Текст книги "Ян Флеминг и операция Soe "Почтмейстер": совершенно секретная история агента 007"

Автор книги: Брайан Летт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Тем не менее, из Лондона прибыла серия поздравительных телеграмм для операции «Почтмейстер», отправленных М. на Бейкер-стрит, 64, министром иностранных дел Энтони Иденом и Военным кабинетом. Также пришло сообщение от самого премьер-министра. Для членов нигерийской морской пехоты и гражданских лиц колониальной службы последовала ночь непринужденного, но частного празднования на суше. Коммандос из отряда «Девы чести», однако, остались на борту корабля. Их присутствие никак не могло быть подтверждено. Они оставались самыми секретными агентами.

Таким образом, вечером 21 января 1941 года все пять кораблей, наконец, благополучно прибыли в гавань Лагоса. Операция, несмотря на все проблемы, с которыми она столкнулась, была полностью успешной. Секретная служба М. осуществила великолепный переворот, а Марч-Филлипс и люди из его отряда «Мэйд Хонор» проявили себя как выдающиеся секретные агенты коммандос. Им не нужно было использовать свою ‘лицензию на убийство’, хотя они были вооружены и готовы к этому. Андерс Лассен, в частности, вероятно, сожалел, что ему все еще приходилось смачивать лезвие своего ножа кровью врага.

Для Яна Флеминга выступление группы Maid Honor Force, которому он сам частично способствовал благодаря своей работе с M, было явно вдохновляющим. Он хранил это в своем уме и в конечном итоге использовал этих людей, чтобы создать Джеймса Бонда, идеального секретного агента. Правда, ни один отдельный сотрудник Maid Honor Force нельзя назвать идеальным, но Флеминг объединил Марч-Филлипса, Эпплярда, Хейса и Лассена в одного, и результат был настолько близок к идеальному секретному агенту, насколько это было возможно. По иронии судьбы, для Флеминга единственным слабым звеном в операции «Почтмейстер» был Королевский флот. Провал HMSВайолет, прибывшая на место встречи вовремя, подвергла операцию существенной ненужной опасности, которую, к счастью, они пережили.

Когда, в конце концов, Виктор Лаверсач представил свой полный отчет M, он включил в него стихотворение, написанное анонимным поэтом (возможно, Леонардом Гизом) из числа участников операции «Почтмейстер». Это не могло быть работой Гаса Марча-Филлипса, поскольку ему не хватает утонченности его стихов.

ADDIO ФЕРНАНДО

У меня был роман с герцогиней,

к северу от Фернандо По,

Сначала она ненавидела быть в моих лапах

, но у нее не хватило духу сказать "Нет"!

Ее муж был с рыбой1

Куда деваются аргументы Дуче,

так что у меня был роман с герцогиней

к северу от Фернандо-По.

Она была гордой, надменной и красивой

(как и положено итальянским герцогиням)

И когда я посмотрел на ее транец

, я тихо и тихо прошептал

: "T'amo molto bene ma duchessa"

Пойдем со мной туда, где дуют морские ветры"

, Она тихо ответила: "О да, сэр!’

Куда угодно, лишь бы оставить Фернандо По.’

Она устала от испанских донов

и итальянских спагетти.

Итак, она пообещала сделать это мананой

, и я сказал, что буду ее настоящим кавалером;

Она сказала, что жизнь для нее слишком скучна,

темп событий слишком медленный

, поэтому я отвел ее от причалов

с помощью какого-то фитиля и ‘бабла’.2

‘Я устал от залива Изабеллы

, где растут сорняки и ракушки

, От плохого бренди, дешевых сигарет, сарспариллы,

Поэтому, пожалуйста, не берите меня на буксир. ’

Итак, мы запряглись вместе в сумерках

под низко висящим Южным Крестом

И, взявшись за руки, отправились бродить

Далеко от Фернандо По.

