Текст книги "Вне морали"

Автор книги: Брайан Фриман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

– Давай начни с него, а я займусь рабочим столом.

Ее напарник, долговязый жилистый парень лет двадцати пяти с прыщами на худом лице, лениво кивнул, не переставая громко жевать резинку. Звали его Питер. Служить в полиции он стал несколько месяцев назад, а раньше год работал в частном сыскном агентстве. Мэгги нравилась его уверенность и почти юношеская дерзость. «Смышленый, далеко пойдет, когда научится», – говорила она о нем. Пит надул из жвачки большой пузырь, ткнул в него пальцем в перчатке. Раздался хлопок, похожий на выстрел. Мэгги чуть не подпрыгнула на месте, резко обернулась, гневно сжав губы, посмотрела на Питера и прочитала ему небольшую лекцию о недопустимости подобных действий. «Сцену преступления загрязняешь, – прошипела она, прибавив: – Ну и сукин же ты сын, меня едва удар не хватил».

Питер перестал надувать пузыри, но чавкать жвачкой, желая подразнить Мэгги, продолжил. Мэгги усмехнулась. Она и сама так поступала несколько лет назад.

Они находились на втором этаже дома, обыскивали кабинет Грэма. Порядок в нем был безупречный. На идеально убранном массивном дубовом столе, украшенном тонкой резьбой, очень красивом, сделанном по индивидуальному заказу, стоял монитор, рядом с ним лежала клавиатура. В правом углу стола было с десяток книг, расставленных по темам, рядом две стопки компакт-дисков. Мэгги взглянула на них. Первая стопка раскрывала музыкальные пристрастия Грэма – громкие симфонии Малера. Во второй стопке находились диски с банковскими документами, все с печатью «Конфиденциально».

– Диски и жесткий диск отдадим Гуппо, пусть он с ними копается, – пробормотала Мэгги и обратилась к Питеру: – Собери аккуратно, так, как лежат, пометь и положи в отдельный пакет.

Тот кивнул, буркнув что-то неразборчивое. Запустив одетые в перчатки руки в верхний ящик бюро, беспрерывно чмокая жвачкой, он внимательно проверял его содержимое.

Мэгги осмотрела комнату, пытаясь угадать вкусы и склонности ее хозяина. Стены оклеены темно-синими обоями с золотыми прожилками и дополняют по цвету роскошный ковер с золотым рисунком, лежащий на полу. Несколько оригинальных акварелей, в основном пейзажи. Мэгги, не большому специалисту в искусстве, они казались очень красивыми и дорогими. Мебели в комнате немного – стол, шикарное кожаное кресло и бюро дополняли встроенные в стену книжные полки, забитые тяжелыми томами с толстыми корешками, еще одно кресло, больше первого, и тахта рядом с ним. В углу стола находилась изящная настольная лампа современного дизайна, но выполненная из бронзы, на манер старинных.

В общем, ухоженная, роскошная комната, набитая деньгами и лишенная характера. То же самое Мэгги могла сказать и о хозяйской спальне, обставленной с такой изысканностью, что сама мысль о том, что здесь живут и спят, показалась ей странной. Почти два часа они с Питером провели в спальне и ванной комнате, осматривая ящики, стены и полы. Они искали тайники, но не нашли их. Их поиски пока не дали результатов. Не было ни противозачаточных таблеток, ни секс-игрушек, ни видеофильмов для взрослых. Мэгги начала утверждаться во мнении, что Грэм и Эмили давно не ведут совместную половую жизнь, хотя в данный момент это было не важно. Необходимо выяснить, имел ли Грэм сексуальные контакты с Рейчел и если да, то как часто. Правда, ни в ванной комнате, ни в спальне они не обнаружили ничего, что подтверждало бы справедливость обвинений, выдвинутых Нэнси Карвер. Мэгги участвовала в обыске комнаты Рейчел сразу после ее исчезновения, и там тоже не нашлось даже косвенных доказательств.

Она недоуменно пожала плечами, пытаясь представить, где Грэм и Рейчел могли бы заниматься сексом. «В ванной комнате? В ее спальне? А может, он садился на стул, а она оседлывала его? Или в той же позе они устраивались на кровати? Но не исключено, что он овладевал ею сзади. Кто его знает? Он мог заставлять ее вставать перед ним на колени и возбуждать ртом».

