Текст книги "Обещание мужчины (ЛП)"
Автор книги: Бренда Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Ты знал, – сказал Джейс обвиняющим тоном, его сотрясал гнев. – Ты знал, что мама изменяет папе.
– Да, черт возьми, знал, но что мне оставалось делать? Сказать отцу?
– Не понимаю, почему бы и нет, – сказал Кейден со стальными нотками в голосе. – Мы с Джейсом рвали на себе волосы, пытаясь придумать лучший способ сообщить тебе эту новость, а ты уже и так все знал.
Далтон нахмурился.
– Я не сказал ни папе, ни кому-либо еще, потому что мама взяла с меня обещание никому не говорить.
– Конечно, ты ведь делал все, что она просила. Ты всегда был ее любимчиком, и теперь я знаю почему. Ты знал все ее секреты.
– Черт побери, Кейден, я не знал всех ее секретов. В то время я был совсем маленьким. Я случайно узнал, что у нее роман.
Далтон снова сел и с минуту молчал, а потом заговорил. Его голос был низким и смертельно серьезным.
– Это случилось за год до ее смерти, мне было лет десять или одиннадцать. После школы я решил не светиться, так как в тот день начудил в классе, и мне сказали, что учитель позвонит родителям, чтобы сообщить об этом. Я решил, что смогу где-нибудь спрятаться, пока их гнев не утихнет. – С минуту он молчал, а потом тихо сказал: – Вот тогда я и увидел маму... с мужчиной, который не был папой. Они целовались и начали раздеваться. Она меня увидела, но мужчина – нет. Позже, тем же вечером, она пришла ко мне в комнату и взяла с меня обещание никому не говорить.
«И, конечно, он пообещал», – подумал Джейс. Далтон обожал мать и делал все, о чем она его просила.
Кейден хмуро на него посмотрел.
– Где они были? – спросил он резким тоном.
Далтон взглянул на брата.
– В лодочном сарае.
– В лодочном сарае? – воскликнул Джейс громким, сердитым голосом. – У мамы хватило наглости привести любовника в Саттон-Хиллз?
– Подумать только, Майкл Грин вел себя на вечеринке в прошлую субботу как праведник. Если бы я знал, что он проявил неуважение к нашей семье, особенно к отцу, то выбил бы из него все дерьмо прямо там.
На лице Далтона отразилось замешательство.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– О Майкле Грине, – сказал Джейс. – Много лет назад он работал в «Грейнджер».
– Да, я его помню. Он отец Дейдры Грин. Дейдра сделала мне первый минет, когда мне было четырнадцать.
Заявление Далтона лишило обоих братьев дара речи.
– Дейдра была намного старше тебя, – сказал Кейден, приходя в себя. – Минимум на четыре года.
Далтон пожал плечами.
– Это должно что-то значить?
– Очевидно, нет, – сказал Джейс, пристально глядя на брата. – Но факт остается фактом: у Майкла Грина хватило наглости завести роман с нашей матерью, и они пользовались лодочным сараем Саттон-Хиллз, будто чертовым отелем.
– Эй, подожди минутку, – прервал его Далтон. – Не знаю, откуда у тебя такая информация, но мужчина, с которым мама была в тот день в лодочном домике, не был отцом Дейдры. Это был не Майкл Грин.
Глава 36
Джейс подвинулся и сел на кровати. Он не мог уснуть. Все, о чем он мог думать, – это сегодняшний разговор с братьями.
– Джейс?
Он оглянулся через плечо и увидел, как Шана, глядя на него, трет сонные глаза.
– Прости, милая. Я не хотел тебя будить.
Откинув волосы с лица, она сказала:
– Все нормально. Я так устала вечером, но не помню, как ты лег. Как все прошло с Далтоном? Как он справился с новостью о романе мамы?
– Он уже знал.
– Что?
– Да, – сказал Джейс, ложась обратно. Притянув Шану к себе, он прижал ее голову к своему подбородку. – Угодив в неприятности в школе, он прятался в лодочном сарае, и там увидел маму с любовником.
– В лодочном сарае? В Саттон-Хиллз?
