Текст книги "Кровь фоморов"

Автор книги: Бранвена Ллирска

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

***

Он досконально проинструктировал Эйтлинн, что ей следует делать после того, как его тело развоплотится и сам он станет сияющим странником, нацеленной стрелой, звенящей на крыльях полета. Она сможет вернуться самостоятельно. Она – способная девочка. Если нет – он вернется за ней. Однако он уже сейчас слышал, как дрожит завеса и чувствовал, что не он один ныне возвращается в Маг Мэлл.

Серые пальцы ветра отодрали последний ломоть черноты от рассыпающейся на глазах бездны межмирья, и своенравный малиново-янтарный закат шаловливо лизнул щеку влажным от вечерней росы языком. Маг Мэлл был прежним. Все так же шелком стелились его златотканые туманы, все так же медовым вином в граненые чаши речных низин разливался дивный аромат его фарфорово-прозрачных яблок, все так же плели свой непостижимый узор эльфийского кружева изумрудно-сверкающие травы. И все же что-то неуловимо изменилось. Что-то, знакомое и чуждое одновременно, могучей древней печатью лежало на каждом крохотном лепестке диких роз, на каждой бриллиантовой капле речных брызг, на каждой пылинке, прибитой к земле властной рукой рыжеволосой колдуньи-осени. Киэнн слышал, как отчаянно колотится слабое сердечко худенькой смертной по левую руку от него, сердце, которому больше никогда не биться как прежде. «Надеюсь, ты жива, мара. Ты чертовски необходима мне сейчас».

Белый холм Карн Гвилатир, мартовским котом, лениво грел бока в последних лучах заходящего солнца. Киэнн вытащил на берег чудесным образом преобразившуюся лодку, посадил Ллевелиса на плечи и подал руку его названной сестренке. Глаза Аманды горели полуночными звездами. Из нее выйдет превосходный подменыш.

На звук голосов, из-за рябиновых ветвей у входа пещеры высунула нос растрепанная и полуодетая хульдра (не Сиг, другая, но такая же златокудрая и хвостатая) – и тут же исчезла. Киэнн усмехнулся и бесцеремонно переступил каменистый порог:

– Привет, старый развратник. Похоже, ты неплохой курорт себе открыл в моей резиденции.

Пикси едва заметно дернулся, но через мгновение его надменное спокойствие вернулось к нему:

– Ага, нашел тут парочку трупов – дышу, не нарадуюсь.

Подменыш окинул его скептическим взглядом:

– Твои трупы подозрительно свежо и привлекательно выглядят, как для своего плачевного состояния.

Ойстэ презрительно покривил губы в ответ и кивнул в сторону Аманды:

– А у тебя, я вижу, новая наложница? Или ты ее мне в подарок привез?

К счастью, Аманда не понимала ни единого слова. Киэнн спустил Ллевелиса на пол и неодобрительно качнул головой:

– Нет-нет-нет, приятель, держи свои грязные ручонки и прочие части тела от этой девицы подальше. А то ведь могу и лишить…

Рыжий наглец фыркнул и отвернулся.

– Кстати, мне осточертели твои иллюзии, и я привел дом в порядок, – перевел разговор в сторону от скользкой темы он. – Если не понравится – можешь все выбросить на помойку.

Витражная ниша грота и впрямь нарядно щеголяла настоящей слоновой костью, китовым усом, плетеной лозой и серебряной чеканкой.

– Дрянь и безвкусица! – ухмыльнулся полуэльф.

Давно нужно было это сделать: вселить сюда любителя порядка и комфорта Ойстэ, а самому уехать на недельку в отпуск! Киэнн прищурился и, наконец, поменял тон на куда более искренний и дружелюбный:

– Не злись, магистр! Это меня просто завидки берут.

Он взял Аманду за руку и подвел ее к маленькому пикси:

– Слушай, Ойстэ. У меня есть одна… преступница. Которую я бы с удовольствием отправил на костер. Но, в силу некоторых обстоятельств, думаю, я предпочту вынести ей несколько смягченный приговор. Она должна стать подменышем. А эта девушка – войти в мир фейри вместо нее. Но ты же знаешь, у меня руки из задницы растут. Так что мне нужна твоя помощь.

Пикси как-то нерадостно нахмурился:

– И кого будем подменивать?

– Флиту. Ты знаешь ее?

Коротышка покривился, как будто имя, названное королем, было ему чем-то чудовищно неприятно, и угрюмо буркнул:

– Знаком.

