Текст книги "Восход Вечерней звезды"

Автор книги: Брендон Мулл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Мы не говорили нашим гостям, о чем собираемся беседовать с вами, – предупредил дедушка. – Они считают, что вам следует знать лишь об охоте за спрятанной реликвией. Им известно, что иногда им придется брать вас с собой. Они понятия не имеют, что мы раскрыли вам истинную сущность артефакта или то, что «Дивное» – тайный заповедник. Такие сведения вы должны держать при себе. Не хочу, чтобы они знали, как много вам известно!

– Конечно, конечно, – отмахнулся Сет.

– И что же, по их мнению, нам следует знать об артефакте? – спросила Кендра.

– Что мы ищем некий магический предмет, который поможет сражаться с Обществом Вечерней звезды, – ответил дедушка. – Неизвестный талисман, который, по слухам, спрятан в наших владениях. Мы сказали, что опишем артефакт неопределенно и что им надлежит следовать нашему примеру.

– А если мы его найдем, – сказал Сет, – разве нельзя им воспользоваться против Эррола и его друзей?

– Артефакты много лет оставались в наших владениях именно потому, что мы не пытались ими воспользоваться, – пояснил дедушка. – Те, кто их охраняет, даже не знают, где они сокрыты. Если мы ими воспользуемся, то, вероятнее всего, обойдемся с ними неправильно и они попадут в руки наших врагов.

– Очень разумно, – заметила Кендра. – Когда мы увидим Сфинкса?

– Он сам со мной свяжется и скажет, когда и куда приехать. – Дедушка вытер губы салфеткой. – Итак, теперь вам известно о нависшей над нами угрозе. Мы отнеслись к вам как к взрослым и рассчитываем, что вы будете вести себя соответственно оказанному доверию.

– Пора вам как следует познакомиться с нашими гостями, – сказала бабушка. – Учиться у таких, как они… Такая возможность выпадает только раз в жизни!

– Когда приступим? – спросил Сет.

– Немедленно! – ответил дедушка.

Глава 6
ТАНУ

Выйдя из кабинета, Кендра и Сет сразу столкнулись с Дейлом.

– Ну как, готовы приступить к занятиям в летней школе? – спросил он.

– Конечно, особенно если придется сражаться с огромными чудищами! – ответил Сет.

– Идите за мной. – Дейл повел их в гостиную, где Тану читал какую-то книгу в кожаном переплете. – Ваши ученики прибыли!

Тану встал. Дейл был высокий, но Тану оказался на полголовы выше. И гораздо толще.

– Садитесь, пожалуйста, – произнес он своим низким, бархатным голосом.

Кендра и Сет сели на диван, а Дейл вышел.

– Дедушка и бабушка рассказали вам о реликвии, которую мы ищем? – спросил Тану.

– Рассказали, но не очень подробно, – ответила Кендра. – Что она собой представляет? – Она решила изобразить любопытство – на всякий случай, чтобы Тану ничего не заподозрил.

– Многого мы и сами не знаем. – Тану переводил пытливый взгляд с сестры на брата и обратно. – По слухам, спрятанная здесь реликвия считается довольно мощной и может помочь нам охранять заповедники от Общества. Вы будете помогать нам искать спрятанный талисман. Но сначала давайте познакомимся поближе.

Тану задал им несколько обычных вопросов. Он выяснил, что Сет перешел в седьмой класс, любит кататься на велосипеде и подшучивать над друзьями, а также что один раз он поймал фею с помощью банки и зеркальца. Кендра рассказала, что перешла в девятый класс, что ее любимые предметы – история и английский и что она играет полузащитницей в школьной команде по европейскому футболу. Об армии фей он Кендру не расспрашивал.

– Ну а теперь, наверное, будет только справедливо, если я расскажу о себе, – улыбнулся Тану. – У вас есть вопросы?

– Вы с Гавайев? – спросил Сет.

– Я вырос в Пасадене, в Калифорнии, – ответил Тану. – А мои родители из Анахайма, возле Лос-Анджелеса. – Он широко улыбнулся, сверкнув крупными белыми зубами. – Мои предки с Самоа. Хотя я на исторической родине бывал лишь туристом.

– Вы много путешествовали? – спросила Кендра.

