Текст книги "Порочный 3 (ЛП)"

Автор книги: Брайан Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Через несколько минут она услышала медленные шаги по коридору. Это надзиратели проводили ночной осмотр, проверяя, все ли заключенные находятся на своих местах. Во всяком случае, те, у кого нет особых привилегий. Она слышала, как шаги через определенные интервалы затихали, видимо в это время надзиратель останавливался у камеры и освещал ее фонарем, потом двигался дальше.

Наконец, он приблизился к ее камере. Это должно быть был тот надзиратель, о котором Люси Торн упоминала ранее.

Джессика взглянула на нижнюю койку, где, вытянувшись, дремала Люси. Пухлые кроваво-красные губы женщины были слегка приоткрыты, и слышался легкий храп. Еще до появления надзирателя она размышляла, стоит ли ей "убрать" правую руку Элис сейчас или сделать это позже. Это был бы дерзкий и, возможно, опасный шаг. Эта Элис Кинкейд была здесь королевой. У нее были связи с надзирателями, привилегии и возможности. Элис была очень ценным союзником.

Присоединение к Элис и ее банде открывало перед ней возможности, которые в до сих пор оставались бы для нее недоступными, включая доступ к другим помещениям тюрьмы, откуда, возможно, у нее появилась бы возможность побега. Избавившись от Люси, она смогла бы занять ее место поближе к Элис. Это могло бы произвести впечатление на Элис, которая ценила расчетливость и решимость, вкупе с жестокостью и целеустремленностью. Но все может пойти и с точностью до наоборот. Элис может разозлиться настолько, что убьет ее.

Так ничего и не решив, она перевела взгляд на открытую дверь камеры, когда шаги приблизились. Еще через несколько секунд в поле зрения появился надзиратель и остановился возле камеры.

Словно почувствовав присутствие парня, Люси повернулась во сне и со стоном проснулась. Она села на нижней койке и потерла глаза, всматриваясь в темноте в надзирателя:

– О, привет, Сэм.

– Привет, Люси.

Люси встала, потягиваясь. Джинсовые шорты по-прежнему были расстёгнуты, после того, как она мастурбировала перед сном. Джессика не обратила на это внимания, решив, что это было намеренно провокационное действие, на которое она не поддалась.

Посмотрев на Джессику, она сказала:

– Поднимай свою задницу. Босс ждет.

Джессика поднялась со стула и подошла к открытой двери камеры, остановившись, потому что надзиратель преградил ей путь. Люси была прямо за ней. Она положила руку на одну из ягодиц Джессики и сжала ее.

– Ммм... – женщина прижалась своими большими грудями к спине Джессики, положила руки ей на талию. – Если Элис не захочет тебя, я заберу тебя себе. Что ты об этом думаешь?

Джессика выдохнула.

– Я никому не принадлежу. Тебе в особенности.

Пальцы Люси сильно впились в Джессику.

– О, да? Это мы еще посмотрим.

Надзиратель усмехнулся.

– Пойдемте. Не будем заставлять Элис ждать.

Он повернулся и пошел дальше по коридору. Люси толкнула Джессику в спину, совсем не дружелюбно. От неожиданности девушка споткнулась и сделала пару шагов вперед. В другой раз она бы ответила на грубость, но сейчас решила не обострять обстановку. Для начала нужно было получить более полное представление о внутренней иерархии и деятельности этой банды, прежде чем предпринимать какие-то решительные действия.

Она последовала за надзирателем, сопровождаемая позади Люси, время от времени заглядывая в камеры других заключенных. В некоторых из них заключенные уже спали на своих койках. Из других доносились слабые стоны – женщины в них либо мастурбировали, либо занимались сексом, добровольным или принудительным. Из одной камеры доносились звуки ударов. Проходя мимо нее, Джессика увидела, как большая женщина жестоко избивает свою сокамерницу. Ей почему-то сразу вспомнилась Паучиха, и то, как она поступила с ней. Но это правильное решение, только так в тот момент она могла показать свою сущность, напугав нацистский сучек, и сделала бы это снова.

