Текст книги "Полёт мотылька (СИ)"

Автор книги: Брук Лин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Наверное, очень соскучилась по тебе, милая, – проговорил незнакомый мужчина, – Я Арсен, муж Сандры. Очень приятно познакомиться.

– Мне тоже очень приятно. Амели, – произнесла сипло, проглатывая подступивший ком в горле.

– Сандра много рассказывала мне о тебе, – он протянул мне руку и улыбнулся.

Я натянуто улыбнулась в ответ, сжав руку мужчины.

– Амели, – последовав примеру Арсена, Давид протянул мне руку. – Рад тебя видеть… вновь.

Казалось, что в эту секунду стук моего сердца затмевал любые другие звуки. Господи. Я будто десять жизней прожила без него. Настолько я скучала.

Теперь мои ночи явно станут ещё длиннее и мучительнее.

– Давид, – вложила дрожащую руку в его ладонь, и сердце сжалось до размера маленького клубка, как только кожей почувствовала его прикосновение.

– Вы знакомы? – спросил Роберт, который, приветствуя последним, обнял меня.

– Да, – не отводя от меня взгляда, произнёс Давид. – Доводилось встречаться по просьбе Георгия.

Еще чуть-чуть, и я бы задохнулась от переизбытка боли, что накрывало меня с головой, но тут вмешалась Сандра:

– Мальчики, мы скоро вернёмся, – сестра попыталась увести меня в сторону, но была остановлена мужем.

– Дорогая, пойдём для начала познакомишь нас с семьёй Амели.

– Ой, совсем разум потеряла на радостях. Сейчас, дорогой, – хохоча, ответила она ему.

А после потянулась ко мне и прошептала на ухо:

– Дорогая, у тебя потекла тушь, сходи в ванную.

Воспользовавшись моментом, я прошла и заперлась в ванной. Сжимая раковину, я старалась унять хаос, творящийся внутри, но казалось, что с каждой секундой, мне становилось только хуже. Вся ситуация казалась сплошной злой шуткой судьбы. Сердце до хрипоты кричало о боли, моля уйти из общества и дать волю чувствам, что разрывали осколки души на ещё более мелкие кусочки.

Долго находится в заточении я не могла. Не хотела привлекать внимание родных к моему долгому отсутствию.

– Все хорошо? – поймал меня Давид на выходе из ванной комнаты.

– Д-да, – ответила, сотрясаясь под натиском его силы. – Как у тебя дела?

– Хорошо, – вымолвил протяженно, будто не желая отпускать меня.

Но я и не хотела уходить. Давид не сводил с меня глаз, нежно проходясь взглядом по моему лицу и, плавно проходя вниз, остановился на шее, где висел, подаренный им кулон. Лёгкая улыбка сверкнула на его лице, и его рука медленно потянулась ко мне.

Жаркое прикосновение его пальцев заставило тяжело вздохнуть и прислониться к закрытой двери ванной. Я почувствовала, как ослабевают ноги, и дрожат руки. Нет, дрожит все тело. Разум растворился в тумане, а сердце лихорадочно билось по грудной клетке. Все, чего мне так не хватало, сейчас стоял прямо передо мной, уничтожая все барьеры, что я пыталась возложить между мной и своими чувствами к нему.

– Я то думала, что родилась единственной дурой в этом роду, – вдруг раздался голос со стороны.

Я вздрогнула и, взглянув в сторону, увидела Сандру. Давид недовольно нахмурился, а я поспешила отойти от него, направившись в сторону сестры.

– Забудь, – тихо процедила девушке, как только сравнялась с ней.

Она стояла обескураженная произошедшим и не сумела ничего вымолвить в ответ. А я, не имея больше сил находиться в натянутой обстановке, сбежала в гостиную, в надежде, что там сумею обрести краткосрочную передышку.

Через некоторое время, когда каждый гость был представлен друг другу, все заняли свои почётные места за столом, где семейство принялось поедать вкусные закуски и вести непринуждённые беседы.

И это все казалось пыткой для моей израненной души. Пыткой, где невозможно открыто наблюдать за любимым мужчиной напротив. И в добавок, слушать счастливое общение близких людей.

