Текст книги "Благими намерениями (ЛП)"

Автор книги: Бренда Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Если ты не захочешь, то сможешь сделать свой выбор, – пробормотал я.

– У меня все еще есть выбор?

– Да, – процедил я сквозь зубы.

Ее пальцы погладили четыре отметки от клыков на плече. Присмотревшись, я с удивлением осознал, что укусил ее пять раз, притом большинство укусов я едва поминал сквозь туман похоти и обладания в момент заявления прав.

– Что насчет тебя? – ее пальцы даже не смогли сомкнуться, когда она обхватила ладонью мою растущую эрекцию. Я выдохнул, зашипев, когда Ривер провела рукой вверх по налившейся длине. Ее большой палец погладил головку, растирая каплю предэякулята, образовавшуюся на чувствительной коже, прежде чем снова скользнуть вниз. – Если я принадлежу тебе, то будешь ли ты принадлежать мне?

– Буду, – я откинул голову назад, взяв Ривер за руку и потянув ту вверх по члену, прежде чем снова опустить, чтобы показать, какие мне нравились ласки. Сначала девушка замешкала, но быстро оправилась. Ее прикосновения стали более уверенным.

– Значит, никто больше не узнает, каково это оказаться внутри меня? А ты никогда не прикоснешься и не поцелуешь другую женщину?

– Да, – я обхватил ее шею рукой и потянул на себя, чтобы завладеть пухлыми губами. – Отныне ты единственная женщина для меня, только тебя я когда-либо захочу поцеловать.

С кончиков ее пальцев снова посыпались искры.

– Правда?

– Да, – я прижал ее вторую руку к своему животу, чтобы остановить поглаживания, так как сопротивлялся желанию перекатить Ривер на спину, погрузиться клыками в ее плечо и овладеть девушкой. – Для тебя еще слишком рано. Завтра.

Ривер разочарованно вздохнула, затем снова опустила подбородок на мою грудь и положила туда руку.

– Почему ты так уверен, что я единственная?

Я провел пальцем по отметинам на ее шее, не в силах подавить самодовольную собственническую улыбку при взгляде на ранки.

– Вот это первый довод. Демоны не кусают друг друга, если не хотят заявить права. Демонические инстинкты не позволят подобного, если не почувствуют в партнере избранного. А вот это второе доказательство, – я взял руку Ривер и провел ее большим пальцем по свежей капле семени, образовавшейся на головке члена. Она нахмурилась в замешательстве, посмотрев на ствол, а затем вновь сосредоточив взгляд на моем лице. – Мужчины-демоны не производят семя до тех пор, пока не встретят свою избранницу. После заявления прав они кончают при каждом сексуальном контакте. Невозможно отрицать кто ты, во всяком случае, для меня.

Я провел рукой по укусу, который она оставила на моей шее.

– Ты тоже пометила меня.

Ее глаза посмотрели на то место, где была повреждена моя кожа.

– Я чувствовала… будто обязана это сделать, – закончила она.

– Всему виной демон внутри тебя. Это инстинкт. Ты признала во мне своего избранного.

Ривер вновь сосредоточилась на моем лице.

– Да, – прошептала она. – Меня удивляет, что раны до сих пор не зажили. Травмы, оставленные ревенирами, затянулись моментально.

– Отметки избранных заживают гораздо дольше. В конце концов они исчезают, но демоны отмечают своих пар ежедневно. Считается, что сочетание нашей слюны, смешанной с плотью избранника, дольше сохраняет метки открытыми.

– Почему они так долго не заживают?

– Чтобы их все видели, – ответил я.

– Значит, в моей слюне тоже есть что-то демоническое?

Я не сумел сдержать улыбку.

– Я бы сказал, что когда речь заходит о избраннике, в тебе пробуждаются много демонических качеств, – я притянул ее к себе, чтобы поцеловать. Ривер выглядела ошеломленной, но соблазнительно улыбнулась, когда я отпустил ее.

– Итак, если демоны мужского пола не производят семя, то что насчет демонов женского пола? Что происходит с ними, когда они находят своих избранников? – спросила она.