Доказательства – вот что требовалось Мэгги. Самая трудная часть всякого расследования. Без них Грэм, особенно когда Рейчел нет, в полной безопасности. В этом случае никто, никогда и никому не докажет, что они занимались сексом. Конечно, Рейчел могла кому-нибудь говорить об этом, но ценность подобных показаний в суде невелика.

– Ну что там в бюро, Питер? – спросила Мэгги.

– Ничего особенного. Страховки, копии налоговых деклараций, квитанции разные.

Мэгги вздохнула:

– Собирай все, нам придется копировать каждую бумажку.

Она внимательно оглядела стол, перебрала все книги, пролистав каждую, поставила на место. Затем принялась открывать ящики, бегло осмотрела их, села на корточки и начала тщательно проверять их содержимое. Мэгги выкладывала вещи на пол, сами ящики вытаскивала и смотрела, не приклеено ли что-нибудь к их дну с внешней стороны.

Закончив с ящиками, Мэгги подошла к компьютеру и включила его. За недостатком времени она не могла проверять все диски, байт за байтом, к тому же эту работу у них всегда выполнял Гуппо. Она намеревалась лишь проверить почту и взглянуть на интернет-страницы, которые Грэм посещал. Прежде всего, чтобы случайно не удалить улики, Мэгги распечатала на лазерном принтере список директорий и файлов, находившихся на жестком диске, а вслед за этим скопировала его полностью на съемный диск, подключив тот к USB-порту компьютера. Потом она подключила съемный диск к принесенному с собой ноутбуку и вывела на экран зеркало компьютера Грэма.

Она очень удивилась, когда, открыв интернет-иксплорер, увидела, что он пуст. Ни в журналах, ни в избранном не было ни одной страницы. «Он что, не пользуется им?» – удивилась Мэгги.

– Занятно, – сказала она вслух. – Питер, знаешь, а Грэм удалил все ссылки из иксплорера.

– Да?..

– Посмотри, ни одной ссылки на какой-нибудь сайт. Тебе не кажется, что это странно для человека, возглавляющего отдел электронной коммерции в банке? Или он не хочет, чтобы кто-нибудь видел, куда он ходит в Интернете?

Мэгги вызвала аутлук-экспресс, но и почтовая программа ничего не показала. Почтовый ящик был девственно чист, ничего в него не поступало, ничего не отправлялось, ничего не хранилось.

– Абсурд какой-то, – проговорила Мэгги. – Он не получает и не отправляет корреспонденцию? Нет, тут что-то не так.

Она подумала, что, вероятно, у Грэма есть запасной почтовый ящик, которым он может пользоваться, не боясь быть раскрытым. Принадлежность подобных ящиков выяснить неимоверно сложно.

На поясе у Мэгги запищала рация, она отцепила ее и поднесла к уху:

– Слушаю.

– Это Гуппо. Подвал мы обыскали.

– Нашли что-нибудь?

– Абсолютно ничего. Даже садовый инструмент сверкает как новый. Наверное, он новый и есть, просто Грэм им не пользуется. По-моему, он вообще сюда не заходит.

– Проклятие, – сквозь зубы процедила Мэгги.

Она очень надеялась, что Гуппо удастся обнаружить в подвале хотя бы косвенные улики, подтверждающие если не убийство Рейчел, то по крайней мере ее связь с Грэмом. Правда, Мэгги считала, что Грэм убил ее не дома, а скорее всего у амбара, ведь именно там нашли окровавленный кусок ткани от ее водолазки. По ее мнению, они поехали туда и там между ними произошла ссора, повлекшая смерть Рейчел.

– Хорошо, Гуппо. Бери с собой Терри, и отправляйтесь в гараж осматривать автомобиль Грэма. Проверьте все, загляните под коврики, просветите машину ультрафиолетом, ищите волоски, обрывки ткани, сперму, отпечатки пальцев, слюну, что угодно. Я хочу знать – садилась Рейчел туда или нет.

– Ясно.

Буквально через секунду из рации донесся обиженный голос Терри:

– Мэгги, ты с ума сошла? У него же метеоризм. Как я с ним в салоне сидеть буду? Я же в подвале с ним чуть не задохнулся.

