Текст книги "Город мучений (ЛП)"

Автор книги: Брюс Корделл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

 Год Тайны (1396 ЛД), Зелёная Сирена в море Павших Звёзд

Рейдон направлял корабль вниз, рассекая скалистый фундамент Фаэруна. Он сосредоточился на сиюминутной необходимости, обнаружив, что чем глубже «Зелёная Сирена» спускается, тем сложнее становится эта задача. Нить, соединявшая его символ и город Кссифу, оставалась непрерывной, но «местность», через которую они путешествовали, становилась всё более коварной.

Несколько раз на пути корабля попадались заполненные воздухом полости. В первый раз «Зелёная Сирена» дёрнулась и рухнула на высоту нескольких человек, прежде чем Рейдон осознал опасность. Он натянул мысленные поводья на искрохвостах.

Вместо того, чтобы разбиться о пол неожиданной пещеры, корабль опустился нежно, как лепесток. После самой первой он справился с ещё несколькими подобными полостями. Но пересекая среду нового типа, корабль всякий раз реагировал непредсказуемо.

Он вздрогнул, когда обнаружил рядом с собой Серену и Фостера, пытавшихся привлечь его внимание.

– Да? – спросил Рейдон.

– Фостер страдает от дурного наследия, – сказала Серена. – Сколько ещё времени до прибытия к нашему месту назначения? Кажется, я могу... сдержать его родовую болезнь, если у нас будет лишний час.

Монах потряс головой, чувствуя себя отупевшим. Он понятия не имел, о чём толкует волшебница.

– Что ты... – начал он.

Узел более твёрдого минерала встряхнул весь корабль от носа до кормы. «Зелёная Сирена» готова была перевернуться, но быстрые поправки Рейдона снова выпрямили палубу.

Капитан схватился за главную мачту, а Серена упала.

– Что это было? – спросил Фостер.

– Симптом вашего вмешательства, – сказал Рейдон.

Серена поднялась.

– Не знай я тебя лучше, – сказала она, – то решила бы, что это злорадство. Так у нас есть час?

– Вероятно, – ответил Рейдон. – А теперь оставьте меня. Уверен, вы и сами можете с этим справиться.

Фостер ухмыльнулся и снял шляпу. Серена открыла рот, чтобы возразить, но потом сказала:

– Хорошо.

Рейдон закрыл глаза и немедленно прогнал их из своего сознания.

Они уже потратили большую часть дня на спуск. Его постоянные поправки движения искрохвостов возымели эффект. Несколько крохотных рыб, призванных из Хаоса, выпали из косяка и теперь бились на палубе. Серена сказала, что созданная рыбами защитная аура продержится десять дней, прежде чем рассеяться. Судя по своему опыту, Рейдон был уверен, что на самом деле у них есть только около половины этого срока.

Он с благодарностью почувствовал, что аберрантная порча, которую он выслеживал, уже близко. Может быть, в нескольких часах пути.

Звук стонущего Ангула вернул Рейдона в настоящее. Он потерялся в гипнотизирующем спуске. Символ горел от близости цели. До Кссифу было уже рукой подать!

– Капитан Фостер! Серена! – позвал он.

Волшебница сидела на груде мотков каната, сваленных на палубе у перил. Она закрыла тонкую книжку, затем встала и сунула книжицу в сумку.

– Мы прибыли? – спросила она.

– Почти, – ответил Рейдон. – Где капитан?

– Фостер закрылся у себя в каюте с корабельным лекарем. Ему потребовалось наложить пару швов после нашего сеанса .

Серена повернулась к ближайшему матросу и сказала:

– Иди к капитану и передай, что он нам нужен.

Рейдон замедлил их спуск до минимума, пока они ждали.

– Вашего сеанса? – спросил он.

– Это неважно, Рейдон, – вздохнула волшебница. – Я справилась, как ты и просил.

Монах кивнул, вспомнив этот односторонний разговор. Что-то о том, что капитану требовалось избавиться от родового заболевания?

Когда капитан снова показался на палубе, кутаясь в свою куртку. Левый рука его льняной рубахи был задран, освобождая место для бинтов, которыми было перемотано запястье. На бинтах виднелась кровь. В руке Фостер держал кожаный шнурок.