– До встречи с избранным демоны обоих полов могут наслаждаться сексом, – ее глаза потемнели, а пальцы впились в мою грудь. Возможно, в ней было гораздо больше от демона, чем я предполагал, когда распознал собственнический огонь в ее глазах. – Не так часто в отличие от любовных ласк с избранным. Даже близко не так часто, – я никогда не испытывал ничего подобного тому, что только что произошло между нами. Это каким-то образом изменило меня, хотя я еще не до конца понимал, как именно. Как только я решу, что Ривер готова, то вновь окажусь внутри нее. – Я слышал, что секс с избранницей доставляет больше удовольствия, но до тебя не представлял насколько.

– Ты не должен так говорить, – пробормотала она.

– Я говорю только то, что действительно думаю, – вновь притянув Ривер к себе для очередного поцелуя, я провел языком по ее распухшим губам и отстранился. – Я никогда не испытывал ничего подобного тому, что только что произошло между нами.

– Я тоже, – хрипло прошептала она, заставляя мой член болезненно затвердеть. – Вернемся к демонам-женщинам.

– Самки не производят яйцеклеток, пока не встретят избранника. Их циклы сильно отличаются от человеческих, поскольку одна яйцеклетка образуется раз в десять-пятнадцать лет. Демон-женщина редко может зачать ребенка. Однако ее избранник сумеет учуять запах, когда у его пары овуляция, поэтому они зачастую отгораживаются от всех в течение всего месяца ее фертильного цикла.

Ривер резко выдохнула.

– Целый месяц?

Я почувствовал учащенное биение ее сердца. Ривер пробежалась пальцами по моей груди, сосредоточив взгляд на моих губах. Я ощутил аромат ее растущего возбуждения. До конца ночи Ривер собиралась проверить границы моей сдержанности до самых пределов.

– Да.

– Значит, Люцифер, должно быть, был в стадии смертного, когда зачал ребенка, – пробормотала она.

– Так и есть. Насколько мне известно, ангелы не занимаются сексом и не способны размножаться.

– Ясно. Ну, могу точно заявить, что, если говорить о размножении, я развивалась по подобию людей. У меня начались месячные в тринадцать лет, которые шли каждый месяц, как часы. На прошлой неделе они как раз закончились, – я игрался пальцами с ее волосами, пока она говорила. – Я могу забеременеть от тебя?

Моя рука замерла, когда я осознал, что мог сделать, кончив в нее. Я никогда раньше не думал о возможности завести ребенка. Хоть некоторые из моих предков находили избранников, я никогда не надеялся на что-то подобное. Все, к чему я стремился – заявить права на трон.

Теперь же мысли о том, что у меня будет ребенок, и о том, что его выносит Ривер, вызывали странное томление в моей груди. Однако малыш в такое время может оказаться погибелью для нас всех.

– Да, можешь, – кивнул я.

– Все те демоны тысячи лет назад, которые решили остаться на Земле и умереть, они рискнули, потому что нашли свих избранных в людях, не так ли? – спросила Ривер.

– Да, – подтвердил я.

– Значит, дети демонов тоже бродили по Земле?

– Несколько, но, как и большая часть твоей линии, все погибли. Некоторые не получили возможность размножаться, поскольку приобрели демоническую потребность в избранных и продолжительность жизни обычного смертного.

– Как грустно, – Ривер закрыла глаза и положила голову мне на грудь. – Я не могу забеременеть, Кобаль. Я слишком молода, тем более сейчас это слишком рискованно. Что-то мне подсказывает, что Люцифер придет за нашим ребенком со всеми войсками, которые у него есть.

Мое тело напряглось, а рука замерла в ее волосах. Забеременеть сейчас – было бы самой большой ошибкой, но я хотел этого ребенка.

– Значит, мы позаботимся о том, чтобы предотвратить беременность, – заявил я. – Но ты должна знать, что я буду защищать наших отпрысков всем своим существом. Никто никогда не причинит вреда ни нашим детям, ни тебе.

– Знаю, – пробормотала она и подавила зевок. – Но я все равно предпочла бы, чтобы сначала мы уничтожили Люцифера.