В конце коридора была камера, завешенная простыней. Дойдя до нее, надзиратель стукнул дубинкой о решетку и оповестил о своем присутствии:

– Мы здесь.

В камере горел свет, и Джессика видела сквозь простыню очертания мебели внутри. От одного такого очертания отделился силуэт, через мгновение простыня откинулась, и появилась Элис. Она улыбнулась, открывая незапертую дверь камеры, и поманила Джессику внутрь пальцем.

Джессика шагнула в камеру.

Люси хотела последовать за ней, но Элис преградила ей путь.

– Прости, куколка. Мне нужно провести эту встречу наедине. Ты понимаешь.

Лицо Люси обиженно осунулось, и Джессика улыбнулась от злорадства. Но Люси тут же заставила себя натянуто улыбнуться и сказала:

– Конечно, босс. Когда мне вернуться?

– Утром, – Элис посмотрела на надзирателя. – Это относится и к тебе, Сэм. Сегодня нам больше никто не нужен.

Сэм нахмурился.

– Но... я думал...

– Неважно, что ты подумал. Уходи.

Элис закрыла дверь камеры и задернула простыню. Недовольное ворчание, доносившееся из коридора, удалялось по мере того, как Сэм и Люси отходили от камеры.

Взяв Джессику за руку, Элис подвела ее к кровати и усадила на нее. Джессика наблюдала, как Элис открыла мини-холодильник, достав бутылку вина, поставила ее на стол. Из шкафа она достала два винных бокала. Откупорив бутылку, она наполнила бокалы.

Присоединившись к Джессике на кровати, она протянула ей бокал, промурлыкав:

– Надеюсь, ты предпочитаешь красное. Это все, что у меня есть.

Джессика улыбнулась, принимая бокал.

– Я предпочитаю все, в чем есть алкоголь. Я не привередлива, – oна отпила из бокала, наслаждаясь вкусом. Вино было лучше, чем она ожидала. – М-м-м. Неплохо.

Элис положила руку на колено Джессики.

– Я рада, что тебе нравится. Мне пришлось долго работать ртом, отсасывая надзирателю, чтобы достать что-то приличное.

Джессика хмыкнула.

– Значит, за эти особые привилегии приходится платить.

Элис сжала ее колено.

– Конечно, но в данном случае это того стоит. Тот надзиратель, который привел тебя сюда сегодня, Сэм, мог бы взять любую женщину силой, если бы захотел, включая меня, но я умна, видишь ли. Никто и никогда в жизни не ублажал его так, как это делаю я. В результате я приручила мальчика. Он любит меня. И он готов сделать для меня практически все, достать и пронести в тюрьму любой контрабандный товар. Однажды он даже может стать моим билетом отсюда, если я правильно раскину карты. Что ты об этом думаешь?

Джессика подумала, что это именно то, что она надеялась услышать. Однако она сохранила спокойствие на лице, потягивая вино и осматривая камеру. Мини-холодильник и двуспальная кровать были далеко не единственными предметами роскоши, недоступными другим заключенным.

Ламповый телевизор старого образца стоял на другом маленьком столике. Под ним находился видеомагнитофон. Рядом со столом стояла стойка с кассетами VHS. На полу был большой пушистый ковер. Стены из шлакоблока были в основном скрыты бархатными покрывалами. У стены стоял большой и довольно старый закрытый сундук. На еще одном столике стояла древняя стереосистема, а высокий книжный шкаф был завален старыми потрепанными книгами в мягких обложках.

Джессика допила остатки вина и отбросила бокал в сторону. Он с тихим стуком упал на ковер.

– Вот что я думаю по этому поводу, – oна схватила Элис и поцеловала ее в губы.

Та удивленно вскрикнула, когда ее бокал с вином выскользнул из пальцев и разбился об пол. Но через мгновение она открыла рот и впустила внутрь язык Джессики. Она застонала, когда рука Джессики забралась ей под рубашку, и стала мять грудь.

Джессика прервала поцелуй, чтобы сказать:

– Тебе это нравится? – oна снова сжала грудь Элис.

Элис застонала.

– Боже, да. О, Боже. Я хотела тебя с тех пор, как увидела.

Джессика улыбнулась.

