Текст книги "Вне морали"

Автор книги: Брайан Фриман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

– Нет, – ответила Салли. – Мы услышали, как кто-то подъезжает, и сразу же двинулись обратно. Похоже, он очень не хотел, чтобы его узнали. Мне, во всяком случае, так показалось. Он довез меня до моей машины, я вышла, а он уехал. Вот, собственно, и все.

– И за это время он ничего плохого тебе не сделал?

– Да говорю же – нет. Но я уверена, что он намеревался сделать. Я чувствовала. А потом, когда он оставил меня возле моего автомобиля, я подумала, что перепугалась и вела себя очень глупо.

Мэгги взяла руки Салли в свои ладони, слегка сжала их и тихо произнесла:

– Мне нужно знать имя этого человека.

Девушка кивнула:

– Я понимаю. Вообще-то сначала я хотела сообщить в полицию, но подумала: «Зачем я полезу туда с такой ерундой?» Потом решила, что все это мне померещилось и в полицию обращаться не нужно. Для чего мне наговаривать на человека, который не сделал мне ничего плохого?

– Но теперь ты считаешь иначе, правда?

– Не знаю, – ответила Салли. – Честное слово, не знаю.

– Хорошо. – Мэгги нагнулась к Салли. – Вас кто-нибудь видел? Ты запомнила машину, которая остановилась у амбара за вами?

– Нет, мы слишком быстро уехали.

– Салли, кто это был? Не бойся, он тебе ничего не сделает.

Салли наклонилась к самому уху Мэгги и прошептала имя.

Как только девушка ушла, Мэгги торопливо вытащила из кармана полупальто мобильный телефон и набрала номер Страйда.

Глава 16

Вечером в понедельник Страйд, отъехав от Городского совета, сразу двинулся в больницу, но там ему сообщили, что миссис Стоунер выписали часом раньше и она отправилась домой в сопровождении отца Дэйтона Тенби. То, что Эмили совершила попытку самоубийства, Страйда не удивило. Так всегда случалось. Самое опасное время – когда родители или супруги после недель и месяцев бесплодных ожиданий и надежд на чудо вдруг выясняют страшную правду. Безжалостная реальность сваливается на них грузом настолько тяжким, что многие ее попросту не выносят.

Страйд предпочел не заглядывать домой к Стоунерам. Во-первых, ему нечего было им сказать, а во-вторых, он вспомнил, что доктора не рекомендуют беспокоить людей, только что переживших двойную трагедию. Грэму он по телефону уже сообщил о находке, сделанной возле амбара, о кусочке ткани, похожей на ту, из которой была сшита водолазка Рейчел.

Он повернул домой.

За сутки снег превратился в густую жижу. Он шел непрерывно день и ночь, скапливался горами на улицах, тротуарах, в окружавшем город лесу. Поиски возле амбара продолжались, но мучительно медленно. Полицейские, с заиндевевшими усами, в насквозь промокших ботинках, продрогшие и голодные, копали, царапали, счищали и яростно ругали напавший снег. В лесу при поддержке волонтеров, в основном жителей окрестных деревень, тоже трудились группы. Там разыскивали самую грозную и ужасную улику – труп Рейчел. Начав с рощи возле амбара, они постепенно углублялись в чащу. Двигались цепью, протыкая снег тонкими металлическими прутьями, и, если попадали ими во что-либо твердое, останавливались и копали. О ходе работ они по рации сообщали Гуппо, сидевшему в полицейском фургоне возле амбара, а тот отмечал на карте в своем ноутбуке пройденный квадрат.

Страйд не надеялся, что им удастся что-нибудь найти. Бескрайность северных лесов играла на руку убийцам. Скрыть тело они могли в любой точке на площади в несколько тысяч квадратных километров. Именно там исчезали многие жертвы, в том числе Керри Макграт. В лесу можно было и просто бросить тело метрах в десяти от дороги. Остальное доделают хищники: день-два – и от трупа останутся обглоданные кости. Страйд содрогнулся, представив, что такая же судьба, возможно, постигла и Рейчел. Ему казалось сомнительным, что поисковым группам удастся обнаружить ее следы – слишком много снега намело в последнее время. По его мнению, скорее всего число находок ограничится тем клочком ткани от водолазки, доказывающим гибель Рейчел.