– Больше, чем заслуживаю, – признался Тану. – Несколько раз объехал вокруг света, повидал немало чудес. Мой отец делал зелья, а до него – его отец, и так продолжалось в течение многих поколений. Отец научил меня всему, что я знаю. Несколько лет назад он вышел на пенсию. Зимой он живет в Аризоне, а летом – в Айдахо.

– А у вас дети есть? – спросила Кендра.

– У меня есть родители, братья, сестры и целый выводок племянников, племянниц и двоюродных братьев и сестер. Ни жены, ни детей пока нет. Родители ужасно злятся на меня за это. Все требуют, чтобы я остепенился, обзавелся семьей. Однажды отец даже пытался незаметно подлить мне приворотное зелье, чтобы я влюбился в одну соседскую девушку, которая нравилась ему. У него уже есть семнадцать внуков, но он говорит, что хочет дождаться потомков и от старшего сына. Когда-нибудь я обязательно пущу корни, но не сейчас.

– Вы умеете варить приворотные зелья? – воскликнул Сет.

– И противоядия к ним, – подмигнул Тану.

– Что еще вы умеете? – взволнованно спросил Сет.

– Готовить зелья, исцеляющие от болезней, сонные зелья, зелья, пробуждающие забытые воспоминания, – ответил Тану. – Все зависит от цели. Самое трудное для зельедельца – поиск и сбор ингредиентов. Магические зелья получаются только из магических ингредиентов. Я изучаю причину и следствие и пользуюсь знаниями, накопленными хранителями за века. Экспериментирую с пропорциями и сочетаниями, чтобы достичь желаемого результата.

– Где вы берете ингредиенты? – спросила Кендра.

– Самыми мощными составляющими любого зелья считаются продукты жизнедеятельности магических существ, – ответил Тану. – Виола, здешняя молочная корова, – настоящая мечта зельедельца. Ее молоко, кровь, навоз, пот, слезы, слюна обладают различными магическими свойствами. В другом заповеднике, который находится в Гренландии, добывают молоко гигантского моржа – ему почти тысяча лет. Он один из старейших представителей фауны на Земле. Продукты жизнедеятельности моржа отличаются от коровьих. Но прослеживается и определенное сходство.

– Круто! – воскликнул Сет.

– М-да, интересно, – согласился Тану. – Никогда не знаешь заранее, какие навыки тебе пригодятся. Я занимался скалолазанием, вскрывал замки, нырял глубоко под воду и изучал иностранные языки. Иногда составляющие для зелий можно выменять или купить. Но приходится соблюдать осторожность. Встречаются удивительно беспринципные зельедельцы. Ради того, чтобы добыть то, что им нужно, они не останавливаются ни перед чем. Взять, к примеру, драконьи слезы. Очень мощная и очень редкая составляющая. Драконы плачут, только когда пребывают в глубоком трауре или когда совершили ужасное предательство. Вызвать у себя слезы искусственно они не могут. И представьте себе, находятся бессовестные люди, которые берут в плен молодого дракона, а потом убивают его близких – только для того, чтобы собрать его слезы. Вряд ли вы одобрите такое варварство, поэтому надо очень осторожно относиться к тем, с кем меняешься или торгуешь, у кого покупаешь ингредиенты. Почти все лучшие зельедельцы предпочитают сами собирать ингредиенты для своих зелий. Вот почему мы, как правило, долго не живем.

– Вы тоже сами собираете ингредиенты для своих зелий? – спросил Сет.

– В основном да, – кивнул Тану. – Время от времени я обмениваюсь с надежными поставщиками. Почти все, что мне нужно, я могу найти в заповедниках. Прочие составляющие встречаются в дикой природе. Мой дедушка дожил до пенсии и спокойно умер во сне. Меня обучили многим полезным навыкам, которые позволяют избегать опасности. Надеюсь, кое-что мне удастся передать вам.

Тану взял сумку, стоящую рядом с креслом, достал оттуда несколько флаконов с узкими горлышками и расставил их в ряд на журнальном столике.

– Что здесь такое? – спросил Сет.

Тану улыбнулся:

– Проведем нечто вроде опыта, чтобы вы убедились, что я разбираюсь в своем деле. Наша фамильная специальность – искусственные эмоции!

