Текст книги "Топи их всех!"

Автор книги: Чарльз Локвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

О совершенно необычайном случае спасения подводной лодки сообщил командир «Девилфиш» капитан-лейтенант Манн. Западнее острова Иводзима во время перехода лодки на назначенную позицию у берегов собственно Японии вахтенный офицер заметил на расстоянии пяти миль японский самолет, пикировавший на подводную лодку из облаков. «Девилфиш» немедленно пошла на погружение. Она уже проходила глубину 15 метров, когда получила удар, как от близкого взрыва глубинной бомбы. Через сальник мачты радиолокатора и ввод антенны поискового приемника начала поступать вода. Экипажу лодки пришлось пережить несколько жутких минут, пока не выяснилось, что помпы в состоянии обеспечить откачку воды. Оба перископа и радиолокатор были выведены из строя, поэтому Манн всплыл только с наступлением темноты. На мостике он обнаружил обломки с названием самолета, после чего стало ясно, что на лодку спикировал японский самолет со смертником. Удивительно, что подводной лодке удалось уцелеть.

17 марта у китайского побережья не повезло подводной лодке «Спот». Накануне ночью в поисках целей подводная лодка приблизилась к берегу и, произведя несколько атак, израсходовала все торпеды. На рассвете, выбираясь в воды с большими глубинами, командир лодки Пост обнаружил, что его преследует какой-то дозорный корабль. Посту нужно было передать на Сайпан заявку на комплект торпед, и кроме того, он не хотел погружаться в прибрежном мелководном районе, где шансы уцелеть в случае атаки глубинными бомбами практически равнялись нулю. Поэтому он решил идти по-прежнему в надводном положении и огнем 127-мм орудия, установленного на корме, не подпускать противника близко к себе.

Японский корабль, оказавшийся минным заградителем, первым открыл огонь. Пост ответил ему сначала из 40-мм, а потом из 127-мм орудия. После первого же выстрела расчет 127-мм орудия был сбит с ног налетевшей волной. Однако матросы сумели вновь занять свои места и продолжали стрельбу. После нескольких залпов удалось вывести из строя носовое орудие противника.

Следующая волна вновь отбросила артиллеристов от орудия. Командир приказал расчету спуститься вниз и продолжал вести огонь из кормового 40-мм орудия до тех пор, пока волна не захлестнула платформу и не заклинило замок.

Дистанция до противника уменьшилась до 10 кабельтовых, а передача срочной радиограммы все еще не была закончена. Тогда Билл отвернул немного вправо, чтобы вести огонь из носового 40-мм орудия. Это было довольно рискованно. Снаряды сыпались на японцев дождем, но расстояние по-прежнему сокращалось с огромной быстротой. Минный заградитель, очевидно, имел намерение таранить подводную лодку. Наводчик 40-мм орудия получил тяжелое ранение в ногу. После этого расчет был убран вниз. Теперь дистанция не превышала 300 метров. Пулеметный свинец горохом барабанил по надстройке, а Пост все еще держал одну руку на кнопке сигнала срочного погружения, а другую – на кнопке сигнала аварийной тревоги, не нажимая их.

К счастью, в этот критический момент у противника не выдержали нервы, а из радиорубки сообщили, что передача радиограммы закончена. Японский корабль отвернул влево и прошел за кормой лодки всего в каких-нибудь 90 метрах. Командир поблагодарил свою счастливую звезду за попадание в японское носовое орудие крупного калибра и нажал кнопку сигнала погружения.