Где? Где те люди, что плакали днями на пролёт? Те, кто говорил о позоре? Те, кто не желал слышать имя дочери в стенах своего дома? Те, что считали себя до скончания лет опозоренными?

Мои самые родные люди. Они радовались восстановлению прежних отношений, даже не представляя, что каждая их улыбка является смертельным ударом для меня.

– Как твоя семейная жизнь, сестрёнка? – тихо, но с ехидством, поинтересовалась Сандра, впиваясь в меня взглядом.

«Зачем же ты так?» – глазами молила её остановиться.

Но девушка не поддалась на мои немые просьбы, выжидаемо приподняв бровь. Сказала она это тихо, но справа от неё сидел Давид и чётко услышал ее вопрос. И кажется перестал дышать, пока я решалась с ответом.

– Привыкаю, – пробормотала в ответ.

– К чему? – не останавливалась девушка, сверля меня недовольным взглядом.

– Арсен, – отвлёк наше внимание мой Отец, будто бы чувствуя мой дискомфорт. – Мы с радостью приветствуем тебя в нашей семье. И хоть путь, который вы избрали для создания семьи, был не совсем правильным, я все равно, смотря на счастливую улыбку нашей Сандры, готов забыть о всех потраченных нервах. Уверен, Рубен и Рая меня поддержат в этом, – взрослые переглянулись и утвердительно кивнули. – Береги ее. И пусть ваше счастье продлиться вечность.

Меня будто убивали, затем воскрешали, что бы вновь, более изощрённо, отправить на тот свет. Я всячески старалась не смотреть на Давида все это время, но, после слов отца, сорвалась. Наши взгляды встретились. И слова в это мгновение были излишними. Все и так читалось в его взгляде, что так и норовил окончательно уничтожить меня.

Я ненавидела себя. Всем сердцем ненавидела, за то, что разрушила наше счастье. Сломала самое хрупкое и бесценное, что преподносят нам Небеса.

Поздно вечером, забрав машину мамы, я мчалась по пустому шоссе, держа путь туда, где в последний раз чувствовала себя счастливой. Туда, где сердце верило в чудеса. Верило в счастье, которое теперь осталось только в воспоминаниях.

Я, правда, не думала, что будет так больно. Нет, я даже не знала, что бывает настолько больно. Я не хотела верить, что эта влюблённость переросла в любовь. И пыталась убедить себя, что все было простым незначительным мгновением. Но теперь я убеждена. В этом мгновении и есть вся моя жизнь.

Я доехала до моего "Эза" в Петербурге, заглушила машину и, наконец, дала волю чувствам. Раздирающая душу тоска овладела моим сердцем, а слезы, казались водопадом, что непрерывно текли из моих глаз. Говорят время лечит, тогда почему с каждым прожитым часом становится только больнее? Почему, стремясь к созданию идеальной семьи, моё сердце тоскует по чужому мужчине?

«Чужой» – страшное слово, если оно принадлежит любимому человеку.

Стены машины стали давить на расшатанные нервы, и мне стало невыносимо тесно. Мои мысли не покидало ощущение, что вот-вот и воздух испарится напрочь, поэтому я поспешила выйти наружу. Казалось, что если осколки разбитого сердца разлетятся по просторному полю, мне станет чуточку легче.

Одиночество, когда-то мною любимое, вдруг стало разъедать меня изнутри, а нехватка любимых рук, согревающих меня в холодные вечера, превратилась в нож, который теперь разрезал мою душу на части.

«Порой нужно крикнуть, чтобы освободить себя от боли» – повторились эхом чьи-то, произнесённые однажды, слова.

И последовав им, я стиснув зубы, позволила всей боли громким стоном вырваться. Никогда раньше не позволяла себе чувствовать себя так гадко. Я словно подбитый щенок, свернувшийся от боли в тёмном переулке. Слез было море, нет, скорее, – бесконечный океан! А к душевной боли присоединилась слабость. И сколько я уже так просидела?

– Девушка, с вами все в порядке? – вдруг раздался до боли знакомый мужской голос.

Я посчитала, что сошла с ума, свихнулась, потеряв разум от своих чувств.

– Что с вами стряслось? – вновь услышала я любимый голос.