– Лучше? – спросила Серена?

Капитан нахмурился и сказал:

– Полагаю, что да, но не благодаря тебе. Я не знал, что ты возьмёшь образец!

– Не забывай носить амулет, – ответила Серена. – Он будет сдерживать твои перемены. Наверное.

Фостер просто покачал головой.

– Приготовьтесь и приготовьте корабль, – вмешался Рейдон. – До города аболетов остались считанные секунды.

Фостер кивнул. Он надел амулет на шею. Рейдон заметил веер из чешуи на конце шнурка. Не было времени, чтобы задаваться возникшими в голове вопросами.

Капитан повернулся, чтобы обратиться к команде.

– Слушайте сюда! Приведите эту посудину в порядок! Готовьтесь к тарану и абордажу! Наверное, мы найдём какой-то богами проклятый чужой храм, но клянусь чёрным сердцем Шар, чудовища кровоточат также, как люди и эльфы!

«Зелёная Сирена» пронзила потолок огромной пещеры, наполовину затопленной маслянистым морем. Пещеру рассекал обелиск шириной больше нескольких городских кварталов и в десятки раз выше этого. Его основание тонуло в грязной жидкости, а верхний конец погружался в потолок. На его поверхности подобно голодным ртам зияли выступы, балконы, инскрипции, руны и другие черты.

– Невозможно! – воскликнула Серена. Её лицо исказилось от зарождавшегося ужаса. Волшебница встала рядом с монахом, внутри ритуального круга. Рейдон испытал облегчение от того, что она не попыталась, сознательно или нет, вырвать у него контроль над искрохвостами.

Полуэльф сосредоточился, замедляя спуск корабля. Там, где обелиск погружался в потолок, монах разглядел галерею. Проём казался достаточно широким, чтобы вместить корабль целиком.

Но «Зелёная Сирена» была тяжёлой, и он узнал, что искрохвосты хуже приспособлены для путешествия по воздуху. Палубу кренило налево, потом направо, пока Рейдон пытался изменить нацеленную вниз траекторию.

– Что ты делаешь? – спросил Фостер слева. – Пытаешься стряхнуть меня с собственного корабля?

Рейдон покосился на него. Пират обеими руками вцепился в перила. Его широкая шляпа слетела с головы и начала падать. Капитан отпустил одну из рук и схватил шляпу, прежде чем она успела улететь далеко.

Затем глаза Фостера округлились от удивления, когда он вгляделся в бездну.

– В чём дело?

– Этот проклятый кракен! – сказал Фостер. – Он там, внизу – в воде!

– Гефсимет? – спросила Серена. – Но как?

– Будь прокляты все твои заклинания, откуда мне знать? Я же не волшебник! Я...

Капитан охнул. Он с силой натянул шляпу на голову, затем вырвал меч из ножен.

– Он поднимается, чтобы с нами поцеловаться! – взревел Фостер. – Наши крохотные искрохвосты – не единственные твари, научившиеся плавать в воздухе!

В ножнах на спине монаха испустил яростный вопль Ангул. Несколько матросов огляделись в поисках источника атонального шума.

Даже не касаясь меча, Рейдон чувствовал, что оружие толкает его на бой с кракеном. Но если он отпустит искрохвостов, корабль может рухнуть.

– Серена, прими управление, – сказал он. Бледная кожа волшебницы приобрела зеленоватый оттенок от новостей о присутствии Гефсимета. Но она кивнула и шагнула ближе.

Монах отпустил контроль над ритуалом, когда Серена перехватила его. Корабль рвануло вниз и направо, затем он застыл, медленно поворачиваясь на месте.

– Взяла? – спросил Рейдон.

Серена кивнула.

– Двигайся к галерее, – сказал он, указывая на высокую полость, которую заметил ранее. – Я разберусь с Гефсиметом.

Рейдон одним движением прыгнул из круга к перилам. Одной ногой он зацепился за них.

Он выхватил Ангул из ножен. Меч взвыл и немедленно покрылся пламенем. Кровь Рейдона забилась уверенным пульсом.

