кто же в те времена населял Фаэрун?

Я намеревался было потрогать слой, словно это позволит моему оку увидать чудищ давно забытой старины, когда капитан Флим неожиданно возник из тёмного угла, испугав меня.

– Я думаю, вы должны это видеть, – сказал он, махнув рукой с ярко горевшим факелом. В его свете лицо капитана выглядело хмурым, почти бледным.

Мы последовали за ним в шестиметровый туннель, давным-давно проделанный в скале водой: его стенки были гладкими, сразу было ясно, что их не касалось зубило каменщика. Весь путь нам прошлось проделать пригнувшись, так что, когда мы вошли в следующее помещение, все вздохнули с облегчением: эта комната была даже больше первой. Факел капитана Флима и наши фонари лишь частично освещали её.

Вдалеке виднелся помост. Мы медленно направились туда. Единственные звуки, раздававшиеся в пещере, издавали наши ботинки, шаркавшие по полу, и вода, капавшая с потолка. Я выдохнул, когда увидал, что на помосте находился огромный стул из прогнившего дерево и ржавого железа, чья обивка давно истлела.

Скелет великана словно смотрел прямиком на нас своими пустыми глазницами. Одет он был в ржавую броню, запястья до сих пор покоились на подлокотниках гнилого трона, фаланги пальцев, подобно когтям, вцепились в них. Челюсть скелета едва держалась на шейных позвонках, а шлем криво сидел на голом черепе. На ногах великана было то, что некогда было ботинками, – полусгнившие кожаные обмотки, через которые проглядывали кости. Запах смерти давным-давно выветрился. Остались только влажность и могильный холод.

Позади скелета на стене были начертаны руны: две строчки, а затем одно единственное слово. Я хотел было обратиться к Линдаваром, но перед этим мне пришлось основательно прочистить горло – слова идти не хотели.

– Ты… можешь это прочесть?

Волшебник кивнул, и, когда он заговорил, я услышал нотки благоговения в его голосе:

– Руны гласят: «Куплено кровью. Оплачено кровью». А затем имя. Фастред, – прочёл Линдавар. – Это могила Фастреда.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

– Фастред? – переспросил капитан Флим. – Древний бандит? Призрак?

– Он самый, – произнёс Линдавар, словно загипнотизированный смотревший на героя легенд.

– Храни нас боги, – прошептал Флим. – Может, мэр Тобальд был прав. Может, призрак это сделал – сделал с обоими.

– Почему же тогда он ничего не сделал с нами? – спросил я, радуясь про себя, что голос при этом не сорвался. По правде говоря, я был в ужасе. Я ожидал, что скелет вот-вот поднимется на ноги, кинется за своим топором и обезглавит всех нас, вторгшихся в его могилу. – Он выглядит так, словно он никуда не выходил отсюда, ну, где-то пять сотен лет. Плюс-минус десяток, – с уверенностью добавил я, стараясь не пустить в свой голос нотки страха.

– Это правда, – сказал Линдавар. – Мы имеем дело в данном случае с чем-то, обладающим материальным телом. Если говорить о нежити, то призрак свёл бы свою жертву с ума, лич мог бы её парализовать, но чтобы использовать оружие… Так что, бродит ли этот призрак по Фаэруну или нет, вряд ли он стал бы использовать топор, даже несмотря на то, что орудовал им при жизни.

Это заставило меня кое о чём задуматься.

– Линдавар, – произнёс я. – А где топор Фастреда? Разве в старые времена умершим воинам не вкладывали в руку их оружие, чтобы те могли им воспользоваться в новой жизни?

– Вполне возможно, – ответил Линдавар. Волшебник подошёл поближе к помосту и остановился в паре шагов от него, изучая руки скелета. – Но, похоже, не в этом случае. Я не вижу никаких признаков того, что здесь был когда-то топор.

– Меня вот другое интересует, – сказал капитан Флим. – Судя по всему здесь должны быть сокровища, а руны так и вовсе заставляют поверить в это. Так где они?

