Текст книги "Полёт мотылька (СИ)"
Автор книги: Брук Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Пролог
Уже несколько минут я наблюдаю за тем, как по тянущимся ко мне трубкам от капельницы течёт лекарственная жидкость.
Вокруг меня больничные белые стены, а из окна доносятся голоса прохожих. Мне хочется закричать, позвать на помощь, в надежде, что хоть кто-то избавит меня от засевшей во мне пустоты. Но я лежу неподвижно, потому что при любом движении испытываю колющую боль во всем теле.
Как я оказалась в больнице и почему я лежу вся изувеченная остаётся для меня загадкой. Такой же загадкой, как и вся остальная моя жизнь.
– Ей ни в коем случае нельзя волноваться, – строгий баритон за дверью заставляет меня прислушаться к себе. – Степень травмы не выявлена, возможна частичная или полная потеря памяти. Не травмируйте её лишними вопросами и будьте терпеливей.
Хочется надеяться, что речь не обо мне, но что-то мне подсказывает, что я ошибаюсь.
Ещё пару минут идёт диалог между двумя мужчинами. Говорят они уже потише, и мне не удаётся уловить всю целостность их разговора. Я стараюсь вслушаться, но обрывки фраз лишь сильнее запутывают меня. Поэтому я сдаюсь и решаю покорно ждать минуты, когда в палату кто-нибудь войдет и поможет расставить все по своим местам.
Когда голоса утихают, и дверь в комнату открывается, я замечаю четверых, вошедших в неё, людей. Двое взрослых мужчин, мужчина помоложе и женщина. Все они кажутся мне незнакомыми, от чего я не понимаю того, почему их глаза наполнены слезами.
Женщина, которая кажется сильнее всех напуганной, не думая ни секунды, быстрым шагом направляется ко мне. И оказавшись у моей постели, она сгибается в коленях и начинает судорожно целовать мои руки.
Волна спокойствия вперемешку с толикой безопасности накрывают меня с головой, и я чувствую невероятную близость с этим неизвестным мне человеком.
– Доченька, как же ты нас напугала – произносит женщина, не отрываясь от моих рук.
«Доченька?» – её слова заставляют меня подобраться и взглянуть на всех присутствующих с ещё большим вниманием.
– Уважаемая, Аманда Рафаэловна, я ведь просил – строго проговаривает мужчина в халате.
Я озадачено перевожу взгляд на неё. Всматриваюсь, в надежде уловить знакомые черты лица, но всё в пустую. Я её не помню.
Через считанные секунды, ко мне подходит мужчина лет 50-ти и, присев рядом с другой стороны, тянется руками к моему лицу и начинает нежно поглаживать мои волосы.
«Папа» – чётко отбивает в голове, и я вздыхаю с легким облегчением.
Я не помню их, не помню их имён, но я чувствую то дуновение любви, что исходит из моего сердца. Их прикосновения дарят столько тепла, что нет сомнений, – мы очень важны друг для друга.
Оказывается, для того, чтобы чувствовать свою любовь к человеку, наличие памяти необязательно. Можно обойтись одним лишь сердцем.
– Родная, ты помнишь нас? – обращается ко мне мама, внимательно разглядывая моё лицо.
Хочется ответить вслух, но резкий треск в голове не позволяет вымолвить и слова, и я отрицательно качаю головой, пока страх пробирается в каждую клеточку души, заставляя сердце плакать.
– Позвольте! – раздаётся голос врача за спиной мамы, и на ее месте появляется он. – Здравствуйте, – обращается ко мне и начинает проверять мои зрачки, светя фонариком. – Вы помните как вас зовут?
Отрицательно мотаю головой.
– Вас зовут Амели, – спокойным голосом продолжает мужчина, – Два дня назад вы попали в ДТП и сейчас находитесь в центральной больнице города Санкт-Петербурга. Я – Дмитрий Юрьевич, ваш лечащий врач. Эти люди ваши родители, – представляет он мне тех, чьи руки поддерживают меня, – А это ваш муж – указывает на стоящего позади него молодого человека, который не проявляет никаких признаков жизни.
