Текст книги "Полёт мотылька (СИ)"

Автор книги: Брук Лин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Проснувшись утром от ярких лучей солнца, я потянулась к тумбочке, где лежал телефон, в надежде увидеть ответное сообщение от Давида. Но вместо «у вас одно новое сообщение» я увидела пустоту.

Тяжело вздохнув, с досадой откинулась назад на подушку.

Теперь казалось, что ночное решение было опрометчивым и неправильным. Ещё никогда не было во мне таких противоречивых чувств. До появления Давида я даже не знала, что такое возможно: разум твердит одно, а сердце чувствует и тянется к противоположному.

И как с подобным бороться? Говорят ведь следовать зову сердца, оно не обманывает. Но как? Как следовать ему, когда оно направляет на самый неверный путь?

Я перевела взгляд на панорамные двери, которые забыла ночью зашторить, в надежде, что яркое солнышко поднимет мне настроение. Но почувствовала, как прилив обиды, накрывающий мне душу, заставляет глаза наполняться слезами.

Мое нынешнее состояние я могла охарактеризовать одной маленькой фразой – "мне обидно".

Обидно, что все так неправильно и не вовремя происходит в моей жизни.

Обидно, что мне нравится не тот мужчина, который должен нравится.

Обидно, что я не интересна Альберту, и его пассивность толкает меня на бездумность.

Я перестала узнавать себя и свои мысли. Рассудок потерялся и был панически напуган, а сердце билось в истерике от мысли, что однажды придётся проститься с Давидом.

Но не в моих силах сказать ему твёрдое: «Уйди из моей жизни». И не в моих силах предать любимого отца.

Заставив себя встать с постели, я спустилась вниз. Артём, как обычно, сидел и переключал каналы.

– Доброе утро, – поприветствовала друга.

– Доброе, – отвлёкся, посмотрев на меня, и улыбнулся. – Я скоро выкину этот телевизор.

– Чем он тебе не угодил?

– Как можно такую дрянь изо дня в день показывать? – нервно нажав на красную кнопку пульта, он облегченно вздохнул, когда экран телевизора погас.

– И чего это мы такие нервные с утра пораньше? – улыбнувшись, я схватила его за нос, слегка потеребив его, а после отпустила и, смеясь убежала.

– Ведь знаешь же, как я ненавижу, когда ты так делаешь, – вскочил он следом и побежал за мной.

Я конечно же была пойма и зло наказана. Мои щёки пылали в огне от его издевательств, но я, не переставая, продолжала смеяться и сквозь истерику молила отпустить меня.

Когда наше сумасшествие прекратилось, и мы спокойно пили свежевыжатый сок, чтобы остудиться, Артем вдруг ехидно заулыбался:

– Ты, кстати, ничего не заметила?

– Нет, – начала судорожно изучать его, в надежде заметить что-то необычное, но все четно.

– В гостиной ничего не видишь?

Отрицательно покачала головой, сморщив лоб, а после встала изо стола и вернулась в гостиную. Я застыла, как только вошла в неё.

«И как только я не заметила его с самого начала?» – удивилась, подходя ближе к столу, на котором стояла ваза, а в ней букет шикарных ромашек с большими лепестками.

Вдохнула аромат любимых цветов и расплылась в улыбке.

– Спасибо, дорогой, – поблагодарила Тёму, когда она подошёл ко мне.

– Это не я.

– Не ты? – озадачено взглянула на него.

– Давид, – подмигнул мне.

– Давид… – повторила еле слышно, вновь переведя взгляд на букет. – Ты ему сказал о ромашках?

– Нет. Сам был крайне удивлён, когда увидел их.

– А где же сам он? – чувствуя стеснение перед ним, не осмаливалась взглянуть ему в глаза.

– Они с Мартой поехали в Монако. У неё там съёмки.

Я понимающе кивнула и, бросив последний взгляд на цветы, решила вернуться обратно в комнату, чтобы побыть наедине с собой.

– Это тоже тебе, – протянул небольшую открытку Артём.

– От него? – предположила я, грустно усмехнувшись.

– Именно.

– Прочитал?

– Обижаешь, Амели, – серьёзно произнёс парень.

– Я ведь не скрываю, – пожав плечами, забрала открытку

– Серьёзно? А мне показалось, что в последнее время, ты стала скрывать от меня очень много.

Виновато улыбнулась ему и, в надежде, что он прочтёт во взгляде мои извинения, развернулась и поспешила скрыться из виду.

