Текст книги "Театр под сакурой(СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

1 сентября 12 года эпохи Тайсё (1923 г.) Токио. Дворец императора.

Недавно назначенный военный министр Танака Гиити стоял навытяжку перед императором. Точно также, как и остальные военные. Докладывал бледный как полотно начальник столичного гарнизона Митцуоми Камио. Пожилой тайсё зачитывал пассажи из папки, не в силах поднять глаза на императора.

– Мы не сможем спасти Акихабару, ваше величество, – говорил Митцуоми. – Там регистрировано несколько очень крупных прорывов, с которыми нам не справиться. – Он опустил папку с докладом и говорил уже от себя. – Принято решение оставить Акихабару, а освободившиеся войска перебросить в Сибую, Гинзу и Синдзюку. Мы надеемся, что каии, вырвавшиеся в Акихабаре, не станут тут же расползаться по столице, а начнут разносить всё вокруг места прорыва Тьмы. Так они поступали раньше. Кроме того, после этого, каии двинутся сразу по нескольким направлениям. Это существенно ослабит напор и позволит нам отразить их атаку.

– Завершена ли эвакуация населения Акихабары? – ровным тоном поинтересовался император.

– Нет, – честно ответил Митцуоми. – Она сильно затруднена из-за наводнивших район каии и сильных разрушений, вызванных ими. Часть людей заперлась в домах, и отказываются выходить, не смотря на все увещевания отправленных за ними военных.

– Скольких вам удалось спасти? – казалось, императора это совершенно не волнует.

– По нашим подсчётам, – ещё ниже опустил голову Митцуоми, – около тридцати процентов от общего числа выживших.

– Тридцать процентов, – задумчиво произнёс император, – тридцать процентов. И вы хотите бросить остальных на расправу каии. Я верно вас понял?

– Совершенно верно, ваше величество, – казалось, шея Митцуоми сейчас переломится, так низко опустилась его голова, подбородок ткнулся в самую грудь.

– Кимамура-тайи, – обратился император к командиру отряда бронегвардии, – берите своих людей и отправляйтесь в Акихабару. Ваша задача спасти как можно больше жителей моей столицы.

– Ваше величество, – склонился перед императором командующий гвардии, – дозволено ли мне будет возразить вам?

– Да, – кивнул император.

– Задача императорской гвардии, – начал тот, – в том, чтобы защищать особу императора. Её силы неразумно распылять в боях по городу.

– Вокруг моего дворца и без того стянуто достаточно войск, – ответил император, – и без гвардейских полков. Если один отряд бронегвардии отправится в Акихабару, это не сильно ослабит оборону дворца, но позволит спасти достаточно много жизней. Кимамура-тайи, – обернулся император к закованному в стальной доспех бронегвардейцу, – выполняйте приказ.

– Хай, – звякнул наплечниками Кимамура-тайи и покинул зал собрания.

Бронегвардия – особый полк императорской гвардии Японии. Была создана в первые годы правления императора Ёсихито. Точнее, на пятом году эпохи Тайсё. В её ряды отбирали детей знаменитых самурайских фамилий. Закованные в стальные доспехи, эти воины были практически неуязвимы для пуль, и потому предпочитали они холодное оружие – мечи и сабли. Полк этот прошёл боевое крещение во время интервенции в Сибирь и Дальний Восток, где выявились некоторые недостатки их брони, да и атаковать хорошо подготовленные позиции – окопы и пулемётные гнёзда – с одними мечами и саблями было глупо. После серьёзных потерь в боях под Хабаровском, бронегвардию вернули в Японию, доспехи модернизировали, вместо холодного оружия выдали специально закупленные пулемёты «Льюиса», хотя все мечи и сабли, конечно же, сохранили – куда же без них. Именно для нужд бронегвардии был разработан пулемёт Тип 11 Тайсё. Со времён интервенции бронегвардия не покидала столицы, участвуя только в масштабных учениях и манёврах. Сегодня был первый бой бронегвардии за последние три года.

