Текст книги "Благими намерениями (ЛП)"

Автор книги: Бренда Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Понятия не имею, – ответила я, вновь взглянув на листовку, – может мне побеседовать с ними?

– Не вздумай, – твердо сказала Лиза, – ничем хорошим это не закончится. Прислушайтесь к моим словам.

– А что если они узнают обо мне? – я с волнением посмотрела на Лизу и Гейджа. – Я рискую подвергнуть вас обоих опасности.

– Я готова к опасностям! – воскликнула Лиза, вырвав листовки из наших рук и скомкав их. – Держитесь подальше от всего этого!

Мне приходилось соглашаться с подругой во многих вещах, но сейчас мысль о том, что с ними может что-то случиться, безумно пугала меня.

У меня не было времени обдумать все это, потому что человек, который стоял у грузовика, сделал шаг вперед и поднял руку вверх. Некоторые разговоры еще были слышны возле нас, но они постепенно утихали, когда люди осознали, что он собирается говорить. Когда солнечный свет попадал на мужчину, награды на его синем мундире ярко сверкали. Я не была осведомлена, какие материалы они используют для пошива своей формы, но они были во много раз качественнее, чем те, из чего была сшита наша одежда.

– Добрый день, дамы и господа! – произнес он громким и чистым голосом. – Я полковник Ульрих Макинтейр, и я безумно рад видеть вас всех сегодня на празднике волонтерства. Мне очень нравится приезжать в ваши приморские общины, потому что нет тех, кто не любит хороших лобстеров.

Несколько скромных смешков раздалось в толпе после этих слов.

– А теперь, пусть все шестнадцатилетние члены общины сделают шаг вперед, – продолжил он.

Наконец-то расправившись с карамельным яблоком, Бейли проковылял ко мне и устроился у меня на коленях. Гейдж протянул мне салфетку и стакан воды, чтобы вытереть лицо и руки младшему брату. Люди двигались в направлении к грузовику и паре военнослужащих.

Все подростки выстроились в ряд неподалеку от полковника. Их родители стояли за их спинами. Моей матери не было со мной в тот день, когда я стояла на том месте, но мама Лизы стояла там на протяжении всего процесса, пока я получала этот опыт.

Я закончила умывать Бейли и удобнее усадила его на своих коленях, когда в воздухе повисли тяжелые минуты ожидания. Перед нами стояли около пятидесяти подростков, которые были готовы объявить о своем решении. Я совершенно не завидовала им в этой ситуации: для меня мое решение было очевидным, но не для всех из них оно было таким же простым.

Откашлявшись, полковник снова привлек наше внимание.

– Волонтерство – это великий шаг, но лишь немногие отваживаются на него. Все добровольцы оставят свои дома и семьи навсегда. Они посвятят свою жизнь защите стены и тех, кто проживает за ее пределами.

Лиза бросила недоумевающий взгляд в мою сторону.

– От чего их нужно защищать? – спросила она.

Мы все слышали эту речь раньше, но не переставали задаваться вопросом о том, что было по ту сторону стены. Слухов ходило множество: о людях и животных, мутировавших после воздействия радиации; о неведомых существах, которые появились вследствие ядерной атаки; о русских, северокорейских и китайских солдатах, которые не были полностью ликвидированы и продолжали войну за стеной. Это был тот вопрос, на который я страстно желала знать ответ, но это было невозможно, потому что мы находились далеко от стены. Ближайший участок стены находится в пятистах километрах от нас, и я на своих двоих не собиралась туда идти.

Мы слышали массу историй о том, что в городах, которые находятся близко к стене, часто слышны вои, жуткие крики и другие настораживающие звуки. Иногда те люди, кому разрешалось перейти мосты на мыс или войти в наш порт для осуществления торговли, рассказывали, что ближайшие к стене города живут в вечном страхе перед тем, что находится за стеной. Все перешептывались о том, что жители хотели бы сбежать подальше от стены и сделали бы это, если бы были уверены, что смогут найти новое жилье.

