Текст книги "Порочный 3 (ЛП)"

Автор книги: Брайан Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Добро пожаловать в Тюрьму №13, секретную тюрьму для женщин, расположенную в отдаленной замерзшей пустоши. Спустя годы после убийства своего продажного отца, убийцу Джессику Слоан похищают и отправляют в это ужасающее хранилище для “проблемных” женщин. В Тюрьме №13 жизнь дешева, и никому нельзя доверять. Медицинский персонал – злорадные мучители, а люди, которые здесь заправляют, – нацисты. Никто никогда не выходит отсюда живым. Еще никому не удавалось сбежать. Но в Тюрьме №13 никогда не было такой заключенной, как Джессика Слоан. Так или иначе, она намерена выбраться из этой адской дыры. Даже если это убьет ее...

«ПОРОЧНЫЙ 3»

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

«ПОРОЧНЫЙ 3»

Глава 1

Мужчина в ванной напевал раздражающе веселую песенку. Джессика Слоaн уже ее слышала, и этого раза было достаточно, чтобы от нее свело зубы. Сидя обнаженной на краю кровати в номере мотеля, она закурила сигарету и уставилась на закрытую дверь ванной комнаты, пытаясь понять, что это за песня. Такие песни обычно нравились старперам.

Ей было совершенно наплевать, что это за песня. Просто это было способом скоротать время, пока этот мудак наконец-то не выйдет из ванной. Она уже докуривала третью сигарету с того момента, как разделась, когда наконец-то услышала скрип приоткрывшейся двери.

В щели появился глаз.

– Можно мне выйти?

Джессика отбросила окурок в сторону. Еще тлеющий, он упал на бежевый ковер и закатился под тумбочку. Это могло спровоцировать пожар, но Джессике было все равно. Может быть, от окурка разгорится пламя, и эта свалка сгорит дотла. Она рассчитывала к этому моменту оказаться уже далеко от этого места, поэтому ее это не волновало. Девушка откинулась назад и слегка повернулась, нашарив рукой тяжелый гаечный ключ, и спрятав его за спиной.

– Ты хорошо вымыл свой член, как я тебе говорила?

– Хорошо.

– Ты уверен, что сделал это тщательно?

Сквозь дверную щель донесся тихий вздох.

– Да, – в этом слове чувствовалось нетерпение. – Я вымыл его пять гребаных раз, как ты и сказала.

– Надеюсь, ты не врешь мне, Джейк, потому что я пойму. Мне лучше не унюхать ничего, кроме запаха мыла, когда я примусь за твой член.

Мужчина подавил еще один устало-нетерпеливый вздох.

– Ты не унюхаешь, я обещаю.

– Я серьезно, Джейк, – сказала Джессика, придав своему голосу суровость. – Ничего, кроме запаха мыла. Я говорю и о твоих яйцах. Они должны пахнуть так же свежо, как кожа новорожденного. Иначе ничего из твоего дерьма не попадет мне в рот и не приблизится к моей "киске". Ты слышишь меня?

Из ванной донесся еще один глубокий вздох. Джейк Уилер не скрывал свою нетерпеливость и раздражение. Отлично. Как и хотела Джессика. Эти эмоции заглушат его настороженность.

– Я слышу тебя. Господи! Ты самая требовательная шлюха на свете. Я терплю твои запросы только потому, что ты гораздо выше классом, чем те уличные шлюхи. Ради простого перепихона я не стал бы унижаться перед простой шлюхой.

Джессика ухмыльнулась.

– Да, но я этого стою, и ты это знаешь.

Это вызвало его усмешку.

– Да. Ты права. Боже, от одной мысли о тебе я меня встает. Я могу забивать гвозди этой штукой, детка.

Ухмылка Джессики стала еще шире.

– М-м-м, не сомневаюсь. Почему бы тебе не выйти сюда и не показать мне, что у тебя есть?

Из ванной донесся стон облегчения.

– Наконец-то. Господи, мать твою. Еще немного, и я у меня бы скрутило яйца, – oн снова усмехнулся. – Возможно, нужно преподать тебе урок.