Хотя метод поначалу казался слишком радикальным,

мне пришлось убедить ее пойти;

С четвертью хорошего стандартного пластика

и карамбой! мы так это замесили!3

Каждый матрос, кочегар и кочегар

позаботились о том, чтобы мы получили хороший удар

и эйр Лонг4Грейс дье и старина Кокер

Мы убедили герцогиню поехать.

И мы плыли до рассвета

, Когда солнце начало светить,

Когда я склонился к ее груди на рассвете

, Она сказала: "Хотя вы можете считать меня медлительной

, Мое сердце просто жаждет доброты

, И моя задница грязная внизу

, Спасибо Богу за ночь и ее слепоту

, Так что Фернандо По! Addio!’

Приподнятое настроение людей из Postmaster после завершения операции очевидно из стихотворения. Это была действительно очень сложная операция, и все же, несмотря ни на что и очень старомодным британским способом, с их добровольцами-любителями, набранными в последнюю минуту, они победили. 31 января Лаверсух отправил свой полный отчет в Лондон и приложил записку для Caesar, отдавая дань уважения губернатору Бурдильону и сотрудникам нигерийской колониальной службы: "Я должен признаться, что временами у нас были плохие моменты, особенно когда перехватывающее судно сошло на берег, и мы получили известие, что меньшее буксирное суднопотерпели неудачу... Вы заметите, что я был настойчив в своих похвалах Его превосходительству губернатору Нигерии и его замечательным людям, и я подтверждаю это вам лично, поскольку без их помощи я не могу представить, что Postmaster был бы успешным. ’

Но на самом деле операция на самом деле не была закончена. Заключительной и наиболее важной частью было обеспечить, чтобы правда о том, что произошло, оставалась в секрете. Никто никогда не должен знать наверняка, как три вражеских корабля вышли из гавани Санта-Исабель.

ГЛАВА 23

Международное сокрытие

Без сомнения, огромное облегчение почувствовали все британские круги, когда 21 января пять кораблей наконец достигли гавани Лагоса. Дни с 15 по 21 января были очень трудными. Как только корабли исчезли из гавани Санта-Исабель, испанская пресса начала выть в знак протеста, несомненно, подстрекаемая Италией и Германией, и поначалу Адмиралтейство вообще не могло дать никакого ответа. Они просто не знали, что сказать, и никакое творческое письмо Яна Флеминга не могло им помочь. С утра 15 января Флеминг и его команда из Адмиралтейства находились под значительным давлением, требуя ответить на обвинения, выдвинутые против британского правительства и Адмиралтейства, но, не зная, что на самом деле произошло, и ушли ли люди и корабли операции «Постмастер», они не могли дать никакого официального ответа.

Однако международное агентство печати Reuters сообщило из Испании 17 января: ”Фалангистская газета «Арриба» сообщает, что эсминец «Свободная Франция» вошел в гавань Санта-Исабель на испанском острове Фернандо-По и захватил три торговых судна Оси ... они вошли в бухту у Санта-Исабель-де-Фернандо-По.эсминец под флагом, уже хорошо известным в анналах флибустьерства, сбросил глубинные бомбы, чтобы разрушить швартовы трех вражеских торговых судов, захватил их и отбуксировал из порта... заговор был спланирован с самым отвратительным вероломством и охватывал все формы трусости и жестокости. Похоже, что все члены экипажей, которые находились в порту Санта-Исабель в соответствии с их абсолютным правом, были убиты.’

В Берлине распространялась похожая история о том, что нападение было совершено эсминцем «Свободная Франция», добавляя: "Налет был осуществлен в тот момент, когда офицеры корабля были на берегу. Сообщается, что члены экипажа, оставшиеся на борту, были застрелены. ’

В нейтральной (но прогермански настроенной) Швеции также 17 января поступило сообщение о том, что: "Британский флот, полностью игнорируя нейтральный статус Испании, вошел в порт Сент-Исабель, остров Фернандо-По, недалеко от Камеруна, и атаковал корабли Оси, стоявшие на якоре в порту, согласно депеше, подобраннойздесь, наверху. Испанское правительство и общественность крайне возмущены этой британской акцией. ’

