Текст книги "Топи их всех!"

Автор книги: Чарльз Локвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Сразу же после завершения удара по Палау 5-й флот адмирала Спрюэнса и 58-е оперативное авианосное соединение контр-адмирала Митчера занялись разработкой плана новой бомбардировки Трука. Я не знаю, родилась ли эта идея сразу или вынашивалась уже долгое время, но она всем нам понравилась. Капитан 2 ранга Дик Воуг и я затратили несколько часов на разработку с офицерами штаба адмирала Нимица интересовавших нас пунктов общего оперативного приказа и вопросов взаимодействия подводных лодок с надводными и воздушными силами. Во время предыдущих совместных операций мои подводные лодки дважды подвергались нападению со стороны своих сил, и я не хотел, чтобы это повторилось еще раз.

Адмирал Нимиц предложил мне вылететь вместе с ним на атолл Маджуро. Туда после завершения успешных действий в районе западной части Каролинских островов возвращался 5-й флот, и главнокомандующий Нимиц хотел лично ознакомиться с готовившейся новой операцией и выслушать рассказ о недавнем триумфе Спрюэнса.

Мы прибыли на Маджуро утром и сразу же отправились на линейный корабль «Нью Джерси», на котором держал свой флаг адмирал Спрюэнс. На созванном здесь расширенном совещании присутствовали контр-адмиралы Марк Митчер, Айк Гриффин, Джонни Гувер, Свид Хэнсон, Оле Оддендорф и некоторые другие с офицерами своих штабов. В своем сообщении начальник оперативного отдела штаба Спрюэнса дал анализ планируемых ударов.

Следующий день я провел на борту «Сперри» вместе с командиром 10-го соединения подводных лодок капитаном 2 ранга Эрком и капитаном 2 ранга Уоткинсом – командиром одного из дивизионов соединения. Кроме того, я осмотрел наш лагерь отдыха на острове Мюрна.

Начало нашей ремонтной деятельности на Маджуро положила «Кингфиш», которая была первым клиентом. Накануне моего отъезда сюда прибыла и «Флайинг Фиш». Ее командир доложил, что им потоплены три судна противника, а два других повреждены. Послевоенные данные подтвердили это.

С Маджуро я отправился на атолл Эниветок, где собирался подыскать якорную стоянку для плавучих баз и участок под строительство лагеря отдыха на случай, если бы он нам вдруг понадобился. Я внимательно обследовал атолл и нашел, что острова Джаптан и Рунит годны для использования в качестве передовых баз подводных лодок, если мы когда-либо будем нуждаться в этом. Хотя война стремительно катилась вперед и я уже подумывал о размещении своих подводных лодок в Апра-Харбор на острове Гуам, оба эти острова я всегда держал в памяти.

На обратном пути на Кваджелейн мы приземлились на острове Намур. Начальником гарнизона оказался мой старый приятель капитан 2 ранга Ивен. Он показал мне много интересного, в том числе несколько японских торпед и кислородный компрессор. Японцы использовали в своих торпедах кислород (а не сжатый воздух, как это делали мы) и керосин вместо спирта. Соседство кислорода и керосина грозило взрывом, однако позже, уже в Сасэбо, японский морской офицер разъяснил мне, что у них никогда не было несчастных случаев. Но я отметил для себя, что место, на котором снаряжались их торпеды, было огорожено толстой бетонной стеной. Японские торпеды были дальноходными, обладали высокой скоростью и несли большой заряд взрывчатого вещества.

Возвратившись в Пирл-Харбор, я нашел свой стол заваленным обычной грудой всевозможных бумаг. Наши дела обстояли неважно. Было похоже на то, что японцы оставили океанские коммуникации. В море у нас находились 44 подводные лодки, причем 26 из них занимались в это время непосредственно боевым патрулированием, однако донесений о потоплении судов противника было крайне мало.

