Текст книги "Слова сияния"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 86 страниц) [доступный отрывок для чтения: 31 страниц]

Далинар, за которым последовали двое охранников-мостовиков, увел Навани. Каладин зашагал по коридору, погрузившись в размышления. Вокруг уже сновали слуги, открывая окна, и Сил влетела в одно из них в форме крутящейся туманной воронки. Хихикая, она сделала несколько оборотов вокруг Каладина, а затем выпорхнула наружу через другое окно. Во время сверхшторма Сил всегда становилась больше похожей на легкомысленных спренов ветра.

Воздух пах влагой и свежестью. После сверхшторма весь мир сиял чистотой, выскобленный жесткой мочалкой природы.

Каладин добрался до входа во дворец, где стояла на посту пара охранников из королевской стражи. Каладин кивнул им, получив ответные приветствия, принес фонарь с поста охраны и наполнил его собственными сферами.

Со своего места он видел все десять военных лагерей. Как всегда после шторма, везде искрился свет обновленных сфер, драгоценные камни пылали частичками миновавшей бури.

Стоя в ожидании, Каладин еще раз обдумал то, что собирался сказать Далинару. Он проговаривал эти слова про себя не раз, но оказался не готов, когда кронпринц наконец появился у дверей дворца. Натам отсалютовал из-за его спины, передав Далинара под опеку Каладина, и побежал обратно, чтобы присоединиться к Марту на посту перед дверью ее светлости Навани.

Кронпринц зашагал по извилистой тропе от Пика к конюшням в нижней части холма. Каладин поспешил следом. Казалось, что Далинар глубоко о чем-то задумался.

«Он никогда ничего не рассказывал о своих припадках во время сверхштормов, – подумал Каладин. – Разве ему не стоит поделиться хоть чем-нибудь?»

Раньше они обсуждали видения. Что видел Далинар или думал, что видел?

– Итак, солдат, – произнес Далинар, пока они шли. – О чем ты хотел поговорить?

Каладин сделал глубокий вдох.

– Год назад я был солдатом в армии Амарама.

– Так вот где ты всему обучился, – ответил Далинар. – Я мог бы догадаться. Амарам – единственный генерал в княжестве Садеаса, обладающий хоть какими-то способностями к руководству.

– Сэр, – сказал Каладин, остановившись на ступенях. – Он предал меня и моих людей.

Далинар остановился и повернулся взглянуть на мостовика.

– Неверное решение в битве, да? Никто не идеален, солдат. Если он стал причиной того, что твои люди попали в неприятную ситуацию, я сомневаюсь, что он поступил так намеренно.

«Просто покончи со всем этим, – сказал себе Каладин, заметив Сил в зарослях сланцекорника справа. Она ему кивнула. – Далинар должен узнать».

Просто... Он никогда не говорил о случившемся начистоту. Даже с Камнем, Тефтом и остальными.

– Дело в другом, сэр, – проговорил Каладин, встретившись взглядом с Далинаром в свете сфер. – Я знаю, откуда у Амарама его Клинок Осколков. Я был там. Именно я убил его бывшего Носителя.

– Не может быть, – медленно ответил Далинар. – Если бы это сделал ты, то сохранил бы и Доспехи, и Клинок.

– Амарам забрал их себе, а затем жестоко убил всех, кто знал правду. Всех, кроме одного солдата, которого из чувства вины заклеймил и продал в рабство вместо того, чтобы убить.

Далинар постоял в тишине. С этого места склон холма позади него казался полностью темным, освещенным только звездами. Несколько сфер светилось в кармане Далинара сквозь ткань мундира.

– Амарам – один из лучших людей, которых я знаю, – сказал он. – Его честь незапятнана. Я никогда не слышал, чтобы он воспользовался нечестным преимуществом перед соперником во время поединка, кроме случаев, когда это было бы допустимо.

Каладин не ответил. Он тоже когда-то в это верил.

– У тебя есть доказательства? – спросил Далинар. – Ты ведь понимаешь, что я не могу просто полагаться на чье-то слово в такой ситуации.

– На слово темноглазого, вы имеете в виду, – ответил Каладин, заскрипев зубами.

– Проблема не в цвете глаз, – произнес Далинар, – а в серьезности обвинений. Произнесенные тобой слова опасны. У тебя есть доказательства, солдат?