Он наклонился и увидел, как снизу приближается чудовище. Это создание было предназначено для морских бездн, но Гефсимет поднимался сквозь влажный воздух, как будто был рождён для него. Щупальца извивались и тянулись вверх, увлекая за собой усыпанную шрамами тушу. Глаза, как две огненных ямы, пылали от безумной ненависти. Рейдон увидел обрубок щупальца, которое отсёк в прошлом бою с чудовищем, когда оно сжимало Сердце Снов.

На месте щупальца что-то выросло. Это была неровная, пятнистая сфера, усыпанная дюжиной крохотных, тупо моргающих глаз. Даже сквозь непоколебимую уверенность, пробуждённую Ангулом в Рейдоне, похожий на опухоль отросток вызвал у него привкус рвоты во рту. Ангул, который видел то, что видел Рейдон, закричал от ярости в ответ на это оскорбление естественного порядка мира. Пламя клинка взметнулось выше, символ на груди Рейдона тоже загорелся. Оттенок этого пламени менялся от светлого лазурного оттенка Знака до тёмного синего огня волшебного шрама.

Это зрелище не остановило приближавшееся чудовище. Через несколько мгновений щупальцы кракена уже могли обхватить Зелёную Сирену.

Благодаря времени, которое провёл в центре ритуального круга, Рейдон знал, что искрохвосты не смогут удержать в воздухе корабль и кракена таких размеров.

– Знание бесполезно, если за ним не следуют действия, – прошептал Рейдон одну из поговорок храма Сянь.

Он схватился за конец каната, на котором раньше сидела Серена. Другой конец верёвки был привязан к перилам. Хорошо. Он спрыгнул с корабля. Полоса синего огня отметила его путь вниз.

Полуэльф и кракен встретились под «Зелёной Сиреной». Ангул ударил в какую-то невидимую преграду, окружавшую Гефсимета, вызвав грохот грома. Защита существа раскололась, отражая натиск Рейдона. Вместо того, чтобы пронзить Лазурным Клинком основание извивающихся щупалец, монах отлетел в сторону.

Отросток шириной с дом хлестнул его по спине. На мгновение боль охватила монаха, прежде чем Ангул избавился от неё. Но в мгновенной дезориентации он выпустил канат из рук.

Он и конец каната продолжали падать мимо туши кракена. Рейдон отчаянно забрыкался, пытаясь ухватить свободный конец верёвки до того, как она размотается целиком. Канат хлопнул его по ладони. И как раз вовремя...

Верёвка закончилась. Рейдона рвануло, раздирая руку. Белый огонь расцвел в плече, запястье и пальцах, заставляя его закричать. Но Рейдон не отпустил канат. Ангул не мог позволить ему такую роскошь.

Монах повис на конце верёвки, как кошачья игрушка, вывешенная на забаву кракену.

– Примани чудовище. Я оборву его противоестественную жизнь, – прошептал в голове Ангул.

Гефисмет парил в сыром воздухе, на полпути между повисшем внизу Рейдоном и покрытом ракушками килем «Зелёной Сирены» наверху. Крохотные головы нескольких матросов показались над перилами. Их глаза были широко раскрыты от страха.

– Примани его к нам вниз, – поторопил Ангул.

Рейдон подчинился. Он сосредоточился на своём волшебном шраме. Символ его ордена запульсировал. Полосы лазурного света устремились к туше кракена. Там, где свет касался Гефсимета, его кожа горела и дымилась.

Существо описало в воздухе пируэт, и движение казалось омерзительным из-за невероятной для такой огромной туши плавности.

Оно целиком сосредоточилось на Рейдоне.

Ангул влил в монаха дополнительную энергию. Мускулы полуэльфа набухли от новой силы, начинавшейся в руке и быстро расходившейся по остальному телу.

Когда энергия достигла груди, Символ ответил ещё одной вспышкой, которая снова обожгла громаду чудовища.

Гефсимет взревел. Его щупальца бешено захлестали вокруг, как пойманные в торнадо ветви, когда он обрушился на Рейдона.