Из казарм вышла только одна рота, но и этого было вполне достаточно для борьбы с каии. Быстро забравшись в грузовики, бронегвардейцы отправились на линию фронта. Их выгрузили в нескольких тё от первых прорывов Тьмы, и разбившись на отделения бойцы двинулись вглубь захваченного тварями района. Они шагали по узким улочкам Акихабары, огнём из пулемётов уничтожая скопление каии, как железной метлой выметая их из столицы, загоняя обратно к зона прорыва. Казалось, ничто не сможет остановить их, самых сильных и быстрых тварей срезали кинжальные очереди, тех же, что каким-то чудом подбирались вплотную, уничтожали холодным оружием. В ранцах за спинами гвардейцев лежало достаточно винтовочных обойм, которыми снаряжались магазины пулемётов, и пока часть отделения забивала ими магазины, остальные прикрывали их, добиваясь таким образом непрерывного ведения огня.

Но враг их был не так прост, как казалось. Стоило роте сильно углубиться в кривые и узкие улочки Акихабары, при этом сильно разделив отделения, как каии тут же принялись отрезать их друг от друга, окружая и стараясь уничтожить поодиночке. И пускай каждое отделение легко превращалось в почти неприступную для тварей крепость, хлещущую по врагу пулемётными очередями, заваливая улочки трупами каии, но патроны, как бы их ни было много в ранцах, подходили к концу – и куда быстрее, чем хотелось гвардейцам.

Продвижение отделений вглубь Акихабары замедлилось, а после и вовсе остановилось. Теперь уже каии осаждали бронегвардейцев, налетая на них раз за разом, не считаясь с потерями.

– Встряли без толку, – вздохнул Накадзо, – рванули в город без плана атаки, и получили, что получили. Теперь их гибель, хакусяку, только дело времени.

– Вот этого, как раз, допустить и нельзя, – заявил хакусяку, как всегда одетый в безупречный белый костюм. – Вы должны спасти гвардейцев.

– У нас прорывы по всей столице, – покачал головой Накадзо, – все бойцы отряда задействованы, у меня самого не больше пяти минут, пока моя рота пополняет боезапас. А после этого мне надо срочно ликвидировать прорыв в Сибуе. Спасать бронегвардию некому.

– А как же я?! – встрял Нагэн. – Я могу взять две роты солдат и прорваться на помощь бронегвардии.

– Ты ранен, Нагэн, – напомнил ему Накадзо, как будто это и так не было видно, – куда тебе воевать? Ты же едва на ноги встал после схватке в Асакусе.

– Драться я не могу, – признал Нагэн, чью правую руку до самого плеча охватывали бинты, перевязка выглядывала и из-под расстёгнутого мундира, – но не сидеть же здесь. Я могу вести людей в бой, координировать действия, хоть что-то делать!

– Берите солдат, молодой человек, – кивнул ему хакусяку, – и вперёд. Спасите бронегвардейцев, покажите им, чего стоят простые солдаты императорской армии.

– Благодарю, – не по уставу, зато от души выпалил Нагэн и едва не бегом выскочил из комнаты.

– Вы понимаете, хакусяку, – произнёс Накадзо, глядя в глаза одному из самых могущественных людей в империи, – что отправили только что моего самого юного подчинённого на верную смерть?

– Да, – ответил тот, ничтоже сумняшеся. – Другого выхода у нас просто нет. Тем более, что бронегвардию, всё равно, придётся спасать. Без этого не обойтись.

– С нами на связь вышел Юримару, – напомнил Накадзо, – он со своим батальоном уже проехал Синагаву.

– Его батальон сильно потрёпан в схватке с каии, – возразил хакусяку, – много раненых и мало боеприпасов. Тем более, движется он недостаточно быстро, даже при условии того, что Синагаве батальон погрузили на нормальные автомобили.

– Они могли загрузить боеприпасы и вступить в бой сходу, – сказал Накадзо, не совсем даже понимая, для чего продолжает этот бессмысленный спор. Ведь Нагэн, который, не смотря на бодрый вид, был слишком тяжело ранен, чтобы продолжать бой, уже забрал свои две роты солдат и сейчас они мчатся в сторону Акихабары. На встречу почти верной гибели.

Тяжкую тишину, повисшую в комнате, разорвал звонок телефона. Накадзо схватил трубку, считая, что это командир его бойцов докладывает о готовности, но из трубки донёсся голос Юримару.

– Прибыли в столицу, – сказал он, – пополняем боеприпасы. Куда нам направляться?