Дверь со скрипом открылась.

Джессика поднялась с кровати на встречу Джейку, выходящему из ванной. Она держала гаечный ключ за спиной, приближаясь к нему, покачивая бедрами и улыбаясь человеку, которого ее наняли убить.

Его член гордо стоял, направленный в ее сторону. Однако ее совершенно не впечатлил его размер.

Джессика рассмеялась.

Джейк нахмурился, набухшая головка его члена слегка поникла.

– Что смешного, сучка?

– Твой член. Забивать им гвозди? Серьезно? Такой маленькой штучкой? – oна снова засмеялась.

Лицо Джейка Уилера покраснело от ярости, а его потрясывающиеся руки сжались в кулаки.

– Следи за своим языком.

Джессика улыбнулась.

– Это ты должен следить за своим ртом. Это я тебе советую от чистого сердца.

К ярости на лице мужчины теперь примешивалась растерянность.

– Что? Ты что мелешь?

– Если бы мог держать свой рот закрытым, мне не пришлось бы его тебе затыкать.

Джессика взмахнула гаечным ключом. Раздался звон, когда он впечатался Джейку в лицо, сломав ему челюсть. Мужчина рухнул на пол, сильно ударившись грудной клеткой и перекатившись на спину. Он выплюнул осколки сломанных зубов. Из его рта хлынула кровь. Он хныкал, как маленький ребенок. Его рот шевелился, когда он пытался говорить, но любая его попытка издать звук вызывалa новый спазм безумной боли.

Джейк жалобно застонал и наконец смог пробормотать.

– Почему?

– По двум причинам, – сказала Джессика, отвернувшись от него и подходя к маленькому столику у окна, выходящего на почти пустую парковку мотеля. Бежевая занавеска на окне была задернута. – Во-первых, мать девушки, которую ты избил, наняла меня, чтобы убить тебя. Забавно, не правда ли? Одна из твоих жертв оказалась из весьма состоятельной семьи.

На столе лежал пневматический скобозабивной пистолет. Он был промышленного образца, со шнуром, подключенным к розетке у телевизора. Джессика принесла его и гаечный ключ из багажника своей машины, пока ее объект был в душе. Еще раньше она изучила его технические характеристики. Теперь девушка подняла инструмент и положила указательный палец на спусковой крючок. Затем она сделала пробный выстрел в стол. Большая скоба пробила дерево с сильным стуком. Скоба вошла в стол идеально.

Джессика была довольна.

Это идеально подходило для ее целей.

Она потянула за толстый шнур степлера, отмотав немного длины от катушки, лежащей на полу под электрической розеткой.

Джейк поднял голову, когда Джессика подошла к нему, и скривился от боли. Ему удалось перевернуться на бок, и он пытался подняться с пола.

– Ты... заплатишь за это.

Джессика улыбнулась.

– Ты все не правильно понял, избивающий женщин кусок дерьма. Заплатят мне, – eе улыбка стала шире. – За оказанные услуги.

Джейк застонал и сумел приподняться немного выше. Одной рукой он упирался в пол, другую, дрожащую, протягивал к девушке.

Джессика опустилась на колени рядом с ним.

– Тебе, наверное, интересно, почему я до сих пор не прикончила тебя. Ну, для этого тоже есть причина. Мать девочки попросила меня сделать это как можно более болезненным и унизительным. Я хотелa бы поблагодарить тебя за помощь в этом.

На вспотевшем лбу Джейка образовалась глубокая борозда.

– О чем... ты болтаешь... сучка?

Джессика рассмеялась.

– Ты вроде как сам привел меня в этот номер, чтобы я могла убить тебя.

Бледные глаза Джейка расширились, когда они сфокусировались на степлере.

– Эй... подожди. Не надо. У меня есть деньги. Я заплачу тебе.

Джессика покачала головой.

– Спасибо, но мне уже заплатили. Тем более мне самой это принесет глубокое удовлетворение – наказать такое дерьмо, как ты.