Путаница была приятной, как и обвинения против «Свободной франции», но утверждение о том, что экипаж захваченных кораблей был расстрелян, вызвало очевидную озабоченность. Однако, поскольку истинная судьба кораблей все еще оставалась неизвестной на третий день после налета (все из-за того, что HMS Violet не смог выйти на рандеву), руки Британии оставались связанными. Лорды Адмиралтейства одобрили окончательный проект предполагаемого коммюнике, который гласил следующее:

Получена информация о том, что итальянский эсэсовец «Дюшесса д'Аоста» и немецкий буксир «Ликомба» были перехвачены у западного побережья Африки одним из наших патрулей. Похоже, что эти корабли пытались добраться до порта Виши Котону, чтобы заправиться достаточным количеством топлива, чтобы продолжить свой рейс в порт в оккупированной немцами Франции.

Однако коммюнике может быть опубликовано только после того, как все пять кораблей будут в безопасности в руках Королевского флота. 17 января адмиралу Уиллису было поручено проинформировать Адмиралтейство, как только корабли будут захвачены. По-прежнему не было никаких признаков их присутствия.

Вскоре последовали дальнейшие заявления испанцев, в которых говорилось, что во время налета экипажи понесли потери, и испанская пресса заявила, что возмущена. Посол сэр Сэмюэл Хоар телеграфировал из посольства Великобритании в Мадриде, что статья за статьей в испанской прессе горько жаловались на непростительное нарушение испанских территориальных вод. Он привел в качестве примера: ‘Отвратительное возмущение Фернандо По положило конец вмешательству и вежливости. Испания торжественно обещает перед всем миром пролить последнюю каплю своей крови, чтобы предотвратить безнаказанное совершение подобных актов агрессии. Мы прямо заявляем, что в случае любой новой попытки против испанского отказа от воинственности наши пушки будут стрелять в защиту неизбежных обязательств Испании. ’

Однако до сих пор не было официального протеста со стороны испанского правительства против Великобритании. Испанцы, очевидно, все еще были далеки от уверенности в том, что произошло на самом деле. Тем не менее, вечером 17 января посол Хоар в Мадриде сообщил, что газетные сообщения об инциденте использовались для разжигания настроений против Великобритании как в конечном счете ответственной. В Мадриде прошли демонстрации против британцев, и Хоар неоднократно спрашивал, соответствуют ли обвинения действительности.

Наконец, хорошие новости пришли 19 января, когда телеграмма от лейтенанта Николаса с HMS Violet достигла адмирала Уиллиса. Оно было в следующих выражениях: ‘Перехватили герцогиню д'Аосту в 003 градусах 53’Север 02’ Восток, направляясь на запад. Разместили призовую команду на борту без возражений. Сопровождение в Лагос, если не будет иного приказа. ’

Огромное облегчение охватило Бейкер-стрит и Военный кабинет после получения этого официального подтверждения того, что герцогиня д'Аоста, по крайней мере, теперь в надежных руках. В тот же день, по понятным причинам чувствуя давление, Хоар в Мадриде снова телеграфировал: "Не могли бы вы сообщить мне в срочном порядке, действительно ли имел место инцидент, и если да, то что произошло? Если де Голль действительно предпринял операцию по уничтожению, правительство Его Величества будет привлечено к ответственности на том основании, что корабли находились под нашим контролем. Беспокойство широко распространено среди наших друзей, и я, естественно, очень хочу успокоить их как можно скорее. ’

«Герцогиня д'Аоста» еще не была в безопасности в порту, и местонахождение «Нанитона» и двух его призов было неизвестно. Однако Адмиралтейство и британское правительство теперь чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы выпустить «промежуточное коммюнике», и вечером 19 января, без сомнения, с помощью Флеминга, как он и обещал, коммюнике было опубликовано:

В связи с утверждениями Германии о том, что военно-морские силы союзников провели операцию по уничтожению кораблей Оси в испанском порту Санта-Исабель, Фернандо-По, Британское Адмиралтейство считает необходимым заявить, что ни один британский или союзный военный корабль не находился вблизи Фернандо-По во время предполагаемого инцидента. Однако в результате информации, полученной из немецких радиопередач, британский главнокомандующий направил разведывательные патрули для прикрытия района. В настоящее время получено сообщение о том, что было замечено большое неопознанное судно, и британские военно-морские суда направляются к месту для проведения расследования.