Страйд вытащил мобильный телефон, заметил, что аккумулятор в нем почти разрядился. Запасной аккумулятор он забыл взять со стола. Он не сильно расстроился, до дома оставалось совсем немного. Страйд набрал номер своей голосовой почты, стал слушать входящие сообщения.

Первое пришло от Мэгги, примерно в два часа пополудни. Оно было коротким и емким: «Можешь подтереться, начальничек».

Страйд рассмеялся, представив, как Мэгги чувствует себя и что думает после целого дня хождений по колледжу.

Второе сообщение поступило из лаборатории. Судмедэксперт зачитал заключение, в котором говорилось, что кровь в волокнах ткани, найденной возле амбара, принадлежит человеку и соответствует группе АВ, совпадающей с группой крови Рейчел. Результаты анализов ДНК будут позже.

Последнее сообщение пришло на его почту в восемь вечера, то есть пять минут назад. Страйд полагал, что это снова Мэгги, но ошибся.

«Привет, Джон, – услышал он мягкий, чуть дрожащий голос. – Это Андреа. Честно говоря, не надеялась тебя застать, но, знаешь, просто захотелось услышать твой голос. Глупо звучит, наверное. А еще глупее то, что я по тебе соскучилась. Действительно. Ты произвел неплохое впечатление. Ну ладно. Я сейчас в колледже, проверяю результаты контрольных работ своих недорослей, торчу в лаборатории. Смотрю в приборы, но это мне не мешает думать о нас с тобой. Вспоминаю пятницу. Я понимаю, свободного времени у тебя не так много, но все равно надеюсь на скорую встречу. Не против повторить ту ночку. В общем, я вела себя глупо, да уж что теперь делать, если я на самом деле такая глупая. Ну все, позвони мне при случае. Пока, Джон».

На первом же перекрестке Страйд развернул свой джип и, набирая скорость, помчался назад, на холм, в сторону колледжа. Он въехал на стоянку, откуда открывалась великолепная панорама раскинувшегося слева Дулута, нашел место поближе к зданию. Выбрался из машины и торопливо зашагал по бетонным плитам, покрытым пятисантиметровым слоем снега, успевшего нападать всего за полчаса после ухода снегоуборочной машины. Страйд шел, глубоко засунув руки в карманы куртки, морщась от сыпавшихся на ресницы снежинок.

Дверь в здание была закрыта. Страйд постучал в окно первого этажа, но его никто не услышал. Он выругался, прижался лицом к холодному стеклу и начал вглядываться внутрь здания. Ничего, одна полутьма.

Страйд вытащил из кармана мобильник, попробовал набрать номер, но аккумулятор разрядился окончательно. Страйд опять выругался и по занесенной снегом траве побрел вдоль здания, заглядывая по пути во все окна. Он уже подходил к дальнему боковому входу, как вдруг увидел Андреа. Она вышла в коридор из двери какого-то кабинета. Андреа была в серых облегающих брюках, подчеркивавших длину ее красивых ног, высоких кроссовках и голубом, свободного покроя, свитере с вырезом на груди. Не замечая в окне Страйда, она направилась к стоящему в коридоре автомату по продаже поп-корна и напитков. Сунула банкноту, взяла выскочившую банку диетической колы, открыла ее и стала жадно пить.

Страйд бросился к двери, изо всех сил заколотил по ней, отскочил, снова прижался к окну. Андреа увидела его. Она широко улыбнулась и побежала через коридор к двери. С каждым ее шагом из банки вылетал небольшой коричневый фонтанчик и рассыпался по полу. Андреа со смехом посмотрела на остававшиеся за ней лужицы, поставила банку на пол, вытерла руки о свитер и опять бросилась к двери. Она распахнула ее и втянула Страйда за руку внутрь. В коридор влетел порыв морозного ветра. Андреа с шумом закрыла дверь, обняла Страйда за шею и, притянув к себе липкими от кока-колы пальцами, крепко поцеловала в губы. Он оторопел и некоторое время изумленно смотрел на нее. Затем прижался к ней и ответил долгим поцелуем. Они стояли в коридоре и целовались.