– Согласен.

Ривер закрыла глаза, задев ресницами мою кожу. Я прижал девушку к своей груди и почувствовал, как она проваливается в сон. Я не мог сдержать улыбку, наблюдая за ней. Ривер была первой женщиной, рядом с которой я собирался спать.

Глава 37

Ривер

Когда на следующее утро мои глаза распахнулись, нога Кобаля лежала поверх моей, собственнически зацепившись стопой о мою икру. Его руки крепко обнимали меня, а подбородок был прижат к моей макушке.

Тени все еще окутывали палатку, но я видела ранние лучи солнца, просачивающиеся под пологом и по его краям. Растущее тепло восходящего солнца не беспокоило меня, как и тепло сильного мужчины, лежащего рядом.

Я оставалась неподвижной, пока осматривала свое тело. Мое горло и тело болели от вчерашней битвы с тварями, а между ног немного саднило. Я не сумела сдержать улыбку при воспоминании о том, что произошло между нами.

Но улыбка исчезла, когда на меня нахлынули сомнения. Неужели Кобаль действительно верил, что я была его избранницей, или при свете дня он передумает и поймет, что ошибся?

Дрожь восторга пробежала по моему телу, когда я положила руку на след от его укуса на моей шее. Прошлой ночью Кобаль казался таким уверенным, к тому же я никогда не смогу забыть то первобытное побуждение, которое заставило меня вонзить в него собственные зубы. В тот момент я не понимала, почему сотворила это, но теперь знала, что во мне заговорил какой-то инстинкт.

Я не смогла удержаться, чтобы не пометить Кобаля точно так же, как он пометил меня. Я снова почувствовала, как во мне зародилось желание.

Этот крупный, сильный, великолепный мужчина был моим. Я ощущала правильность происходящего своей душой. Почему-то я знала, что это чувство собственничества не ослабнет, не изменится, ведь его сила была совсем не человеческой. Возможно, я осознавала это с тех пор, как впервые увидела Кобаля.

Мои пальцы пробежались по огненным татуировкам на его руке, по пламени, которое вчера вспыхнуло и вырвалось, чтобы уничтожить этих существ. Я обвела пальцем странные символы, причудливо начертанные в пламени.

Меня охватило удовольствие, когда я теснее прижалась к Кобалю, желая почувствовать его мощь.

– Что это за символы на твоей татуировке? – спросила я, понимая, что он проснулся, судя по довольному рокоту, отдающегося в его груди.

– Часть нашего древнего языка, – ответил он, сжимая кулак, из-за чего его рука напряглась. У меня пересохло во рту, когда точеные мышцы его предплечья вздулись и задвигались.

– Правда? – я выбралась из объятий Кобаля и села на кровати. Прижав простыню к груди, я схватила его за руку и притянула ближе.

Его губы изогнулись в улыбке, когда Кобаль протянул руку, срывая с меня простыню. От игривого выражения на его лице у меня перехватило дыхание. На минуту я совсем забыла о восхищении татуировками на его руках. Я даже не предполагала, что Кобаль может выглядеть таким расслабленным и молодым, не думала, что безжалостный демон может выглядеть таким счастливым.

Его волосы по-мальчишески упали на лоб, закрывая один черный глаз. Кобаль прошелся пальцем по моей груди, прежде чем обхватить сосок. Меня захватили воспоминания о прошедшей ночи и чувствах, которые Кобаль пробудил во мне и освободил. Мое сердце наполнилось эмоциями, застряв в горле, когда я поняла, что была на пути к тому, чтобы беспомощно влюбиться в этого демона.

– Правда, – пробормотал он.

– Зачем ты поместил их в эскиз татуировки? – поинтересовалась я сдавленным голосом, выгибая спину под его прикосновениями.

– Это не татуировка. Я вышел из огня с этими отметинами.

Его пальцы пробежались к моему животу. Схватив руку Кобаля прежде, чем та успела опуститься еще ниже, я подняла ее. Как бы сильно я не хотела его прямо сейчас, в данный момент мне было интереснее узнать больше о Кобале.