Это образное и в основном не соответствующее действительности коммюнике, однажды опубликованное, стало и должно было оставаться официальной частью отчета правительства Его Величества об инциденте в Фернандо По. Правительство знало, что теперь у них есть герцогиня д'Аоста, но до тех пор, пока она не оказалась в безопасности в порту Лагоса, и они были полностью проинформированы, они продолжали хеджировать свои ставки и не были готовы сказать больше. Сэр Сэмюэль Хоар подтвердил из Мадрида вечером 19 января, что испанцы все еще не уверены в том, что на самом деле произошло.

Адмиралтейство и SOE по-прежнему нервничали, и работа Флеминга была далека от завершения. На следующий день адмирал Уиллис, главнокомандующий Южной Атлантикой, получил телеграмму из Лондона (одобренную первым лордом Адмиралтейства), в которой говорилось: "Крайне важно, чтобы не произошло ничего, что могло бы связать HMG с этой операцией. Следовательно, предлагается, чтобы: – (а) присутствие Колониального буксира [т.Е. «Вулкан»] было объяснено как перенаправление для оказания помощи HMS Violet, (b) Рейдерская группа должна быть снята с захваченных кораблей и колониального буксира до, повторяю, до прибытия в Лагос, (c) экипаж Violet должен быть заставлен замолчать, и приняты все меры для обеспечения того, чтобы утечка не произошла через экипаж Колониального буксира, (d) должны быть предприняты шаги, чтобы убедиться, что всечленам рейдовой группы, включая местных жителей [чернокожих африканцев], запрещено возвращаться в Лагос до завершения всех официальных расследований или других соответствующих разбирательств, (e) все члены вражеских экипажей должны находиться под строжайшей охраной. Судно не должно помещаться в призовой фонд в ожидании инструкций.’

20 января Уиллис получил еще одну телеграмму, в которой говорилось очевидное, а именно, что HMS Violet не должен быть замечен с Фернандо По. В то же утро он смог ответить, что «Вайолет» сообщила, что «Нанитон» с «Ликомбой» и «Бибунди» на буксире, по-видимому, потерпел крушение всего в десяти милях от Фернандо-По, и что «Вайолет» ищет его, но ей строго-настрого приказали не показываться с высоты птичьего полета.Фернандо По. Без сомнения, это мало помогло успокоить напряженные нервы в Лондоне. Также 20 января Министерство иностранных дел, наконец, телеграфировало сэру Сэмюэлю Хоару в Мадрид, чтобы объяснить правду, стоящую за коммюнике от 19 января, сказав: "К вашему сведению, хотя ни один британский или союзный военный корабль не пострадал, операция была проведена SOE с нашего одобрения. Были приняты все меры предосторожности, и кажется достаточно уверенным, что не может быть найдено никаких доказательств нашего участия в этом деле. Одно из судов, о котором идет речь, перевозит чрезвычайно ценный груз и само является ценным современным лайнером. Если вы получите протест или запрос от испанского правительства, вы должны ограничиться привлечением внимания к коммюнике Адмиралтейства и сказать, что вы сообщаете об этом правительству Его Величества. Пожалуйста, сожгите эту телеграмму после прочтения. ’

Секретность оставалась первостепенной. Цезарь телеграфировал W4 в Лагос: ‘Грандиозное шоу, теплые поздравления, все молодцы. Все, что требуется сейчас, чтобы внести последний штрих в прекрасную работу, – это соблюдение строжайшей секретности. ’ Еще одна телеграмма из Лондона на W4 предполагала, что после возвращения отряд «Девы чести» и персонал колониального правительства могут отправить в «длительный круиз», чтобы они не мешали.