– В Акихабару, – решительно приказал Накадзо, – там дерётся Нагэн, спаси его. – И уже положив трубку, добавил: – И бронегвардию заодно.

Мчаться по городу на грузовике, рваться в бой, что может быть лучше. Не думаешь ни о чём, просто держишься покрепче за ручку, чтобы не вылететь из кабины, дверь которой закрывается не слишком плотно или не толкнуть шофёра, который вертит рулевое колесо, как сумасшедший. Вписываться в узкие улочки Акихабары на грузовике было достаточно тяжело, а уж делать это на скорости мог, наверное, только профессиональный гонщик. Наверное, именно таких и закрепили за батальоном Юримару.

Нормальным транспортом батальон обзавёлся в Синагаве. Там по ведомству Юримару строился какой-то секретный объект, но хватило одного звонка в столицу, чтобы руководство стройки тут же поделилось грузовиками. Юримару даже выбил по канистре бензина для водителей, что привезли их в город. В общем, в столицу они ворвались, как говориться, с ветерком.

Теперь также быстро мчались грузовики по заваленным трупами каии улицам Акихабары. Ехали на наиболее громкий перестук выстрелов, однако грузовики вскоре пришлось бросить – они растягивались в слишком длинную колонну, которую каии могли рассечь одним ударом. И кто придёт тогда спасать их?

– Берём с собой только пару грузовиков с боеприпасами, – сказал Юримару комбату, – остальные пускай ждут нас здесь.

– Самое то, – кивнул комбат.

Дальше батальон двинулся медленно. Пришлось разделить его на две колонны, идущие по параллельным улицам. Одну возглавлял Юримару, вторую – комбат. За каждой колонной двигался грузовик с боеприпасами. Повсюду было видно следы того, что тут прошлись опытные солдаты – ноге некуда было ступить, обязательно попадётся труп каии. Стены были изрешечены пулями, пробивавшими часто сразу нескольких тварей, тела каии щедро посыпаны гильзами и обоймами от пулемётов Тип 11. Сразу видно, патроны бронегвардия экономить не привыкла.

Объединились колонны на небольшой площади, образовавшейся на месте нескольких домов, начисто сметённых во время недавней бомбардировки. Юримару машинально отметил, что неподалёку отсюда он держал оборону до налёта дирижабля. Скверное место, но хотя бы новых прорывов в окрестностях ожидать не приходится. Их места всегда отстоят друг от друга на некоторое расстояния. Однако, несмотря на удалённость от прорыва, здесь явно не так давно шёл жестокий бой. Лежали несколько закованных в броню гвардейцев и десяток трупов в обычной военной форме, ну и, конечно же, сотни мёртвых каии.

– Вперёд, комбат! – выкрикнул Юримару. – Вперёд! Мы должны торопиться! Наши товарищи дерутся впереди!

Батальон перешёл на быстрый шаг, солдаты и офицеры подобрались, держали оружие наготове. Сидевшие на ящиках с патронами гунсо, вскрывали их, готовясь как можно быстрее подавать магазины и принимать пустые. Во время боя от этого могла зависеть судьба многих бойцов. Отдельно лежали вскрытые ящики с обоймами к Тип 11 Тайсё – эти, по большей части, предназначались бронегвардии. О присутствии этого элитного подразделения Юримару узнал, когда их начали грузить в кузова. Он поинтересовался, для кого столько пулемётных патронов и ответственный за погрузку сотё просветил его.

Бой шёл всего в полуквартале от того места, где наткнулись на первые трупы. Вооружённые «Арисаками» с примкнутыми штыками солдаты сошлись в рукопашную с каии. Из полуразрушенных домов их прикрывали огнём бронегвардейцы, некоторые из которых дрались и на передовой, ловко орудуя мечами и саблями.

– Батальон! – скомандовал комбат. – Рассыпаться! Укрыться в домах! Стараться вести непрерывный огонь! В рукопашную вступать только в самом крайнем случае!

– Я, сёса, – отдал автомат комбату Юримару, – предпочту именно ввязаться в рукопашную!

