Текст книги "Театр под сакурой(СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Мы отвлеклись, – напомнила всем Марина. – Что за угроза?

– Как всегда деловая, Киришима-сан, – прикрыв рот ладонью полупропела Асахико, носившая, как и Сатоми, погоны дзюньи. Надо сказать, присутствию примы театра Ютаро очень сильно удивился.

– Где-то гибнут люди, пока мы тут болтаем, – напомнила ей Марина.

– Людей из зоны атаки успели эвакуировать, – сказал Накадзо, – так что жертвы среди населения удалось свести к минимуму.

– И всё же, что случилось, Накадзо-тайса-доно? – настаивала Марина.

– Вы помните, что я вам говорил, Марина-сан, – с улыбкой сказал ей Накадзо, – что теперь капитаном «Труппы» будет Ютаро-кун. Вам стоит помнить об этом.

Для Ютаро это известие стало шоком. Он понимал, что единсвтенный из всех профессиональный пилот доспехов духа, однако чтобы вот так сходу – и в капитаны отряда «Щит». Ну и методы тут практикуются.

– Накадзо-тайса-доно, – обратился Ютаро к странному антрепренёру, – что такое всё же случилось в Акихабаре?

– Мех устаревшей американской модели «Биг папа», – сообщила Мидзуру, – крушит дома в Акихабаре. В первые четверть часа было несколько погибших от его бура, но из-за общей медлительности меха жителей района успели эвакуировать.

– Какова наша основная задача? – задал следующий вопрос Ютаро.

– Выдвинуться в район Акихабары, – ответил Накадзо, – и уничтожить данный мех. Желательно, повредить его как можно меньше, чтобы можно было извлечь из него пилота.

– Я должен видеть наши доспехи духа, – сказал Ютаро, – и средство передвижения.

– Для вас подготовлен малый дирижабль «Сяти» [15]15
  Сяти (япон.) – касатка, сказочная рыба-дельфин.


[Закрыть], – ответила Мидзуру, – а доспехи духа находятся в посадочном ангаре.

– Вам стоит поспешить туда, – усмехнулся Накадзо, – пока этот «Биг папа» не разнёс всю Акихабару.

Ютаро прошёл к указанной двери и провернул штурвал кремальеры. Если бы не мощные сервопружины, ему бы не удалось открыть толстую дверь из бронелиста, да и с их помощью, ему пришлось приложить все силы для этого. За дверью оказался новый коридор с гулким бетонным полом. Они прошли по нему, и вышли в большой ангар, вдоль стен которого стояли доспехи духа.

– Я никогда не видел таких, – протянул Ютаро, – даже модели незнакомые.

Верный традициям императорского флота молодой тюи всегда считал, что все лучшие модели доспехов духа поставляются именно в ВМФ, а тут вдруг выяснилось, что это совсем не так. И это ещё мягко говоря.

– Это особые, экспериментальные, модели доспехов духа, – пояснила Мидзуру. – Они разработаны лично Кумэо Ито для защиты Токио. Они совершенно уникальны.

– Нет времени обсуждать доспехи духа, – напомнил Накадзо, – «Биг папа» ломает Акихабару.

– Отряд, – приказал Ютаро, – по машинам. Накадзо-тайса-доно, – обернулся он к командиру, – который из доспехов духа мой.

– Белый, – ответил тот, – и, на будущее, ваш отряд называется Труппа.

Усмехнувшись про себя, Ютаро быстрым шагом направился к своему доспеху. Он был белоснежным, и, казалось, излучал свет. Доспех очень отличался от знакомых ему флотских моделей. Те были какими-то поджарыми, лучшего слова Ютаро придумать не смог, более напоминая броню пехотинцев, только увеличенную, но, всё равно, сохраняющими пропорции человека. Эти же модели были приземистыми и коренастыми, но, не смотря на это, на спине каждого располагались по два аэромотора, позволявших им летать, хотя, наверное, скорость и маневренность их были несколько ниже, чем у флотских. Хотя для боевых действий в городе это в самый раз.