– Что именно умеет демон Варколак? Я помню, что ты можешь управлять вратами и гончими, но хочу знать больше.

Простыня соскользнула с мускулистой груди Кобаля, обнажая отметины. Когда он сел рядом со мной, ткань все еще прикрывала его талию, но вскоре начала подниматься вместе с растущей эрекцией. Обхватив мою талию, Кобаль посадил меня на свои колени и прижал спиной к своей груди. Твердое доказательство его возбуждения прильнуло к изгибу моей задницы. Я таяла в его объятиях, хотя он не предпринимал никаких сексуальных действий.

– В некотором роде ты знаешь меня, – пока Кобаль говорил, его теплое дыхание щекотало мою шею, а губы касались следов укусов, которые он оставил на мне. – В конце концов люди наградили мой вид легендой об оборотнях.

Я удивленно открыла рот и повернулась, чтобы посмотреть на Кобаля. Его ухмылка обнажила четыре удлиняющихся клыка, которые вчера пронзили мою кожу, заявляя на меня права. Пока я смотрела, резцы втянулись обратно, став лишь немного длиннее и острее человеческих.

– Однако я не превращаюсь в волка, не вою на Луну, ну и все бредни об оборотнях не имеют ко мне никакого отношения, – продолжил он.

Я дотронулась до животных, нарисованных на второй руке Кобаля.

– Это волки?

– Для тебя – волки, для меня и других демонов – адские псы. В три раза больше ваших волков, более злобные, оберегающие, преданные и гораздо смертоноснее, чем те животные, которых ты знаешь. Они похожи на нас. Также спариваются на всю жизнь, как и демоны, когда находят своих избранников, – его руки крепче стиснули меня в объятиях. – Моя избранница. Я должен был сразу понять, когда после встречи с тобой все остальные женщины словно померкли, должен был понять, когда ты завладела моими снами, но я был слишком поглощен своим желанием к тебе, чтобы узреть, что скрывалось под ним. Если честно, я не верил, что когда-либо найду избранницу. До меня всего два Варколака обрели суженных, к тому же поиск занял у них гораздо больше времени, чем у меня. Между нами все было бы иначе, если бы я раньше распознал в тебе избранницу и заявил о своих правах, вместо того чтобы пытаться отрицать происходящее, уговаривая себя держать дистанцию. Тогда мне удалось бы не потерять самообладание, ведь я ожидал бы такой интенсивной реакции на секс. Однако до недавнего времени я даже не подозревал, кем ты можешь быть. К этому моменту мой голод вырос почти до неконтролируемого уровня. Из-за этого я причинил тебе боль.

– Все прошло не так уж и плохо, – я положила ладонь на его щеку. Приласкав скулу Кобаля, я опустила руку к его остроконечному подбородку. Его черные глаза пристально наблюдали за мной, но ранее я почувствовала упрек в его голосе. – Мне говорили, что в первый раз женщинам всегда больно.

– Я был бы с тобой нежнее, позаботился бы о тебе так, как следовало бы.

Наклонившись вперед, я поцеловала его твердые губы и провела языком по кончику одного из чувствительных клыков. У меня не получилось сдержать улыбку, когда Кобаль зарычал.

– Я бы ничего не изменила, все хорошо, – прошептала я ему в губы.

Кобаль окинул меня изучающим взглядом, прежде чем тихо хмыкнуть. Я не думала, что он поверил мне. Его глаза сосредоточились на моей шее, а вернее на синяках, которые оставил на мне ревенир. Наверное, за ночь они потемнели. Янтарный свет озарил его волчьи глаза. Я поняла, что сейчас он думал о смерти, но не могла не вспомнить ту страсть, которая вспыхнула прошлой ночью, когда он вошел в меня. Мне пришлось убрать свои руки, пока я не поддалась желанию облизать Кобаля с головы до ног.

Повернувшись, я обвела пальцами символ, напоминающей перевернутую букву Е с чем-то похожим на меч, пронзающий ее центр.

– Что означают эти символы? – спросила я.

– Вот этот называется Сова. Лучший способ перевести его на твой язык – клинок огня.