Он обнажил свой длинный меч и бегом ринулся на врага. Бойцы уступили ему дорогу, понимая, что стоять на пути этого демона битвы – себе дороже. Юримару ворвался в ряды каии, быстрыми ударами убивая тварей одну за другой. Те не дрогнули под его сумасшедшим напором, наоборот, навалились на человека толпой. Но разъярившемуся Юримару только этого и надо было – меч в его руках мелькал стальной молнией. Каии падали, но на их место становились новые. И так до бесконечности.

Пример Юримару заразил остальных бойцов, они перешли в наступление под прикрытием просто ураганного огня автоматов и пулемётов. Обе роты двинулись вперёд, вслед за Юримару, медленно, но верно продвигаясь к месту прорыва. Автоматчики и бронегвардейцы следовали за ним, стараясь по-прежнему держаться в домах. Бронегвардейцы даже забирались на крыши, рискуя сверзиться с них, чтобы лучше бить по врагу.

Вскоре к Юримару пробился Нагэн. Потомок древнего рода монахов-воинов – ямабуси, до сих презиравших фамилии и называвших детей буддистскими именами, сражался нагинатой [51]51
  Нагината – японский вариант алебарды с наконечником в виде широкого сабельного однолезвийного клинка, загнутого на конце. Изначально использовалась простыми пешими воинами в основном для подсечения ног лошадей. Впоследствии нагината, искусно выполненная и богато инкрустированная, появляется у знатных всадников и воинствующих монахов, а с XVII в. становится женским оружием.


[Закрыть]на коротком древке. Он отсалютовал Юримару своим оружием, и снова углубился в схватку. Иногда Юримару даже завидовал тому юношескому задору и упоению битвой, которые демонстрировал Нагэн. Сам Юримару, хоть и был потомком древнего самурайского рода, ничего подобного не испытывал. Для него любая схватка была скорее чем-то вроде математической задачки – как и куда ударить врага, чтобы скорее убить его, как уклониться от вражеских выпадов, чтобы самому трупом не стать, вот два главных вопроса, которые он решал в каждой схватке, не важно поединок это один на один или такая вот свалка, когда один против многих. Исходя из этого, он и строил свою тактику, в то время, как Нагэн просто танцевал среди каии, щедро одаряя их ударами широкого клинка нагинаты.

Те каии сразу показались Юримару странными. Они не бросались в атаку, стояли, замерев у самого края прорыва. Правые руки их были несколько толще, чем у обычных тварей, а когтей на них было не три, а четыре. Юримару хотел оставить атакующих солдат, вскинул меч над головой и во всё горло закричал:

– Стоять! – Надсаживал он горло. – Стоять! Не подходить к краю!

Но за треском автоматных и пулемётных очередей, воплями каии и солдатской бранью его никто не услышал. А потом было поздно. Перебив последних каии, бойцы во главе с Нагэном ринулись на последнюю линию обороны перед чёрной дырой прорыва. И тут странные каии вскинули руки, когти их разошлись, открывая небольшое отверстие с чёрными буграми мускулов. Мышцы эти набухли и из отверстий вылетели толстые иглы примерно в сяку [52]52
  Сяку (япон.) – 30,3 см.


[Закрыть]длиной. Две из них достались Нагэну, несшемуся впереди всех. Они пробили тело юноши насквозь и поразили бегущих следом за ним солдат. И бойцы замерли в нерешительности, чего допустить было никак нельзя.

– Вперёд! – закричал тогда Юримару. – За мной!

Он перескочил через мёртвых солдат, быстрым ударом он сразил готовящегося к новому выстрелу каии. Ещё удар – новый каии падает замертво. Твари обернулись к нему, складывая когти для боя. Юримару отразил выпад первой, сталь клинка заскрипела по когтям, хотя обычно резала их с лёгкостью. Эти каии, похоже, оказались куда прочнее остальных. Совладать с ними в одиночку Юримару ни за что не удалось бы. Но захваченные его порывом солдаты ринулись в штыковую снова. Как бы ни были прочны и ловки эти каии, со столькими врагами они справиться не могли никак. Не прошло и пяти минут, и тварей перекололи штыками, хотя они собрали перед этим большую кровавую жатву. Прежде чем умереть, каждый каии прикончил не меньше двоих троих солдат, но с потерями уже никто не считался. Главное, закрыть прорыв как можно скорее, пока из чёрной кляксы не вырвались новые твари.