Для обеспечения взаимодействия между нашими подводными лодками спасательной службы и самолетами военно-морской и армейской авиации, действовавшими с Окинавы против острова Кюсю, мы ввели капитана 3 ранга Гендерсона в состав штаба контр-адмирала Прайса, размещавшегося на острове Окинава. Гендерсону пришлось столкнуться с большими трудностями. Прайс во всем шел ему навстречу, зато командующий армейской авиацией считал, по-видимому, работу по спасению его летчиков совершенно ненужной. Во всяком случае, экипажи самолетов не инструктировались соответствующим образом, и в результате на подводную лодку спасательной службы, шедшую в надводном положении южнее острова Кюсю, были сброшены бомбы с самолета В-25. К счастью, попаданий не было. Естественно, я пожаловался адмиралу Нимицу, который заявил протест командующему нашими войсками на острове Окинава. Однако протест остался без ответа, а капитан 3 ранга Гендерсон не смог добиться приема у этого деспота воздушных сил. Моим первым желанием было отозвать подводную лодку из назначенного ей района. Однако, подумав, я решил, что этот инцидент не дает мне права лишать помощи летчиков, которые, возможно, не разделяют взглядов своего самодовольного начальника.

Два месяца спустя в подразделение спасательной службы, размещавшееся на острове Иводзима, был направлен капитан 3 ранга Адкинс. Обязанности Адкинса заключались в своевременной передаче подводным лодкам «национальной лиги» («лига спасения» была разделена на «техасскую лигу», действовавшую с острова Окинава, и «национальную лигу», действовавшую с острова Иводзима) различных сведений, необходимых для несения спасательной службы.

Когда генерал-лейтенант Джайлс принял командование армейской авиацией в районе Тихого океана (его штаб размещался на острове Гуам), я немедленно связался с ним, чтобы, наконец, договориться о спасении летчиков. Было проведено несколько совещаний за круглым столом. В них, кроме генерала, меня и офицеров наших штабов, участвовали также командиры подводных лодок спасательной службы. На одном таком совещании присутствовал командир подводной лодки «Тайгроун» капитан 3 ранга Кэсседи, который за один поход спас 31 летчика армейской авиации, побив тем самым все рекорды. На совещаниях было высказано много отличных предложений, направленных на улучшение методов действий и организации связи. Кроме того, эти совещания способствовали созданию атмосферы товарищества между подводниками и летчиками. В «лагерь Дили» были приглашены экипажи самолетов В-29, находившиеся на отдыхе после определенного количества вылетов. Летчики выходили в море на подводных лодках для тренировочных погружений, подводники летали в качестве пассажиров на бомбардировщиках В-29 во время учебных вылетов. Последнее мероприятие натолкнуло кое-кого из наших сорвиголов на мысль отправиться на бомбардировку Токио. Естественно, я категорически запретил подобные «тренировки», так как они были связаны с ненужным риском для жизни нашего личного состава, которого и без того еле-еле хватало.

Подводники контр-адмирала Файфа также принимали все меры к спасению летчиков, сбитых над морем, однако их возможности в этом отношении были гораздо меньшими.

Подводные силы гордятся тем, что за время Второй Мировой войны 86 подводных лодок спасли 504 человека летного состава военно-воздушных сил армии и флота США, а также британских вооруженных сил. О значении спасательной службы нельзя судить только по количеству спасенных, хотя это, конечно, важный фактор. Гораздо важнее то, что наши усилия в этом направлении оказывали большое влияние на моральное состояние летчиков. Всякому, пусть даже самому храброму человеку, неприятна мысль о полете «в один конец». Мысль о том, что, будучи сбитым, он может подвергнуться пытке, будет убит жестоким противником или окажется живой приманкой для акул, конечно, не приносила летчику утешения. Уверенность же, вселяемая спасательными действиями морской авиации и подводных лодок, несомненно, оказывала большое благотворное влияние на боевой дух личного состава военно-воздушных сил.

Мы получали множество писем с выражением благодарности. Для примера приведем два послания, которые являются типичными для всех остальных. Они показывают отношение различных служб к действиям подводных лодок спасательной службы.

«От кого: Генерал Макартур

Кому: Подводной лодке «Си Робин» и ее команде Я хочу заявить, что чрезвычайно высоко оцениваю ваши усилия по спасению лейтенанта Ройяла. Присутствие подводных лодок спасательной службы способствует укреплению морального состояния летного состава военно-воздушных сил в районе Дальнего Востока и повышает эффективность наших операций».

