Текст книги "Ян Флеминг и операция Soe "Почтмейстер": совершенно секретная история агента 007"

Автор книги: Брайан Летт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Также у нас есть Энди Лассен – датчанин, который отлично стреляет из любого вида оружия и является великолепным моряком. Денис Тоттенхэм, двадцати четырех лет, хороший моряк. Он много плавал под парусом, его рост 6 футов 4 дюйма, и он отвечает за третью вахту. Затем есть Базз Перкинс, самый молодой из группы, который является очень здравомыслящим парнем, очень увлеченным, целеустремленным и жестким. Наконец, есть Эрнест Эвисон, повар (постоянная работа, когда мы в море), который в своей работе бесценен и непревзойден. Безупречно чистоплотный, он отличный повар, обучался во Франции и Швейцарии и поэтому хорошо говорит по-французски и по-немецки. Он происходит из длинной линии поваров, ему всего двадцать четыре года, и его нанял для нас Праут, который некоторое время знал его лично. Нам здесь очень повезло. Итак, вы видите, что мы очень хорошо подобранная компания и действительно отлично ладим друг с другом, что очень важно на таком маленьком корабле и в таких условиях.

Лесли Праут теперь исполнял обязанности квартирмейстера, а Тейлор ‘Хаггис’, бэтмен Марч-Филлипс, очевидно, не заслуживал упоминания.

К большому сожалению Марча-Филлипса и его людей, разведданные, которыми отряд «Мэйд Хонор» снабжался во время своих экспедиций вдоль и поперек побережья, так и не оказались продуктивными, и они так и не нашли базу подводных лодок. Тем не менее их жизнь была полна опасностей и волнений, особенно когда они отправлялись на своей лодке или фольботе в кишащие акулами воды вдоль побережья и в многочисленные кишащие паразитами устья рек.

7 ноября 1941 года достоверное сообщение о деятельности подводных лодок вывело «Мэйден Хонор» из Фритауна в дельту и устье реки Понго, в Боффа в соседней Французской Гвинее, примерно в сорока милях к северо-западу от Конаки, глубоководного порта, используемого французским флотом Виши. Считалось, что там должна была быть создана немецкая база снабжения подводных лодок, поскольку вся Французская Гвинея находилась в руках Виши, и в этом районе регулярно наблюдалась активность вражеских подводных лодок.

«Мэйд Хонор» отплыли из Фритауна и подошли к большой дельте Понго настолько близко, насколько, по мнению Марч-Филлипс, они могли безопасно. Из-за большого количества и путаницы водных путей в дельте Марч-Филлипс решил, что потребуется длительная тщательная разведка на каноэ Фольбот (маленькая деревянная складная лодка, которую Эпплярд и Дегранж использовали во Франции). Он и Эпплярд должны были провести опрос в течение трех дней и двух ночей, оставив агента W.03 Хейса командовать «Почтмейстером». Март -Филлипс спустил на воду «Фольбот» в точке, все еще находящейся примерно в десяти милях от берега. Хейсу было приказано вернуться с «Мэйд Хонор» на то же место на третий день, чтобы забрать их.

«Мэйд Хонор» встала в дрейф в 18:30, и каноэ Фолбота было успешно спущено на воду. Март-Филлипс и Эпплярд без особых трудностей преодолели десятимильное расстояние на веслах до устья дельты, но затем столкнулись с сильным прибоем там, где воды дельты сходились с морем. Прибой угрожал затопить их крошечное суденышко, но в конце концов, скорее благодаря везению, чем здравому смыслу, им удалось найти путь через бурные воды и попасть в мангровые болота дельты. Условия были жаркими и нездоровыми, а малярийные комары были в изобилии.