Я подняла голову, чтобы убедиться, что не спятила. И либо я совсем выжила из ума, либо это была реальность, и передо мной стоял Давид. Сердце сжалось, и мне хотелось разрыдаться ещё сильнее.

– Амели? – испуганный взгляд Давида заставил прийти в себя.

Я ничего не сумела вымолвить. Стала судорожно пытаться встать и вытереть с лица нескончаемые слезы. И не успев сделать даже одного движения, я почувствовала на себе прикосновение любимых рук, что помогли мне встать на ноги.

– Давид, ты… – захлёбываясь в собственной истерике, старалась вымолвить хоть слово.

– Тише, родная моя, тише, – обняв меня, шептал он, поглаживая мои волосы.

– Ты рядом, – задыхалась, обвивая его шею руками. – Ты рядом, – прошептала тише.

Он старался успокоить меня. И если истерика потихоньку проходила, то слезы остановить было просто невозможно. Мне было так плохо без него, так больно. Но вот он рядом, и мне ещё больнее. Ведь я понимала – наша встреча лишь капля в бесконечных водах, которые будут прожиты без него.

– Хватит, – более строго проговорил Давид. – Хватит, слышишь меня?

Он слегка отстранился от меня, взяв моё лицо двумя руками, а после заставил, своими решительными властными движениями, взглянуть ему в глаза:

– Он обидел тебя?

– Не-е-ет, – судорожно покачала головой.

– Тогда что случилось? – разглядывая моё лицо, он будто сам пытался найти ответ на свой вопрос.

– Я дура, Давид. Я такая дура, – не имея сил больше смотреть на него, я опустила взгляд. – Мне плохо без тебя.

В этот момент мне показалось, что лучше бы я соврала и сказала, что Альберт меня обижает. Я почувствовала, как его руки сжимаются от напряжения, а, подняв взгляд, увидела, как мышцы на его лице сотрясаются от злости.

– Прости, – прошептала следом.

Но он ничего не ответил. Провёл руку к волосам и, резко сжав их, притянул меня к себе. А в следующее мгновение, я почувствовала на своих губах то самое нежное прикосновение пылающих губ, когда-то так сладко целующих мои руки.

Разразился гром, и по телу ударила молния нахлынувшей любви и нежности. Я испытала тысячи эмоций за одну секунду и готова была продать душу дьяволу за вечность, заключённую в этом поцелуе.

Мой первый поцелуй… Он случился с любимым мужчиной. И будучи несчастной, я вдруг вновь ощутила прилив безграничного счастья в своей разбитой душе.

Глава 19

Тишину в комнате перебивало лишь биение моего сердца. Я расплывалась в улыбке и, нежно проводя пальцем по губам, вспоминала прошлый вечер:

«– Не удержался – прошептал он, слегка отстранившись от меня.

Я покрылась румянцем и отвела взгляд в сторону. Захотелось отойти, отдышаться, привести чувства в порядок, но не успела. Поймав меня за подбородок, Давид вновь притянул меня к себе.

– Ты решила, что я тебя отпущу? – ухмыльнулся и коснулся моих губ.»

Каждое его движение и прикосновение пленило так, что кружило голову. А поцелуи намертво засели в моем сердце. Это было невероятно бушующее внутри меня чувство, которое окрыляло, возвышая к звёздам, и превращало все мрачные краски в палитру ярких цветов.

Больше не было сомнений, что я совершила ошибку. И от этой мысли я сходила с ума. Теперь казалось ещё более немыслимым то, что я позволю когда-нибудь прикоснуться к себе Альберту. Ведь ему никогда не занять то место, что занял Давид, – того, кому принадлежит моё сердце, мой разум. И этого ничто не изменит.

Стук в дверь заставил меня встрепенуться и стряхнуть с себя все мысли. Я прикрылась и позволила стучавшему войти.

– Привет, – поприветствовал меня Альберт.

– Здравствуй.

– Как ты? Сегодня с утра зашёл за тобой, но ты очень крепко спала. Решил тебя не будить, – молвил он, продолжая стоять у порога.

– Да, я сегодня проспала до полудня.

Я из последних сил держала взгляд на уровне его глаз. Было очень стыдно смотреть в них. Стыдно, ведь, как никак – он мой муж, а я, кажется, напрочь об этом забыла.