– Да. Полагаю, там она чувствовала себя в безопасности, потому что никто, кроме нее, не ходил туда постоянно. Она утверждала, что это ее личное место и что озеро дает ее разуму отдохнуть.
– Что она сделала, когда увидела Далтон? Он на них наткнулся?
–На самом деле, нет – он прятался в чулане. Но мама заметила, как он улизнул. Он говорит, что ничего не видел, кроме двух целующихся и раздевающихся людей. Но этого было достаточно, чтобы понять, чем они занимались. Далтон не был тупицей в плане секса, даже в одиннадцать лет. – Джейс помолчал, а потом добавил: – Мама пришла к нему тем же вечером, и взяла с него обещание никому ничего не рассказывать. С ее стороны это было неправильно, но она знала, что ей это сойдет с рук, потому что Далтон был о ней высокого мнения. Он боготворил землю, по которой она ходила. Далтон считал маму идеальной, и подозреваю, ему было тяжело узнать, что это не так.
Джейс глубоко вздохнул, а затем продолжил:
– И все это время он хранил ее тайну, никому не рассказывая о том, что видел в тот день. Какое-то время я считал, что он думает, будто папа действительно убил маму, и я могу понять, почему. Он знал, что сделала мама, и полагал, что у папы был мотив.
– Ты веришь, что он все еще считает вашего отца виновным?
Джейс покачал головой.
– Нет. Полагаю, через некоторое время он сложил все детали вместе и, как и все мы, признал невиновность отца. Причинять боль кому бы то ни было – просто не в характере папы.
– Но рассерженный человек сделает, что угодно, если его достаточно сильно подтолкнуть, – сказала Шана.
– Верно. Но я всегда восхищался отцовским самообладанием, особенно под давлением. В крайнем случае, он попросил бы у мамы развода. Но никогда бы ее не убил.
Шана кивнула.
– Твою маму убили в лодочном сарае, верно?
– Да.
– Значит, убийца знал ее распорядок дня или, что она достаточно часто туда ходила. На месте твоего отца, я бы попросила кого-нибудь еще раз проверить алиби Гринов, чтобы убедиться, что в момент убийства твоей мамы они действительно находились в круизе.
– Но вот что меня потрясло, Шана. Мужчина, которого Далтон видел с мамой в тот день, – не Майкл Грин.
Шана высвободилась из объятий Джейса и посмотрела на него.
– Ты уверен?
– Он уверен. Если это так, то она, должно быть, встречалась с двумя мужчинами и, очевидно, спала с обоими.
– Кто был тот мужчина, которого видел Далтон?
– Он сказал, что не знает его, но узнает, если снова увидит. В тот день он видел этого человека, но тот его не заметил. Скорее всего, мама так ему и не сказала, что Далтон там был.
С минуту Шана молчала.
– А что, если этот другой любовник узнал о ее романе с Майклом Грином и убил в приступе ревности?
– Думаю, такое возможно. Единственное, что я знаю, – отец не совершал убийства, – сказал Джейс с непоколебимой уверенностью.
***
– У Грейнджеров все спокойно, – доложил Страйкер Дженнингс своему боссу Роланду Саммерсу.
– Хорошо. Это же я слышал и от других охранников. Похоже, сегодня вечером сыновья Шепа облегчили нам жизнь. Для поездки Кейдена в эти выходные все готово? – спросил Роланд.
Как только Страйкер узнал, что Кейден Грейнджер уедет из города на выходные, Роланд решил, что будет лучше, если за ним проследит кто-то другой. Если Кейден увидит Страйкера в Вегасе и узнает в нем человека, спасшего ему жизнь, его прикрытие будет раскрыто. Пока Карсон не даст отбой, сыновья Шеппарда Грейнджера будут находиться под защитой, и Роланд сделает все, что в его силах, сохраняя профессионализм и благоразумие, чтобы любой ценой выполнить желание Шеппарда.
Роланд закончил разговор со Страйкером и откинулся на спинку кресла. Он вспомнил, как впервые встретил Карсон Бойетт. Он работал полицейским, и его намеренно подставили. В результате его приговорили к пятнадцати годам.