Открыв люк, Ютаро нырнул внутрь доспеха, привычным движением задраил люк за собой. Кабина, которую Ютаро по-флотски именовал рубкой, мало отличалась от кабин других доспехов, на которых ему приходилось летать. Кресло, две ручки управления с парой небольших рычажков для ведения огня из разных видов оружия, на панели связи лежат ларингофоны и эбонитовые наушники, небольшая смотровая щель, изнутри расширенная с помощью хитроумной системы линз из чистейшего горного хрусталя в экран два на пять дюймов. Ютаро надел наушники и закрепил на горле ларингофоны, обратился сразу ко всем бойцам Труппы.

– Труппа, – сказал он, – к погрузке на дирижабль преступить.

– Есть, – ответила Марина.

– Слушаюсь. – Это Сатоми.

– Да-да, – протянула Асахико.

Ютаро вздохнул и направил свой доспех к погрузочной платформе, над которой уже открылись ворота в потоке ангара. Он не мог видеть потолка, и о том, что ворота открылись, понял по тому, что на погрузочную площадку упал широкий луч света, который почти сразу накрыла тень. Это был дирижабль «Сяти».

– Ютаро-тюи, Сатоми-дзюньи, – раздался в наушниках голос Мидзуру, – данная модель доспехов духа оборудована новой моделью системы наблюдения «Иссэкиган» [16]16
  Иссэкиган (япон.) – верный глаз.


[Закрыть]. Для его активации наденьте электрокуляры. Они лежат на боевой панели, рядом с наушниками и ларингофонами.

Ютаро обнаружил эти самые окуляры, которые принял сначала за одну из систем управления доспехом, доселе ему неизвестную. Окуляры оказались чем-то вроде очков в сложной оправе, соединённых с боевой панелью нетолстым проводом. Ютаро надел их, закрепив на затылке эластичным ремешком – и сразу всё изменилось. Не было больше узкой щели, он видел всё, как будто его глаза стали глазами доспеха. О такой системе на флоте можно было только мечтать.

К погрузке на дирижабль опоздали Сатоми и Ютаро, ведь Марине с Асахико не надо было осваиваться с доспехами духа. Но вот все заняли места на погрузочной площадке – Ютаро походя заметил, что она рассчитана на несколько большее количество доспехов – и зацепленная тросами толщиной в руку платформа потянулась вверх, в недра дирижабля «Сяти».

– На время перемещения в трюме дирижабля, – снова раздался в наушниках голос Мидзуру, – мы сможем поддерживать с вами связь. Но после того как вы высадитесь, радиосвязь будет поддерживаться только между вашими доспехами. Десантироваться вы будете при помощи векторных двигателей, их надо включить на высоте примерно в девять дзё [17]17
  1 дзё = 3,03 м.


[Закрыть]от земли.

– Постарайтесь свести разрушение к минимуму, – добавил голос Накадзо.

– Поступила новая информация от армейских частей, – снова прорезалась Мидзуру. – «Биг папа» имеет дополнительное вооружение. Пулемёт Льюиса.

– Информация принята, – ответил Ютаро.

Пока они обменивались репликами, дирижабль «Сяти» медленно летел над Токио, оставляя на его крышах вытянутую тень. Миновав почти европейский Синдзюку и деловую Гиндзу, он летел над деревянной Акихабарой. Пилоты его уже видели через дальномеры рослую фигуру меха «Биг папа», неистовствующего среди ветхих домов. Он и без того был окружён руинами и медленно шагал куда-то, круша препятствия своим буром.

– Как-то странно он ведёт себя, – сказал капитан дирижабля, поправляя фуражку, – как будто ему всё равно – куда идти и что делать.

– От него исходит сильная тёмная аура, – промолвил бритоголовый монах, до того сидевший в углу рубки бессловесным истуканом.

Капитан покосился на него и в очередной раз подумал, что в «Щите» все малость того – с заскоками. Вот для чего надо было прикомандировывать к его дирижаблю это чудо со сверкающей башкой, которое раздражает всю команду без исключения?. Нет бы ему сидеть в специально для него выделенной каюте, так ведь постоянно торчит в рубке и ещё советы даёт. Язычник чёртов. Капитан дирижабля был из семьи старых христиан, много претерпевших гонений во времена сёгуната, из-за этого он сильно недолюбливал все этих буддистских монахов с их бритыми головами и бесконечными чётками.

– Передайте это Накадзо-доно, – заявил монах. – Это очень важно.