Я хотела бы верить, что все это просто страшилки, чтобы отпугнуть любопытных от стены, но что-то подсказывало мне, что часть из этих историй – правда.

– Добровольцев достойно вознаградят за проявленную храбрость, обеспечив их жильем, одеждой и едой по ту сторону стены, – продолжал свою речь полковник, – им больше никогда не придется думать о том, где найти себе пропитание. Но даже это не все, потому что их родители или опекуны будут получать стипендию от охранников на протяжении всей своей жизни, чтобы они ни в чем не нуждались и могли удовлетворять свои потребности.

Это было главной причиной того, почему многие решались вступить в ряды добровольцев. Не столько обещание чего-то нового, лучшей одежды и надежного убежища заставляло их сделать этот шаг, сколько возможность помочь и позаботиться о будущем своих родных.

– Все добровольцы пройдут обучение, по результатам которого они научаться заботиться о себе и защищать других.

Опять же, для нас это были только слова, потому что у нас не было возможности достоверно узнать, что произошло с добровольцами после того, как их увозили за стену. Добровольцы могли писать письма домой, а их родные им на фронт, но приходившие из-за стены телеграммы не содержали никакой информации о том, что именно происходит по ту сторону.

– Все добровольцы могут гордиться тем, что они делают для спасения и восстановления нашей великой нации. Они являются одними из многих знаменитых героев нашей большой страны. Как вы все знаете, всем первокурсникам должно быть шестнадцать лет. Если вы не данного возраста, то прошу вас вернуться на те места, где вы сидели. У вас тоже скоро будет шанс проявить себя.

Никто не сдвинулся с места, все продолжали стоять в ряд недалеко от полковника.

– Если вы еще не сделали шаг вперед, то пришло время для этого, – продолжил мужчина.

Шестнадцатилетние были единственными, кто должен был появиться на Дне Добровольцев в обязательном порядке. Я не особо понимала, для чего они все должны были стоять там, если большинство из них не собиралось вступать в добровольческие ряды. Возможно, правительство считало, что подобное должно смутить тех, кто в свое время не вызвался стать волонтером, или, по крайней мере, вызовет волну осуждения и взгляды свысока в сторону тех, кто не сделал этого шага. Как не крути, оно ошибалось. Стоя там, я не ощущала стыда или смущения и не опускала виновато глаза в землю, когда я не сделала шаг вперед. Я просто хотела поскорее вернуться к своему брату, который ждал меня в толпе.

– Ну что ж, – полковник сделал шаг вперед и повернулся лицом к детям, – кто из вас достаточно смел, чтобы противостоять трудностям нового мира, служить во благо своей великой нации и защищать ее?

– Должно быть, волонтеров собирают в этом году по всем городам. Уж слишком красивые речи он говорит, – прошептала Лиза, наклонившись ко мне.

Я согласно кивнула, когда мужчина медленным шагом двигался вдоль подростков.

– Пожалуйста, сделайте шаг вперед, если вы хотите стать одним из многих, кто сохраняет жизнь гражданам нашей страны.

В рядах подростков началось шевеление, затем пять мальчиков и две девочки сделали шаг вперед. Мой взгляд остановился на девочке, которая стояла в конце. Ее руки были сложены на груди, а голова опущена вниз. Позади нее стояла женщина с двумя братьями-близнецами, по одному с каждой стороны. Я не могла оторвать своих глаз от девочки, которая собиралась сделать шаг. И я знала, что она сделает это. Бросив печальный взгляд на мать, она шагнула вперед. Женщина неловко дернулась вперед, чтоб остановить свою дочь, но та только отмахнулась от ее руки. По щекам матери покатились слезы, она грустно смотрела на свою дочь и других добровольцев. Все дети старались выглядеть гордыми с высоко поднятыми подбородками, расправленными плечами и глазами, устремленными куда-то вдаль. Но у большинства из них тряслись руки, дрожали губы, а в глазах блестели слезы, что никак не соответствовало храбрости.

– Восемь человек, – констатировала Лиза, – и Ривер снова права.