– Если выпить зелье, начинаешь злиться, радоваться или плакать? – уточнила Кендра.

– Да, некоторое время, – кивнул Тану. – В больших дозах эмоции подавляют. А сейчас предлагаю каждому из вас выбрать себе образец на пробу. Я дам вам попробовать лишь маленькие порции. Действие зелья быстро выветрится. Можете попробовать страх, ярость, смущение или грусть. – Следом за флаконами Тану достал из сумки несколько баночек, пробирок и коробочку, набитую листьями, – в таких коробочках обычно берут на работу обед.

– Обязательно пробовать отрицательные эмоции? – спросила Кендра.

– В моих флаконах есть не только они, но и, например, храбрость, безмятежность, уверенность, радость. Просто негативные эмоции больше годятся для демонстрации. Они больше потрясают, и к ним не наступает привыкания.

– Хочу попробовать страх, – сказал Сет, подходя поближе к Тану.

– Отличный выбор, – одобрил Тану. Он взял деревянный шпатель – таким врачи надавливают на язык, чтобы посмотреть горло, – и набрал на него немного бежевой пасты из одной банки. – Я угощу тебя небольшой порцией страха; действие смеси пройдет очень быстро, но общее впечатление от эмоции ты получишь. – Взяв из коробки маленький листик, Тану намазал его бежевой пастой. На пасту капнул четыре капли из одного флакона, каплю из другого флакона и с помощью деревянного шпателя все размешал. Потом сложил лист пополам и протянул его Сету.

– Мне его съесть? – уточнил Сет.

– Съешь все, – сказал Тану. – Только сначала сядь. Когда смесь подействует, тебе может стать плохо, гораздо хуже, чем ты ожидаешь. Главное, не забывай: эмоция ненастоящая и скоро все пройдет.

Сет сел в парчовое кресло, понюхал лист и сунул его в рот. Он быстро разжевал и проглотил его:

– Неплохо! По вкусу напоминает арахис.

Кендра внимательно наблюдала за братом.

– Он потеряет сознание? – спросила она.

– Подожди, и увидишь, – ответил Тану, сдержанно улыбнувшись.

– Пока я ничего не чувствую, – заявил Сет.

– Это занимает несколько секунд, – сказал Тану.

– Что занимает несколько секунд? – спросил Сет встревоженно.

– Видишь? – Тану подмигнул Кендре. – Начинается!

– Что начинается?! – Сет вытаращил глаза. – Почему вы ей подмигиваете? Почему разговариваете так, словно меня здесь нет?

– Извини, Сет, – сказал Тану. – Ничего плохого мы в виду не имеем. Просто на тебя уже действует зелье.

Сет прерывисто задышал и беспокойно заерзал в кресле, то и дело вытирая о джинсы вспотевшие ладони.

– Что вы мне дали? – подозрительно осведомился он. – Зачем столько всего намешали? Откуда я знаю, можно ли вам доверять?

– Все в порядке, – сказала Кендра. – На тебя просто действует зелье.

Сет посмотрел на сестру. Лицо у него исказилось, глаза наполнились слезами. Он заговорил еще громче, в его голосе послышались истерические нотки.

– Просто действует зелье? Всего лишь зелье! – Он нервно расхохотался. – Ты еще не поняла? Он меня отравил! Сначала меня, потом и тебя отравит! Я умираю! Мы все умрем! – Он съежился в комочек, обнял свои колени. Его била крупная дрожь. Из глаза выкатилась слеза.

Кендра встревоженно посмотрела на Тану. Тот успокаивающе поднял руку:

– Уже проходит!

Кендра оглянулась на брата. Секунду он сидел неподвижно, потом спустил ноги на пол и, выпрямившись, смахнул со щеки слезу.

– Ух ты! – воскликнул он. – Так вы не шутили! Я испугался… по-настоящему! И мысли какие-то странные появились. Мне показалось, что вы хитростью заставили меня выпить яду.

– Чтобы как-то оправдать испытываемый тобой страх, твой мозг сам подсказывал тебе, где лучше искать опасность, – объяснил Тану. – Конечно, сейчас ты заранее знал, какую именно эмоцию будешь испытывать, поэтому тебе пришлось еще не так тяжело. Если бы я дал тебе попробовать страх без предупреждения, тебе потом было бы гораздо труднее справиться с собственными эмоциями. Я уже не говорю о тех последствиях, которые ждали бы тебя, сделай я дозировку побольше. Представь, что ты боялся бы сильнее и дольше!