– А как я с ним в амбаре работала? Терри, дорогой, потерпи, просто из сострадания ко мне, – рассмеялась Мэгги. – Все, ребята, конец связи. – Она выключила рацию и повесила ее на пояс. – Ладно, я пошла смотреть книжные полки, – сказала она, с неприязнью оглядывая золоченые корешки.

– С компьютером закончила? – поинтересовался Питер.

– В основном да. Похоже, Грэм его основательно подчистил. Остальное поручим Гуппо, пусть делает глубинный поиск.

– Картинки тоже изучила, которые с расширением? Знаешь такие? Используются для фотографий, но некоторые хранят в картинках даже тексты.

Мэгги кивнула, еще раз начала просматривать содержимое съемного диска. Она решила включить поиск и попробовать отыскать файлы, в названии которых было бы имя «Рейчел», но таких на диске не оказалось. «Это слишком просто», – усмехнулась она и напечатала букву «Р», но и на сей раз ничего найдено не было. Мэгги удивилась, начала вводить слова «секс», «трах» – все с тем же успехом. На компьютере не оказалось ни одного подозрительного файла.

Вдруг ее осенило, она сузила поиск во времени, ограничив его двумя неделями – до исчезновения Рейчел и после него.

Поиск выдал несколько файлов. Мэгги проверила их список, исключила системные, а другие, похожие на документы, просмотрела. Все они оказались банковской документацией, финансовыми сводками об инвестициях и платежах, сводными ведомостями о прибылях и убытках. Листая их, Мэгги начала подумывать, что поиск по компьютеру Грэма окажется таким же безрезультатным, что и обыск подвала. «Хитер, быстро ото всего избавился».

Неожиданно она наткнулась на странное название картинки: «Fargo4qtr.gif». Мэгги обратила внимание на ее свойства, они показывали, что появилась она за два дня до исчезновения Рейчел. Похоже, перед ней очередной рабочий файл, однако находился он в странной директории. Кроме того, все документы Грэма были в «Word». Мэгги подвела курсор «мыши» на файл, но открывать его не спешила. Непонятно почему, она вдруг тяжело задышала, пальцы на «мышке» дрогнули. Она щелкнула клавишей и стала ждать. Вначале экран сделался черным и долго оставался таким. Мэгги показалось, что картинка грузится целую вечность, хотя она знала, что это занимает от силы две секунды. Потом экран засветился, и появилась цветная, великолепного качества фотография. Мэгги обомлела.

– Боже мой! – воскликнула она.

Она не услышала, как Питер подошел и встал у нее за спиной.

Никогда еще Мэгги не видела столь соблазнительного эротичного фото. Даже она, ярая гетеросексуалка, глядя на него, сладострастно облизнулась. Глаза Рейчел притягивали ее как магнит.

Снимок сделали где-то в лесу. Рейчел была обнажена. Она стояла на коленях, раздвинув ноги, за ее спиной зеленел густой кустарник, за ним стояли деревья. Лил дождь, по телу Рейчел катились тонкие серебристые струйки. На сосках девушки висели капли воды, между грудей до влажного лобка и ниже, по раздвоенному бугорку, тек, извиваясь, ручеек. Одну руку она поднесла к бугорку, введя два пальца во влагалище, другой сжимала и чуть приподнимала правую грудь. Рот девушки был полуоткрыт от удовольствия, большие зеленые глаза смотрели прямо в объектив.

По сопению Питера Мэгги догадалась, что он смотрит из-за ее плеча на экран.

– Помолимся, чтобы она осталась жива, – произнес он. – Вот кого я за любые деньги трахнул бы.

– Заткнись! – бросила Мэгги, повернулась и включила принтер.

Тот печатал долго, медленно выводя строчку за строчкой портрета несовершеннолетней девушки, мастурбирующей в лесу.

– Ну, сукин сын! – буркнула Мэгги.

В комнате было тихо. Эмили и Грэм сидели в креслах друг против друга. Эмили бессмысленно, не шевелясь смотрела куда-то в пространство. Руки она положила на колени. Грэм, держа папку с бумагами, поверх своих полуочков, изучал какие-то документы, демонстративно игнорируя Страйда. Когда вопросы закончились, Грэм с головой ушел в банковские сводки, словно происходящее вокруг его не касалось.