– Радист, – приказал капитан дирижабля, – передайте в штаб, что «Биг папа» обладает мощной тёмной аурой. С пометкой «Специально для Накадзо-тайса».

– Хай, – ответил радист и принялся ловить частоту связи со штабом Особого отряда обороны.

Приняв сообщение с борта «Сяти», тайса Накадзо уже собирался связаться с Ютаро, чтобы передать ему новую информацию, однако его опередил протяжный звонок правительственного аппарата связи. Матсуда Дороши, по званию она была сёи и отвечала в штабе за связь, сняла трубку, выслушала, кивнула и сказала Накадзо.

– Это из министерства земель, Накадзо-тайса. С вами хочет поговорить лично министр.

Накадзо с недовольным видом пробурчал себе под нос что-то вроде: «А этим-то чего надо»; и взял трубку у Матсуды.

– Накадзо-тайса-сан, – раздалось из неё, – я должен сообщить вам, что вам не стоит особенно усердствовать при устранении меха в Акихабаре.

– Что это значит, министр? – поинтересовался Накадзо. – Я что-то не очень вас понимаю.

– Дело в том, – раздражённо ответили на том конце, видимо, министр не особенно привык кому-либо что-либо объяснять, – что район Акихабары предназначен под реконструкцию. А потому сейчас этот мех делает в каком-то смысле нашу работу, избавляет нас от затрат. Жители эвакуированы, так что никакой угрозы нет. А потому погодите немного с уничтожением этот меха, это решение согласовано на самом верху.

– Я не могу задержать десантирование Труппы, – холодно сказал на это Накадзо.

– Что это значит? – Голос в трубке тоже резко понизил градус. – Вы понимаете, чем это вам грозит, Накадзо-тайса-сан?

– Все претензии направляйте инженерам Попову и Маркони, – усмехнулся Накадзо.

– Секретарь, – услышал он приглушённый голос министра, – запишите фамилии Попов и Маркони, оба – инженеры. – А после уже громче, Накадзо: – Кто это такие? И почему вы упомянули их имена?

– Потому, – всё сильнее веселясь, продолжил Накадзо, – что они изобрели радио таким, какое оно есть. – И положил трубку.

– Накадзо-тайса, – обратилась к нему Мидзуру, – вы не считаете, что опасно общаться с министрами в таком тоне.

– Мидзуру-сёса, – усмехнулся Накадзо, – людям из министерства совершенно наплевать на жителей Акихабары. Угрозы жизни нет – и всё, а то что им жить будет негде, их совершенно не волнует.

– Но, всё же, разговаривать с министром в таком тоне, – покачала головой Мидзуру.

– Ерунда, – отмахнулся Накадзо, – министр земель никоим образом не сможет повредить нам. Что бы он там не говорил о «самом верхе». Хватит об этом. Лучше передайте Ютаро-сан сообщение с борта «Сяти».

– Что значит тёмная аура? – спросил Ютаро. – Я вас не понимаю, Накадзо-тайса-доно.

– По возращении, Ютаро-кун, – ответил Накадзо, – я введу вас в курс дела. А пока просто примите это к сведению.

Ютаро понял, что сообщение было передано больше для Марины Киришимы, которая была капитаном отряда до него. Она, скорее всего, поняла, что хотел сказать ей Накадзо, значит, вовремя даст совет ему, как менее опытному командиру.

– Ютаро-тюи, – раздался в наушниках голос капитана «Сяти», – мы подходим к месту высадки. Пятиминутная готовность.

– Отряд, – тут же передал остальным Ютаро, – пятиминутная готовность. Кто в отряде лучший стрелок?

– Марина Киришима, – ответила сёи.

– Тогда ваша основная задача, – принялся раздавать указания Ютаро, – вывести из строя оружие противника, особенно бур. Основной приоритет поставленной нам задачи – уничтожить противника. Однако при этом надо по возможности сохранить его в целости, чтобы можно было его изучить. Ивасаки-дзюньи [18]18
  Дзюньи (япон.) – прапорщик.


[Закрыть], Кузуноки-дзюньи и я будем прикрывать вас, отвлекая на себя огонь вражеского меха.

Из наушников донеслись ответы трёх девушек отряда. Ютаро отметил в голосе Асахико явственные нотки недовольства. Прима на сцене – она явно хотела для себя главных ролей и в битве.