– Я не понимаю, зачем мы вообще делаем предположения и ставки, которые не сходятся с мнением моей сестры, – сказал Гейдж.

Я просто улыбнулась ему и прижала к груди Бейли.

– Давайте одарим аплодисментами этих храбрых парней и девушек, – воскликнул полковник.

Аплодисменты пронеслись по толпе, но сейчас все семьи стояли вместе, крепко обнявшись и смахивая слезы с лица.

– Есть ли среди вас молодые люди до двадцати лет, которые тоже хотят пополнить ряды добровольцев? Вы можете сделать это сейчас! – громко объявил мужчина.

Среди тех, кто был старше шестнадцати, редко встречались желающие стать волонтером. В основном, это делали либо из-за непредвиденных обстоятельств, либо когда хотели сбежать с мыса. Я видела, как это сделали только двое, и никто больше не шевельнулся в толпе, чтобы присоединиться к подросткам, ставшими добровольцами.

После того как новоиспеченные волонтеры были известны, задняя часть грузовика была открыта, чтобы показать людям мешки с письмами, одежду и другие припасы, которые были там спрятаны. Без отлаженной почтовой службы и невозможности отправлять письма на дальние расстояния, такое происходило раз в год и именно в этот день. Семьи, чьи дети стали добровольцами ранее, ринулись к мешкам с письмами, неся в руках сумки с новыми, которые они написали за год. Все остальные жители ждали, пока все письма не будут розданы, чтобы распределить другие припасы из грузовика.

Радостные возгласы и смех раздавались в толпе, когда счастливые семьи получали весточки от тех, кто стал добровольцами. Но иногда вместе с хорошими вестями, приходили и известия, что кто-то пропал. Наблюдая за происходящим, я отметила, что десять семей женщина-военный уводит из толпы в здание школы.

– Это очень плохо, – пробормотал Гейдж.

– Явно, что-то не так, – промолвила я.

– Это в пять раз больше, чем в прошлом году, – сказала Лиза.

– Больше, чем в любом году, – ответила я.

– Некоторые из слухов, о происходящем у стены, точно должны быть правдой, – сделал вывод Гейдж.

Он посмотрел на скомканные листовки у себя под рукой и оттолкнул их в сторону, а затем поднялся с газона на ноги.

– Пойдемте потанцуем или еще чего-нибудь, – предложил он.

Я поставила Бейли на землю и тоже встала. Затем взяла братика за руку, и мы последовали в толпу, где люди в очередной раз праздновали День Волонтера. Оглянувшись, я еще раз посмотрела на девочку, которая вызвалась стать добровольцем последней. У меня было видение несколько дней назад, что она это сделает, и каким-то образом я знала, что ее зовут Кэрри, но самым удивительным было то, что я чувствовала, что мне суждено еще встретиться с ней.

У меня не было никаких предчувствий или видений, которые бы касались именно меня. Я была уже слишком взрослой, чтобы стать добровольцем, и уверена, что Лиза и Гейдж никогда не предадут меня, но я знала, что что-то не так.

Глава 6

Ривер

Когда мы возвращались домой, был уже поздний вечер. Бейли спал на моем плече, его маленькие ручки обвились вокруг моей шеи, а его дыхание отдавало теплом в мои щеки. Сладкий запах карамели, которая все еще осталась на его коже, бил мне в нос. Его мокрые от пота волосы прилипли к моей щеке. Я поцеловала его в макушку, и мое сердце переполнилось любовью, когда он тихонько засопел в ответ.

На нашей улице Лиза попрощалась с нами, помахав нам рукой, и отправилась к Асанте. Мы молча подошли к нашему дому и поднялись по лестнице к двери. Внутри не было света, и я не слышала, чтобы работал телевизор. Мы с Гейджем переглянулись, когда поняли, что перебои с электричеством все еще продолжаются. Наша мать, очевидно, была в ужасном настроении теперь, когда у нее не было возможности целый день пялиться в ящик.

– Я должен приготовить вторую рыбину, пока она не испортилась, – сказал мне Гейдж.

– Конечно, – согласилась я, когда он открыл дверь.