Страйд знал, что часть показного равнодушия Грэма является игрой, поскольку одного лишь подозрения в сожительстве с падчерицей и ее убийстве будет достаточно, чтобы навсегда разрушить его репутацию. Хочет он того или нет, но фактически как бизнесмен Грэм перестал существовать, и Дулут для него скоро будет закрыт. Страйд понимал, что у Грэма на сей счет не было сомнений. Открытым оставался вопрос – уедет ли он отсюда сам, по своей воле, или Страйду удастся упрятать его за решетку, причем надолго.

Шли часы, молчание затянулось. Страйд слышал, как Терри и Гуппо протопали по лестнице, выходя из подвала. Вскоре хлопнула входная дверь. Страйд догадался, что они отправились в гараж. Их разговора с Мэгги он не слышал, а рацию, чтобы не травмировать Эмили, предварительно отключил, но догадаться о нем было нетрудно.

Он посмотрел на Грэма, пытаясь мысленно проникнуть сквозь натянутую на его лицо маску. Тот почувствовал его взгляд, но виду не подал. Не дрогнув ни одним мускулом, он продолжал перелистывать бумаги. Страйду стало интересно – сможет ли Дэн Эриксон противостоять иезуитской хитрости адвоката и упечь Грэма лет на десять. «Если, конечно, дело дойдет до суда», – с горечью подумал он.

Страйд услышал торопливые шаги Мэгги. Она влетела в комнату, зашагала к нему. В ее руке шелестел и трещал листок бумаги. Страйд заметил, что Грэм смотрит на Мэгги не только с неподдельным любопытством, но и со страхом.

Мэгги нагнулась к уху Страйда и прошептала:

– Это я нашла в его компьютере.

Увидев снимок, Страйд отчаянно заморгал. Он не без труда заставил себя вспомнить, что на нем изображена несовершеннолетняя девушка, которая не только исчезла из дома, но и предположительно стала жертвой преступления.

Он оторвался от фотографии и поднял голову. Грэм следил за ним. Страйд с облегчением вздохнул: наконец-то он припрет этого заносчивого сукина сына к стенке.

– Мистер Стоунер, – произнес Страйд, – у вас есть цифровая фотокамера?

– Да.

– Нам придется взять ее с собой. Кстати, вы узнаете вот этот снимок? – Он протянул Грэму распечатку.

На сей раз выдержка изменила Грэму. У него задрожали пальцы, когда он взял в руки снимок. Увидев на снимке свою дочь, Эмили закрыла рот ладонями, подавляя крик.

– Где вы нашли его? – спросил Грэм, стараясь говорить ровным, спокойным тоном.

– В вашем компьютере, который находится в вашем кабинете, – ответил Страйд.

– Понятия не имею, как он туда попал. Я впервые в жизни вижу его.

– Вот как? Хотите сказать, что делали фотографию не вы?

– Нет, конечно. Повторяю – я никогда его не видел. Наверное, Рейчел подсунула его туда. В качестве шутки.

– Шутки? – удивился Страйд. – Занятная шутка для падчерицы. Вы не знаете, когда и кто фотографировал Рейчел в таком виде?

– Нет, не знаю.

Мэгги исподлобья рассматривала Грэма.

– Файл со снимком был записан на ваш компьютер за два дня до ее исчезновения.

– За два дня? – переспросил Грэм.

– Вот такое любопытное совпадение, – добавил Страйд.

– Повторяю: записать на мой компьютер его могла сама Рейчел. Вероятно, перед тем как убежать, она решила оставить прощальное письмо, несколько своеобразное.

Страйд приблизился к Грэму:

– Но ведь она не убежала из дома, мистер Стоунер? В тот вечер вы повезли ее к амбару, чтобы заняться с ней там любовью. Вы часто ездили туда с Рейчел. Однако в тот вечер она вам отказала. Угрожала рассказать обо всем матери. Бросилась бежать. Так?

– Грэм, – взмолилась Эмили, – скажи мне, что все это неправда.

Грэм вздохнул и промолвил:

– Разумеется, неправда, дорогая.