– Я знаю.

Она толкнула Элис, и та откинулась на кровати, а сама встала, снимая с себя одежду.

Элис приподнялась на локтях и сказала:

– Можешь сразу выкинуть ее, больше ты ее не наденешь. Теперь у тебя будет более стильный прикид.

– Отлично. А теперь снимай свою гребаную футболку.

Элис быстро освободилась от футболки, обнажив большую и красивую грудь. Джессика забралась на нее сверху, прижалась к ней и стала тереться о ее тело. Крепко обхватив одну из грудей Элис рукой, она дразняще коснулась соска кончиком языка. Это заставило ту изогнуться под ней в экстазе.

– О, Боже. Да! О, пожалуйста!

Джессика еще раз провела языком по напрягшемуся соску, а затем втянула его в рот.

– О, Боже! – Элис выгнула спину и схватила Джессику за волосы, сильно дернув за них. – О, черт. О, черт, черт, черт.

Джессика просунула несколько пальцев во влагалище Элис, которое уже намокло. Женщина издала громкий стон и снова потянула Джессику за волосы. Пальцы девушки двигались внутри Элис, поглаживая ее клитор. Стоны Элис усиливались с каждым новым движением пальца Джессики.

Элис сильно дернула Джессику за волосы, оттягивая ее лицо от своей груди.

– Отлижи мне, сучка.

Джессика улыбнулась.

– Как пожелаешь, босс, – oна посмотрела на телевизор и стоящие рядом с ним кассеты VHS. – У тебя есть порно?

– Конечно.

Джессика снова сжала пальцы внутри Элис, заставив женщину задыхаться и дрожать от экстаза.

– Что-нибудь полностью девчачье?

Элис издала дрожащий вздох. Ее глаза остекленели, и она продолжала извиваться на кровати, перекатывая голову с боку на бок. Женщина была невероятно возбуждена, что, конечно, и добивалась девушка.

Джессика была довольна проделанной работой. Именно работой. Она не испытывала сексуального влечения к женщинам, но трах с Элис был изначально запланирован на этот вечер. Только став ее любовницей, она смогла занять самое ближайшее место рядом с ней. Несмотря на то, что она не была лесбиянкой, секс с представителем своего пола не был ей противен. Это был просто секс. А Джессика была готова сделать все необходимое, чтобы достичь своей цели. По крайней мере, Элис хотя бы была привлекательной. Все могло быть гораздо хуже. Главарь банды могла оказаться отвратительной старой каргой, как та ведьма на раздаче в столовой.

Элис откатилась от нее, встала и, пошатываясь, подошла к стеллажу с кассетами VHS. Минуту она тупо смотрела на них, прежде чем выбрать одну из самых нижних. Вставив кассету в видеомагнитофон, она включила телевизор и вернулась к кровати.

Она уставилась на Джессику, глаза сузились в выражении тлеющего желания.

– Откинься назад.

Джессика выполнила указание, и Элис забралась на нее сверху, оседлав ее лицо, подставив сочащуюся влагой пизду под рот девушки.

Экран телевизора передавал зернистое изображение двух женщин на массажном столе. Они делали друг с другом обычные для порнофильмов вещи. Судя по прическам, снято это было не позднее начала 80-х годов.

Хотя ночь только началась, Джессика знала, что прошла собеседование.

Глава 20

Стук в дверь раздался ровно в десять часов вечера. Ливия Коллинз в последний раз взглянула на себя в зеркало во весь рост, прежде чем подойти к двери. На ней были туфли на каблуках и маленькое, облегающее черное платье с бретельками-спагетти. Оно было без спины, с глубоким вырезом и длиной до середины бедра. Поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, чтобы полюбоваться собой с разных сторон, она была уверена, что начальница тюрьмы сочтет наряд достаточно сексуальным и вызывающим.

Посчитав свой наряд и макияж идеальными, она взяла сумочку и пошла к двери. В коридоре ее ждал мужчина в черной форме СС.

Ливия улыбнулась.

– Извините. Я немного задержалась.

Мужчина кивнул, пока она закрывала и запирала дверь в свою комнату.