«От кого: Командующий 93-м оперативным соединением и заместитель командующего 20-й воздушной армией

Кому: Всем подводным лодкам

Мужество, дух взаимопомощи и неустанные усилия, проявляемые офицерами и рядовыми подводных лодок спасательной службы, неизмеримо повысили моральное состояние летного состава и содействовали успешным действиям «летающих сверхкрепостей» и истребителей «Мустанг» против Японии. Желаем удачи в наших последующих совместных усилиях».

В течение марта мы потеряли две подводные лодки: «Кит», находившуюся всего во втором боевом походе, и «Триггер», вышедшую на боевое задание в двенадцатый раз. И в том, и в другом случае причина гибели осталась неизвестной.

1 марта «Кит» вышла из базы на острове Гуам для боевого патрулирования в районе островов Нансэй. Кроме того, ей было приказано передавать в штаб метеорологические сводки, необходимые авиаторам, и нести спасательную службу. В ночь на 10 марта «Кит» донесла о потоплении трех грузовых судов средних размеров. В ночь на 14 марта она донесла, что атаковала небольшое судно противника четырьмя торпедами, из которых ни одна не попала в цель, и что на борту остались всего три торпеды. Подводной лодке было приказано оставить район патрулирования и направиться в Пирл-Харбор для пополнения боезапаса и продовольствия. По пути она должна была зайти в базу на атолле Мидуэй для приема топлива. Получение этого приказа командир подводной лодки подтвердил 19 марта. На следующий день из точки, находящейся восточнее островов Нансэй, «Кит» передала метеорологическую сводку. Это сообщение оказалось последним. При нормальной крейсерской скорости лодка должна была прибыть на Мидуэй примерно 31 марта, но прошли все сроки, а она так и не появилась.

Подводная лодка «Триггер» капитана 3 ранга Коннола имела то же задание, что и «Кит», и, покинув Гуам 11 марта, также направилась в район островов Нансэй. После нескольких обычных радиограмм 18 марта «Триггер» донесла о своем первом столкновении с противником. Коннол сообщил, что в течение семи часов следовал за конвоем и, атаковав его, потопил один транспорт и повредил другой. 26 марта «Триггер» было приказано следовать к юго-востоку от острова Кюсю в точку встречи с «волчьей стаей», в которую входили подводные лодки «Сидог» и «Тредфин». Подтверждения о получении этого приказа не последовало, хотя в этот же день «Триггер» передала метеорологическую сводку. Через два дня, когда она уже должна была встретиться с «волчьей стаей», «Сидог» донесла, что не смогла связаться с «Триггер». После этого сообщения мы много раз пытались вызвать ее по радио, но безуспешно. 28 марта во второй половине дня к югу от острова Кюсю японские корабли и самолеты предприняли двухчасовую атаку глубинными бомбами, взрывы которых слышали на четырех подводных лодках, действовавших в соседних районах. Надо думать, что «Триггер» погибла в результате этой атаки.

По данным объединенного комитета по учету потерь, на боевом счету «Триггер» 18 потопленных судов и кораблей противника общим водоизмещением 86552 тонны. Примерно 22 судна повреждено. Одна из ее жертв – японская плавучая ремонтная мастерская «Одатэ» – была потоплена всего лишь за день до гибели подводной лодки.

В марте мы потопили судов противника немногим больше, чем в феврале. На 18 подводных лодок пришлось 24 торговых судна (в том числе 6 танкеров) общим тоннажем 59755 тонн и 5 военных кораблей (в том числе 2 фрегата) общим водоизмещением 5456 тонн.