– Мистер Стоунер, нам известно, что в тот вечер Рейчел была у амбара. Затем она вернулась домой, где находились только вы. Вы не хотели бы сообщить нам о том, что между вами произошло?

Грэм пожал плечами.

– Но я не слышал, как она входила в дом. И я не смогу сообщить вам ничего больше до тех пор, пока здесь не появится мистер Гейл.

Он выглядел подавленным. Страйд не без удовольствия отметил, что даже и такие самодовольные хлыщи, как Грэм, тоже иногда совершают ошибки, оставляют крошечные, но следы и теряются под натиском неопровержимых доказательств, уличенные во лжи.

– Продолжай искать, Мэгги, – попросил Страйд.

Та уже повернулась, чтобы выйти, как вдруг ожила ее рация. От неожиданности Мэгги не успела выключить ее, и все услышали голос Гуппо:

– Мэгги, Страйд, идите быстрее сюда! Мы нашли остатки крови на полу машины, у заднего сиденья под ковром, и на ноже в бардачке.

Мэгги щелкнула выключателем, но было поздно. Эмили истошно закричала. Страйд и Мэгги смотрели на нее, и их сердца сжимались от жалости – столько страдания и боли звучало в ее голосе.

Эмили вдруг вскочила с кресла, прямая как палка. Лицо приобрело пепельный оттенок. Она повернулась к Грэму и посмотрела на него полными ужаса глазами. Тот же глядел на нее с глумливой ухмылкой, словно приросшей к его лицу. Страйду он напоминал кота, сожравшего соседскую канарейку. Колени Эмили подогнулись, она опустилась на ковер. Руки ее безжизненно болтались вдоль тела. Казалось, она потеряет сознание.

Страйд бросился к ней, чтобы не дать ей удариться головой об пол.

Но Эмили не упала. Застонав, она опустилась на четвереньки. Ее начало тошнить. На белом пушистом ковре расплылась мутная желто-зеленая лужа.

Часть третья

Глава 18

Клуб «Китчи Гамми», или, как его называли завсегдатаи, «Китч», являл собой попытку Дулута превзойти блеск и изящество подобных аристократических заведений Новой Англии. Это было пятиэтажное здание из красного кирпича с крошечными оранжереями и садиками внутри, распускавшимися с приходом весеннего тепла, широкими фронтонами и внушительной крытой галереей. На верхних этажах имелось несколько уютных библиотек, обставленных роскошной мебелью с мягкими, тончайшей кожи, креслами и антикварными вещицами из вишневого дерева. На низких кофейных столиках с ножками, выполненными в виде львиных лап, лежали аккуратные стопки свежих газет из Нью-Йорка и Миннеаполиса. Именно здесь, в «Китче», политики и крупные инвесторы, наслаждаясь ароматным бренди, вершили городские дела.

Когда на ступеньках клуба появился высокий дородный мужчина, швейцар, длинный и сухой как жердь норвежец по имени Пер, недавно разменявший восьмой десяток и переживший многих почетных членов «Китча», вытянулся в струнку. Как и тридцать лет назад, когда Пер впервые увидел его, мужчина насвистывал песенку Синатры. Двигался он необычайно легко для своих почти шестидесяти лет и для своей комплекции. Сверкала большая лысина, остатки кудрявых волос по бокам и на затылке были красиво подстрижены и уложены. Широкое цветущее лицо источало довольство, взгляд голубых глаз из-под маленьких круглых очков был цепким и пронизывающим. Подбородок обрамляла остренькая ухоженная бородка-эспаньолка. Одет он был в черный, с тонкой серебристой полоской костюм-тройку, на рукавах белоснежной рубашки поблескивали изящные золотые запонки. В лацкане пиджака торчал цветок. За мужчиной тянулся аромат модного одеколона.

– Добрый день, мистер Гейл! – В легком поклоне швейцар открыл перед ним входную дверь.

– Рад видеть тебя, Пер, – ответил Арчибальд Гейл сочным баритоном. – Замечательная, скажу я тебе, наступает весна.

– О да, мистер Гейл. Весна будет на славу. Полагаю, у вас наклевывается большое дело?

– Да, Пер, очень даже наклевывается.

– Я всегда говорю, что лучше вас у нас адвокатов нет, – закивал Пер.