Успешно проложив себе путь в болота, Марч-Филлипс и Эпплярд не могли рисковать, проводя разведку при дневном свете, но должны были дождаться ночной темноты. После наступления темноты они отправились в путь, направляя свое каноэ через болота и исследуя устья рек. Они гребли как можно тише, всегда осознавая, что враг может быть рядом, никогда не зная, с чем или с кем они могут столкнуться. Ночь была изнурительной, поскольку Марч-Филлипс и Эпплярд упорно прокладывали себе путь по водным путям дельты, всегда настороже к любому странному звуку или движению. Дневное время было неприятным по-другому. Двое мужчин спрятались в мангровых болотах, подвергаясь сильному нападению москитов, и проводили время бодрствования, играя в импровизированные шахматы, используя илистый берег в качестве шахматной доски и ветки для фигур.

В этой экспедиции врагом был не только человек. Помимо бесконечных комаров, другой опасностью были крокодилы. Они кишели в мангровых болотах и, без сомнения, были не прочь стать добычей человека. В случае нападения агенты W.01 и W.02 не могли позволить себе роскошь сделать выстрел, чтобы его не услышал враг-человек. В одну из непроглядно темных ночей Марч-Филлипс и Эпплярд гребли на своем фольботе вверх по очередному входу в реку, когда каноэ, казалось, сильно потеряло скорость. Марш-Филлипс на корме сказал Эпплъярду на носу, чтобы он перестал расслабляться и греб сильнее. Эпплярд возразил, что он уже вовсю гребет. Стало очевидно, что что-то мешает их прогрессу. Эпплярд вгляделся в темноту вперед, чтобы осмотреть нос Фольбота и воду впереди, чтобы выяснить, в чем проблема. Внезапно он увидел два массивных ряда блестящих белых зубов, лежащих поперек носа в двух футах от того места, где он сидел. На борт поднялся огромный крокодил. Отреагировав в истинно бондовской манере, Эпплярд немедленно ударил крокодила веслом так сильно, как только мог, и преуспел в том, чтобы сбросить существо с носа каноэ. К счастью, сила удара удержала крокодила от дальнейших действий, и он отступил. Март-Филлипс и Эпплярд вздохнули с огромным облегчением и продолжили свой путь так быстро, как только могли.

В течение двух ночей они искали, но не нашли никаких признаков какой-либо базы подводных лодок. Когда они завершили свою вторую ночь, Марч-Филлипс и Эпплярд должным образом вернулись в устье дельты. Они успешно пересмотрели условия сильного прибоя и добрались до места встречи. Теперь, однако, тактический замысел Фольбота, который помог им оставаться незамеченными в дельте в течение предыдущих двух дней, пошел против них. Каноэ было настолько низко в воде, что его было очень трудно заметить с «Почетной девы». Дважды корабль проходил мимо согласованной точки встречи, не замечая их. К счастью, во время их третьего захода, примерно в 10:30, Хейс заметил их безумные сигналы и снял их. Если бы он этого не сделал, у них были бы очень серьезные трудности. Погода в это время года была очень неустойчивой, и Южная Атлантика была подвержена торнадо, или «булламам», как их называли местные жители. На протяжении всего времени, когда отряд «Горничной чести» базировался во Фритауне, это происходило каждые два или три дня. Имел"Дева Чести" не подобрала их в марте – у Филлипса и Эпплярда не было бы иного выбора, кроме как попытаться вернуться на сушу, поскольку, как только появился «буллум», они не смогли бы удержать «Фолбот» на плаву. На суше они столкнулись бы с почти неизбежным захватом. Так получилось, что все было хорошо, и «Мэйди Хонор» с полным экипажем на борту должным образом вернулась во Фритаун.

К сожалению, после возвращения в Ламли-Бич 11 ноября они получили приказ прекратить разведывательную работу. Командующий военно-морским флотом адмирал Уиллис занервничал и решил, что действия Maid Honor Force, даже на их нынешнем уровне, были слишком рискованными. Он опасался политических последствий их визитов на нейтральную территорию и отказался санкционировать какие-либо дальнейшие экспедиции. В результате следующие три недели отряд горничной Чести сидел в Ламли-Бич, ничего не делая.