– Когда он забрал Осколки, рядом находились другие люди. Члены личной стражи Амарама убили всех по его приказу. И еще там был штормстраж. Средних лет, с заостренным лицом. С бородой, как у ардента. – Каладин помедлил. – Они все являлись соучастниками, но, может быть...

Далинар тихо вздохнул в темноте.

– Ты говорил о своих обвинениях кому-нибудь еще?

– Нет.

– Продолжай держать язык за зубами. Я поговорю с Амарамом. Спасибо, что рассказал мне.

– Сэр, – начал было Каладин, делая шаг к Далинару. – Если вы действительно верите в справедливость, вы...

– На сегодня хватит, сынок, – оборвал его Далинар спокойным, но прохладным тоном. – Ты уже сказал достаточно, если только не хочешь предъявить что-то в качестве доказательства.

Каладин подавил внезапную вспышку гнева. Это было трудно.

– Я ценю твой вклад в обсуждение дуэлей моего сына, – сказал Далинар. – Полагаю, уже второй раз ты добавляешь кое-что важное в наши обмены мнениями.

– Спасибо, сэр.

– Но, солдат, – продолжил Далинар, – ты ходишь по тонкой грани между обходительностью и нарушением субординации в том, как общаешься со мной и моими близкими. Ты слишком озлоблен из-за своего прошлого. Я не обращаю на это внимания и вижу внутри солдата. Именно его я нанял для работы.

Каладин заскрипел зубами и кивнул.

– Да, сэр.

– Хорошо. А теперь свободен.

– Сэр, но я должен сопроводить...

– Думаю, что вернусь во дворец, – сказал Далинар. – Мне кажется, что выспаться сегодня ночью не получится, поэтому, возможно, я предпочту докучать своими размышлениями вдовствующей королеве. Ее охранники присмотрят и за мной. Я возьму с собой одного из них, когда буду возвращаться в лагерь.

Каладин медленно выдохнул и отсалютовал.

«Отлично», – подумал он, продолжив путь вниз по темной, мокрой тропе.

Когда он спустился до конца, Далинар все еще стоял наверху, теперь похожий просто на тень. Казалось, что кронпринц глубоко задумался.

Каладин развернулся и зашагал обратно в лагерь Далинара. Подлетела Сил и приземлилась на его плечо.

– Видишь, – сказала она. – Он выслушал.

– Нет, не выслушал, Сил.

– Как? Он отвечал и сказал, что...

– Я сказал ему то, что он не хотел слышать, – ответил Каладин. – Если даже он займется этим делом, то найдет кучу причин опровергнуть сказанное мною. В конце концов будет мое слово против слова Амарама. Отец Штормов! Мне не нужно было ничего говорить.

– Ты так все и оставишь?

– Шторма, нет, – проговорил Каладин. – Я устрою свое собственное правосудие.

– О...

Сил поудобнее уселась на его плече.

Они прошли еще довольно долго, прежде чем приблизились к лагерю.

– Ты не Разящий с Небес, Каладин, – наконец произнесла Сил. – И не должен вести себя таким образом.

– Не кто? – переспросил он, перешагнув через удирающих в темноте крэмлингов.

После шторма, когда растения раскрывались, чтобы напитаться влагой, крошечные существа выползали в огромном количестве.

– Это был один из орденов, да?

Он знал о них совсем немного. Как и все – из легенд.

– Да, – подтвердила Сил, смягчив голос. – Я о тебе беспокоюсь, Каладин. Мне казалось, что наступят лучшие времена, как только ты освободишься от мостов.

– Лучшие времена уже наступили, – ответил он. – Никого из моих людей не убили с тех пор, как мы освободились.

– Но ты... – Похоже, она не знала, что еще сказать. – Думаю, ты мог бы снова стать личностью, которой был раньше. Я могу припомнить человека на поле боя... Человека, который сражался...

– Тот человек умер, Сил, – произнес Каладин, махнув стражникам, когда вошел в военный лагерь.

В очередной раз его окружили свет и движение: люди, бегущие по срочным поручениям, паршмены, ремонтирующие здания, поврежденные штормом.

– Пока я оставался мостовиком, все, о чем мне было нужно беспокоиться, – мои люди. Сейчас все по-другому. Я должен стать кем-то еще. Просто пока не знаю кем.