– Ты тоже должна попробовать! – заявил Сет, поворачиваясь к сестре.

– Что-то не хочется, – ответила Кендра. – А нельзя испытать какое-нибудь более светлое чувство?

– Советую пережить такую эмоцию, какой ты обычно сопротивляешься, тогда ты лучше оценишь действие зелья, – сказал Тану. – Пока смесь действует, тебе будет плохо, зато потом сразу станет хорошо. Иногда негативные эмоции в каком-то смысле даже очищают. Пережив определенную негативную эмоцию, ты потом почувствуешь себя гораздо лучше, вернувшись в свое обычное состояние.

– Он прав, – кивнул Сет, – сейчас я чувствую себя просто отлично! Совсем как в той загадке: зачем пятьдесят раз подряд бить себя по голове молотком?

– И зачем? – спросила Кендра.

– Затем, что, когда перестаешь бить, становится просто классно!

– Попробуй не страх, а что-нибудь другое, – посоветовал Тану. – Для разнообразия.

– Тогда вы сами выберите, – сказала Кендра. – И не говорите заранее, что вы мне даете.

– Уверена? – спросил Тану.

– Да. Если уж непременно надо попробовать… удивите меня!

Тану снова намазал лист бежевой пастой, капнул несколько капель из трех разных флаконов и протянул лист Кендре. Кендра уселась на ковер посреди комнаты и принялась жевать. Лист оказался довольно жестким и несъедобным, зато сама паста была сладковатой и таяла во рту.

Сет склонился к Тану и что-то прошептал ему на ухо. Кендра поняла: наверное, он спрашивает, чего ожидать. Кендра сосредоточилась на своих ощущениях. Скоро ею завладеет какая-то негативная эмоция. Если не расслабляться, ей, возможно, удастся не потерять самообладание. Да, ей будет немного не по себе, но она не позволит какому-то зелью из флакона одержать верх! Тану что-то тихо ответил Сету, и оба выжидательно посмотрели на нее. О чем они там шепчутся? Может, у нее между зубами застрял кусочек листа? Сет снова что-то зашептал Тану.

– Почему вы шепчетесь? – возмутилась Кендра. Слова прозвучали резче, чем она ожидала, но с чего вдруг ее брат и зельеделец что-то от нее утаивают? Разве она перешептывалась с Тану, пока Сет пробовал страх? Нет! Она говорила громко, чтобы все могли ее слышать. Судя по всему, они говорят уже не о зелье, а о ней самой!

Услышав ее вопрос, Сет рассмеялся, а Тану широко улыбнулся.

Глаза у Кендры наполнились слезами.

– Я спросила что-то смешное? – с вызовом спросила она. Голос у нее срывался. Сет еще громче расхохотался. Тану хихикнул. Кендра стиснула зубы. Лицо у нее пылало. Она опять изгой! Сет всегда так быстро обзаводится друзьями… Вот они с Тану уже объединились против нее… Кендра вспомнила, как чувствовала себя в четвертом классе; ей все время приходилось обедать в одиночестве. Она сидела вдали от всех, втайне надеясь, что с ней кто-нибудь заговорит. Надеялась, что кто-то, кроме учителя, вспомнит о ее существовании и вовлечет ее в разговор.

– Ничего страшного, Кендра! – ласково сказал Тану. – Помни, это все ненастоящее!

Что толку ее утешать? И вдруг Кендра поняла, о чем шептались Тану и Сет. Сет говорил Тану, что у нее на подбородке вскочил прыщик! Наверняка младший братец заявил, что ее лицо похоже на вулкан, что от грязи поры закупорились и на нее без слез не взглянешь. Теперь понятно, почему оба смеются! Наверное, Сет предположил, что она плохо умывается, хотя она каждый вечер пользуется скрабом для лица! Но Тану, разумеется, поверит Сету, а не ей, потому что доказательство – вот оно, налицо, точнее, на лице… на подбородке! И теперь, после того, как Тану заметил прыщик, он, кроме него, уже не заметит ничего. Кендра повесила голову. Тану, конечно, обо всем расскажет дедушке… И всем остальным! Все будут хихикать у нее за спиной. Больше она не осмелится никому показаться на глаза!