Большой вклад внесла подводная лодка «Балао», потопившая в Желтом море транспорт и грузовое судно общим тоннажем 11293 тонны. «Си Робин», входившая в состав подводных сил контр-адмирала Файфа, потопила в Яванском море три транспорта и переоборудованную канонерскую лодку. Кстати сказать, в конце войны много японских военных кораблей было приспособлено для перевозки грузов. Это вызывалось нехваткой транспортов, доставлявших продовольствие и сырье в метрополию с захваченных территорий.

В самом начале апреля произошла ошибка, которая могла привести к серьезным неприятностям. Подводная лодка «Куинфиш» капитана 3 ранга Луглина атаковала и потопила «Ава Мару» – японское судно, имевшее согласно международным соглашениям, к которым присоединились и США, право свободного плавания.

В ранний утренний час 2 апреля, когда дежурный по штабу доложил мне о потоплении «Ава Мару» и о том, что «Куинфиш» спасла с нее только одного человека, я немедленно приказал подводной лодке «Си Фокс», действовавшей в соседнем районе, помочь «Куинфиш» в спасении людей. Меня сильно беспокоили возможные последствия в связи с нарушением нашей стороной соглашения и потоплением судна, которому была предоставлена полная неприкосновенность. Я боялся, что японцы станут репрессировать наших подводников, уже попавших в плен, или тех, которые могут оказаться в плену в будущем.

Потопление «Ава Мару» – ошибка, причиной которой явились туман и неполадки в организации связи. В последнем частично повинен и я. «Куинфиш» вела патрулирование у китайского побережья в районе северной части Формозского пролива. 1 апреля в 22.00 был установлен радиолокационный контакт с одиночным судном, находившимся на расстоянии 80 кабельтовых. Вот как описывает Луглин последующие события в своем донесении:

«Опыт предыдущих радиолокационных контактов давал основание считать, что обнаруженный нами объект по размерам должен быть эскадренным или эскортным миноносцем.

Основаниями для подобного предположения являлись:

1. Высокая для плавания в условиях тумана скорость – 16–18 узлов.

2. Близость к_месту, где за девять часов до этого подводная лодка «Си Фокс» атаковала судно противника.

3. Обнаруженное судно шло вдоль китайского побережья маршрутом, который на данном участке использовался только судами противника.

Исходя из этих соображений, мы и начали сближение. Подводная лодка легла на курс, параллельный курсу противника, с таким расчетом, чтобы иметь траверсное расстояние 900 метров. Когда дистанция сократилась до 18 кабельтовых, я уменьшил скорость лодки до четырех узлов. Затем начал поворот вправо для стрельбы из кормовых аппаратов с тем, чтобы выпустить торпеды в правый борт цели под углом встречи 90 градусов с дистанции 1100 метров. Ночь была темная, луна лишь изредка показывалась сквозь разрывы облаков. Опустился туман. Видимость уменьшилась до 200 метров. Тщательно проверив данные стрельбы, я решил установить торпеды на глубину хода один метр, несмотря на волнение на море.

В 23.00 произвел залп из кормовых аппаратов, руководствуясь данными радиолокатора. Были отмечены четыре попадания. При этом само судно зрительно ни разу не обнаруживалось, хотя вспышки взрывов различались ясно.

В 23.03 увеличил ход и начал поворот на обратный курс. К моменту окончания поворота изображение цели на экране радиолокатора исчезло».

На воде было обнаружено 15 или 20 человек, которые цеплялись за обломки судна. Однако заставить подняться на борт лодки удалось только одного. Позже при допросе пленного выяснилось, что потопленным судном оказалось «Ава Мару».

Начиная с утра следующего дня «Куинфиш» усиленно вела поиски оставшихся в живых и прекратила их только около полудня 3 апреля. Во второй половине дня 2 апреля в поиски включилась «Си Фокс», но из-за ранения одного из членов экипажа вскоре оставила этот район. Каждая из подводных лодок донесла об обнаружении на воде около 2000 тюков резины и большого количества жестяных банок с неизвестным зернистым веществом. Подводной лодкой «Куинфиш» были подобраны две такие банки и четыре тюка резины. Оставшихся в живых обнаружить не удалось.