– Мне сообщили, что ты вчера приехала поздно ночью. Где ты была? – поинтересовался спокойно.

– Сначала была в гостях у тёти, потом прошлась по магазинам, а после решила сходить на ночной сеанс в кино, – начинала трястись изнутри, понимая, что нагло вру человеку в глаза. – Извини, не думала, что ты будешь против.

– Нет, я не против. Но находиться одной в такое время небезопасно. В следующий раз просто возьми с собой Артёма.

– Хорошо, я тебя поняла, – улыбнулась натянуто.

– Ладно, пойду спать.

Пожелав спокойной ночи, Альберт скрылся за дверью. Звуки уходящих шагов утихли очень быстро, а я вновь погрузилась в свои мысли. И вроде становилось стыдно за свою фривольность, допущенную с Давидом, но я, все равно, продолжала улыбаться, нежась в постели и думая о нас с ним.

На следующий день, я ехала в гости к Сандре, догадываясь о допросе, который она мне устроит, желая узнать, что же между мной и Давидом происходит. Я долго думала над тем, что же скажу ей в ответ, как объяснюсь. И в итоге пришла к решению, что Сандра именно тот человек, которому я могу рассказать все, что у меня на душе и что скрыто от чужих глаз.

Я устала нести запретные чувства в себе, скрывая их от всего мира. Хотелось поделиться частичкой своих эмоций с близким человеком. С тем, кто не осудит, не оттолкнёт. И, разделив мои чувства, даст возможность отдышаться полной грудью.

– Ну здравствуй, распутница, – игриво встретила меня у порога сестра.

Я лишь рассмеялась и, обняв, поцеловала её. Мы прошли в дом, и она сразу же приступила к небольшой экскурсии по их уютному маленькому гнёздышку, где каждый уголок был пропитан любовью, окутывающей теплотой.

– Чудесный дом с потрясающей атмосферой, – вымолвила я, присев на диван и продолжая разглядывать белые стены, на которых висели картины. – Я искренне рада за тебя, дорогая. – перевела взгляд на сестру, которая села рядом.

– Спасибо, сестрён, – улыбнулась довольно, а после стала чуть более серьёзной. – А теперь рассказывай, что это произошло в тот день?

– С Давидом? – усмехнулась, тяжело вздохнув.

– Именно. Я до сих пор прийти в себя не могу.

– О, дорогая, ты даже не представляешь, во что я ввязалась, – закрыв глаза, измученно потёрла лицо. – Влюбилась, как безумная, и теперь не знаю куда себя деть.

Зная и понимая, что сестра, как никто, поймёт меня, я рассказала ей абсолютно все.

И пока я рассказывала ей всё в мельчайших подробностях со дня нашего с Давидом знакомства и до дня, когда я всё оборвала, она сидела ошеломлённая, ни разу не перебив меня.

– Так… – начала Сандра, на лице которой читалось недоумение, – То есть Давид, по уши влюбившись в тебя, предложил тебе бежать с ним, а ты, вместо того, чтобы мчаться с ним на край света, вышла замуж непонятно за кого? – ошарашено завершила свой монолог.

И почему после ее краткого резюме, посмотрев на ситуацию с другой стороны, я ощутила себя полной дурой?

– Сандра, я наблюдала за слезами наших родителей, – попыталась оправдаться. – Слышала их крики и слова, что больно били по сердцу. Я просто не смогла поступить с ними так жестоко, сбежав на следующий день после тебя. Это было выше моих сил.

– И чувств, видимо, тоже, – расстроено добавила сестра, сбив меня с мыслей. – Дядя если узнает, что женил тебя против твоих чувств, жизни лишится. Ты вообще дура? Неужели ты думаешь, что он отказал бы, если бы ты пришла к нему и сказала, что полюбила другого?

– Сан, я хотела поговорить с родителями, – сделала небольшую паузу, вспоминая те дни и эмоции семьи. – Перешагнув через стыд, что, будучи обручённой, влюбилась в другого, я шла к маме с стремлением всё ей рассказать. Но она… – я замолчала, не желая цитировать её слова.

– Что она? – поинтересовалась сестра, не дождавшись продолжения.