Отсидев три года, его жена Бекка наняла Карсон, чтобы та боролась за возобновление его дела. Она так и сделала, рискуя при этом собственной жизнью. В отместку Бекку убили, а Карсон едва не поплатилась жизнью. Но каким-то образом Карсон выстояла и сумела разоблачить группу продажных копов. Всех пятерых обвинили в убийстве его жены и многих других.
Именно через Карсон Роланд впервые познакомился с Лютером Томасом, еще одним несправедливо осужденным. Через нее же он познакомился и с Шеппардом Грейнджером. Именно Шеппард и Лютер – теперь преподобный Лютер Томас – обратились к нему с просьбой организовать охрану сыновей Шепа. Страйкер Дженнингс был одним из этих людей. Некоторые парни, работавшие на Роланда, были, как и он, невиновны в преступлениях, в которых их обвиняли. Некоторые, как Страйкер, совершили преступления, но отсидели свой срок и теперь заняли законное место в обществе. Все они были хорошими людьми, людьми, которых ему посчастливилось привлечь в свою организацию. Трудолюбивые и преданные своему делу мужчины.
Роланд уже собирался налить себе еще чашку кофе, когда зазвонил телефон.
– Роланд Саммерс.
– Это Стоунволл.
Стоунволлу Курсону поручили присматривать за младшим сыном Шепа, Далтоном.
– Да, Стоунволл, в чем дело?
– Вероятно, эти парни не знают покоя. Далтон Грейнджер решил куда-то пойти вечером.
Роланд взглянул на часы.
– В четверг после полуночи. В этот час не так уж много мест еще открыто.
– Он едет по шоссе в своей спортивной машине. По крайней мере, соблюдает скоростной режим. Может, просто хочет прокатиться или что-то в этом роде. Я тоже так делаю, когда обеспокоен. Просто хотел, чтобы ты знал, для меня эта ночь не закончилась, как я думал.
Роланд усмехнулся.
– Извини и спасибо за сообщение. Просто следуй за ним.
– Не волнуйся. Если он будет ездить всю ночь, то и я тоже.
Глава 37
– Ты так и не скажешь, куда мы едем? – спросила Шайло, улыбаясь Кейдену.
Она сидела напротив него в арендованном им частном самолете, который доставит их из Шарлотсвилля в место, где ждал сюрприз. Кейдену хорошо удавалось держать рот на замке. Не прерывая зрительного контакта, она не могла не думать о том, какие у него великолепные губы. Ей определенно нравилась аккуратно подстриженная бородка, которой он начал щеголять несколько месяцев назад. Кейден всегда был красив, но, насколько она могла судить, борода делала его еще красивее, а то, как она очерчивала его рот, делало губы намного более желанными, более привлекательными для поцелуев и чертовски восхитительными.
– Шайло?
– Да?
– Я спросил, удобно ли тебе.
Она кивнула.
– Да, теперь, когда самолет взлетел.
Он усмехнулся.
– Я и забыл, что летать – не твое любимое занятие. Но, надеюсь, ты мне поверишь, когда я скажу, что наша поездка того стоит.
– Надеюсь, это так, потому что я не захватила с собой ничего из одежды, кроме той, что на мне.
И это правда. Она в точности следовала его указаниям. Ни белья, ни туалетных принадлежностей, ни одежды. По его словам, они купят все, что ей понадобится, когда доберутся до места назначения.
Кейден сидел напротив нее, вытянув перед собой длинные ноги. На нем были джинсы и белая рубашка на пуговицах с длинными рукавами. Хотя Шайло понятия не имела, куда они направляются, ни в коей мере не сомневалась в том, чем они займутся, когда туда доберутся. Его глаза блуждали по ее телу с той самой минуты, как они сели в самолет. И сидя напротив, Кейден Грейнджер оказывал на нее сильнейше влияние. Он так на нее смотрел, что от его взгляда все внутри плавилось, создавая глубокую пульсацию между ног и вызывая в груди боль.
Она могла бы притвориться, что они не хотят друг друга и страдать всю дорогу. Или же могла взять дело в свои руки, и ее пальцы чесались сделать именно это. Она никогда не была смелой, когда дело касалось секса. На самом деле, всему, что она знала, ее научил Кейден. Она берегла себя для него и в двадцать два года пережила свой первый сексуальный опыт. Он сделал так, что этого стоило ждать.