– Я так рада, что ты пришел, – наконец сказала Андреа. – Работы уже немного. Пойдем ко мне, поболтаем, пока я буду проверять результаты. А после можем где-нибудь поужинать.

– Отлично, – улыбнулся Страйд.

Андреа обхватила его за талию и повела в свой кабинет с надписью на двери «Химическая лаборатория».

– Мне осталось работы на полчаса. Проверяю результаты. Думать не нужно, только сравнивать.

– Ну и как твои студенты? Осваивают науку?

– Бывали и поумнее, – усмехнулась Андреа. – Невнимательность с каждым годом повышается. Наверное, я плохой преподаватель, не удается привить им вкус к химии.

– Не огорчайся, я в своей группе был едва ли не худшим. Науки мне давались с трудом.

– Вот как? А мне казалось, что все сыщики обожают лабораторные работы. Это же так интересно – распутывать преступления с помощью передовых лабораторных веяний. – Андреа говорила, не глядя на Страйда. Ее маркер бегал по исписанным листам.

– Наши лаборанты разберутся во всем этом лучше меня, и проанализируют и посинтезируют. Моя задача – владеть искусством вероятного, – промолвил Страйд.

– Это как? – удивилась Андреа.

– Все люди оставляют следы. Они перемещаются из одного места в другое – ходят в кафе, в ванную комнату, едут на автозаправку, идут в спальню. И везде они оставляют следы своего присутствия – частички кожи, волоски, отпечатки пальцев, капельки пота. Вот по ним и определяют, был человек в каком-либо месте или нет.

Андреа улыбнулась:

– Прости, Страйд, но это и называется наукой. Похоже, в колледже ты спал на лекциях.

– Ну, твои лекции я определенно не проспал бы.

Она вспыхнула, снова уткнулась в листы бумаги. Некоторое время они сидели молча. Слышались лишь только шелест бумаги и скрип маркера. Страйд начал оглядывать кабинет и вскоре поймал себя на том, что следит за Андреа. Ее голова склонилась над работами, тонкие пальцы торопливо убирали за уши спадающие на глаза светлые пряди. Он заметил, как она улыбается краешками губ, отчего по уголкам рта у нее образовывались маленькие складки в виде лунного серпа. Рукава широкого свитера были засучены, из-под них виднелись тонкие, но сильные руки.

Она ощутила на себе его взгляд и обернулась. Их глаза встретились.

Страйду нетрудно было предположить, что чувствует Андреа, глядя на него. Синди часто говорила ему, что он нравится женщинам, хотя сам он не совсем понимал почему. Лицо Страйда было волевым и мужественным, как у моряка, такого же, как и его отец, прошедшего бури и штормы. Всякий раз во время стрижки он видел, что седых волос падает на пол все больше. Иногда при ходьбе у Страйда побаливали суставы. С каждым годом в непогоду сильнее ныла рана на руке. Страйд сознавал, что стареет, но глаза Андреа заставляли его забыть о своем возрасте.

Продолжая рассматривать его, она вдруг откинулась на спинку стула и смущенно закрыла рот ладонями.

– Мне немного стыдно, – прошептала она.

– С чего бы? – удивился он.

Андреа усмехнулась и лукаво произнесла:

– Надеюсь, ты не думаешь, что я ищу любовников в казино?

– Нет, что ты, – замялся Страйд. – Наверное, мне нужно было вести себя иначе. Я воспользовался тем, что ты немного выпила.

– Мы оба немного выпили. И мы этого хотели. Твоей вины нет. Правда, на следующий день я очень испугалась, решив, что совершила большую ошибку.

– Ничего подобного, – возразил Страйд.

– А хочешь я скажу тебе что-то страшное? Мне не понравился твой тон, когда ты сообщил мне, что твоя жена умерла.

Страйд изумленно посмотрел на нее:

– Я тебя не понимаю.

– Синди больше нет. Что изменится и кому ты сделаешь лучше, если станешь отказывать себе во всем? Не лучше ли брать от жизни то, что она преподносит? Кому нужны твои страдания? Так мне мой бывший муж говорил.

– Теперь ясно, – покачал головой Страйд. – Эгоистичный сукин сын, что еще можно сказать.

– Да, – кивнула Андреа. – Однако я иногда скучаю по нему. Глупо, наверное?