– Не успела я начать свой рассказ, как она сказала то, что на корню обрубило все мои желания говорить о правде, – сделала паузу, переведя тяжело дыхание. – Пойми, мне нужно было благословение наших с Давидом семей. Но его отец отказался приходить к моему и просить руки уже обручённой девушки, – приглушенно закончила я.

– Мама сказала о родителях Арсена, да? – усмехнулась с болью в голосе.

– Да, – тихо призналась ей.

– Ты все равно должна была сказать, Амели.

Я ничего ей не ответила. Знала и без того, что должна была.

– Тебя полюбил достойнейший из мужчина, а ты… – покачала недовольно головой. – Вышла замуж за гея или импотента, – закатив глаза, ударила себя по лбу.

Я рассмеялась, понимая всю абсурдность её последних слов.

– Не смешно, – еле сдерживаясь, ударила меня по плечу.

– Очень смешно. Альберт не гей и, думаю, не импотент, – продолжала говорить через смех.

– Вот объясни мне, какой нормальный мужик будет спать отдельно от жены?

– Так я ведь только рада этому!

– Причём тут ты? Он при виде тебя не должен даже допускать мысли, чтобы уйти на ночь в другую комнату. У него должно быть желание завоевать тебя, а не избегать. Понимаешь?

Она говорила об очевидных вещах – это понятно. Но я рада тому, что Альберт пассивен в наших отношениях. Иное поведение мучило бы меня и разрывало на части.

– Мужика должно штырить от своей женщины, он должен сходить с ума по ней. Срываться во Францию, продлевать отдых, везти в Париж и предлагать бежать – вот какими должны быть эмоции у мужчины.

И хоть от услышанного губы и расстянулись, сердце моё больно заныло от воспоминаний. Осознание, что все было в моих руках, и я могла продлить свою сказку на всю жизнь, терзали душу. И я лишь грезила теперь одной надеждой, что возможно у меня есть ещё шанс все исправить и быть счастливой рядом с любимым человеком.

«Пришла к тому, с чего все начинала» – подсуетилась совесть.

Но разве тогда я смогла бы поступить иначе? Сомневаюсь. Зато сейчас твёрдо знаю, что счастье своё не отпущу. Не совершу второй ошибки в жизни. Теперь, главное, чтобы мои желания были разделены Давидом.

– Видела бы ты, как он смотрел на тебя в тот день.

– Хватит, Сан – выдавила из себя, сжав губы.

– Он сегодня тоже приедет, кстати.

– Моей смерти хочешь, не так ли? – взвыла, прикрыв руками лицо.

Я всей душой мечтала вновь утонуть в омуте любимых глаз. Мечтала о новой встречи уже две бессонные ночи. Но эти же встречи лишали меня рассудка. Да что уж, лишали меня жизни.

– В любом случае, дорогая, я всегда с тобой и за тебя, – она взяла меня за руку и улыбнулась.

– Знаю, – вернула ей улыбку, полную искренней любви, и крепко обняла.

Чуть позже к нашей маленькой компании присоединились сёстры. И мы веселым медленным темпом к вечеру накрыли шикарный стол к приходу мужчин.

– Сандра, а кто из парней должен прийти? – поинтересовалась Милана, троюродная сестра.

– Арсен, Роберт и их близкие друзья.

– А Давид будет в их числе? – кокетливо поинтересовалась она же.

Меня аж затрясло. Было неприятно осознавать, что его тут ждёт кто-то ещё, кроме меня. Хотя это ведь ожидаемо, Давид обладал космической привлекательностью и может покорить сердце любой девушки одним лишь своих искрометным взглядом.

Воспоминания вернули меня к тем дням, когда я сходила сума от ревности. К дням, когда, открестившись от него, я стала убивать себя изо дня в день осознанием, что он с другой. И появление Миланы лишь подогревало ту боль, что я старалась спрятать в самом отдаленном уголке своей души.

«Он только наш, Амели» – воинственно забилось сердце, требуя найти немедленный выход из сложившейся ситуации.

Я не слышала их дальнейших обсуждений. Точнее старалась не слышать, ибо темой их разговора стал Давид.