– О чем ты думаешь?
Его вопрос прервал ее размышления.
– Уверен, что хочешь это знать?
– Да. Скажи.
«Смогу ли я? Должна ли? А почему бы и нет?»
– Я сидела и думала о том, как сексуально ты выглядишь, и как намеренно пытаешься завести меня взглядом.
– Да?
– Думаю, да.
Она смотрела, как улыбка тронула уголки его губ, заставляя пульсацию между ног усилиться.
– Получается? Я тебя возбуждаю, Шайло?
Она не возражала против честного ответа.
– Да.
– И что ты собираешься с этим делать?
Наводящий на размышления вопрос.
– Не уверена, что смогу что-то сделать.
– Милая, ты – единственная женщина, которая сможет.
Его слова не только взбудоражили ее, но и наполнили уверенностью, в которой она нуждалась, чтобы расстегнуть ремень безопасности. Она огляделась.
– Пилот…
– Ведет самолет. И я не посчитал нужным присутствие стюардессы. Здесь только мы.
Она снова огляделась. Это был мини-джет, не такой большой, как тот, что принадлежал ее дяде Родни. Поскольку у него были деловые партнеры по всему миру, самолет дяди был просторным и спроектирован для его комфорта – со спальнями и кухней с полным спектром услуг. Хотя этот самолет был хорош, ему не хватало удобств, которыми располагал самолет дяди.
Но она справится.
Она встала со своего места, зная, что он за ней наблюдает. Ожидая. Иногда ей казалось, что он знает ее лучше, чем она сама.
– Поскольку ты не хочешь сказать мне, куда мы направляемся, думаю, мне придется развлекать себя, пока мы туда не доберемся.
– Не стесняйся.
– Я и не собираюсь.
Он приподнял бровь, и она улыбнулась. Может, он не так уж и хорошо ее знал. По крайней мере, с этой стороны, где нет никаких запретов. Он был единственным мужчиной, с которым она спала. Даже за те четыре года их разлуки, мысль о том, чтобы отдать свое тело другому мужчине, была чем-то, на что у нее не хватало смелости. Только она решила, что готова двигаться дальше, как в ее жизнь вернулся Кейден. И дал понять во многих отношениях, что никуда не уйдет.
Она потянулась всем телом, подняв руки над головой, зная, что он следит за каждым ее движением. Затем подошла к нему и наклонилась, положив руки ему на бедра.
– Ты мне нравишься, Кейден Грейнджер.
– Да?
– Да. Хоть я и не знаю, куда ты меня везешь – на север, юг, восток или запад.
– Я с тобой, и это самое главное, – возразил он.
Она улыбнулась, понимая, что он прав. Сейчас единственное, что имело значение, – то, что они вместе. Она отстегнула его ремень безопасности и, словно готовая к ласкам кошечка, устроилась у него на коленях. Когда он ее обнял, она прижалась к нему, испытывая удовольствие.
– Ты хорошо пахнешь, – прошептал он, наклоняясь к ее уху.
– И ты тоже. – И это было правдой. Наполовину аромат одеколона, наполовину – мужчины. Возбуждающее сочетание. Невероятное.
Она почувствовала, как его эрекция прижимается к ее попке, безжалостно пульсируя. Давая понять, чего он хочет и в чем нуждается. В свою очередь, его пульсация заставляла пульсировать ее местечко между ног.
Она соскользнула с его колен. Опустилась перед ним на пол, устраиваясь между его бедер. Она посмотрела на него и намеренно облизнула губы. Она увидела в его взгляде огненную вспышку. Ему не нужно было спрашивать, что она делает, потому что он знал. А если и не знал, то скоро узнает.
– Встань, Кейден, – сказала она голосом, настолько полным желания и потребности, что могла слышать, как он дрожит.
Должно быть, он тоже это услышал и поднялся, глядя на нее сверху вниз безумно сексуальным взглядом. Она потянулась к молнии на его джинсах и медленно ее расстегнула. За то время, что ему потребовалось, чтобы сделать глубокий вдох, она освободила его член и обхватила набухшую плоть руками. Она думала о том же, о чем и всегда, когда видела эту часть его тела. Что она не только очень ценная и может принести ей массу удовольствия, но и прекрасное произведение искусства. Форма, размер и строение полностью ее пленяли. Он был впечатляющим.