В то время как Верховное командование колебалось и уклонялось от ответа относительно того, что делать с силами Maid Honor в Западной Африке, экипаж Maid Honor занимался необходимыми ремонтными работами на своем корабле. Ее состояние начинало вызывать некоторое беспокойство. Горничная не очень подходила для тропиков, и чем дольше она оставалась в Западной Африке, тем менее пригодной для куколки она становилась. Главной трудностью было ее деревянное дно. Она была незащищена от хищников, которые процветают в климате и условиях Южной Атлантики. С момента прибытия судна в сентябре требовалось регулярное техническое обслуживание, чтобы очистить его дно от морских червей, которые в противном случае проделали бы дыры прямо в деревянном корпусе. После каждого рейса Maid Honor Force работала над своим корпусом, пока «отдыхала» в своем лагере на Ламли-Бич. Они должны были вытащить судно на берег так, чтобы его корпус был открыт во время отлива, и постараться выполнить необходимые работы до того, как море вернется.

Однажды из-за степени повреждения ее корпуса было необходимо выполнить ремонт с помощью клепки на медной пластине. Грэм Хейс, скульптор по дереву, отвечал за это. К сожалению, это заняло больше времени, чем ожидалось, и «Деве чести» угрожал возвращающийся прилив, прежде чем работа была закончена. Хейс был совершенно бесстрашен в воде, и когда прилив начал погружать корабль, он продолжал работать над медной пластиной под поверхностью, без кислорода, задерживая дыхание так долго, как мог. Однако вскоре стало ясно, что он ведет проигранную битву. Он просто не мог оставаться ниже уровня воды достаточно долго на любом участке. Решение Хейса было простым. Он дал указание другим, работавшим с ним, насильно удерживать его под водой, пока он не подаст сигнал, что находится в крайней беде. Это они должным образом проделали несколько раз, пока работа не была завершена. В то время у Хейса был молодой чернокожий слуга-африканец, который, по-видимому, радовался названию ‘Liverpool Blackout’. Мальчик наблюдал за происходящим с возрастающим беспокойством и в конце концов несколько раз в отчаянии закричал: ‘Пожалуйста, не топите его!’ Это был значительный подвиг Хейса. Он должен был снова продемонстрировать выносливость и бесстрашие на море до окончания срока службы Maid Honor Force в Западной Африке.

Хейс был не единственным, кто был готов работать над «Девой честью» под водой. В другом случае, однажды ночью, находясь в море, винт судна зацепился за веревку. Пропеллер находился на восемь футов ниже уровня воды и под кормой корабля. Двум добровольцам потребовалось нырнуть вниз, затаив дыхание, чтобы освободить его. Добровольцами были Эпплярд и Хейс. Работа оказалась сложной, особенно в темноте, и им потребовалось два часа повторных погружений, чтобы, наконец, освободить винт. К счастью, местные акулы не вмешались, но оба мужчины некоторое время страдали ушами в результате продолжительных периодов пребывания под водой. Эпплярд описал этот инцидент в письме домой как ‘довольно пугающую работу’. Успешные агенты, такие как Эпплярд и люди из Maid Honor Force, распознали страх, но никогда не позволяли ему встать у них на пути или помешать им сделать то, что нужно было сделать – способность, которую Ян Флеминг понял и передал своему собственному суперуспешному агенту Бонду.