Взвыла сирена, по трюму дирижабля заметались оранжевые всполохи мигалок, закреплённых под потолком.

– Минутная готовность, – передал всем Ютаро.

Наверное, и этой минуты не прошло, как пол пошёл вниз, доспехи заскользили по нему. Ютаро привычно подобрался, готовясь ощутить радость захватывающего дух чувства свободного падения. Продлиться оно должно было достаточно долго – «Сяти» шёл на средней высоте для дирижаблей такого класса, порядка полутора тё [19]19
  1 тё = 109 м.


[Закрыть], большую часть этого расстояния Ютаро проведёт именно в свободном падении, только почти у самой земли включив векторные двигатели доспеха.

Ютаро задохнулся от эйфории свободного полёта. Несколько секунд он не мог ни пальцем шевельнуть, ни слова молвить. Он стремительно летел вниз, альтиметр щёлкал, цифры его в такт щелчкам сменяли друг друга, отсчитывая дзё один за другим, при этом явно не поспевая за реальным снижением доспеха. Ютаро удалось более-менее прийти в себя, когда в окошке показалась цифра 12. Он вдавил в пол педаль, запускающую векторный двигатель.

В тот же миг его словно подхватила струя воздуха, при этом появилось знакомое ощущение будто на подушку уселся. И на этой самой подушке он медленно планировал вниз, к деревянным домам Акихабары. Благодаря системе «Иссэкиган» Ютаро отлично видел пятно разрушений, причинённых мехом «Биг папа» – самого его он тоже видел. Мех больше всего напоминал водолаза, для чего-то выбравшегося на сушу. Он, раскачиваясь, будто пьяный, шагал, натыкаясь на дома и круша их здоровенным буром. Векторный двигатель опустил доспех Ютаро на землю, рядом десантировались остальные бойцы отряда. Только Сатоми отнесло немного в сторону – Ютаро вообще понять не мог, как она справилась с доспехом.

– Киришима-сёи, – приказал Ютаро, – вперёд. Мы прикрываем вас.

Марина направила свой доспех к меху, который никак не реагировал на подступающего к нему врага. Остальные бойцы двинулись следом за ним, медленно беря противника в полукольцо.

– Кузуноки-дзюньи, – передал Ютаро, – занять позицию за спиной противника. Киришима-сёи, открываете огонь без приказа. Остальные, только по моему приказу.

Дождавшись подтверждения, Ютаро навёл пулемёты правой руки на врага – пушку левой он в ход пускать не собирался, нескольких выстрелов её хватило бы, чтоб разнести меха в клочья. Остальные поступили примерно также, только Марина вышла прямо наперерез врагу, поднимая руку со спаренными пулемётами. До того неторопливый мех отреагировал мгновенно. Вскинул руку с пулемётом «Льюиса» и дал короткую очередь, прежде чем Марина успела открыть огонь. Пули простучали по её доспеху, не причинив особого вреда, однако из-за этого её очередь прошла мимо, лишь краем задел плечевые щитки. Тяжёлые пули прошили его и развернули вокруг своей оси, так что вражеский пулемёт оказался сзади, а бур, наоборот, впереди. «Биг папа» со стремительностью, которой от него никто не ожидал, рванул вперёд, стремительно сокращая расстояние, к доспеху Марины. Бур жутко загудел. Но Марина ловко ушла в сторону, одновременно пара коротких пулемётов с её плеч разразились очередями. Пули разнесли зарешёченное окошко забрала «Биг папы», пробили дыры в головной и плечевой броне. Он остановился, покачнулся, словно равновесие потерял, однако быстро оправился и атаковал снова. Опять зарявкал «Льюис». Но очередь прошла мимо, пробив крышу соседнего дома.

– Я на месте… – раздался голос Сатоми, – то есть, Кузуноки-дзюньи на месте, готова открыть огонь.

– Только по моей команде, – повторил Ютаро.

– Но Марина-сан же…

– Только по моей команде, Кузуноки-дзюньи!