Она видела, как по набухшим венам пульсирует кровь, и не могла представить себе другого мужчину, который был бы так щедро одарен природой и так великолепно сложен. Что хорошего в конфетах, если время от времени твой рот не может наслаждаться их восхитительным вкусом? И она намеревалась им наслаждаться. Она намеревалась наслаждаться Кейденом. И, не теряя времени, она подалась вперед, направляя его член к своим губам.
Широко раскрыв рот, член скользнул между ее губ, и в ту же минуту, как он оказался внутри, она начала выделывать всякие эротические штучки, которым ее научил Кейден, подключая к процессу и собственные идеи.
***
Кейден резко втянул в себя воздух. Видеть Шайло на коленях, обхватившей губами его член, было эротическим зрелищем, запечатлевшимся в его мозгу. Она и раньше делала ему минет, но сейчас все было по-другому. Ее язык работал не переставая. Когда на него нахлынули эротические ощущения, заставив колени ослабеть, он вцепился руками в изголовье кресла.
Он простонал ее имя, и она посмотрела на него, когда он все еще был полностью погружен в ее рот, почти достигая горла. И когда она начала двигать головой к нему и обратно, он зарычал от удовольствия.
Потянувшись, он чувственным движением начал водить кончиком пальца по центру ее горла, снова и снова, и увидел, как ее глаза потемнели от желания. Это заставило его желать большего, чем ее рот. Ему нужно было проникнуть глубоко в ее естество.
Она продолжала поглощать его так, что он схватился за ее волосы, запрокинув голову назад, и издал гортанный стон. Господи, она его просто сводит с ума. Буквально.
Он не мог больше терпеть. То, что она вытворяла ртом, было слишком. Больше, чем он ожидал, но все, чего хотел. С каждой лаской ее языка он все глубже погружался в адски чувственную бездну. Когда он почувствовал, что вот-вот кончит, он быстро отстранился, и она с невольным вздохом отпустила его.
Жаждущий ее до безумия, он поднял ее с колен, скользнув руками ей под юбку, чтобы стянуть кружевные трусики, скрывающие ее женственность. А затем, повернув ее так, чтобы она уперлась руками в изголовье кресла, он приподнял ее юбку, обнажив ягодицы. Разведя ее бедра, он пристроился к ней сзади.
Его эрекция безумно пульсировала, он нагнул Шайло и вошел в нее. Крепко держась за ее бедра, он начал входить и выходить из нее, в то время как ее влажные, горячие глубины сжимали его. Ощущение мышц, крепко обхвативших его член, приводило в безумный экстаз.
Он продолжал вбиваться в нее снова и снова, пока она не стала выкрикивать его имя, приказывая ему продолжать и не останавливаться. Если бы он мог, то остался бы в ней навечно. Потом ему показалось, что самолет тряхнуло, и сначала подумал, что это турбулентность, но оказалось, это его тело раскололось на части в адской кульминации.
Откинув голову, Кейден выкрикнул ее имя, чувствуя, что она тоже кончает. Его нервные окончания, казалось, были готовы взорваться, когда он продолжал двигаться в том же ритме. Нет ничего лучше, чем заниматься любовью с женщиной, которую он любил, обожал и лелеял.
Только он вышел из нее и обнял, как пилот объявил по интеркому, чтобы они пристегнули ремни для посадки. Застегивая молнию на джинсах, он смотрел, как она натянула трусики и расправила юбку.
Потянувшись к ней, он притянул ее в объятия и поцеловал, надеясь, что она почувствовала всю любовь, что он вложил в их поцелуй. Затем, подняв ее на руки, он отнес ее на место и пристегнул, после чего сел сам и тоже пристегнулся.
Взглянув на нее, он осознал, что занимался с ней любовью без всякой защиты.
– Я не использовал презерватив, – сказал он, испытывая отвращение к самому себе. Далтон часто насмехался над ним, но он был прав – о таком никогда нельзя забывать.
– Все в порядке. Я принимаю таблетки, так что ничего страшного, если ты хочешь перестать пользоваться презервативами.