– А этот? – я указала на еще один символ, который представлял собой две буквы «V» с линией, соединяющей их верхушки.

– Зива, хранительница адских псов. Эта метка считается даром силы, выносливости и мужественности. Но также она является проклятием, поскольку отмечает, что во мне есть частичка души адского пса. Гончие известны своими вспышками жестокости, безжалостностью и территориальностью.

– Звучит очень похоже на тебя, – пробормотала я.

Кобаль усмехнулся и поцеловал меня в шею. Я действительно наслаждалась этим более расслабленным, спокойным Кобалем. Конечно, я сомневалась, что увижу его таким за пределами палатки, но мне нравилось, что он чувствовал себя достаточно комфортно рядом со мной, чтобы демонстрировать подобное поведение.

– Псы успокаиваются, когда находят свою пару, – заявил он. – Однако нет ничего более опасного, чем гончая, чья пара находится в опасности.

Мою грудь стало покалывать от рокота в голосе Кобаля.

– Что насчет этого? – спросила я и указала на прямую линию с треугольником посередине.

– Рисаз, разрушительная сила.

Я провела пальцем по пламени, прежде чем подобралась к другому символу. Три волнистые линии среди огня.

– А этот?

– Зенак, знак вечного огня и жизни.

«Бессмертие», – с болью вспомнила я. То, чем я определенно не обладала, а после вчерашнего общения с этими тварями я стала сомневаться, что проживу достаточно долго, как только мы выйдем из лагеря и направимся к открытым вратам ада. Если бы каким-то образом нам двоим удалось бы пережить все это, то я обязательно обдумала бы отношения с бессмертным демоном. А до тех пор я собиралась наслаждаться временем, которое у нас осталось.

– Этот? – спросила я, указывая на другой символ. Он выглядел как наклоненная буква «Z».

– Еайз. Скорость, обостренные чувства и защита.

– Удивительно, – пробормотала я.

– Люди взяли некоторые символы и превратили в то, что стало известно как Старший Футарк, либо просто руны.

– Я не знаю, что это такое, – призналась я.

– Они канули в прошлое, – произнес Кобаль, убирая волосы с моего лица.

– Почему люди создали легенду об оборотнях, если никто из вас не превращался в оборотня?

– Мои предки не превращались в волков, но управляли гончими, – Кобаль ухмыльнулся и повернул левую руку, демонстрируя детальные изображения адских псов. – А потом появился я. Подобно огню, собаки оживают, когда я выпускаю их. А до тех пор они живут во мне, вечно стеная, дикая душа, жаждущая освобождения. Я – первый Варколак, способный управлять гончими, так как они запечатлелись на моем теле и поселились внутри меня.

– Благословение и проклятие, – пробормотала я, вспомнив, что он говорил о метке Зивы.

– Да, в этих символах есть сила. Зива и некоторые другие также являются причиной того, почему Люцифер не сумел одолеть меня, хотя одержал верх над моими предками. Я сильнее и могущественнее, чем они.

Слава Богу за то, что Кобаль был таким, или, возможно, мне стоило благодарить ад. Кто знал? Я посмотрела на блестящие клыки, лаская руками зверей, пойманных в ловушку внутри Кобаля. Я не могла представить сколько сил и самообладания требовалось, чтобы сдержать их. На подобное был способен только Кобаль.

– Солдаты в курсе, что ты можешь выпускать гончих? – уточнила я.

– Нет, не в курсе. Это должно остаться между нами, насколько это возможно. Как и то, что ты способна извлекать жизненную силу из земли. Никогда не позволяй никому, кроме меня, узнать все твои способности.

Я поцеловала его в плечо, уткнувшись носом в гладкую кожу.

– Я никому не скажу, – поклялась я. На нем были и другие символы, которые меня интересовали, но сначала я должна была кое в чем признаться: – Есть кое-что, что тебе следует знать.

Кобаль напрягся, прижавшись ко мне и впиваясь обсидиановым взглядом в мои глаза, когда я наклонила голову, чтобы посмотреть на него.

– Что?

Я понятия не имела, как он отреагирует на то, что мне стоило рассказать уже давно. Но Кобаль открылся мне, значит, пришло время сделать то же самое.