Бур «Биг папы» пробил дыру в стене дома, разбросав во все стороны щепу. Марина переступила, отойдя на пару шагов, снова заработали короткоствольные пулемёты на плечах. Пули прошлись по голове и груди противника, но выстрелы неожиданно оборвались – патроны кончились. Этим и воспользовался противник. «Биг папа» метнулся к Марине, снова стремясь дотянуться буром. Она попыталась разорвать дистанцию, но нога её доспеха духа зацепилась за низенький заборчик ближнего дома. Доспех повело в сторону, Марина отчаянно заработала рычагами, стремясь восстановить равновесие. Даже векторный двигатель на секунду включила, так что её дёрнуло в противоположную сторону. Это спасло её от новой очереди «Биг папы», но часть пуль всё же пришлась на плечо доспеха Марины. Доспех ещё сильней повело в сторону, он врезался в стену дома и рухнул.

– Отряд! – тут же скомандовал Ютаро. – Огонь из пулемётов!

Они почти синхронно, снова только Сатоми немного опоздала, вскинули спаренные пулемёты и обрушили на наступающего на Марину «Биг папу» ливень пуль. Расстояние было приличным, и потому большая часть их прошла мимо, но и оставшихся тому хватило с лихвой. Они пробили броневые накладки, буквально изрешетив его, но не остановив. Мех обернулся, как будто только заметил новых врагов – а, скорее всего, так оно и было – дал длинную очередь, стараясь накрыть одновременно все три доспеха. Результат вполне закономерный – ни одного попадания. «Биг папа» замешкался, как будто не мог выбрать себе цель, сосредоточившись на одном противнике. Это и сгубило его. Марина, не поднимаясь, несколько раз выстрелила из авиапушки по ногам меха, разнеся одну конечность буквально в кашу. «Биг папа» рухнул наземь, длинная очередь его «Льюиса» ушла в небо, выпустив в белый свет весь оставшийся магазин.

– Киришима-сёи, – сказал Ютаро, – доложите своё состояние.

– Доспех не повреждён, – ответила Марина, – но без помощи подняться не могу.

– Ивасаки-дзюньи, – обратился Ютаро к Асахико, – выведите из строя бур меха. Кузуноки-дзюньи, за мной!

Асахико прошла по дуге, заходя с более удобного угла, навела авиапушку на правую руку меха. Несколькими точными выстрелами она разнесла её, вместе с жутким буром. Тем временем Ютаро и Сатоми подошли к доспеху Марины, зацепили его специально для этого предназначенными «кошками» на лебёдках, подняв на ноги. И только после этого Ютаро щёлкнул тумблером, вызывая «Сяти».

– Противник нейтрализован, – сообщил он. – Готовы к эвакуации.

Дирижабль начал медленно снижаться, готовясь выбросить посадочную платформу.

Первым погрузили повреждённого меха. На платформе спустились два десятка техников в сопровождении двух взводов бронепехоты. Они быстро перенесли «Биг папу» на неё, привязали к ней прочными тросами. Солдаты замерли вокруг него, направив на изрешеченный пулями корпус меха стволы пистолетов-пулемётов. Ютаро отметил, что все они были офицерами, скорее всего, какого-то спецподразделения, потому что на поясе каждого висел меч традиционной формы – син-гунто [20]20
  Син-гунто (япон.) – новый военный меч. В 1930-е гг. в Японии под влиянием всё более набиравшей силу идеологии традиционализма мечи сухопутной армии и флота в полной мере отражали данные тенденции. Образцы кю-гунто, созданные в европейском стиле, заменялись син-гунто, олицетворявшими традиции самураев.


[Закрыть].

Платформа поднялась в небеса под аккомпанемент натужного скрипа лебёдки, унося в трюм дирижабля техников, бойцов бронепехоты и стянутого тросами «Биг папу». Через четверть часа она спустилась, чтобы забрать и доспехи духа отряда под кодовым названием Труппа.

Глава 6

Октябрь 9 года эпохи Сёва (1935 г.). Токио

Утром следующего дня я привычно направился к директору Мидзуру. Она вручила мне эскизы декораций, которые оказались достаточно объёмными и сложными. Кроме того, я попросил её узнать, сколько примерно она платила раньше за подобную работу, а также уточнил максимальную смету, за пределы которой выходить нельзя. Вооружившись эскизами и наставлениями, я отправился в мастерскую наёмных рабочих театра. С их бригадиром я договорился быстро и достаточно недорого, вполне оставшись в пределах сметы. Распрощавшись с ним и договорившись о том, что зайду через пару дней, проверить ход работы, я прыгнул в трамвай, направляющийся в центр столицы, где должна была находиться контрразведка.