– Динамит сюда! – стараясь не думать о смерти Нагэна, приказал Юримару. – Быстрей, быстрей! Торопитесь!

Подбежала от грузовиков команда сапёров с готовыми толовыми шашками, к которым был уже подведён шнур с электровзрывателем.

– Кидайте прямо в прорыв, – махнул рукой Юримару. Сапёры, привыкшие за время битвы с каии практически ко всему, швырнули шашки в кляксу прорыва, главный группы крутанул ручку электровзрывателя – и грянул гром.

Чёрная клякса тьмы вспучилась горбом, но не разорвалась, а быстро спала и как будто впиталась землю, уйдя в неё полностью.

– Вот и всех дел, – вздохнул Юримару, опускаясь на колени у тела Нагэна.

Юноша был мёртв. Сомневаться в этом не приходилось. Он и без того был сильно ранен, под формой грудь и живот его были туго перебинтованы. И с такими ранами он ещё рвался в бой. Мальчишка! Как был, так и… умер. Юримару легко поднял его на руки и зачем-то усадил у стены чудом уцелевшего дома, положил на колени нагинату.

– Юримару-сёса, – подошёл к нему комбат в сопровождении бронегвардейца, на оплечьях которого красовались три звёздочки на жёлтом просвете красного рисованного погона. Тайи, но раз гвардеец, тем более, из бронеполка, гонору на десяток тайса хватит.

– Двигаемся к следующему прорыву, – решительно заявил бронегвардейский тайи.

– Нет, – отрезал Юримару. – Надо убираться отсюда. Акихабару уже не спасти.

– У меня приказ императора, – снял маску тайи, – спасти как можно больше жителей Акихабары.

– Вы спасли всех, кого ещё можно было спасти, тайи, – заявил Юримару. – Дальше каии просто кишмя кишат, там, если кто и остался живой, спрятались они так хорошо, что вылезать им сейчас намного опасней. А нам надо уходить отсюда, чтобы не погибнуть без толку.

– Я не могу ослушаться приказа! – начал закипать тайи. – Я – самурай и род мой восходит к временам Хэйян! Вернись я сейчас, и мне останется только испросить у императора разрешения на сэппуку, дабы позор не пал на весь мой род!

– Не будем древностью родов мериться, – отмахнулся Юримару. – Каков был приказ, тайи?

– Спасти как можно больше жителей Акихабары, – ответил тот.

– Вот вы и спасли, – сказал Юримару. – Это я могу вам сказать как самый большой эксперт по каии. Дальше живых нет! Надо уносить отсюда ноги, пока основная масса не добралась до нас.

– Тогда на кого мне сослаться в докладе императору? – спросил тайи.

– Юримару-сёса, – усмехнулся тот, – особый отряд по борьбе с каии.

– Понял, – кивнул тайи, не спеша надевать маску обратно. – Но мне надо спасти остальных моих людей.

– Тогда мне нужен радист вашей группы. У вас ведь в каждой группе был свой радист? – уточнил Юримару. Тайи снова кинул, не тратя времени на слова. – Пусть передаёт циркулярно. Всем собраться в квадрате, – он назвал координаты, быстро глянув на выученную уже наизусть карту столицы. – Это место разрушено вчерашней бомбардировкой, там все поместимся и сможем отбиться от каии, если попрут толпой.

– Но как нам выбираться оттуда? – задал вполне резонный вопрос комбат.

– Там до самой границы района, – пояснил Юримару, – одни развалины. Дирижабли бомбили отдельные скопления каии после того, как разнесли зону прорыва, так что скрыться там тварям будет особенно негде. Все бойцы смогут нормально продвигаться до самых армейских постов и колонна не особенно растянется.

Тайи бронегвардии надел-таки маску и махнул рукой своему радисту. Через несколько секунд тот уже диктовал сообщение в эфир, а через пять минут, дождавшись подтверждения от всех групп, сводный отряд выступил к разрушенному участку Акихабары. Тела убитых положили в грузовики. Юримару сам занёс внутрь Нагэна, уложил в самой глубине, сложив руки на груди и вложив в них древко нагинаты.

Быстрым шагом прошёл сводный отряд к месту недавнего боя. Там их уже встретили два отделения бронегвардейцев, которым повезло оказаться неподалёку. Остальных пришлось ждать некоторое время. Отступление иных прикрывали пулемётчики и автоматчики, засевшие внутри домов и на крышах. Не жалея пуль, они поливали каии, часто несшихся, буквально, за самыми спинами бронегвардейцев. Два отделения вернулись с большим хвостом из нескольких десятков жителей. Они бежали, стараясь поспеть за широко шагающими гвардейцами. Те, в свою очередь, разбились на две команды. Первая прикрывала фронт, вторая – тыл. Этих пришлось практически отбивать у каии, которые словно понимали, что они более уязвимы, и набрасывались на них с удвоенной силой.

Но всё же потерь в бронегвардии удалось избежать, чему тайи только обрадовался. Всем прибывшим раздали по максимуму обойм с патронами для Тип 11 Тайсё, и колонна бойцов, поставив гражданских в середину, двинулась в границе Акихабары. Медленно шагали они по превращённым в развалины улицам, мирные жители жались к военным, с уважением глядели на автоматчиков и почти с благоговением на бронегвардейцев. Ведь именно эти закованные в сталь воины спасли их от орд тварей, в единый миг наводнивших, казалось, весь город. Каии атаковали их, но без особого рвения. Снова Юримару показалось, что они отлично понимают: против сводного отряда с его автоматами и пулемётами, у них нет никаких шансов. Вот и кидались больше для проформы или по натуре своей тёмной и злобной.

– Вот и первые потери в нашем отряде, – только и сказал Накадзо, лишь мимоходом мазнув взглядом по лежавшему на скамейке под святилищем телу Нагэна. Юримару поставил оружие юноши рядом с ним. Над святилищем постоянно курились благовония, палочки менял юный служка, а пожилой монах читал одну молитву за другой, щёлкая тяжёлыми бусинами чёток.

– И это всё, что можешь сказать, – грустно усмехнулся Юримару. – Впрочем ничего иного я от тебя и не ждал.

– Это всё, – уточнил Накадзо, – что я могу сказать сейчас. Если ты не заметил, Юримару, мы дерёмся на столицу, у меня пока не времени оплакивать Нагэна. А если я задержусь в штабе ещё на несколько минут, могу и не дожить до того момента, когда оно будет. То же относится и к тебе, Юримару. Собирай людей и веди обратно к Акихабаре. На тебе – оборона границы Акихабары и Касумигасэки. Отбивайте все атаки каии до приказа.

– Это я уже где-то слышал, – рассмеялся я, – надеюсь, в этот раз ты предупредишь меня, прежде чем отправлять дирижабли.

– Если только радист твой будет жив, – холодно ответил Накадзо.

Лицо Юримару окаменело, и он быстрым шагом направился прочь.

Линия обороны на границе Акихабары и Касумигасэки была выстроена по всем правилам военного дела. Разве что противомеховых рвов не вырыли. А так и защитного цвета щиты, и ежи, и колючая проволока, на которой висели уже несколько каии. Самые узкие улицы контролировали станковые пулемёты Тип 03. Боеприпасов подвезли столько, что держать оборону можно было лет сто. Но и тварей лезло очень и очень много. Когда на границу районов приехали грузовики со сводным отрядом Юримару, к которому присоединились и прореженные стрелковые роты, что вернулись с ним из предыдущего рейда, здесь, по словам командовавшего бойцами усталого тюса, было затишье. Хотя стрельба не стихала ни на минуту.

– Вот прибыли бы вы полчасика назад, – невесело усмехнулся он, – ваши «Бергманы» лишними бы точно не были. Да и сейчас пригодятся. Я так понял, сёса, – непонятно к кому, комбату или Юримару, обратился тюса, – вы принимаете у меня командование линией обороны.

– Формально, да, – согласился Юримару, – но дело у вас поставлено хорошо, так что я лезть не буду. Возьму роту автоматчиков и стану затыкать дыры в обороне – это у меня обыкновенно получается лучше всего.

– Мной и моими автоматчиками, – взял под козырёк комбат, – за исключением роты Юримару-сёса, можете располагать полностью.

– Вы, сёса, не из колоний будете ли? – поинтересовался тюса, хотя в этом не было особой надобности – форма говорила за комбата.

– Так точно, – ответил тот.

– Вот кого нам не хватало, – уже веселее усмехнулся тюса, – так это боевых частей из Китая и Кореи. Идёмте, пока есть время, продумаем, где лучше всего поставить ваших автоматчиков и стрелков.

Как бывает жарко на линии обороны, Юримару узнал спустя несколько минут. Каии ринулись одновременно по всем направлениям. Не стало важных и неважных участков боя – напор был одинаково силён. Юримару с ног сбился, носясь со своей ротой по всей линии обороны. Его бойцы заменяли убитых пулемётчиков, поддерживали огнём стрелков, к позициям которых каии подходили слишком близко, прикрывали сапёров, восстанавливающих проволочные заграждения и щиты, вместе со связистами носились по всей линии обороны, ища порывы, либо прокладывая новые провода, когда порывов было слишком много.

Ноги болели просто жутко, пятикилограммовый «Бергман» наливался свинцом, ремень впивался в плечо, не смотря на форму, руки тряслись от постоянной стрельбы длинными очередями. Юримару, хоть и был военным, но к таким длительным боям не привык. Ему казалось, что прошли годы с тех пор, как он со сводным отрядом прибыл на линию обороны, стрелки же часов уверяли его, что не минуло и получаса. Он всегда бежал впереди бойцов отряда, последним отступал с обороняемых позиций, дрался в первых рядах. Ещё через четверть часа напор ослаб, в летучем отряде Юримару пока не было нужды. Он опустился на пустой патронный ящик, откинувшись спиной на столб, к которому подтащил его, давая отдых ногам и спине.

– Надо было остаться на передовой, – бросил он комбату, устроившемуся рядом с ним прямо на земле. – Не так бы сильно ноги натрудил.

– Зато руки бы вразнос пошли, – усмехнулся комбат, продемонстрировав Юримару трясущиеся ладони, – а у вас, Юримару-сёса, привычки к стрельбе из автомата нет.

Юримару поглядел на свои ладони – на них будто тремор напал. Меч держать он теперь не скоро сможет, сегодня, точно нет. А ведь стрелял он намного меньше, чем комбат.

– К вечеру тремор будет как от лихорадки, – «обнадёжил» его комбат. – Я после одного боя пару дней ничего в руки взять не мог, помню, чуть Золотого коршуна [53]53
  Орден Золотого коршуна, в некоторых источниках его называют Орденом Золотого сокола (кинси кунсё) был учрежден императорским рескриптом от 12 февраля 1890 г. Рескрипт гласил: «Императорская династия, основанная Дзимму Тэнно, продолжается и в наше время, пройдя через многие поколения. Сейчас идет 2550-й год эры, которая началась восшествием Дзимму на престол империи. В память о событиях периода военной кампании императора Дзимму по покорению Японии мы решили учредить Орден Золотого коршуна, имея в виду награждать им за исключительные военные заслуги, с тем чтобы славная память об императоре была еще более почитаема во веки веков, и с тем, чтобы поощрять верность и доблесть».


[Закрыть]не уронил прямо на награждении. Командующий забрал его у меня, лично на грудь повесил. Все считали, что я теперь у него в любимчиках ходить стану, кто подлизывался, кто, наоборот, стороной обходил. А всё было куда как проще.

– Каии попёрли! – закричали на передовой, и оба подскочили и почти бегом направились к своим людям.

– Прорывы ликвидированы во всех районах столицы, – доложил Накадзо. – Осталось только с Акихабарой разобраться. Граница с Касумигасэки находится под постоянным давлением каии, люди там едва держатся, не смотря на достаточное количество боеприпасов и медикаментов.

– Чего же им не хватает, в таком случае? – спросил у него хакусяку.

– Люди не железные, – ответил Накадзо, – им отдых нужен, а они дерутся, чуть ли не часы напролёт. Без передышки. Поэтому пора готовить прорыв в Акихабару, чтобы покончить с прорывами на её территории.

– Что вы для этого собираетесь предпринять?

– Для начала перебросить на линию обороны Касумигасэки две миномётных роты, – произнёс Накадзо, – чтобы провести артподготовку и тем облегчить нам атаку на Акихабару. Вместе с миномётами туда отправимся все мы – отряд бойцов с каии, вместе с нашими подразделениями. В других районах столицы надобности особенной в нашем присутствии уже нет, а вот атаковать Акихабару лучше всего именно нашему отряду. Вы видели сами, что произошло с отрядом элитной гвардии без должного командования.