Когда он добрался до барака Четвертого моста, Камень раздавал вечернюю порцию рагу. Намного позже, чем обычно, но некоторые мужчины оказались заняты на дополнительных сменах. Они больше не были ограничены одним рагу, но все еще настаивали на нем во время ужина. Каладин с благодарностью взял миску, кивнув Бисигу, который отдыхал с несколькими другими мужчинами и болтал о том, что они на самом деле скучали по переноске моста. Каладин привил им уважение к нему, даже большее, чем уважение солдата к своему копью.

Рагу. Мосты. Они с такой нежностью говорили о вещах, которые когда-то были символами их рабства. Каладин начал есть и остановился, заметив нового человека, прислонившегося к камню около огня.

– Я тебя знаю? – спросил он, указав на лысого, мускулистого человека. Кожа мужчины оказалась смуглой, как у алети, но форма лица была другой. Хердазианин?

– О, не обращай внимания на Пунио, – отозвался Лоупен неподалеку. – Это мой кузен.

– У тебя есть кузен в бригадах мостовиков? – спросил Каладин.

– Неа, – ответил Лоупен. – Видимо, он просто прослышал от моей матери, что нам нужно больше охранников, вот и пришел помочь. Я позаботился о его униформе и всем остальном.

Новоприбывший, Пунио, улыбнулся и поднял ложку.

– Четвертый мост, – проговорил он с сильным хердазианским акцентом.

– Ты солдат? – спросил его Каладин.

– Да, – ответил мужчина. – Армия светлорда Ройона. Не волнуйся. Теперь я принес присягу Холину. Из-за кузена. – Пунио дружелюбно улыбнулся.

– Ты не можешь просто так оставить свою армию, Пунио, – сказал Каладин, потирая лоб. – Это называется дезертирством.

– Только не для нас, – отозвался Лоупен. – Мы хердазиане – никто не может приказать нам оставаться порознь.

– Да, – согласился Пунио. – Раз в год я отправляюсь на родину. Когда возвращаюсь, никто меня не помнит. – Он пожал плечами. – В этот раз я вернулся сюда.

Каладин вздохнул, но парень, судя по всему, знал, с какой стороны держать копье, а Каладину действительно требовались дополнительные люди.

– Хорошо. Просто притворись, что был мостовиком с самого начала, ладно?

– Четвертый мост! – воскликнул Пунио с энтузиазмом.

Каладин прошел мимо него и занял свое обычное место у костра, чтобы отдохнуть и подумать. Однако у него ничего не вышло, так как кто-то приблизился и присел рядом на корточки. Кто-то с мраморной кожей, в униформе Четвертого моста.

– Шен? – произнес Каладин.

– Сэр.

Шен продолжал пристально на него смотреть.

– Ты что-то хотел? – спросил Каладин.

– Я действительно член Четвертого моста? – спросил Шен.

– Конечно.

– Так где же мое копье?

Каладин взглянул Шену в глаза.

– Что ты думаешь по этому поводу?

– По-моему, я не член Четвертого моста, – ответил Шен, раздумывая над каждым словом. – Я раб Четвертого моста.

Каладина будто ударили кулаком в живот. За все время он услышал от Шена едва ли десяток слов, и теперь такое?

Так или иначе, слова причиняли жгучую боль. Перед ним был мужчина, который, в отличие от остальных, не мог уйти и отыскать свою дорогу в жизни. Далинар освободил остальных из Четвертого моста, но паршмен... Он будет рабом, не важно, куда пойдет или что сделает.

Что мог сказать ему Каладин? Шторма.

– Я ценю твою помощь в ущельях. Знаю, тебе было трудно смотреть на то, что мы делали иногда внизу.

Шен ждал, все еще сидя на корточках, и слушал. Он внимательно смотрел на Каладина своими сплошными, черными, непроницаемыми глазами паршмена.

– Я не могу начать вооружать паршменов, Шен, – сказал Каладин. – Светлоглазые с трудом воспринимают нас самих. Если я дам тебе копье, подумай, какой шторм разразится.

Шен кивнул, на его лице не отразилось ни намека на эмоции. Он выпрямился.

– Значит, я раб.

Он ушел прочь.

Каладин стукнулся головой о камень позади и уставился в небо. Штормовой мужчина. Для паршмена у него была хорошая жизнь. Определенно больше свободы, чем у любого из его вида.