Командира «Куинфиш» судил Высший военный суд, который признал его виновным в нерадивом отношении к выполнению приказов, выразившемся в небрежности и неосмотрительности при опознании судна, что привело к потоплению «Ава Мару». Было установлено, что во время этого злополучного похода «Куинфиш» получила три телеграммы по поводу «Ава Мару». Первая телефамма была получена в начале марта от главнокомандующего военно-морским флотом. В ней говорилось, что «Ава Мару» выйдет из Модзи и возвратится с грузом для военнопленных американцев и что на время этого рейса правительство США гарантировало судну безопасное плавание. Во второй телеграмме, также полученной в начале марта из штаба главнокомандующего, уточнялся маршрут судна и сроки плавания. Третья телеграмма была получена примерно 30 марта от командующего подводными силами Тихоокеанского флота. В ней сообщалось, что «Ава Мару» пройдет через район патрулирования «Куинфиш» в период между 30 марта и 4 апреля, будет иметь белые кресты на бортах и нести отличительные огни в темное время суток. Командиру предписывалось пропустить судно невредимым.

Последняя телеграмма содержала по моей вине ошибку, заключавшуюся в адресовании ее «всем подводным лодкам», тогда как часть, касающаяся «Ава Мару», представляла интерес только для подводных лодок, через чьи позиции оно должно было проходить.

Член военного суда рассказал мне впоследствии, что, как выяснилось на суде, офицер-связист подводной лодки не доложил своему командиру первые телеграммы, содержащие сведения об «Ава Мару». Поэтому Луглин не отдавал себе отчета в важности последней телеграммы.

По материалам суда министр объявил командиру лодки выговор.

Разведывательные органы сообщили нам, что на переходе в южном направлении «Ава Мару» в дополнение к 11-фунтовым посылкам – подаркам Красного Креста, предназначенным для военнопленных американцев и англичан, везло 500 тонн боеприпасов, около 2000 бомб и 20 самолетов в разобранном виде. Все это было выгружено в Сайгоне. Жаль, что какая-нибудь подводная лодка не потопила «Ава Мару» во время этого перехода. Для спасения наших пленных, умирающих от голода, упомянутые 11-фунтовые посылки могли сделать очень мало, но остальная часть груза могла привести к гибели нескольких тысяч наших солдат.

Груз судна во время обратного рейса состоял из резины, свинца, жести и сахара. Кроме того, на борту находилось 1700 моряков торгового флота и 80 пассажиров первого класса – капитаны, старшие механики, а также представители министерства иностранных дел, которые до этого сопровождали груз Красного Креста. Единственный спасшийся сообщил, что грузов, принадлежащих Красному Кресту, в момент потопления судна на его борту не имелось, так как они были выгружены ранее.

Мы не скидывали со счета возможность репрессивных мер со стороны японцев в отношении наших пленных после случая с «Ава Мару». Еще в начальный период войны противник обвинял нас в том, что американские подводные лодки атакуют и топят госпитальные суда, которые прошли соответствующую регистрацию и имеют необходимые опознавательные знаки. Таким образом, заявляли японцы, Соединенные Штаты нарушают Женевскую конвенцию [11]11
  Автор имеет в виду Женевские конвенции (Красного Креста) 1864, 1906 и 1929 гг. «Об улучшении участи больных и раненых в действующих армиях». Согласно ст. 9 этих конвенций персонал санитарных отрядов, транспортов и госпиталей должен пользоваться покровительством враждебной стороны. – Прим. ред.


[Закрыть]. Эти заявления не соответствовали действительности, если не считать одного случая, когда наша подводная лодка действительно выпустила торпеды в госпитальное судно. Это случилось во время шквала, когда судно было еле-еле видно. К счастью, торпеды прошли мимо, и когда выяснилось, что целью является госпитальное судно, подводная лодка немедленно прекратила атаку.