– Это ты выясни у своих подруг по клубу, ну, у тех, из группы поддержки. Я сейчас на подобные глубокие размышления не способен – чертовски есть хочется. Брайан Пэтч делает такие стейки – пальчики оближешь, во рту тают. А пиво у него всегда холодное как лед.

– Извини, – улыбнулась Андреа. – Сейчас пойдем, только занесем работы на кафедру.

Они двинулись в полутемный коридор. Страйд уловил далекие звуки, похожие на стук баскетбольного мяча, хотя ни в коридоре, ни в ближайших аудиториях никого не было. Поздний вечер зевал темными окнами, громадный фантастический зверь с множеством пастей.

Они поднялись на второй этаж, прошли по такому же длинному темному и гулкому коридору до ближайшей двери. Андреа отперла замок и включила в кабинете свет. Повсюду стояли металлические столы и шкафы, забитые папками и учебниками. Андреа приблизилась к шкафу у окна, открыла нижний ящик, положила туда работы. Страйд увидел на стене, рядом со шкафом, фотографию мужчины и предположил, что это бывший муж Андреа.

– Вот и все. Я свободна. Мы можем уходить.

Она выключила свет, и они снова вышли в коридор. Андреа заперла дверь на ключ. Около лестницы Страйд вдруг заметил длинную тонкую полоску света, пересекающую коридор. Тусклая, почти невидимая, из кабинета, расположенного далеко от них.

– Что случилось? – спросила Андреа, заметив его взгляд, устремленный в пол.

– Наверное, ничего, – ответил Страйд, внезапно встревожившись. Так случалось с ним всегда, когда он интуитивно ощущал неладное. – Похоже, свет падает из кабинета Нэнси Карвер?

Андреа увидела полоску, проследила за ней и ответила:

– Да, вроде бы.

– Странно. Андреа, побудь здесь, я схожу проверю.

– Хорошо, я подожду тебя. – Она пожала плечами и прислонилась к стене.

Ступая мягко и осторожно, Страйд направился к кабинету, из-под двери которого пробивался свет. Не доходя до него несколько шагов, он убедился в своей догадке – это был кабинет, или, скорее, каморка Нэнси Карвер. Дверь приоткрыта. Он немного подождал, прислушался – внутри было тихо. Страйд громко кашлянул. Он ожидал, что Нэнси или кто-нибудь другой отреагирует, но никто не отозвался – вокруг стояла тишина. Страйд приблизился к двери, попытался заглянуть внутрь. Оставленная незакрытой щелка была очень маленькой, чтобы охватить взглядом весь кабинет. Единственное, что он увидел, – кусок стола, часть плеча и женской руки. Женщина недвижимо сидела в кресле.

– Миссис Карвер! – позвал он.

Женщина не пошевелилась. Страйд разбежался и ударил в дверь плечом, та со скрипом распахнулась, глухо стукнулась о противоположную стену. Страйд вошел, остановившись в проеме.

Нэнси Карвер сидела не шевелясь за столом. Увидев Страйда, она подняла голову, посмотрела на него пустыми воспаленными глазами. В них уже не было той злобной страсти, которую он заметил, разговаривая с ней в первый раз. Лицо осунулось, щеки обвисли, волосы спутались. Она смотрела сквозь Страйда, будто не замечая его.

Его настолько шокировал вид Нэнси, что лишь через несколько секунд он заметил лежащий на столе пистолет, в десяти сантиметрах от кончиков ее пальцев.

– Что тут происходит? – воскликнул Страйд и бросился к столу.

Он ожидал, что Нэнси опередит его и выстрелит либо в него, либо в себя, однако она продолжала все так же неподвижно сидеть. Страйд кинул на нее беглый взгляд, вытащил из пистолета обойму и вытряхнул из нее пули. Они заскакали, раскатились по полу.

Тяжело дыша, держа в руке пистолет, он облокотился о стену и спросил Нэнси:

– Вы не хотите мне рассказать, на кой черт вы положили перед собой пистолет? Что случилось?

Он хотел бы прибавить: «Почему две женщины, связанные с Рейчел, пытаются покончить жизнь самоубийством?» – поскольку Нэнси Карвер именно это и собиралась сделать.

– Я не смогла остановить его, – медленно проговорила Карвер. – Хотя могла бы.