– Эти искры уже появлялись раньше несколько раз. Ничего похожего на то, что происходит между нами, – выпалила я. – Они были меньше и длились всего секунду. Я списала это на статическое электричество, вернее, пыталась списать.

– Чем ты занималась, когда это случалось?

Я пожала плечами.

– Впервые это произошло, когда я держала на руках Гейджа после его рождения, – мое сердце сжалось при этом воспоминании. – Он был так прекрасен с этими пухлыми щечками и крошечными пальчиками. Когда один из них схватил меня, я почувствовала и увидела маленькую искорку, но малыш не заметил этого, продолжая спать в своих одеялах. Это был первый раз, когда я по-настоящему поняла, что значит любить другого. Во второй раз это случилось, когда умер мужчина, который научил меня ловить рыбу. Для меня он был самым близким человеком, как отец, и… его смерть разбила мне сердце, – Кобаль крепче обнял меня, пытаясь успокоить, когда мой голос прервался. – После похорон, я вернулась в его гараж, где провела много часов, изучая все, чему он хотел меня научить. Я плакала, проводя пальцами по удочкам, которые он вырезал вручную. Вот тогда это произошло. Всего лишь пара искр, прежде чем они исчезли. В третий раз я заметила их, когда впервые держала Бейли на руках. Я никогда никому о них не рассказывала, даже Гейджу.

– Почему?

– Потому что несколько человек уже были в курсе о моих странностях, было достаточно сложно добавлять новый пункт в причудливый список. К тому же Гейдж и так беспокоился обо мне, как бы я ни старалась скрыть свои чувства. Я пыталась подарить ему то детство, которого не было у меня. Он заслуживал лучшего, но все равно вырос слишком быстро.

Я опустила взгляд на простыни. Кобаль откинул назад мои волосы и наклонился, чтобы поцеловать в плечо.

– Ты заслуживаешь лучшего. Я позабочусь о том, чтобы однажды ты получила все это. Прислушайся ко мне и пойми – ты не чудачка и не урод.

Я улыбнулась, хотя мы оба были в курсе – существовал реальный шанс, что такой день никогда не наступит.

– Может не для тебя, – пробормотала я. – Но мы оба знаем, что я никуда не вписываюсь.

– Ты идеально подходишь мне, – заявил Кобаль и крепче прижал меня к своей груди.

Мое сердце растаяло, я провела пальцами по его голым ногам. Если бы я стояла возле грани того, чтобы влюбиться в него, то эти слова подтолкнули меня к самому краю пропасти. Я с головой нырнула в эмоции, не имея понятия, что чувствовал ко мне сам Кобаль, и были ли способны демоны любить.

Ища способ отвлечься от своих бурных переживаний, я решила сосредоточиться на чем-то другом.

– Почему у тебя нет волос, как у других мужчин? Как у меня?

– Потому что я рожден пламенем. Впрочем, у большинства демонов нет волос на теле, но есть на лице и на голове.

– Адаптация к адской жаре, – предположила я.

– Возможно.

– Увижу ли я когда-нибудь, как оживают гончие? – подобная перспектива была одновременно волнующей и пугающей.

– Скорее всего, когда мы уйдем отсюда. То, с чем мы столкнемся там, будет гораздо хуже, чем все, что встречалось здесь.

Я не могла вообразить ничего хуже странных, похожих на свиней мадагансев или костлявых, словно какие-то мумии или зомби, ревениров. Мое сердце сжалось в груди от возможности увидеть ужасные создания.

– Там нас ждет смерть, – пробормотала я.

– Это видение? – поинтересовался Кобаль.

– Нет, я просто знаю это. Там очень много смертей, возможно, и наша тоже.

– Пока я жив, тебе ничего не грозит. Не сомневайтесь в этом.

Его кожа покрылась мурашками под моей рукой, а дыхание овеяло мою шею, когда он уткнулся в меня носом. Кобаль был самым могущественным существом, которое я когда-либо встречала. Гора силы и свирепости, которая была соблазнительной, а иногда и подавляющей.