Все слова приводят меня в недоумение и в настоящий шок. В особенности тот факт, что я замужем…
Я спешу взглянуть на молодого мужчину ещё раз, пока он стоит, прислонившись к стене, и продолжает молчать. Кажется, он даже не слышит, что его представили. И хоть его глаза и устремлены на меня, складывается впечатление, что смотрит он сквозь меня.
Он кажется таким же вымотанным, уставшим, как и родители. Взгляд этих людей так и кричит о том, как все происходящее выводит их из равновесия.
И как же я их понимаю.
Мне хочется пообщаться с каждым, развеять их страхи за мою жизнь, утешить и быть утешенной. Но я не могу. Ужасный шум и треск в голове заставляют меня забыть о своих желаниях. И единственное, о чем я начинаю думать, – это то, как избавить себя от этой боли.
– Тошнота, головные боли? Что-нибудь беспокоит? – заботливо интересуется врач.
– Голова – хрипло шепчу в ответ.
– Не переживайте, сейчас я вам сделаю укол, и вы поспите. Отдохнёте.
Мужчины относятся к словам доктора с пониманием, а мама вновь украдкой вытирает очередную слезу, скатившуюся по щекам, и продолжает держать мою ладонь в своей руке.
Дмитрий Юрьевич вкалывает мне обезболивающее, и уже через несколько минут мои глаза начинают слипаться, и меня тянет ко сну.
Мне снится море, на границах которого маячит закат, снится, что я в объятиях мужчины, лица которого я не вижу, но ощущаю его тепло и запах. Мы кажемся влюблёнными и счастливыми и не замечаем ничего вокруг. Он шепчет мне что-то на ушко и его теплое дыхание щекочет мою кожу, даря неизгладимое ощущение безграничного счастья, любви и безмятежности.
Я открываю глаза в холодном поту и, слегка приподнявшись, оглядываюсь по сторонам.
«Амели, ты невероятная»– все ещё звучит голос мужчины из сна.
Осматриваюсь по сторонам. На дворе уже глубокая ночь, а на диване я замечаю мужа, который облокотив голову на подлокотник, спокойно наблюдает за мной.
– Плохой сон? – встаёт с места и медленно направляется в мою сторону.
«Это не он. Это не его голос…» – начинаю нервничать, но тут же успокаиваюсь, понимая, что это был всего лишь сон.
– Кажется. – отвечаю неуверенно, разглядывая его лицо.
Харизматичный, привлекательный и уверенный в себе – в этом я убеждаюсь за считанные секунды, пока он присаживается рядом со мной.
– Я Альберт – улыбается, рассматривая меня в ответ, словно в первый раз.
Он аккуратно протягивает руку к моему лицу и так и замирает, слегка поглаживая подбородок большом пальцем. Я прячу взгляд, испытывая некое смущение перед ним.
Чувствую, как он продолжает изучать меня. Чувствую, как ему страшно. Но не чувствую глубины наших с ним отношений. И мне кажется, что мы далеки друг от друга.
– Ты так красива, – не замечая моего смятения, шепчет он. – Я так испугался, что потеряю тебя.
От его слов внутри всё сжимается с настороженностью. И я не понимаю, что испытываю от услышанного. Нет однозначных эмоций. Таких, как с родителями, где моя любовь была очевидна.
– Я не хочу пускать тебе пыль в глаза и врать о чем-то. Наш брак недолгий и далеко неидеальный, и я очень хочу исправить это. Надеюсь, ты не станешь отталкивать меня.
– Ты меня обижал? – предполагаю, исходя из его слов.
– Ни в коем случае. Мы просто были безразличны друг к другу.
Его слова похожи на правду и объясняют то подвешенное состояние, которое я сейчас испытываю рядом с ним.
– Кажется нам о многом нужно будет поговорить – улыбаюсь краем губ.
– Да. Ну, а пока ложись спать. Тебе нужен отдых – он целует меня в лоб и начинает поглаживать мои волосы, укладывая спать, словно маленького ребёнка.
Я не сопротивляюсь ему и, закрыв глаза, стараюсь вновь уснуть.