Страйд наклонился над столом.

– Остановить кого?

– Я думала, она ушла из дома. – По щекам Нэнси потекли слезы. – Но она не уехала, она умерла. И я могла остановить его. Я все знала.

– Андреа, мне пора, – сказал Страйд.

Они сидели в его джипе, на стоянке за колледжем, рядом с ее машиной. Из приемника доносился меланхоличный голос Пэтти Ловлесса.

– Завтра увидимся? – спросила Андреа.

– Не могу пока ничего обещать.

– Приезжай ко мне домой. Джон, мне так приятно было спать рядом с тобой. Тепло и спокойно. Приезжай…

– Андреа, я могу вернуться очень поздно, и любовник из меня получится никакой.

Она улыбнулась:

– Я оставлю свет в холле включенным.

Андреа открыла дверь и вышла из машины. Снежинки с крыши джипа упали ей на голову, заискрились в ее светлых волосах. Она чмокнула Страйда в щеку, захлопнула дверь и двинулась к своей машине. Он глядел, как она открывает дверь и садится в салон, щелкает зажигалкой, прикуривая сигарету. Двигатель она завела с первого раза, помахала ему рукой и начала выруливать со стоянки.

Домой Страйд добирался поздним вечером. Он ехал по пустым скользким улицам менее осторожно, чем следовало бы. Дважды на светофорах тронулся не сразу, как зажегся зеленый, а промедлил, раздумывая, глядя в лобовое стекло, с которого ручьями текла вода. С тихим скрипом покачивались, гипнотизируя его, «дворники».

«Я все знала».

Он опять вспомнил Нэнси Карвер, стараясь подавить злость к ней. Своим поведением в первую их встречу она лишь усилила его подозрения. Расскажи она ему обо всем тогда, он мог бы сделать больше и не тратил время напрасно.

«А если бы Эмили Стоунер умерла, так ничего и не узнав? Наверное, она что-то подозревала».

Иногда это расследование казалось ему занятной игрой, почти головоломкой, которую он должен сложить, а порой, сталкиваясь с темными уголками человеческой души, он его ненавидел.

Страйд миновал мост, ведущий в Пойнт-Парк. Проехав оставшиеся два квартала, он остановился у своего дома. На противоположной стороне улицы он увидел машину Мэгги. В доме горел свет, Страйд понял, что она дожидается его. «Отлично, сэкономлю пару баксов на телефонном звонке», – подумал он.

Мэгги сидела на кухне, в кресле, поджав под себя ноги, жевала сандвич с подогретым сыром и читала вечернюю газету.

– Ты почему по телефону не отвечаешь? – спросила она, улыбаясь.

– Аккумулятор сел, извини.

– Я уже битый час тут торчу.

– Скажи спасибо, что я один вернулся, – произнес Страйд, радуясь возможности намекнуть Мэгги, что теперь ей следует вести себя благоразумнее и не сваливаться к нему неожиданно, как снег на голову. Он считал, что Андреа может не понять их вольных служебных отношений. – Здорово выглядишь. – Он усмехнулся, заметив, что тугая юбка Мэгги сползла ей на самую талию.

– Замерзла как собака. И это ты виноват.

– Ничего, переживу. Ну и как, удалось что-нибудь вытянуть из акселератов?

– Из акселератов – нет, а вот из одной акселератки – удалось. Мы с тобой угадали с самого начала. Все дело тут в семейных отношениях.

Страйд сел за стол напротив Мэгги.

– Грэм?

Она кивнула.

– Салли рассказала мне об одной маленькой поездочке с ним к амбару. Она случилась прошлым летом.

– Изнасилование?

– Нет, ему кто-то помешал. Но она уверена, что к тому дело и шло.

– Понятно. Только это не все. Нэнси Карвер сообщила, что Грэм спал с Рейчел. Потом она прервала связь, но он потребовал продолжения.

Брови Мэгги взлетели вверх.

– Вот это да! – воскликнула она. – Ты думаешь, Эмили все знала?

– Кое-какие подозрения у нее были, но она предпочитала глушить их.

– Ну и Грэм… Расчетливый клиент. – Мэгги покачала головой. – И ведь спокойно прошел полиграф. Такого припереть к ногтю будет трудновато.