«И он утверждает, что я принадлежу ему».

– Я могу вести себя естественно рядом с тобой, хотя никогда не была такой с другими мужчинами, – произнесла я, на что Кобаль зарычал. – Мне всегда приходилось скрывать свои способности из-за страха быть обнаруженной. Я хочу быть твоей.

– Ты и так моя, Mah Kush-la.

Я склонила голову, услышав странные слова. Они казались такими древними и красивыми.

– Что это значит?

– На моем языке это означает «мое сердце».

Мои глаза расширились от нежной ласки. И снова Кобаль проник еще глубже в мое сердце. На этот раз я не остановила его пальцы, когда те пробежались по моей коже и опустились между бедер. Я всхлипнула, когда Кобаль погладил клитор, прежде чем скользнуть одним пальцем внутрь.

– Больно? – поинтересовался он.

Мне все еще было немного больно, но Кобаль смягчал дискомфорт своими возбуждающими прикосновениями.

– Нет.

– Скажи, если будет больно, – приказал он. Мне каким-то образом удалось кивнуть.

Его губы заскользили по моей шее. Ощущение, как клыки царапают мою плоть, заставило меня задержать дыхание и впиться пальцами в его руки.

– Сделай это, – выдохнула я, нуждаясь в том, чтобы снова почувствовать его.

Четыре клыка пронзили мою кожу, заставляя все мое тело задрожать. Боль была острой и мимолетной, но вскоре она сменилась потоком наслаждения, которое обернулось влагой между моих ног, чтобы подготовить меня к вторжению. Я чувствовала его притязания своей душой. Искры вспыхнули на кончиках моих пальцев, рассыпаясь по точеным мышцам его бедер и поднимаясь, чтобы окружить мои запястья. Кобаль обхватил мою руку, опустив ее на свои ноги.

– Почему это происходит только с тобой? – выдохнула я, когда его язык лизнул мою кожу. – Искры еще никогда не были таким сильными и последовательными.

Кобаль скинул мою ладонь со своего плеча.

– Потому что даже твоя ангельская сторона знает, что ты принадлежишь мне.

– Это правда?

Я застонала, когда он перестал ласкать меня между ног. Кобаль поставил меня на колени, повернул лицом к себе и сделал так, чтобы я оседлала его, а пульсирующая длина члена медленно толкнулась внутрь.

– Так чертовски туго, – выдавил он, обнимая меня за талию и целуя в губы. – Я верю, что это правда.

У меня не было никаких возражений, ведь я тоже верила, что это правда.

Глава 38

Кобаль

– Что ты творишь, Кобаль? – спросила Бейл на нашем родном языке, когда подошла ко мне.

Корсон и Шакс стояли по другую сторону от нее. Я сразу понял, о чем она спрашивала, так как Бейл пристально посмотрела на меня, прежде чем перевести взгляд на Ривер.

– Мои отношения с ней не подлежат обсуждению, – ответил я на нашем языке. Мы не часто говорили так в присутствии людей, им не нравилось, когда они не улавливали сути разговора, но сейчас на нас практически никто не обращал внимание, а данный диалог не должен был быть подслушан.

– Как ей удалось это пережить? – Корсон склонил голову, из-за чего серьги в его ушах звякнули.

Я подавил в себе желание вырвать эти отвратительные украшения из его ушей, пока он пялился на отметины на шее Ривер. Три моих укуса были отчетливо видны на ее золотистой коже, хотя я знал, что их было больше, гораздо больше. Одна только мысль об этом заставила меня неловко заерзать, так как вся кровь хлынула в мой пах.

«И сегодня вечером я буду отмечать ее снова и снова».

– Ривер сильнее, чем кажется, – вежливо ответил я.

– Она, должно быть, соответствует моим предположениям, значит, под ее рубашкой кое-что да есть.

Мои клыки резко вытянулись, когда я повернулся к Корсону.

– Тебя не касается, что у нее под рубашкой!

Корсон испуганно отступил на шаг и, подняв руки, начал оправдываться:

– Успокойся, – пробормотал он. – Меня это совершенно не интересует.