Здание контрразведки было легко узнаваемым по мрачному фасаду и иероглифам на табличке над входом. Выполнено оно было в европейском стиле, мало отличаясь от подобного рода учреждений в остальном мире. По ту сторону массивных деревянных дверей стоял на часах дневальный, и топталось несколько человек в штатском. Дневальный вежливо-презрительным тоном поинтересовался, зачем я пришёл. В ответ я протянул ему повестку, вручённую мне Хатиямой. Дневальный изучил её и объяснил, как мне пройти в нужный кабинет. Я прошёл по коридорам с полами, застеленными зелёными ковровыми дорожками, и стенами с картинами и плакатами на военно-патриотические темы. Среди последних я заметил даже пару времён едва ли не Русско-японской войны, где бравый самурай в мундире гонял мечом нескольких неряшливых русских солдат. Наверное, почти такие же висели на стенах царских присутствий, только на них здоровенные русские солдаты и матросы расшвыривали ударами могучих кулаков десятки япошек. Усмехнувшись такой преемственности, я постучал в дверь кабинета Хатиямы.

– Отлично, – сказал тот будничным тоном, вынимая из стола несколько бланков и начиная их сноровисто заполнять мелкими буквами одной из двух японских азбук, которой именно, я не присматривался. Сесть он мне не предложил, и потому я просто уселся без его разрешения. Хатияма только глянул неодобрительно, но больше никак не отреагировал, продолжая заполнять свои бланки мелким убористым почерком.

Так прошло несколько минут, после чего Хатияма выдал мне один из заполненных бланков.

– Носите всегда с собой, – сказал он, – и предъявляйте вместе с паспортом.

– Я могу идти? – спросил я.

– Погодите минуту, – покачал тот головой. – Сейчас мы пройдём в допросную комнату. С вами хотят поговорить серьёзные люди.

– А те, из храма, значит, несерьёзные были? – усмехнулся я.

– Это наши союзники, – ответил Хатияма, вставая. – Идёмте, Руднев-сан.

Я кивнул и вслед за ним вышел из кабинета, отметив, что тайи на два оборота запер дверь и несколько раз дёрнул её для проверки. Основательный всё-таки народ японцы. Точно также, следуя за Хатиямой, я спустился на два этажа вниз, и мы оказались в подвале здания контрразведки. В небольшом предбаннике Хатияма передал дежурному ещё один из заполненных бланков, в обмен ему выдали ключи, скорее всего от допросной камеры. Мы прошли дальше по длинному бетонному коридору с абсолютно одинаковыми дверьми по обеим сторонам. Одну из них Хатияма открыл и жестом пригласил меня войти. К моему удивлению, внутри уже находились несколько человек разного возраста. Предводительствовал ими пожилой человек в гражданском костюме, но с легко узнаваемой военной выправкой. Ему очень пошли бы генеральские погоны по крайней мере с тремя звёздами. Хатияма притворил за моей спиной дверь, а пожилой человек указал мне на свободный стул.

– Садись, Руднев-сан, – сказал он, ухо резануло непривычное обращение на «ты». – Наш человек представлен на самом верху. Мы решили сделать ответный жест вежливости.

И в этом его «мы» весьма отчётливо звучало «я». Сразу стало понятно, кто тут принимает решения, не смотря на присутствие других. Среди них я заметил дайсё Усуи, также одетого в гражданское, отчего я не сразу узнал его.

– Вы знакомы уже с Усуи-дайсё, – кивнул на него пожилой генерал, как я про себя окрестил говорившего, – остальных представлять особого смысла нет. Вы видите их сегодня, скорее всего, первый и последний раз. Все просто хотели сегодня посмотреть на московского резидента нашего дела. – Генерал позволил себе усмехнуться. – Однако я позволю себе представиться. Мадзаки Дзиндзабуро, тайсё [21]21
  Тайсё (япон.) – генерал армии, часто упоминается как просто генерал.


[Закрыть]императорской армии, – и после короткой паузы: – В отставке.