– Согласен. Видимо, он с самого начала нацелился на Рейчел. Та была не против отомстить матушке за отца. В общем, сговорились они быстро.

– Только как мы это докажем?

– На основании показаний Карвер.

– Да кто ж нам поверит?

– Прокурор, – ответил Страйд. – Нам с тобой сейчас нужно лишь одно – ордер на арест Грэма.

Глава 17

Страйд попытался руганью заставить своих подчиненных замолчать, но те продолжали разговаривать. Как только полицейские машины с двумя десятками офицеров и ордером на обыск остановились возле дома Стоунеров, Птичка Финч махнул рукой и, не дожидаясь, пока осветитель включит софиты, загудел драматическим тоном. Он сравнил Грэма с Джекиллом и Хайдом, назвав его грязным соблазнителем и убийцей своей приемной дочери. Страйд услышал его голос по рации и с отвращением выключил ее.

Мэгги сидела, нахохлившись, рядом с ним.

– И когда он все это придумывает?

Страйд пожал плечами:

– А черт его знает. Пошли.

В сопровождении полицейских в форме они по длинной дорожке направились к дому Стоунеров. Не доходя до нее нескольких метров, Страйд подозвал одного офицера и приказал:

– Рассредоточь ребят вокруг дома. Птичка прокаркала, сейчас репортеры сюда налетят стаями. Не подпускать никого из них, ясно? Любопытных соседей тоже отгоняйте.

Офицер кивнул, побежал назад к машинам, велел пятерым полицейским следовать за ним, окружить дом.

– Мэгги, обыск ведем идеально, по двое, записываем все, что найдем, каждую мелочь. Давить на него не следует. Арчи Гейл уже на ринге. Если мы что-нибудь упустим, он все наши доказательства превратит в слухи и гипотезы.

– Не волнуйся, шеф, я все понимаю.

Страйду не пришлось нажимать кнопку звонка. Как только он взошел на ступеньки, дверь распахнулась. На пороге стоял Грэм Стоунер. Его взгляд был полон холодной ярости.

– Здравствуйте, лейтенант. Я вижу, вы решили явиться ко мне в хорошей компании.

– Мистер Стоунер, на основании выданного мне ордера мы произведем в доме обыск с целью найти улики, связанные с исчезновением и возможным убийством Рейчел Диз.

– Скажите, вы всегда сначала обвиняете и лишь потом ищете улики? Птичка Финч сделал свое сообщение всего несколько минут назад, а наш телефон уже раскалился от звонков. Мне пришлось связаться с Кайлом и выразить ему свое возмущение.

Страйд с безразличным видом пожал плечами, связи Грэма в Городском совете сейчас не играли для него большой роли.

– Пока мои сотрудники будут обыскивать дом, я могу побыть рядом с вами, если это вас устроит, – произнес он.

Грэм молча повернулся и двинулся в гостиную. Страйд последовал за ним. Мэгги осталась в холле. Дождавшись, когда все полицейские войдут в дом, она начала раздавать инструкции. Гуппо и трем его помощникам она поручила подвал, сама отправилась на второй этаж. Первый этаж решили обыскать в последнюю очередь.

– Кстати, ребята, – вспомнила она наставление Страйда, – работайте попарно. Нашли что-то, сразу сфотографировали, упаковали в мешок, опечатали. Ясно?

Коренастый широкоплечий полицейский, ростом с Мэгги – остальные были выше их чуть не на полметра, – кивнул и стал спускаться. По всем лестницам дома застучали шаги.

Страйд остался в гостиной. Он почти физически ощущал холод, исходивший от двух других ее обитателей. Эмили Стоунер сидела там же, где и в первую их встречу, в кресле возле камина. Она исхудала и походила на тростинку. Лицо было мертвенно-бледным, глаза ввалились, кожа посерела и обвисла, немытые волосы прядями прилипали ко лбу и щекам. Она казалась старше лет на пятнадцать. За несколько недель превратилась в развалину.

Эмили молчала, наблюдая за Грэмом. Тот приблизился к камину и сел в кресло напротив нее. Страйд чувствовал, что отношения между ними напряженные, но сейчас все было иначе. Эмили, как и многие другие, смотрела новости и слышала репортаж Финча. Он хорошо понимал, что Грэма, спокойно сидящего в нескольких сантиметрах от нее и пять лет делившего с ней постель, Эмили считает чудовищем.