Линдавар посмотрел куда-то под ноги Фастреду, в основание помоста. Там было пятно шириной где-то в два-три шага, отличавшееся по цвету от тёмного влажного камня во всей комнате. – Они были здесь, судя по всему. Как я думаю, кто бы ни убил Гродовета, он забрал и сокровища.

Капитан Флим с сомнением посмотрел на небольшое место, где стоял сундук.

– И всего-то? Мне почему-то казалось, что у Фастреда должно быть, ну, больше сокровищ, нет?

– Возможно, разбойник обменял их все на дорогие камни, – предположил я. – Таким образом, у вас в одной руке поместится состояние одного королевства. Кроме того, Фастред сам производит должное впечатление. Ну, я имею в виду, посудите сами: трон, короткое послание и, возможно, сундук с сокровищами. Сама деловитость: обменять всё золото и серебро на камни, которые потом сложить в небольшой сундучок.

– Может, гном забрал его, – нахмурившись, произнёс Флим. – Взял и спрятал прежде, чем встретился с нами. Может, это он убил Гродовета и выдумал всю историю, когда наткнулся на нас.

– Я сомневаюсь, что где-нибудь на Фаэруне найдётся гном, – отметил Линдавар, – способный обезглавить человека роста Гродовета. И если это вы на него наткнулись, почему у него тогда при себе не было сундучка с камнями?

Пока Линдавар рассказывал алиби Дарвика, я изучал пол.

– Есть ещё кое-что, – сказал я, выпрямившись. – Я верю, что Дарвик не спускался с лестницы. Конечно, тут полным-полно следов сапог, капитан, поскольку сюда спускались Ваши солдаты, но я не вижу ни одного следа Дарвика. У него ноги поменьше, чем у любого из нас, знаете ли.

– А ты не видишь следов убийцы? Того, кто украл сокровище? – спросил капитан Флим. Я думаю, его больше заботила судьба пропавшего сундучка, чем убийство королевского представителя.

– Здесь только мои и линдаваровы следы, но здесь ещё… хотя и размытое…

Затем я увидел углубление в луже засохшей грязи. Оно было глубоким и, хотя не было видно очертаний подошвы, даже размер нельзя было определить, но я подумал, что то, насколько сильно продавлен слой, может говорить о среднем весе мужчины. Но единственным способом удостовериться в этом было самому наступить туда и посмотреть, насколько глубоко уйдёт мой башмак. Я вздохнул и наступил туда.

Ну, где-то до середины от первоначального следа.

– Это был большой мужчина, – сказал я.

– Или женщина, – добавил Линдавар, на что я кивнул.

– Или женщина. И на этом всё.

Но это было не всё. Посмотрев вниз на отпечаток, я краем глаза увидел что-то белое поблизости на полу. Встав на колени, я присмотрелся к тому, что было похоже на известковую пыль. Некоторые частички были больше других, хотя не было ни одной больше полутора миллиметров. Я взял немного пальцем, попробовал на вкус и выплюнул. Это не было ни сахаром, ни солью, но отдавало горечью. Я собрал пыль в листок бумаги, который захватил с собой для того, чтобы делать пометки, крепко сжал и положил в карман.

– Что-то нашёл? – спросил Линдавар.

– Пыль. Бенелаиус может захотеть изучить её.

Мы тщательно просмотрели пол в комнате, но ничего не нашли. На обратном пути, уже на лестнице, капитан Флим повернулся к Линдавару.

– Вы что-то ещё собираетесь делать, или мы можем уносить тело?

Линдавар взглянул на меня, на что я пожал плечами.

– Я думаю, мы видели уже достаточно, капитан, – ответил волшебник.

– Тогда ладно, мы увезём тело на похороны в Сюзейл. Нам топор тоже забрать?

– Будьте любезны, заприте его, как вещественное доказательство.

Солдаты завернули труп Гродовета в тонкую, но прочную парусину. Ох, не завидовал я тому, что им придётся тащить этот груз через всё болото. Пока мы поднимались по лестнице, я с любопытством смотрел на люк, удивляясь его устройству.