Киэнн положил пальцы на запястье, на несколько секунд сосредоточился, и материя пространства с воем разверзлась. Полуослепшая от стремительного перемещения мара (судя по всему, она тоже возвращалась в Маг Мэлл) упала на украшенный лепестковой вязью прикроватный коврик. Полуэльф с наслаждением окинул взглядом распластанную фигуру:

– Дыши, мара, дыши напоследок. Это твои последние мгновения в Маг Мэлле.

Он кивнул стоящему чуть в стороне Ойстэ:

– Начинай.

Мара приподнялась на локтях, обернулась в сторону неизвестного королевского собеседника и вдруг, отчаянно запрокинув назад огненнокудрую голову, зашлась диким истеричным хохотом. Киэнн раздраженно дернул цепочку, заставив сумасшедшую затихнуть, задохнувшись и закашлявшись. Однако она все же прочистила горло и осипшим, но торжествующим голосом, бесстыдно бросила в лицо судившему ее полуэльфу:

– Тебя поимели, мой король!

Затем резким движением извлекла из сокровенного женского тайника, вечно пребывающего в тесных объятиях бюстгальтера, крохотную пустую бутылочку и швырнула ее к ногам пикси:

– Пей сам свое дерьмо! Ставь эксперименты на ком-нибудь другом!

Киэнн медленно перевел недоумевающий взгляд с мары на Ойстэ и еще раз обратно. Пикси, стараясь не терять самообладания и, по меньшей мере, сохранять хорошую мину при плохой игре, невозмутимо наклонился, поднял флакон и перевернул его:

– Значит, не работает.

– Потрудись объясниться, Ойстэ, – губы Киэнна нервно дернулись.

Рыжий алхимик, с вызовом, вздернул голову и, кивнув на мару, выплеснул:

– А ты думал, в маленькую тупую головку этой жалкой твари пришла столь блистательная и дерзкая идея?

Киэнн почувствовал себя преданным, как никогда ранее.

– Ойстэ… – с неподдельной болью простонал он. Синеглазый эльфийский взор помрачнел, зубы чуть слышно скрипнули: – А знаешь, Ойстэ, я ведь очень не люблю, когда меня трахают старые говнюки вроде тебя!

Пикси сжал руками виски, отчаянно сопротивляясь, однако все же не удержался на ногах:

– Имей почтение к моим восьми сотням лет, – с трудом выжал из надорванных голосовых связок он.

– Ложил я на них, – равнодушно огрызнулся Дэ Данаан. – Если у тебя есть что сказать в свое оправдание, пикси – говори как можно быстрее.

– Я дважды спас тебе жизнь, – зыркнул исподлобья рыжеволосый фейри.

Киэнн утвердительно кивнул:

– Первый раз – помню.

***

Ночь была тихой и свежей, как прилежная школьница. Пахло цветущей жимолостью да едва слышно шуршало в кустах. В зыбком отраженном свете луны, косая недобрая тень упала на порог безмятежно дремлющего Карн Гвилатира. Мара протянула бледные, чуть дрожащие пальцы и осторожно коснулась завесы. В то же мгновение тонкая стальная игла впилась ей в руку чуть повыше запястья. Флита сдавленно охнула. Серый клубок колючек медленно развернулся, собрался в пучок послушных своему господину стрел, расправил плечи и поднял ярко-медную голову.

– У меня есть всего два порока, мара, – казалось, неведомо с чего вдруг начал лукаво ухмыляющийся незримый страж. – В остальном – я безупречен. Первый: я чрезвычайно любопытен. Второй: я чудовищно люблю причинять боль. У тебя сложный выбор, мара! – пикси скорчил сочувственную рожу.

– Я не намерена удовлетворять твое любопытство! – прошипела Флита.

Ойстэ равнодушно вытянул нижнюю губу вперед:

– Тогда постарайся не кричать. Ты же не хочешь, чтобы хозяин здешних мест проснулся и вышел на твои вопли.

Холодно поблескивающая связка стальных дротиков все еще лежала в его ладони. И вот первый из них уже просвистел, как хищная птица над добычей, и с глухим звуком вонзился парализованной маре в левую ладонь. За ним последовал второй, застрянув под коленом. Затем третий, пригвоздив белое покатое плечо к гранитной стене…

– Я могу делать это долго, мара. Очень долго. Я могу делать это часами. Ты не представляешь, какое наслаждение это мне доставляет…

Суккуб отчаянно стиснул зубы:

– Чего ты хочешь?

– Угадай. Какого трольего хрена ты здесь делаешь?

Она поморщилась и отвела глаза:

– Хочу войти и потихоньку придушить.

Рыжеволосый мучитель окинул ее критическим взглядом:

– Идиотка.

