Текст книги "Обещание мужчины (ЛП)"
Автор книги: Бренда Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
– Почему ты здесь, Мона? Зачем пришла ко мне? В чем хочешь быть честной?
Он смотрел, как она медленно поднялась с кровати и, на ощупь обойдя ее, двинулась к нему. Приблизившись, она остановилась и сказала:
– Я здесь, потому что почувствовала, что тебе пора кое-что узнать.
– Что?
– Что я люблю тебя. Очень сильно. Я думала, что никогда не скажу этих слов другому мужчине, но ты доказал, что я ошибалась. Еще ты доказал, что не все мужчины одинаковы. Есть и хорошие парни. И ты, Бен, – мой герой. Ты – мое все.
Бен такого не ожидал. Совершенно. И это делало ее слова еще слаще. Значимыми. Проникновенными. Он притянул ее в объятия, желая прижать к своему сердцу. После стольких лет одиночества эта женщина принесла в его мир радость. Тогда у него были дочери, и на тот момент это все, что ему требовалось. Его девочки и память о Шэрон.
Мона идеально вписывалась в его объятия, как всегда, и он очень хорошо осознавал, как тесно ее тело прижималось к его. Когда она отстранилась и подняла голову, он склонился и захватил ее рот, сметая с ее губ все, что она собиралась сказать.
Ему нравился ее вкус. Он был мучительно сладким, отчего по его венам побежала горячая кровь. Он чувствовал, как воспламеняется от примитивной потребности, которую он умудрялся контролировать годами. Но с Моной этот контроль пошатнулся.
Она прервала поцелуй и глубоко вдохнула, он сделал то же самое, наблюдая, как кончик языка скользит по ее нижней губе. Его желудок сжался, а тело горело от полного понимания того, что сейчас происходило.
Крепко обняв, он начал медленно оттеснять ее к кровати. Оказавшись там, он снова ее поцеловал.
***
Мона начала чувствовать то, чего не испытывала уже давно, если вообще когда-либо испытывала. Бен умел превращать поцелуй в нечто настолько чувственное, что ее тело содрогалось от этого натиска. Во всем теле она ощущала жар и покалывание.
Он отпустил ее губы и, протянув руку, теплыми пальцами приподнял ее подбородок.
– Я хочу тебя, Мона.
Его слова, произнесенные глубоким, хриплым голосом, вызвали у нее еще большую дрожь.
– И я тоже хочу тебя, Бен.
Ее тело покалывало от осознания того, что он ее раздевает. После того, как он снял с нее халат и ночную, она почувствовала, как его мозолистые руки гладят ее кожу. От его прикосновений по ней растекался жар, и когда он наклонился и прошептал, как она прекрасна, по ее спине пробежала чувственная дрожь.
Она протянула руку, желая раздеть и его. На нем была футболка, она сняла ее через голову, отбросив прочь. Ее рука легла ему на грудь, и она застонала, проведя пальцами по вьющимся волосам. Они были мягкими на ощупь. А потом она провела пальцами по его животу и услышала, как он судорожно вдохнул. Она удивилась тому факту, что явилась причиной этого звука.
Ее рука опустилась, и она поняла, что на нем пижамные штаны, она потянула их вниз, стягивая с его бедер. Он помог, выйдя из них. Осознание того, что он теперь также обнажен, как и она, вызвало в ней чувственное ощущение. Прошло много времени с тех пор, как она была близка с мужчиной, и впервые с тех пор, как она ослепла. Ей придется двигаться на ощупь, и именно это она намеревалась сделать.
Ее рука опустилась ниже, и она смело обхватила его член, обнаружив, его очень возбужденным, отчего у нее перехватило дыхание. Его дыхание сбилось. Ей это понравилось. Ей также нравилось, каким он ощущался в ее руках. Твердый и горячий, и этот жар возбуждал ее голод. Тот самый, что она сдерживала годами.
– Пойдем в постель, милая, – прошептал он ей на ухо.
Она кивнула и отпустила его. Она легла на кровать, и он последовал за ней, притянув в свои объятия, чтобы устроится рядом. Она знала. Он намеревался не торопиться, обращаться с ней, как с фарфоровой куклой, но она этого не хотела. Она хотела, чтобы он обращался с ней так, как мужчина обращается с женщиной, которую страстно желает. Она нуждалась в этом и хотела, чтобы все было именно так.