И пусть внутри меня зарождается война от его прикосновений, я стараюсь не обращать внимание на это. Это ведь мой муж, и его прикосновения – это естество…
Глава 1
Череда бесконечно одинаковых дней сменяется одна за другой. Моя жизнь протекает в стенах больницы, и встречаюсь я только со своей семьёй и мужем, – так было положено, в целях моей душевной безопасности.
Порой я что-то вспоминаю. В основном, отрывки из детства. И хоть это никак не описывает картину моей жизни в настоящем, я все равно радуюсь каждому новому воспоминанию, ведь это свидетельство о том, что память потихоньку ко мне возвращается.
Родители с Альбертом постоянно рядом, а по ночам мама с мужем сменяют друг друга, не давая даже одной ночи провести мне в одиночестве, за что я безгранично им благодарна.
Одиночество – оно прекрасно, да! Но не тогда, когда ты пребываешь в беспамятстве. В минуты забвения хочется чувствовать, что рядом кто-то есть, что кто-то бережёт тебя и твои переживания.
А переживаний было много. В основном от снов, которые так же не отличаются разнообразностью и начинают меня настораживать. Сны, где я влюблена и счастлива рядом с другим мужчиной. Мне настолько хорошо и уютно с этим неизвестным, что порой мне не хочется возвращаться к реальности. Хотя даже в реальности ощущение влюблённости не покидает меня, и это очень пугает. Пугает, ведь сердце тянется к неизвестному, не замечая рядом мужа.
Утро кажется прекрасным. За окном светит солнышко, и слышится пение птиц. В мыслях я уже гуляю далеко за пределами этой больницы, в парке с красивыми клумбами и пышными деревьями. Там, где всегда можно услышать детский смех и увидеть влюблённые парочки, держащиеся за руки. Мне не хватает сейчас этой простой роскоши, которая дана каждому человеку.
Тихо скрипит дверь, оповещая о приходе гостя. Это Альберт, а в руках он держит большой букет белых роз. Я улыбаюсь такому жесту мужчины, но увы. цветы, от чего-то, совсем не вызывают у меня радости.
– Доброе утро! – он подходит ко мне и, поцеловав меня в лоб, вручает цветы.
– Доброе.
Я внимательно изучаю каждый бутон и не понимаю, почему мне так не нравится этот букет.
– Спасибо – не желая расстраивать его, я вновь улыбаюсь, делая вид, что мне все нравится.
– Сегодня прекрасная погода. Я договорился с врачами, и они позволили нам с тобой немного прогуляться.
– Правда? – радуюсь искренне.
– Правда.
Я медленно встаю с постели и прохожу к зеркалу. В зеркале на меня смотрит все та же девушка с бледным лицом, потерянными зелёными глазами и вся в ссадинах.
Я избегаю таких встреч с собой, потому что пугаюсь, порой не узнавая собственного отражения.
– Ты очень красива! – подходит сзади Альберт и, впервые, обнимает меня.
У меня перехватывает дыхание. Внутри все скукоживается, и мне хочется оттолкнуть его от себя. Меня накрывает чувство стыда за его объятия, и складывается ощущение, будто бы я предаю что-то очень значимое. Это кажется немыслимым и ещё более устрашающим. Он ведь мой муж, у меня не должно быть таким мыслей и, уж тем более, чувств.
Он отпускает меня, видимо уловив моё состояние, а я начинаю пытаться собрать волосы. Но руки начинают дрожать, как только я их поднимаю. Беспомощно смотрю на Альберта, в надежде что он поможет:
– Мне больно – произношу дрожащим голосом, еле сдерживая слезы от проснувшихся острых пульсаций в руках.
– Давай я помогу – он вновь подходит ко мне и берет с рук расческу.
Я благодарно киваю ему головой и поворачиваюсь обратно лицом к зеркалу.
– Тебе идёт с распущенными волосами – аккуратно расчёсывая волосы, молвит он.
– Спасибо, но, когда они соприкасаются с кожей, у меня все начинает болеть.
– Ещё чуть-чуть и все будет хорошо – ловит мой взгляд в зеркале и открыто улыбается.
– Надеюсь на это – натянуто улыбаюсь в ответ.
Альберт с особым трепетом собирает мои волосы в хвост. Слегка несуразно, но мне, все равно, приятна его помощь.