«О да, – подумал он, улыбаясь. – Хочу». Ему нравилось быть в ней кожа к коже.
Она посмотрела в иллюминатор, потом снова на него и улыбнулась.
– Ты привез меня в Вегас.
– Да. Я хочу, чтобы мы заменили плохие воспоминания о Вегасе хорошими.
Она кивнула, улыбаясь.
– Жду с нетерпением.
Глава 38
– О, Бен, сегодня было просто чудесно. Не помню, чтобы я так веселилась. И все эти песни навевали столько прекрасных воспоминаний. Спасибо, что привез меня в Нью-Йорк.
Бен улыбнулся Моне, когда они вошли в лифт отеля.
– Ты не должна благодарить меня, Мона. Мне тоже было хорошо, и это я должен благодарить тебя за то, что согласилась на эту поездку.
Они прибыли в Нью-Йорк вчера. Перелет из Шарлоттсвилля прошел гладко, но поймать такси из Ла-Гуардии до их отеля на Таймс-сквер в час пик было непросто, даже жутко. Будучи ее глазами, он рассказывал Моне обо всех мостах, которые они пересекали, и о высоких зданиях, мимо которых проезжали.
Зарегистрировавшись в смежных номерах, они освежились, перед тем, как насладиться ужином в ресторане в нескольких минутах ходьбы от отеля. На следующее утро они вместе позавтракали, а затем отправились на экскурсию по городу на двухэтажном автобусе. Видя на ее лице волнение и счастье, он глубоко растрогался, и ему захотелось, чтобы она всегда пребывала в таком веселом настроении.
– Рад, что тебе сегодня понравилось, – сказал он, беря ее руку в свою и выходя из лифта на этаж, где располагались их комнаты. – Не знал, что ты умеешь петь.
Сегодня вечером они посмотрели «Мотаун: мюзикл». Он все еще слышал песни, некоторые его любимые, звучащие в голове... вероятно, потому, что Мона все продолжала их напевать. И сказанное им только что, было правдой. Она обладала прекрасным певческим голосом, это он обнаружил в той части мюзикла, где зрители подпевали артистам.
– Не умею я петь. Ты все выдумываешь, – усмехнулась она.
– Я знаю, что слышал. Твой голос так же прекрасен, как и ты. – Когда она замолчала, он взглянул на нее и увидел на ее щеках румянец. – Ты еще красивее, когда краснеешь, – наклонившись, прошептал он.
Свернув в коридор, который вел к их комнатам, он сказал:
– Мы переночуем и закажем завтрак в номер, раз встреча с Филом и Ниной назначена на обед.
Фил Родрикес работал с Беном в полиции Бостона. Они вышли на пенсию примерно в одно и то же время: Бен переехал в Шарлоттсвилль, а Фил вернулся в родной Куинс. Фил и его жена Нина встретятся с ними за обедом, а завтра вечером они вчетвером отправятся на бродвейское шоу.
Они остановились перед номером Моны, смежным с его.
– Уверена, что мне не нужно зайти, пока ты будешь устраиваться?
– Уверена, – сказала она, улыбаясь. – Ты столько всего сделал, когда мы только приехали сюда.
Так оно и было. При регистрации он провел ее по гостиничному номеру, рассказав, где все находится. Затем стоял в сторонке и наблюдал, как она ощупью пробирается по комнате без его помощи, знакомясь с ней самостоятельно. Он восхищался тем, как она отказывалась позволять потере зрения мешать ей жить полноценной жизнью. За те месяцы, что он ее знал, она всегда была очень позитивной.
– С нетерпением жду встречи с твоими друзьями завтра, Бен, – сказала Мона.
– И они тоже с нетерпением ждут встречи с тобой. Я им все про тебя рассказал.
Она наклонила голову и улыбнулась.
– И что же вы им рассказали, мистер Брэдфорд?
– Что я безнадежно в тебя влюбился.
Он наблюдал, как ее веселье несколько угасло.
– Ох, Бен.
Это не первый раз, когда он говорил, что любит ее; однако он знал, как и во все остальные разы, она не готова была принять его чувства. Ну, ничего. Он был терпеливым человеком и не хотел давить. Вот почему он забронировал отдельные номера в отеле. Когда она будет готова перейти в их отношениях на новый уровень, то даст ему знать. А пока он будет продолжать проявлять терпение. У него было все время мира.
Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Затем он завел руку ей за спину и с помощью ключ-карты открыл дверь ее номера.
– Заходи, пока я не перекинул тебя через плечо и не утащил в свой номер.
– Ты не посмеешь.
Он усмехнулся.
– Не искушай меня, женщина. А теперь иди в свой номер.
Когда она переступила порог, он приблизился к ней и снова поцеловал. На этот раз медленным, неспешным поцелуем, наполненным всей страстью, которую всегда чувствовал рядом с ней.
Бен прервал поцелуй и прошептал:
– Надеюсь, я тебе приснюсь.
Она улыбнулась.
– Так и будет.
Он закрыл дверь ее номера. Глубоко вздохнув, он направился к соседней двери, насвистывая старую мелодию из «Мотауна».
***
«Двенадцатый раз», – подумала Мона несколько часов спустя, лежа в постели. Сегодня, с момента их впервой встречи, Бен в двенадцатый раз сказал, что любит ее. Однако ей еще предстояло поделиться с ним своими чувствами. Ее заставлял молчать страх.
Да, она боялась. Боялась, что, как только скажет ему, что любит, он вскоре устанет быть ее спутником-поводырем. Мысль о том, чтобы иметь слепую жену, заставила ее мужа уйти. В глубине души она знала, это не совсем так, поскольку ее бывший все равно искал способ ее бросить. Автокатастрофа облегчила ему разрыв и роман с молодой секретаршей.
Но сейчас она не хотела думать о своем бывшем. Ей хотелось думать о замечательном мужчине в соседнем номере, который заставлял ее чувствовать себя лучше, чем Фред за все годы их брака. Бен всегда делал ей комплименты, даже в те дни, когда она выглядела не лучшим образом. Он говорил ей, что любит и что она хорошенькая, умная и интеллектуальная.
Бен обращался с ней как с королевой, относясь к ней также как и к своим дочерям. С уважением. И он сказал ей, что любит ее. Двенадцать раз. Какой мужчина мог быть способен на такое?
Бенджамин Брэдфорд.
Она поерзала в постели. Было уже далеко за полночь, а она все еще пыталась заснуть. Сегодняшний вечер был чудесным. Представление прошло как в тумане, а в голове все еще звучали звуки «Мотауна». Это была особенная ночь.
Встав с кровати, она медленно на ощупь обошла комнату и приблизилась к окну. Она не понимала, почему ей хочется здесь стоять, когда она ничего не видит – ни ярких огней, ни высоких зданий, которыми славился Нью-Йорк. Бен рассказал ей, что видел из окна ее гостиничного номера.
Она отвернулась от окна и вдруг резко втянула в себя воздух. Что-то промелькнуло перед ее глазами, и это была не просто вспышка света, как раньше. Только что она видела цвета, формы и предметы – она была в этом уверена. Она напрягла зрение, но больше ничего не увидела. Все стало просто темным пятном.
Потом, когда она уже сдалась, решив, что все это ей померещилось, все повторилось. На этот раз это длилось дольше, яснее, чем раньше. Покрывало на кровати было зеленым, ковер – коричневым, а на столе стояло серебристое ведерко со льдом. Затем изображение снова исчезло. Но она видела!
Доктор Оглторп сказал ей, когда она сообщила, что видела вспышки света несколько месяцев назад, что это либо хороший знак, что ее зрение возвращается... либо плохой, что оно вот-вот покинет ее навсегда. Она надеялась и молилась за первое, но анализы, проведенные доктором, не были окончательными.
Мона не могла дождаться, когда вернется в Шарлоттсвилль и снова запишется на прием к доктору Оглторпу. Она не надеялась на это, но только что ею увиденное, было реально. Она никому об этом не скажет, даже Бену. Она не хотела его обнадеживать.
Мона услышала какой-то звук и поняла, что он доносится из соседней комнаты. Номер Бена. Он еще не спал? Неужели не может заснуть? Она медленно отошла от окна и села на край кровати. Бен хотел ее, как мужчина хочет женщину. Она это прекрасно понимала. Даже без зрения она чувствовала вибрации. Но он ее не торопил. Он будет терпелив и позволит ей самой решать, когда они станут близки. Теперь, вероятно, пришло время дать возможность мужчине, который двенадцать раз сказал ей, что любит ее.