Она приподнялась и провела руками по его телу, нуждаясь в продолжении прикосновения к коже, которую не могла видеть. В одних местах она казалась нежной, в других – грубой. Его тело было обильно покрыто волосами, и ее пальцы прочертили дорожку от волос на его груди по мышцам живота и до самого паха. Потом она снова взяла его в руки, наслаждаясь ощущением его тела и тем, как под ее пальцами его эрекция все сильнее и сильнее твердеет.
– Мона, детка, ты меня убиваешь.
Она услышала, как он выдавил эти слова сквозь стиснутые зубы, и пожалела, что не видит выражения его лица. Она надеялась, что когда-нибудь это случится.
– Ты мне сейчас нужна, милая.
А она нуждалась в нем. Она услышала и почувствовала, как он заерзал на кровати, поправляя у ее головы подушки. Он перевернул ее на спину, и накрыл ее теплом своего тела.
И когда он наклонился и завладел ее губами, она могла лишь стонать от тех ощущений, быстро нарастающих внутри нее. Ощущений настолько запредельных и вышедших из-под контроля, что она могла только лежать и наслаждаться ими.
Продолжая ее целовать, он коленом раздвинул ей ноги, и, прервав поцелуй, произнес:
– Когда девочки уехали в колледж, я решил, что они будут единственными моими детьми. Много лет назад мне сделали вазэктомию.
Она кивнула и прошептала:
– Я всегда хотела ребенка, но Фред не хотел.
– Я знаю. – Да, он знал, потому что она рассказала ему о своих отношениях с бывшим. – И будь мы моложе, Мона, я бы подарил тебе ребенка, которого ты хотела.
Его слова вызвали в ней бурю эмоций, потому что он предложил ей то, от чего отказался ее собственный муж. Одно лишь знание этого глубоко ее тронуло.
– Теперь у нас могут быть внуки.
Эти слова только усилили ее эмоции. Он говорил так, словно хотел, чтобы она стала не только частью его настоящего, но и частью его будущего.
– Внуки? Думаешь, твои девочки подарят тебе больше одного?
Он тихо усмехнулся.
– Полагаю, что от Шаны я получу, по крайней мере, двоих или троих. По поводу Джулс пока не ясно. Не могу дождаться встречи с мужчиной, который собьет с нее корону.
А потом она почувствовала, как его пальцы пробираются к ее грудям, обхватывая каждую ладонью. Продолжая исследовать, его рука прошлась по ее животу, а затем спустились ниже.
– Ты прекрасна, – прошептал он, скользнув в нее пальцем.
Его легкие, как перышко, ласки вызвали в ней новые ощущения, и она закрыла глаза, чтобы почувствовать и насладиться его прикосновением. Когда он снова ее поцеловал, она почувствовала, как он проник в нее, не останавливаясь, пока не погрузился глубоко.
– Ты в порядке? – спросил он с беспокойством в голосе, когда их тела соединились.
– Да, я в порядке. – И в этот момент перед ее глазами предстало его лицо, невероятно красивое лицо. Удивление от увиденного вырвало из нее шокирующий вздох, прежде чем все снова почернело.
– Что случилось, детка? Я сделал тебе больно? – спросил он обеспокоенным тоном.
Какая-то часть ее хотела поделиться увиденным, но потом что-то ее удержало. Если она так и не обретет зрение, то, по крайней мере, на одну короткую секунду ей посчастливилось увидеть мужчину, завладевшего ее сердцем.
– Нет, я в порядке, и ты прекрасен, – прошептала она, сдерживая слезы. – И я люблю тебя, Бенджамин Брэдфорд, – сказала она, обхватив его лицо ладонями.
Она почувствовала, как он улыбнулся ей в ладони.
– И я люблю тебя, Мона Андервуд.
А потом он начал двигаться, сначала медленно. Нежно. Чувственные силы, которые быстро овладевали ею, захватили и его, он задвигался в ритме, который заставил ее стонать. Он наклонился и поцеловал ее в ключицу. Его толчки стали жесткими, погружаясь все глубже и глубже, доводя ее до крайности. Желая большего, она выгнулась, приподняв бедра, и он каждый раз встречал ее сильными толчками.