Как только мы выходим во двор, я расплываюсь в улыбке, видя так много новых лиц. Мне так не хватает этого света в четырёх стенах, что я, сама того не замечая, беру Альберта под руку и, облокотившись на него, спешу на прогулку.
Муж оказывается неплохим собеседником, но мне становится очевидным, что в обычной жизни он не так разговорчив, как сейчас. И я ему благодарна за все его попытки поднять мне настроение, ведь, в основном, ему удаётся это сделать.
– Амели? – слышу я женский голос со стороны.
Я оборачиваюсь и вижу красивую эффектную брюнетку с большими карими глазами.
Она подходит к нам, и их взгляды с Альбертом встречаются:
– Здравствуй, Альберт – обращается первой.
– Рад тебя видеть – приклонив слегка голову, приветствует в ответ мужчина.
Девушка переводит взгляд на то, как взволновано я вцепилась в руку мужа, и искажается в лице. Кажется, что увиденное ей не нравится, и я предполагаю, что они с Альбертом когда-то были в отношениях.
– Амели, это Марта. Вы с ней знакомы – представляет мне её.
– Здравствуйте – произношу расстроено, вновь не узнавая знакомого мне человека.
– Привет, моя хорошая, – девушка подходит ко мне и обнимает. – Как я счастлива видеть тебя в добром здравии!
Сомнений нет в её искренности. Она кажется довольна таки милой и радушной для бывшей девушки моего мужа. Но тогда к чему был тот взгляд минутой ранее?
Я отпускаю руку Альберта и, обняв девушку в ответ, вдруг чувствую знакомый аромат мандаринов и морского бриза. Предполагаю, что это её парфюм, но прислушавшись, понимаю, что от неё исходит шлейфом ландыша, а мандарины и морской бриз находится где-то в моем подсознании.
– Извини, что не навещаю. Мне пока не разрешают к тебе входить – шепчет она мне на ухо.
Услышав это, я понимаю, что мы находимся с ней в хороших отношениях.
А в последующие секунды я вдруг слышу заразительный женский смех, который мне знаком. Я резко отстраняюсь от девушки и начинаю оглядываться, чтобы найти обладательницу этого смеха. И не найдя ни одного человека, который выказывал бы какие-либо признаки веселья, я начинаю растеряно озираться по сторонам, так как в ушах продолжает звенеть этот смех.
– Что-то случилось? – встревожено интересуется Альберт.
– Сейчас кто-то смеялся? – перевожу взгляд на них, и с отчаянием в глазах смотрю на мужа.
– Нет, дорогая.
– Послышалось, значит?
– Послышался чей-то смех? – уточняет мужчина.
– Да, женский. А ещё я слышу аромат мандаринов и моря – резко останавливаюсь, понимая насколько странно все звучит.
– Может это из-за меня? – аккуратно улыбается девушка. – Мы бывали с тобой в Каннах.
«Канны» – от этого слова все мысли мои канут к моим снам. Именно на берегу лазурного моря и в Париже я всегда вижу того самого неизвестного мне мужчину.
Сердце начинает биться с непривычной для меня скоростью, и я резко цепляюсь в руку Альберта. Мне вдруг становится так страшно от мысли, что сны мои могут быть видениями из прошлого…
– Я тебя фотографировала у моря, – продолжает Марта, – А там рядом были мандариновые деревья. А смех… смех, наверное, был мой. Я люблю посмеяться – она улыбается, но, посмотрев на мою вцепившуюся руку в Альберта, её лицо резко меняется.
– У тебя красивый смех – отмечаю, не удержавшись.
– Спасибо, дорогая! – она вздыхает и смотрит на все уже более снисходительно. – Ладно, ребят, я пойду.
– Как он, Март? – вместо прощания, интересуется Альберт.
– Все так же – голос девушки вздрагивает, а глаза начинает бегать из стороны в сторону, в попытке не выдать ту боль, что идёт у неё изнутри.
– Дай Бог, он скоро придёт в себя – сопереживая, молвит он.
– Дай Бог!
Она пытается улыбнуться, но становится очевидным, – сейчас была затронута больная тема для ее души. Настолько больная, что скрыть это просто невозможно.
Мы прощаемся с Мартой, и девушка проходит в больницу.