– Мой дорогой Пер, твои слова да присяжным бы в уши! – Он любовно похлопал старика по расшитому погоном плечу и вошел в полутемное прохладное фойе клуба.

Тяжелая дубовая дверь с витражом в центре мягко закрылась за ним. Он глянул на часы. Стрелки показывали без четверти пять. До встречи с Дэном Эриксоном, окружным прокурором, оставалось пятнадцать минут. Гейл любил приходить пораньше, и, удобно расположившись в одной из библиотек с рюмкой шотландского виски, поджидать очередную жертву.

Не зря многие поговаривали, что местная знаменитость, Арчибальд Гейл, самый известный адвокат штата по уголовным делам, выиграл большинство своих дел не в судах, а здесь, в клубе «Китч», деморализуя своего противника за дружеской выпивкой. Он действовал наверняка – внешне бесхитростными замечаниями по поводу доказательств в сопровождении с мрачными намеками выбивал почву из-под ног у самых стойких прокуроров, и те начинали сомневаться в собственных выводах и выбранной стратегии поведения еще до суда. Репутация Гейла как непревзойденного специалиста по психологической обработке противника была настолько широко известна, что прокуроры предпочитали отказываться от традиционной встречи с ним в «Китче» накануне процесса.

Только самоуверенность Дэна не позволила ему отклонить приглашение. Это придавало предстоящему судебному делу шарм. Много он повидал на своем веку амбициозных, заносчивых прокуроров, в том числе мечтавших сделать политическую карьеру, и любил подлавливать их на высокомерии. Правда, Дэн был к тому же еще и безжалостным, то есть представлял собой бо́льшую опасность, чем кто-либо другой. Когда прежний окружной прокурор и закадычный друг Гейла, Терри Стэнгард, собирался пригласить Дэна на работу в качестве своего заместителя, он попытался предостеречь его от ошибки. Стэнгард отмахнулся от его возражений, сказав: «Да знаю я, Арчи, что этот сопляк очень амбициозен и самолюбив. Ну и что? Поддашь ему пару раз на суде – и все у него в голове станет на свои места».

Арчибальд Гейл так и поступил. Он нисколько не удивился умению Дэниела грамотно вести себя на процессе – учтиво, но вместе с тем напористо. Он стал прекрасной заменой Стэнгарду, но дважды проигрывал дела, и оба раза – Арчибальду Гейлу.

Суд над Грэмом Стоунером обещал превратиться либо в страшную месть ему, либо в унизительную капитуляцию перед ним.

Гейл знал, что Дэн уверен в исходе дела, и сознавал почему. Действительно, у него были весомые причины для радости. Хотя труп не найден, имеющихся вещественных доказательств, в том числе и научно-медицинских, может оказаться вполне достаточно, чтобы присяжные поверили в виновность Грэма, человека с подмоченной репутацией и к тому же еще более высокомерного, чем сам прокурор. Если Дэниелу удастся доказать присяжным, что тот действительно склонил свою приемную дочь к сожительству, Гейлу придется изрядно попотеть, чтобы те не приговорили его к пожизненному заключению.

Но Гейл любил достойно отвечать на вызов. К тому же он успел заготовить для Дэна несколько неприятных сюрпризов.

Он вскочил в старинный лифт и почувствовал, как кабина просела под тяжестью его веса. Обычно он пользовался лестницей, желая оставаться в форме, но сейчас предпочел не рисковать, чтобы не получить одышку накануне суда. Когда лифт с легким скрипом остановился, Гейл выскочил из кабины и устремился по коридору в громадную библиотеку оджибве, но не потому, что принадлежал к этому индейскому племени или питал к нему особую склонность, а в связи с тем, что все три ряда ее углубленных в стену окон выходили на озеро. Из кухни появилась Маргарет. Арчибальд грациозно согнулся и чмокнул ее в щеку. Старушка вспыхнув, захихикала.

– Ваш бокал с виски уже стоит на вашем столике, мистер Гейл, – произнесла она.

– Ох, Маргарет, балуешь ты меня. Когда же мы с тобой отсюда уедем? – Он подмигнул ей.

Маргарет снова захихикала и спросила:

– Вы знаете, что предпочитает мистер Эриксон?

– Принесите ему бомбейский джин с большим количеством льда. Стоимость запишите на мой счет. Уверен, одним бокалом он не ограничится.