Дверь со скрипом закрылась, когда мы вошли внутрь. Гейдж отправился по коридору на кухню, а я повернула направо, чтобы уложить Бейли спать. Неожиданно я увидела, что мой брат замер возле кухни. Его голова была опущена, и он смотрел в сторону стола. Он наклонился и схватил что-то с него. Я остановилась, чтобы узнать, что так привлекло его внимание.

– Ривер… – он повернулся ко мне, широко раскрыв рот и держа в руках какую-то бумажку.

Все, что он собирался сказать, было прервано скрипом двери, открывшейся позади меня. Во мне пробудилось чувство тревоги, мне не нужно было никаких дополнительных действий, чтобы понять, что что-то не так. В глубине души я надеялась, что если не обернусь, то никогда не увижу того, от чего Гейдж хлопает ртом, а его глаза буквально вылезли из орбит.

Не важно, как сильно я не хотела смотреть назад, я знала, что мне все равно придется столкнуться с тем, что находилось у меня за спиной. Глубоко вздохнув, я повернулась и увидела в дверях мужчину и женщину средних лет, которые приехали за добровольцами. За ними стояла моя мать и несколько охранников.

Я крепче обняла Бейли, когда смотрела на них. Мое сердце ушло в пятки, когда я с опозданием поняла, что у Гейджа в руках была одна из тех листовок, которые раздавали на празднике.

Моя мать редко выходила из дома, но так как сегодня весь день не было электричества, возможно, что это обстоятельство вынудило ее выбраться на День Волонтера. Или военные решили обойти все дома, чтобы найти человека со сверхспособностями, которого они так усиленно ищут.

В любом случае я уверена, что моя мать была единственной, кто мог выдать меня. Возможно, она не имеет полного представления о моих способностях, но они всегда были во мне. Когда я была маленьким и наивным ребенком, который еще верил, что она сможет полюбить его, я рассказывала ей о некоторых своих видениях, которые у меня были в детстве. Я была тогда слишком не зрелой, чтобы понять, что любви, которой я ждала от нее, она мне никогда не даст. Она никогда не полюбит меня так, как мама должна любить свою дочь.

Когда я повзрослела, то осознала, что должна держаться поодаль от этой женщины, и пыталась скрыть от нее это, но видимо было уже очень поздно. Со временем я поняла, что она ненавидит меня, но до этого момента не представляла насколько. Она полагалась на меня, но нашла другой способ позаботиться о себе, избавившись от меня таким образом. Это было то, о чем она, видимо, мечтала с самого моего рождения.

Казалось, что тишина продолжается бесконечно долго. Бейли заерзал у меня на руках, пробираясь ближе к моей шее, и издал удовлетворенный звук, что заставило мои глаза наполнится слезами. Я не рожала его, но любила как своего сына. Мы с Гейджем были единственными, кто заботились о нем. А сейчас, еще до того как военные произнесли хоть слово, я понимала, что я больше никогда не увижу ни одного из моих братьев.

– Ривер Доусон? – спросил меня полковник.

– Да это она, – ответила моя мать, когда я промолчала.

Мои ноздри раздувались от злости, но я старалась сохранять спокойствие, крепко держа Бейли на руках.

– Мне уже двадцать два, – промолвила я, – я слишком взрослая для того, чтобы стать добровольцем.

– Мы здесь не за этим, – ответил полковник.

– Я не хочу уходить к стене.

– Это не имеет значения, по крайней мере, сейчас.

Я взглянула на свою мать и не стала спрашивать, зачем она это сделала, потому что я уже знала ответ, но мне просто хотелось задушить эту женщину.

– Это имеет значение! – закричал Гейдж. – Никто не забирается к стене против своей воли!

– Сейчас другие обстоятельства.

– Какие еще обстоятельства? – требовательно спросил мой брат.

– Нам стало известно, что ваша сестра обладает некими способностями.

Гейдж ухмыльнулся, но прежде чем он снова попытался заговорить, это сделала моя мать.