– Так и есть. Сейчас семь минут десятого.

Ливия нахмурилась от холодности его тона.

– Мне жаль, что я заставила вас ждать.

Извинения нисколько не смягчили черт его лица. Он промолчал. В центре широкого коридора была припаркована машина для гольфа. Коридоры во всем здании для персонала были спроектированы таким образом, чтобы по ним можно было передвигаться на таких машинах, как эта. Пустое пассажирское сиденье гольф-кара находилось с ее стороны. Ливия направилась к нему, но мужчина в форме СС схватил ее за локоть и остановил.

Хватка была болезненно крепкой.

– Что это значит? – недовольным тоном спросила, стараясь добавить в голос ноту суровости. В конце концов, она сегодня сопровождала начальницу тюрьмы, а значит, к ней должны были относится соответствующе. – Отпустите меня сейчас же. Мне бы не хотелось рассказывать начальнику тюрьмы о вашем грубом обращении со мной.

Мужчина усмехнулся, подняв другую руку, демонстрируя предмет, который привел ее в замешательство. О, она знала, что это такое. Она просто не могла понять, зачем он показывает его ей. Пока он не сказал:

– Ты должна надеть это.

– Кто сказал?

Он еще сильнее сжал ее локоть.

– Начальница тюрьмы, конечно.

Замешательство Ливии усиливалось. Она не стала с ним спорить, это было бесполезно. Это был один из доверенных лиц мисс Викман. Она отправила его за ней. А значит, это был ее приказ, а ее приказы не обсуждались.

Как бы ей это не нравилось, у нее не было другого выбора, кроме как подчиниться желаниям начальницы тюрьмы.

Она пожала плечами, заставив себя улыбнуться.

– Конечно. Все, что пожелает мисс Викман.

Ее сопровождающий тоже улыбнулся.

– Конечно.

Он встал позади нее и велел ей поднять волосы. Ливия сделала, как ей было велено, и мужчина надел собачий ошейник на ее стройную шею и застегнул его сзади. Он туго облегал ее шею в удушающем захвате, причиняя большие неудобства. Ливия поборола желание просунуть палец под кожаную полоску и потянуть за нее. Несмотря на то, что ошейник был довольно тугой, дышать было достаточно легко.

Забираясь в гольф-кар и ожидая, пока человек в форме СС усядется за руль, она подумала, что должно быть объяснение этому оскорблению ее достоинства. Может быть, начальница просто решила предаться разврату с первых секунд. Если так, то Ливия не возражала против этого.

Ее сопровождающий молча включил передачу на гольф-каре и помчался прочь от комнаты Ливии. Электрический двигатель тележки почти не шумел, пока они молнией проносились по коридорам и всего за несколько минут добрались до части здания, клуба.

"Берлин 666" находился в конце длинного коридора. Стены коридора были выкрашены в черный цвет. В самом конце коридора была только одна дверь. Дверь также была выкрашена в черный цвет. В центре двери красовалась красная свастика, а над ней красной краской было написано «Берлин 666».

Сопровождающий припарковал гольф-кар в нескольких футах от двери и вышел из машины. Сердце Ливии забилось быстрее, когда она вылезла из машины вслед за ним, наблюдая, как человек в форме СС подходит к двери ночного клуба.

Он стукнул по ней кулаком и через мгновение Ливия услышала звук поворачиваемого тяжелого замка. Петли скрипнули, и дверь распахнулась наружу. Из мрака вышел еще один человек в форме СС и посмотрел на них без всякого выражения. Мужчина был крупным, лысым и носил монокль, вероятно, в качестве дополнения к образу. Ливия не могла припомнить, чтобы она видела его раньше.

Крупный мужчина откашлялся и произнес чинным голосом:

– Удостоверение личности, пожалуйста.

Ее сопровождающий предъявил свои документы, которые герр Монокль бегло осмотрел. Ливия открыла сумочку и достала удостоверение сотрудника. Крупный мужчина смотрел на нее гораздо дольше и сосредоточеннее.

Ливия не могла не почувствовать раздражения. Ее удостоверение личности было в порядке, по нему она уже много раз попадала в это место, но по какой-то непонятной причине этот придурок решил поиздеваться над ней сегодня.