Кендре стало жарко. Неожиданно она заплакала и смерила брата и Тану жалким взглядом. Ей показалось, что оба очень удивились. Сет подошел к ней и сказал:

– Кендра, все в порядке!

Рыдая, она закрыла лицо руками. Почему они все время пялятся на нее? Почему не оставят ее в покое? Выносить их жалость гораздо тяжелее, чем страдать от их презрения! Ей захотелось исчезнуть, раствориться.

– Скоро все пройдет, – заверил ее Тану.

Откуда он знает? Это только начало! До сих пор ей относительно везло: время от времени на лице выскакивали лишь единичные прыщики, но вскоре ее обезобразят многочисленные высыпания, угревая сыпь! Красные вулканчики будут множиться, и ей покажется, будто она сунула голову в пчелиный улей. А теперь еще и Сет взялся ее высмеивать… Нет, теперь никакой жизни ей не будет! Отныне ей нечего ждать, кроме грубых шуток и ложного сочувствия. Ей надо уйти!

Кендра вскочила на ноги.

– Сет, я тебя ненавижу! – закричала она, не заботясь о том, что их слышат посторонние. Ее репутация и так безнадежно испорчена. Она выбежала из комнаты, успев услышать, как Тану советует Сету оставить ее в покое. Где же спрятаться? В спальне! Она бросилась наверх и принялась перескакивать через две ступеньки разом. И вдруг она поняла, как нелепо убегать. Она остановилась, крепко держась за перила. Ее положение вдруг показалось ей вовсе не таким трагичным.

Уверена ли она, что Сет показывал Тану именно прыщик? И даже если так, что из того? Время от времени прыщи вскакивают почти у всех подростков. Да и вообще, с чего вдруг Сет стал бы говорить о прыщах? Нет! Она пришла к такому заключению сама, хотя никаких доказательств у нее не было. Все дело в зелье! Совсем как с Сетом, который решил, что его отравили. И хотя она старалась не поддаваться, зелье ударило ее по больному месту. Сейчас все казалось до нелепости очевидным.

Кендра вернулась в гостиную, вытирая слезы. Наплакалась она всласть – у нее даже рукава намокли, а нос заложило.

– Невероятно, – сказала она.

– Как по-твоему, что за эмоцию я тебе дал? – спросил Тану.

– Смущение? – предположила Кендра.

– Тепло, – кивнул Тану. – Ты попробовала стыд. Я смешал смущение и скорбь.

– А мне показалось… – Кендра замялась: стоит ли предавать огласке свои нелепые умозаключения? – Мне показалось, будто Сет рассказывает вам про прыщик, который вскочил у меня на подбородке. У меня вдруг возникло такое чувство, будто он разоблачил мою самую страшную тайну. Я решила, что вы вдвоем насмехаетесь надо мной. Не подумайте, что я люблю прыщи, но мелкая неприятность вдруг раздулась до вселенских размеров!

– Вот опять – ты сама, точнее, твой разум воспользовался первым попавшимся предлогом, чтобы оправдать переживаемое тобой чувство, – сказал Тану. – Теперь ты понимаешь, какой властью обладают эмоции и как они способны исказить твой взгляд на мир? Невольно задумываешься: у тебя действительно был трудный день или ты сама сделала его таким?

– Я думала, если не отвлекаться и все время помнить о том, что эмоция искусственная, мне удастся не потерять самообладания, – призналась Кендра.

– Очень разумно, – кивнул Тану. – Да, научиться владеть своими эмоциями можно. Но иногда они буквально бьют наотмашь. Мои эмоции во флаконах – крепкая штука. Чтобы противостоять им, требуется потрясающе сильная воля. Ну а против большой дозы той или иной эмоции вообще никто не сумеет устоять.

– Для чего они вам? – спросил Сет.

– Зависит от многого, – ответил Тану. – Иногда кому-то требуется малая толика смелости. Кого-то нужно просто подбодрить. А время от времени с помощью нужной смеси эмоций я получаю ценные сведения… Конечно, последний вариант предназначен только для врагов!