Время, проведенное во Фритауне силами горничной Чести, было трудным. В море, во время их разведывательных экспедиций, все было не так уж плохо. Они очень хорошо использовали прикрытие своей рыбацкой лодки и тщательно выполняли свои разведывательные миссии. Когда это было необходимо, они лгали с наглостью и мастерством. Они, по крайней мере, что-то делали. Но сильное чувство разочарования осталось, потому что это было не то, чему их учили. Они были элитным отрядом коммандос, обученным атаковать вражеские цели, совершать диверсии и убивать.", поразить которую было их истинным желаниемназад против врага и, для многих из них, чтобы свести старые счеты, начиная с ужасов поражения при Дюнкерке. Андерс Лассен и Андре Дегранж, чьи страны были оккупированы врагом, стремились отомстить за страдания своих семей и соотечественников. В то время как ‘запрет на челки’ оставался в Западной Африке, им не разрешалось выполнять миссии коммандос. Их ‘лицензия на убийство’ была приостановлена. Они жаждали инцидента на море, который оправдал бы их использование некоторых видов оружия на "Мэйди Хонор. Позже Том Уинтер рассказывал, что во время своих многочисленных плаваний вдоль побережья Западной Африки Марч-Филлипс страстно желал, чтобы подводная лодка всплыла на поверхность, и, обманутый их внешним видом, попросил у них свежей рыбы. Затем, имея преимущество внезапности, силы «Мэйд Хонор» могли бы использовать свое двухдюймовое орудие и минометы «спигот», чтобы взорвать подводную лодку из воды – по крайней мере, на это надеялся Марч-Филлипс.

Март-Филлипс ненавидел бездействие, и его чувства иллюстрирует стихотворение, которое он написал во время пребывания во Фритауне. Номинально речь шла о самой «Мэйд Хонор», которая в то время была пришвартована к бую на середине реки, а прилив вытекал из устья реки со скоростью пять или шесть узлов, но это, несомненно, отражало его собственное скрытое разочарование.

Отлив, вырывающийся в море

, вздыхает и вздымается подо мной

, заставляя захваченное судно танцевать

, как неугомонный пони,

гарцующий, стремящийся освободиться;

Боком, краем, погружаясь, сдвигаясь,

Как взбесившийся пони, вставший на дыбы,

отчаянно стремящийся освободиться.

Услышь зов прилива: «следуй, следуй», на

запад, к солнцу,

Уверенный, как ястреб, и быстрый, как ласточка,

Смотри, как бежит отлив;

Через мелководье и мелководье

, Через глубины и стремительные каналы,

Смотри, как бежит главный отлив!

Все слышат, но немногие могут ответить

, Когда зовет отлив,

Сильный, как лев, легкий, как улан,

Все равно зовет отлив;

Следуй туда, где садится солнце,

Где первая полярная звезда подмигивает

, Когда опускается тьма.

Отлив, стремящийся к морю

, ослабевает, ослабевает подо мной

, и беспокойное судно стабилизируется

в умирающих водоворотах течения,

стекая в море.

Сквозь падающую, падающую тьму

Услышь, как эхо слабо зовет:

‘Следуй и будь свободным!

Март-Филлипс мечтал освободиться от ограничений, наложенных на деятельность Maid Honor – быть свободным от запрета на челку и иметь возможность принимать реальные меры против врага, а не прятаться в дельтах и болотах западноафриканского побережья, охотясь за базами подводных лодок, которых на самом деле никогда не было.вот так. Даже эта деятельность теперь была запрещена. В одном из своих регулярных писем домой Эпплярд сообщил своей семье, что они скоро покинут Западную Африку.

Чувство разочарования, вызванное отсутствием надлежащих действий и занятости, ярко показано в одном из романов Флеминга. В фильме «На секретной службе Ее Величества» (1963) Бонд, отстраненный от своих обычных обязанностей секретного агента, составляет заявление об отставке, жалуясь на злоупотребление качествами, которые ранее подходили ему для роли «007». Во второй половине ноября 1941 года, оказавшись на пляже в Ламли-Пойнт, Марч-Филлипс и бойцы Maid Honor Force испытывали точно такие же чувства.

Наконец, когда они уже почти потеряли надежду, из Лагоса пришло сообщение, что полномочия на атаку на Фернандо По наконец-то предоставлены, и что отряду «Девы чести» надлежит со всей возможной скоростью проследовать в Лагос. Каким-то образом М и У сделали это. В то время как отряд Maid Honor курсировал вдоль побережья Западной Африки, SOE упорно продолжала добиваться разрешения на проект, который в первую очередь привел Maid Honor в Западную Африку, и, наконец, они выиграли.