Находясь на Маджуро, я получил донесение, что подводная лодка «Скэмп» сильно повреждена противолодочной бомбой, сброшенной вражеским самолетом. В Пирл-Харборе я узнал всю историю этого злополучного похода.

«Скэмп» входила в состав подводных сил 7-го флота. Утром 7 апреля во время патрулирования южнее залива Давао (Филиппинские острова) она обнаружила оперативное соединение противника, которое состояло из шести крейсеров, прикрывавшихся эскадренными миноносцами и авиацией. Условия для атаки в подводном положении были крайне неблагоприятными, так как море было зеркально спокойным. Во время сближения подводная лодка была обнаружена противником по следу, оставляемому перископом на водной глади, и подверглась атаке глубинными бомбами, которые не причинили вреда. «Скэмп» ушла на глубину и оставалась там в течение нескольких часов, после чего всплыла, чтобы передать радиодонесение в базу об обнаружении противника.

Установить связь никак не удавалось, и подводная лодка, находясь в надводном положении, тщетно пыталась передать донесение. В 15.43 была замечена летающая лодка противника, приближавшаяся со стороны солнца, и «Скэмп» срочно погрузилась. Она уже была на 12-метровой глубине, когда по правому борту, примерно в районе дизельного отсека, раздался близкий взрыв. К счастью, между дизельным и кормовым аккумуляторным отсеками имелась переборка, которая и сообщила добавочную прочность обшивке корпуса. Если бы не она, листы обшивки, по всей вероятности, не выдержали бы.

Люди попадали с ног, свет погас, и подводная лодка начала падать на дно, до которого, кстати, было несколько сот метров. Было включено аварийное освещение. На лодке начали принимать меры к тому, чтобы приостановить погружение. В этот момент из кормового отсека донесся отчаянный вопль: «Пожар в моторном отсеке!» Руль оказался заклиненным в положении «лево на борт», прочный корпус был сильно помят, кормовые отсеки заволакивало густым едким дымом, а шахта подачи воздуха к дизелям была повреждена вне прочного корпуса. Отрицательная плавучесть подводной лодки увеличилась примерно на 20 тонн. Положение было отчаянным, и командир уже думал о том, чтобы всплыть и попытаться прорваться в надводном положении. Но лейтенант Бешани, продув все балластные цистерны, наконец задержал подводную лодку на глубине 100 метров. Люди в корме угорели, Wo продолжали работать, пока не справились с пожаром.

Из пробитых цистерн «Скэмп» вытекло около 26,5 тонны топлива, и японские летчики сначала посчитали ее потопленной. Затем они, по-видимому, обнаружили масляный шлейф, тянувшийся за лодкой в то время, как она уходила от своих преследователей, находясь теперь на меньшей глубине, и снова принялись бомбить ее. Бомбардировка продолжалась до наступления темноты. Около 21.00 «Скэмп» всплыла и взяла курс на ближайшую базу, расположенную на островах Адмиралтейства.

17 апреля мне пришлось с горечью доложить командованию, что подводная лодка «Траут» капитан-лейтенанта Кларка не вернулась в срок и, вероятно, погибла. И корабль, и его командир были ветеранами многих боевых походов. После войны стало известно, что 29 февраля примерно в 700 милях к юго-востоку от Формозы «Траут» потопила японский пароход «Сакито Мару». Она не донесла об этом, как у нас было принято, и поэтому следует предположить, что она погибла во время этой атаки или вскоре после нее. Согласно данным объединенного комитета по учету потерь, за свои 11 боевых походов «Траут» потопила 12 судов противника, в том числе подводную лодку «I-182».