А потом она почувствовала, как взрывается одновременно с ним. Он крепче сжал ее бедра, и она впилась пальцами в его плечи, все сильнее погружаясь в ощущения, в то время как каждая клеточка ее тела рассыпалась от сильного, неприкрытого удовольствия.
– Бен!
– Я здесь, детка. Я всегда буду здесь.
Обещание, в которое она верила, и в этот момент она знала, каково это – быть любимой и телом, и душой. Он уничтожил всю боль, что она испытала в своей жизни. Бен заменил боль радостью и надеждой.
И когда невероятной силы оргазм стал яростно сотрясать ее тело, он обнял ее, охваченный собственной агонией экстаза. И они вместе взмыли на пик наслаждения.
Глава 39
– Вижу, у тебя еще остались секреты, – сказала Шайло, выходя из спальни их номера в прекрасном отеле «Винишен» на Стрип. Она была одета для вечернего выхода, о котором ничего не знала, кроме того, что он начнется с ужина во Дворце Цезаря.
Заселившись в отеле, он повел ее по магазинам, скупая все. Платье на сегодняшний вечер он выбрал для нее сам. Зеленый всегда был его любимым цветом, и в тот момент, когда они вошли в престижный бутик, и он увидел на манекене бирюзово-зеленое шелковое платье, то попросил продавца принести размер Шайло. И по тому, как он смотрел на нее, было очевидно, что вид ему нравится. Она медленно повернулась, давая ему полный обзор платья до пола с открытой спиной.
– Да, у меня все еще остались секреты, – сказал он, подходя к ней и дерзко оглядывая ее с головы до ног. – Но все они хороши, и, думаю, в конце путешествия ты со мной согласишься.
Остановившись перед ней, он улыбнулся и сказал:
– Детка, ты хорошо выглядишь. Нет, лучше, чем хорошо – просто великолепно.
Она оценила его комплимент, но закатила глаза, понимая, что он преувеличивает.
– Ты говоришь это только потому, что зеленый – твой любимый цвет.
Он усмехнулся.
– Это был и любимый цвет дедушки. Я скучаю по старику.
Шайло протянула руку и погладила его по щеке.
– Не сомневаюсь, Ричард Грейнджер гордится своими внуками за то, что они сдержали данное ему обещание. Вы трое приведете компанию в порядок.
– У нас еще много работы. И нам еще предстоит выяснить, почему Брэнди шныряла в кабинете Далтона. Вчера по ней состоялась поминальная служба. Присутствовали Джейс, Шана, Далтон и другие сотрудники. До сих пор трудно поверить, что она покончила с собой.
Шайло кивнула.
– Что-нибудь слышно от Джулс Брэдфорд о местонахождении Риты Круз в прошлый субботний вечер?
– Нет, но я не хочу думать ни о Рите, ни о ком-то еще. Этот уик-энд принадлежит нам, и с помощью нескольких сюрпризов я намерен сделать его особенным.
– Каких еще сюрпризов?
Он потянулся и ущипнул ее за нос.
– Если я расскажу, это уже не будет сюрпризом, не так ли?
Она игриво нахмурилась.
– Думаю, нет. Кстати, ты хорошо смотришься в смокинге. Поскольку мы нарядились, полагаю, после ужина мы отправимся в какое-нибудь шикарное место.
– Думаю, можно такое предположить, – он улыбнулся, а она нахмурилась еще сильнее. – Ты такая красивая, когда улыбаешься, помни об этом, – сказал он, беря ее за руку и ведя к двери.
– Я постараюсь, – сказала она, намеренно одарив его своей лучшей улыбкой.
***
Шана повесила трубку и немного помолчала, прежде чем повернуться к Джейсу, который входил в кухню. Он был снаружи, мыл ее машину.
– Это Брюс, – сказала она.
Он взглянул на нее.
– И?
– Он сказал, что жесткий диск Брэнди стерли удаленно. Теперь вопрос – кто?
Сев за стол, Джейс глубоко вздохнул.
– Вчера на поминальной службе Брэнди я чувствовал себя лицемером, когда Барбара Холден из отдела кадров встала и сказала, что Брэнди – образцовый работник. Теперь, менее чем через день, мы узнаем, что она могла быть вовлечена в Бог знает во что.