В 1942 году подводная лодка «Скипджек» атаковала шедший зигзагом вооруженный транспорт, который имел знак Красного Креста на крыльях мостика. К несчастью, торпеды не попали в цель. В течение 15 минут атакованный транспорт вел по лодке огонь из носового орудия.

В июле 1943 года японцы заявили, что наша подводная лодка атаковала госпитальное судно в районе островов Палау. В указанный день «Гёрнард» атаковала конвой, выходивший из бухты Бабелтуап, и выпустила торпеды по авианосцу. Командир лодки не видел никакого госпитального судна, но, должно быть, оно входило в состав конвоя, и в него попала торпеда, предназначенная для авианосца. Японцы сообщили также о потоплении подводной лодкой госпитального судна у Гонконга. Однако в том районе ни одной нашей лодки не было. Очевидно, это судно оказалось жертвой мин, поставленных нами вдоль побережья Китая.

Командиры подводных лодок часто запрашивали разрешения на остановку и досмотр госпитальных судов, так как их палубные грузы имели нередко весьма подозрительный вид. Я вспоминаю одно подобное предложение, сделанное главнокомандующему Нимицу адмиралом Хэлси, но ни эта, ни другие просьбы не были удовлетворены. Уже в конце войны одно госпитальное судно, следовавшее к атоллу Уэйк, было перехвачено и досмотрено эскадренным миноносцем при подходе к атоллу и при отходе от него. Никаких претензий к судну не было предъявлено. Большинство его пациентов нельзя было отнести ни к раненым, ни к больным, но они явно страдали от истощения.

Японцы использовали около 25 госпитальных судов, и большинство их не внушало доверия. К тому же от солдат союзных войск, побывавших в плену, мы знали, что во время работы в портах противника им часто приходилось выгружать боеприпасы с госпитальных судов.

Конечно, японцы бурно протестовали по поводу несчастного случая с «Ава Мару», но, к счастью, никаких ответных репрессивных действий с их стороны не последовало.

В первой половине апреля подводные лодки 7-го флота были подчинены мне, командующему подводными силами Тихоокеанского флота, но это не привело к каким-либо серьезным изменениям в характере наших обязанностей. С контрадмиралом Файфом мы все время работали в тесном контакте. Целью этого мероприятия, предпринятого в тот момент, когда наши сухопутные войска все более приближались к островам собственно Японии, было лишь стремление централизовать управление подводными силами. Файф уже ликвидировал базы подводных лодок в Брисбене и Миос-Военди. Свертывались также штабные учреждения, ремонтные и другие мастерские, топливо-заправочные станции в Перте, Фримантле, в заливе Эксмаут и Дарвине. Все, что находилось в его подчинении, включая и английские подводные лодки, сосредоточивалось в новой базе в бухте Субик. К этому времени подводные лодки Файфа во взаимодействии с авиацией контрадмирала Вэгнера, действовавшей с Филиппинских островов, прервали морские сообщения противника вдоль всего побережья Индокитая. Теперь лишь изредка попадались суда, курсировавшие между Сингапуром и Сайгоном или другими портами Голландской Восточной Индии. Район северной части Южно-Китайского моря, некогда приносивший богатую добычу, совсем опустел. Он использовался главным образом подводными лодками, которые занимались спасением летчиков с самолетов, базировавшихся на остров Лусон и наносивших удары по Гонконгу и Формозе. Чтобы упростить контрадмиралу Файфу управление этими лодками, мы передали указанный район в его ведение.

Донесения с бомбардировщиков, действовавших 6 апреля против Японии, показывали, что остатки флота противника готовятся к выходу в море. Теперь, когда сражение за остров Окинава – преддверие Японии – было в разгаре, следовало ожидать, что противник предпримет силами оставшихся в его распоряжении боевых кораблей какой-нибудь отчаянный маневр, чтобы поддержать действия своей авиации против флота вторжения. Наши подводные лодки были развернуты на позициях с учетом именно этой возможности и вели усиленное патрулирование у всех выходов из территориальных вод Японии.