Она схватила его член и оттянула как могла. Джейк вскрикнул, когда она прижала его член к ковру и надавила степлером на его фиолетовую головку.

Степлер снова издал выразительный лязг, прошив головку члена и пригвоздив ее к полу.

Джейк закричал.

Джессика продвинула степлер еще на дюйм вверх по вытянутому стволу пениса и снова нажала на курок. Затем повторила этот процесс еще пару раз. После этого она заткнула Джейку рот его собственными трусами, чтобы заглушить его крики. Сделав снимок замученного мужчины на полу на телефон, она отправила его своему клиенту, и вскоре получила ответ смайликом эмодзи. Затем последовало подтверждение, что на ее счет поступил платеж в оговоренной сумме.

Как только все формальности были улажены, Джессика приставила нож к горлу Джейка Уилера и перерезала ему горло. Она уже собиралась приступить к уборке, когда дверь в номер распахнулась настежь, и в комнату ворвался отряд людей в черных бронежилетах и тактическом снаряжении. Они окружили Джессику, наставив на нее оружие.

Джессика сразу поняла, что у нее нет ни единого шанса. Их было слишком много, и они были слишком хорошо вооружены. И слишком хорошо обучены, судя по их скоординированным движениям. Она же стояла перед ними обнаженной и безоружной. Да, она была очень опасной женщиной, но у нее не было суперспособностей. И стоит ей только дернуться, она не сомневалась, что отряд изрешетит ее пулями.

Тем не менее, она не собиралась сдаваться без боя. Она выбрала одного из мужчин наугад и бросилась на него. Что-то, похожее на удар молнии, ударило ее в прыжке. В следующее мгновение она уже лежала в полубессознательном состоянии на полу, всего в нескольких футах от худощавого лица человека, которого она убила. Кто-то опустился рядом с ней на колени, и она почувствовала укол в шею.

Они накачивают меня снотворным вместо того, чтобы убить. Почему? – смутно подумала в затуманивающемся сознанием.

Но на этот вопрос не было ответа.

Пока не было.

Глаза Джессики закрылись, погрузив ее в наркотический сон.

Глава 2

Женщина, сидевшая за столом в большом, богато обставленном кабинете, была начальником Тюрьмы №13 чуть больше года. Свои темно-каштановые волосы с седыми прядями она завязывала в тугой пучок на затылке, что придавало суровый вид ее привлекательным чертам лица. У нее была бледная кожа, высокие скулы, тонкие губы, накрашенные темной помадой, и пронзительные глаза, которые излучали холод, почти такой же морозный, как и постоянная минусовая температура за стенами тюрьмы. Женщина была одета во все черное: черное платье длиной до колен с длинными рукавами, черные чулки и черные туфли на шпильках. Это была ее ежедневная форма, которая иногда дополнялась какими-нибудь мелкими деталями.

Мрачный наряд соответствовал глубокой тьме, наполнявшей ее душу. С самого начала своей работы в качестве надзирательницы она проявляла абсолютную беспощадность, удивительной даже по глубоко укоренившимся садистским стандартам этого учреждения.

Ее звали мисс Викман. Ее назначили на эту должность после восстания заключенных, в результате которого погибла половина заключенных. После того как дым рассеялся, на территории тюрьмы были найдены мертвыми и замученными десятки охранников и действующий на тот момент начальник тюрьмы.

Начальникa тюрьмы нашли повешенным на крюке для люстры в своем собственном кабинете. Хотя записки, подтверждающей это, не было, был сделан вывод, что это самоубийство. Люди, контролирующие Tюрьму №13, как известно, были неумолимы в вопросах нарушения безопасности и его последствий. Длительный период интенсивных пыток, с последующей средневековой формой казни, был бы вероятным наказанием для начальника тюрьмы, допустившим бунт заключенных, поэтому любой предпочел бы такой уход из жизни его альтернативе.