– Что заставляет меня задуматься, действительно ли она покончила с собой, – добавила Шана. – А что, если кто-то... человек, стоящий за тем, что она делала или искала... решил, что она – пассив, а не актив?
– Тогда ее, вероятно, устранили без особых раздумий, – сказал Джейс, проводя пальцами по подбородку. – И полиция округа Колумбия не изменила своего мнения о том, что это не что иное, как самоубийство, – добавил он.
– Это предположение может измениться, если вмешается ФБР. Мне нужно сообщить Марселю. Он и его люди решат, как хотят действовать в этом деле.
Джейс встал из-за стола.
– А я-то думал, что с арестами Аррингтона и Видаля все кончится. Когда ты позвонишь Марселю?
– Первым делом в понедельник утром. Чем скорее он узнает о ситуации, тем лучше. – Она помолчала, а потом сказала: – Когда ты мыл машину, звонила Джулс.
По выражению лица Шаны Джейс понял, что ему не понравится то, что она сейчас скажет.
– И что?
– Джулс проверила основные авиакомпании.
– Продолжай.
– Она выяснила, что Рита Круз действительно покупала билет из Далласа в Шарлоттсвилль в те же выходные, когда с Кейденом произошел несчастный случай.
– Проклятье.
– И не говори.
– Я должен сообщить Кейдену, – сказал Джейс.
– Джулс наняла кого-то присматривать за Ритой. Она вернулась в Даллас, так что Кейдену пока ничего не угрожает.
– Тогда я рад, что мне не придется ему звонить. Он запланировал для Шайло особый уик-энд, и я не хотел бы испортить его звонком, чтобы рассказать о Рите Круз.
Шана кивнула, все прекрасно понимая.
– Благодаря тому, что Джулс установила за ней наблюдение, тебе не придется этого делать.
***
– Ты – услада для глаз.
Шайло повернулась и улыбнулась стоявшему перед ней пожилому джентльмену.
– Гровер, какой приятный сюрприз. Рада снова тебя видеть.
Кейден представил ей менеджера своей группы много лет назад, и она знала, Кейден о нем очень высокого мнения. Гровер всегда относился к ней с добротой, даже в те времена, когда у них с Кейденом были натянутые отношения.
– И я тоже, Шайло, сегодня ты выглядишь восхитительно.
И она чувствовала себя восхитительно. Почти весь ужин Кейден не мог оторвать от нее глаз и постоянно делал комплименты.
– Спасибо. Кейден был здесь несколько минут назад. Мы вместе поужинали, а потом он ушел в туалет и до сих пор не вернулся. Прошло почти десять минут. – Она огляделась. – Ты его не видел?
Лицо Гровера расплылось в широкой улыбке.
– Видел, я столкнулся с ним, и он попросил меня отвести тебя к нему.
– Тебя? Почему? Где он?
– Все, что он велел мне передать, – это то, что это часть тайного сюрприза этих выходных.
Улыбка тронула губы Шайло.
– Он такой скрытный. Я не знала, что мы летим в Вегас, пока не приземлились здесь. Это был настоящий сюрприз.
– Что же, пойдем со мной, и я отведу тебя к нему, – сказал он, предлагая ей руку.
– Хорошо.
Они прошли через прекрасный Дворец Цезаря, мимо зоны, где располагались игровые автоматы, и поднялись на эскалаторе в другую часть Колизея – меньший концертный зал, называемый Ареной.
Гровер открыл большие двойные двери в помещение, которое могло вместить, вероятно, тысячу человек. Когда она вопросительно взглянула на Гровера, он сказал:
– Ты отправляешься на концерт.
Она приподняла бровь.
– Я?
– Да. Кейден присоединится к тебе через минуту.
– Что-то мы рановато, нет? – спросила она, оглядываясь. – Здесь больше ни души. – Из-за пустоты, прекрасное помещение казалось несколько жутким.
Гровер усмехнулся.
– Нет. На самом деле ты как раз вовремя. Присаживайся впереди и наслаждайся концертом.
А потом он ушел, закрыв за собой дверь, она нахмурилась, услышав характерный щелчок. Неужели он только что запер ее здесь? Почему? Должно быть, она ошиблась. Она уже собиралась открыть дверь, когда из динамика раздался женский голос:
– Пожалуйста, займите свое место. Представление вот-вот начнется.