Маргарет лукаво улыбнулась ему, словно они говорили о чем-то известном лишь им одним, и, повернувшись, направилась в кухню.

Гейл поудобнее устроился на диване. Несколько минут он размышлял, поглядывая то в окна, то на заголовки «Стар трибюн», которую он уже читал. Гейл перекладывал из ладони в ладонь бокал с виски, согревая его. Он был совершенно спокоен, впрочем, как и всегда перед началом процесса. В отличие от других адвокатов, обуреваемых кипучей энергией и становившихся суетливыми, он, напротив, оставался бесстрастным и концентрировался на своих будущих действиях. Гейл почувствовал, как у него замедляется пульс. Он мысленно развернул перед собой картину будущего суда.

Через пять минут в библиотеку ворвался Дэн Эриксон, держа в руке низкий и широкий, похожий на шар бокал джина. Кубики льда стучали по его краям, расплескивая на ковер напиток.

– Привет, Дэниел! – улыбнулся Гейл. – О, я вижу ты взволнован?

Дэн остановился и с усмешкой посмотрел на Арчибальда:

– Напротив, напротив, Арчи. Я рад. Жду не дождусь начала процесса. В прошлый раз ты оказался сильнее.

– И в позапрошлый раз – тоже, – весело заметил Арчибальд.

– Ничего страшного. Сейчас-то я уж положу тебя на лопатки.

Дэн не стал садиться, а начал прохаживался между окнами и камином. Он был в темно-синем костюме и до блеска начищенных туфлях. Светлые волосы зачесаны на прямой, как стрелка, пробор. Невысок, но подтянут, элегантен и хорошо сложен. Гейл подозревал, что за несколько недель до суда он посещает солярий, надеясь сразить присяжных красивым загаром.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, Дэн, но судья Кассель, несмотря на заявления Нэнси Карвер, придерживается моей точки зрения. – Гейл снял с камина фарфоровую статуэтку, повертел ее в руках и поставил обратно. – Да и что они такое в сущности, Дэн? Не более чем пустые и бездоказательные слухи.

– Ты меня не удивил, я знал, что мы не сможем ими воспользоваться, – ответил Дэн.

– Но в таком случае как ты докажешь, что Грэм сожительствовал с Рейчел?

– Не волнуйся, доказательств будет предостаточно. Сочувствую тебе, Арчи. Клиент у тебя гиблый. Зря ты взялся за это дело, уже сейчас многие жители настроены против тебя.

Гейл погрузил нос в бокал с виски, насладившись ароматом, сделал малюсенький глоточек, почмокал губами.

– Это точно. Мне уже пишут гневные письма, а кое-кто обещает и убить. Обычное дело. Забавно, ты не находишь – меня грозят лишить жизни за то, что я защищаю человека, чье преступление не доказано.

– Не изображай ангела, Арчи, – сказал Дэн. Он встал у окна и посмотрел вниз, на шумную, как обычно днем по понедельникам, Лондон-роуд, затем прошел в центр комнаты.

– Да сядь же ты наконец, у меня от твоих метаний голова начинает кружиться.

Дэн усмехнулся, побарабанил пальцами по карманам.

– Не торопись, Арчи. Не торопись, и ты все увидишь.

– Твой вид внушает уверенность, – закивал Гейл.

– Я придавлю Грэма, и мы оба это хорошо знаем.

– А я бы на твоем месте, Дэн, пригляделся повнимательнее к свидетелям со стороны защиты. Знаешь, они могут пролить на нашу историю совсем иной свет.

Слабая тень тревоги промелькнула по лицу Дэна, но он, быстро справившись с собой, опять широко улыбнулся:

– Старый лис, думаешь, я не знаю, что ты умеешь врать почти так же хорошо, как и я?

Гейл тихо рассмеялся.

– Приятно слышать от таких специалистов. Но только сейчас я не вру. Считай, что я оказываю тебе профессиональную любезность.

– Мерси, мерси. Арчи, как бы ты сейчас ни юлил и ни изворачивался, тебе ничего не поможет. Ты крепко влип. У тебя был лишь один шанс избежать неудачи – передать дело на рассмотрение в другой округ, но ты не реализовал его. А мне даже не понадобится вызывать Нэнси Карвер в качестве свидетеля, присяжные и так знают, что Грэм заставлял свою падчерицу спать с ним. Но ты никогда и никому не докажешь, что я тебе это говорил.