– Да, она обладает способностями. Я это видела своими глазами. Она пугала меня с самого своего рождения. У нее дьявольские глаза!

Мои зубы заскрежетали, когда она заявила то, что я слышала миллионы раз за последние годы. Мои глаза имели необычный цвет, но я не стала бы связать фиалковый оттенок с чем-то демоническим. Однако ее слова, безусловно, заинтересовали военных, они обменялись друг с другом острыми взглядами, подняв брови. Такая их реакция заставила мою кровь стыть в жилах.

Меня впервые за долгое время охватила настоящая паника, и я судорожно осмотрелась по сторонам. Я понимала, что сейчас мне не удастся проскользнуть мимо военных и сбежать, чтобы скрыться. Может быть, мне как-то и удалось поджечь занавески несколько лет назад, но я сама не понимаю, как это работает. Я абсолютно не знала, что произойдет, если я попытаюсь поджечь что-то сейчас, тем более у меня на руках был Бейли, а я меньше всего хочу причинять ему вред.

– Единственное, что тебя пугало во мне, это то, что я была твоим ребенком, и ты была вынуждена заботиться обо мне! – закричала я на мать.

– Она видит то, чего не должна видеть! Я знаю, что у нее бывают видения! – продолжила она бросать обвинения. – Она сама мне об этом рассказывала.

В тот момент я бы отдала все, чтобы вернуться в прошлое и заставить себя шестилетнюю молчать.

– Она не в себе, и все тут об этом знают. Если бы не я с братом, она бы даже ничего не ела. Она с трудом отрывается от своего места, – воскликнула я, ткнув пальцем в сторону старого и грязного кресла в гостиной.

Бейли начал вертеться у меня на руках, и я всеми силами старалась его успокоить.

– Все это не имеет значения, – заговорила женщина-военный, – тебе придется последовать с нами.

– Я являюсь кормильцем и опекуном моих братьев, – заявила я.

Мой голос стал спокойнее, но сердце вырывалось из груди, а ладони сильно потели. Все, чего я желала, это сорваться с места и убежать, ну и или поджечь мою мать. Если бы это не подтверждало, что у меня есть сверхспособности, я бы сделала это, хотя пока и не понимаю, как это работает. Я не ненавидела ее раньше. Я не испытывала к ней ни капли уважения, она мне очень не нравилась, но это не было ненавистью. Теперь же это чувство переполняло меня, и если бы я сейчас могла добраться до нее, я бы избила ее до полусмерти.

Полковник бросил взгляд на Бейли, прежде чем посмотреть на Гейджа, который подошел ко мне и встал за моим плечом.

– Это чистая правда, – заговорил брат, – если бы не Ривер, мы бы давно умерли! А этой женщине абсолютно плевать на нас.

– Поскольку ваша сестра поедет с нами, вам отныне будет поставляться продовольствие, – ответил полковник.

Я чувствовала, как Гейдж негодует. Как он напряжен, стоя позади меня. Я рискнула посмотреть на него. Его руки были сжаты в кулаки, на лбу выступили вены, а его покрасневшее лицо блестело от пота.

– Эта женщина вышвырнет нас на улицу! – возмутился мой брат, указывая пальцем на мать.

– По уставу семей добровольцев и по договоренности с вашей мамой о вас позаботятся.

Кровь застыла в моих жилах. Мне стало тяжело дышать, когда я осознала, что никакого выхода нет, а у меня просто нет выбора. Я бросила взгляд на заднюю дверь. Даже если бы мне сейчас удалось вырваться и сбежать, то мне некуда было бы идти и негде спрятаться. Мы жили на острове. Мне хотелось рыдать от безысходности. Тем более я не знала, что мне делать с моими братьями. Я не могла оставить их с матерью, но если бы я даже взяла их с собой и нам бы удалось сбежать всем вместе, то жить все время скрываясь, не стало бы для них лучшим вариантом.

Я повернулась к толпе в дверях и наткнулась на самодовольную улыбку моей матери. Полковник повернулся в дверях и позвал рукой охранников. Я ахнула, когда в дверь вошел Асанте. Его соболиные глаза были печальны, когда они встретились с моими.