Строгие стандарты Tеневого совета не беспокоили мисс Викман, которая до этого много лет проработала в аналогичной должности в, возможно, еще более суровых условиях. Она была абсолютно уверена в своей способности выполнить работу лучше, чем кто-либо другой. Готовность применять крайние формы садистской дисциплины была не просто неотъемлемой частью ее навыков – это было одно из тех занятий, от которых она получала огромное удовольствие. Мисс Викман твердо была убеждена в том, что важно получать удовольствие от своей работы.

Работа с заключенной, находящейся у ее ног, была прекрасным тому примером. Молодая блондинка лежала на полу между письменным столом и вращающимся креслом с высокой спинкой мисс Викман. Ее руки были связаны за спиной проволокой. Проволочные путы глубоко врезались в запястья, и кровь капала на деревянный пол. Ее обнаженное тело покрылось испариной, тело дрожало от боли, и она жалобно скулила. И дуло пистолета, прижатое к макушке ее черепа, ничуть не помогало ей, пока она старательно пыталась сделать куннилингус мисс Викман.

Надзирательница сидела, откинувшись в кресле, подол ее черного платья был поднят выше талии, открывая взгляду молочно-белые бедра над черными чулками. Пальцы заключенной на ее бедрах приятно грели ее. Мисс Викман особенно нравилось жалобное мычание женщины. Это было так же восхитительно, как самая прекрасная музыка, которую она когда-либо слышала.

Мисс Викман слегка прикусила нижнюю губу. Она была сильно возбуждена и приближалась к оргазму. Ее указательный палец лег на курок пистолета, как только она почувствовала истому, которая волнами стала нахлынывать на нее.

Заключенная застонала, быстро проводя языком по клитору надзирательницы и сильнее прижимаясь к клитору. Мисс Викман выгнула спину дугой и задыхаясь, широко расставив ноги, направила пистолет на голову ублажающей ее девушки. Затем ее указательный палец нажал на курок. Звук выстрела эхом отозвался в комнате, когда пуля пробила макушку заключенной. Еще через мгновение мисс Викман почувствовала, как кровь изо рта застреленной хлынула по ее влагалищу, и это ощущение вызвало еще одну дрожь оргазма, прокатившуюся по ее телу.

Через мгновение она оттолкнула труп и взглянула на женщину, стоявшую на страже у двери. Это была Хельга фон Трампе, заместитель начальника Тюрьмы №13.

Хельга была высокого роста, на два дюйма меньше шести футов^[1]. Ее рост зрительно увеличивался благодаря туфлям на высоких каблуках. Хельга была стройной и обладала большим бюстом, внушительность которого значительно усиливал обтягивающий черный форменный пиджак. На ней были черные чулки и черная юбка до колен. На голове у женщины красовалась черный берет с блестящим ободком. Впереди на берете была прикреплена эмблема гитлеровских СС – орел и череп. На левом рукаве пиджака она носила красную повязку со свастикой внутри белого круга.

Все эти атрибуты нацизма были не какой-нибудь фетишистской игрой в переодевания. Эти символы павшего третьего рейха имели определенную цель. Такая же свастика украшала стену позади мисс Викман в виде огромного нацистского флага. Он занимал почти всю стену. Хотя Тюрьма №13 не имела прямого отношения – насколько было известно мисс Викман – к каким-либо сохранившимся остаткам неудавшегося гитлеровского режима, Tеневой совет, очевидно, хотел, чтобы заключенные считали иначе.

Таким образом, свастика стала официальным символом власти в тюрьме. Она была повсюду. То, что между третьим рейхом и Тюрьмой №13 не было прямой связи – не имело значения. Эти символы были общеизвестны. Они вызывали чувство отвращения и ужаса, и как бы говорили о приверженности учреждения безжалостному садизму. Никто из членов Tеневого совета никогда не разъяснял ей причин использования символики, но это казалось достаточно очевидным.

При мисс Викман эта приверженность соблюдалась беспрекословно. С помощью беспорядочной жестокости, направленной на поддержание страха и угнетения в застенках тюрьмы, она уничтожила весь бунтарский элемент заключенных и эффективно подавила волю остальных. Теневой совет оценил ее пребывание на посту начальника тюрьмы как безоговорочный триумф.

Это безмерно радовало мисс Викман. Ее предыдущее пребывание на посту начальника другой отдаленной тюрьмы закончилось, мягко говоря, неудачно. Это был ее шанс на исправление ошибок, и она намеревалась использовать его по-максимуму в течение всего того времени, что она будет здесь находиться.

Хельга нажала на кнопку микрофона, прикрепленного к лацкану пиджака, и негромко заговорила в него, вызывая бригаду уборщиков. Бригада безмолвно вымыла пол, убрала кресло, а затем унесла тело.

После их ухода заместитель начальника с улыбкой поднялась со своего места у двери и подошла к мисс Викман.

– Как вам эта сучка? Удовлетворила она вас?

Мисс Викман хмыкнула.

– Она была послушна, но, боюсь, я еще не удовлетворена. Мне нужно, чтобы ты пришлa ко мне в комнату сегодня вечером в обычное время.

Уголки рта Хельги приподнялись, когда она подошла ближе и приподняла подол платья своей начальницы. Нижнего белья у мисс Викман, естественно не было. Она ввела два пальца во влагалище надзирательницы, измазанное кровью, и улыбнулась чуть шире, услышав небольшой вздох, который вызвало ее вторжение.

– Конечно, мисс Викман, – она вынула пальцы.

Мисс Викман снова вздохнула, немного громче. Она схватила Хельгу за горло крепко сжала его.

– Прибыл ли наш особый заключенный?

Хельга проглотила комок в горле и смогла наклонить голову в легком кивке.

– Да, мэм.

– Она готова к осмотру?

– Не совсем. Она на дезинфекции. Она должна быть готова к полудню.

Сохраняя хватку на горле Хельги, мисс Викман наклонилась вперед и легонько поцеловала свою заместительницу в губы. Затем отстранилась и улыбнулась.

– Отлично. В любом случае, мне нужно принять душ перед встречей с ней, – сказала она, отвернувшись от Хельги и направившись к двери в углу комнаты. Дверь вела в ее роскошно обставленные личные покои. – И мне понадобится новое кресло. Проследи, чтобы его поставили на место к моему возвращению.

– Да, мэм.

Мисс Викман открыв дверь, остановилась и сказала:

– И Хельга...

– Да, мэм?

– Приведи с собой еще одну "игрушку" сегодня вечером. На этот раз – брюнетку. Худенькую. Чем более забитую и желающую угодить, тем лучше.

– Считайте, что это сделано, мэм.

Мисс Викман шагнула в проем и захлопнула за собой дверь.

Глава 3

Сознание вернулось вместе со струей ледяной холодной воды. Первым смутным впечатлением было то, что она упала с корабля и тонет в море. Несмотря на леденящий холод, она не сразу пришла в себя. Сонливость сохранялась даже после того, как следующий поток холодной воды хлынул на ее тело. Она почувствовала, как вода наполняет рот и течет в ноздри, вызывая кашель и хрипы.

Первое ощущение, что она тонет в шторм посреди океана, пришло, когда она выплюнула воду и поняла, какая она пресная на вкус. За этим ощущением последовали другие тактильные впечатления, когда сонливость, наконец, начала ослабевать. Под ней было что-то твердое. Ее пальцы вцепились в то, что было похоже на мокрый бетон. С усилием девушка открыла глаза и нечеткие очертания окружающей обстановки понемногу вырисовывались перед ее глазами.

Она находилась в большой, ярко освещенной комнате с высоким потолком. Несмотря на то, что только что выплюнула воду, она ощущала сухость во рту. Она поняла, что это последствия действия наркотика, которым ее, вероятно, накачали в высокой дозе, чтобы держать без сознания длительное время.

Через несколько секунд после этого осознания на нее обрушился еще один сильный поток холодной воды. Она снова закашлялась, захрипела и попыталась откатиться от концентрированного потока воды. В этот момент она почувствовала, что ее запястья и лодыжки закованы в кандалы. Сердце учащенно забилось, когда она испытала столь редкое для себя чувство – страх.

За годы, прошедшие после убийства своего коррумпированного и цинично манипулирующего отца, Джессика Слоaн стала настоящим хищником, к чему ее вынудили обстоятельства. В любой ситуации она оставалась тем, кого все остальные, независимо от того, насколько они могущественны, сильны или умны, должны были бояться больше всего. С ее мастерством бойца и профессионального убийцы могли соперничать только самые элитные наемные убийцы на планете.

Джессика также организовала свою жизнь таким образом, чтобы уменьшить вероятность встречи с равными себе. Она регулярно меняла свою внешность и вела свой бизнес, используя множество слоев сложной системы безопасности. Этого должно было быть достаточно, чтобы она всегда ускользать от тех, кто мог желать ей зла.

Однако в этот раз она где-то прокололась.

Она заставила себя открыть глаза, когда невидимый ею до сих пор человек, державший шланг, перекрыл мощную струю воды. Раздался громкий металлический лязг. Джессика прищурилась, вглядываясь в темноту. Через несколько мгновений она разглядела высокую фигуру. Мужчина. Его руки были затянуты в черные резиновые перчатки, а в них было зажато большое сопло тяжелого шланга, предназначенного для тушения пожаров.

Все еще дрожа от холодной воды, Джессика начала слышать низкие, шепчущие голоса. За человеком со шлангом стояли другие люди, мужчины, стоявшие у противоположной стене. Их слова были неразборчивы, и сначала она ничего не могла разобрать. Но когда рев в ушах стал стихать, она разобрала несколько повторяющихся слов, в том числе "начальница" и "охрана".

Она кое-что смутно начинала понимать. Она находилась в каком-то охраняемом учреждении, вероятно, управляемым правительством, а точнее его теневой стороной. Официально, скорее всего, это заведение даже не существовало. В прошлом она иногда бывала в таких местах, когда работала наемным убийцей на правительство. Однако тогда она была по другую сторону этого уравнения, совершая сомнительные с моральной точки зрения поступки во благо страны и национальной безопасности.

Эта экстремальная форма процедуры дезинфекции выходила далеко за рамки всего строго необходимого. Использование пожарного шланга было не только для того, чтобы провести процедуру. Напротив, это было сделано для того, чтобы показать свою могущественность в стенах этого концлагеря.

Этим жестоким знакомством с новой средой ее обитания было сказано все. Теперь она была вне закона, и ей не следовало ожидать справедливого или гуманного обращения. Мало того, отсюда ее никогда не выпустят. Она умрет в этом месте, где бы оно ни находилось, и никогда больше не белого света.

Во всяком случае, это пытались донести до нее с первой секунды.

Глаза Джессики сузились от едва сдерживаемой ярости, а уголок рта резко дернулся вверх.

Это мы еще посмотрим, ублюдки.

Сейчас, к сожалению, было не время сопротивляться. Она была в самом слабом и уязвимом положении. Время для борьбы еще придет, но сначала ей нужно будет восстановить силы. Ей также понадобится больше информации о том, где она находится и как устроен этот объект. Ей нужно было подумать и разработать план. Пока же ей нужно было казаться послушной и готовой к сотрудничеству. С этими мыслями она открыла глаза пошире и заставила себя улыбнуться.

Каблуки ботинок зацокали по бетонному полу, когда люди, стоявшие в тени, вышли вперед. Их было двое. Человек со шлангом остался на месте, его руки в перчатках все еще держали большую насадку. Когда мужчины вышли на свет, в зоне видимости Джессики появились начищенные черные ботинки. Она подняла взгляд и увидела, что мужчины одеты в черные форменные брюки и пиджаки. На головах у них были черные головные уборы с блестящими околышами. Джессика нахмурила брови, заметив на их руках красные нарукавные повязки.

Какого черта?

Нацистская символика была отличительной чертой этиx секретных тюрем, и отличала от тех, в которых она была в прошлом. В основном, персонал таких учреждений избегал каких-либо опознавательных символов. То, что она видела сейчас, было просто... странно.

Мужчины стояли над ней.

Один из них сказал:

– Ты будешь сотрудничать?

Джессика кивнула.

Тот же мужчина хмыкнул и сказал:

– Отлично. Теперь мы переходим к последней фазе дезинфекции. Как только процедура будет завершена, ты встретишься с начальником.

Она кивнула в согласии и спросила:

– Где я нахожусь?

Наступило короткое молчание. Затем один из мужчин тихонько засмеялся, его смех подхватили остальные мужчины. Это проявление веселья было недолгим и закончилось так же, как и началось, когда мужчина, который заговорил первым, сказал:

– Хватит! Мисс Викман не терпится увидеть эту сучку. Давайте поставим ее на ноги.

Мужчины поставили Джессику на ноги и подтолкнули ее к двери. Ее повели по короткому, узкому проходу. Освещение здесь было ярче, что заставило ее прищуриться. Кандалы на лодыжках затрудняли ее передвижение, что усугублялось грубым обращением мужчин, державших ее руки. Они дергали ее, когда она спотыкалась, и рывком поднимали на ноги с такой силой, что едва не вывернули ей руки.

В конце коридора была еще одна дверь. Она распахнулась, когда один из мужчин ударил костяшками пальцев по матовому стеклу окошка, затянутого проволокой. Затем Джессику втащили в комнату, заставленную стеллажами со стопками чистой одежды. С первого взгляда было ясно, что это форма для заключенных, и что ее здесь собираются обрядить, сделав обезличенной в толпе.

Однако обеспечение заключенных одеждой не было единственной целью этой комнаты. В центре комнаты стоял стол для осмотра. На нем лежал свежий лист белой бумаги. Этот стол отличался от обычных для всех остальных врачебных кабинетов одним важным признаком – прочными металлическими кольцами, прикрепленными к каждому углу. Каждое кольцо было снабжено дужкой.

Джессика поморщилась, предчувствуя, что будет дальше. Ее подвели к столу. Надсмотрщики подняли и распластали ее на металлической поверхности. Первобытный инстинкт призывал ее бороться, сопротивляться насилию, но она подавила позывы, зная, что пока в ее интересах оставаться как можно более покладистой. Она стерпит все. Однако она не забудет это.

Расплата наступит, так или иначе.

Кандалы с нее сняли, но физическое облегчение, которое это ей принесло, длилось недолго. Сняв кандалы, надсмотрщики пристегнули ее запястья и лодыжки наручниками к металлическим кольцам по углам стола. После этого они вышли из комнаты, оставив ее на некоторое время одну.

Она расслабилась и ждала, пытаясь выровнять свое дыхание, глядя в серый потолок. Затем дверь со скрипом открылась. Через мгновение она услышала приближающиеся тяжелые шаги. Вскоре у стола показалась крупная женщина высокого роста, средних лет и весом по виду около трехсот килограммов. Ее темные волосы были усеяны белыми прядями, а лицо было бесстрастным.

Женщина натянула латексные перчатки. Невыразительным голосом она произнесла:

– Мне нужно осмотреть тебя на предмет спрятанных в твоем теле вещей. Это влечет обязательный досмотр всех полостей. Тщательный досмотр, – в конце уточнила она тоном, практически лишенным интонации, хотя, казалось, придала особое значение слову "тщательный".

Конечно, он будет тщательным, ты, чертова карга, – подумала Джессика. – И ты будешь наслаждаться каждой секундой, не так ли? Ну, развлекайся, пока можешь. Теперь ты в моем гребаном списке, сука.

Женщина слабо улыбнулась, словно прочитав мысли Джессики.

Затем она протянула руку в перчатке между ног Джессики и начала осмотр, который был таким же тщательным, как она и обещала.

Глава 4

В то утро они пришли за Салли Нильсен. Она лежала на нижней койке, укрывшись тонкой, рваной простыней, которую успела натянуть над грудью, когда услышала стук каблуков ботинок на площадке перед камерой, которую делила с Лорой Гриер.

Хотя этот звук вызвал рефлекторный страх, она верила, что с ней все будет в порядке. Она не нарушала порядка и старалась вообще не привлекать к себе внимания. Эта вера сохранялась даже тогда, когда охранники остановились у ее камеры и начали открывать ее. Ее сокамерница была более очевидной мишенью для пристального внимания охранников. Лора почти ежедневно затевала драки с другими заключенными. Не так давно она убила женщину в душевой блока "D" и открыто хвасталась этим. Лора также с удовольствием издевалась над своей гораздо более слабой сокамерницей, истязая ее различными способами и заставляя удовлетворять свои сексуальные потребности.

Но охранники не пришли за Лорой.

Салли еще протирала сонные глаза, когда охранник сорвал тонкую простыню с ее тела, обнажив стройную обнаженную фигуру. Она вскрикнула, когда ее схватили грубые руки и сдернули с койки. Инстинкт заставил ее попытаться освободиться от хватки мужчины. За это она получила сильную пощечину, заплакав и умоляя о пощаде и объяснениях.

Последнее, что она увидела, когда ее вытаскивали из камеры, была обескураженная Лора. Суматоха разбудила ее сокамерницу, которая приподнялась на верхней койке с явным недовольством. Конечно, недовольством. Ее личную рабыню уводили без объяснений и, вероятно, та больше и не вернется. Заключенных, которых бесцеремонно выводили из камер таким образом, редко видели снова, по крайней мере, живыми.

Сейчас Салли находилась в лазарете Тюрьмы №13. Помещение было большим, с гипсовыми стенами, окрашенными в светло-зеленый оттенок. У каждой стены стоял ряд старомодных больничных коек с каркасами из нержавеющей стали. Прошло несколько часов с момента ее прибытия в лазарет, а она все еще не получила никаких объяснений по поводу своего присутствия здесь.

Из двух десятков коек лазарета в настоящее время были заняты только две, и обе были заняты женщинами, которых она узнала, хотя давно не видела ни одной из них. Одна из них была рыжеволосой Самантой Блэр. Саманта была великолепна. Именно в прошедшем времени. За месяцы, прошедшие после ее необъяснимого ночного исчезновения из камеры, с ней были проделаны ужасные вещи. Ее роскошные рыжие локоны исчезли, на коже обритой головы виднелись многочисленные глубокие разрезы. Ряд свежих швов тянулся от ее левого виска до макушки черепа. Однако это было не так ужасно, как все остальные ее увечья.

Многие части тела у Саманты Блэр были удалены, включая конечности и грудь. Остался лишь большой комок плоти, большая часть которой была испещрена шрамами и свежими швами. Глаза Саманты смотрели прямо в потолок, не моргая, потому что веки тоже были удалены.

Видя, что сделали с прежде красивой женщиной, Салли испытывала отвращение, хотя она видела ужасные вещи в Тюрьме №13 и до того, как ее привезли в лазарет. Убийства происходили прямо у нее на глазах, но это было насилие заключенных над заключенными. Это почти всегда происходило быстро, кто-то появлялся, казалось бы, из ниоткуда, наносил кому-то удар заточкой, а затем исчезал в толпе.

Когда такое случалось, это, конечно, было ужасно, но молниеносность нападения и следующая за этим обычно быстрая смерть жертвы, в некоторой степени, было даже избавлением для пребывающих здесь людей. Через некоторое время к этому привыкаешь. Но это было по-другому. То, что сделали с Самантой Блэр, выходило за рамки насилия и переходило в область садизма и разврата, что застало Салли врасплох. Это было бесчеловечно. Это было зверство.

Это было чистое зло.

Другой женщиной была Агнес Фицджеральд, старуха, которая, насколько Салли знала, была самой старой заключенной Тюрьмы №13. Агнес десятилетиями работала на кухне блока "D". Несколько месяцев назад охранники ворвались в кухню и забрали нескольких поваров и посудомоек. Как всегда, никаких объяснений не последовало. Никого из них больше не видели.