Но вот что его удивляло, так это поведение Грэма.

Страйду нередко доводилось следить за преступниками в первые минуты после того, как доказывалась их вина. Одни, и таких было большинство, яростно протестовали, отрицали обвинения и доказывали свою непричастность к злодеяниям. Другие сгибались под тяжестью доказательств и признавались, освобождаясь от чувства вины, и успокаивали совесть. Но никогда еще он не видел преступника, который бы вел себя так спокойно и уверенно, как Грэм Стоунер. Он кипел от ярости, но сдерживал себя, оставаясь внешне абсолютно безучастным к происходящему. Страйду иногда казалось, что ситуация даже забавляет Грэма, что он следит за ней будто со стороны, наслаждаясь интересным зрелищем.

Страйд не мог объяснить подобного отношения. Он думал, что всегда способен по глазам и лицу человека определить, говорит ли тот правду или врет. Лицо же Грэма оставалось непроницаемой маской.

– Вы сознаете, что из-за вас моя репутация в городе рухнула? – спросил Грэм, пристально глядя на Страйда. – Полагаю, компенсация за причиненный мне моральный вред будет достаточно серьезной.

Страйд сделал вид, что не расслышал, и обратился к Эмили:

– Миссис Стоунер, примите мои извинения. Я сочувствую вам, знаю, что вы пережили, и охотно избавил бы от данной процедуры, но, к сожалению, это не в моей власти.

Эмили молча кивнула. Она продолжала смотреть на мужа, пытаясь, как и Страйд, проникнуть в его душу и выяснить правду. Однако лицо Грэма не выражало ровным счетом ничего.

– Мистер Стоунер, я должен зачитать вам ваши права, – произнес Страйд.

Тот удивленно поднял брови:

– Вы собираетесь меня арестовать?

– Нет, но в деле вы являетесь подозреваемым. Будет лучше, если вы узнаете о своих правах заранее. – Страйд скороговоркой произнес предупреждение Миранды.

Грэм выслушал его с гримасой отвращения.

– Вы, конечно, можете хранить молчание, но я обязан спросить вас, согласны ли вы ответить на некоторые вопросы без присутствия мистера Гейла?

Грэм пожал плечами:

– Пожалуйста, задавайте. Мне нечего скрывать.

Страйд был потрясен его согласием. Обычно богатые подозреваемые молчали как рыбы. Переспрашивать он не стал, решив воспользоваться случайной удачей.

– Миссис Стоунер, я глубоко сожалею о том, что средствам массовой информации стали известны детали расследования. Уверяю вас, лично я ничего им не сообщал.

С одной стороны, Страйд дал понять Грэму, что не хочет травмировать Эмили и если какие-нибудь вопросы будут слишком прямыми и неприятными, ему лучше помалкивать. С другой стороны, он как бы просил одобрение от Эмили на любые вопросы. Он взглянул на Грэма и по его глазам догадался: тот раскусил его стратегию и вопросов не боится.

– Задавайте, лейтенант, не стесняйтесь. В конце концов, вам нужно знать, как и что произошло, – подбодрил он Страйда.

Тот кивнул.

– Полагаю, вы сознаете, что некоторые факты, ставшие нам известными в ходе расследования, вызывают у нас много вопросов. Мы бы хотели услышать вашу версию случившегося. Вот, собственно, почему мы здесь.

– Конечно, – сказал Грэм.

– Вы имели сексуальные контакты с Рейчел?

В комнате повисла гнетущая тишина. Эмили, затаив дыхание, ждала ответа Грэма. Челюсти у него сжались, на щеках заиграли желваки, взгляд сделался негодующим. Страйд не заметил на его лице и тени чувства вины, только возмущение. На мгновение он вдруг засомневался в правильности своих действий. «Либо я ошибаюсь, либо этот тип – прирожденный актер», – подумал он.

– Вы задаете оскорбительные вопросы, – резко произнес Грэм. – Разумеется, нет. Я никогда не стал бы спать с приемной дочерью, лейтенант. Нет, этого не было. Никогда.

– Рейчел утверждала обратное, она говорила, что спит с вами.