Оказавшись на краю постели, я открыла открытку. Улыбнулась красивому мелкому почерку, а после прочла:

«Давай без лишних слов, просто проведём эту неделю вместе?»

– Ну почему же тебя не останавливает тот факт, что я будущая жена другого мужчины? – прошептала открытке, прислонив её к губам, в надежде услышать аромат Давида в этом маленьком клочке бумаге.

Ребята приехали к нам ближе к вечеру. Давид улыбнулся при виде меня, а я не сдержала ответной искренней улыбки.

«И где только та злость, что вчера разрывала моё сердце?» – удивлялась самой себе, утопая в его глазах.

Мы пригласили ребят войти на чашечку чая, и они с радостью согласились. Пройдя в гостиную, Давид улыбнулся, увидев цветы, что стояли теперь в самом центре у всех на виду, и подошёл ближе ко мне, пока Артём с Мартой были увлечены друг другом.

– Понравились? – прошептал на ухо.

– Откуда ты знаешь про них? – взглянув ему в глаза, вновь забыла оторваться от них.

– Что я должен знать про них? – непонимающе повёл бровью.

– Что это мои любимые цветы.

Он усмехнулся, слегка прикусив нижнюю губу:

– Я не знал. Впервые взглянул на них, но после уже не смог смотреть на другие цветы, – как-то многозначно прозвучали его слова, заставив трепетать моё сердце.

– Спасибо, ты поднял мне настроение – тихо прошептала в ответ.

Его лицо озарила чувственная улыбка, от которой захватывало дух. Мужчина ничего не ответил мне, решив присоединится к ребятам, но, как только сравнялся со мной, легонько коснулся кончиками пальцев моей ладони. Мимолётное касание и он исчез, оставив меня наедине со своими эмоциями, что горели мощным пламенем внутри.

Мы недолго пробыли дома. Марта с Давидом хотели увидеть Эз, и мы решили устроить им экскурсию по улочкам родного городка.

Возможно Монако, Ницца или Канны намного богаче достопримечательностями и развлечениями, но ничто не заменит тех ощущений, что получаешь, когда гуляешь вдоль по узким улочкам Эза, где можно встретить художника, рисующего картины и ремесленника, творящего новые сувениры.

Я влюблена в каждый сантиметр этого места, в каждый каменный домик, увитый ярко-розовым цветами бугенвиллии, в каждый глиняный горшочек, засыпанный зеленью и цветами. Я влюблена в атмосферу средневековья, которая витает в этом месте. Я наслаждаюсь этой атмосферой. И это именно то место, куда всегда хочется возвращаться, растворяясь во времени и забывая о веке, в котором живёшь.

Но самым любимым местом для меня является Экзотический сад Эза, где главной достопримечательностью являются кактусы, – большая их разновидность. А так же, именно отсюда можно насладиться чудесным пейзажем лазурного берега на высоте свыше 400 метров.

Ребята были в восторге от городка, а когда мы оказались в саду, то и вовсе потеряли дар речи от красоты, что перед нами раскрывалась. И как же приятно встретить людей, чьи взгляды на мир не избиты деньгами и роскошью, которые умеют наслаждаться тем, что подарила человечеству природа.

Когда стало смеркаться, мы пошли в ресторан, который находится на 400 метров над уровнем моря. Сели на террасе у самого ограждения, откуда открывался невероятный вид на тихое море, сверкающее от бликов лунного света, а вдали виднелись огоньки ночных городов.

– Безумство, – восторженно проговорила Марта и вновь взяла в руки фотоаппарат, чтобы запечатлеть пейзажи.

Не знаю, как и когда это произошло, но в один миг Артём и Марта просто ушли, оставив нас с Давидом наедине. Я даже не сразу заметила их отсутствие, ведь была увлечена мужчиной напротив меня.

– Куда они ушли? – нахмурилась и слегка смутилась, осознавая, что мы остались с ним одни.

– Должны скоро вернуться, – улыбнулся он и, облокотившись руками на стол, слегка поддался вперёд, не сводя глаз от меня.

– Х-хорошо.

– Кажешься такой безразличной, – вымолвил он, любопытно разглядывая мое лицо.

– О чём ты?

– Если б не знал, никогда бы не подумал, что ты скоро выходишь замуж.

– По-твоему, я должна говорить об этом на каждом углу?

– Как минимум, ты должна предвкушать этого дня.

«И зачем ты только решил копаться с ножом в моей душе?» – сердце сжалось от боли, и хотелось бежать.