– Я не знал, что так произойдет, когда они приказали нам опросить всех жителей мыса. Мне безумно жаль, Ривер.

– Все в порядке, Асанте. Я все понимаю. Я готова идти.

– Нет! – истошно крикнул Гейдж.

Его дрожащий голос вызвал у меня слезы, которые обжигали мне сердце. Взяв Бейли одной рукой, я схватила брата за руку, когда он сделал решительный бросок вперед. Он пытался освободиться от моей хватки, когда смотрел на людей в дверях. Если я сейчас отпущу его, то он бросится на них, и я не хотела думать о том, что может произойти.

Нельзя было допустить, чтобы его арестовали, потому что тогда у Бейли не останется никого, кто о нем позаботиться, и мне не хотелось, чтобы Гейджу причиняли боль. Бейли поднял свою голову с моей шеи и сонно посмотрел на людей вокруг нас, а потом засунул свою руку к себе в рот.

– Здесь нет никакого выхода, – прошептала я Гейджу, – у меня правда нет другого выбора.

Я снова повернулась к людям и сурово посмотрела на свою мать.

– Я согласна идти с вами, если вы пообещаете, что она будет получать только столько еды, чтобы смогла выжить. Я хочу, чтобы о моих братьях позаботился кто-то другой, и чтобы они получали все положенные компенсации, а не эта женщина.

– Это тебе не сделка! – закричала на меня мать.

Бейли вздрогнул, его тело задрожало, когда он прижался ко мне сильнее.

– Ривер, что происходит? – произнес он.

– Все в порядке, – успокаивала я его, поглаживая по спине.

– Мисс, у вас действительно нет выбора, – рыкнул полковник.

– Я в курсе, – сказала я, бросив на него решительный взгляд. – Но я либо спокойно пойду с вами, либо сейчас начну вырываться и брыкаться. Я буду кричать так, что это точно привлечет внимание толпы. Уже и так ходит масса слухов о стене, о возросшем количестве смертей и о том, что на самом деле там творится. Вы хотите, чтобы все жители мыса видели, как вы насильно вытаскиваете из дома члена общины, который многих здесь снабжает едой, заботиться о своих братьях и уже преодолел возраст, в котором можно стать добровольцем? Вы же должны понимать, что это только усилит волнения среди масс.

Полковник и женщина снова обменялись взглядами.

– После этого вы точно не сможете найти добровольцев в следующем году. Может быть, мы и отдаленное от стены сообщество, но слухи доходят и досюда, – настойчиво продолжала я.

– Мы позаботимся о твоих братьях, – сказал полковник.

– Уходите от нее, – сказала я, обнимая Гейджа.

Он дрожал в моих объятиях, глядя на меня своими карими глазами, которые были полны слез. «Не плачь, не плачь, не плачь». Я повторяла это про себя неистово. Я понимала, что если сейчас потеряю самообладание, то превращусь в рыдающее беспомощное существо, которое они все равно вынесут из дома, и это никак не поспособствует тому, чтобы избавить братьев от когтей нашей матери.

– Мы оградим их от нее, – пообещал полковник.

– Я возьму их к себе. Они могут жить со мной и Лизой. Если это возможно? – предложил Асанте, посмотрев на него.

Полковник и женщина посмотрели на меня.

– Для вас это приемлемо? – спросили они меня.

Добрые темные глаза Асанте затуманили слезы, когда он посмотрел на меня, и я еле сдержалась, чтобы не зарыдать, прикусив нижнюю губу. Я никогда не рассматривала такой возможности, что я могу потерять братьев, мое будущее без них было для меня наполнено пустотой и страданием. Но если я не могла остаться здесь с ними, то конечно, больше всего я доверяла Лизе и Асанте, потому что с ними Бейли и Гейдж точно будут в безопасности. С ними моим братьям будет намного лучше, чем с матерью. Я не могла произнести ни слова, поэтому просто согласна кивнула.