Примерно в это время к нам прибыла группа специалистов по торпедному оружию, чтобы обсудить с моим «мозговым трестом» вопросы использования электрических торпед вообще и торпеды типа «Мк-18» в частности. В эту группу входили капитан 2 ранга Резнер и капитан 3 ранга Сэмпсон из штаба подводных сил Атлантического флота, капитан 3 ранга Джекобе и лейтенант Аймэн из артиллерийского управления, а также два гражданских специалиста – м-р Путмэн, вице-президент компании Вестингауз, и м-р Форд, помощник управляющего заводом Шарон в Пенсильвании, где изготовлялись торпеды типа «Мк-18». Нашими представителями были флагманский специалист штаба по торпедному и артиллерийскому оружию капитан 3 ранга Тэйлор, офицер базы по торпедному оружию капитан 3 ранга Хоттел и несколько опытных подводников с кораблей, находившихся в базе.

Мы считали, что нам удалось исцелить торпеду типа «Мк-18» от «детских болезней», и, к своему удивлению, обнаружили, что прибывшие специалисты имеют неверное представление о наших затруднениях. Торпеда действовала безотказно и давала отличные результаты, и мы не нуждались больше в каких бы то ни было новых приспособлениях вроде изобретения Годдберга. Зато наши подводники жаловались на запах, который исходил от аккумуляторных батарей электрической торпеды типа «Мк-18». Он был настолько сильным, что использование торпедных отсеков подводной лодки в качестве жилых помещений почти не представлялось возможным. Однако и этот недостаток мы намеревались устранить самостоятельно путем улучшения системы вентиляции подводных лодок и применения дезодоратора. Новую схему вентилирования электрических торпед, предложенную прибывшей группой специалистов, мы не хотели применять потому, что она была основана на использовании сжатого воздуха, для чего требовались корабельные компрессоры, которые на наших подводных лодках и без того были перегружены работой.

Путмэн сам предложил согласовывать с нами все вопросы, связанные с внесением тех или иных изменений в устройство электрических торпед, поскольку мы являлись основными заказчиками и были хорошо знакомы с действием их на практике. Совещание привело к взаимопониманию и породило готовность сотрудничать, положив тем самым начало установлению личных контактов, которые я всегда считал наилучшим средством для разрешения спорных вопросов.

Вскоре я получил сильно обрадовавшее меня письмо от начальника артиллерийского управления контр-адмирала Хасси, в котором он сообщил, что новая 127-мм палубная пушка, специально предназначенная для подводных лодок, уже установлена на «Спейдфиш», которая в это время заканчивалась постройкой на верфях в Мэр-Айленд. В дополнение к этому приятному известию командующий подводными силами 7-го флота контр-адмирал Кристи, не расстававшийся с капризным магнитным взрывателем долгое время после того, как мы отказались от него, написал мне: «Мы определенно наказаны, связавшись с этим магнитным взрывателем». Новая конструкция взрывателя, которую они испытывали, оказалась никуда не годной. Этим и закончились их бесконечные эксперименты.

21 апреля в донесении контр-адмирала Кинкейда на имя главнокомандующего Нимица сообщалось, что высадка голландского десанта на северо-восточное побережье Новой Гвинеи, поддержанная оперативным авианосным соединением контр-адмирала Митчера, проходит успешно, почти не встречая сопротивления. Это означало, что удар авианосной авиации по Труку, который оперативное соединение Митчера должно было осуществить на обратном пути, будет нанесен в назначенный срок.

Наши подводные лодки, выделенные для несения спасательной службы, были приведены в готовность и направлены на назначенные позиции. Мы тщательно продумали вопросы взаимодействия между авиацией и подводными лодками и не ожидали никаких случайностей. Однако и на этот раз произошло событие в духе всегдашнего: «встретил подводную лодку, потопил ее». Подводную лодку «Сихорс», следовавшую полным ходом на свою позицию у атолла Сатаван юго-восточнее Трука, атаковал бомбами самолет В-24, базировавшийся не то на Кваджелейн, не то на атолл Эниветок. Это произошло в то время, когда подводная лодка шла маршрутом, безопасность которого гарантировалась. К счастью, она осталась цела. Я был взбешен и готов потребовать голову этого авиатора или свою отставку. Опознав «Сихорс» уже после того, как на нее были сброшены бомбы, этот летун донес: «Бомбил подводную лодку, очевидно, свою». Адмирал Нимиц приказал контр-адмиралу Гуверу, под чьим командованием находился этот самолет, немедленно принять необходимые меры в отношении летчика. Я хорошо знаю Гувера и уверен, что летуну здорово попало.