– Да я и пытаться не буду, – вздохнул Арчибальд. – Я действительно разочарован тем, что не сумел уговорить их передать дело. Подозреваю, судья и хотела бы от него избавиться, но уж больно оно заманчивое. Она надеется получить с него большие дивиденды. Дэн, а ведь она чем-то напоминает тебя.

Нагнувшись, Дэн опустил ладонь в хрустальную вазу с орешками, выудил оттуда горсть, просеял их сквозь пальцы, оставив бразильские, и отправил в рот.

– Здесь ты абсолютно прав, – согласился он, похрустывая орешками. – Скажу тебе по секрету, я спал с Кэтрин.

Брови Гейла удивленно изогнулись. Протянув руку, он поставил на стол бокал с виски.

– Ты спал с судьей? Чтобы выиграть дело? Молодец, далеко пойдешь.

– Не переживай, мы крутили любовь несколько лет назад, когда она еще не была судьей. Да и я тогда не был окружным прокурором.

– Зато, насколько мне помнится, она была замужем?

Дэн пожал плечами и ничего не ответил. Губами он взял с ладони несколько орешков кэшью, шумно разгрыз их.

– Я могу потребовать заменить судью, – сказал Гейл.

– Можешь, но не станешь этого делать.

– Ты так уверен?

Дэн кивнул.

– Ты еще не раз встретишься с Кэтрин на суде. Так какой тебе смысл полоскать на публике ее грязное белье? Кроме того, есть и иная опасность. Где гарантия, что другой судья не вкатит ему на полную катушку, пожизненное заключение, вероятно, больше, чем он заслуживает? А у нее Грэм получит честный минимум.

– И все-таки я мог бы извлечь из твоих шашней с судьей некоторую пользу для себя, Дэн. Особенно если учесть твою репутацию отчаянного ловеласа, – сухо заметил Гейл.

– Ну, я бы не стал так далеко заходить.

– Тогда для чего ты мне обо всем рассказал?

– Ты сам отлично знаешь, для чего, Арчи. Не изображай простачка. Я дал тебе отличный повод добиваться замены судьи, но ты им не воспользуешься. Теперь о наших прошлых отношениях с Кэтрин ты знаешь, но будешь молчать как рыба. Но вот узнай ты о них не от меня, ты моментально вытащил бы их после того, как Грэма обвинили бы, и стал добиваться пересмотра дела.

– Правильно, – кивнул Гейл. – Но уверяю тебя, Грэма не обвинят.

– Довольно, Арчи. Я бы тоже его защищал, будь я адвокатом, но давай посмотрим, что из этого получилось бы. У нас есть кровь Рейчел в его машине, на ноже и на месте преступления, что подтверждают лабораторные анализы. Ты же не надеешься разбить доводы доктора Йи?

Гейл равнодушно пожал плечами:

– Ну, если доктор Непоколебимый утверждает, что это кровь Рейчел, значит, так оно и есть.

– Теперь сложи его заключение со свидетельствами о сочинительстве, и что получится? Прибавь, что алиби у него нет, он богатый, самовлюбленный и бесчувственный сукин сын, и что получится? Присяжные таких не любят.

– Да, – промолвил Гейл. Он допил виски, оперся на подлокотники кресла и, покряхтывая, поднялся, погладил свою козлиную бородку. – Поверь мне, Дэниел, ты выбрал не то дело. Не судьба тебе блеснуть на публике.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что хотя Птичка Финч и другие уже объявили моего клиента преступником, их вердикт ничего не значит. После того как я обработаю присяжных, им и часу не понадобится, чтобы оправдать Грэма.

Дэн вспыхнул:

– Ты собираешься навалиться на них всем своим авторитетом? Не советую.

– Нет, – поморщился Гейл. – Мне не придется на них давить. Потому что никакого дела фактически нет. У вас нет тела убитой. Ты можешь вспомнить хотя бы один случай, когда человека осудили бы за убийство без трупа?

– Для Большого жюри это никогда не было помехой, – возразил Дэн.

Гейл фыркнул: