Текст книги "Королева Роккетти"
Автор книги: Бри Портер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Я встала на ноги, пытаясь смыть стремительную боль в моем центре. "Ой?"
Его черные глаза понимающе блестели, ловя румянец на моей шее и щеках. «Мне очень нравится твое платье», – сказал он мне.
«Я надеялась на это. Это тебе достаточно стоило.
Улыбка промелькнула на его лице, но голодный взгляд не уменьшился. Если бы он продолжал так смотреть на меня, мне пришлось бы сесть и обмахнуться веером – или отвести его в ванную для тишины и покоя.
Одна неделя, сказала я себе. Еще одна неделя.
«Мы приветствуем людей», – напомнила я себе больше, чем ему. «Сейчас не время ...»
«Не время для чего? Поговорить с женой?
Я пыталась скрыть улыбку, но не смогла. «Это не то, что ты делаешь, и ты это знаешь».
Выражение его глаз становилось все ярче.
Я повернулась, чтобы поприветствовать входящих гостей, но почувствовала тяжесть его взгляда на своей открытой шее. К счастью, мне удавалось отвлечься, приветствуя людей на благотворительном балу и падая в обморок от всех их комплиментов.
Старый политик попытался подружиться. Из руки двигались слишком медленно, а глаза слишком похотливо.
Алессандро грубо двинул рукой. Когда старый политик открыл рот, чтобы что-то сказать, мой муж злобно усмехнулся.
Я засмеялась, когда политик поспешил прочь. «Я думаю, ты заставил его нервничать».
"Хорошо." Алессандро поцеловал меня в висок, собственнически обнял меня за талию. Его движения, казалось, вопили.
«Надеюсь, ты не ревнуешь», – сказала я.
Его смех прокатился по груди. «Ревнивый? Я не завидую. Я знаю, что ты моя. Ты даете им свою соблазнительную, нарядную картинку, свою отфильтрованную версию. Я вижу тебя, когда ты впервые просыпаешься; Ты у меня есть, когда ты танцуешь на кухне и поешь нашему сыну ".
Я отказалась от всех своих притязаний на общественную привязанность и поцеловала его, обхватив руками его грубую челюсть.
Алессандро ухмыльнулся мне в губы. «Ты возмущаешь своих покровителей, любовь моя».
«Когда ты беспокоились о том, чтобы стать участником скандала?»
Его взгляд стал горячим: «Никогда».
Он встретился с моими губами, горячими и грубыми. Я почувствовала, как его руки обвились вокруг моей спины, крепко прижимая к себе.
Звуки бала вокруг нас исчезли, от голосов гостей до мелодии, которую играла Николетта. В тот момент все, что меня волновало, это губы Алессандро на моих, сила и тепло его тела, то, что мы могли сделать, когда вернемся домой ...
Алессандро вырвался, тяжело дыша. «Боже, если бы мы были дома».
Я собиралась предложить, чтобы мы пошли и исчезли в кладовке, когда начала прибывать знакомая группа людей. Я пригласила «Санни Дейз Дом престарелых», так как у них действительно один из самых высоких процентов пациентов с болезнью Альцгеймера в их учреждении, и они были важной частью сообщества. Я сказала им, что они могут привести кого угодно.
Когда я увидел маленькую Элоизу Пеллетье, хрупкую, как птицу, меня охватил шок. Что она здесь делала? Она бы начала сцену?
Рука Алессандро коснулась моей поясницы, и он пробормотал: «Я правильно думаю?» Он знал, что это так, но давал мне возможность объясниться.
У меня не было шанса. Директор Санни Дейз вовлек меня в разговор, поблагодарив за мой вклад в сообщество.
Как будто она пыталась меня нервировать, Элоиза Пеллетье подошла к директору с ясным выражением лица.
«Большое спасибо, что пришли», – сказала я директору.
«Спасибо, что пригласили нас». Это была Элоиза. Ее воздушный голос расколол разговор надвое и заставил моего мужа стать выше. «Я люблю хорошую вечеринку».
«Я только надеюсь, что тебе понравится».
Ее глаза заблестели. "Я буду."
Мне это не понравилось.
Группа «Санни Дней» разошлась по клубам, их команда медсестер хорошо заботилась о своих пациентах.
Краем глаза я посмотрел на Николетту и Офелию . Николетта сидела за фортепьяно и играла красивую мелодию, Офелия парила рядом с ней, внимательно наблюдая за всем, что могло ее расстроить.
В нескольких футах от нее, наполовину в тени, находился Нерон. Он не двигался, не ерзал. Просто прислонился к стене и смотрел, почти неотличимый от горшечных растений рядом с ним.
«Я не приглашала Элоизу», – сказала я Алессандро, как только мы остались одни. «Она хрупкая старуха. Какую угрозу она могла представлять на самом деле?»
Его поза не расслаблялась. «Посмотрим, правда?»
Я сжала губы, но опустила тему. «Я позвоню Дите и проверю, как там Данте. Твои мальчики остановились у бара».
По пути в ванную я заметил Солсбери. Он сидел посреди группы людей, широко размахивая руками, когда рассказывал историю. Судя по очарованному взгляду в их глазах, должно быть, оно было хорош.
Я ожидала, что Солсбери потребуется некоторое время, прежде чем он снова вернется к своей глупой натуре, но я недооценил в нем политика. Через несколько секунд после того, как он вошел на бал, он не привлекал к себе ничего, кроме положительного внимания и был самым харизматичным.
Хоть кто-то развлекается, я чуть не засмеялась.
Мне потребовалось несколько попыток, чтобы добраться до ванной, потому что меня все время втягивали в разговоры. Казалось, все хотели поговорить со мной сейчас, когда рядом со мной не было моего страшного мужа, и, хотя я была счастлива прижаться к элите Чикаго, я действительно хотела проверить своего сына и отмахнулась от большинства из них.
Позже, через минуту, я продолжала повторять, почти желая, чтобы Алессандро был здесь, чтобы отпугнуть их.
Мой муж прошел через комнату к бару и теперь стоял с Габриэлем и Серхио. Никто не осмеливался подойти к ним.
К своему удивлению, в ванной я нашла Нарцису Оссани. Она вытерла руки, не особо обращая внимания на свое окружение.
«Нарциса, дорогая, как ты?»
Она посмотрела на меня, но не испугалась, а только удивилась. Когда она заметила, что это я, она приветливо улыбнулась. Ни блеяния, ни страха. «София, привет».
"Весело ли тебе?" Мы поцеловались в обе щеки. "Я вижу, ваш муж пошел в бар".
Ее щеки порозовели, но она ответила: «Я прекрасно провожу время. И да, Серг решил, что больше не может терпеть болтовню.
Серг? Не Серхио? Я почти схватила ее за руки и подпрыгнула от радости, взволнована тем, что она и ее муж, казалось, стали ближе, но держала язык за зубами.
«Не могу сказать, что виню его». Я отошла. «Мне нужно проверить Данте, но я увижу тебя там снова».
Мы попрощались, и я, наконец , удалось до позвонить домой. Дита заверила меня, что с моим сыном все в порядке, он все еще спит именно там, где я его оставила. Я хотела привести его сегодня вечером, но Алессандро посоветовал этого не делать, так как мое внимание уже будет разделено между гостями, и добавление моего сына к смеси может испортить ночь.
Возможно, я бы почувствовала себя немного более расслабленной, если бы Данте сегодня не был привередливым. Прошлой ночью он плохо спал, так как бедняжка боролся с простудой. Я провела всю ночь, считая его вдохи и неоднократно прочищая его нос, пока Алессандро не взял на себя ответственность и не дал мне несколько часов спокойного сна.
«Он в порядке, София», – напомнила мне Дита почти неодобрительным голосом. «Иди, развлекайся, отдохни».
«Ты уверена, что с ним все в порядке?» Я спросила. «Ему понадобится еще лекарство через сорок четыре минуты».
"Я знаю. У меня есть твой список.
Я знала это. Я знала, что все под контролем. И все же я не могла избавиться от чувства вины, от спазмов в животе.
Дита была первой, кто повесил трубку, и когда я перезвонила ей, она не ответила. «Они в порядке, – сказал я себе. Совершенно нормально. С ними Рауль и Беппе. Ничего не произойдет.
Повторяя свои заверения, я вышла из ванной, ступив в логово льва.
Как только я это сделала, меня потянуло в пятнадцать разных направлений. Время шло быстро, я болтала, смеялась и еще немного болтала. Все хотели поговорить со мной, и не только о благотворительности. Люди хотели узнать больше о моем сыне и Николетта, которая до недавнего времени считалась мертвой.
Вскоре я оказался с Николеттой и Офелией.
«Вы двое в порядке?» Я спросила, а затем добавил по-итальянски: «Николетта, у тебя есть все, что тебе нужно?»
Она улыбнулась и кивнула: «Да, да».
Офелия согласилась. «Нам здесь хорошо. За исключением мистера Крипи в тени.
Я взглянула через ее плечо на Неро. Он поймал мой взгляд и раздраженно покачал головой, как будто я выдавала его позицию, а не то, что он был ростом 6 футов 3 дюйма.
Я сказала Офелии: «Я могу заставить одного из мальчиков выгнать его?»
«Нет, все в порядке», – сухо сказала она. «Николетта убеждена, что он ...»
«Что она здесь делает?» – внезапно огрызнулась Николетта.
Я повернулась туда, куда она указывала. Элоиза Пеллетье тоже видела Николетту и направлялась сквозь толпу к нам.
Ой ой.
Николетта встала со своего пианино, как будто собиралась сразиться с Элоизой. Обе женщины с трудом могли встать с постели без посторонней помощи, поэтому я не могла представить, что они могут причинить друг другу реальный вред. Но все же, я пыталась к диффузной ситуации.
«Николетта, как насчет тебя…»
Элоиза подошла к нам, прервав меня. «Грязный Роккетти», – прошипела она по– английски .
Я повернулась к Николетте, готовой перевести, но на прекрасном английском она сказала: «Грязные Пеллетье. Как ты посмела показать свое лицо в городе моего мужа? »
"Вы можете говорить по– английски ?" – единственное, на чем Офелия могла сосредоточиться. Обе женщины игнорировали ее.
"Город вашего мужа?" Элоиза рассмеялась. «Пока я владею Джинс Бенд, этот город никогда не будет полностью принадлежать ему».
Я хотела отметить, что он мертв.
« Запомни мои слова, ты, французская сука, – прошипела Николетта, ее итальянский акцент внезапно стал сильным. «Город принадлежит Роккетти, и никакой Пеллетье никогда не станет ему угрожать – ни разу».
«Посмотрим», – засмеялась Элоиза. «Мой брат забрал твою дочь, он заберет и остальных. Он вышел из тюрьмы, твой сын знает об этом?»
Николетта посмотрела на меня ожидая, что я могу подтвердить эту информацию.
Голос дона Пьеро пронесся в моей голове. Сын Пеллетье только что вышел, – сказал он в той записи. Он получил смягченный приговор за выдачу Союза.
Знает ли Тото об этом? – спросил Карлос-старший.
Ты можешь сказать ему, брат,– это был ответ дона Пьеро.
О чем кричала Элоиза при нашей первой встрече? Убирайтесь, пока мой брат не убил тебя – точно так же, как твою плохую сестру!
Я не особо вникла в слова, так как я была слишком занята, попытками ее успокоить.
Мой брат забрал твою дочь ...
Для Элоизы все мы, Роккетти, должны быть одинаковыми. Я сомневалась, что в ее уме были родственники. Просто люди, которые были Роккетти, и люди, которые не были.
Я чувствовала, как части начинают складываться вместе, изображение становится четче.
Я слышал от горничной в доме Тото Грозного, что она была связана с французом! Когда «Наряд» находился в состоянии войны с Корсиканским союзом, голос Диты пронесся в моей голове.
Это не могло закончиться хорошо.
Я потянулась к Николетте, нежно, но крепко схватив ее за плечи. «Этого достаточно, дамы», – пробормотала я. «Это публичное мероприятие, а не парковка у супермаркета. Давайте разделимся и остынем ».
Я попыталась подать знак некоторым сотрудникам «Санни Дней» прийти и помочь, но никто из них, похоже, не заметил.
Элоиза шагнула вперед, но я подняла руку. «Сохраните свои угрозы, используя своего брата-предателя, для кого-то другого».
Ее ноздри раздулись. «Мой брат не предатель».
«Он крыса, которая продала Союз за смягчение приговора», – сказала я ей небрежно. Наконец, одна из медсестер Санни Дейз заметила нас и суетливо подошла к нам.
Николетта хотела что-то сказать, но я сильнее сжал ее. «Довольно, Николетта, – сказала я.
Ее глаза со странным выражением взглянули на меня. «Хорошо», – сказала она так, словно не могла поверить, что говорит это. Она посмотрела на мое обручальное кольцо и нахмурилась, но ничего не сказала.
Я спрятала руку в юбке.
«Нонна», – раздался знакомый голос Алессандро. Его глаза встретились с моими, несмотря на то, что он звал бабушку. Все хорошо? они как будто спрашивали.
Я кивнул. «Николетта, как насчет того, чтобы показать Алессандро свою новую песню?»
Медсестра «Санни Дейс» пыталась уговорить Элоизу отойти, но свирепая француженка не двигалась.
Она сжала челюсти, холодно глядя на меня. «Мой брат не крыса», – сказала она. «Он был убийцей, но не крысой».
В этом мире быть убийцей было гораздо предпочтительнее, чем быть крысой.
В следующий момент мой помощник подбежал ко мне. «Эриксон здесь!»
Я отпустила Николетту. Конечно, Эриксон был здесь! Почему бы ему не быть? Все остальные в Чикаго, казалось, были довольны появлением – приглашение или нет.
Алессандро хотел сделать шаг вперед, но я схватила его за руку. «Я разберусь с этим». Я кивнула Офелии подбородком. «Не позволяй Николетте приближаться к Элоизе».
Элоизу уводила медсестра, но ее глаза обещали возмездие. Офелия пыталась отвлечь Николетту своим пианино, но матриарх семьи Роккетти не сводил глаз с француженки.
Я вздохнула через нос и пошла к выходу в сопровождении мужа.
Никто не осмеливался подойти ко мне с Алессандро рядом со мной. Фактически, они отступили, опустив глаза. Все, что угодно, лишь бы не помешать будущему Дону из чикагской команды их заметить.
Контраст почти рассмешил меня. Когда я была одна, люди бросались поговорить со мной, но с моим мужем я вполне могла быть прокаженной.
Одно мне не особенно нравилось больше, чем другое. Но я предпочла, чтобы рядом со мной было теплое присутствие Алессандро, большое и защищающее. И ужасающий.
Мои юбки закручивались вместе с моими шагами, но остановились, когда я уперлась пятками в землю. Передо мной, разговаривая с представителями службы безопасности, был мэр Альфонс Эриксон.
«Я не помню, чтобы тебя приглашали», – сказала я спокойно. К моему удивлению, Алессандро молчал, его рука прижалась к моей пояснице.
«Я мэр Чикаго», – прошипел Эриксон.
«Вы говорите так, будто это что-то значит», – ответила я. «Вы не король, а просто представитель некоторых людей, которые решили, что у них нет других планов в день голосования».
Эриксон покраснел от гнева. «Вы не можете выгнать меня. Скандал может испортить ваш маленький побочный проект ».
Благотворительность не была моим второстепенным проектом. Фактически, в тот момент, мой побочный проект задавался вопросом, как я могу убить Эриксона и избежать наказания за это.
«Вы здесь без приглашения. Я не думаю, что моя репутация может пострадать » , – сказала я.
Несколько любопытных зрителей подошли ближе, сделав это намного более публичным, чем я хотела. Отказ от приглашения Эриксона вызвал бы сплетни, но моя поддержка Солсбери всегда была достаточно публичной, и, надеюсь, отставка мэра не привлечет слишком много внимания.
Надеюсь, они просто увидели в этом политический вопрос.
"Я-"
«Незаконное проникновение», – мягко сказал Алессандро, всегда готовый сыграть плохого парня и спасти меня от этого. «Уходите по собственному желанию или по нашему. Но ты уйдешь ».
Эриксон может не бояться меня, но он боялся моего мужа. Я видела, как он слегка побледнел от грубого тона Алессандро и начал обдумывать варианты. В любом случае, он будет унижен – ему следовало подумать об этом, прежде чем он появится без приглашения.
Очевидно, Эриксон слишком долго принимал решение. Алессандро махнул рукой, и из тени образовались солдаты. Они подошли к Эриксону, но не попытались схватить его.
Собственная охрана мэра побелела при виде их.
Мэр Эриксон выпрямился, пытаясь вернуть себе часть своего достоинства. «Я зашел только поздороваться », – сухо сказал он. Все это было напоказ; взгляд, который он бросил на меня, когда повернулся, чтобы уйти, обещал отомстить.
«Становитесь в очередь», – хотела я позлорадствовать, но промолчала. Вместо этого я просто улыбнулся.
Казалось, это только разозлило его еще больше.
Когда Эриксон ушел, я поцеловал Алессандро в его грубую щеку. «Спасибо», – пробормотала я. «Это могло бы стать очень уродливым и очень быстро стать публичным, если бы ты не напугал его».
Алессандро сжал мою спину, не пытаясь стереть помаду, которую я оставила на его лице. «Конечно, любовь моя, – сказал он. «Надеюсь, в следующий раз он станет некрасивым. Эти вещи чертовски скучны ».
Несмотря на то, что все люди наклонились ко мне, я засмеялся, и звук отразился от света и стен, почти громче, чем звук игры на фортепиано Николетты.
********
В тот день, когда пошел снег, Алессандро решил, что забирает нас на выходные.
«Неужели настало время уезжать из Чикаго?» Я спросила, когда он рассказал мне новости. «Твой отец и брат все еще борются за трон, Эриксон доставляет неприятности, а ФБР настолько тихо, что это страшно».
«Именно поэтому нам нужен отпуск», – сказал он мне. «Это всего на три дня, любовь моя. Если ты действительно не можешь справиться с тем, чтобы не быть женой мафиози семьдесят два часа, то мы вернемся домой пораньше ».
«Смешно».
Однако я была рад перерыву. Конец ноября стал сигналом начало курортного сезона. Это никогда не приходило мне в голову, пока Нина не предупредила меня, но я отвечал за Рождество, День Благодарения и Новый год. Роккетти будет принимать их всех – и под Роккетти я имел в виду себя.
Я не возражала, не совсем. В конце концов, то, что меня видели в качестве ведущей, могло только помочь нам с Алессандро получить больше благосклонности. И поскольку лидерство все еще витает в воздухе, а команда все еще расходится по поводу того, кого они поддерживают, собрать всех вместе, чтобы отпраздновать, было только хорошо.
Сказав это, Алессандро сел со мной и обсудил безопасность всех обедов и вечеринок. Была очень большая вероятность, что хотя бы одна из них разразится дракой, и мой муж хотел убедиться, что ущерб будет минимальным.
Я, возможно, надеялась, что сезон отпусков внесет гармонию в Наряд, но мой муж готовился к конфликту.
В ту же пятницу он рассказал мне о своих планах, мы собрали машину и уехали. Было легче не предупредить слишком много людей. Не только потому, что это защитит нас лучше, но и для того, чтобы нам не приходилось отбрасывать слишком много вопросов или иметь дело с членами семьи, которые приглашали себя с нами.
Было бы неплохо провести время с моими мальчиками наедине ... и с Оскуро и Беппе, которые ехали за нами на своем Range Rover.
Данте так сильно развился за последние несколько недель. Теперь, когда ему исполнился месяц, он больше просыпался и проявлял больший интерес к вещам. Он мог лучше концентрироваться на своем окружении и все больше привык к запахам и звукам. Он уловил голоса Алессандро, и меня, теперь поворачивая голову в нашу сторону всякий раз, когда слышал нас.
Однако, с другой стороны, он больше суетился и плакал. В большинстве случаев я едва могла выйти из-под его поля зрения, не спровоцировав срыв .
Даже сейчас, в машине, я держала руки за спинку его сиденья, напоминая ему, что я здесь и не бросила его. Данте продолжал хватать их, но его навыки захвата еще не сформировались, поэтому он продолжал отпускать и пытаться снова.
Алессандро посмотрел на него в зеркало, его губы скривились в ухмылке. «Ты управляешь своей матерью, мой мальчик?» Он смеялся.
Я рассмеялась. «Ты просто завидуешь, потому что он не против, когда ты уходишь».
Мой муж бросил на меня взгляд, но юмор в его глазах сказал мне, что он не зол. "Может быть, я никогда не скажу.
Нам потребовалось пару часов, чтобы добраться до семейного убежища Роккетти. Расположенный в деревне, дом был куплен на тот случай, когда мужчинам в семье требовалось тишина и покой. Построенный из красного кирпича и покрытый голыми глициниями, он выглядел почти заброшенным, особенно покрытым толстым слоем снега.
«Будет холодно», – сказала я Алессандро, когда он припарковался на обледенелой дороге.
«Он быстро нагревается», – заверил он меня.
Мы вышли из машины, Алессандро расстегивал Данте. Полпетто выскочил, потом почувствовал, насколько холодна земля, и быстро вернулся в машину. Я засмеялся и поднял его, защищая прижимая к груди.
Ключ был под приветственным ковриком, и Алессандро пришлось толкнуть дверь плечом, чтобы открыть ее. Я не была уверена, чего ожидала внутри, но дом на удивление превзошел мои ожидания. Чистый, винтажный и домашний, дом отдыха выглядел как что-то из рождественского фильма.
Я поставила Полпетто на землю, и он немедленно отправился исследовать.
«Я вытащу вещи из машины», – сказал мне Алессандро, передавая мне Данте. Мой сын прислонился головой к моей груди, его маленькие глазки с интересом осматривали новое место. «Иди и осмотрись».
Как и большинство зданий, принадлежавших Дону Пьеро при его жизни, это место было украшено прекрасными произведениями искусства. Заглянув в книги Роккетти, я поняла, что многие из них были украдены – некоторые даже активно разыскивались Интерполом.
Когда я спросила Алессандро, почему дон Пьеро отказался выставлять экспонаты в музее, он рассмеялся. Мой дед любил выставлять красивые вещи на обозрение, но под его опекой.
Заявление прозвучало немного близко к дому. Дон Пьеро любил красивые вещи, любил их выставлять напоказ, но только если они принадлежали ему. Я испытала это – как и Николетта.
Я нашла главную спальню и почувствовал, как меня пронизывает жар.
Это был один день, пока ожидание не закончилось вверх, гонка была выиграна. За последние шесть недель все горячие взгляды и украденные прикосновения наконец достигли своего апогея – как в прямом, так и в переносном смысле.
Данте булькал в моих руках.
"Я знаю." Я поцеловала его в висок, закрывая дверь в комнату. «Пойдем и найдем камин».
К тому времени, как весь багаж был загружен, я уже прогрела гостиную. Мы с Данте сели перед огнем. Мой ребенок лежал на животе и пытался поднять голову с моей поддержки и помощью.
«Не помогай ему», – сказал мне Алессандро, когда заметил меня с Данте.
«Ему просто нужна небольшая помощь от его мамы», – проворковала я.
Мой муж покачал головой. «Он сделает это сам или вообще не сделает».
Полпетто, танцуя, вошел в гостиную и направился прямо к Данте. Алессандро подхватил его, прежде чем он подошел ближе, держа в руке, как мягкую игрушку.
Я подняла Данте с пола, прижимая его к себе. Он все еще пытался поднять голову. «Ты хочешь похвастаться перед папой?» Я засмеялась, приглаживая его волосы. Цвет еще не потемнел, но все Роккетти были уверены, что он будет брюнетом, а я все еще надеялся, что у него будет мой цвет волос. «Мой сильный мальчик, поднимет голову, сам по себе».
Губы Данте изогнулись, почти превратились в ...
«Алессандро, он улыбается!»
Алессандро наклонился ближе, заметив выражение лица моего сына. «Думаю, это он просто, София, тренирует свои лицевые мышцы ».
"Неа." Я поцеловала его в щеку. «Он улыбается своей матери. Мой дорогой мальчик, ты широко улыбаешься своей матери, не так ли?»
Данте все пытался поднять голову, не обращая на меня внимания.
«Иди сюда, мой мальчик», – Алессандро протянул руки. Данте не суетился, когда пошел к отцу. «Я позволю тебе спокойно открыть свое лицо».