Сандра пыталась переключить их внимание, но все было безуспешно. Милана вздыхала и фантазировала, какой бы прекрасной парой они были бы с Давидом. А девочки, полностью вовлеченные в разговор, стали интересоваться каждой деталью его жизни. Им было интересно все – его пристрастия, личная жизнь и места, где он бывает. Они обсуждали его внешность, манеры и улыбку, дурманящую разум. А я из последних сил сдерживалась, чтобы не вскрикнуть на каждую, желая закрыть тему с моим мужчиной.

И лишь звонок в дверь прекратил их обсуждения. Девочки переглянулись, улыбнулись и стали поправлять волосы, разглядывая себя в зеркальцах.

– Ох, Сандра, Амели, как же вам повезло, что вы уже замужем, и ваши сердца заняты, – отшутилась одна из сестёр. – Хотя нет, счастье – это быть женой Давида.

«Лучше замолчи» – наигранно улыбнулась ей.

– В очередь, неудачницы, – отмахнулась Милана от девочек и побежала вперёд Сандры встречать гостей.

Я поспешила привести гостиную в порядок. И хоть в ней и была идеальная чистота, я все равно взбивала со всей злостью декоративные подушки, представляя, что это мои сёстры.

Через считанные минуты в комнату вошли шестеро статных мужчин, и в воздухе стал витать древесно-дымчатый аромат. Мой взор сразу пал на самого важного и нужного. Наши взгляды встретились, и мы не сумели сдержать лёгкой улыбки.

Представившись друг перед другом, все потихоньку стали собираться за столом. Сандра попросила ей помочь принести оставшиеся блюда из кухни, и мы покинули гостиную. А вернувшись, мне хотелось кинуть мясную тарелку прямиком в Милану, которая села рядом с Давидом и мило его обхаживала.

Сидя за одним столом, я старалась не обращать внимание на попытки моей сестры обольстить Давида, но мой взгляд все равно, обходя всех присутствующих, останавливался на них. Милана смеялась над каждой шуткой Давида, прикасалась к его плечу и порой ее рука касалась его ноги. Её вызывающее поведение душило меня, и только бесстрастие Давида к ней держало меня в сознании.

Позже, когда все увлеклись развлекательной программой у телевизора с приставкой, я отошла от них, желая остаться наедине и отдышаться полной грудью. Нельзя выдавать себя. При них нельзя.

Оказавшись в одной из гостиных комнат, я прошла к маленькому дивану, на котором были разбросаны подушки. Взяв одну из них и прислонив к лицу, я завыла в неё всей болью. Было невыносимо видеть то, как с ним флиртует другая. В голове стали писаться картины, как они остаются наедине, она обнимает его, а он ведет себя с ней так, как однажды вёл себя со мной.

«Мой» – цедил разум раз за разом. И об этом хотелось кричать на весь мир!

Стук в дверь заставил меня прийти в чувства. Я стряхнула с себя мысли и, убрав подушку в сторону, разрешила войти. Уверенная, что увижу в дверном проёме Сандру, я удивлюсь, когда в комнате появился Давид.

– Почему сбежала? – закрыв за собой дверь, он направился в мою сторону.

– Ты ведь знаешь, как порой меня утомляют большие компании, – привстала, слегка улыбнувшись, и облокотилась на подлокотник дивана.

– И снова твоё лукавство, – с ухмылкой на лице он подошёл ближе и, протянув руку к моему лицу, бесцеремонно поцеловал меня.

Страх быть пойманными и желание остаться в таком положении смешались воедино, заставляя содрогаться моё сердце. Одной рукой держа моё лицо, а второй сжимая мою талию, он доводил меня до исступления, унося мысли в нирвану безмятежных чувств. Я прижалась к нему, чувствуя, как теряю равновесие.

Говорят, наркотик – это страшная смертельная зависимость. Но что-то мне подсказывает, что самой опасной зависимостью является любимый человек.

– Не смей флиртовать с ней, – попросила злостно, отстранившись от его губ.

– Твоя ревность сводит с ума, – рассмеялся он, нежно поглаживая пальцем щеку.

– Я серьёзно! – вымолвила уже с меньшей злостью, но с большей мольбой.

Он улыбнулся, разглядывая моё лицо:

– Я здесь только из-за тебя, Амели.