Пока толстяк продолжал проверять ее документы, сопровождающий наклонился и что-то прошептал ему на ухо. Толстяк засмеялся.

Происходящее не могло не настораживать. С Ливией обращались как с мусором, а не как важной персоной. Желание напомнить этим болтливым дуракам, что она сегодня гостья начальницы тюрьмы, было непреодолимым, но последним усилием воли ей удалось удержать рот на замке.

Наконец, герр Монокль отошел в сторону, бросив на Ливию последний ухмыляющийся взгляд, и вернул ей удостоверение, сказав:

– Сюда, мисс Коллинз. Мисс Викман ждет вас.

Его тон и поведение теперь больше соответствовали тому, что ожидала Ливия. Уважительный, даже почтительный. Ливия почувствовала облегчение, когда шагнула через открытую дверь в мрачный интерьер клуба. Толстяк последовал за ней в небольшой вестибюль, остановившись, чтобы закрыть и запереть дверь.

Стены тамбура были выкрашены в черный цвет, как и все стены клуба. Несколько черно-белых фотографий различных так называемых зверств в рамке украшали стены. Приглушенное освещение обеспечивала одна красная лампочка в светильнике, ее малиновое свечение создавало соответствующее декадентское и зловещее настроение.

Еще один человек сидел на стуле в вестибюле. Он был темнокожим и обнаженным, за исключением грязной набедренной повязки. Его руки были раскинуты в стороны и прикреплены кандалами на стене. Ноги тоже были скованы. На маленьком столике слева от мужчины лежало несколько орудий пыток.

Герр Монокль улыбнулся, заметив любопытство Ливии.

– Новое развлечение для посетителей "Берлина 666". Вы можете выбрать один из имеющихся инструментов и испробовать его.

Теперь Ливия улыбнулась, и последние остатки ее тревоги улетучились. Это было приятное напоминание о ее привилегированном статусе в Тюрьме №13. Она не знала, кто этот человек и откуда он взялся, но это был точно не заключенный или какой-то опальный сотрудник. Во-первых, это была исключительно женская тюрьма. Кроме того, в соответствии со своими идеалами, вдохновленными Третьим рейхом, тюрьма не имела привычки нанимать представителей меньшинств. Нет, этот человек был привезен сюда исключительно для развлечения таких профессиональных садистов, как она.

Она взяла молоток и проверила его тяжесть, ей понравилось, как он лежит в руке.

– Вы можете один раз ударить его молотком, – сказал ей герр Монокль. – Или использовать любой из других инструментов. Только будьте осторожны и не наносите смертельных ударов. Прикончить мерзавца – привилегия начальницы тюрьмы.

– Понятно, – кивнула Ливия.

Один маленький удар не доставит такого удовольствия, как раздробить все кости в теле мужчины, но она была не хотела отказываться и от этого. Это было настоящим подарком, ведь она думала, что не сможет побаловать себя снова, пока не вернется в лазарет на следующий день.

Голое тело мужчины сочилось кровью из бесчисленных порезов. Его нос был раздроблен. Многие зубы отсутствовали, а те, что остались, торчали из окровавленных десен зазубренными осколками.

Ливия взглянула на Монокля.

– Зачем набедренная повязка? Вы защищаете скромность этого существа?

Тот улыбнулся.

– Конечно, нет. Вы можете снять ее, если хотите.

Ливия пожелала. Она отдернула кусок испачканной ткани от тела мужчины, сморщив нос от отвращения, и отбросила его в сторону. До этого момента мужчина смотрел на нее злобно и вызывающе, но когда Ливия подняла молоток над головой, он заплакал.

– Нет, – сказал он дрожащим голосом. – Пожалуйста... пожалуйста...

Ливия рассмеялась, опустив молоток с такой силой, какой только могла. Боек молотка ударил по яичку, которое взорвалось от силы удара. Ливия завизжала от восторга и захлопала в ладоши, передавая молоток обратно герру Моноклю.

– О, это было замечательно!

Человек в кресле вопил от боли.

Герр Монокль улыбнулся.