«Сихорс», совершавшая в это время свой третий боевой поход под командованием Слейда Купера, добилась в районе Марианских островов отличного результата. По данным объединенного комитета по учету потерь, ею были потоплены три грузовых парохода, судно, переоборудованное под плавучую базу подводных лодок, и подводная лодка «RO-45».

Куттер был известен у нас как владелец талисмана, который позволяет ему с легкостью отыскивать цели. Дик Воуг, начальник оперативного отдела штаба, частенько говорил, что стоит лишь выпустить Слейда из Пирл-Харбора, как он тотчас же отыщет японцев. Но сам Куттер не признавал за собой этих заслуг. Он рассказывал, что его офицеры и матросы, свободные от вахты, и он сам имели привычку собираться в центральном посту и размышлять над тем, что бы они предприняли, будучи на месте командира японского конвоя, который входит в район, где действуют американские подводные лодки. Парни, никогда не умевшие читать карты, высказывали свои мысли и зачастую подавали советы, заслуживавшие серьезного внимания и изучения. Эти «конференции без круглого стола», говорил Слейд, заставляли каждого члена экипажа почувствовать, что «Сихорс» не просто военный корабль, который нужен больше всего их командиру, но что это их корабль. Впрочем, не важно, к какому методу Куттер прибегал, важно, что это давало хорошие результаты.

Во время бомбардировки Трука 30 апреля и 1 мая самолетами с авианосцев Митчера командир подводной лодки «Тэнг» Дик О'Кейн поставил рекорд по количеству спасенных летчиков, продержавшийся в течение многих месяцев. Им были спасены 22 авиатора. Некоторые из них были подобраны так близко от берега, что береговые батареи противника открывали по «Тэнг» артиллерийский огонь, а она отвечала им из своих пушек. Дик обратил внимание, что японские батареи прекращали огонь, как только появлялись наши самолеты. Видимо, они не хотели раскрывать своих позиций самолетам, которые немедленно забросали бы их бомбами. Сделав это открытие, Дик стал просить летчиков прикрывать его, пока он занимается спасением. Прикрытие неизменно выделялось. Так возникла новая система взаимодействия, успешно применявшаяся, где это было возможно, до самого конца войны.

Общий счет судов, потопленных в апреле, был невелик по тем же причинам, что и в марте. Объединенный комитет по учету потерь засчитал нам 27 торговых судов общим тоннажем в 91592 тонны, легкий крейсер «Юбари», два эскадренных миноносца, две подводные лодки, канонерскую лодку и минный заградитель. Наибольшего успеха добился командир «Сихорс» капитан 3 ранга Купер, потопивший пять судов общим тоннажем в 19375 тонн.

В это время мы получили приказ адмирала Кинга считать эскадренные миноносцы целями более важными, чем торговые суда. У нашего командования имелись сведения, что противник, понесший тяжелые потери в эскадренных миноносцах, испытывает острый недостаток в эскортных кораблях для прикрытия крупных боевых кораблей и ценных конвоев. Этот приказ адмирала Кинга решил судьбу многих японских эскадренных миноносцев, которые прежде рассматривались как второстепенные цели. К концу войны наши подводные лодки потопили гораздо больше кораблей этого класса, чем надводные силы и авиация.

В первых числах мая, воспользовавшись затишьем в Пирл-Харборе, я отправился на атолл Мидуэй на подводной лодке «Гэтоу». В кормовом торпедном отсеке «Гэтоу» имелись электрические торпеды, и я впервые получил возможность наблюдать за уходом, которого требовали «электрические рыбки» типа «Мк-18». Кроме того, «Гэтоу» получила новый взрыватель, который артиллерийское управление наконец прислало нам, и мне не терпелось увидеть его в действии.