«А тебе бы этого хватило? – спросил голос у него внутри. – Был бы ты счастлив, если бы оказался рабом, с которым хорошо обращаются? Или попытался бы сбежать, пробить себе путь к свободе?»

Что за неразбериха. Каладин отбросил мелькавшие мысли, ковыряясь в рагу. Он успел проглотить две ложки, прежде чем Натам – один из дежуривших во дворце – спотыкаясь, ворвался в лагерь, вспотевший, взволнованный и раскрасневшийся от бега.

– Король! – воскликнул он, тяжело дыша. – Убийца.

ГЛАВА 23. Убийца

Теней и предвидений форма ночная,

Как боги нас бросили, стала шептать.

Грядет новый шторм, чтобы разрушить.

Грядет новый шторм, чтобы создать.

Грядет новый шторм и покажет тот путь,

Который вам должно избрать.

«Песнь тайн» слушающих, строфа 17

Король оказался в порядке.

Каладин стоял, опираясь рукой на дверной косяк, и задыхался от обратного бега во дворец. Внутри Элокар, Далинар, Навани и оба принца говорили одновременно. Никто не умер. Никто не умер.

«Отец Штормов, – подумал Каладин, входя в комнату. – На мгновение я почувствовал, будто нахожусь на плато и наблюдаю, как мои парни атакуют паршенди».

Он почти не знал этих людей, но нес за них ответственность. Каладину никогда не приходило в голову, что его покровительство может распространяться на светлоглазых.

– Ну, по крайней мере, он бежал сюда, – сказал король, отмахнувшись от женщины, которая пыталась наложить повязку на рану у него на лбу. – Видишь, Идрин. Так выглядит хороший телохранитель. Держу пари, он не позволил бы случиться ничему подобному.

Капитан королевской стражи стоял возле двери с побагровевшим лицом. Отведя взгляд в сторону, он вышел в коридор. Каладин поднес руку к голове, сбитый с толку. Подобные комментарии из уст короля не особенно помогали его людям ладить с солдатами Далинара.

Внутри комнаты смешались охранники, слуги и члены Четвертого моста. Все выглядели озадаченными или смущенными. Натам был здесь же, он дежурил вместе с солдатами из королевской стражи, как и Моаш.

– Моаш, – позвал Каладин. – Ты же должен сейчас спать в лагере.

– Как и ты.

Каладин хмыкнул, подойдя к нему ближе, и сказал уже тише:

– Ты был здесь, когда это случилось?

– Я уже уходил, – ответил Моаш. – Заканчивал дежурство с королевской стражей. Услышал крики и вернулся так быстро, как только смог. – Он кивнул на открытую балконную дверь. – Сходи посмотри.

Они вышли на балкон, который представлял собой круглый каменный карниз, тянущийся вокруг верхних комнат дворца – террасу, вырубленную в камне. С такой высоты с балкона открывался неповторимый вид на военные лагеря и равнины за их пределами. Несколько солдат королевской стражи находились здесь, проверяя перила балкона с помощью ламп со сферами. Одна секция железной ограды оказалась вывернута наружу и опасно повисла в воздухе.

– Насколько я понял, – сказал, указывая, Моаш, – король вышел сюда, чтобы поразмышлять, как он любит.

Каладин кивнул, шагая рядом с Моашем. Каменный пол все еще был влажным от дождя, прошедшего во время сверхшторма. Они достигли той части балкона, где погнулась ограда, и несколько охранников освободили им место. Каладин посмотрел вниз через перила. До скал внизу была добрая сотня футов[21]21
  Приблизительно 30,48 м


[Закрыть]. Там летала Сил, плавая в воздухе ленивыми светящимися кругами.

– Бездна, Каладин! – воскликнул Моаш, хватая его руку. – Хочешь, чтобы я запаниковал?

«Интересно, смог бы я пережить такое падение…»

Однажды он упал с расстояния вполовину меньшего, наполненный штормсветом, и приземлился без проблем. Ради спокойствия Моаша Каладин отступил назад. Но высота завораживала его еще до обретения особых способностей. На такой высоте чувствуешь себя освобожденным. Только ты и воздух.

Каладин встал на колени, осматривая место, где крепления железных перил были вмонтированы в отверстия в камне.

– Перила свободно выходят из креплений? – спросил он, засунув палец в отверстие и вытащив его со следами пыли от скрепляющего раствора.