– Что за чертовщина? – пробормотала Шайло, когда свет потускнел. Как представление могло начаться, когда в зале не было никого, кроме нее? Она уже собралась вытащить из сумочки телефон и позвонить Кейдену, когда в помещении стало темно и сцена осветилась. Именно тогда она прошла по проходу и заняла место в четвертом ряду впереди.
Через несколько мгновений поднялся огромный занавес, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела, что на сцену вышли музыканты из группы Кейдена. Затем та же женщина-диктор, ранее велевшая ей занять свое место, сказала:
– Поаплодируем человеку, который стал одним из величайших саксофонистов всех времен, Кейдену Грейнджеру.
У Шайло перехватило дыхание, когда на сцене среди ярких огней появился Кейден. Он так хорошо смотрелся в смокинге, а когда повернулся к зрителям, а точнее к ней, широкая улыбка, изогнувшая его губы, сделала его еще красивее.
А потом он заговорил.
– Сегодня вечером я здесь, на Арене Дворца Цезарей, чтобы дать концерт, шанс на который выпадает один раз в жизни. У меня всего один номер, который я написал много лет назад, вдохновившись одной прекрасной женщиной. Эта мелодия называется «Шайло, любовь моя».
А потом он поднес к губам саксофон, и в момент, когда зазвучала первая нота, по щекам Шайло потекли слезы. Он играл композицию, названную в ее честь, уничтожая все болезненные воспоминания об их прошлом и заменяя их новыми – воспоминаниями о Вегасе, которые она никогда не забудет.
Обычно во время концерта Кейден Грейнджер закрывал глаза, чтобы не видеть зрителей и сосредоточиться исключительно на музыке. Но не сегодня. Сегодня он выступал с открытыми глазами и смотрел на нее. Он хотел, чтобы она не только услышала, что он играет, но и заглянула ему в душу.
Так она и сделала. Музыка была настолько прекрасна и трогательна, насколько это вообще возможно. В его игре она могла почувствовать глубокие эмоции – любовь, преданность, обещание – все с душераздирающей ясностью. Кейден был одаренным саксофонистом, и сегодня он играл от всего сердца и души только для нее. Для нее единственной.
Музыка продолжалась, и слезы тоже – она не могла остановиться. Мужчина на сцене, в безукоризненном, дорогом черном смокинге, был ее миром. Он всегда им был и останется таким навечно.
А потом музыка закончилась, и она поднялась, чтобы стоя устроить ему овацию, хлопая так громко, как только могла. Он улыбнулся и поклонился. Она смотрела, как он отложил саксофон, покидая сцену и направляясь к ней, его походка была такой же сексуальной, как и он сам. Он остановился перед ней, и у нее перехватило дыхание, когда он взял ее за руку и опустился перед ней на колено.
Посмотрев на нее, он спросил:
– Шайло, ты выйдешь за меня? Не в следующем месяце. Не в следующем году. А сейчас, в эти выходные, в Вегасе. Давай сделаем то, что должны были сделать четыре года назад – то, что планировали. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты стала моей женой. Позже мы устроим прием дома, но я хочу жениться на тебе сейчас. Ты выйдешь за меня замуж и вернешься в Шарлоттсвилль моей женой?
Вытирая слезы, Шайло в шоке уставилась на него. Ее сердце воспарило при мысли, что Кейден хочет на ней жениться. Сейчас. В эти выходные в Вегасе. Его предложение было не просто сюрпризом, а подарком. Драгоценным даром второго шанса для них обоих.
Она улыбнулась ему.
– Да. Я выйду за тебя замуж, здесь, в Лас-Вегасе, как мы и планировали.
Раздались аплодисменты, свист и улюлюканье. Она оглянулась и увидела Гровера и музыкантов Кейдена, которые с улыбками на лицах, подняли вверх инструменты. Улыбаясь, Кейден встал, обнял ее и поцеловал.
Менее чем через два часа они поженились. Часть Арены превратили в свадебную часовню, и с Гровером и его группой в качестве свидетелей они стали мужем и женой.
***
– Я жду, когда ты освободишься от этого платья.