Наше предположение оправдалось. В полночь 6 апреля мне доложили, что подводная лодка «Тредфин» капитана 3 ранга Фута обнаружила в проливе Бунго, юго-западном выходе из Внутреннего Японского моря, соединение кораблей, которое, согласно донесению командира, состояло из двух линейных кораблей и восьми эскадренных миноносцев. Позднее выяснилось, что линейный корабль был один – гигант «Ямато», а за другой был ошибочно принят легкий крейсер «Яхаги». Фут находился в отличном положении для атаки, но отказался от нее и предпочел точно выполнить приказ – сначала доложить, а потом атаковать. Подводная лодка «Хэклбэк» также обнаружила корабли противника, но не смогла занять позицию для атаки из-за их высокой скорости. Мы направили в тот район третью лодку, но напрасно: японское соединение быстро скрылось в юго-западном направлении.

Тем не менее жертва, принесенная командиром «Тредфин», оказалась небесполезной. Все его донесения о противнике, так же, как и донесения командира «Хэклбэк», были переданы командующему 5-м флотом адмиралу Спрюэнсу. На следующее утро истребители, пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы вице-адмирала Митчера поднялись в воздух и настигли неудачливых японцев в Восточно-Китайском море юго-западнее острова Кюсю. Здесь торпедами и бомбами были потоплены «Ямато», «Яхаги» и четыре эскадренных миноносца. Еще в декабре 1943 года подводная лодка «Скейт» атаковала «Ямато», послав ему в борт две торпеды, но их оказалось недостаточно для потопления огромного линейного корабля. Летчики рассказали, что для этого потребовалось шесть или восемь попаданий торпед и столько же прямых попаданий бомб [12]12
  Для потопления «Ямато» потребовалось десять попаданий торпед и пять попаданий бомб среднего калибра. – Прим. ред.


[Закрыть]. На этом, собственно, японский императорский флот и закончил свою непродолжительную карьеру.

Филиппинские острова перешли в наши руки, однако в различных районах Голландской Восточной Индии все еще оставались японские гарнизоны. Чтобы объединить эти разрозненные силы и обеспечить их снабжение, японцы были вынуждены использовать все имеющиеся в их распоряжении морские транспортные средства. Для этого часто привлекались и боевые корабли, обладавшие большей скоростью хода и лучшей противолодочной защитой.

В первые дни апреля в Яванском море близ островов Тенга и Постильон действовала «волчья стая», в которую входили подводные лодки «Бесуго», «Гэбилан» и «Чарр». Утром 4 апреля был обнаружен легкий крейсер «Исудзу», совершавший транспортный рейс. «Бесуго», форсировав ночью опасный для плавания пролив Сапе, потопила шедший в охранении крейсера тральщик. Во второй половине дня 6 апреля с «Чарр» заметили, что крейсер вошел в залив Сале, и сообщили об этом на «Гэбилан». Последняя атаковала крейсер и повредила его. Крейсер заметно сбавил скорость. Теперь он делал не больше 10 узлов. Это позволило «Чарр» сблизиться с ним, и в 07.24 она выпустила шесть торпед из носовых аппаратов. Три из них попали в крейсер и отправили его на дно. «Исудзу» был последним из девяти легких крейсеров противника, потопленных подводными лодками США. С потоплением английской подводной лодкой крейсера «Кума» число уничтоженных легких крейсеров противника достигло десяти.