Строительство ремонтного бассейна в Гуневиле, как теперь мы стали называть атолл Мидуэй, шло полным ходом, и я чувствовал себя счастливым отцом первого ребенка. Эта новая база должна была решить проблему ремонта подводных лодок трех соединений в зимние месяцы. Плавучие доки не были готовы, но дноуглубительные работы уже были закончены. Был вырыт и 12-метровый котлован для постановки 2500-тонного плавучего дока, который должен был прибыть сюда в конце мая.

Мое настроение еще более улучшилось с получением донесения от командира подводной лодки «Силверсайдз», сообщившего о потоплении четырех грузовых судов и эскадренного миноносца, а также двух донесений от подводных лодок «волчьей стаи» Петерсона, которые уничтожили танкер, семь торговых судов, эскадренный миноносец и повредили четыре японских судна.

В конце мая плавбазы подводных сил Тихоокеанского флота «Сперри», «Бушнел» и плавучий док ARD-19 перебазировались на Маджуро, а плавбазы «Холланд», «Протеус» и плавучий док ARD-19 – на атолл Мидуэй. Недавно полученная плавучая база «Юриейл», входившая в состав подводных сил 7-го флота, теперь базировалась на бухту Зееадлер, острова Адмиралтейства. Благодаря этому у нас появились прекрасные возможности для ремонта подводных лодок, получивших повреждения в любом из районов боевых действий. Плавучие базы не только ремонтировали и снаряжали подводные лодки, но и выполняли буквально тысячи больших и малых дел для эскадренных миноносцев и других кораблей легких сил.

Тем не менее и мы, и подводные силы 7-го флота нуждались в базах, расположенных еще ближе к районам с наиболее богатой добычей, то есть к островам собственно Японии и китайскому побережью. Наличие таких баз позволило бы сократить длительные и непродуктивные переходы подводных лодок в эти районы. Я надеялся в скором времени получить такую базу, и мы все очень радовались этому.

У нас была и другая причина для хорошего настроения – отличный боевой счет. Как показывают данные объединенного комитета по учету потерь, к концу мая 20 подводных лодок Тихоокеанского флота и 15 подводных лодок 7-го флота потопили 55 торговых судов противника общим тоннажем 236882 тонны, три эскадренных миноносца, два фрегата и канонерскую лодку. Мы побили рекорд, установленный в ноябре 1943 года.

Подводная лодка 7-го флота «Гёрнард» потопила наибольший тоннаж за этот месяц – грузовое судно, два грузо-пассажирских и крупный танкер – всего 29795 тонн. Все суда были потоплены в Целебесском море. Кроме того, «Гёрнард» донесла, что имела два попадания в легкий крейсер, но, очевидно, не потопила его.

Другая подводная лодка 7-го флота «Кревалле» потопила два крупных грузо-пассажирских судна у северо-западной оконечности острова Лусон, куда она проникла через пролив Каримата. Этот пролив был очень мелководен и как нельзя лучше подходил для постановки мин. Но противник им пользовался и, возможно, не собирался минировать его. Японцы заминировали пролив Балабак, чего мы, к несчастью, не знали, и, может быть, поэтому оставили Каримата открытым для судоходства. После прохода через него «Кревалле» мы все время пользовались им вплоть до окончания войны.

«Сэндлэнс», бурно начавшая свою карьеру в марте, увеличила свой боевой счет, потопив к западу и северо-западу от острова Гуам пять транспортов общим тоннажем в 18382 тонны. Подводная лодка «Тотог» потопила в районе Курильских островов небольшой транспорт и три грузо-пассажирских судна средних размеров общим тоннажем 16038 тонн. «Силверсайдз», продолжая свои боевые традиции, потопила шесть судов, причем три из них 10 мая. Все они были небольшими, но их суммарный тоннаж составил 13150 тонн.