Она взглянула на кольцо, которое Кейден надел ей на палец несколько часов назад. Оно было потрясающим, абсолютно великолепным. Затем она посмотрела на сидевшего в кресле Кейдена, который вытянул перед собой ноги. Галстук-бабочка развязан, пиджак отброшен в сторону, рукава рубашки закатаны. Ее муж был готов.
Ее муж. Ей понравилось, как это прозвучало.
Небрежно положив руки на колени, он смотрел на нее так, что она сразу поняла, чего он хочет.
– Думала, я тебе нравлюсь в этом платье, – сказала она, улыбаясь ему, чувствуя через всю комнату жар от его желания.
– Нравишься. Ты чертовски хорошо в нем выглядишь. Но я знаю, что ты также хорошо будешь выглядеть и без него... так что раздевайся.
Он хотел, чтобы она разделась, и у него было отличное место, откуда можно наблюдать за тем, как она это делает. Она решила немного его подразнить.
– Уверен, что хочешь, чтобы я его сняла? Никаких сомнений?
Без тени улыбки, с самым серьезным выражением лица, на которое был способен, он сказал:
– Или ты сама его снимешь, или это сделаю я. Но имей в виду – я не знаю, в каком виде будет платье, когда я закончу, потому что я собираюсь сорвать его с тебя.
Шайло посмотрела на платье, зная, что он говорит на полном серьезе. Ей бы этого точно не хотелось. Это было ее свадебное платье, которое он купил для нее, и она уже планировала сохранить его и вечно лелеять.
– В таком случае, я сниму его сама.
Так она и сделала, превратив это в чистое мучение, медленно, дюйм за дюймом, обнажаясь перед ним. Кейден не знал, сколько раз ерзал на кресле, его эрекция становилась почти невыносимой. Она настойчиво напирала на молнию брюк, что стало настоящей пыткой.
Ее груди манили своей полнотой, а от форм бедер у него потекли слюнки. Она выскользнула из платья и не торопясь положила его на изголовье дивана. Когда она осталась в одних стрингах и туфлях на высоких каблуках, он почувствовал, как участился пульс. Его жена была идеально сложена от макушки до ступней.
Он смотрел, как она стягивает с великолепных бедер стринги. Она бросила их ему, он их поймал, поднес крохотный кусочек черного кружева к носу, вдыхая ее запах. Его мужское достоинство запульсировало еще сильнее.
Она стояла перед ним совершенно голая, он поднялся и начал раздеваться. Он пересек комнату, поднял ее на руки и, вместо того чтобы отнести на кровать, понес к письменному столу.
– Я не способен добраться до спальни, – сказал он, отодвигая все в сторону и усаживая ее на край стола, раздвигая при этом ей ноги.
– Я понимаю. Позволь мне тебе помочь, – сказала она, беря в руку его член и направляя его к своему средоточию женственности.
Он был рад, что она понимала, и у нее определенно все было под контролем. Войдя в нее, он резко толкнулся глубже. Схватив ее за бедра, он начал входить в нее снова и снова. Спешность, потребность и жадность, двигавшие им, не поддавались объяснению. Он сомневался, что когда-нибудь ему надоест заниматься любовью со своей женой.
Ощущение ее мышц, сжимающихся вокруг него, почти заставило его переступить через край, и он продолжал вбиваться в нее, нуждаясь в ней так, как никогда не нуждался в женщине. Знание того, что она всегда и навеки будет принадлежать ему, заставляло его сердце и пульс биться чаще.
В своем непреодолимом желании проникнуть глубже, он несколько раз буквально поднимал ее со стола, и когда на вершине оргазма она выкрикнула его имя, он последовал за ней, утопая в настолько изысканном наслаждении, что казалось, может сейчас умереть. Он почувствовал, как его тело взорвалось, и Кейден понял, каково это – до безумия хотеть женщину.
Спазмы, пронзавшие его тело, были магнетическими, сильными и полностью выводили из-под контроля. Никогда еще кульминация не была такой напряженной и возбуждающей. Он наклонился и завладел ее ртом, желая поцеловать, попробовать на вкус и заклеймить навсегда.
Прервав поцелуй, он посмотрел на нее и прошептал:
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, Кейден.