– Они будут в безопасности. Ваши друзья будут получать достаточно запасов продовольствия и всего остального, чтобы заботиться о ваших братьях.

Я только кивнула в ответ, и мои глаза все-таки наполнили слезы, мои плечи печально опустились.

– Мы так не договаривались! – громко заявила моя мать.

– Выведите ее на улицу, – приказал полковник.

Моя мать вырывалась из рук двух мужчин, которые схватили ее, но им без труда удалось вывести ее из дома. Повернувшись к Гейджу, я попыталась передать ему Бейли, но тот крепко вцепился мне в шею.

– Нет! – кричал он мне в ухо.

Слезы душили меня. Я повернула Бейли лицом к себе и вдохнула в себя его детский, карамельный аромат. Я никогда не забуду его, буду помнить тепло и пухлость его крошечного тела, а также его задорное хихиканье, которое он издавал так часто и беззаботно. Я молилась, чтобы ничто и никогда не могло забрать его смех, когда старалась не обнимать его, но и не отпускать, чтобы не захлебнуться болью внутри меня.

– Все будет хорошо, Би, – прошептала я, когда первая слеза покатилась по моей щеке, – все в порядке, сейчас ты должен идти с Гейджем.

– Я не хочу! – снова закричал он.

Он обнимает меня так, будто хотел задушить, заставляя меня закашляться.

– Гейдж, – выдавила я из себя, – помоги мне, пожалуйста.

Брат не сдвинулся с места, его глаза были полны слез и взгляд выглядел потерянным, когда он смотрел на нас с Бейли. Вскоре он шагнул вперед и схватил Бейли за руки, оторвав их от моей шей.

– Нет!

Бейли кричал, он дрыгал ногами, а его лицо покраснело, когда Гейдж забрал его у меня.

– Ривер! – его крошечные ручки ухватились за мои, по его лицу ручьями текли слезы.

Я не могла уже сдерживать слезы, когда шагнула к ним, чтобы обнять их обоих.

– Я люблю тебя, Рив, – прошептал Гейдж сквозь слезы.

Я считала, что мой брат давно уже не плачет и не говорит таких слов: слышать такое сейчас и видеть его таким, было для меня сродни моей полной гибели.

– Я тоже тебя люблю. И обещаю, что я вернусь, – поклялась я, убрав волосы с лица Гейджа, когда Бейли вертелся у него на руках.

– Никто не возвращается со стены, – обреченно произнес брат, заставив меня вздрогнуть, – если, конечно, они везут тебя туда.

– Я вернусь, – повторила я.

Я поцеловала Гейджа в щеку, а малыша Бейли в лоб.

– Я люблю тебя, вонючка, – прошептала я.

Он снова попытался ухватиться за меня, но мне удалось увернуться от его крошечных пальчиков. Я отошла от них подальше, пока еще могла найти в себе силы на это. Расправив плечи, я вытерла слезы с лица и отправилась к двери.

– Спасибо тебе, – произнесла я, остановившись возле Асанте.

– Мы с Лизой сохраним их в безопасности, чего бы нам это не стоило, – поклялся он, – и подальше от твоей матери.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы остановить новую волну слез.

– Передай Лизе, что душой я попрощалась с ней и очень люблю ее.

– Обещаю.

– Идем, – произнес полковник и взял меня за локоть.

Отчаянные вопли Бейли преследовали меня, пока мы спускались вниз по лестнице, разрывая мне сердце, пока мы следовали через передний двор. Комок в горле не давал мне дышать, когда мы все ближе подходили к грузовику. Задняя часть грузовика была снова закрыта, но новые добровольцы высунули головы из дверей кузова, чтобы наблюдать за происходящим.

Я ожидала, что они поведут меня туда, где сидели волонтеры, но вместо этого они повели меня к кабине. Я нигде не видела свою мать, за что была благодарна судьбе, но заметила, что большинство соседей вышли из своих домов, ведомые любопытством и привлеченные грузовиком у нашего дома.