Я закатила глаза, но не смогла сдержать растущей улыбки, когда посмотрела на двух своих мальчиков. Алессандро прижал Данте к груди, его руки были сильными, но нежными с сыном.
«Куда делись Оскуро и Беппе?»
«Они проверяют это место, – сказал Алессандро, – а затем отправятся в гостевой дом. Это будут только мы ».
Только мы.
Полпетто залаял, и я почесала ему затылок. «И ты тоже, мой дорогой. Мы не отправим тебя в гостевой дом ».
«Мы выставим его на улицу».
"Нет" Я отмахнулась от комментария Алессандро. Он все еще отрицал, что ему нравится Полпетто. «Мы такого делать не будем ».
Во время нашего вечера атмосфера была непринужденной и теплой. Я готовила, пока Алессандро подбрасывал Данте, который на полпути решил, что ненавидит это, и вырвал на своего отца.
Я так сильно засмеялась, что Полпетто выглядел искренне обеспокоенным, а Алессандро с отвращением вымылся и сказал, что у нас больше не будет детей.
Данте был очень доволен собой.
Из окна я могла видеть свет в гостевом доме, а также темные формы Оскуро и Беппе.
«Они уверены, что не хотят заходить на ужин?» Я спросила Алессандро, как только он переоделся.
«Я спросил – они сказали нет».
«Ты спрашивал или спрашивал?»
Он нахмурился. – «Ты дважды сказала одно и то же слово, София. Сколько существует разных способов спросить кого-нибудь, хочет ли он поужинать? »
Я выложила наши тарелки. «Ты имел в виду, что им не рады?»
Алессандро насмешливо положил руку себе на грудь. «Любовь моя, я самый гостеприимный человек в мире».
Губы Данте снова наклонились.
«Ты улыбаешься своему папе?» – напевала я.
«Ты всегда будешь на стороне мамы, не так ли?» – спросил его Алессандро, притворившись сварливым, но безуспешно.
«Надеюсь, следующий будет твоим товарищем по команде, не так ли?» Я привыкла.
Алессандро слегка улыбнулся, действие было мягким и удивительным. «Если бы я был на их месте, я бы тоже был на твоей стороне».
Когда Алессандро вернулся от убаюкивания Данте ко сну, меня внезапно охватил приступ беспокойства. И не только потому, что это был первый раз, когда Данте не спал в одной комнате со мной.
Наши шесть недель подошли к концу, их финал. Может быть, мы пришли на день раньше, но ждать уже нельзя.
Я знала, что на этот раз все будет по-другому. В следующий раз, когда мы будем спать вместе, мы будем разными людьми, у нас будут другие отношения.
Интересно, знал ли об этом и Алессандро?
"Тебе холодно?" – спросил он меня, войдя в спальню и мягко закрыв за собой дверь. Его глаза блуждали по моей короткой ночной рубашке, задерживаясь на моих голых ногах.
"Немного." Ни за что. Все, о чем я могла думать, было его губы на моих, его руки на моей коже, каково это будет, когда он войдет в меня -
София!
Я быстро моргнула, пытаясь очистить свой мозг от всех грязных мыслей. «Я, наверное, пойду спать».
«Ты не хочешь оставаться со мной?» он спросил.
"Чем ты планируешь заняться?"
Низкий наклон его улыбки сказала мне все, что мне нужно было знать.
Я почувствовала, как тепло поднимается по моей шее. "Не долго..."
Я прижалась к постели, пока Алессандро готовился. Я оперлась на локоть, наблюдая, как он снимает боксерские трусы. Сильные очертания его мускулов, порезы и складки на оливковой коже заставили меня вспыхнуть до корней.
Алессандро посмотрел на меня. «Ты смотришь на меня, София?»
Меня поймали. «Нет. Просто думаю."
Его глаза блеснули ложью. "О чем ты думаешь?"
Ты, я, голые. "Ничего интересного. Моя голова – это место пустых мыслей о последних модных тенденциях и неприятных сплетнях о моих друзьях ».
«Я не в твоих мыслях?»
«Ты носишь туфли на каблуках от Louboutin? Нет, тогда нет.»
Алессандро добрался до конца кровати. Он схватил меня за ногу под одеялом, как гадюка.