– Вам, Накадзо-сан, – решительно заявил хакусяку, – в этом прорыве делать нечего. Отправьте в Акихабару Мидзуру-тайи и Ивао-тайи. Мы же с вами отправимся в Императорский дворец, его величество желает услышать наш доклад о состоянии столицы.

– Я – командир отряда, – упёрся кулаками в столешницу Накадзо, – и должен вести его в этот бой!

– Вы хотите ослушаться приказа императора? – процедил хакусяку.

– Его величество вряд ли даже знает о моём существовании, хакусяку, – отмахнулся Накадзо, – докладывать ему должны вы.

– Именно для того, чтобы его величество узнал о вас, Накадзо-сан, – холодно сказал на это хакусяку, – я и беру вас с собой. Вы понимаете, какая оказана вам честь?

– Честь велика, не спорю, – согласился Накадзо, – но я не смогу смотреть в глаза императору, когда мои товарищи будут сражаться с каии в Акихабаре.

Хакусяку только головой покачал, он понимал, что спорить с Накадзо бесполезно. Он готов пренебречь аудиенцией у императора, но не бросить своих людей на поле боя.

* * *

Первыми прибыли миномётчики. На двух грузовиках, под завязку набитых боеприпасами. С помощью стрелков из небольшого резерва и команды Юримару, они выгрузили орудия, установили их и почти сразу открыли огонь. С неприятным воем дюжина снарядов ушла в небо, оставляя за собой быстро тающие дымные следы. Следующая дюжина не отстала от первой, за ней ещё одна и ещё и ещё. Хлопки миномётов теперь примешивались к выстрелам и завываниям каии. Первые мины взорвались, оставляя в рядах наступающих каии большие прорехи, превращая и без того основательно разрушенные дома в руины. Недостатка в снарядах миномётчики не испытывали и работали чётко и слаженно. Даже когда каии повалили нескончаемым потоком, линия обороны держалась, и команде Юримару выпало несколько минут отдыха. Небывалая роскошь в этом бою.

– Почему они так прут на нас? – спросил у Юримару командир линии обороны. Из-за ранения правой руки он не мог лично принимать участия в бою, и командовал из неглубокого тыла. – Я связывался с другими границами Акихабары, там они тоже прут, но не так сильно. Такое впечатление, что большая часть тварей лезет именно к нам.

– Так оно и есть, – сказал Юримару, – за нами ведь Касумигасэки – голова города! – усмехнулся он.

– Но есть же еще и Гинза с самим Императорским дворцом, – резонно возразил тюса.

– Мне кажется, – предположил Юримару, – что каии всегда идут по линии наибольшего сопротивления. Здесь самая прочная линия обороны, вот они со своей простенькой логикой и решили, что за нами – нечто весьма важное и нужное. Вот и прут на нас.

– Снова теории выдвигаешь? – раздался знакомый насмешливый голос.

Юримару поднял голову и увидел Накадзо. Тюса шагал к нему от колонны грузовиков, откуда выбирались солдаты в потрёпанной форме. Возглавляли их Ивао и Мидзуру. Юримару понял, что вымотался настолько сильно, что проморгал появление союзников. Хотя в тыл он давно смотреть отвык.

– Молчать сил уже нет, – ответил Юримару, поднимаясь и коротко отдавая честь. Какие бы порядки не были установлены в их отряде, на виду у других военных они всегда соблюдали хотя бы видимость следования уставу. Лишь про звания каждый раз упорно «забывали». – Поговорить бы хоть с кем-то, а не только команды орать. Не поверишь, за последние два часа, я только и говорил, что «вперёд», «стоять» или «огонь». А теперь вспомнил, что есть и другие слова в нашем языке.

– И начал ими злоупотреблять, – усмехнулся Накадзо. – Бой идёт вовсю, а ты так многословен.

– Вы сменить нас прибыли, тюса? – поинтересовался раненный в руку командир линии обороны.

– Нет, – ответил Накадзо, – мы пришли возглавить атаку на прорывы в Акихабаре. Отсюда примерно одно расстояние до всех трёх, так что тут и ударим.