Он уверенно приблизился и выдернул один из жгучих стальных шипов из кровавой раны.

– Пойдешь со мной, – не терпящим возражений тоном уведомил он ее.

Мара встрепенулась:

– Это еще для чего?

Курносая физиономия расплылась в наглой самодовольной улыбке:

– Хобби у меня такое: подбирать отбросы общества.

– Это я-то – отброс? – оскорбленно свела брови пышногрудая красотка.

– А кто же еще? – с прежним внушительным спокойствием продолжал Ойстэ. – Что ты умеешь, кроме как трахаться и душить своих любовников во сне?

Флита чуть прикусила губу и спесиво нахмурилась:

– А меня устраивает!

– А тебя никто не спрашивает!

***

Пикси бесстыдно ухмылялся, с полным осознанием собственного превосходства, глядя прямо в глаза разгневанному королю:

– Она способнее тебя. И великолепно поддается дрессировке. Умеет ходить на задних лапках и приносить в зубах тапочки по сигналу. Да, мара?

Киэнн только устало и безнадежно качнул головой:

– Я вот все пытаюсь понять: ты – шовинист или всех одинаково презираешь?

– Думай, думай, тебе полезно, – все тем же провоцирующим тоном отозвался рыжий злодей.

– Я доверял тебе, скотина ты этакая! – не выдержал полуэльф. – Говоришь, спас мне жизнь? Лучше расскажи-ка о своих мотивах, потому что, знаешь ли, я уже ни капли не верю в твои благие намерения.

Ухмыляющаяся рожа рыжеволосого обрела некое наставнически-покровительственное выражение, что казалось вдвойне диким для существа, все еще не способного подняться с колен:

– Вот видишь, тебе пошло на пользу. Что за вздор ты выдумал, в самом деле: доверять фейри! – он неодобрительно покачал головой. – Так дело не пойдет!

Киэнн не сдержался и маленький пикси, согнувшись пополам, завалился набок. Выплюнул кровавый сгусток, поднял чуть помутневшие глаза.

– Я обучил ее, – немного сквозь зубы начал он. – Посвятил в десятки тайн и тонкостей своего мастерства. Не во все, конечно, ровно настолько, насколько мне было нужно. Чтобы сделать ее… пригодной. Для моего… опыта. Я убедил ее не пытаться разделаться с тобой и твоей женщиной своим привычным и бестолковым способом. Что толку от того, что ты умрешь во сне, так и не осознав причины? Я внушил ей, что, похитив и переправив в мир смертных твоего отпрыска, она заставит тебя последовать за ним и, рано или поздно, прийти к ней и униженно, слезно умолять ее о милости. И что вот тогда она сможет поквитаться с тобой куда более изящно и со вкусом.

Киэнн в очередной раз перевел недоумевающий взгляд на Флиту, безмятежно откинувшись на спину и глядя в потолок, лежавшую все там же на коврике:

– Что я тебе сделал, Фли? Только не говори мне про поруганную любовь, это не в твоем стиле.

Она не обернулась. Пикси, довольно, как нажравшийся из чужой кормушки енот, глянул на растерянного короля:

– Она – мать твоей Аинэке.

Дерьмо. О старшей дочери при Ллевелисе почти не говорили, это было единственной запретной темой. И вот теперь в очередной раз чувствуешь себя практически засунутым мордой в грязь. И понимаешь, что ее нужно вычерпывать, если не хочешь хлебать полным ртом.

– Хорошо, – стоически кивнул Дэ Данаан. – В чем причина? Ради чего весь этот бал-маскарад? И по какой причине я должен был «умолять», если я мог приказывать?

Ойстэ приподнялся, насколько мог, и еще раз продемонстрировал пустой флакончик:

– В этом. Я работаю над снадобьем, дающим свободу от власти Глейп-ниэра уже лет двести пятьдесят. У меня было множество версий этого напитка, однако ни один из них не был эффективным. И вот на этот раз, казалось, мне удалось. Однако, следовало испытать его по-настоящему, в «полевых» условиях. Вот тут-то и пригодилась моя подопытная крыска. Она все выполнила на славу, но… Увы, похоже, меня ждало очередное поражение. И, судя по твоей животной агрессии, лекарству от мирового недуга суждено умереть вместе со мной.

Мара внезапно оживилась, оскалив зубы:

– Туда тебе и дорога, гребанный умник! – Он ни разу, до последнего момента, не использовал Глейп-ниэр против меня. Он даже не надевал его!

Она вновь отрешенно запрокинула лицо к потолку:

– А вот плющит от твоей дряни не по-детски. А когда она заканчивается, становится еще хуже… Ублюдок сраный…

Пикси вспыхнул, потом отчаянно побледнел, глаза сверкнули яростью:

– Ты запорол весь эксперимент, недоумок!