Как оказалось, люк устроен очень просто. Всего лишь кому-нибудь нужно сквозь грязь нащупать ручку. Стоит её потянуть, и лаз откроется. И не нужно никакого замка, поскольку я (ну и, возможно, Фастред) не мог представить ни одного человека, которому бы взбрело в голову копаться в грязи посреди болота, если только он не знает, что и где искать.

И эти размышления привели к одному выводу: откуда Гродовет узнал, куда, в таком случае, направиться? Как он оказался в гробнице да ещё и на милости убийцы?

Путь обратно по болоту был даже дольше, чем до гробницы. Нам приходилось идти медленнее, поскольку мы не могли оставить нёсших труп солдат позади. И я, наконец, узнал, почему шипошвыр называется именно так.

Это случилось, когда один из солдат поскользнулся в грязи.

Мы все шли настолько тихо, насколько это было возможно, но когда солдат упал, он выругался. Негромко, да и ругательство было не из последних – мне доводилось слышать много хуже, уж поверьте, – но этого было достаточно, чтобы остальные повернулись посмотреть, что случилось, и увидели, как росшее поблизости дерево начало трястись.

Представьте себе, что вы отряхиваете руку от воды.

Только вместо жидкости, куст метнул в солдат трёхметровые шипы. Большинство из них прошло мимо, один едва разминулся со вторым солдатом, но ещё один с влажным, чавкающим звуком вонзился на всю длину в тело Гродовета прямо на глазах у ошалевших стражников. Упавший солдат поспешил подняться на ноги и поднял свою часть ноши. Оба воина поторопились как можно быстрее миновать опасный участок местности, на этот раз с большим вниманием оглядываясь на истеричные, но всё-таки бесшумные жесты Дарвика.

Когда наша группа отошла достаточно далеко, Дарвик остановился.

– Я думаю, вашим людям лучше б вытащить эту штуку из тела, гспдин, – обратился гном к капитану Флиму.

– Вытащить? Сейчас? – переспросил Флим, наверняка в этот момент думавший о том, что это можно сделать позже.

– Ага, гспдин. Иначе вам нечего будет в Сюзейл на похороны слать, гспдин.

Капитан Флим в удивлении поднял брови и приказал стражникам развернуть труп. Так и есть: плоть вокруг места попадания шипа уже начала чернеть и гнить.

– Вытаскивайте его! – приказал Флим, что солдаты поспешили сделать.

– Тока ево не касайтесь, гспдины, – предостерёг гном. Рвения у солдат поубавилось.

Вскоре шип был извлечён из трупа и выброшен. Когда его уже поглотила трясина, я задумался: а что бы стало с живым человеком? Лучше не знать. Мы продолжили путь, когда тело вновь завернули.

Я не помню, когда в последний раз так радовался тому, что под моими ногами вновь твёрдая земля, хоть и пересушенная. Разница между трясиной и сухой, жёсткой землёй, покрывавшей почти все земли вокруг Гарса, была налицо. Некогда кто-то предложил орошать сухую почву водой из Обширного болота. Но когда инженеры спросили, кто же будет есть овощи и зерно, выращенные на болотной жиже, желающих не осталось. Как минимум, от болотной воды можно было травануться или того больше: выпивший покроется чешуёй за…ну, думаю, месяц.

Капитан Флим с солдатами, нёсшими тело, верхом отправились обратно в город, Дарвик пошёл домой пешком, а мы с Линдаваром вернулись домой к Бенелаиусу. По дороге мы обсудили произошедшее, но большую часть мыслей придержали у себя, намереваясь поделиться ими уже с Бенелаиусом.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Открыв дверь, мой хозяин крикнул вверх по лестнице:

– Можете одеваться, лорд мэр. Ваша одежда весит на крючке с обратной стороны двери, – волшебник взглянул на нас и вежливо улыбнулся. – Мэр Тобальд хотя и человек хороший, но относящийся к своему здоровью совершенно неподобающим образом, даже несмотря на все мои осмотры. Но когда кто-то в таком же состоянии, как он, я обязан вмешаться. Но прошу, заходите, присаживайтесь и рассказывайте, что вы там увидели на болоте.