– Не верю, – парировал Грэм. – Отношения между нами с Эмили и ней были далеко не лучшими, это правда, но я не верю, чтобы она могла так нагло лгать.

– Консультантке Нэнси Карвер Рейчел сообщила, что начала спать с вами почти сразу после вашей свадьбы с Эмили.

Страйд услышал, как Эмили тяжело задышала. Грэм покосился на жену, та широко раскрытыми глазами глядела на него.

– Карвер, говорите? Ничего удивительного. Эта пронырливая стерва вечно сует нос в семейные дела студенток. Вы, наверное, не знаете, что она вызывала меня к себе и устроила настоящий допрос. Однако Карвер никогда не выдвигала против меня подобных обвинений. И уж чьи действия нужно расследовать, так это ее. Она известная активистка лесбийского движения, и неизвестно, зачем она околачивается в колледже. Я даже однажды звонил туда, высказывал свои претензии.

Страйд черкнул в своем блокноте: «Проверить, не жаловался ли Г. на Н.К.».

– Зачем, по-вашему, Рейчел понадобилось выдумывать такое?

– Повторяю – я не верю, что она это говорила. Очевидно, Карвер все выдумала.

– С тем же успехом Рейчел могла наговорить это и кому-нибудь другому, – предположил Страйд.

В глазах Грэма мелькнула нерешительность, но он быстро справился с собой.

– Мне трудно поверить, что Рейчел выдумывала подобные истории, хотя если их кто-нибудь подтвердит, для меня они будут означать одно – у девушки имелись серьезные проблемы. Не исключаю, что у нее возникали какие-то фантазии с моим участием. А может, она таким образом пыталась вбить клин между мной и Эмили. Откуда мне знать?

– Значит, у вас с ней сексуальных контактов не было?

– Я вам уже ответил – нет.

– И вы никогда не прикасались к ней, не демонстрировали свое внимание к ней каким-либо иным способом?

– Разумеется, нет! – отрезал Грэм.

– Рейчел к вам тоже никогда не прикасалась?

– Лейтенант, я не Билл Клинтон, врать не умею. Если я заявил, что между нами не было никаких контактов, предполагающих сексуальные отношения, значит, их не было.

Страйд кивнул. Он знал, что решительное отрицание сыграет на суде в его пользу, если, конечно, ему удастся добыть доказательства близости Грэма с Рейчел. «Вот именно. Если. А если нет? Сомнительно, что этот хлыщ станет отнекиваться, если мы прижмем его парочкой свидетелей. Только где ж их взять? И еще – а вдруг он говорит правду? Вот тогда мы серьезно влипли».

– Вы знакомы с подругой Рейчел, Салли Линднер?

Грэм наморщил лоб.

– Да. Она дружит с этим парнем, как его, Кевин, что ли. А почему вы о ней спрашиваете?

– Вы никогда не подвозили ее в своем автомобиле?

– Не помню точно. Хотя вполне вероятно.

– Вероятно? – Страйд посмотрел на него.

Грэм почесал подбородок.

– Да. Мне кажется, я однажды подвозил ее, несколько месяцев назад. Встретил случайно. Она стояла на обочине со сломанным велосипедом. Правда, я сейчас не могу точно сказать, она это была или нет.

– А где вы ее подобрали?

– К северу от города. Я ехал из филиала нашего банка.

– И куда ее повезли?

– Я только что вам говорил, к ее машине. Она находилась милях в полутора оттуда.

– Вы никуда не заглядывали по пути, нигде не останавливались?

– Насколько я помню, нет.

– Салли утверждает, что вы возили ее к амбару.

– К амбару? Да что вы! Я подобрал девушку и сразу отправился к ее машине, где и высадил. Все это заняло не более трех минут, лейтенант.

– Так вы никогда не были с ней у амбара?

– Нет, – уверенно произнес Грэм.

– Тогда почему Салли заявляет, что вы возили ее туда?

Грэм вздохнул:

– Не знаю, что у этих глупышек на уме. Наверно, Рейчел попросила ее оговорить меня.

– А зачем ей нужно было это делать?

– Рейчел – девушка с большими странностями.

Мэгги ткнула пальцем в тяжелое дубовое бюро с тремя ящиками.