Женщина открыла передо мной пассажирскую дверь и жестом показала, чтобы я забралась внутрь. Глубоко вздохнув, я собралась духом и заглянула в неосвещенную кабину. Я не могла себе позволить, сбежать от них сейчас. Я бы могла улизнуть от этих двоих, но куча охранников на мысе рыскали бы в поисках меня, и мне страшно представить, чтобы могло быть с моими братьями, если бы я совершила такую глупость.

Я еле держалась на ногах, когда поднималась на две ступеньки грузовика. Я только приземлилась на сидение, когда заметила Лизу, бегущую к нам по дороге. Асанте бросился вперед, чтобы перехватить ее, прежде чем она доберется до машины. Я отвернулась, чтобы не видеть сопротивления подруги, когда ее крики разнеслись по округе. Слезы падали на мои руки, сложенные на коленях.

Полковник устроился рядом со мной и завел машину.

– Куда мы направляемся? – спросила я неуверенным голосом.

– К стене.

– Зачем? Что вы от меня хотите?

– Вы узнаете все, что должны знать, когда придет время.

На этих загадочных словах он включил двигатель и нажал на газ. Я заставляла себя не оглядываться назад, но когда мы доехали до конца улицы, я обнаружила, что смотрю в водительское зеркало. В его отражении я видел Асанте, Лизу, Гейджа и Бейли.

Асанте стоял рядом с Лизой, которая теперь держала на руках малыша Би, протягивающего свои ручки в сторону удаляющегося грузовика. Гейдж стоял впереди них, наклонившись и упершись руками в колени, как будто собирался бежать за нами вслед.

Мне было плевать, что мне придется сделать для этого. Но я хотела увидеть их снова когда-нибудь.

Глава 7

Ривер

Чем дальше от дома мы отъезжали, тем четче я осознавала, насколько отличаются другие районы от моего родного городка. Фермы с домашним скотом простирались так далеко, что практически упирались в горизонт. Весь пейзаж был усеян домами. Одни из них просели от многолетнего износа и казались заброшенными, другие же выглядели иначе и были в хорошем состоянии. Около них бродило несколько людей.

Эти люди останавливались вдоль дорог, чтобы посмотреть на проезжающие мимо огромные грузовики. Прежде чем мы миновали мост и выехали с территории мыса, к нам присоединилось еще четырнадцать машин с добровольцами, по одной из каждого городка на острове. По пути к нам присоединилось еще пять грузовиков из городов по ту сторону моста.

– Вы отправляете грузовик в каждый город штата в этот день? – спросила я, когда они присоединились к нам.

– Нет, – ответил полковник, – мы отправляем всего двадцать грузовиков за раз, до тех пор, пока все города штата Массачусетс не будут охвачены.

– Вот как.

После этого я снова замолчала, охваченная грустью и погруженная в свои мысли, не в состоянии поддерживать разговор дальше. Я все еще ощущала карамельный запах Бейли, чувствовала тепло его дыхания на своем лице. Его отчаянные вопли, красные щеки и полные слез глаза до сих пор стояли передо мной. Я еле сдерживалась, чтобы не зареветь, глядя на свои руки, сжатые в кулаки.

Я искренне надеялась на то, что он не подумает, что я бросила его, променяв его на это. Если бы моя просьба о том, чтобы о моих братьях позаботились и держали их подальше от матери, не была удовлетворена, им бы реально пришлось силком вытаскивать меня из дома. Теперь я была уверена, что они в надежных руках, поэтому мне не пришлось травмировать Бейли такой сценой. Они будут вместе и точно не будут голодать, и как бы не было больно, но эта мысль придавала мне сил.

Всю свою жизнь я знала, что не такая как все, но я никогда не думала, что эти отличия оторвут меня от моей семьи. Я бесконечно успокаивала себя мыслями о том, что с братьями все будет хорошо, что Асанте и Лиза обязательно позаботятся о них и не дадут моей матери приблизиться к ним. Меня подбадривала мысль о том, что Гейдж был достаточно самостоятельным и стойким, поэтому он сможет помочь Бейли справиться с этим. Они будут скучать по мне, будут плакать, но они обязательно справятся.