– Можно мне попробовать смелости? – спросил Сет.

– Смелости тебе и без того хватает, – ответил Тану. – С искусственными эмоциями самое главное – знать меру. Если ими злоупотреблять, их сила ослабевает. Кроме того, притупляются твои естественные эмоции. Мои зелья пригождаются лишь в определенных ситуациях. И смешивать их должен только специалист. Если, например, ты выпьешь чистой, неразведенной смелости, станешь безрассудным и неосторожным. Для того чтобы достичь хорошего результата, смелость необходимо разбавить капелькой страха и чуточкой спокойствия.

– Правильно, – кивнула Кендра.

– Я свое дело знаю, – продолжал Тану, складывая в сумку звякающие пузырьки, флаконы и баночки. – Надеюсь, опыт оказал на вас не очень сильное действие. Время от времени небольшая толика страха или горя даже полезна – она очищает, приносит облегчение. Все равно как хорошенько выплакаться.

– Охотно верю вам на слово, – сказала Кендра. – Но в следующий раз, пожалуйста, проводите такие опыты без меня.

– А я бы снова попробовал страх, – мечтательно проговорил Сет. – Прикольно, как на американских горках! Ты так боишься, что лучше всего себя чувствуешь только потом, когда все заканчивается.

Тану скрестил руки на коленях и заговорил суше, официальнее:

– Итак, я позволил вам одним глазком заглянуть в мир зелий и показал, на что я способен. Прежде чем мы продолжим, давайте кое о чем договоримся. Надеюсь, цели у нас с вами общие, потому что нам предстоит вместе работать… Кстати, я еще не спросил, хотите ли вы со мной работать?

Кендра и Сет пылко закивали; им очень хотелось чему-то научиться у самоанца.

– Моя главная цель – сохранить «Дивное», – сказал Тану. – Я стремлюсь оградить заповедник от всех опасностей – как внешних, так и внутренних. В том числе я защищаю и живущих здесь людей. Вы со мной согласны? Поможете мне?

Кендра и Сет снова кивнули.

– Во-вторых, – продолжал Тану, – я хочу найти пропавшую реликвию. Поиски, скорее всего, окажутся нудными и утомительными, но я не сомневаюсь: вместе мы добьемся успеха. И, в соответствии с нашей главной целью, мы должны найти реликвию, не подвергая риску ни «Дивное», ни самих себя. Следовательно, нам очень пригодятся здравый смысл и осторожность. Ну как, согласны?

– Согласны! – хором ответили Кендра и Сет.

– Моя третья цель – не подвергая опасности заповедник и его обитателей, вылечить Уоррена, брата Дейла. Насколько я понимаю, вы с ним еще незнакомы?

– Нет. – Сет покачал головой.

– Дедушка рассказывал мне о нем, – призналась Кендра. – По его словам, Уоррен пошел в лес и пропал, а вернулся через несколько дней совершенно белый, немой и заторможенный.

– Ну да, в общем, примерно так, – кивнул Тану. – Это произошло почти два года назад. Честно говоря, мне кажется, ваши дедушка с бабушкой почти оставили надежду на то, что Уоррен когда-нибудь исцелится. Но они не против того, чтобы мы попробовали его вылечить. Я уверен, у нас все получится – нужно только подобрать лекарство.

– Вам известно, что с ним случилось? – спросил Сет.

– Еще нет, – ответил Тану. – Очень трудно лечить болезнь, не зная ее причин. У меня, конечно, есть кое-какие догадки, но я ничего не знаю наверняка. Вот почему сегодня мы отправляемся в домик, где живет Уоррен. Нас проводит Дейл; он ждет в соседней комнате. Ну как, вы за?

– Я точно за! – воскликнул Сет.

– А как насчет общих целей? – спросил Тану.

– Мы с вами согласны, – ответила Кендра.

Тану широко улыбнулся:

– Вперед! Нас ждет много работы!

Ярко светило июньское солнце. Кендра, Сет, Тану и Дейл завернули за угол и зашагали по травянистой тропе. Впереди, на склоне невысокого холма, показался живописный бревенчатый домик. Он стоял почти у самой скругленной вершины. На некотором расстоянии от домика Кендра увидела кое-как сколоченную будку-уборную, а возле крыльца – ручной насос для воды. Сбоку от домика земля была вскопана под огород; на ровных грядках росли всевозможные овощи. Поскольку домик стоял на склоне, забор окружал участок только с трех сторон – впереди пониже, сзади повыше. Участок был тщательно расчищен, но к забору со всех сторон подступали деревья.