Улыбка коснулась его губ, и когда их тела все еще были соединены, он поднял ее со стола за бедра, и она инстинктивно обвила руками его шею. Они продолжат в спальне.
Глава 40
Вернувшись в Шарлоттсвилль в воскресенье вечером, Кейден с Шайло направились прямо к Шане. По прибытию в аэропорт они получили сообщение от Джейса с просьбой срочно с ними встретиться.
Открыв дверь, Джейсу достаточно было взглянуть на улыбающиеся лица Кейдена и Шайло, чтобы понять, что миссия Кейдена в эти выходные была выполнена.
– Поздравляю вас. Заходите.
– Спасибо, – сказал Кейден, по-медвежьи обнимая брата. – В эти выходные мы с Шайло закончили то, что начали четыре года назад, и очень счастливы, – сказал он, притягивая Шайло к себе и целуя ее в висок.
Кейден оглянулся и увидел, что Далтон уже там. Кейден улыбнулся ему и сказал:
– Ты все еще в плохом настроении?
Далтон пожал плечами.
– Может, да. А может, нет. Но я все же могу вас поздравить, – сказал он, обнимая брата и Шайло. – Было бы здорово, если бы ты рассказал мне о своих планах на эти выходные. Я услышал их от Джейса час назад.
– Только потому, Далтон, что на этой неделе с тобой было невозможно разговаривать.
– Не хочу об этом говорить, – сказал он тихим голосом, давая понять братьям, что это для него все еще больная тема.
Шана вышла из кухни и поздравила молодоженов, а затем сказала:
– Джулс на пути сюда, она хочет поделиться с нами информацией.
– Джулс? Кто такая Джулс? – спросил Далтон.
– Моя сестра. Она проверяла кое-что относительно несчастного случая с Кейденом.
– Она выяснила, была ли Рита в Шарлоттсвилле в те выходные? – спросил Кейден, усаживаясь на диван рядом с Шайло.
– Да. Она обнаружила, что в тот уик-энд на имя Риты был куплен билет из Далласа сюда.
Кейден медленно покачал головой.
– Просто не могу в это поверить. Ревность – это одно, но убийство – совсем другое.
– Да, но Рита Круз действительно угрожала тебе при твоем менеджере. И зачем ей ехать в Шарлоттсвилль? Не знаешь, есть ли у нее здесь родственники или друзья? – спросил Джейс.
Кейден с отвращением вздохнул.
– Не знаю, но думаю, что нет.
– Что же, скоро мы узнаем, потому что один знакомый полицейский Джулс из Далласа разговаривал с Ритой.
– Разговаривал? – сердито спросил Далтон. – Почему женщину не арестовали?
– Потому что, Далтон, – сказал Джейс, отвечая вместо Шаны и стараясь не раздражаться на Далтона, – у нас нет никаких доказательств. В тот вечер Кейден не звонил в полицию, так что открытого расследования о попытке причинить ему вред, нет. То, что Рита купила сюда билет в тот уик-энд, еще ничего не значит. Именно по этой причине сестра Шаны договорилась, чтобы с ней поговорил ее приятель из Далласа.
Далтон закатил глаза.
– Неужели кто-то действительно думает, что эта Рита в чем-то признается? Предлагаю вызвать полицию, рассказать им, что у нас есть, и пусть они возьмутся за дело.
– Повторяю, Далтон, у нас нет никаких доказательств. Если Рита в чем-то виновна, мы это выясним, – сказал Джейс, решив не позволять Далтону испытывать его терпение... или чье-либо еще, если уж на то пошло. Брату нужно принять успокоительное.
– Итак, Шайло, расскажи – как Кейден задал тот самый вопрос? – спросила Шана, меняя тему и разрядив напряженный момент между Джейсом и Далтоном.
Джейс выразил Шане молчаливое «спасибо» и воспользовался случаем, чтобы увести Далтон в сторону и, понизив голос, сказать:
– Эй, мужик, давай немного полегче?
Далтон пожал плечами.
– Мне не нравится мысль о том, что кто-то хочет забрать моего брата – по любой причине.
– Думаешь, мне нравится?
– Конечно, нет, но, похоже, вы все очень серьезно относитесь к мнению сестры Шаны. Она кто? Полицейский или типа того?
Джейс уже собирался ответить, когда раздался звонок в дверь.