Глаза монаха не отрывались от щупальца с гротескной моргающей опухолью. Его схватили и сжали, но он не обратил внимания на звук костей, ломающихся в груди и ногах. Он призвал свой Символ и меч, и ринулся вперёд, пробиваясь через бьющие, сжимавшиеся щупальца. Взмах Лазурного Клинка – и неровный нарост был отсечён. Ударил гейзер зеленовато-фиолетового ихора, и все глаза на опухоли одновременно завертелись в глазницах, пытаясь уставиться на Рейдона.

В этих глазах обитало какое-то зловредное воздействие... но гравитация слишком быстро потянула отрубленный нарост вниз.

Щупальца Гефсимета содрогнулись и отпустили Рейдона. Монах повис на канате.

Пасть чудовища широко отворилась. Она была жутким подобием человеческого рта, только намного крупнее. Оттуда раздался звук, похожий на детский плач, от которого по голове Рейдона пробежали мурашки.

Силы Ангула начали сращивать повреждённые кости и сухожилия монаха. Гефсимет пожал своими чудовищными щупальцами. Кракен прохрипел три магических слога. Очертания чудовища стали размытыми и неверными, а затем оно исчезло. С последним оглушительным хлопком в освободившееся пространство устремился воздух.

Рейдон в одиночестве повис под корпусом «Зелёной Сирены».

Монах и меч издали одновременный вопль ярости. Гефсимет сбежал.

– Ты снова был недостаточно быстр, – упрекнул Ангул. – Я бы помешал кракену ускользнуть, если бы дотронулся до него.

Вместо того, чтобы спорить, монах сосредоточился на своём Символе. И меч, и Символ были инструментами, созданными древним орденом Хранителей. Но если Символ был чист, то Ангул нёс порчу. Монах тщательно отделил страсти и желания меча от собственных при помощи силы Символа.

Наконец, последним волевым усилием он вложил Ангул в ножны. Тот горел и вибрировал, но остался беспомощным.

Рейдон обернул руку и верхнюю половину туловища канатом, чтобы не приходилось поддерживать вес только одной или даже двумя руками.

Он отдыхал, легонько покачиваясь в пустом пространстве. Сейчас он был рад тому, что остался в одиночестве в тёмном воздухе и мог изучать огромный фасад Кссифу. По поверхности древнего сооружения медленно ползли руны и барельефы.

Многочисленные полости пустовали, хотя некоторые сверкали слабым намёком на фиолетовый свет.

Не считая ползущих надписей, он не замечал движения и не слышал звуков. Полуэльф был благодарен тому, что город – по крайней мере снаружи, – казался спящим.

Но он знал, что внешность бывает обманчива. Его Символ, рождённый от древней Печати, зудел от постоянной отдачи.

Внутри Кссифу двигались аберрации.

Верёвка дёрнулась. Он поднял взгляд. Рядом с его канатом над перилами торчало ещё больше голов. Он услышал, как Фостер что-то кричит, а потом множество рук взялись за канат.

Когда Рейдон вернулся на палубу, капитан хлопнул его по плечу.

– Ты сумасшедший. Но ты спас мой корабль.

– Да. Но Гефсимет снова сбежал.

– Хо! Зато ты вселил в него страх! Он больше не запугает нас своими размерами и силой. Гарантирую тебе, мы видели его в последний раз.

Фостером овладело неестественное веселье. Его улыбка казалась Рейдону слишком широкой. Лоб капитана блестел от пота.

– Тебя лихорадит? – спросил Рейдон.

– А кого из нас нет? – отозвался капитан. Он повернулся к своей команде.

Монах нахмурился от беспокойства, но другие заботы сейчас были важнее.

– Серена, как дела с навигацией?

Волшебница остановился вращение «Зелёной Сирены» в какой-то момент краткой схватки с Гефсиметом. Рейдон увидел пустое выражение сосредоточенности на её лице – зеркало его собственного, когда он направлял спуск корабля сквозь землю.

Через несколько мгновений Серена ответила:

– Мы движемся. Мне потребовалось какое-то время, чтобы разобраться, как заставить искрохвостов набрать высоту – они предпочитают спуск. Но теперь всё в порядке.

Рейдон понял, что корабль действительно поднимается, хотя медленно. Более того, галерея, на которую он указал Серене, стала заметно ближе.

– Ты хорошо справляешься, – сказал он.