– Значит, здесь он и живет? – спросил Сет.

– Уоррен не очень любит общество, – пояснил Дейл. – Шум его расстраивает. Когда войдем, постарайтесь говорить шепотом.

– Кажется, вы назвали его заторможенным? – спросил Сет.

Дейл остановился.

– Он не говорит с тех пор, как стал альбиносом, – ответил он. – Но иногда я по его глазам догадываюсь, что он чувствует. А еще он реагирует на прикосновение. Если его вести, он может двигать руками и ногами. Если поднести еду к его губам и нажать на уголок рта, он будет есть. Если же его предоставить самому себе, он умрет с голоду.

– Расскажи еще, как он мотыжит, – посоветовал Тану.

– Ах да! – вспомнил Дейл. – Как-то вечером я научил его мотыжить. Дал ему в руки мотыгу и начал двигать его руками. Через какое-то время он принялся повторять движения самостоятельно. День у меня был трудный, поэтому я сел и стал за ним наблюдать. Он все работал и работал, мотыжил без устали. Я закрыл глаза, оперся о стену и заснул… Проснулся среди ночи – наверное, холодно стало. И представьте, Уоррен все еще мотыжил! Он вскопал весь сад и почти весь двор за садом. Руки у него превратились в сплошные кровавые мозоли. Я с трудом стащил с него перчатки!

– Ужас какой, – сказала Кендра.

– Я корю себя за то, что тогда задремал, – продолжал Дейл. – И после того случая никогда не оставляю его что-нибудь делать без присмотра. Стоит ему начать что-то делать, и он уже не прекращает, если его не остановить.

– А его здесь не опасно оставлять одного? – спросила Кендра. – Ведь вокруг лес и много разных созданий…

– На хижину наложены такие же защитные чары, как и на дом, – ответил Дейл. – Хотя во двор магические существа могут заходить беспрепятственно.

– А если ему понадобится воспользоваться ванной? – спросил Сет.

Высокий и тощий Дейл смерил Сета недоуменным взглядом. Наконец до него дошло.

– А, ты про уборную! Я сколотил будку…

Дейл снова зашагал вперед. Они взошли на дощатое крыльцо; Дейл отпер дверь ключом. Они вошли в большую общую комнату, служившую гостиной и столовой. Дверь в стене напротив вела во вторую комнату, а по лестнице можно было подняться в мансарду. На колышках за входной дверью висели сомбреро, непромокаемый плащ и пальто. Посреди общей комнаты стоял длинный стол, окруженный шестью стульями. По бокам закопченного камина высились пирамиды дров. У стены стояла кровать, и на ней под одеялом лежал человек. Его глаза без всякого выражения смотрели на дверь.

Дейл подошел к Уоррену.

– Уоррен, к тебе гости! – сказал он. – Тану ты помнишь. А это Кендра и Сет Соренсон, внуки Стэна. – Дейл откинул одеяло и спустил ноги брата на пол. Потом положил руку Уоррену на затылок и осторожно перевел брата в сидячее положение. Уоррен был одет в темно-оранжевую футболку и серые спортивные штаны. На фоне футболки его руки казались белыми, как молоко. Дейл осторожно подвинул брата к краю кровати и отошел. Кендра испугалась, что Уоррен упадет, но он сидел в прежней позе. Глаза по-прежнему оставались пустыми и смотрели в одну точку.

С виду ему было лет двадцать с чем-то – видимо, разница в возрасте между братьями составляла лет десять. Несмотря на бледность, белые волосы и пустые глаза, Уоррен оказался неожиданно красивым. Не таким высоким, как его брат, зато широкоплечим, с более решительным подбородком. И черты лица у него были более тонкими, изящными. Глядя на Дейла, трудно было представить, что у него такой красивый брат. Глядя на Уоррена, трудно было представить, что его брат настолько некрасив. И все же, когда братья находились рядом, в их чертах прослеживалось явное фамильное сходство.

– Здрасте, Уоррен! – сказал Сет.