Я продолжал сердито смотреть на него, но мои клыки втянулись, вскоре я снова сосредоточил внимание на Ривер. Проходя мимо Корсона, какая-то девушка хихикнула и провела кончиками пальцев по одной из висячих сережек-единорогов.

– Ты всегда можешь принести мне свой набор, если придешь сегодня вечером к огню, дорогая, – произнес он по-английски и подмигнул.

Девушка засмеялась, мило покраснев, и захлопала ресницами.

– Может быть, – ответила она и поспешила прочь с одним из своих друзей.

Корсон повернулся ко мне. Когда я нахмурился, улыбка мгновенно исчезла с его лица.

– Мы в курсе, что означают эти метки, но люди-то не знают, – вмешался Шакс, снова переходя на наш родной язык. – Среди солдат уже ходили разговоры, что вы трахаетесь, а метки лишь подтвердят их предположения. Люди не поймут, как к этому относиться.

– Разве это должно меня волновать?

– После вчерашнего, должно. Люди стали опасаться нас, – пробормотала Бейл.

– Люди и так избегали Ривер. Может, они и не знают о метках, но поймут, что она находится под моей защитой, и оставят ее в покое, – заявил я. – Мужчины тоже поймут, что пора перестать пялиться на нее.

«Им придется это понять».

– Она ключ, который мы искали. Ты рискнешь всем, если между вами что-то пойдет не так.

– Между нами все будет хорошо! – огрызнулся я. – Она моя избранница, я не могу отгородиться от Ривер.

Мой взгляд сразу метнулся к Ривер в толпе людей. Все, чего я хотел, – вытащить ее оттуда и укрыть от взглядов и слухов, кружащих вокруг. Она не обращала на это никакого внимания, но я знал, что Ривер чувствовала себя преданной собственным видом. Видом, который она могла спасти от вымирания. Я хотел бы разорвать каждого неблагодарного придурка на куски голыми руками.

– Нельзя отрекаться от избранных, – пробормотал Шакс. – И судя по укусу, который я вижу на твоей шее, в ней больше от демона, чем, по моему мнению, кто-то из нас верил.

Ривер, возможно, не ощущала связь избранных также сильно, как я, и не была уверена в реальности происходящего между нами, но какая-то ее часть все же признавала меня, значит, я буду носить ее метки до конца своих дней. Или до конца ее дней. Мне было ненавистно вспоминать о смертности Ривер.

– Какое интересное изменение ходя событий, – пробормотала Бейл.

Корсон рядом с ней рассмеялся.

– Да, интересно.

– Влюбился в человека, который в придачу является дочерью Люцефера, – фыркнул Шакс. – Никогда бы не подумал о таком исходе.

– Даже если бы у меня были видения каждый день, то навряд ли я сумела бы увидеть подобное, – рассмеялась Бейл.

– Она не человек, – напомнила я, стараясь не показывать своего раздражения. Некоторые люди вокруг вопросительно поглядывали в нашу сторону, пока демоны продолжали хихикать и толкать друг друга локтями.

– Не человек, – согласился Корсон, первым взяв себя в руки. – И именно это делает наш разговор более рискованным. Ты знаешь, кто она, знаешь, что она может быть нашей единственной надеждой покончить с Люцифером. Нашей единственной надеждой выжить. Если другие доберутся до нее…

– Этого никогда не случится! – резко перебил я.

– То возьмут под контроль и тебя, – продолжил Корсон, будто я ничего не говорил. – Нельзя отрицать, что ты объявил ее своей избранницей. Ривер тоже заявила на тебя права, хоть я уверен, что она не совсем понимает весомость этой связи или мощь, которая придет позже. Но вместе с увеличенной силой прибудет и новая слабость.

– Понадобится еще больше самообладания и соблюдения баланса, – пробормотал я. – Я объяснил Ривер, что произошло между нами и что означают метки. Может, она и не понимает это так, как демон, тем не менее Ривер в курсе происходящего.

– Что с нашей миссией? – прямо спросил Корсон.

Я смерил его уничтожающим взглядом с головы до ног. Шакс отступил на шаг, но Корсон не сдвинулся с места.