– Вероятно, это Джулс.
Он отошел от Далтона и направился к двери.
Далтон вздохнул и переключил внимание на уже начавшийся разговор, где Шайло рассказывала, как Кейден устроил для нее концерт во Дворце Цезарей, когда он услышал приближающийся женский голос – голос, который он сразу узнал. Тот самый голос, который он не мог выбросить из головы уже несколько недель.
Он резко обернулся, и его взгляд встретился с глазами единственной женщины, которую он надеялся никогда больше не увидеть.
– Какого черта ты здесь делаешь?
Джулс тоже была потрясена, и ей потребовалась минута, чтобы прийти в себя и задать тот же вопрос Далтону.
– Какого черта ты здесь делаешь?
Вся комната погрузилась в тишину, когда эти двое, казалось, остались одни и столкнулись лицом к лицу. Джейс вклинился в самую гущу драки и спокойно сказал:
– Я так понимаю, вы уже знакомы.
– Да!
– Нет!
Джейс покачал головой. Джулс ответила «да», а Далтон – «нет».
– Либо знакомы, либо нет, и я подозреваю первое. Мы здесь, чтобы выслушать отчет Джулс о Рите Круз, но я думаю, прежде чем мы сможем это сделать, у вас двоих есть личные дела, которые стоит уладить наедине.
Было очевидно, что он уже все понял.
– Нет никаких личных дел, которые надо уладить, – сердито сказал Далтон. – Я ухожу. Вы с Кейденом можете ввести меня в курс дела позже. – Бормоча себе под нос ругательства, он направился к двери и захлопнул ее за собой.
***
Джулс стояла, пытаясь понять, что мужчина, которого она называла Диком, на самом деле Далтон Грейнджер, брат Джейса. Она глубоко вздохнула и увидела, что на нее все смотрят.
– Я не знала, кто он, – сказала она с отвращением. – Он сказал, что его зовут Дик.
– Дик? – спросил Кейден, стараясь скрыть веселье в голосе.
Джулс пожала плечами.
– Он сказал, это сокращенно от Ричарда.
– Что отчасти правда, – сказал Джейс. – Поскольку его зовут Далтон Ричард Грейнджер. Ричард в честь деда.
– Слушай, Джейс прав насчет того, что вам с Далтоном нужно кое-что прояснить, но я предпочитаю сначала услышать, что ты скажешь о Рите, – произнес Кейден. Он видел гнев Далтона, направленный на Джулс, и хотя не знал всей истории, у него была догадка, основанная на том немногом, что ему известно. И если то, что он подозревал, было правдой, им обоим потребуется не один разговор, прежде чем вопрос будет решен.
– Ладно, – сказала Джулс, вставая посреди комнаты. – Я согласна, что нам с Далтоном нужно решить одно личное дело, но я здесь, чтобы обсудить информацию о Рите.
– Хорошо, – сказал Кейден, крепче сжимая руку Шайло. – И что же ты выяснила?
Джулс села на предложенное Джейсом место.
– Рита призналась, что приезжала сюда, чтобы встретиться с тобой, но только прилетев, передумала. У нее есть доказательства, что она не покидала отель, в котором поселилась. Утверждает, что даже машину не брала напрокат. Она ездила в аэропорт и обратно на такси. Говорит, что персонал отеля подтвердит ее рассказ о том, что она два дня находилась в своем номере.
– Но зачем она вообще приезжала?
– Думала, сможет с тобой поговорить. Извиниться. Хотела пообещать, что такого больше не повторится. А еще снова попроситься в твою группу. Похоже, у нее проблемы с адаптацией в том коллективе, где она сейчас играет.
Кейден покачал головой.
– Рита меня знает. Она знает, что я не терплю всякой ерунды и ни за что не возьму ее обратно. Не понимаю, почему у нее вообще возникла подобная мысль.
– Очевидно, твой менеджер, Гровер Реддик, дал ей понять, что ты, возможно, согласишься, и предложил ей поговорить с тобой.
Кейден нахмурился.
– Странно. Я говорил с Гровером. На самом деле я ему позвонил, чтобы узнать, с какой группой Рита сейчас играет, и рассказал о ситуации в субботу и о том, что Рита находится под подозрением. Тогда-то он и рассказал мне о ее угрозах.