В Мадриде фалангисты устраивали шумные демонстрации перед британским посольством и различными другими британскими зданиями, включая резиденцию посла.

22 января наконец-то пришли новости, которых ждал Лондон. В Адмиралтейство прибыла телеграмма от Уиллиса, отправленная накануне: «Ликомба и Бибунди были перехвачены и взяты на борт к югу от Лагоса (Нигерия) сегодня, 21 января, и отправляются в Лагос под вооруженной охраной». От Уиллиса пришла вторая телеграмма, в которой говорилось: "Герцогиня д'Аоста, Ликомба иВсе Бибунди прибыли в Лагос между 16.00 и 18.00 21 января. Похоже, что их желанием было добраться до территории Виши, когда их перехватят. ’

Без сомнения, 22 января в Уайтхолле было много радости и облегчения, как и при прибытии пяти кораблей в Лагос в предыдущий день. Но легенда прикрытия должна была сохраняться. Даже в официальном ‘Военном дневнике главнокомандующего Южной Атлантикой’ Уиллиса нельзя было рассказать правду. Соответствующая запись гласит: “18 января ”Violet“, который был отправлен для патрулирования Гвинейского залива в результате радиопередачи, в которой говорилось, что корабли стран Оси в Фернандо-По были захвачены военными кораблями Свободной Франции, перехватили и захватили итальянский корабль ”Герцогиня д'Аоста", который былдоставлены в Лагос.’

Тем временем из Мадрида британский военно-морской атташе сообщил, что испанский флот в настоящее время считает, что рейд был осуществлен Свободной францией без приказа. Посол Хоар, однако, оставался исключительно нервным. Он обязался «занять свою позицию» в отношении испанцев исключительно на основе коммюнике от 19 января, но потребовал, чтобы с ним консультировались по поводу всех действий SOE, затрагивающих испанскую территорию в будущем, поскольку он опасался серьезных последствий.

Официальный протест Испании был подготовлен 22 января. Хоар уведомил Министерство иностранных дел о том, что ему сообщили о проекте ноты, которую герцог Альба, посол Испании в Лондоне, предложил в ближайшее время передать правительству Его Величества. Однако герцог Альба сказал ему, что это основано на гипотезе. Он также сказал Хоару, что после взрыва «глубинных бомб» на борту «Герцогини д'Аосты» был слышен английский язык, и что они знали, что судно теперь доставлено в Лагос.

В ответ Флеминг из Адмиралтейства подготовил второе коммюнике. Это было отправлено 22 января Хоару с просьбой прокомментировать. Коммюнике снова было кратким и просто сообщало о перехвате и захвате «Герцогини д'Аосты» в открытом море. В нем утверждалось, что судно столкнулось с трудностями и было доставлено в британский порт. Несмотря на то, что сейчас проект готов, коммюнике должно было быть официально опубликовано только 24 января.

Также 22 января Цезарь не удержался и отправил телеграмму Луи Франку, одному из первых архитекторов операции «Почтмейстер», который сейчас находился на Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк, навещал свою семью и консультировал Управление стратегических служб США (УСС), которое после войны превратилось в ЦРУ. Отправив телеграмму на простом английском языке (и немного по-французски), без официального кода, под своим настоящим именем и адресом, Цезарь просто сказал: "Великий старый товарищ Директор почты [т.е. Почтмейстер]. Все восхищены его успехом, с которым мы искренне поздравляем лично. ’

Премьер-министр Уинстон Черчилль и соответствующие члены Военного кабинета были в курсе хода операции, и как только корабли благополучно «вернулись домой», Хью Далтон, министр экономической войны, написал 23 января Черчиллю, чтобы проинформировать его, отправив копии своего письма, среди прочего,другие – Клемент Эттли и Энтони Иден. Он сказал:

В ночь с 14 на 15 января буксир и катер, укомплектованные отборными экипажами, отобранными из персонала SOE в этой части мира, вошли в гавань Санта-Исабель, взяли на абордаж два судна, перерезали их тросы с помощью небольших зарядов взрывчатки и взяли их на буксир. Продвижение к Лагосу было медленным, поскольку «Дюшесса д'Аоста» могла буксироваться только со скоростью трех узлов, но в телеграмме, полученной сегодня от нашей группы по прибытии в этот порт, говорится: «Потери нашей группы абсолютно нулевые. Потери противника нулевые, за исключением нескольких раненых. Пленные: немцев нет, итальянцев: 27 мужчин, 1 женщина, 1 местный.»В той же телеграмме сообщается, что два корабля прибыли в Лагос вчера в 8.00 вечера.

Есть основания предполагать, что испанские власти знают, что большой буксир неизвестного происхождения вошел в гавань и вывел суда; но это, вероятно, все, что им известно. Мы не верим, что они смогут доказать, что буксир был британским, и были приняты величайшие меры предосторожности, чтобы не допустить утечки информации в Лагосе. Таким образом, весь задействованный персонал SOE в настоящее время рассеян и находится вне досягаемости для любых допросов; в то время как экипаж двух захваченных судов был отправлен в лагерь для интернированных в ста пятидесяти милях от берега. Хотя, как вы, наверное, знаете, инцидент вызвал бурную кампанию в прессе в Испании, пока нет уверенности, что испанское правительство заявит официальный протест. Даже если они это сделают, я полагаю, что у нас не должно возникнуть особых трудностей с отрицанием ответственности. Кроме того, у меня есть острое подозрение, что, хотя они могут протестовать, нейтральные правительства не остаются равнодушными к таким предполагаемым проявлениям силы, которые они склонны интерпретировать как означающие, что правительство Его Величества чувствует себя достаточно сильным, чтобы пренебречь юридическими формальностями для ведения тотальной войны.

«Герцогиня д'Аоста» (которая, как вы знаете, была должным образом перехвачена военно-морским флотом) перевозила груз... При оценке успеха операции следует отдать должное этому улову. На стороне дебета, несомненно, лежат любые трудности, с которыми мы можем столкнуться в отношениях с правительством Испании; но, как я сказал выше, я бы сам рассудил, что они не будут весить очень много на балансе.

Я хотел бы выразить свою высокую оценку позиции министра иностранных дел [Энтони Идена], позволившего продолжить операцию, несмотря на связанные с этим политические риски, и мою благодарность Адмиралтейству и губернатору Нигерии за их неоценимую помощь. Я думаю, что большая заслуга также принадлежит SOE West Africa, которая спланировала операцию в мельчайших деталях и успешно осуществила ее.

Таким образом, высший уровень британского правительства был полностью проинформирован о том, что на самом деле произошло в Фернандо-По. Операция прошла с большим успехом, это было опровергнуто, и, надеюсь, испанцев можно было убедить не продолжать расследование.

Ранним утром 24 января была получена еще одна телеграмма от Хоара из Мадрида, в которой сообщалось, что испанское правительство завершило свое раннее расследование этого дела и теперь направило ноту протеста, в которой говорилось, что "все факты и, даже больше, чем факты, выводы, которые могут быть разумно допущены, заставляютэто считать, что акт агрессии был осуществлен кораблями и элементами, находящимися на службе британских интересов или непосредственно сотрудничающими с британскими силами, действующими на западном побережье Африки’ и создающими ‘наиболее энергичный протест против этого акта агрессии, совершенного в ее суверенных водах, несомненно, самого серьезного из всех, совершенных с начала войны’.