Эпплярд написал домой: ‘Теперь не похоже, что мы направим наш “дух” домой так быстро, как я думал, что мы должны это сделать, поскольку открываются новые блестящие перспективы. Однако, не волнуйтесь, мы будем дома весной, как и было изначально обещано. На самом деле, они не могут держать корабль в этих водах дольше из-за опасности заражения червями. ’

ГЛАВА 13

Получение одобрения на должность почтмейстера

М и В работали над планом операции «Почтмейстер», чтобы наилучшим образом получить необходимые полномочия, на протяжении всего времени, проведенного отрядом «Горничной чести» в Ламли-Бич. Ситуация в Санта-Исабель не изменилась; два вражеских корабля все еще находились в гавани. В октябре 1941 года поступило сообщение о том, что на Фернандо-По доставляется еще больше оружия и что есть признаки того, что остров укрепляется. Одной из опасных возможностей было то, что остров мог вот-вот перейти к немцам, а затем может быть использован в наступательных целях против союзников. Однако генерал Гиффард по-прежнему был категорически против SOE, запрет на челки все еще действовал, и план действий против Санта-Исабель, конечно, не был поддержан им.

W и его команда в Лагосе, а также M и Caesar в Лондоне не сдавались. М. поступил мудро, не представив августовское предложение на рассмотрение Министерства иностранных дел. В то время, когда это предложение было отправлено в Лондон, фрейлина даже не прибыла во Фритаун – действительно, было неизвестно, погибла ли она где-нибудь в открытом море. Получив неблагоприятный ответ от Адмиралтейства в связи с саботажем на герцогине д'Аоста, М. придержал свой огонь. Он, несомненно, надеялся, что, как только силы Девы Чести прибудут и продемонстрируют свою компетентность и опыт, план нападения на корабли в Санта-Исабель может быть воспринят более благосклонно.

В Лагосе после первоначального отказа последовал длительный период ожидания, и казалось, что план Санта-Исабель дальше не продвинется. В местных официальных военных кругах не было абсолютно никакой поддержки, и только если были получены полномочия от Министерства иностранных дел и Адмиралтейства в Лондоне, возражения командующих Западной Африкой генерала Гиффарда и адмирала Уиллиса могли быть отвергнуты. Адмиралтейство приказало Уиллису найти работу для Службы горничной Чести, и некоторое время он был вынужден подчиняться, но только с величайшей неохотой.

К счастью, В октябре W должен был отправиться в отпуск на родину. Это дало ему возможность, что он хотел лично представить дело о рейде на Санта-Исабель. Он покинул Лагос 15 октября и прибыл в Лондон в начале ноября. Подробное знание W ситуации и его способность убеждать были неоценимы. М и В встретились и обсудили тактику. Ценность решения М. не обращаться в Министерство иностранных дел с первым планом в сентябре теперь стала очевидной. Поскольку ранее они не принимали неблагоприятных решений, поле было чистым. Если бы M и W смогли убедить Министерство иностранных дел дать свое одобрение, Адмиралтейству было бы очень трудно не сделать то же самое.

План претерпел некоторые изменения. Март -Филлипс и Эпплярд знали о проекте Фернандо По еще до отъезда из Пула, но когда они прибыли во Фритаун, их полностью проконсультировали с W и его командой. На каком-то этапе в период ожидания Марч–Филлипс решил, что будет возможно вывести оба корабля из гавани Санта-Исабель – не было необходимости взрывать «Герцогиню д'Аосту». Это был очень амбициозный взгляд, но типичный для Марча-Филлипса. Он убедил W в том, что это возможно, а W убедил M. Значительным преимуществом изменения плана было то, что оно предлагало Министерству иностранных дел ценный приз («Герцогиню д'Аосту» и ее груз), который помог бы оправдать риск, связанный с нарушением нейтральных вод. Это, вместе с присутствием W в Лондоне, действиями Maid Honor Force в октябре и ноябре и присутствием их специального подразделения с его особым опытом в нужном месте в нужное время, все это укрепило позиции M.