– Похлопай его по плечу, – предложил Дейл. – Он лучше чувствует прикосновения.

Сет похлопал Уоррена по плечу. Его жест не вызвал никакого отклика. Кендра решила: наверное, именно так выглядят и ведут себя люди, перенесшие лоботомию!

– Меня греет мысль о том, что где-то в глубине души он знает: мы здесь, – сказал Дейл. – Хотя он почти не реагирует, я подозреваю, что он чувствует гораздо больше, чем кажется. Если его предоставить самому себе, он в конце концов принимает позу эмбриона и лежит так, если же слышит шум, делает это еще быстрее.

– Я пробовал давать ему разные эмоции, – сказал Тану. – Надеялся, что какие-то из них рассеют туман. Но такое лечение не помогло.

Кендра подошла к Уоррену и легонько похлопала его по плечу:

– Здравствуйте, Уоррен!

Уоррен повернул голову и посмотрел на ее руку. Его губы медленно расползлись в улыбке.

– Ничего себе! Нет, вы видели?! – ахнул Дейл.

Кендра не убирала руку; Уоррен продолжал пристально смотреть на нее. Хотя его глаза, по-прежнему лишенные выражения, смотрели куда-то вдаль, губы расползлись в настоящей широкой улыбке. Он медленно поднял руку и положил ее поверх руки Кендры.

– Никогда не видел, чтобы он так отчетливо реагировал! – изумлялся Дейл. – Положи-ка ему на плечо другую руку…

Встав перед Уорреном, Кендра положила вторую руку на другое его плечо. Прикосновение заставило Уоррена оторваться от созерцания ее руки. Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Улыбка на его губах выглядела искусственной, но на миг Кендре показалось, будто в его глазах блеснула искра: он почти сосредоточился на ней.

Дейл покачал головой:

– Просто чудо какое-то!

– Ее поцеловали феи, – сказал Тану. – Должно быть, Уоррен чувствует их влияние… Кендра, подойди ко мне!

Кендра подошла к Тану. Уоррен не стал провожать ее взглядом. Его глаза по-прежнему смотрели прямо вперед, а сам он застыл в прежней позе. Кендра решила, что искорка, которая, как ей показалось, мелькнула в его глазах, была лишь игрой ее воображения. Уоррен снова казался совершенно безучастным – только глаза наполнились слезами. Странное зрелище – пустые глаза, в которых стоят слезы. Вот они хлынули градом и потекли по лицу…

Дейл в отчаянии прижал ко рту кулак. Уоррен перестал плакать, хотя щеки у него оставались влажными. Уоррен даже не попытался стереть слезы, – похоже, он даже не знал, что плакал. Когда Дейл вынул кулак изо рта, на костяшках остались отметины от зубов.

– Что это значит? – спросил Дейл у Тану.

– Кендра что-то передала ему посредством прикосновения, – сказал Тану. – Очень обнадеживающий признак! Он позволяет предположить, что разум Уоррена остался невредим. Кендра, возьми его за руку!

Кендра подошла к Уоррену и взяла его правой рукой за левую руку. Он снова как будто начал оживать – опустил голову и посмотрел на ее руку. Губы снова раздвинулись в прежней мечтательной улыбке.

– Попробуй поднять его на ноги, – велел Тану.

Кендре не пришлось тянуть Уоррена; он встал сам.

– Будь я проклят! – воскликнул Дейл. – Он никогда не двигается так охотно!

– Поводи его по комнате, – приказал Тану.

Не выпуская руки Уоррена, Кендра повела его по комнате. Уоррен послушно следовал за ней, шаркая ногами.

– Ей не нужно двигать его ноги, чтобы он ходил! – прошептал Дейл, обращаясь к Тану.

– Я заметил, – кивнул Тану. – Кендра, подведи его к тому стулу; пусть сядет. Только его руки не выпускай!

Кендра сделала, как ей было велено, и Уоррен послушно сел на стул.

Тану подошел к Кендре:

– Ты не против, если я попрошу тебя поцеловать Уоррена?

Кендра засмущалась, и главным образом из-за того, что Уоррен оказался таким красивым.

– В губы?

– Ты только быстро чмокни его, и все, – пояснил Тану. – Но если тебе неприятно…