Совершенно ясно, что в этом месяце мы свели на нет целый ряд усилий противника, старавшегося укрепить свои позиции на атолле Трук и Марианских островах. Для того, чтобы блокировать эти острова и воспрепятствовать переброске подкреплений и предметов снабжения, мы сосредоточили в этом районе 12 подводных лодок. Такая блокада должна была облегчить задачу наших десантных сил, готовившихся к «операции Фориджер» – вторжение на Сайпан и Тиниан и возвращение острова Гуам. Показания пленных, захваченных во время этой операции, свидетельствуют о том, что свою задачу мы выполнили с честью.

Глава 11

Интенсивное военно-морское строительство, развернувшееся на верфях в Штатах, позволило нам создать крупные подводные силы на Тихом океане и перейти в гораздо больших масштабах к тактике «волчьих стай». В результате мы не только стали топить гораздо больше военных кораблей и торговых судов противника, но и превратились в серьезную силу, сыгравшую большую роль в наземных наступательных операциях в центральной части Тихого океана.

В порядке подготовки к «операции Фориджер» (захват Марианских островов) наши «волчьи стаи» неутомимо бороздили моря, нанося сокрушительные удары по вражеским конвоям. В апреле в поход отправилась стая капитана 2 ранга Петерсона, в которую входили подводные лодки «Бэнг», «Парч» и «Тиноса». В мае, как доложил Петерсон, его стаей было потоплено и повреждено около 100000 тонн тоннажа. Объединенный комитет по учету потерь не засчитал Петерсону всех потоплений, на которые он предъявлял права, но отметил очень интересный факт: 4 мая все три лодки стаи ворвались в середину конвоя и потопили пять грузовых судов общим тоннажем в 30000 тонн.

Эта атака с точки зрения тактического приема типична и для атак других «волчьих стай». Подводные лодки развертывались в линию с десятимильными интервалами поперек маршрута, которым следовали японские суда. В полдень 3 мая «Тиноса» первой установила контакт с противником и сообщила об этом остальным подводным лодкам, которые тотчас же пошли на сближение с ней. В 22.30 на горизонте показались мачты судов конвоя.

Петерсон, находившийся на «Парч», которая была флагманским кораблем, приказал «Бэнг» атаковать противника с правого фланга, и она отделилась от стаи, чтобы занять нужную позицию. В 02.10 раздались взрывы, которые означали, что «Парч» или «Тиноса» начали атаку. Противник открыл артиллерийский огонь. Одно судно остановилось. В 03.32 два транспорта в сопровождении двух эскортных кораблей появились за кормой «Бэнг», и она дала залп из кормовых торпедных аппаратов. Три торпеды из четырех попали в цель, отправив на дно моря эскортный корабль и головное судно, которое было опознано как «Кинрэй» тоннажем в 5947 тонн. Японцы не подтверждают гибели эскадренного миноносца в этой точке, поэтому эскортным кораблем был, по-видимому, какой-нибудь сторожевой корабль. Нам не удалось установить, сколько судов было повреждено в этом бою в северной части Южно-Китайского моря, где постоянно патрулировали наши подводные лодки. Этот район всегда давал наибольший улов, так как практически все японские суда проходили через него. Дно здесь, должно быть, буквально усеяно разбитыми корпусами судов и кораблей. В этой атаке «Бэнг» израсходовала последние торпеды, и ей было приказано возвратиться на Мидуэй. Ее «товарки» продолжали действовать и потопили этой же ночью еще четыре судна.

1 июня «волчьей стае» капитана 2 ранга Блейра, в которую входили подводные лодки «Пайлотфиш», «Пинтадо» и «Шарк», пришлось иметь дело с четырьмя конвоями у Марианских островов, к северу и западу от Сайпана.