– Однако все своё внимание уделяешь ей, – выпалила безрассудно, понимая, что он не проявляет никакого интереса к сестре.

– А должен тебе? – он повёл бровью. – Кажется, ты теперь девушка замужняя, и моя заинтересованность может испортить твою репутацию.

– Я…

– Твоя сестра не имеет никаких норм приличия, – перебил меня. – И мне жаль, если ты думаешь, что подобного рода поведением меня можно заинтересовать.

Он отпустил меня и отстранился на пару шагов назад. В голове крутились десятки мыслей с осознанием, что должна извиниться за свою бестактность, но смотря на него, понимала, что ему это все не нужно. Поэтому просто подошла к нему и, встав на носочки, обвила его шею руками.

Не хотела никуда уходить и его отпускать не хотела. Меня раздражало присутствие других людей в этом доме, выбивало из равновесия.

Мы простояли так ещё немного, а потом вернулись по отдельности к ребятам.

Поздно вечером, когда все стали разъезжаться по домам, Сандра предложила мне остаться у неё на ночь, как в старые добрые времена. И я с радостью приняла её предложение и предупредила об этом Альберта.

– Давид, подвезёшь нас? – вдруг послышался голос Миланы.

Я растерянно перевела взгляд на него, в ожидании его ответа. И меня лихорадочно затрясло от мысли, что он может дать положительный ответ.

– Роберт всех подвезёт, – спокойно, без лишних эмоций, ответил мужчина, мгновенно успокоив мою тревогу.

– Конечно подвезу, – подтвердил брат. – Собирайтесь, девочки. А ты не едешь? – обратился он к Давиду, который стоял и наблюдал, как собираются другие.

– Нет, нам с Арсеном нужное ещё кое-какие вопросы решить.

Парни пожали друг другу руки, а девочки, поцеловав нас с Сандрой, планировали сделать тоже самое и с Давидом, но тот деликатно протянул им руку, намекнув на то, как стоит прощаться с мужчиной, которого знаешь меньше суток.

Как только гости разъехались, мы прошли с сестрой в гостиную, чтоб убраться, а парни вышли во двор.

– Наша сестра сегодня была в ударе, – рассмеялась она, напомнив все попытки Миланы заинтересовать Давида.

– Сандра, не напоминай, – процедила нервно. – Никаких манер!

– А ты, сестрёнка, отлично держалась. Даже и не скажешь, что ты хотела выцарапать ей глаза, – ухмыльнулась, бросив мне подушку.

– Наверное, потому что ничего подобного мне не хотелось, – нагло слукавила я, взбивая последнюю подушку на диване.

Сандра, игнорируя мои просьбы, пародировала Милану, которая чуть ли не взбиралась на колени Давида, игнорируя присутствие других мужчин. Да что уж мужчин – брата!

– О чем сплетничаем? – послышался голос Арсена позади меня.

Мы отвлеклись на голос со стороны и заметили мужчин, что любопытно улыбались.

– О том, как Давида чуть под венец не уволокли, – широко улыбнулась сестра, подходя к мужу.

Стараясь казаться невозмутимой, я улыбнулась и поспешила выйти из гостиной, но была остановлена Давидом, который поймал меня за кисть руки.

– Сандра, хватит провоцировать сестру, – рассмеялся Давид, заключив меня в свои объятия и поцеловав в висок.

От подобного его раскрепощённого поведения, перехватило дыхание, и я в страхе перевела взгляд на Арсена. На лице мужчины не читалось никакого удивления, он улыбался, наблюдая за нами.

– Братан, у тебя стальные нервы, – добавил Арсен. – Мне уже хотелось дать ей один подзатыльник.

– Если бы не Роберт, давно бы указал ей на её место, – более раздраженно ответил Давид.

– Хватит, – взмолилась я.

Даже будучи в объятьях любимого, вспоминать о сестре было очень неприятно.

– В самом деле, много чести! – добавила Сандра. – Хотя я впервые вижу её такой ненормальной.

Мы взглянули с Давидом друг на друга, и я растаяла под его пристальным взглядом. Вдыхая уже такой родной мне аромат мужского парфюма, я вновь очутилась у гавани счастливых чувств.