Он прошёл на нос корабля. Чудовищное лицо города нависло над судом. Взгляд не выдерживал корчащихся надписей, и монах обнаружил, что постоянно отводит глаза в сторону. Он не мог различить, действительно ли фигуры двигаются, или их изогнутые очертания просто создают иллюзию движения.

Наконец, они достигли галереи.

Массивная полость поглотила корабль. Выступ вдоль внутренней стороны вёл к нескольким вторичным тоннелям – некоторые из них были такими маленькими, что человеку было бы трудно в них пролезть, а один таким большим, что туда почти мог вместиться корабль. Свет искрохвостов бросал золотые и красные блики на тёмный камень. Их окутал запах, похожий на вонь гнилой рыбы. Запах смешивался с другими ароматами, которые Рейдон не мог опознать.

– Пришвартоваться! – крикнул Фостер. Несколько матросов похватали мотки каната, но нервно уставились на тёмную каменную платформу, которая должна была стать их пирсом. Никто не пошевелился.

– Искрохвосты будут поддерживать «Сирену» этом положении, даже когда я покину ритуальный круг, – сказала Серена.

– Не сомневаюсь, – отозвался капитан тоном, намекающим на прямо противоположное. – Но бьюсь об заклад, что швартовы нам тоже не повредят, правда?

Серена пожала плечами.

Рейдон перескочил с корабля на платформу. Воздух был влажным, пронизанным крохотными пятнами света. Он прошёл по выступу из конца в конец, огибая торчащие из пола каменные колонны. Когда стало ясно, что из тоннелей не посыпятся чудовища, чтобы наброситься на монаха, команда последовала его примеру. Они привязали «Зелёную Серену» к нескольким колоннам покрупнее.

– Что теперь? – почти с нетерпением спросил капитан.

– Войдём в город и найдём его сердце, – сказал Рейдон. – Нам нужно отыскать существо, из которого вырезали Сердце Снов. Если будет на то воля судьбы, мы найдём его раньше, чем его отродья смогут его пробудить. Где-то внутри этого огромного сооружения аболеты поют свою песню, чтобы разбудить своего отца. Мы должны найти это помещение и убить детей, прежде чем родитель раскроет остальные свои глаза. Если судьба на нашей стороне, мы можем даже надеяться, что Ангул сразит Древнейшего, пока тот будет беззащитен во сне.

Все просто таращились на монаха. Наконец капитан спросил:

– Как думаешь, какие шансы на то, что мы встретим здесь колдуна и он попытается нам помешать?

Рейдон моргнул.

– Зачем ему это делать?

– Он связан с этим местом не меньше твоего – он владеет Сердцем Снов, – сказал Фостер.

– Его присутствие кажется маловероятным. Ты на своём опыте узнал, как сложно было найти и достичь Кссифу – а меня направлял Символ Лазури. Да, у него есть Сердце Снов, хотя от артефакта не будет никакого толку, если бы прикончим Древнейшего, прежде чем все его глаза раскроются.

– Думаю, что ты ошибаешься, Рейдон, – сказал капитан.

– К чему ты клонишь, Фостер?

Капитан хлопнул монаха по плечу.

– Я предпочитаю быть готовым ко всему. Подумай сам – зачем колдуну вообще было сбегать с Сердцем? Из-за девушки. Если бы Яфет освободил её из камня, она бы уже проснулась. Но не проснулась. И я думаю, что это означает...

– Что её разум не внутри Сердца, – закончила Серена потрясённым голосом. – Иначе человек с волшебными познаниями Яфета сумел бы её освободить.

– Именно, – сказал Фостер. – Я думаю, что её разум засосало сюда!

Рейдон пожал плечами.

– Возможно. Наши планы от этого не меняются.

– Но, может быть, нам запаковать девушку так, чтобы её легко было взять с собой?

– Анушу? Конечно же нет. В лучшем случае бесчувственное тело станет в городе помехой – и обузой в бою. Пускай твой пёс стережёт девушку в её каюте.

Фостер потёр подбородок.

– Ладно, думаю, этого хватит.

– Ты боишься встречи с Яфетом? – спросила его Серена.

– Нет, – сказал Фостер. – По крайней мере, не после твоего ритуала.