На самом деле М и В намеревались, если смогут, получить гораздо более широкие полномочия для действий, чем просто рейд на Санта-Исабель. Они надеялись оживить деятельность SOE в Западной Африке и полностью избавиться от запрета на челку. Была запланирована аналогичная операция в порту Лобито в португальской Анголе, целью которой были пришвартованные там два немецких корабля. Кроме того, SOE обратилась к общему органу, разрешающему нападения на контролируемые противником суда на определенных определенных территориях, включая испанские западноафриканские колонии, при условии согласия местных британских дипломатических представителей. М и В знали, что губернатор Нигерии Бурдиллон, старший британский дипломат в регионе, был на их стороне.

12 ноября 1941 года М. передал это предложение в Министерство иностранных дел. Вооруженный подробными разведданными и тщательно разработанными планами, его аргументы возобладали. Министерство иностранных дел полностью одобрило нападение на Санта-Исабель. М немедленно уведомил Лагос.

Следующей целью было Адмиралтейство. М. вызвал Яна Флеминга, и они встретились 14 ноября в 12:30 и снова в то же время три дня спустя. Флеминг был полностью проинформирован, доложил Годфри, и Адмиралтейство должным образом одобрило их 20 ноября. Запрет на челку в Западной Африке был окончательно отменен.

Рейду Санта-Исабель теперь присвоено оперативное название «Операция почтмейстер». Поскольку W был в отпуске и собирался из Лондона навестить свою семью на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк, его заместитель в Лагосе, майор Виктор Лаверсач, W4, взял на себя командование планированием и администрированием Postmaster в Западной Африке. Лаверсук уже принимал активное участие в усилиях по получению разрешения на проведение операции. Он разделил раннее разочарование и теперь, без сомнения, торжествовал. Март – Филлипс и отряд «Горничной чести» были уведомлены в Ламли-Бич и получили приказ поспешить в Лагос.

Изменение плана и предполагаемый захват и эвакуация «Герцогини д'Аосты», а также «Ликомбы» означали бы, что самой «Мэйд Хонор» не будет места в операции «Почтмейстер». Она была идеальна для использования в тайном диверсионном рейде (она могла бесшумно под покровом темноты войти в гавань Санта-Исабель), но она, очевидно, была неспособна буксировать любой из двух вражеских кораблей в море.

В Лондоне продолжались некоторые споры относительно того, кто должен командовать экспедицией Почтмейстера. Март-Филлипс не был самым высокопоставленным сотрудником SOE в Западной Африке. 21 ноября в офисе М. в Лондоне состоялась встреча. Среди присутствующих были сам М., Цезарь и W. Меморандум о встрече помечен как "Для наших собственных записей, но не для распространения’. В нем говорится:

После предварительного обсуждения, в котором W объяснил местные детали, был специально обсужден вопрос о руководстве организацией и организации (работа персонала) в отношении Фернандо По. W чувствовал, что, хотя персонал, находящийся в его распоряжении в Западной Африке в целом, и «Почетная служанка» в частности, по-своему достойны восхищения, он, возможно, не обладал необходимой руководящей квалификацией для успешного проведения операции такого рода, которая требовала тщательного планирования иособое руководство. W, хотя и признавал, что Марч-Филлипс обладает такими качествами, как смелость и предприимчивость, считал его лишенным здравого смысла и, следовательно, неподходящим лидером для этой работы.

М., с другой стороны, считал, что Марч-Филлипс с помощью Эпплярда в разработке детальной операции вполне способен успешно справиться с этой операцией.

На данный момент мнение М. возобладало. Операция «Почтмейстер» началась, и Марч-Филлипс должен был командовать ею. Теперь многое нужно было сделать за очень короткое время.