– Угу, – ответил Моаш, а несколько охранников из королевской стражи кивнули.

– Может быть, просто ошибка в проектировании, – сказал Каладин.

– Капитан, – вступил в разговор один из стражников. – Я был здесь, когда все случилось, наблюдал за королем на балконе. Секция ограждения просто упала. Почти беззвучно. Я стоял, глядя на равнины, и думал о своем, а в следующий миг его величество уже висел прямо там, цепляясь за свою жизнь и бранясь, как караванщик. – Охранник покраснел. – Сэр.

Каладин встал, осматривая металлическую конструкцию. Итак, король оперся на секцию перил, и она прогнулась вперед – подался крепеж снизу. Почти все крепления болтались свободно, но, к счастью, одну полосу заклинило. Король схватился за нее и продержался достаточно долго, чтобы его спасли.

Подобное никогда не должно было произойти. Перила выглядели так, будто сначала их изготовили из дерева и веревок, а затем преобразовали в сталь. Подергав соседнюю секцию, Каладин убедился, что она абсолютно безопасна. Даже несколько выскочивших креплений не могли вызвать падение целой секции – должны были разойтись металлические элементы.

Он передвинулся вправо, изучая те места, где секция отломилась от основной конструкции. Две металлические детали срезаны на стыке. Гладко и чисто.

Что-то заслонило дверной проем в комнату короля, и на балконе появился Далинар Холин.

– Выйдите, – приказал он Моашу и остальным стражникам. – Закройте дверь. Я хочу поговорить с капитаном Каладином.

Они подчинились, хотя Моаш удалился неохотно. Когда закрылись окна и двери, обеспечив им уединение, Далинар подошел к Каладину. Несмотря на возраст, фигура кронпринца устрашала – широкоплечий, сложенный как кирпичная стена.

– Сэр, – начал Каладин. – Мне следовало...

– Это не твоя вина, – перебил его Далинар. – Король не был под твоим присмотром. А даже если бы и был, я не стал бы делать тебе выговор, как не буду делать его Идрину. Я не ожидаю, чтобы телохранители осматривали детали архитектуры.

– Да, сэр, – ответил Каладин.

Далинар опустился на колени, чтобы изучить крепления.

– Ты любишь брать на себя ответственность за происходящее, верно? Похвальная черта в офицере. – Далинар поднялся и осмотрел место, где было срезано крепление. – Что думаешь?

– Несомненно, кто-то сколол раствор и ослабил перила.

Далинар кивнул.

– Согласен. Это умышленное покушение на короля.

– Однако... сэр...

– Да?

– Устроивший его – идиот.

Далинар посмотрел на него, ожидая пояснений.

– Как они могли знать, где король обопрется? – развил мысль Каладин. – Или даже что он вообще поступит подобным образом? В такую ловушку мог бы с легкостью угодить кто-то другой, и тогда вероятные убийцы были бы напрасно разоблачены. В действительности именно так и произошло. Король выжил, и теперь нам о них известно.

– Мы ожидали убийц, – сказал Далинар. – И не только из-за случая с королевскими доспехами. Половина влиятельных людей в лагерях, наверное, обдумывает какое-то покушение, так что попытка убийства Элокара не расскажет нам так много, как ты думаешь. По поводу вопроса, как они узнали, что застать его можно здесь, могу сказать, что у короля имеется место, где он любит стоять, опираясь на перила, и смотреть на Разрушенные равнины. Любой, кто наблюдал за его поведением, знал бы, где устроить диверсию.

– Но, сэр, все просто слишком запутанно. Если у них был доступ в частные покои короля, почему бы не спрятать убийцу внутри? Или использовать яд?

– То, что сработал бы яд, так же маловероятно, как это, – стал рассуждать Далинар, махнув в сторону перил. – Королевская пища и напитки дегустируются. Что же касается скрытого убийцы, он мог нарваться на охранников. – Кронпринц встал. – Но я согласен, что такие методы имели бы, вероятно, больше шансов на успех. Тот факт, что их не опробовали, кое о чем говорит. Если предположить, что это те же люди, которые подложили поврежденные драгоценные камни в королевские доспехи, то очевидно, что они предпочитают не силовые методы. Необязательно, что они – идиоты, они...

– Трусы, – понял Каладин. – Они хотят, чтобы убийство выглядело как несчастный случай. Пугливы. Возможно, они ждали так долго, чтобы улеглись подозрения.