Хорошая новость, которую можно извлечь из этого, заключалась в том, что испанцы все еще явно не знали, кто на самом деле совершил налет. По-видимому, пока не появилось никаких доказательств того, что операция была организована британскими войсками. Поэтому это оставалось невозможным. Вечером 24 января Адмиралтейство опубликовало свое второе коммюнике. В этом письме говорилось:

Со ссылкой на их предыдущее заявление относительно кораблей Оси, о которых немцы сообщили, что они отплыли из Фернандо-По, Адмиралтейство объявляет, что британские военные корабли, отправленные для проведения расследования, перехватили и захватили 8000-тонное итальянское судно Duchessa d'Aosta. Итальянское судно, которое испытывало трудности, было доставлено в британский порт.

Это второе коммюнике, опять же не более чем чистый вымысел, стало вторым краеугольным камнем официальной британской позиции. Шли дни, и становилось ясно, что секретные агенты М. выполнили свою работу исключительно хорошо. Испанцы действительно не знали, кто захватил корабли. Очевидный вывод заключался в том, что это была Великобритания и ее союзники, но было достаточно других возможностей, чтобы оставить вопрос открытым для сомнений.

Во второй половине дня 28 января министр иностранных дел Энтони Иден провел встречу с герцогом Альбой, послом Испании в Лондоне, на которой обсуждалась нота протеста Испании. Позже он сообщил о случившемся в меморандуме Хоару, британскому послу в Мадриде. Меморандум Идена гласит:

Во время нашей беседы сегодня днем испанский посол затронул инцидент в Фернандо-По, который, по его словам, его сильно озадачил. Он спросил меня, могу ли я рассказать ему что-нибудь об этом. Я ответил, что я был так же озадачен, как и его превосходительство; что я знаю не больше, чем коммюнике Адмиралтейства, и что вся эта история была очень запутанной и сбивающей с толку. Посол согласился, что это так, и сказал, что ему бы очень понравилось, если бы мы смогли возложить вину на немцев. Я согласился с ним, что это было бы наиболее удовлетворительно, и добавил, что я попросил Адмиралтейство, если когда-нибудь они получат какую-либо информацию, сообщить мне, и в этом случае я, конечно, буду рад передать ее его Превосходительству. Тем временем мы получили ноту от правительства Испании, на которую я дам ответ в надлежащее время.

Файловая копия этого меморандума содержит ряд одобрений со стороны тех на самом высоком уровне, кто его прочитал. Один говорит: «Превосходно». Записка Хью Далтона, возможно, говорит сама за себя. Он написал просто: ‘Да!’

В тот же день, 28 января, днем прибыла телеграмма от посла Хоара, датированная предыдущим днем. В нем рассказывалось о двух слухах, которые тогда ходили в Мадриде. Первая заключалась в том, что «испанские красные» захватили корабли, другая заключалась в том, что Свободные французы купили корабли у итальянцев и доставили их в Либревиль. Таким образом, официально самый важный аспект операции «Почтмейстер» теперь можно объявить успешным – ее опровержение. Операция была проведена так блестяще, что никто, казалось, не мог повесить ее на британцев, а британцы были вполне счастливы отрицать все, что им было известно об этом, даже на самом высоком уровне.

Однако, неизвестная Уайтхоллу, оставалась одна очень реальная опасность, что все еще может развалиться. Секретный агент, которому в значительной степени принадлежит заслуга в успехе операции, Ричард Липпетт, все еще застрял на Фернандо По. Пока он не вернулся в целости и сохранности на британскую территорию, ложь британского правительства об операции «Почтмейстер» и их попустительство нарушению международного права все еще могут быть разоблачены.

ГЛАВА 24

Ричард Липпетт

Сразу после событий в Санта-Исабель воцарилась неразбериха. Питер Лейк позже прокомментировал, что поначалу инцидент очень позабавил как испанцев, так и африканцев, судя по смеху и возбужденной болтовне, доносившимся с площади под консульством. Несколько посетителей пришли в британское консульство, чтобы посплетничать о том, что произошло, в том числе Коллинсон, британский агент торговой компании Амбас-Бей, и человек по имени Адольфо Джонс, который жил в одном номере с Зориллой.