– Ваш энтузиазм заразителен, мисс Коллинз, – oн снова протянул ей молоток. – Давайте еще один удар. За счет заведения.

Ливия покачала головой и потянулась за другим инструментом на маленьком столике.

– Могу я воспользоваться этим? – спросила она, взглянув на толстяка. – Я люблю разнообразие, когда речь идет о таких вещах.

Тот улыбнулся и кивнул.

– Прошу вас.

Ливия взяла штопор и воткнула острый кончик в другое яичко мужчины. Он бился на стуле, дергая кандалами, и кричал во все горло, пока она пыталась ввинтить штопор как можно глубже. Закончив, она посмотрела на свои руки, которые были все в крови.

Герр Монокль протянул ей мокрое полотенце. Ливия оттерла кровь с рук и выбросила окровавленное полотенце в мусорное ведро. Затем она вышла вслед за мужчиной из вестибюля и углубилась в прокуренный, темный интерьер клуба.

Из колонок доносилась пульсирующая электро-готическая музыка на умеренной громкости, что позволяло легко вести беседу. Слова текущей песни были на немецком языке, а вокал был знойным и дышащим. Не единожды быв уже здесь, Ливия знала, что громкость иногда значительно увеличивалась, когда это было необходимо, например, во время пыток или сексуальных представлений.

Сначала они прошли через барную зону. Единственным прямым освещением здесь была подсветка из-за барной стойки. Прислонившись к барной стойке, стояла потрясающая блондинка. Высокая и грудастая, она имела, возможно, самые длинные и стройные ноги, которые Ливия когда-либо видела. На ней был облегающий черный пиджак, крошечная черная юбка и чулки в сеточку. На голове у нее красовалась эсэсовская кепи с блестящим ободком. На высоких каблуках она выглядела как нацистская версия амазонской богини. Ее губы были цвета свежей крови. Между двумя пальцами правой руки была зажата сигарета в пластиковом мундштуке. Кончик сигареты вспыхнул ярко-красным светом, когда она поднесла ее ко рту и глубоко затянулась.

Это была Хельга фон Трампе. Ливия всегда находила ее привлекательной, но сейчас эта женщина показалась ей особенно привлекательной. Она была живым воплощением всего порочного и восхитительного. В этот момент Ливия была уверена, что продала бы душу за одну ночь греха с этой великолепной арийской богиней.

Очевидно, почувствовав пристальное внимание, Хельга повернула голову в сторону Ливии. Она вынула мундштук изо рта и едва заметно улыбнулась, приподняв на миг уголки рта, а затем снова ее лицо превратилось в непроницаемую маску. Но даже этого мимолетного внимания со стороны такой невероятной женщины, как Хельга, было достаточно, чтобы у Ливии на время ослабли колени. Ей с трудом удалось удержаться от волнения на ногах, когда она следовала за геррoм Моноклем из бара на главный этаж.

Стены здесь также были украшены черно-белыми изображениями смерти и пыток в рамках. Среди них были сцены из концентрационных лагерей и полей сражений различных конфликтов на протяжении десятилетий. Другие были фотографиями жертв убийств на месте преступления. На других были запечатлены ужасные последствия страшных аварий.

Освещение здесь было ярче, чем в вестибюле или баре, хотя и ненамного. Кабинки выстроились вдоль задней и боковых стен лицом к пустой сцене. Все это было знакомо Ливии по предыдущим посещениям, но в этот раз было одно заметное отличие. Столы и стулья, которые обычно занимали большую часть основного зала, были убраны. В центре сцены на громоздкое сооружение был накинут большой, тяжелый на вид холщовый саван. Ливия взглянула вверх и заметила, что саван был прикреплен веревками к шкивам над головой.

Ее любопытство разгорелось. Она предположила, что сегодняшнее развлечение как-то связано с тем, что находится под саваном. Что это может быть, она понятия не имела, но с нетерпением ждала открытия. Это гарантированно будет что-то соответствующее декадансу.