К своему боевому счету мы прибавили еще и две подводные лодки. На пути в Пирл-Харбор командир «Си Аул» капитан 3 ранга Беннет, имевший приказ провести разведку атолла Уэйк, обнаружил перископ японской подводной лодки и решил понаблюдать за этим районом. В течение двух дней Беннет и его противник играли в «кошки-мышки». В ночь на третьи сутки японец, очевидно, решив, что наша лодка ушла, всплыл и, встав на якорь, передал на берег сигнал о высылке катеров. Беннет выждал, пока катера ошвартовались у борта подводной лодки, и, выпустив одну торпеду, потопил ее. Это была «RO-56». Второй жертвой оказалась немецкая подводная лодка «U-183». На этот раз отличилась «Бесуго» капитана 3 ранга Миллера, входившая в состав подводных сил 7-го флота. По сообщениям разведки, немцы регулярно доставляли японцам различное снаряжение и оборудование с помощью подводных лодок. Грузы перегружались на японские лодки в Пенанге. «U-183» не суждено было выполнить задачу. В качестве доказательства своей победы Миллер прихватил с собой штурмана немецкой лодки.

В течение апреля мы потеряли только одну подводную лодку. 25 марта из нашей базы на острове Гуам вышли подводные лодки «Снук», «Берфиш» и «Бэнг». Они должны были вести патрулирование в северной части Южно-Китайского моря. «Берфиш» и «Бэнг» позже было приказано заняться спасательной службой, а «Снук» присоединиться к подводной лодке «Тайгроун» капитана 3 ранга Кэсседи. Возвратившись из похода, Кэсседи рассказал мне, что 8 апреля он был атакован и уклонился от двух торпед, хотя противника не видел. Сначала он подозревал в этом «Снук», но, когда на следующую ночь связался с ней по радио, оттуда ответили, что торпед не выпускали. Кэсседи рекомендовал командиру «Снук» быть готовым к встрече с японской лодкой, стрелявшей в «Тайгроун». На другой день он попытался вызвать «Снук» по радио, но ответа не получил. 12 апреля «Снук» было приказано направиться к островам Сакисима для несения спасательной службы на время действий в этом районе английской авианосной авиации. «Снук» не подтвердила получения приказа. С тех пор мы ничего не слышали о ней.

В японских документах не упоминается о противолодочной атаке, которая могла бы объяснить исчезновение «Снук». В то же время маловероятно, что она подорвалась на мине. По-видимому, «Снук» была потоплена подводной лодкой противника, которая, в свою очередь, была уничтожена. По данным объединенного комитета по учету потерь, на боевом счету «Снук» числится 17 судов и кораблей общим водоизмещением 75473 тонны.

В апреле наши достижения были немногим лучше, чем в предыдущем месяце. 19 подводных лодок потопили 18 торговых судов и 10 боевых кораблей (среди них легкий крейсер, два фрегата и две подводные лодки) общим водоизмещением соответственно 66352 тонны и 13651 тонна.

Наибольшего успеха добились подводные лодки «Санфиш» и «Тайрант», потопившие по четыре судна каждая. Неудачница «Куинфиш», отправив на дно «Ава Мару» (11600 тонн), уничтожила наибольшее количество тоннажа. Подводная лодка «Тайрант», которой командовал капитан-лейтенант Стрит, вышла в свой первый боевой поход в марте и потопила в этом месяце два судна. Потопив в апреле еще четыре судна, «Тайрант» добилась наилучшего результата за этот период боевых действий.

Во время первого боевого похода Стриту приходилось, по выражению старого подводника Тэкса Маклина, «выгонять противника из кустов». В открытом море теперь встречалось очень мало судов, на которые не жаль было тратить торпеды, и наши подводные лодки были вынуждены охотиться в очень опасных местах: в мелководных районах Желтого моря, у берегов Манчжурии и Кореи и даже в портах противника.

История первого боевого похода «Тайрант» весьма поучительна.

Капитан-лейтенанту Стриту было приказано крейсировать в Восточно-Китайском и Желтом морях. То и другое – мелководные. Во время перехода на позицию Стрит внимательно изучил лоцию района и данные о встречах с противником, которые имели подводные лодки, охотившиеся в этих местах ранее. Он пришел к заключению, что японские торговые суда следовали, прижимаясь к самому берегу, то есть в водах, слишком мелких для действий в подводном положении. В этот мелководный район он и направил свою подводную лодку.