– Да, – согласился Далинар с озабоченным видом.

– Но в этот раз они сделали большую ошибку.

– Какую?

Каладин подошел к испорченной секции, которую осматривал раньше, и опустился на колени, чтобы потереть гладкий срез.

– Что может перерезать железо настолько чисто?

Далинар наклонился, осматривая перила, затем достал сферу, чтобы улучшить освещение. Он хмыкнул.

– Думаю, все должно было выглядеть так, будто сломался стык.

– А на самом деле? – спросил Каладин.

– Нет. Его срезали Клинком Осколков.

– Думаю, круг наших подозреваемых немного сузился.

Далинар кивнул.

– Больше никому не говори. Будем скрывать, что заметили срез от Клинка Осколков, и, может быть, получим преимущество. Слишком поздно притворяться, что мы думаем, будто это несчастный случай, но не обязательно показывать все, что нам известно.

– Да, сэр.

– Король настаивает, чтобы я назначил тебя главой его охраны, – сказал Далинар. – Нам, возможно, придется подстроить наше расписание с учетом нового назначения.

– Я не готов, – ответил Каладин. – Моих людей уже едва хватает для выполнения тех обязанностей, которые есть.

– Знаю, – тихо произнес Далинар. Казалось, что он колеблется. – Понимаешь, это было сделано кем-то изнутри.

Каладина пробрал озноб.

– Собственные королевские покои? Значит, кто-то из слуг. Или один из охранников Элокара. Солдаты из королевской стражи тоже могли иметь доступ к его Доспехам.

Далинар посмотрел на Каладина. Лицо кронпринца было освещено сферой. Решительное лицо с когда-то сломанным носом. Грубоватое. Настоящее.

– Я даже не знаю, кому могу доверять в эти дни. Могу я доверять тебе, Каладин Благословленный Штормом?

– Да. Клянусь.

Далинар кивнул.

– Я собираюсь освободить Идрина с поста и назначить его командующим в моей армии. Такой поступок удовлетворит короля, но я позабочусь, чтобы Идрин знал, что он не наказан. В любом случае подозреваю, что новое назначение ему придется больше по душе.

– Да, сэр.

– Я попрошу его лучших людей, – продолжил Далинар, – и отдам их под твою команду. Используй их как можно меньше. Я хочу, чтобы в итоге короля охраняли только люди из бригад мостовиков – люди, которым ты доверяешь, люди, которые не участвуют в политике военных лагерей. Выбирай тщательно. Не хотелось бы заменить потенциальных предателей на бывших воров, которых можно легко купить.

– Да, сэр, – ответил Каладин, ощутив огромный груз, опустившийся на его плечи.

Далинар встал.

– Я не знаю, что еще можно сделать. Человек должен доверять своим телохранителям.

Он пошел назад к двери в комнату. Тон его голоса был глубоко обеспокоенным.

– Сэр? – позвал Каладин. – Это не та попытка убийства, которую вы ожидали, не так ли?

– Нет, – ответил Далинар, взявшись за дверную ручку. – Я согласен с твоей оценкой. Здесь работал человек, который знал, что делает. Учитывая то, насколько надуманной оказалась попытка, я на самом деле удивлен, что она почти сработала. – Он уперся взглядом в Каладина. – Но если решит ударить Садеас или, что еще хуже, убийца, который забрал жизнь моего брата, для нас все так хорошо не кончится. Шторм еще впереди.

Он распахнул дверь, послышались приглушенные до этого жалобы короля. Элокар разглагольствовал о том, что никто не относится к его безопасности серьезно, что никто не слушает. Он считал, что они должны искать тени, которые он замечал в зеркале, оглядываясь через плечо, что бы это ни означало. Тирада звучала как нытье избалованного ребенка.

Каладин посмотрел на искореженные перила, представив свисающего с них короля. У Элокара имелись серьезные основания находиться не в духе. Но разве не предполагалось, что король должен быть выше подобных вещей? Разве его призвание не требовало сохранять самообладание даже под давлением? Каладин не сумел вообразить Далинара, реагирующего на какую-нибудь ситуацию столь остро.

«Твоя работа не в том, чтобы судить, – сказал он себе, махнув Сил, и вышел с балкона. – Твоя работа состоит в том, чтобы защищать этих людей».

Тем или иным образом.