Толстяк подвел ее к одной из кабинок у задней стены, и Ливия почувствовала, как ее возбуждение меркнет. Кабинка представляла собой широкий полукруг. В ее центре стоял небольшой стол, что давало достаточно простора для всех сидящих. В задней части кабинки сидели две женщины, одна из которых была мисс Викман.

Другая – доктор Воронова.

Они сидели рядом друг с другом. Доктор сидела, подогнув под себя ноги. Ее сброшенные туфли стояли на полу. Рукой она обхватывала плечи Викман. В другой руке она сжимала почти пустой бокал для коктейля. Как и Ливия, она была одета в очень откровенное черное платье. Можно сказать, провокационное платье.

Вид доктора, уютно устроившегося рядом с начальницей тюрьмы, вызвал прилив ярости. Ливия не могла этого понять. Это должна была быть ее особенная ночь с начальницей. Что эта двуличная дрянь делала здесь?

Толстяк откашлялся.

– Ваш второй гость прибыл, госпожа.

Мисс Викман улыбнулась, глядя на Ливию.

– Очень хорошо, мистер Хоффманн. Вы можете идти.

Хоффманн отдал честь.

– Хайль, Гитлер!

Мисс Викман кивнула и махнула ему рукой в пренебрежительном жесте.

– Да, да.

Толстяк покинул их. В тот момент, когда Ливия пыталась решить, сесть ли ей или подождать приглашения, она почувствовала, что кто-то приблизился к ней со спины. Она начала поворачиваться, но сильная рука протянулась и схватила ее за горло. Женский голос прошипел ей на ухо.

– Стой спокойно.

Ливия хотела вывернуться из сильной хватки, но хищная улыбка на лице начальницы тюрьмы подсказала ей, что это было бы ошибкой. Что бы здесь ни происходило, все делалось по ее приказу. Сопротивляться было бы глупо.

Еще одна сокрушительная волна разочарования обрушилась на нее. Ее обманули, заставив поверить, что сегодняшняя ночь будет волшебным вознаграждением ее безупречной работе, но было очевидно, что происходит нечто совсем другое. Единственное, что помогало ей сохранять рассудок в эти минуты, было твердая уверенность в том, что ее не за что было наказывать.

Она услышала щелчок, когда что-то зацепили за крючок на ее кожаном ошейнике. Затем рука отпустила ее горло, и она почувствовала, как ее дергают за ошейник. Наконец, обернувшись, Ливия увидела Хельгу фон Трампе. Мундштук был все еще зажат между ее пальцев. В левой руке та держала конец поводка.

Хельга подошла к начальнице тюрьмы и протянула ей поводок.

– Мне прислать еще напитков, госпожа? Похоже, что у вас все на исходе.

Та приняла конец поводка и кивнула.

– Да, было бы неплохо, Хельга. Пусть несут сразу бутылку. Спасибо.

Хельга отсалютовала и удалилась.

Викман улыбнулась и потянула за поводок.

– Сидеть, псина.

Ливии хотелось плакать. Это было даже хуже, чем она ожидала с той минуты, как увидела начальницу тюрьмы в обществе доктора Вороновой. Смешки и явное пренебрежение, обращенное к ней со стороны сопровождающего и Монокля, теперь были ей понятны. Они знали, что с ней собираются сделать. Но еще хуже было осознавать, что ее унижение только начинается. Она боялась представить, чем все это может продолжиться и как далеко зайти.

Доктор Воронова рассмеялся.

– Да, псинка, сидеть.

Мисс Викман хихикнула.

– Ты слышала ее, собака. Сядь или будешь наказана.

Стараясь не заплакать и не показать своих чувств от такого обращения, Ливия поставила свою сумку на маленький столик и начала садиться на полукруглую скамейку.

Но начальница тюрьмы резко дернула поводок.

– Нет, собака. На пол у моих ног. Там твое место.

На этот раз глаза Ливии увлажнились, когда она подчинилась этому приказу. Она опустилась на пол, встав на колени у ног Викман. Та еще раз сильно дернула за поводок и притянула Ливию ближе.

– Прижмись головой к моей ноге, сучка.

Ливия выполнила приказ, готовая заплакать, почувствовав руку начальницы на своей макушке. Женщина гладила ее, как собаку.