Я пискнула, смеясь, и попыталась отползти . Его хватка не ослабла. Попав в ловушку, я попыталась: «А что, если бы ты был в моих мыслях?»
«Я бы хотел знать, что делаю». Его глаза скользили по моей ноге, начиная с лодыжки, которую он держал в руке, и заканчивая местом между моими бедрами. Там начала нарастать постоянная пульсация, которая только усиливалась под его голодным взглядом.
Алессандро мог сказать, даже сквозь одеяло. Он медленно улыбнулся, взгляд был таким голодным, таким диким, что мои пальцы на ногах скривились.
«Уплата налогов». Это было первое, что пришло мне в голову и наименее сексуальное, что я могла придумать.
Мой ответ удивил его, потому что его хватка ослабла. «Уплатить налоги?» он усмехнулся. "Что-нибудь еще?"
Если я подробно расскажу обо всех грязных мыслях, которые у меня были, Алессандро мог бы возмутиться. Я пожала плечами, улыбаясь про себя: «Нет. Это все."
«Ты опять врешь, любовь моя?» Выражение его лица потемнело снова, непосредственно сжимая мое ядро. Он прищелкнул языком. «Я думал, мы договорились больше этого не делать».
«Мы должны сделать исключение», – выдохнула я.
Алессандро схватил мою вторую лодыжку под одеяло и теперь прижимал их обоих. Ему не нужно. Я никуда не собиралась.
Почему он хотел контролировать мои ноги, стало ясно, когда он начал медленно раздвигать их, одеяло растягивалось. Несмотря на то, что моя киска все еще была защищена слоем ткани, она чувствовала себя открытой и болезненной.
Промокшей.
Алессандро рванулся на кровать, скользнув между моими коленями, не давая им снова согнутся. Он навис надо мной, полуобнаженный, весь в шрамах и татуировках.
«Ты все еще устала, любовь моя?»
Я покачала головой.
«Это удобно». Алессандро прижал ладони к моей голове, парив над ним. Его запах, его тепло были такими захватывающими, такими завлекающими. Он обхватил пальцем воздушную нить, потянув ее. «Я планирую не давать тебе заснуть очень долго».
«Хорошо», – сказала я, как идиотка.
Он наклонился к моим губам, смешивая дыхание. Его глаза были такими глубокими, такими темными, он выглядел почти одержимым. Что-то в моем выражении лица заставило его остановиться. «Мы можем подождать до завтра. Пока ты не будешь готова.»
Теперь я была готова.
Я обхватил его затылок рукой, потянув вниз. Мы встретились в столкновении губ, зубов и языков. Я почувствовала нотку острого томатного соуса после обеда.
Алессандро еще больше наклонился ко мне, наши тела все еще были разделены одеялом. Я чувствовала, как его грудь прижимается к моей, его бедра касаются моих, его таз между моими ногами.
Мне стало только жарче от его ощущения. Все это собрало силы, сдерживая только меня. Только когда-либо для меня.
Мы создали медленное раскачивающееся движение, наши тела терлись друг о друга, ища освобождение, которое они искали.
Алессандро быстро разочаровался в одеяле, отбросив его в сторону. Я скинула его с ног, смеясь, когда он оторвался, чтобы сбросить его с кровати.
Холодный воздух ударил меня, но через несколько секунд Алессандро снова оказался против меня, плоть против плоти. Одна из его рук бродила по моей теперь обнаженной коже, от бедер до рук, как будто он проверял, все ли на месте. Когда он встретил мою ночную рубашку, он оторвался, тяжело дыша.
« Алессандро ». Я крепче сжала его волосы, пытаясь притянуть его к своим губам.
«Ах, ах, любовь моя». Алессандро откинулся на пятки, ловя оба мои колена руками. Он раздвинул их, затем снова собрал вместе, прежде чем снова раздвинуть.
Пульсация между ног становилась все сильнее.
«Ты видишь, что не так на этой картинке?»
«Ты меня не целуешь?»
Его зубы сверкнули в темноте. "Это не так." Его руки соскользнули с моих колен и исчезли под моей ночной рубашкой. Я чувствовала, как он дергает за концы. «На тебе слишком много одежды ».
Алессандро одним плавным движением разорвал ночную рубашку пополам.