Он положил ладонь на свой амулет.

– Но всё равно, нечасто приходится спускаться в первобытный артефакт, полный полуокаменевших чудовищ, которые старше самих богов.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Год Тайны (1396 ЛД), Кссифу, Зал Порождения

Человек спал.

На горе на краю пустоты стояло здание со множеством колонн. Густые облака, окружавшие вершину и сооружение, намекали на огромный масштаб. Колонны окружали внутреннюю цитадель из сплошного камня – сплошного, не считая огромных ворот из звёздного железа. Циклопические створки были выщербленными и древними. Иногда они грохотали и тряслись в медленном ритме могучих волн, как будто что-то внутри пыталось открыть их с помощью ровной, неустанной силы.

Мужчина знал с уверенностью сновидца, что по другую сторону врат тянутся забытые измерения, лежащие за границей звёзд. За этим запечатанным проходом, шептала его незваная уверенность, тянутся бесконечности, превосходящие понимание богов и смертных.

Перед воротами, в тени высоких колонн, стояла женщина в золотых доспехах. Её губы шевелились, но мужчина её не слышал. Было ясно, что её слова важны. В них содержалось нечто такое, что он должен немедленно понять. Он знал, что если не сможет разобрать смысл в её всё более отчаянных попытках передать своё послание, нечто чудовищное достигнет своей разрывающей миры кульминации...

Яфет с криком проснулся.

Он лежал, свернувшись, как младенец, внутри полой ниши, покрытой остатками слизи. Он был закутан в плащ, как в саван.

Колдун поднялся на локтях и увидел, как вдаль змеится фосфоресцирующий тоннель.

Он был один и радовался этому. Сон был схож с теми, что он уже видел раньше, но в то же время и отличался. Во сне Ануша проговаривала те же неразличимые предупреждения, что и всегда, но её окружение казалось более зловещим, чем те безумные видения, что прежде рисовал его разум.

Яфет дрожал, но не от сна и не от холода. Тело предавало его Он не мог предсказать, когда плоть охватит очередной приступ дрожи. Тремор рук и лицевой нервный тик появлялись без предупреждения и оставались надолго. Иногда, когда он сосредотачивался, дрожь исчезала. В нескольких случаях она усиливалась настолько, что он боялся припадка.

А что с его способностями? Разум пытался нащупать отсутствующие заклинания, как язык, неспособный забыть о пустоте на месте отсутствующего зуба.

Ткань его плаща была пронизана незаметной силой и способностями, намного превосходившими обычный плащ, это правда.

Но силы перемещения и защиты, которые давал плащ, едва ли могли компенсировать волшебную мощь, которой Яфет владел ещё несколько часов назад.

Без своих волшебных инструментов он стал рыбой на суше. Без защиты договора он поддавался смертоносной пыльце.

Он был в плохом состоянии. Если не принимать кристаллик каждый час или около того, он скользнёт прямиком к концу проклятой дороги и погибнет, а его душу заберут демоны. Но каждый раз, когда он принимал кристалл, он всё равно продвигался дальше по этой построенной демонами тропе и оказывался ближе к краю, хотя и не так быстро.

Но быстро или медленно, скоро его утащат в Бездну.

Он ударил кулаком в липкую стену ниши. Костяшки треснули, зато боль была приятной, хотя и короткой, возможностью отвлечься.

Яфет прижал костяшки к губам и огляделся вокруг. Ни Ануша, ни Йева пока не вернулись. Они искали путь сквозь родильный зал, который позволил бы избежать встречи с новорождёнными аболетами. Существа не видели женщин, зато прекрасно знали о присутствии колдуна.

– Всё должно было быть иначе, – прошептал он. – Когда я представлял нас вместе, мы были так счастливы. Я представлял, как мы посещаем праздник Середины Лета, делимся печёными яблоками и смеёмся на солнце. А когда солнце заходит, наши объятия становятся более жадными...

Он вздохнул и покачал головой, чтобы избавиться от этих отвлекающих мыслей.

– Теперь нам остался только ужас.

Через день-два он погибнет. И та, кто похитила его сердце, останется одна-одинешёнька в безвыходной ситуации. Скорее всего, она умрёт вскоре после того, как он станет жертвой пыльцы. Её душа станет кормом для Древнейшего.