– Откуда знать? Может я и предвкушаю, – выдавила из себя улыбку.

– Правда? – его улыбка была куда более естественная.

Он протянул руку через стол и прикоснулся к моей ладони. Я вздрогнула, но не сумела противостоять ему.

– Лгунья, – прошептал он, держа мою руку в своей, нежно гладя её большим пальцем.

Я потерялась. Потерялась от эмоций, подаренных этим взглядом и прикосновением. Внутри все свернулось, а в горле образовывался ком, который начал душить меня.

«Что же он делает со мной…» – раз за разом крутилась мысль в голове.

Он так и не отпустил моей руки. Мы разговаривали обо всем на свете, пока он игрался ею.

Я потеряла счёт времени и мечтала лишь об одном, чтобы Артём увёз Марту на другой конец земли. Ведь я так хотела оставаться наедине с Давидом как можно дольше и наслаждаться каждым его словом, которое он произносил необычайно красиво.

Мне нравились его мысли. Они были настолько глубоки, что я не видела в них дна. Порой они отличались от моих собственных, но они мне были не менее интересны.

Ребята вернулись через пару часов. По безумному взгляду Марты на Артёма было очевидно, что между этими двумя происходит настоящая буря эмоций. И меня переполняла радость за них.

Глубокой ночью, когда я уже тепло укуталась в одеяло перед сном, мне позвонил Давид. Это был звонок с пожеланиям спокойной ночи, но в итоге он продлился до самого рассвета.

Нам будто было мало времени, и мы не могли наговориться и наслушаться друг друга. Необъяснимые чувства просыпались во мне при каждом его шёпоте, что разливался в телефонной трубке.

Мне казалось, будто в этом мире остались только мы вдвоём. Ведь, как иначе объяснить ту неутолимую жажду общения друг с другом?

Увидев за окном, как наступает рассвет, я закрыла глаза и представила совсем иные обстоятельства: нет Альберта и предстоящего брака, я свободная девушка и встретила Его. Мы лежим на берегу моря, согреваясь в объятиях друг друга, и встречаем рассвет.

Я расплылась в улыбке от своих грёз. Но, как только открыла глаза и вспомнила, что это просто мои мечты, мной овладела тоска.

– Давид – тихо вымолвила я.

– Да?

– Помнишь, ты у меня однажды спросил мечтаю ли я о чем-нибудь?

– Помню.

– Не знаю, мечта ли это, но мне всем сердцем сейчас захотелось встретить рассвет на берегу моря.

– Встретишь, родная.

«Родная» – это слово всегда было таким нежным и растворяющим в себе все мысли?!

Я на миг забыла обо всем. Невыносимое чувство, отвлекающее от всех земных проблем.

* * *

Последующие дни были замечательными. Не знаю, как так получалось, но в итоге мы с Давидом всегда оставались наедине. Я уже не пыталась чему-то противостоять. Да и зачем, если я бессильна в этой битве? Я просто отдалась этой бесконечной лавине чувств и безумства, получая удовольствия от каждого мига, проведённого с ним.

Мы побывали с ним в заповедниках, увидели розовых фламинго и белых роскошных лошадей. Насладились бесконечными зелёными просторами, где сумели вдоволь повеселиться, бегая друг за другом.

Сходили на оперу, посетили музеи и старались увидеть всю красота лазурного берега.

И общались. Бесконечно общались обо всем на свете.

Это был один из вечеров, что мы проводили вместе.

Мы отправились в двухчасовой круиз по национальному парку Каланки. По одному из самых красивых природных достопримечательностей на юге Франции.

Потрясающе – плыть среди узких бухт с кристально чистой бирюзовой водой, сквозь белые скалы, и наблюдать за утёсами разных форм. И как же захватывают дух обрывы и ущелья, покрытые вечной зеленью деревьев и трав.

– Красиво, – проговорил Давид, смотря на вид, открывающийся нам с палубы яхты.

– Очень. В Петербурге мне будет не хватать этих мест, – вздохнула с грустью.

– Ещё не раз вернёшься сюда, – он аккуратно взял мою руку и лёгким движением притянул меня к себе.

Я взглянула ему в глаза. Но смутилась тому, с каким чувством он разглядывал моё лицо, и опустила взгляд, чтобы привести чувства в порядок, а после вновь утонуть в его бездонности. Как же невыносимо сложно переживать эмоции, когда понимаешь, что не должна их испытывать.