Линдавар красноречиво окинул взглядом нашу грязную одежду.

– Мы можем сначала переодеться, Бенелаиус?

– О, конечно-конечно! Как глупо с моей стороны было не заметить. Это должно быть очень неприятное ощущение, когда у тебя в ботинках и штанах всё хлюпает. Да, переодевайтесь, а грязную одежду сложите в ящик в холле. Но сперва давайте подождём, пока спустится Тобальд.

Спустя несколько минут по нашей лестнице спустился Тобальд, который, надо признать, выглядел довольно жалко. Тогда я решил, что никогда не стану занимать официальный пост. Помогать простому люду – да, но не ища их признательности.

– Лорд мэр, я сожалею за то, что пришлось устроить Вам полный осмотр, но я рад сказать, что всё складывается благополучно для спасения Вас от подагры. Мне потребуется ещё день, чтоб изготовить лекарство, которое уберёт симптомы болезни, но с утра я первым делом отправлю Джаспера в город. Он занесёт Вам таблетки, и Вы перестанете страдать.

– Спасибо тебе, Бенелаиус, – произнёс Тобальд. Затем мэр с нетерпением повернулся к нам с Линдаваром. – А там…вы ничего не нашли? Ничего, что указало бы на того, кто совершил это ужасное преступление?

– Две факта нам известны наверняка, – ответил Линдавар. – Факт первый: Гродовета обезглавили точно так же, как Дово. Факт второй: никто больше не будет искать гробницу Фастреда.

Создалось такое впечатление, словно Тобальд на мгновение лишился дара речи.

– Гробницу Фастреда? Вы нашли гробницу Фастреда?

– Гродовет нашёл, – сказал я. – Или, может, его убийца нашёл. В любом случае, какое бы там ни было сокровище, оно пропало.

– Как чудесно, – живо отозвался Бенелаиус. – Мне обязательно стоит как-нибудь посетить это место. А сейчас, Тобальд, я думаю, Вам лучше отправиться домой и отдохнуть от всего этого.

– Нет-нет, никакого отдыха, – возразил Тобальд. – Мне слишком многое нужно сделать на завтра.

– По меньшей мере, отдохните хоть немного, – сказал мой хозяин, – прежде, чем снова окунётесь в работу. И пораньше ложитесь спать сегодня. Никакой выпивки в «Отважном Менестреле».

– Хорошо, Бенелаиус, – Тобальд посмотрел на волшебника жалобным взором – Вы же найдёте убийцу, да? Знать, что этот демон до сих пор на свободе…

– Мы, конечно, сделаем всё, что в наших силах. А теперь позвольте Джасперу помочь Вам сесть на лошадь, – я в удивлении поднял брови, но этого, похоже, никто не заметил.

Тобальда было не так-то просто посадить в седло, но я с этим справился. Мы стояли и наблюдали за тем, как он уезжает домой с поникшими плечами и головой. Мне было жаль того, что он потерял друга, что именно в его городе убили королевского представителя, и что, конечно, завтра ему придётся обо всём этом забыть, нацепить на лицо радостную маску и встречать назавтра шишек из гильдии. И хотя это была, по большей части, всего лишь церемония, мэру сложно было позавидовать.

– Я очень беспокоюсь о мэре Тобальде, – тихо сказал Бенелаиус, когда Тобальд скрылся из виду. – Он, понятное дело, очень расстроен, но я боюсь, что дело не только в этом. Я даже взял пробу его крови и обнаружил… это.

Из складок своей мантии волшебник вытащил маленький бутылёк, в котором было несколько капель бледно-жёлтой жидкости.

– Я уже сделал некоторые анализы, но мне хотелось бы, чтобы ты, Линдавар, подтвердил мои догадки. Но сперва вам с Джаспером следует избавиться от грязной одежды.