Это было невыносимо.

– Клыки Нейфиона, – выругался Яфет. Он был у самого края. Багровая равнина уже ждала его, стоило закрыть глаза. Равнину рассекала дорога, и через сапоги он чувствовал кости, которыми она была вымощена.

Там, где стоял на дороге он, как раз был виден чудовищный конец пути.

В прошлый раз эта сцена заставила его чувства помутиться. На сей раз он видел дорогу даже с открытыми глазами.

Тогда, в первый раз, он подошёл к самому концу багровой тропы. Они видел пространство за ним: обрамлённую клыками пропасть, где всех любителей пыли в конце концов пожирали, пожирали их разум и душу. В голодной дыре летали демоны, лениво разбрасывая души.

Когда с него наконец потребовали долг, отчаявшийся юноша начал кричать, обещая взамен на спасение всё, что только мог.

Яфет удивился больше всех, когда в ответ на его отчаянные мольбы с пылающего неба спустилась летучая мышь. Нейфион, Владыка Летучих Мышей, услышал его обещания и отозвался.

В отчаянии Яфет пообещал Владыке Летучих Мышей свою душу, если тот его спасёт.

Только позднее он узнал, что пообещал слишком много – но Владыка потребовал сдержать слово. И Яфет был спасён от своей смертельной зависимости, заключив договор с архифеем.

С тех пор он прожил несколько лет. Смертный приговор от пыльцы сдерживал договор с Нейфионом. Но теперь договор был нарушен. Силы Яфета исчезли, и Нейфион перестал защищать его от плохих решений молодости.

– Сомневаюсь, – прошептал он, – что старый покровитель примет меня обратно. Мне нужен новый. Ха! Поди отыщи такого здесь, в этой адской дыре.

И в это мгновение ему на ум пришёл план.

Это была чудовищная и в такой же степени опасная идея. Но он уже знал, что это – единственный выбор.

– Подожди, – запротестовал он.

Логика была неоспорима. Ему нужен был новый покровитель. Ему нужен был новый договор. Иначе его и Анушу ждала неизбежная смерть.

– Это глупость, это безумие! – шептал он.

Правда? Он заключил договор с Нейфионом, существом, отличавшемся жаждой крови и сомнительной моралью. Если бы он не пообещал Нейфиону так много, всё сложилось бы совсем иначе, думал колдун. Он мог бы заниматься собственными делами, и Владыка Летучих Мышей не стал бы так интересоваться занятиями Яфета.

Наверное.

Конечно, он не знал наверняка, но разве можно быть хоть в чём-то уверенным в этой жизни? Только в его собственной жуткой смерти – а впоследствии и в гибели Ануши, вот и всё.

Он уже действовал вопреки целям Нейфиона. Он сможет поступить так же и с новой сущностью, с которой заключит договор колдуна, верно?

От неуверенности у него скрутило живот.

В голову пришла ещё одна мысль – почти утешительная. Ему не впервой было заключать договоры. Он на собственном тяжком опыте узнал, как не следует это делать. Теперь он хорошо понимал, как нужно составлять договор, который не только даст ему силу, но и не пообещает новому хозяину его душу.

Он сделал дрожащий вдох.

Решение было уже принято, как только он подумал об этом. Всё остальное было просто задержкой.

Он потянулся в складки плаща и достал Сердце Снов.

Глаз Сердца был полуприкрыт. Колдун сел, скрестив ноги и расправив за собой плащ. Яфет положил Сердце Снов так, чтобы глаз артефакта смотрел на дальнюю стену сырого тоннеля. Пока что он был не готов смотреть в этот жуткий зрачок. Прикосновение к камню успокоило его трясущиеся руки, но его скользкое тепло заставило нервы натянуться ещё туже.

Колдун в последний раз огляделся вокруг. По-прежнему никаких признаков Ануши. Хорошо. Он сделал глубокий вдох и положил обе руки на предмет. Одно лишь присутствие этой вещи было оскорблением естественного порядка Торила, и прикасаться к нему было всё равно, что прикасаться к маслянистой чешуе дракона.