– Хорошая сучка, – сказала ей мисс Викман. – Может быть, если ты будешь хорошо себя вести, мы дадим тебе лакомство позже.

Воронова хихикнула.

– Но если ты хорошенько попросишь. Правда?

Викман засмеялась.

– О, сучка будет умолять, прежде чем закончится ночь. В этом я уверена.

Ливия не выдержала и заплакала, но быстро взяла себя в руки. Слезы были бесполезны. Она была в ловушке. Беспомощной. Теперь она просто молилась, чтобы эта ночь скорее закончилась.

Глава 21

Вкус "киски" во рту оставался еще долго после того, как Элис Кинкейд кончила, сидя на лице Джессики. Довольная оральными ласками Джессики, Элис с нетерпением полезла к девушке с ответными ласками. Поласкав ее грудь, женщина зарылась ей между бедер. Джессика была не восторге от ее ласк, но ей приходилось делать вид, что обезумела от страсти.

Уставившись в потолок, Джессика фантазировала о вещах, которые действительно ее возбуждали. Вызвав в памяти воспоминания о ее самом страстном сексе, она вскоре уже стонала и извивалась на кровати. Все бы ничего, но ее раздражал неприятный вкус во рту вагинальных выделений Элис. Лицо тоже было до сих мокрым от них, и ей не терпелось вытереть его, но Элис наблюдала за ней, и ей не хотелось, чтобы женщина поняла, что Джессике все это не так уж и приятно, как она старалась показать.

Так и не сумев достичь оргазма, Джессика решила, что пора заканчивать с этой возней и пошла на притворство. Она громко застонала и забилась в конвульсиях, как при оргазме, выждав примерное время, сколько он длиться в действительности. Откинувшись назад, издала глубокий, удовлетворенный вздох и сказала:

– О, черт. Детка, это было чертовски потрясающе.

Элис оторвала лицо от влагалища Джессики и улыбнулась:

– Ты уже кончила?

Джессика подняла голову и посмотрела на нее.

– Я не думаю, что смогу больше выдержать. Во всяком случае, не сейчас. Ты просто сводишь меня с ума.

Элис засмеялась и забралась на кровать, свернувшись калачиком рядом с ней.

– На самом деле, это ты свела меня с ума, – сказала она, прикоснувшись к лицу Джессики и слегка погладив ее по щеке. – Я могу здесь заполучить практически любую девушку. Некоторые из них действительно горячие сучки. Люси, например. Пока ты не появилась, я былa вполне довольна ею и другими. Но я думаю, что ты лучше их всех вместе взятых. Моя лучшая девушка, – oна сделала паузу, чтобы слегка поцеловать Джессику в губы. – Что ты об этом думаешь, детка?

Джессика перекинула ногу через живот Элис.

– Я намного сексуальнее Люси, черт возьми. В ней нет ничего особенного.

Элис засмеялась.

– От скромности не умрешь, да?

– Никогда не страдала от этого. И не вижу причин начинать сейчас.

Элис снова засмеялась.

– О, ты мне нравишься. Мы отлично поладим. Вижу, Люси тебе не очень не нравится. Чем же интересно, она тебе не угодила?

Джессика закатила глаза.

– Господи, я даже не знаю, с чего начать. Во-первых, она чертовски самонадеянна. По дороге сюда она сказала что-то о том, что заберет меня себе, как только ты закончишь со мной.

Широкая улыбка Элис сначала застыла, а затем медленно угасла.

– Да, самонадеянность – это слишком мягко сказано. Эта сучка перешла все границы.

Джессика решила, что настало время прощупать Элис.

– У меня большое желание свернуть ей шею, и я практически была уже готова сделать это.

Элис долго смотрела в глаза Джессики, словно ища в них что-то. Женщина размышляла, взвешивала и оценивала ее. Затем сказала:

– Неужели?

Трудно было понять, что происходит в голове у Элис, как она отнеслась к словам Джессики, но, в любом случае, она не могла взять свои слова обратно. И превратить в шутку это тоже не хотела, понимая, что Элис примет это за слабость.

– Да.

– Так почему же ты не сделала этого? – хмыкнула Элис.