Ещё пару часов мы провели вчетвером, разговаривая обо всем, в особенности об Арсене с Сандрой. Сестра без устали рассказывала нам о их отношениях. О том, как Арсен добивался её расположения, но по лицу мужчины было очевидно, что все было совсем наоборот. Мы смеялись над их историями, и я не могла скрыть своей радости за них. От них веяло любовью и лёгкостью.

Как оказалось, наши мужчины близкие друзья с самого детства, и Давид всецело доверял Арсену, поэтому, не боясь за нашу тайну, открыто проявлял свои чувства ко мне.

И к концу вечера, моя голова была аккуратно прислонена к плечу Давида, и в эти минуты я вновь обретала ту гармонию в душе, утраченную мной месяцами ранее.

Давид тоже остался на ночь у ребят, и когда все стали расходиться по своим комнатам, он вызвался меня провести до моей двери. Я вспомнила последнюю ночь в Париже, и мне захотелось вновь повторить её. Но я не осмелилась сказать об этом вслух, вбивая и напоминая себе о том, что у меня есть, какой никакой, но муж.

– Спокойной ночи, – прошептала нехотя, дойдя до комнаты.

– Спокойной, – последовал его медленный ответ.

Я улыбнулась ему на прощание и потянулась к ручки двери. Открыв и войдя в комнату, я решила в последний раз взглянуть на Давида. Но, не успев развернуться к нему лицом, я почувствовала, как он вошёл за мной следом и, закрыв за собой дверь, резко развернул меня к себе и впился в губы. Мужчина, сводящий с ума своей нежностью, сейчас сводил меня с ума своей дерзостью. Это, наверное, и есть та страсть, которая ранее была мне чужда.

Уперев меня спиной к стене, его руки стали плавно скользить по моему телу, а губы тянуться к уху. Осязая его и слыша учащенное дыхание, я прижалась сильней к холодной стене, желая остудить то, что творилось внутри меня. И только, когда его рука скользнула мне под блузку и он коснулась моей оголенной кожи, я поняла, что все заходит слишком далеко. Хоть и настолько приятно.

– Давид, стой, – вымолвила, еле дыша, прикоснувшись рукой к его плечу и стараясь отстранить от себя. – Остановись.

Он взглянул на меня, нависая надо мной и хотел было что-то сказать, но я перебила:

– Пожалуйста. Это все неправильно.

– Неправильно? – разъярились его глаза. – То, что ты принадлежишь не мне – вот что неправильно!

– Прошу тебя, – сжав губы, я убрала взгляд в строну.

– Почему? Почему я должен молчать? – уткнувшись в шею, процедил он. – Меня выводит из себя одна лишь мысль о том, что ты спишь с ним, и позволяешь ему касаться себя, – каждое его слова сопровождалось содроганием его челюсти и моего сердца. – Ты моя, Амели! Моя! – вскрикнул бесконтрольно и оттолкнувшись от стены, нервно отошел от меня.

Подошёл к окну, открыл его и достал пачку сигарет из кармана брюк. Я опешила, увидев это, ведь помнила и знала, что он не курит.

Раньше не курил…

По одному лишь его виду было ясно, как он рассержен. И становилось дурно от понимая, что причиной его злости являюсь я. Злость – это то малое, что он может испытывать ко мне. Буквально пару часов назад я умирала от ревности, лишь от осознания, что он может быть с другой, хотя и не было к этому никаких предпосылок. Давид даже в сложившейся ситуации вёл себя, как настоящий мужчина, не играя на моих чувствах.

Но я все равно морально умирала от бесконтрольных чувств. А он? Каково же ему? Что же испытывает мужчина, когда его любимая выходит замуж за другого? Через что приходиться пройти его чувствам?

«Сейчас то самое время рассказать ему о том, что он единственный мужчина в целом мире, кому ты принадлежишь, Амели» – инструктировал разум.

Зачарованно наблюдая за тем, как Давид глубоко затягивался и медленно выпускал облако дыма, я подходила к нему всё ближе. И впервые мне казалось курение – чертовски привлекательным процессом.

– Ненавидишь меня? – коснувшись его плеча, поинтересовалась, переступив через гордость.

– Ненавижу? – удивился. – За что?

– За то, что не сбежала тогда с тобой.