Киэнн не выдержал и захохотал:

– Ну, у тебя же наверняка есть еще пару пробников. Испытай на себе, терять-то тебе уже все равно нечего!

Мастер алхимии помрачнел и утратил привычное дерзкое жизнелюбие:

– Что будешь со мной делать?

Эльфийский король задумчиво приподнял брови:

– Знаешь, у меня фантазия слабая. Придумай-ка сам что-нибудь поизощренней.

– Еще меня садистом называл, – хмыкнул Ойстэ.

– Ты хорошо обучил меня, мастер Оби-Ван! – парировал подменыш.

Черт его знает, был ли старожил Маг Мэлла посвящен в сакральное знание космической эпопеи Лукаса, но в ответ на шутку он все же едва заметно ухмыльнулся.

– Смотри, – деловито продолжил тем временем Дэ Данаан: – Ты самым бесстыдным способом использовал меня, заставил быть марионеткой в своем кукольном театре. Подверг риску и опасности жизнь моего ребенка, трехлетнего ребенка, между прочим. Заставил его пройти через ад…

– С каких пор тебе не наплевать на то, что там чувствует твой отпрыск? То, что когда-то пошло на пользу тебе, не повредит и ему.

– Заткнись, Ойстэ, – злобно оборвал его подменыш. – Далее. Ты обрек на смерть малолетнее существо, которому вложили в руки Глейп-ниэр…

Пикси поднял ладонь:

– Человеческий детеныш жив.

Киэнн недоверчиво покосился на него, однако затыкать рот в этот раз не стал:

– Твое счастье.

В сущности, это мало что меняло в судьбе пикси, но само по себе могло оказаться чем-то исключительно любопытным.

– И наконец (я отметаю прочь все остальные мелочи!): ты поставил под угрозу существование Маг Мэлла как такового. Ты знал о проклятье. Знал, что смерть идет за мной по пятам и что будет, если я умру раньше, чем разыщу последнего из рода Дэ Данаан. И это ооочень серьезное обвинение, пикси.

Чародей и врачеватель Ойстэ уверенно поднял голову и улыбнулся, на этот раз почти без своей извечной глумливой иронии:

– Воды Слайне остановят Мор. А ее родниками и реками совсем скоро будет пронизана каждая пядь земли.

– А если бы я не отдал ее тебе? – все еще на взводе, горячо бросил ему Киэнн.

Пикси спокойно покачал головой:

– Не настолько ты засранец.

Киэнна сразила наповал изящность «комплимента». Впрочем, пощады пикси все равно особо не ждал.

– Что будет с моей лабораторией? – бесстрастно поинтересовался он.

– У меня на нее мозгов, конечно же, не хватит? – без лишнего жеманства, напрямик осведомился король.

Рыжий маэстро с сожалением качнул головой:

– Ты долго не протянешь.

Вот так, прямо и безжалостно. Но и на том спасибо.

– Тогда выбери себе наследника, – все так же с холодком порекомендовал осужденному Дэ Данаан. – И я передам твою работу ему.

– Я могу выбрать любого фейри? – аккуратно уточнил тот.

– Да.

Пикси незамедлительно ткнул пальцем в, старательно пытавшегося вникнуть в суть происходящего, трехлетнего Ллевелиса:

– Его.

Киэнн невесело прихмыкнул:

– Плохой выбор, пикси. Ллеу, как и мне, предопределен довольно недолгий век.

Смертник вновь дерзко поднял глаза. Казалось, для него в мире опять появилось что-то, за что стоило бороться.

– Дай мне отсрочку и время, чтобы обучить его – и твой сын получит бессмертие.

Киэнн смотрел на маленького наглеца с искренним восхищением:

– Как же ловко ты торгуешься, пикси!

– Я не прошу о помиловании, – возразил тот. – Только об отсрочке.

Когда-то ты сделал примерно то же самое, Кен Дэниэлс. Кто знает, следовало ли тебе это делать, а твоей тогдашней судье – на это соглашаться. Все они – пройдохи, один другого отчаянней. Ни к одному не поворачивайся спиной. Рискуешь получить двадцать три удара кинжалами.

– Нет, – твердо произнес хозяин Глейп-ниэра. – Я больше не верю тебе, фейри.

Ойстэ равнодушно кивнул:

– Тогда сожги меня в моем собственном доме.

Киэнн не отвел убийственно-холодного взгляда:

– Якорь есть или ты домой пешком ходишь?