Мы с Линдаваром поднялись по лестнице и переоделись, засунув вещи в жёлоб, по которому они отправились в корзину на кухне, и вернулись вниз. Бенелаиус повёл нас в свой кабинет, где на длинной широкой скамье стояли в огромном количестве магические и научные штучки. Я думаю, один перегонный куб ничем не лучше и не хуже другого, когда ты знаешь, как им пользоваться, правда?

Младший маг выбрал какой-то реагент в ряду разноцветных бутыльков на полке над лавкой, добавил в пузырёк с кровью, а сам пузырёк установил в центрифугу. Волшебник в течение нескольких минут нажимал на педаль, заставляя устройство вращаться, затем снял осадок из бутылька и поместил на стекло. Затем туда же Линдавар капнул по несколько капель других химикатов, под действием которых жидкость каждый раз меняла цвет. Наконец волшебник выпрямился и мрачно посмотрел на Бенелаиуса.

– Чёрнобур, – сказал Линдавар, на что Бенелаиус кивнул. – Когда он попадает в кровь, – продолжил волшебник, – он убивает в течение двадцати четырёх часов.

– Не беспокойся, – ответил Бенелаиус. – Мы успели. Я…ему кое-что дал. Мэр об этом не знает.

– Но кто хотел отравить мэра Тобальда? – спросил я. – Мэр же безобиден и совершенно бесполезен. Какую угрозу он может для кого-то представлять?

– А кто захочет убивать Дово или Гродовета? – сказал Бенелаиус. – Но они же мертвы. Сейчас, – продолжил волшебник, направившись к двери кабинета, – мне бы хотелось услышать ваши отчёты о том, что вы нашли в этой…гробнице, верно? И если я не ошибаюсь, давно настало время полуденной трапезы.

Я заботливо приготовил суп с чёрным хлебом, и за обедом мы рассказали Бенелаиусу всё, что мы видели с утра на болоте. Волшебник внимательно смотрели на нас, пока мы рассказывали, и я готов побиться об заклад, что каждое слово, каждая незначительная деталь, о которых мы упоминали, в его могучем разуме складывались в цельную картину. Несомненно, у него в голове уже зрело некое гениальное решение этой тайны, которым он вскоре поделится с нами.

Когда я дошёл до белой пыли, что я обнаружил на полу гробницы, я отдал волшебник скомканную бумагу. Бенелаиус развернул её, облизнул палец и попробовал пыль на вкус так же, как и я. Его губы на мгновение скривились от горечи, как и у меня, затем чародей проворчал что-то и завернул порошок снова в бумагу.

– Мы посмотрим, что это, после обеда, – сказал Бенелаиус, убрав улику в один из своих внутренних карманов.

Мы с Линдаваром закончили свой рассказ, и, затаив дыхание, я наклонился вперёд, с нетерпением готовясь услышать тот невероятный вывод, который сделал Бенелаиус.

– Итак, – медленно произнёс он, вытирая рот и бороду салфеткой, – похоже на то, что Гродовет был обезглавлен левшой в гробнице Фастреда. Но остаётся вопрос: что делал Гродовет в гробнице?

Линдавар сложил пальцы домиком и, разглядывая получившуюся конструкцию, произнёс:

– Он читал о Фастреде в библиотеке.

– До того, как призрак появился впервые, – напомнил я.

– Да, но предположим, что это всего лишь совпадение. Затем Дово начал претворяться призраком, Гродовет ещё сильнее заинтересовался. Чем больше представитель читал, тем больше он узнавал о Фастреде, о том, где может быть гробница разбойника, ну и сокровище заодно.

– Затем находят убитого Дово, и для Гродовета это становится, больше, чем просто погоня за сокровищами. Несмотря на свои грехи, он всё-таки представитель короля. Гродовет видит шанс найти убийцу и призвать к правосудию. Он делает простой вывод: найдя гробницу, он так же может найти и того, кто убивает от имени Фастреда, и сокровище в собственный карман.

– Таким образом, используя зацепки, обнаруженные в старых книгах, Гродовет не только обнаруживает гробницу, но и узнаёт секрет, как её открыть.