– Красиво, – улыбаясь, вновь проговорил он.

– Ты уже говорил, – взглянула на него исподлобья.

– На этот раз я о тебе.

Его вторая рука коснулась моего лица и нежным движением прошлась по моей щеке, остановившись на моих волосах.

– Давид, – прошептала, сотрясаясь от его прикосновения – Дистанция.

– Давай на минуту забудем о ней?

И не дождавшись моего ответа, он потянул меня к себе и заключил в объятия.

От такого расстояния наших тел, а точнее его отсутствия, я чуть не потеряла сознания. Голова закружилась, и я стала жадно ловить воздух. Это именно то. То, о чем я когда-то мечтала. Именно те чувства и именно то состояние, о которых я так грезила, читая книжку за книжкой.

Возможно я должна сожалеть о том, что поддалась своим эмоциям, но я не сожалею. Я счастлива. Впервые счастлива так, как никогда раньше.

Мне казалось у меня есть все. Но нет, я ошибалась. Без этих чувств, что подарил мне Он, мой мир теперь казался неполным и тусклым. Он и его руки – это то, чего так не хватало моей вселенной. Я больше не хотела ни о чем думать. Хотела лишь каждой клеточкой души наслаждаться мгновением. Мгновением искренности и чистоты.

«Я буду так по тебе скучать…» – с этими мыслями я обняла его в ответ и прижалась к нему всем телом; всей душой.

Глава 14

Последний день был крайне тяжёлым для меня. Я даже представить не могла, что может быть так сложно расставаться с человеком. Эта неделя – лишь миг моей жизни. Но именно этот миг станет бесконечностью в моём сердце.

Раздался стук в дверь.

– Войди, – решив, что это Артём, спокойно продолжила читать книгу на балконе, стараясь заглушить волнение перед предстоящим прощанием с Давидом.

– Здравствуй, – раздался совсем иной мужской голос, и в последующую секунды почувствовала, как он поцеловал меня в макушку.

Давид. Я вздрогнула и поспешила скорее обернуться, чтобы взглянуть на него. Прошла всего навсего одна ночь, а я уже так успела соскучиться. Что же со мной будет дальше?

– Давид? – удивлённо улыбнулась ему и привстала.

– Не ждала гостей? – улыбнулся в ответ.

– Утро ведь. Я думала, мы встретимся позже, – смутилась и убрала книгу в сторону.

– Решил, что должен провести весь этот день с тобой, – он коснулся моего лица и одарил меня своей лёгкой будоражащей улыбкой.

Тело сразу отреагировала на прикосновение, поддалось дрожи, затуманивая разум.

– Сегодня исполним твою мечту, – прошептал, нежно поглаживая мои волосы.

– Какую?

– Встретим рассвет на берегу моря.

– Только я и ты? – смутилась пуще прежнего от осознания, что спросила это вслух.

– Тебе нужен кто-то третий? – хмыкнул, поведя бровью.

– Но ведь ночь… Нет, я без Артёма не смогу, – вымолвила, уговаривала саму себя.

– Я поговорю обязательно с ним.

– Дело не в этом, Давид, – прикоснувшись его руки, убрала её и отошла на шаг назад. – Я не могу провести ночь наедине с тобой. Это ненормально.

– Чем ночь отличается от дня? Я ведь буду тем же Давидом.

– Это неправильно, – прикусила нижнюю губу, желая унять их трепет.

– Все неправильно, Амели, – его голос повысился, выказывая досаду. – То, что я тут стою – уже неправильно. Но ты можешь иначе? Можешь прогнать меня? Или я смогу уйти? – он подошёл ближе. – Неужели я не заслужил одного рассвета с тобой? Когда ты готова всю свою жизнь посвятить…

– Прошу, хватит, – перебила его, прислонив руку к его губам, не желая слышать продолжения его слов.

Мы застыли. Я так и замерла, прикасаясь пальцами к его губам. Хотелось пройтись по ним, изучить каждую морщинку на них, каждое движение. Но я не могла поддаться соблазну

И даже не знаю, как я нашла в себе силы отпустить руку и пройти обратно в комнату.

– Собирайся, – следуя за мной в комнату, проговорил Давид, остановившись только у входной двери.

– Куда едем?

– Как ты смотришь на то, чтобы ехать туда, куда глаза глядят?

– Отлично, – широко улыбнувшись, я игриво прижала плечи к лицу.

– Я так и думал, – улыбнувшись в ответ, он открыл дверь. – Возьми с собой что-нибудь на вечер, на берегу холодный ветер, – с этими словами он скрылся за дверью, оставив меня со своими мыслями наедине.

Я надела струящуюся юбку с топом, сверху накинув кардиган, а волосы собрала в аккуратный пучок.

Весь день пролетел, словно секунда.

«Смех – продлевает жизнь» – утверждают ученые. Ну что ж, Давид продлил мне жизнь до двухсот лет – это точно. Непередаваемые эмоции испытываются, когда, катаясь по незнакомым улицам, открываешь для себя новые и все более интересные места.

К вечеру мы приехали на пляж и прошли в сторону, где нет не единой души. Давид расстелил покрывало недалёко у берега. Мы сели на него и устремили свои взгляды на морскую гладь. Солнце садилось за горизонт. Вдали слышалась городская суета, а вблизи шум прибоя, который так умиротворял наши души.

– Можно включить музыку? – поинтересовалась у него, держа в руках телефон.

– Конечно, – он взглянул на меня и улыбнулся.

Я радостно сняла телефон с блокировки и стала искать любимые песни. А включив, легла на тёплый плед, распахнув руки к небу. Секунда за секундой, мысль за мыслью, я наслаждалась от всего, что окружало меня. Но моё сердце замерло в миг, когда я вдруг услышала, как поёт Давид. Подпевая песне, он медленно потянулся ко мне.

– Ты умеешь петь? – прошептала, не сводя глаз от него.

– Да, – нависнув надо мной, он продолжил петь.

Меня охватило восхищение. Не могла оторваться, слушая его, затаила дыхание. Моё лицо расплывалось в лёгкой улыбке от удовольствия, а глаза невольно закрылись, унося меня в другой мир.

«Боже, продли мне эти минуты навсегда» – прошептала про себя.

Почему он так идеален? Почему он сотворён подобно моему идеалу? Почему именно он? Почему не Альберт?

При наступлении ночи, мы уже совсем забыли о существовании кого-либо. Почти ни о чем не говорили, тихо наслаждаясь глазами. Я была уже одета в его свитер, что стал моим спасением от холода.

– Ты никогда не научишься тепло одеваться – недовольно фыркнул Давид, доставая из сумки свою кофту.

И, как только надела его и почувствовала аромат Давида, я поняла, что не верну ему свитер никогда. Он мой.

На телефоне тихо проигрывалась песня за песней. И вот я услышала игру любимой гитары. Вскочив, я расплылась в улыбке. Мне вдруг так захотелось быть счастливой открыто – выплеснуть и показать свои эмоции миру. Ощущая себя небрежной в необъятном свитере, я решила распустить волосы, чтобы хоть немного казаться женственной. Я отдалась танцу, позабыв обо всем. Улыбаясь и смеясь, я перестала замечать хоть что-то. Танец возможно длился минуту, а возможно и целый час. Я не знаю. Меня переполняли эмоции счастья, и мне не хотелось останавливаться.

Но пришлось, когда заводная мелодия вдруг сменилась на игру саксофона. Эта была до боли знакомая мелодия из любимой песни родителей, но она была без слов.

Дыхание сперло, когда я почувствовала, как сзади ко мне подошли. Я обернулась и увидела Давида, который бесцеремонно, но очень нежно, положил руку мне на талию, а второй рукой взял мою ладонь. Я без слов поняла его. Положив руку ему на плечо и, прислонившись к ней лицом, мы закружили в медленном танце.

Его объятия, наверное, это и есть бесценность, которую не купить ни за какие богатства мира. Его объятия – это роскошь, к которой мне, в скором времени, не дотянуться.

Теперь я поняла маму, которая однажды сказала мне, что нет беднее человека, лишенного близости с любимым человеком. Как же точно. Ведь скоро, имея все, я стану самым бедным человеком.

– Что мне сейчас стоит украсть тебя у него? – уткнувшись в мои волосы, прошептал он.

– Это стоит моей чести. Прошу, никогда даже не думай об этом! – произнесла взволнованно.

От его слов глаза неожиданно наполнились слезами, а в горле образовался ком, который заставлял задыхаться. Меня разрывало на части это перепутье.

Шёпот его слов был слишком громким для меня. Я прижалась к нему ещё сильнее, не желая даже на мгновение отпускать его. Я не хочу, чтобы в нашей жизни были другие. Мечтаю, чтобы были только мы: я и он. Просто не могу и не хочу представлять нас с другими

Я сошла с ума, понимаю, но в этом сумасшествии я счастлива.

– Полетим в Париж?

– Прости? – я взглянула на него удивлённо.

– Завтра. В Париж.

– Вам же завтра нужно в Петербург, – с трудом вымолвила я, не веря своим ушам.

– Я не могу, – он сделал паузу и усмехнулся. – Нет, просто не хочу!

– Давид, я… – остановилась, понимая, что не могу сказать "нет", но и "да" сказать я не осмелилась.

Он потянул меня вновь в свои объятия, ничего не сказав в противовес, но кажется все и так было ясно. Ведь биение моего сердце, что можно было услышать даже за континентом, было громче любых слов для него.

* * *

– Артём, – позвала друга, вернувшись домой с утра.

– Я на кухне, – раздался громкий голос мужчины.

Я вошла на кухню и улыбнулась ему, чувствуя лёгкое смущение перед ним.

– И как прошла ночь? – усмехаясь, он протянул мне стакан любимого сока.

– Почему это звучит так пошло? – скривила лицом, не желая отвечать на грубый, по-моему мнению, вопрос.

– Не уходи от ответа.

– Между нами ничего не было, если ты про это, – почувствовала, как щеки залились румянцем от подобных слов.

– Меня, конечно же, ничто другое совсем не интересовало, – закатил глаза, сделав небольшую паузу. – Звонили родители.

– И? – напряглась я.

– Думал поговорить о том, что ты не готова к свадьбе. Но…

– Что? – перебила его. – Артем, ты в своём уме?

– Я то в своём. За тебя же переживаю.

– Не надо, все в порядке.

– Будучи обручённой, посвящаешь всю себя другому мужчине, общаешься с ним двадцать четыре часа в сутки – это ты считаешь порядком? – более строго проговорил он.

– Что ты мне предлагаешь делать?

– Не знаю. Все оплачено и все приглашены. Даже не посмел заговорить с твоим отцом об этом, так как там уже все готово, – сдержанно ответил, переведя дыхание. – Свадьбе быть, – сказал уже более расстроенно.

– Я знаю, Тём, – вымолвила я тихо.

Дело ведь не в деньгах и не в гостях. Дело в чести семьи, которую я могу запятнать своим безрассудством. На душе было так гадко. От одной мысли, что мне придётся делить свою жизнь с чужим мне человеком, начинало скручивать живот.

Как я позволю ему коснуться меня, обнять меня, назвать "родной"? Как посмею позволить ему то, что позволено только Давиду?

– Что Давид говорит? – перебил мои мысли Артём.

– Что он скажет? Все давно решено, и он это знает.

– Не предлагает ничего? – удивился он.

– А должен?

– В твоих сопливых романах он бы уже давно предложил бежать, – грустно усмехнулся парень.

– Но увы, это реальная жизнь. И подобное предложение бессмысленно. Я ни за что не пойду против семьи.

Он ничего не ответил. Возможно, в его представление, мы с Давидом вдруг должны начать бороться за некую справедливость. Но мы ведь сами виноваты, что потянулись друг к другу, понимая, что я уже принадлежу другой семье.

О какой справедливости может быть речь, когда мы сами так несправедливо отнеслись к семье и к Альберту? Мы не имеем право ни на что. Единственное, что у нас есть – это сейчас. И от чего-то, вместо того, чтобы поскорее проститься друг с другом и попробовать все забыть, мы, наоборот, растягиваем неизбежное.

– Он пригласил меня в Париж, – выйдя из собственных мыслей, улыбнулась я, взглянув на Тёму.

Пожалуй, я совершила ошибку, сказав это тогда, когда он делал глоток сока, потому что в последующие секунды, брызги сока разлетелись во все стороны из его уст.

– Артём, – рассмеялась я, прикрыв лицо рукой.

– Судя по твоей интонации, ты согласна полететь с ним туда, – посмотрел шокировано на меня.

Я улыбнулась, прикусив нижнюю губу, постеснявшись дать положительный ответ.

– А как же Альберт? – саркастично вымолвил он.

Я виновата убрала взгляд в сторону и прошла к выходу из комнаты.

– Ты понимаешь да, что ты влюбилась? – услышала я раздосадованный голос Артёма.

Я с грустью взглянула на него, но ничего ему не ответила.

«Понимаю» – прошептала самой себе.

– Ты приговорила себя к разбитому сердцу, Амели, – последнее, что услышала от друга, прежде чем исчезла за дверью.