Возможно, пришло время показать ему, что она тоже его любит.
***
Бен искал в гостиничном номере пульт от телевизора, когда услышал легкий стук в смежную дверь. Он быстро двинулся к ней, гадая, нужен ли Моне. Было уже за полночь, и он решил, что она спит.
Он быстро открыл дверь.
– Мона? Ты в порядке?
Она стояла в дверном проеме, и он старался не замечать, что на ней был халат, подпоясанный вокруг талии, открывавший верх ночной сорочки.
Она улыбнулась ему.
– В порядке. Я не спала. Услышала, как ты ходишь по номеру, и подумала, все ли с тобой в порядке.
– Все нормально. Я не мог найти пульт от телевизора. Извини, если побеспокоил.
– Нет. Как я сказала, я все равно не спала.
Он не мог не смотреть на ее кожу и на то, как великолепно она выглядела, даже без макияжа. Он много раз думал о том, какая она красивая женщина. И почему от нее так хорошо пахнет?
– Ты его нашел?
Ее вопрос вернул его в действительность.
– Нашел, что?
– Пульт.
– О... нет ... еще нет.
– Я бы помогла тебе поискать, но...
Он улыбнулся ее шутке.
– Не волнуйся. Он где-то здесь. Наверное, я случайно забросил его под кровать или что-то в этом роде.
Он внимательно посмотрел на нее и понял, что она пытается завязать светскую беседу. Хотела ли она, чтобы он пригласил ее в свой номер? Мысль об этом пробудила в нем надежду, и он решил, что есть только один способ это выяснить.
– Не хочешь зайти ко мне и составить компанию, пока я буду его искать?
– Уверен, что не против?
Он легко рассмеялся.
– Я не против. А ты, Мона?
Она тоже рассмеялась над нелепостью своего вопроса.
– Нет, не против.
– Тогда это единственное, что имеет значение. – Он отступил в сторону. – Проходи.
Когда она вошла в номер, он закрыл дверь. Обернувшись, он увидел ее посреди комнаты. В ярком свете он разглядел, что ее халат подходит по цвету ночной. Желтый. Он как-то сказал ей, что желтый – его любимый цвет, и подумал, не случайно ли она его носит.
– Мой номер похож на твой, – сказал он. – Если хочешь присесть, на три часа стоит стул.
В самом начале их отношений она объяснила, что ей лучше советовать направление движения по часовой стрелке.
Она повернулась к нему и почти безошибочно встретилась с его взглядом.
– А где кровать?
Его пронзило желание, которое он пытался контролировать весь вечер.
– На десять часов.
Она кивнула и подошла к кровати, присаживаясь на край. От одного лишь вида ее, сидящей на кровати, он испытывал самые сильные эмоции. Он прочистил горло.
– Думаю, мне нужно поискать пульт, – сказал он, отходя от двери, чтобы посмотреть у телевизора. Подойдя к письменному столу, он оглянулся через плечо и увидел, что Мона теперь легла на бок лицом к нему. Он поднял бровь. – Ты в порядке?
Она улыбнулась.
– В порядке, но я решила быть честной с тобой кое в чем.
– В чем?
– Ты уже дюжину раз сказал мне, что любишь, и я думала об этом.
– Правда?
– Да. И каждый раз, размышляя об этом, я испытываю от твоих чувств благоговейный трепет.
– Я же сказал, что влюбился в тебя, как только увидел, как только мы впервые заговорили. У меня перехватило дыхание.
– Я не могла видеть тебя отчетливо, но твой запах меня взбудоражил. Такого со мной еще никогда не случалось. Теперь, когда у меня пропало зрение, я во многом полагаюсь на обоняние, и в тот день от тебя хорошо пахло. От тебя всегда хорошо пахнет.
Бен усмехнулся.
– Спасибо.
– Не за что.
Бен с минуту молчал, глядя на растянувшуюся на кровати Мону. Боже, он хотел ее. Но ему нужно было знать.