ГЛАВА 14

Шантаж Фернандо По

Главный принцип запланированного рейда на Санта–Исабель заключался в том, что его нельзя было однозначно идентифицировать как британскую операцию – никаких конкретных доказательств нельзя было оставить. Если бы все обернулось катастрофой, ответственность и причастность Великобритании нельзя было бы отрицать. Как теперь выяснилось, вскоре после получения окончательного согласия вице-консул Мичи, который до сих пор играл важную роль в сборе разведданных и планировании, должен был отправиться домой в длительный отпуск. Его не было бы на Фернандо По, когда происходила операция. Поскольку о его предстоящем увольнении уже было известно и это было частью принятой практики, а его заместитель был уведомлен испанскими властями, считалось, что будет выглядеть слишком подозрительно, если Мичи неожиданно останется, а затем корабли исчезнут.

Поэтому было решено, что Мичи должен уйти, как и планировалось. Затем его временно заменит заместитель консула, агент W51 Годден из Рио-Муни, а после этого помощник консула Лейк. Бонусом было то, что Питер Лейк также был агентом SOE, недавно завербованным агентом W53. В случае, из-за задержек, они оба были в Санта-Исабель, когда в конечном итоге состоялся рейд.

Рейд неизбежно был сопряжен с очень высоким риском. Поскольку «Честь девы» больше не считалась подходящим судном для операции, план состоял в том, чтобы использовать два гражданских буксира, один очень мощный. Мощному буксиру предстояло снять «Герцогиню д'Аосту» с причала в гавани Санта-Исабель, в то время как меньший буксир должен был захватить «Ликомбу». Рейд должен был состояться в безлунный период, после того, как огни Санта-Исабель были выключены на ночь, что обычно было в 23.00 или 24.00 часов. Не могло быть никакой оффшорной поддержки со стороны Королевского флота. Было бы необходимо провести два буксира в гавань и вдоль кораблей-целей, чтобы они могли отбуксировать свои призы, и все это в темноте ночи.

«Герцогиня д'Аоста», будучи крупным лайнером, имела бы только узкий канал, доступный для выхода из гавани. Противнику не составит труда заблокировать этот канал, если тревога будет поднята раньше. Рейдеры не пытались запустить двигатели двух захваченных кораблей, которые вполне могли быть не в рабочем состоянии из-за небрежности или по ряду других причин. Два буксира выполнят всю необходимую работу, чтобы вытащить свои призы прямо из гавани в открытое море.

Одна вещь, которую нужно было сделать, прежде чем суда можно было даже начать буксировать из гавани, – это отсоединить их швартовные и якорные цепи. Это означало использование взрывчатых веществ, поэтому тип и толщина этих цепей были очень важны. Находчивому и надежному агенту W10, Гизу, было поручено измерить каждую цепочку. Это было далеко не просто. Корабли были пришвартованы близко к берегу, в пределах легкой видимости местного населения, занимающегося своей повседневной жизнью. На обоих кораблях всегда было несколько членов экипажа на борту. Что касается якорных цепей, разведка на шлюпке ночью может сработать, но это будет все или ничего – если Гиза поймают, ему будет трудно предоставить какое-либо правдоподобное объяснение того, почему он греб в темноте, измеряя якорные цепи. Поэтому Гиз решил использовать местный климат в своих интересах и пересечь гавань в разгар дня. Бросив якорь в Баменде в гавани Санта-Исабель, он затем добирался до берега в шлюпке. Это была тяжелая и кропотливая работа.

Гиз пришвартовал «Баменду» в таком положении, чтобы якорные канаты «Герцогини д'Аосты» и «Ликомбы» служили естественными точками отдыха во время его неудобного путешествия к причалу и обратно. Чтобы удержать свою весельную лодку на плаву, для него было бы совершенно естественно одной рукой держаться за якорный трос, другой вытирая пот со лба и переводя дыхание. Конечно, Гиз не мог предъявить или использовать какой-либо официальный инструмент для измерения толщины цепочки, на случай, если за ним следили. Однако он мог измерить его на расстоянии вытянутой руки и осмотреть визуально. Любому наблюдателю показалось бы, что он ведет себя совершенно естественно – вспотевший европеец, получивший несколько минут передышки от усилий по гребле через залив в непривычную жару. Вернувшись на сушу, Гиз тщательно записал толщину каждой цепочки. Мало-помалу ему удалось составить список спецификаций каждого «пребывания», которое удерживало «Герцогиню д'Аосту» и «Ликомбу» на месте. Затем он передал список Лаверсуху для использования Силами горничной Чести.