– Разве такое возможно? – перебил я. – Я имею в виду, разве всякие главари и короли разбойников обычно не держат в секрете места своих гробниц? Ну, знаете, как в той поговорке – мертвецы не сплетничают, да?

– Поскольку вы не нашли ни одного скелета тех, кто похоронил Фастреда, – сказал Бенелаиус, – я думаю, что кто-то оставил его там и ушёл из гробницы живым. Возможно, его проклятье заставляло знавших о ней держаться от гробницы подальше.

– Но это вовсе не значит, что они о ней не говорили, – сказа Линдавар. – По идее, это возможно, раз кто-то – убийца Гродовета или они оба – оказался способен найти и открыть её.

– Ммм, – произнёс Бенелаиус. – Так ты думаешь, что Гродовет и, возможно, убийца сложили воедино все заметки о гробницы, накопленные за века, и нашли гробницу?

– Да, – ответил Линдавар. – К сожалению, когда Гродовет обнаружил её, убийца ждал этого и убил его.

– Или, – сказал я, – возможно убийца не находил гробницы, но просто последовал за Гродоветом, убил его и забрал сокровище.

Линдавар ненадолго призадумался и кивнул.

– Действительно, – сказал волшебник. – Мы не знаем больше ни о ком, кто бы ещё изучал эти же книги в библиотеке.

– Отсутствие чего-либо ничего не доказывает, – сказал Бенелаиус. – Убийца мог получить информацию где угодно. При всём моём уважении к Фелосу Мармвитцу, есть куда большие источники знаний, чем библиотека Гарса. К примеру, готов побиться об заклад, что моя собственная библиотека содержит достаточно сведений в книгах по местной истории и произведениях народного творчества для того, чтобы внимательный читатель обнаружил гробницу Фастреда, – Боевой волшебник вдохнул. – Даже будь оно так, вам не кажется, что мы нисколько не придвинулись к разгадке?

– Лучше так, чем ничего, – ответил Линдавар. – До этого Гродовет упорно старался обнаружить убийцу, но став жертвой представитель сразу сошёл с дистанции.

– Ох, не знаю, – легкомысленно произнёс я. – Возможно, он и был убийцей, и, чувствуя вину, сам себя и обезглавил.

Ни Бенелаиус, ни Линдавар не рассмеялись. Вместо этого, оба волшебника мрачно посмотрели на меня, и я понял, что моя шутка была не такой уж и забавной.

– Прошу прощения, – сказал я.

– Извинения приняты, – сказал Бенелаиус. – Ну, мы должны ещё подумать. Есть какие-нибудь мысли?

– Почему бы мне не вернуться в город? – спросил я. – Этот убийца заставил нас вновь вернуться к так называемому «призраку». Если бы Гродовет был убит в своей комнате в «Болотной крысе», или на дороге в город, или где-то ещё, то не было бы никакой связи с призраком. Но убивать его в гробнице Фастреда…ну, если б сокровище было на месте, я б решил, что это призрак его и убил. Так что вот вам моя мысль: узнаем больше о призраке, узнаем и об убийце. Они определённо связаны.

– А как именно ты собираешься узнать о…призраке? – спросил Бенелаиус.

– Поговорив со всеми, кто видел, как «призрака»-Дово. У меня есть список. Может, есть нечто, что кто-нибудь из свидетелей помнит, и это может пролить некоторый свет на это мутное дело. Клянусь, оно становится всё мутнее самого Обширного болота.

– Мутнее… – сказал Бенелаиус. – Очень хорошо, Джаспер, отправляйся в город. Но это «мутное» дело напоминает мне…прежде, чем уйдёшь, пожалуйста, постирай одежду. Сегодня ветрено, так что она быстро высохнет, а Линдавар захватил с собой лишь один комплект.

Бьюсь об заклад, Кэмберу Фосрику никогда не приходилось заниматься стиркой перед распутыванием очередного дела. Я подумал об этом и уныло потащился на кухню.