Камень пытался исказить разум любого существа, остававшегося рядом, обещая вместе с тем настоящую силу. Он открывал новые грани восприятия и возможностей при прикосновении к коже, но это был лишь рефлекторный ответ, неотъемлемая часть чуждой природы Сердца.

Задача Яфета требовала погрузиться глубже и найти искру сознания, с которой можно будет торговаться. Поверхностная энергия, которой бурлило Сердце, даровала могучие способности, которые продемонстрировала кво-тоа Ногах. Но без сдерживающих условий договора, защищающего носителя, такая сила в конце концов совращала и получала власть над владельцем камня. И для использования этих способностей всегда требовался сам камень.

Яфет знал, как избежать подобного результата. По крайней мере, надеялся, что знает.

Он повернул артефакт и взглянул в его око.

Веко медленно поднялось под аккомпанемент каменного скрежета. Открывшийся зрачок неподвижно уставился на него. В глубинах его мрака Яфет различал крохотные, пляшущие силуэты.

Он прищурился, пытаясь понять, что видит. Крохотные алмазы сверкают среди черноты... звёзды?

Да. Он наблюдал скопления звёзд, пылающих в невообразимых множествах за границами мира.

Яфет считал мир большим, но звёзды, которые он увидел в Сердце Снов, тянулись настолько дальше иллюзорной границы неба, насколько тысячелетие простиралось дальше часа.

Крохотные сверкающие точки поглотили его взгляд. Его разум пульсировал в пустоте между ними.

Сначала на него нахлынула эйфория. Звёзды были похожи на драгоценности. Многие из них сверкали дорогими цветами, а он парил в их сокровищнице. Существование тянулось за пределы любого воображения, но он чувствовал – по крайней мере в это мгновение, – что обладает некоторым пониманием его просторов.

Затем он заметил несколько звёзд, отличавшихся от других. Они колыхались и плясали, как будто их место на небесах было непостоянным. Зрелище этих изменчивых светил напомнило Яфету о его цели.

Когда он понял, что дрожащие точки походят не на звёзды, а на окна в небесах, его коснулась тошнота. Мерзкое сияние текло через эти дыры, а позади них сгрудились жуткие силуэты, выглядывающие в реальность.

Каким-то образом, вероятно, через посредство Сердца, он знал имена звёзд.

Там был Акамар, трупная звезда, чьи невероятные размеры заставляли других звёзд устремляться навстречу гибели. Кайфон был фиолетовой звездой, обладавшей обличьем путеводного маяка, но нутром Яфет знал, что этот маяк способен предать тех, кто слишком сильно на него полагается.

Был ещё Дельбан с его льдисто-белым сиянием, жестоким и горьким.

Кирад был звездой с ярко-голубыми лучами, которая пылала над апокалипсисами, где бы они ни происходили.

Яфет видел и узнавал эти и многие другие звёзды.

Колдун моргнул. Он видел, куда должен отправиться, если хочет заключить новый договор с безымянными сущностями, чья родословная включала Древнейшего, хотя насчёт иерархии он был не уверен. Если его разбитый договор с Владыкой можно было назвать пактом фей из-за дома Нейфиона, расположенного в Фэйри, тогда он полагал, что новый договор нужно назвать звёздым пактом, поскольку существа, о которых шла речь, жили далеко за пределами этого мира.

Ему требовалось укрепить свой разум перед путешествием, иначе он окажется в большем рабстве у новых покровителей, чем был у Нейфиона, даже в тот период, когда Владыка на короткое время завладел камнем их договора. Всё будет напрасно, если он рухнет – с пустым взглядом и текущей изо рта слюной – в руки безумных богов. Этот исход будет так же плох, если не хуже, как гибель от багровой пыльцы.

Но даже в самом худшем случае, сказал себе Яфет, оно того стоит – если он хотя бы сумеет помочь Ануше.

По крайней мере, Яфет вытащит её из Кссифу, прежде чем его душа сгинет в результате его опрометчивого поступка. Вероятно.

Яфет позволил незаметному течению ближайшей звезды, обладавшей красным светом, увлечь его сознание. Течение потянуло его ближе, и в разуме возникло имя звезды. Ниал.