Взрывчатка, которая разорвала якорные цепи, должна была сработать с первого раза. Даже если им удалось избежать уведомления о посадке на два судна, как только сработали взрывные устройства, вся секретность была потеряна. Как только это произошло, с берега возникла очевидная опасность, и была поднята тревога. В Санта-Исабель находилось правительство Испанской Гвинеи и гарнизон испанских колониальных войск. На острове было несколько четырехдюймовых орудий, некоторые из которых, как полагали, находились в гарнизоне. Говорят, что вокруг гавани также были установлены пулеметы и зенитные орудия. Два буксира, выбранные для рейда, не будут нести более тяжелое вооружение, чем легкие пулеметы Bren.

Кроме того, нужно было учитывать экипажи двух кораблей-целей. На «Герцогине д'Аоста» был итальянский экипаж примерно из сорока четырех человек, включая восемь офицеров; на «Ликомбе» было два немецких офицера и местный экипаж. «Герцогиня» была большим кораблем с несколькими палубами. Там было достаточно места для битвы или перестрелки. Ликомба был намного меньше, но его география и дизайн были таковы, что вооруженное сопротивление изнутри было бы трудно подавить.

Постоянное беспокойство вызывал вопрос о численности экипажа, оставшегося на «Герцогине д'Аоста». На борту было достаточно итальянцев, чтобы потенциально организовать серьезную оборону, даже в их явно деморализованном состоянии. Поэтому М и его команда искали способ гарантировать, что во время нападения на борту не будет старших офицеров, чтобы было меньше шансов, что кто-нибудь разбудит и организует команду для защиты корабля. Очевидным решением было организовать диверсию, которая увела бы офицеров с обоих кораблей-целей в ночь налета. Однако это было легче сказать, чем сделать, поскольку это не могло быть связано с британским консульством или каким-либо британским агентом на острове. Можно было надеяться, что без своих офицеров ни один из экипажей не окажет организованного или вооруженного сопротивления. Силы Девы Чести будут полагаться на тишину, скрытность, профессионализм и скорость для проведения атак и освобождения кораблей.

Яну Флемингу, должно быть, понравилась сама идея операции «Почтмейстер». Отряд британских секретных агентов, имеющих лицензию на убийство, должны были под покровом темноты проникнуть в небольшую гавань на вулканическом тропическом острове и, устроив несколько взрывов, увести два вражеских корабля из-под самого носа несимпатичной иностранной державы. Ян Флеминг в реальной жизни должен был написать историю для обложки.

Когда проводилась операция «Почтмейстер», из агентов британской секретной службы, присутствующих на острове, двое из них (Годден и Лейк) будут сотрудниками британского консульства и, следовательно, будут защищены дипломатическим иммунитетом. Только один агент был бы полностью подвержен каким-либо последствиям, и это был капитан Ричард А. Дж. Липпетт, Королевские инженеры, агент W25. В отличие от агента W.01, Гаса Марча-Филлипса и остальной части отряда горничной Чести, у Липпетта не было «лицензии на убийство», но, как и у них, если все пошло не так, его можно было отрицать, и если бы он был замешан в рейде, Липпетт не мог бы требовать защиты от дипломатической службы. С ним поступили бы так, как с тем, кем он был – иностранным шпионом. Его прикрытие в качестве сотрудника Джона Холта обеспечило бы ему такую же слабую защиту, как «Универсальный экспорт» Джеймса Бонда, который помогал ему в трудные времена. Хотя его роль была жизненно важной, Липпетт, таким образом, был совершенно незащищен, за исключением того, что как гражданин Великобритании он мог обратиться в британское консульство за такой ограниченной помощью, какую оно могло оказать. Он был одним из многих секретных агентов, управляемых M во время Второй мировой войны, которые, в случае захвата, могли ожидать пыток и расстрела.