Стая Блейра вышла из базы на атолле Мидуэй, имея приказ действовать на морских коммуникациях в районе Марианских островов. С началом бомбардировки Сайпана нашими воздушными и надводными силами блокада снималась, и стая должна была перейти в северную часть Южно-Китайского моря, то есть в район между Лусоном, Формозой и южным побережьем Китая. 31 мая в 19.00 «Шарк» установила контакт с противником и немедленно сообщила об этом остальным подводным лодкам, которые сразу же заняли позиции для атаки. Однако конвой резко изменил курс, и подводные лодки оказались в невыгодном положении. Только после полуночи «Пинтадо» настигла конвой и погрузилась (яркий свет луны не позволял атаковать в надводном положении) для атаки под перископом. Конвой снова изменил курс и опять оказался вне досягаемости. В это время «Силверсайдз», действовавшая в соседнем районе, донесла о появлении еще одного конвоя. «Пайлотфиш» находилась в выгодном положении для атаки этого конвоя и начала выходить на цель. В свою очередь «Шарк» уже была готова выпустить торпеды в первый конвой, как вдруг заметила «Силверсайдз». Ей пришлось отвернуть, чтобы не столкнуться со своим партнером. В конце концов в 04.37 «Пинтадо» вышла в атаку и, выстрелив шесть торпед, добилась пяти попаданий.

Примерно в это же время «Шарк» обнаружила прямо перед собой еще один конвой и погрузилась для атаки, но не смогла сблизиться с ним на дистанцию стрельбы. «Пинтадо» также установила контакт с этой группой японских судов. К рассвету дело обстояло следующим образом. «Пинтадо» и «Шарк» преследовали один конвой, «Пайлотфиш» и «Силверсайдз» занялись другим, уже третьим по счету. Получилось нечто вроде цирка с тремя аренами, если учесть появление японских самолетов, которые часто заставляли подводные лодки уходить на глубину. В результате контакт с первыми двумя конвоями был потерян, но «Пинтадо» продолжала преследование третьего, который возвращался порожняком в Японию.

К 20.00 2 июня вся тройка подводных лодок стаи Блейра вошла в соприкосновение с этой группой судов, а в 23.00 «Шарк» удалось произвести атаку, в результате которой одно судно было потоплено, а другое повреждено. В 17.00 3 июня «Пинтадо» обнаружила четвертый конвой. Он шел с полным грузом по направлению к Сайпану. Блейр тотчас прекратил преследование третьего конвоя и приказал своим лодкам атаковать четвертый. На следующее утро «Шарк», выйдя в атаку, потопила крупное судно, и с этой минуты несчастья одно за другим посыпались на головы японцев. В результате нескольких атак «Шарк» и «Пинтадо» потопили в общей сложности семь и повредили несколько судов противника. «Пайлотфиш» успеха не добилась.

В дневнике одного японского офицера, который был взят в плен на Сайпане, мы обнаружили любопытную запись. Оказывается, суда этого конвоя, числившиеся в списках объединенного комитета по учету потерь просто как грузовые, имели на борту 10000 солдат, из которых 6000 отправились на дно вместе со снаряжением, оружием и артиллерией.

Таким образом, подводные лодки Блейра оказали неплохую помощь морской пехоте генерала Смита и армейским частям, которым пришлось брать Сайпан.

Однако эти успехи стоили нам серьезных потерь. 7 июня я с горечью доложил командованию, что подводная лодка «Гаджон» не возвратилась в базу к назначенному сроку и, видимо, погибла. Выделенный ей район находился севернее Марианских островов. 11 мая «Гаджон» было приказано перейти в другой район. Она не подтвердила получение этой радиограммы, как и других, отправленных позже.

«Гаджон» была ветераном 11 боевых походов и первой в истории американского военно-морского флота подводной лодкой, потопившей боевой корабль противника. В январе 1942 года под командованием капитана 2 ранга Гринфелла она отправила на дно японскую подводную лодку «I-173». Капитан 2 ранга Пост, сменивший Гринфелла, продолжил славные традиции «Гаджон». За время его командования счет потопленных судов противника увеличился до 12 единиц общим тоннажем 71047 тонн.