Вот не думал, что лицом к лицу встречусь с одним из виднейших из предводителей японской военщины, а именно лидером движения императорского пути – партии «Кодоха». Ещё до моего дезертирства до нас доводили сведения о политических волнениях в Японии. Сторонников императорского пути сильно потеснила партия контроля, ведь среди них был военный министр Сейдзюро Хаяси. Он уволил многих членов партии «Кодоха» из армии. Так что вполне закономерно, что теперь они примкнули к загадочному нашему делу, которое для меня оставалось загадкой.

– Не ожидал, – честно сказал я, – увидеть вас здесь, Мадзаки-тайсё. До нас доводили, что вы – крайне правый и вам ближе идеи немецкого национал-социализма, нежели наши, просто социалистические.

– Национал-социализм неприменим для такой большой страны, как ваша, – покачал головой Мадзаки. – Он очень хорош для Германии или моей родины. Однако мы сейчас не об этом. Политика тут не при чём. Я не Араки-тайсё, с коммунизмом бороться не намерен. Живите, как вам хочется.

– Отлично, что всё прояснилось, – кивнул я. – Теперь, быть может, вы скажете мне, для чего я вам нужен. Ведь быть только резидентом Москвы мог бы и любой другой, к примеру, человек из советского посольства или военного консульства, где, без сомнения, полно преданных нашему делу людей.

– Вы весьма проницательны, Руднев-кун, – согласился Мадзаки, – к тому же достаточно сильны духом, чтобы общаться с Юримару.

– Так вся это встреча с тремя безумцами была проверкой, – усмехнулся я, но признал: – Очень эффективная проверка. У меня вполне могли не выдержать нервы, да что там, я едва не рехнулся, когда Юримару мертвеца оживил и в меха усадил. До сих пор, как вспомню, мороз по коже.

– Да уж, – покачал головой Мадзаки, – я лично общался с Юримару, и точно, сохранить рассудок при этом довольно сложно. Но важно помнить, Руднев-кун, что он только наш союзник, причём временный. Его цель – разрушение Токио, в причины этого вдаваться не будем, сам спросишь, если оно тебе надо. И поэтому Юримару для нас только инструмент, не более. С его помощью мы дестабилизируем обстановку в столице, куда мы введём верные нам войска.

– То есть все действия Юримару, не более чем прелюдия к бунту, – кивнул я. – Вот только как вы собираетесь останавливать Юримару? С ним сладить будет очень непросто. Да и парочка, что была при нём, крайне опасна.

– О них можно не беспокоиться, – отмахнулся Мадзаки. – Есть те, кто справятся и с ним, хоть они и не сторонники нашего дела, а прямо наоборот. Но в этом случае они сыграют нам на руку.

– Отряд «Щит» вполне может справиться с Юримару раньше, чем он достаточно дестабилизирует обстановку в столице, – заметил Усуи, первым из сидящих за столом, кроме Мадзаки, кто заговорил со мной.

– Вы утреннюю «Асахи симбун» читали, Руднев-кун? – почему-то обратился ко мне генерал в отставке.

– Не до того было, – ответил я, вспоминая, что об этой газете говорил мне Юримару вчера в холодном подвале.

– Кажется, вы принесли её, Укита-тюи? – обернулся Мадзаки к самому молодому из присутствующих.

– Так точно, – ответил молодой человек, затянутый в новенький парадный флотский мундир.

– Прочтите ту статью, – сказал ему Мадзаки, – об Акихабаре.

– Слушаюсь, – мрачно глянув на меня и генерала, произнёс Укита и чётко прочёл: – Разрушения Акихабары. Вечером прошедшего дня была разрушена существенная часть района Акихабара. Не смотря на информацию о подземных толчках и схватках странных существ, которых немногие очевидцы называли демонами, мы можем, полагаясь на источники в Министерстве внутренних дел, с уверенностью заявить: всё дело в сильном пожаре, возникшем из-за неосторожного обращения с огнём. Пользуясь этим, министр земель напоминает всем, что район Акихабара, застроенный деревянными домами, представляет собой угрозу всей нашей столице…

– Довольно, – остановил его Мадзаки, вызвав ещё один злой взгляд (не привык, не привык юноша, чтобы его так осаживали). – Трёп нашего министра земель никого не интересует. Главное, это масштабные разрушения Акихабары. Их устроил тот самый мех «Биг папа», внутри которого сидел оживлённый Юримару мертвец. А противостояли ему доспехи отряда «Щит». В результате одного этого сражения была разрушена едва не четверть Акихабары. И это бой одного меха против трёх доспехов духа. Представь себе, Руднев-кун, что такая баталия произойдёт в Гинзе или Синдзюку? Какая шумиха поднимется тогда в газетах! А именно это нам и надо, верно, Руднев-кун?