Чаще всего «якорь» для мага, выполняющего переход через пространство, создавал другой фейри, без «якоря» эта магия попросту не работала. Хотя, при высоком уровне мастерства, можно было создать «якорь» про запас.

Пикси кивнул:

– Есть, конечно.

– Открывай портал.

Рыжеволосый преступник покорно встал и начертил пространственную дверь в напряженном воздухе. На секунду замешкался и лишь по подтверждающему кивку короля все же переступил ее.

Неведомо когда материализовавшаяся и, судя по всему, безмолно стоявшая в дверях на протяжении всей или, по крайне мере, большей части внезапно разыгравшейся, драмы Эйтлинн тихо подошла к Киэнну и мягко тронула его за плечо.

– И не проси, Этт, – почти сразу, нервно дернувшись, угрюмо проговорил он. – Никакой пощады.

– Я не хочу терять вас обоих, Киэнн. Если он действительно спас жизнь тому человеческому ребенку – он может сделать то, что обещает.

И что? Ты в очередной раз строптиво оттолкнешь протянутую тебе соломинку? Или с готовностью купишься на брошенный тебе ломаный медяк? Ты пожалеешь о содеянном в любом случае. А потому, может быть, все же стоит решительно махнуть рукой на себя самого, свои дурацкие принципы и свою вечно выпирающую наружу гордость и просто прислушаться к словам стоящей рядом женщины? В конце концов, как там говорит древняя, почти забытая эльфийская пословица, на свой манер перефразированная чуткими, но все же несколько ограниченными французами? – «Чего хочет женщина, того хочет Маг Мэлл».

Где-то в глубине скользкого текучего проема, Ойстэ отрешенно стоял у своего алхимического столика и ждал его. Киэнн глубоко вдохнул и шагнул за ним следом. При виде вошедшего, пикси поднял вверх небольшой пузатый флакон, точно заздравный кубок:

– Ты прав, у меня действительно осталось еще немного этого самого зелья. Знаешь, я хотел назвать его «Кровью фоморов». Глупо и пошло. Но попробовать напоследок действительно стоит.

Киэнн остановил его, удержав руку, готовую поднести пробирку к губам:

– Не спеши, маэстро. Я принимаю твои условия.

Хитрая рожа пикси расплылась в самодовольной улыбке:

– Я знал, что ты – умный мальчик.

– А мне ты этого ни разу не говорил, – заметил Дэ Данаан. – Но учти, Ойстэ, – продолжил он, – если хоть один волос упадет с головы моего сына по твоей вине – ты будешь очень долго завидовать мертвым!

Рыжеволосый усмехнулся и склонился в церемониально-почтительном, хотя и по-прежнему чуть ироничном поклоне:

– Не сомневаюсь, мой король.

Заметки

[

←1

]

^{Сидх – волшебный холм, место обитания народа ши.}

[

←2

]

^{Балор – легендарный правитель фоморов, взгляд его единственного ока был смертельным.}

[

←3

]

^{Нуада – верховный король кельтских богов, утратил руку в битве с фоморами. Тюр – однорукий бог воинской доблести из германо-скандинавского фольклора.}

[

←4

]

^{Фенрир – чудовищный пес, враг асов. В конце мира он проглотит солнце и убьет Одина.}

[

←5

]

^{Рианнон – жена легендарного валлийского царя Пвилла, была оклеветана шестью няньками, приписавшими ей убийство собственного новорожденного сына. В наказание должна была возить на спине всех приходивших во дворец короля гостей.}

[

←6

]

^{Исп. – Да, сеньор.}

[

←7

]

^{Исп. – Спасибо, сеньор.}

[

←8

]

^{Исп. – Доброго дня, дружище.}

[

←9

]

^{Исп. – Рико, какого черта? Что здесь происходит? Твоя бедная мать – земля ей пухом! – убила бы себя, если бы увидела!}

[

←10

]

^{Исп. – Пожалуйста, сеньора…}

[

←11

]

^{Исп. – Сеньор, вы – бандит?}

[

←12

]

^{Исп. – Рико, как тебя сюда занесло?}

[

←13

]

^{Исп. – А как ты до этого докатилась, мать моя?}

[

←14

]

^{Исп. – Проваливай! Те парни тебя прикончат!}

[

←15

]

^{Исп. – Прощайте, сеньора.}

[

←16

]

^{Исп. – Ух ты!}

[

←17

]

^{Исп. – Ты красивая.}

[

←18

]

^{Исп. – Простите.}

[

←19

]

^{Атам – викканский ритуальный кинжал.}

[

←20

]

^{Аск и Эмбла – первые люди в скандинавской мифологии.}