Следующую подводную лодку мы потеряли в июне. Это была «Херринг». Японское радио сообщило о потоплении американской подводной лодки артиллерийским огнем. Вот что говорилось в этом сообщении, правильность которого подтверждается послевоенными данными. Американская подводная лодка в надводном положении атаковала и потопила два судна, стоявших на якорях в гавани Мацува, Курильские острова. В свою очередь, подводная лодка была обстреляна береговой артиллерией и, получив два прямых попадания в боевую рубку, затонула. «Пузыри воздуха, поднимавшиеся на поверхность, покрыли пространство примерно в 5 метров, а соляр разлился почти на 15 миль», – говорилось в этом сообщении.

«Херринг» была участницей боевых походов в европейских водах, где потопила немецкую подводную лодку и грузовое судно. В восьмом боевом походе, который стал для нее роковым, она потопила, по данным объединенного комитета по учету потерь, фрегат, два грузовых и одно грузо-пассажирское судно.

Планирование «операции Фориджер» подходило к концу. Адмиралы Хэлси, Спрюэнс, Тернер и генерал Смит часто собирали совещания, на которых я и Воуг представляли подводные силы.

Время первой фазы операции – вторжение на остров Сайпан – приближалось. Мы стали развертывать подводные лодки с таким расчетом, чтобы к началу боевых действий они успели оставить этот район и обеспечили тем самым свободу действий противолодочным силам 5-го флота. Мы ожидали, что противник бросит против нас значительные подводные силы, и поэтому присутствие наших подводных лодок для несения обычной спасательной службы помешало бы действиям эскадренных миноносцев и других легких сил. Ввиду этого наши подводные лодки отошли к северу, западу и югу, чтобы воспрепятствовать подходу вражеских сил со стороны Филиппин, Формозы или из Японии.

Когда началась «операция Фориджер», в море находилось 48 подводных лодок Тихоокеанского флота. Они действовали у островов Трук, в районе западной части Каролинских островов и у Палау, в проливах Суригао, Лусон и Сан-Бернардино, у острова Окинава и у островов Бонин. Были блокированы все входы и выходы из Внутреннего Японского моря и Токийского залива, так же, как и главные порты на всем побережье Японии. Командующий подводными силами 7-го флота держал три подводные лодки в море Суду поблизости от острова Тавитави, где, по нашим данным, базировались главные силы японского флота, и три – юго-восточнее острова Минданао. Все, казалось, шло отлично, но мы не обольщались этим.

Японцы догадывались, что следующий удар мы нанесем по Марианским островам. В связи с этим они занялись переброской части своих главных сил из района Тавитави (южная оконечность Филиппинского архипелага). 10 июня выход японского соединения обнаружила подводная лодка «Хардер» капитана 3 ранга Дили. Она приближалась к якорной стоянке для разведки, как вдруг в 09.10 Дили обнаружил два эскадренных миноносца противника, которые вели гидроакустический поиск. По-видимому, это были корабли охранения главных сил. Дили отошел на безопасную дистанцию и стал ожидать развития событий. В полдень его терпение было вознаграждено. На подводной лодке зафиксировали шумы корабельных винтов. Вначале они едва прослушивались, но с каждой минутой становились все громче и громче. Вскоре на горизонте вырос лес мачт. Три линейных корабля, один из которых, несомненно, принадлежал к типу гиганта «Мусаси», по меньшей мере четыре крейсера и восемь – десять эскадренных миноносцев приближались к подводной лодке. Правда, курс, которым следовало соединение, не позволял надеяться, что оно подойдет на дистанцию торпедного залпа, но такая возможность могла представиться, если бы японцы вдруг вздумали произвести поворот. «Хардер» затаилась в ожидании.