– А о ком шла речь? – не удержавшись от любопытства, спрашиваю у Альберта.
– О её молодом человеке – отвечает кратко.
– А что с ним произошло?
Он тяжело вздыхает и убирает взгляд в сторону:
– Он в коме.
Его слова больно колют в сердце. Будто бы мне только что сообщили, что в комме находится мой близкий человек.
Внутри начинает твориться информативный хаос. Не понимаю, как правду отделить от вымысла, как понять и объяснить все, что чувствует сердце, и как не потеряться в этой пучине беспорядка.
Как найти, своё настоящее "Я", когда ты не помнишь себя и живёшь, ориентируясь исключительно на свои эмоции, которые порой настолько противоречивые, что становится дурно.
Я спешу сесть на скамейку, так как чувствую, что теряю равновесие от услышанного… И это кажется мне ненормальным.
Глава 2
Вечер одного из моих обыденных дней. Я разглядываю пустое небо в окне, а Альберт лежит и изучает потолок, витая в своих мыслях.
Порой мне становится стыдно, что все свое свободное, а порой, и рабочее время он проводит в этих стенах, с не самой лучшей собеседницей.
– Альберт, – обращаюсь к нему, рисуя узоры на окне, – А мой телефон нельзя починить?
– Нет, наверное, – задумывается, – Я куплю тебе новый со дня на день.
– Нет, мне пока нет надобности, – тяжело вздохнув, стираю все, что нарисовала. – Думала может что-нибудь найду там… вспомню.
– Есть только один кулон. Кажется, ты его никогда не снимала.
– Навряд ли он настолько значим, чтобы хранить воспоминания – предполагаю, пожав плечами.
Моросит дождь и все вокруг покрывается туманом. Во дворе не остаётся никого, и город превращается в одно сплошное одиночество. Погода за окном будто списывает мое душевное состояние. И я нахожу в ней единственного своего соратника.
Я слышу, как Альберт встает с дивана, а вскоре ощущаю его присутствие сзади. Его руки касаются моих плеч, а губы – шеи. Моя рука медленно сползает вниз по окну и упирается о подоконник.
По телу пробегает холод, а в глазах начинают рябить слезы. Мне тяжело понять, от чего мое тело так отстраняется от мужа, но я не могу противиться своим чувствам. От чего схожу с ума.
– Знать бы, о чем ты думаешь – шепчет он тихо и медленно разворачивает меня лицом к себе.
Без слов становится ясным желание Альберта. И хоть на душе витает тревога, я не осмеливаюсь отстраниться от него. Хочу почувствовать привкус его губ, в надежде, что что-то зародится в сердце.
Он не заставляет себя долго ждать и, проведя руки к волосам, притягивает меня к себе, а после заключает в поцелуе.
Но увы, лишь смятение и отторжение зарождаются в моей груди. И это совсем не то, что я ожидала почувствовать.
Я стою неподвижно и пытаюсь заставить себя насладиться собственным мужем. Но, вместо этого, в голове всплывает образ безликого мужчины из сна, и я вижу чёрные пронзительные глаза и улыбку, позволяющую разглядеть ямочку на правой щеке. И сердце начинает отбивать одно лишь имя: «Давид».
«– Я всегда буду рядом, Амели – звенит в ушах незнакомый мужской голос. – Ты моя и этого никто не изменит.»
Испугавшись таких воспоминаний, я спешу отвести голову в сторону, чтобы избавить себя от нежеланных губ.
– Прости – молвлю следом и стремительно направляюсь к своей постели.
Я задыхаюсь от всего происходящего, мне хочется кричать от эмоционального истощения. Все ведения кажутся слишком реалистичными, далеко не похожими на сон. И подобное не на шутку пугает меня.
Сев на край кровати, я смотрю на Альберта, который внимательно наблюдает за мной, а после подходит и приседает у моих ног:
– Что мне сделать, чтобы ты улыбалась чаще?
– Ты и так делаешь достаточно, – произношу виновато. – Альберт, у меня есть друзья, подруги? Те, с кем я бы близко дружила?
– У тебя есть двоюродная сестра Сандра. Не знаю насколько правда, но кажется, вы были близки.
Его слова звучат слегка странно, но я решаю не предавать этому значение.
– Я бы очень хотела с ней пообщаться.
– Хорошо, – нехотя отзывается он, – Я постараюсь завтра договориться, чтобы её пропустили к тебе.
Я расплываюсь в улыбке и, вновь почувствовав вину перед ним за своим мысли, убираю взгляд в сторону.
– Ложись поспи.
Мужчина помогает мне устроиться удобней на постели, укрывает одеялом и, поцеловав в лоб, проходит к своему месту на диване.
Я боюсь уснуть, боюсь сомкнуть глаза и увидеть вновь эти чёрные глаза, что принадлежат не мужу. Глаза мужчины, имя которого не выходит теперь из моей головы.
«Давид» – это имя эхом звучит в каждом уголке души.
Альберт сдерживает своё слово, и уже на следующий день ко мне в палату входит Сандра.
Я не помню её, так же, как и остальных, но рядом с ней мне хочется много улыбаться и смеяться. Она вызывает тысячу положительных эмоций, от чего совсем не думается о том, что я не помню её лица и нашей с ней дружбы.
Мы недолго общаемся с ней, сидя на диване, когда она, осматривая комнату, делает замечание:
– Смотрю, мы и розы полюбили – ухмыляется, смотря на букет, стоящий у дивана.
– А я их не любила раньше?
– Больше скажу, ты их ненавидела.
Я просто улыбаюсь в ответ, не удивившись подобному ответу, ведь и сейчас они вызывают у меня негативные эмоции.
Я решаю скрыть своё отчаяние от сестры, но начинаю сходить с ума от мысли, что о моей ненависти к розам не знает Альберт. Неужели мы были настолько далеки друг от друга?
Сандра оказывается той ещё болтушкой и за пару часов успевает мне рассказать чуть ли не все, что было в нашей с ней жизни. И мне радостно от того, что благодаря её рассказам, я что-то вспоминаю и сама.
Но меня волнует совсем другое. То, что преследует меня с первых дней моего пробуждения. И за чашечкой чая, я не удерживаюсь и интересуюсь у неё самому главному:
– Сандра, а кто такой Давид?
Девушка замирает, застыв со стаканам в руке у рта. Глаза начинают бегать, и я сразу понимаю, что в моей жизни, и в самом деле, есть такой мужчина.
Я подбираюсь и с настороженностью ожидаю ответа сестры.
– А что? Ты что-то вспомнила? – с запинкой отвечает сестра.
– Получается, есть что вспомнить? – продолжаю игру "вопросом на вопрос".
– Откуда ты помнишь это имя, объясни?! – сестра отодвигает стакан в сторону и все свое внимание устремляет на меня.
– Все эти дни я вижу сон с одним лишь мужчиной. Сандра, сны настолько реальные, что порой я теряюсь во времени. Я здесь не ощущаю себя так хорошо и счастливо, как во сне. А вчера это имя всплыло в моей голове и теперь не покидает меня.
Сестра начинает беспокойно двигаться на своём месте и прятать от меня свой взгляд. Её растерянность очевидна, и это ясно даёт мне понять, что с этим мужчиной связана история.
– Кто он? – спрашиваю снова, так и не дождавшись её ответа.
– Амели… Может не стоит сейчас ворошить свою жизнь? Тебе нужен покой – отвечает неуверенно.
– О каком покое идёт речь? – её слова выводят из себя. – Я не помню своей жизни! Я не помню родных людей! И я не нахожу себе места из-за этого! А эти сны… Они и вовсе сводят меня с ума. Каждый Божий день я вижу одного и того же человека и понятия не имею, кто он такой. Ты серьёзно думаешь, что так намного легче?
– Просто, – замолкает, взвешивая что-то, – Просто может быть хуже.
– Сандра, пожалуйста, просто скажи, кто он такой?
– Амели, мне наотрез запрещено говорить тебе о плохих вещах. Просто скажу, что ты его любила, – запинается. – Или любишь…
– А он? – хмурю лоб.
– По твоим рассказам и по тому, что я видела, казалось, что это взаимно.
Сначала её слова заставляют меня расплыться в улыбке, но после я вспоминаю Альберта.
– Получается, я изменяю Альберту? – закусываю губу, желая совладать со стыдом от такого осознания.
– Амели, все намного сложнее, чем кажется. Говорят, память потихоньку возвращается к тебе. И память о Давиде тоже вернётся, со временем, – она прикасается к моей руки и крепко сжимает её. – Потерпи, родная.
Но я не могу терпеть. Хочу понять и вспомнить сейчас. Как можно сидеть, сложа руки, когда знаешь, что то, что ты испытываешь изо дня день во сне когда-то было реальностью? Как можно не желать узнать, почему я замужем за мужчиной, которого не люблю, когда где-то находится тот, кому принадлежит моё сердце?
– Я должна с ним увидеться – произношу уверено.
Это самый верный способ вспомнить хоть что-то. Именно увидев человека, прикоснувшись к нему, ко мне приходят воспоминания, даже самые незначительные!
– О нет, Амели, – девушка начинает отрицательно качать головой. – Это плохая идея.
– Так, слушай, – успокаиваю её, – Просто попроси его приехать ко мне, скажи, что это очень важно. А я сумею…
– Постой, Амели, – перебивает меня, – Остановись. Он не сможет приехать, даже если захочет – произносит тише.
– Почему?
– В силу сложившихся обстоятельств.
– Каких?
Сандра нервно встаёт с места и хватает сумочку.
– Зря я тебе вообще что-то сказала! Не надо было, – начинает корить себя. – Мне пора, сестрёнка!
– Нет, стой! – я вскакиваю за ней и хватаю за руку. – Это очень важно для меня, прошу тебя! – глаза невольно наполняются слезами, и я стараюсь усмирить их.
– Ты для этого, да, меня позвала? Хотела просто узнать про Давида? – тяжело вздыхает.
Я виновато смотрю ей в глаза и не пытаюсь соврать.
– Ясно, – усмехается с грустью. – Амели, пойми, то, что ты услышишь может принести тебе вред, поэтому я не хочу говорить тебе ни о чем.
– Рано или поздно я все равно узнаю об этом. Так помоги узнать мне чуть раньше положенного срока! Ты ведь понимаешь, что я теперь буду думать только об этом?
Девушка отходит от меня, подходит к графину с водой и наливает стакан воды.
– Он в тюрьме – неожиданно произносит она и начинает возвращаться ко мне со стаканом воды.
– Ч-что? – истерично усмехаюсь.
Не такого ответа я ожидала услышать. Совсем не такого. Это было слишком неожиданно и шокирующие.
– Он в тюрьме – повторяет свои слова девушка и протягивает мне стакан.
Я присаживаюсь обратно на диван, понимая, что ноги могут меня не удержать.
– Почему? – растеряно блуждаю взглядом по её лицу. – За что он сидит?
– Никто не верит, что он совершил подобное.
– Во что не верите? – спрашиваю нетерпеливо.
– В том, что он мог изнасиловать и убить девушку – говорит тише.
От её слов становится дурно. Я чувствую, как от услышанного все внутри скручивается неприятным послевкусием, и меня начинает тошнить.
Несколько минут я пребываю в шоке и не могу произнести и слова. Эта новость душила и обескураживала. Как такое могло произойти?
И если честно, я не знаю, что точно я имею ввиду под "такое".
– В какой тюрьме он сидит? – интересуюсь, придя в чувства.
– Не сходи с ума! Неужели ты решила в таком состоянии поехать к нему?
– Ты бы поступила иначе? – поднимаю на нее взгляд, в надежде, что увижу в ее глазах понимание.
– Амели… меня убьют за то, что я тебе все рассказала.
– Сандра!
– Нет, послушай! Не стоит сейчас ворошить свою жизнь. Она сейчас и так запутана, и я не уверена, что эта встреча пойдёт тебе на пользу. Возможно, все запутается ещё сильнее.
– А возможно многое встанет на свои места. Я тебя прошу. Мне просто нужно поговорить с ним.
В итоге, я вновь убеждаю сестру сдаться мне. Она обещает, что поговорит с мужем, и он организует нам встречу с Давидом. А я обещаю самой себе придумать правдоподобную историю, благодаря которой смогу сбежать из больничных стен на несколько часов.