Немцы и итальянцы были в ярости. Капитан Шпехт с «Ликомбы» не сомневался в том, кто несет за это ответственность. В 01:30 15 января, все еще сильно пьяный после званого обеда, он направился к британскому консульству и ворвался внутрь, пройдя через буфетную в гостиную, где его перехватил агент Лейк. Шпехт, ругаясь и проклиная, кричал: ‘Где мой корабль?’ Лейк сказал ему убираться, после чего Шпехт потерял контроль и ударил Лейка по лицу. Это дало молодому Питеру Лейку оправдание, на которое он надеялся, и он и Годден, который прибыл на место происшествия, затем «выбили фарш» из Шпехта. Отчет Липпетта описывает детали:

Годден бросился в драку и навалил на Шпехта несколько тяжелых вещей из «Северной Шотландии», буквально выбив из него дух. Когда Шпехт увидел револьвер Годдена, он рухнул в кучу, порвал штаны и опорожнил кишечник на пол.

Шпехт был задержан, была вызвана полиция, и Шпехт был передан им в ‘довольно ветхом состоянии’. Он был арестован и взят под стражу испанскими властями. Затем вокруг британского консульства была выставлена вооруженная охрана, номинально для его защиты от дальнейших нападений. Значительная охрана оставалась на месте не менее десяти дней, включая шесть африканских полицейских днем и от четырех до восьми европейских сержантов ночью. Шпехт был освобожден испанскими властями позже в тот же день, но в консульство поступило сообщение из африканских источников в городе, что Шпехт угрожал убить и Лейка, и Годдена.

Питер Лейк, новый помощник консула, написал официальное письмо с протестом по поводу поведения Шпехта испанскому губернатору, выразив обеспокоенность консульства по поводу того, что представляет собой нарушение не только гражданского, но и международного права, поскольку были нарушены дипломатические помещения, находящиеся под защитой Испании. Принимая во внимание нарушение международного права, которое сами британцы только что совершили в гавани, возможность написать такое письмо, должно быть, доставила Лейку большое удовольствие. Лейк попросил о продолжении полицейской защиты консульства и о том, чтобы единственные другие британские подданные на острове, мистер и миссис Коллинсон из Ambas Bay Trading Company и мистер Липпетт из Messrs John Holt, также получили защиту. Лейк надеялся использовать несдержанное поведение Шпехта как средство получения защиты испанской полиции для ключевого агента SOE Ричарда Липпетта.

Лейк подписал со словами: ‘Прошу принять заверения в моем глубочайшем уважении и уважении’. Ему не нужно было добавлять: ‘Но помните, губернатор, мы все знаем о вашей даме в ванне!’ Его Превосходительство генерал-губернатор испанских территорий Испанской Гвинеи Ф. Л. Соралуке ответил в письменном виде 17 января. Он сообщил консульству, что вызвал немецкого консула и капитана Шпехта на собеседование, и что они дали гарантии, что подобные инциденты больше не повторятся. Тем не менее, полицейская охрана консульства будет продолжена, чтобы избежать еще одного инцидента ‘любой ценой’. В заключение Соралуче выразил сожаление в связи с тем, что такое произошло, подписав: «Пожалуйста, примите, сеньор консул, заверения в моем самом высоком уважении».

Нет сомнений в том, что своим поведением Шпехт сыграл на руку британцам. Также вероятно, что его реакция не была неожиданной. Шпехт был известен как довольно трудный человек, который очень гордился своим кораблем «Ликомба». Он или его заместитель обычно спали на борту каждую ночь. Он не присутствовал на первой вечеринке и был уговорен присутствовать на второй только благодаря мольбам фрау Лур. На вечеринке его постоянно поили. Поэтому было вполне предсказуемо, что, когда он поймет, что его корабль украли, он взорвется, и его гнев будет направлен на британцев (тем более, кстати, что впечатляющий Ричард Липпетт в то время лежал в постели в отеле Монтильи). Также было предсказуемо, что Шпехт отправится к британскому консульству и будет плохо себя вести.