– Возможно, вполне возможно, – согласился я. – Вот только в этом случае за вас, партию «Кодоха», возьмутся всерьёз.

– А причём тут наша партия? – почти искренне удивился Мадзаки. – В лучшем случае, следствие выведет на Юримару сотоварищи, а никак не на нас.

– И откуда у безумного самурая подземная лаборатория, горы трупов офицеров – пилотов БМА, американские мехи «Биг папа»? Все эти вопросы потянут дальнейшую ниточку – и куда она приведёт?

– Что такое БМА? – уточнил у меня Мадзаки, ловко меняя тему.

– Биомеханический агрегат, – сказал я по-русски, потом по-немецки. Усуи произнёс длинную фразу, которую я плохо понял, кажется, перевёл термин на японский. – Так у нас называют доспехи духа.

– Доспехи духа принципиально отличаются от мехов или кампфпанцеров или этих ваших БМА, – заметил Мадзаки. – Это довольно сложно и ближе к эзотерике, чем к технике, однако если объяснять в двух словах, то доспех духа весьма сильно зависит от духовной силы пилота. Внутри доспеха находится кристалл, фокусирующий её, из-за чего боевые характеристики доспеха вырастают в разы. Так что самый худший доспех духа в несколько раз превосходит самые лучшие образцы ваших БМА.

– Тут не всё так однозначно, – встрял среднего возраста человек в толстых очках в пластмассовой оправе, одетый в неплохой, но скверно сидящий костюм. – Если духовная сила пилота мала или же он, к примеру, испытывает сильный стресс или просто очень устал морально, то характеристики доспеха упадут ниже средних для образцов обычных мехов.

– Сенсей [22]22
  Сенсей (япон.) – учитель, мастер, доктор. В данном случае, скорее, профессор.


[Закрыть], – кивнул ему Мадзаки, – ваша консультация весьма интересна, но не стоит выдавать наши военные тайны направо и налево. – Генерал позволил себе усмехнуться и со значением глянул в мою сторону. Мол, я такой же союзник, до поры до времени. – Руднев-кун, вы понимаете, что эта информация не подлежит разглашению. За неё вы вполне можете поплатиться головой.

– Каким образом я смогу передать её? – удивился я, почти искренне. – Я же дезертир, скорее всего, на родине уже приговорён к высшей мере заочно. К тому же, даже сообщи я подобные сведения, живо отправился бы или лес валить за дезу или в клинику для душевнобольных. У нас к подобным вещам относятся более чем скептически.

– Вам фамилия Бокий ничего не говорит? – с многозначительной улыбкой спросил у меня Мадзаки.

– Абсолютно ничего, – честно ответил я. – Слышал что-то, кажется, он из НКВД, но не больше.

– Он бы заинтересовался подобными сведениями, – кивнул генерал. – Ну да, мы не о нём сейчас. Твоей основной задачей, кроме возможной координации с Москвой, в которую я не особенно верю, будет добиться доверия Юримару, что будет весьма и весьма сложно.

– Для чего? – спросил я, хотя уже начал понимать, что к чему.

– В нужный момент, а именно, когда до него доберутся наши враги, ты должен будешь проследить за тем, чтобы он не попал к ним в руки живым.

– А когда он перестанет быть нам полезным, – продолжил я его мысль, – я должен буду убить его. Ведь Юримару не будет ждать удара в спину.

– Конечно, если тебе удастся втереться в доверие к нему, – усмехнулся Мадзаки, – а это, как я уже сказал, весьма и весьма непросто. К тому же, и убить его будет сложно. Пули в спину может оказаться недостаточно, лучше воспользоваться честной сталью. Вы, кстати, фехтуете?

– Плохо, – признался я. – Я больше шашкой рубиться, да и то не особенно хорошо. После ранения и госпиталя я больше по технической части, захваченные у Деникина БМА – первые советские машины «Большевик» и «Подпольщик», осваивали. Мы на них после с белополяками воевали. С тех пор я забросил фехтование, кому оно нужно в век машин, так мы считали.