Текст книги "Сезон тихой охоты(СИ)"

Автор книги: Борис Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

   – Да ладно, – удивился я. – Мне показалось, прошло не больше пяти минут.

   – Это и называется концентрацией, – усмехнулся мистер Саймонс. – Время будто пропадает, и ты остаёшься один на один со своими мыслями. Когда я первый раз стоял вот так и пытался сотворить чудо – прошло около недели. Я не чувствовал ни голода, ни усталости, ни чего-то другого, представляешь? Даже времени не чувствовал – вообще. Вот спросили бы меня тогда, сколько уже я тут стою – мог бы с одинаковым шансом предположить, что год или пару секунд. Магия – она такая.

   Становилось понятно нетерпение Падди. Столько стоять, и ждать, пока же я разрожусь... Ну что же, теперь мне предстоит то же самое – а ирландцу самому придётся испытать то же, что только что мне.

   – Правда, я и заклинание тогда несколько сложнее творил... – усмехнулся мистер Саймонс. – И вообще, меня никто не ждал и не торопил. Интересное было время...

   – Я следующий? – нетерпеливо спросил Падди.

   – Секунду, – мистер Саймонс сделал шаг вперёд и вновь водрузил на старое место лист, только что сдвинутый мной силой мысли.– Лист горячий, – отметил он, – надо же.

   – Совсем горячий? – удивился я.

   – Ну, не совсем. Но такой, как будто его долго грели в руках, – кивнул маг. – Таким он и должен быть, если на него долго воздействовали магией. Зацепить его тебе удалось только в последний момент, и то лишь на секунду – и это уже хорошо, потому что не всем удаётся сделать это с первого раза. Но твоя внутренняя сила лилась на него достаточно долго.

   – Это хорошо, – мистер Роман потёр ладони. – Патрик, ты готов?

   – Конечно! – воодушевлённо ответил Падди, шагая вперёд. – Я начинаю, да?

   И он закрыл глаза – так же, как это сделал я полчаса назад.

IV.

   На поляне повисла тишина. Я прекрасно помнил, какого труда мне стоило достичь концентрации, и потому отошёл подальше, стараясь не шуметь, и присел прямо на землю, бессовестно пачкая новые джинсы (благо, они были чёрными). Динго, только что бывший впереди, каким-то образом умудрился подойти сзади и сесть рядом со мной. Он уже хотел было что-то спросить, но вовремя спохватился и промолчал, лишь жестом указав куда-то в сторону Падди. Я лишь пожал плечами – что именно хотел спросить у меня мой друг, оставалось загадкой. Даже в начале наших приключений, когда к нему ещё не вернулся дар речи, мог говорить хотя бы я. Но такая вот пантомима... Нет, слишком непонятно.

   Падди стоял, не двигаясь и крепко зажмурив глаза. Казалось, вот-вот что-то произойдёт... Все мы неотрывно следили за ним и за листом. Но было тихо. Впрочем, сколько тут прошло-то времени? Минут пять, не больше.

   – Ну же... Давай... – негромко, но явно прошептал ирландец. – Качайся...

   Динго встал и махнул головой куда-то в сторону. Вот это было понятно – пёс предлагал мне отойти в сторону. Что ж, отойдём. Я поднялся на ноги, отряхнул штаны направился за ним. Когда мы отошли от пытающегося колдовать Падди на достаточное расстояние, Динго – по-прежнему стараясь, чтобы никакие звуки не помешали концентрирующемуся ирландцу – спросил:

   – Слушай, Рик. А тяжело было?

   – Сложно сказать, – я пожал плечами. – Никакого особого груза на себе я не ощущал, но листок, как ты видел, сдвинулся нескоро. Это можно было бы сравнить... Ну, не знаю. С попыткой написать стих. Усилия только умственные, но если не приходит в голову – то не получится, хоть ты тресни. Только тогда, когда само выйдет.

   – А ты писал стихи? – заинтересовался Динго.

   – Так... – я, покраснев, махнул рукой. – Давно и неудачно. Надеюсь, что маг из меня выйдет лучший, чем поэт.

   Мы молча постояли, глядя в сторону дальнего леса.

   – Ладно... – Динго по-собачьи помотал головой. – Интересно, что получится у меня. Пойдём обратно, смотреть, что у него получается.

   Однако, только лишь мы собрались усесться на своих прежних местах, как поляна огласилась радостными воплями Падди:

   – Получилось! Получилось! Он сдвинут!

   – Так скоро? – удивился я. – Я куда дольше это делал. Десяти минут не прошло!

   – Десять прошло, думаю, – медленно произнёс Динго. – Даже ближе к пятнадцати. Но странно, что... Ладно, потом спрошу.

   – Что такое? – я поглядел на него. – Что странно?

   – Это не Падди... Кажется.

   – В каком смысле не Падди?! – я вспомнил ситуацию в древних пещерах, когда ирландца и Айлин подменил принявший их облик Томас. – А кто тогда?

   – Да не это... Лист сдвинул не Падди. Только тихо, не кричи, – скосил на меня глаза Динго. – Я, кстати, вполне могу ошибаться... Но мне показалось, что мистер Роман как-то странно шевельнул рукой, прямо перед тем, как Падди начал кричать, что получилось. Пальцами щёлкнул тихонько, кажется. Вы бы и не заметили, думаю, но я обратил внимание.

   Я посмотрел на мистера Романа. Тот что-то говорил стоящему у машины и возбуждённо машущему руками Падди. Я подошёл поближе.

   – ...только не думай, что у тебя и дальше будет получаться так легко, – наставлял тот ирландца. – Каждый раз, когда ты будешь где-либо применять магию, ты должен будешь начинать всё сначала. Иногда в первый раз куда легче, чем во второй или третий. Будь готов к этому.

   – Ага. – Падди кивал, но я бы не стал гарантировать, что он слушает.

   – Теперь я? – спросил подошедший к мистеру Роману Динго.

   – Ты? – тот, кажется, даже слегка удивился. – Ты хранитель, а не маг.

   – Кто-кто? – переспросил я.

   – Хранитель, – пояснил мистер Саймонс, стоящий тут же. – Игра всегда проходит по одному сценарию. Трое плюс хранитель, у которого есть какие-то сверхчеловеческие возможности. Моим хранителем был, например, дух человека, соединившийся с лесным ветром.

   – Ничего себе, – оценил я. – А у вас, мистер Роман?

   – Нууу... – протянул мистер Саймонс. – Вряд ли он это вам сейчас расскажет. Долгая история.

   – Ну, допустим, – кивнул Динго. – Но это же не значит, что я не могу попробовать сдвинуть лист, если хочу?

   – Не значит, конечно, – подтвердил мистер Роман. – Пробуй.

   Мы отошли в сторону, давая Динго возможность испытать себя в схватке с только что водружённым обратно листом. Вновь повисло молчание, но продлилось оно недолго – во всяком случае, не дольше, чем в случае с Падди. Динго помотал головой, махнул ушами и с независимым видом отошёл от машины.

   – Видимо, и правда не моё, – сказал он.

   – Обычно хранителем становится тот, у кого меньше всего – или нет совсем – магических способностей, – с каким-то мрачным видом произнёс мистер Роман. – Это в том случае, когда хранитель вообще изначально человек.

   – А бывает и иначе? – поинтересовалась Айлин.

   – Бывает, и нередко, – кивнул мистер Саймонс. – На Земле много кто живёт... Да и кроме Земли хватает измерений. Вы всё это ещё узнаете, не беспокойтесь.

   Он распахнул дверцу машины и повернул ключ зажигания.

   – Ну-ка, давай, скажи мне, что ты цела и невредима... – пробормотал он себе под нос. Но автомобиль, как на зло, оставался тих и недвижим.

   – Неужели я его повредила? – ахнула Айлин.

   – Не ты, – покачал головой мистер Роман. – Ты тут не при чём. Только необычайное стечение обстоятельств.

   – Но машине это не поможет, – заметил Динго. – Или вы почините её магией?

   – Может быть, другой маг так бы и сделал, – мистер Саймонс вылез из-за руля. – Это возможно, да, и для некоторых даже несложно. Но я из старого поколения магов, а ваш новый наставник ещё более древний, так что с современной техникой наши заклинания взаимодействуют... Ну, не лучшим образом.

   – И как мы будет добираться до Винчестера? – поинтересовался Падди. – Снова идти?

   – Ну, после Австралии нас это вряд ли напугает, – у меня вырвался нервный смешок.

   – Нормально доберёмся. Ещё быстрее, чем на машине, – махнул рукой мистер Роман. – Откроем проход. Только придётся идти не напрямую туда, а через несколько остановок, так как я вообще боюсь, что выброс силы, который мы наблюдали в начале, будет замечем всеми окрестными магами. – он подошёл к машине и мощными руками растёр в порошок и лист, и прутик, на котором он стоял.

   – А зачем тогда вообще нужно было сюда так долго ехать? – не понял Падди.

   – Запомни. – внимательно посмотрел на него мистер Роман. – Первое правило мага – хорошего мага! – не пользоваться своей силой без лишней необходимости. Есть много других способов сделать необходимое, и магию нужно использовать в последнюю очередь.

   Он отошёл в сторону, видимо, прикидывая, как и где открывать портал; мы с Динго неожиданно для себя увязались за ним.

   – Скажите... Зачем вы помогли Падди сдвинуть лист? – спросил Динго, обернувшись, чтобы убедиться, что ирландца рядом с нами нет.

   – Потому что понял, что он не сдвинет его в ближайшие три часа, – проворчал великан. – Не вздумайте сказать ему – последнее, что ему сейчас нужно, так это разувериться в своих силах.

   – А... Я? – я неуверенно поглядел на мистера Романа.

   – Нет, – покачал тот головой. – Ты сделал всё сам.

V.

   На этих словах великан замолчал и развёл в стороны руки. Мы с Динго инстинктивно попятились – кажется, мистер Роман открывал тот самый проход, а попасть под воздействие магии никто не хотел. Для прохода ведь нужно место!

   И в самом деле, воздух под руками мистера Романа через несколько секунд завибрировал, как-то странно сжался и раскрылся, обнаружив внутри себя что-то тоннелеобразное и глубокое, сверкающее всеми цветами радуги (правда, преимущественно в тёмных тонах, не считая отдельных "звёздочек").

   – Прошу следовать за мной, – махнул рукой мистер Роман.

   – А машина? – засомневалась Айлин.

   – За машиной вернёмся потом, – успокоил её маг. – Главное, вас на место доставить.

   – Мы ведь ехали дольше, чем пробыли тут, – заметил Падди. – Сколько мы потратили времени на всю тренировку? Час?

   – Продуктивный час, прошу заметить, – парировал мистер Роман. – Утром я, конечно, планировал, что вы займётесь не только сдвиганием листа, но и чем-нибудь ещё другим, но сейчас вижу – с вас достаточно. Вам нужно легко перекусить, а затем можно устроить, например, теоретическую лекцию. Или даже потренироваться в доме – там уже вполне безопасно.

   – Ой, – испугалась Айлин, – А если у меня такой же вот... Выброс... Будет там, в доме? Я же крышу пробью.

   – Во-первых, не будет, – вздохнул мистер Роман. – Я уже говорил, что это произошло случайно, и два таких случая в один день – это фантастика даже для магов. Ну а во-вторых, на этот случай мы тоже перестраховались – и в доме действительно безопасно, и в этом отношении тоже. Во всяком случае, крышу ничего не побьёт. Хватит рассуждать, заходите в портал.

   Я хотел было подать пример и шагнуть в открытый проход первым, но Динго опередил меня буквально на долю секунды, так что мы с ним вошли внутрь одновременно, нога в ногу... Или нога в лапу? Не суть.

   Когда все мы, включая мистера Саймонса, шагнули внутрь, мистер Роман, который шёл последним, повёл рукой – и выход на поляну закрылся. Мы остались в темноте, нарушаемой лишь свечением тех самых точек-звёздочек. От странных стен, в принципе, тоже исходило свечение, но очень слабое. Никаких видимых дорог не было – хотя я не мог поклясться в том, где вижу стену, а где путь вперёд. Поддавшись внезапному порыву, я протянул руку и коснулся полуматериальной стенки в бензиновых разводах – и моя рука раздвоилась или растроилась, как будто оказавшись сразу в нескольких проекциях. При этом я ничего не почувствовал. Отдёрнув руку назад, я увидел, что с ней всё в порядке.

   – Странное место... – пробормотал я, краснея под взглядами друзей. На самом деле, а если бы руку оторвало и выбросило где-нибудь в неведомых далях? И правда, чем я думал?

   – Туда, – не обращая внимания на то, что произошло, указал рукой мистер Роман. И правда, в том направлении действительно угадывался проход, который я бы не увидел без дополнительно подсказки. Мы двинулись вперёд, а мистер Роман, перебравшийся вперёд, на ходу шевелил руками и что-то бормотал. И вот раскрылся новый портал, который вывел нас... Куда-то. В место, не менее странное, чем разноцветный переход, а может быть, и больше. Толща снега и льда, не вполне естественного цвета, находилась под небом совершенно чёрного, антрацитового цвета, безграничность которого нарушали только два почти симметрично расположенных светила кроваво-красного оттенка. Завершали картину острые горы вдали (если мне не показалось – они слегка дымили) и поистине адские звуки.

   – Это что – человеческие кости? – ровным голосом спросил Динго, косясь на что-то, торчащее из снега.

   – Ага, – кивнул мистер Роман, даже не посмотрев туда. – Заходите в портал, не стойте, замёрзнете.

   – Это точно... – потёр руки мистер Саймонс – похоже, он замёрз больше всех (хотя в снежной пустыне было по-настоящему холодно). – Марк, как тебе вообще пришло голову сунуться в Лэнг?

   – А зато никто не подумает и не поверит, что я вёл детей через него, – бросил на ходу мистер Роман; мы уже снова находились в измерении-переходе, а дверь в загадочный Лэнг закрылась. – За несколько секунд и в моём сопровождении ничего бы не случилось.

   – У тебя иногда включается жуткая паранойя, Марк, – заметил мистер Саймонс. – И очень странные представления о безопасности. В этом ведь не было совершенно никакой необходимости!

   – Сейчас согреетесь, – лишь пожал плечами мистер Роман. – Ещё одна остановка – и дома.

   – Это ты дома, а мне ещё до Лондона добираться, – проворчал мистер Саймонс, шагая в новый портал – там был виден какой-то африканский пейзаж. Впрочем, в этом месте мы тоже пробыли меньше минуты, а ещё через некоторое время вышли из портала в конечной точке нашего путешествия – внутри нашего дома. Дверь была приоткрыта, и Динго, первым обратив на это внимание, отворил её носом и выглянул наружу.

   На крыльце сидели двое. Один, средних лет мужчина с тонкими усиками под носом, молча курил солидных размеров сигару, перебирая засаленную колоду карт. Другой, подросток, старше меня на год-два, уткнулся в электронную читалку. Его волосы были куда более рыжими, чем у светло-оранжевой Айлин, и просто более рыжими, чем у палевого Динго, хотя и не такими рыжими, как у огненного Падди. Услышав, как открывается дверь, оба гостя обернулись на нас – а точнее, на появившегося за нашими спинами мистера Романа.

   – Уже закончили? – поднял бровь усатый.

   – Да. Решили заглянуть пораньше.

   – А почему не с той стороны? – ровным голосом спросил рыжий. Его интонации напомнили мне голос самого Романа – такие же непроницаемые и невозмутимые.

   – Возник кое-какой форс-мажор с машиной, Эрик, – мистер Саймонс протолкнулся из-за спины великана и спустился с крыльца. – Домой будем добираться... Как-нибудь. Ещё один портал открывать не будем, если след поведёт в наш дом – это будет нехорошо. Так что просто поедем вечерним автобусом. Здесь рядом с автобусной станцией есть отличное кафе... Ну, как минимум, было двадцать лет назад, когда я был тут последний раз.

   – Хорошо, – рыжий Эрик кивнул. Странно, такая лаконичность... И внешне он тоже совершенно не похож на мистера Саймонса. Но он должен быть его родственником, раз они живут в одном доме. Так кто же...

   Хотя – мы ведь тоже живём под одной крышей с мистером Романом, и это вовсе не означает наличие между нами каких бы то ни было родственных связей. Так что, возможно, я накручиваю.

   – А у вас-то всё в порядке, Джес? – осведомился у старшего мистер Роман.

   – Очевидно, что да, раз мы сидим здесь, а не работаем в доме, – пожал тот плечами. – Всё было готово в первые полтора часа, так что мы даже ещё успели выпить кофе и перекинуться в карты.

   – Можете хоть слонов пасти в этом доме... Магических, – добавил Эрик. – Никто ничего не узнает.

   – Хотелось бы верить... – вздохнул мистер Роман. – Что же, не буду вас задерживать. Спасибо за помощь... И тебе, Саймон, тоже. Не забудь вернуться за машиной.

   – Потом, – махнул рукой мистер Саймонс. – Что с ней станется, посреди чистого поля? Слетаю уже из дома, не к спеху. Вот если бы она была на ходу... А так – всё равно хлам, ещё неизвестно, сколько её чинить.

   Да уж, кем бы ни был мистер Саймонс и сколько бы ему не было лет, а поговорить он любил.

   – Тогда счастливого пути, – кивнул Марк Роман. – Ещё увидимся.

   – Удачи, – вразнобой ответили все трое и направились к калитке. Странно, что ни один из участников разговора не обращал на нас никакого внимания... Хотя оно и понятно – мы видели это только в приоткрытую дверь, не выходя из дома. Впрочем, сразу же, как калитка затворилась, мистер Роман исправил положение.

   – Сейчас – лёгкий обед, как я и обещал, – объявил он. – После применения магии всегда хочется есть, а поначалу особенно.

   Я подумал, что Падди и Динго в таком случае голода не испытывают (у самого меня давно уже сосало под ложечкой), но потом понял, что это не так – после завтрака прошло достаточно времени.

   – А потом что? – спросила Айлин.

   – А потом – я, кажется, обещал вам лекцию по магии. – усмехнулся мистер Роман...

Марк. II

I.

   Я был единственным, кто что-то видел в настоящий момент. В каком-то смысле это было иронично и даже смешно: ведь я был также единственным в нашей компании, у кого не было глаз (как и всего остального, впрочем). Но сейчас никому из нас смешно не было: попробуйте посмеяться в ситуации, подобной нашей! Мы сидели (ну, как сидели – я, как всегда висел на нитке) в практически полной темноте; вокруг была совершенно незнакомая нам местность – какие-то развалины. Нет, днём каждый из нас восьмерых готов был поклясться, что видит здесь что-то знакомое – развалины сильно напоминали нам пейзажи родного (для некоторых) Рима. Но как только начало темнеть, всем тут же начало чудиться в этих руинах что-то жуткое, чуждое и совершенно незнакомое. Не в месте – понятно, что здесь мы не были до недавнего момента. В самом облике, в сути. Было здесь и правда что-то такое, что делало из обычного покрытого травой холма, на котором стояли остатки какого-то старого строения, мистическое и таинственное место. Мне повезло больше других, если это можно так назвать: мои магические свойства включали в себя возможность игнорировать темноту. Именно поэтому общим решением мне было поручено обозревание окрестностей. Ну а чтобы я видел не только голые стены и своих товарищей, а что-то ещё, Никиас залез на росшую тут высокую сосну, ловко вскарабкавшись по гладкому стволу, и подвесил меня на толстую ветку – метрах в пяти-шести над землёй. Видеть глазами Октавия я мог не только тогда, когда висел на его шее, но и просто находясь рядом с ним. Хорошо, что мысленно общаться со своими друзьями без прямого контакта с одним из них я тоже научился. Плохо – что не со всеми, а только с теми, с кем я начал это путешествие: с Октавием, Никиасом и Кресс.

   Как бы парадоксально это не звучало, но я уже почти привык к странному существованию в облике каменного амулета. Конечно, впереди всего была мысль о том, что это только для пользы общему делу и что моё освобождение всё ближе. Вот и в эту ночь меня занимали в первую очередь именно мысли о том, что до него, если всё пойдёт удачно, осталась в самом худшем случае неделя. Говорить не хотелось, спать я в таком положении попросту не мог, да и хорошо – сейчас мне спать было ни в коем случае нельзя. Видел я во все стороны сразу, что одновременно и плюс, и минус: с одной стороны, ничего не пропущу, с другой же – это сильно напрягало и отвлекало меня. Так что оставалось только уйти в свои мысли, оставив маленький "якорёк" на случай появления чего-нибудь движущегося.

   Память перебирала все события прошедших месяцев. Тяжёлый спуск с гор... Для других он был тяжёлым в чисто физическом смысле, а мне же тогда, в первые четыре недели, никак не давало покоя моё новое состояние: к нему было тяжело привыкнуть. Хотя именно это время было самым плодотворным для нас – в том плане, что именно тогда, в начале нашего путешествия, я открыл в себе больше всего магических способностей. Кое с чем мне, честно говоря, даже жалко было расставаться, но об этом я пока не слишком-то задумывался – миссия ведь ещё не завершена.

   – Да, немного света бы сейчас не помешало... – пробормотал кто-то из сидящих внизу – кажется, Бодмаэль.

   – Все мы знаем, почему нельзя зажигать свет, – возразил Катберт, а Никиас добавил:

   – Я думал, такие, как ты, не нуждаются в свете...

   Бодмаэль тоже был в прошлом человеком – и тоже не являлся им сейчас. Хотя ему, несомненно, повезло больше, чем мне – во всяком случае, он имел руки и ноги. Никто не мог в точности сказать, кем на самом деле является Бодмаэль; умея наводить на себя (и не только) всевозможные иллюзии, он скрывал ото всех свой теперешний настоящий облик. Нам он являлся в виде худого, даже тощего, парня лет четырнадцати, одетого только в набедренную повязку и покрытого синими татуировками. Его волосы доходили до земли, а сам он имел обыкновение не идти или сидеть, а слегка парить над твёрдой поверхностью. Но да – при всём этот он тоже нуждался в освещении.

   Зажечь же огонь мы не могли по одной простой причине – чтобы те, кто искал нас среди этих холмов, не увидели костёр. Мы с Кресс и Вальбодо, правда, считали, что эти существа – свартальфары, как их называли вестготы – как раз могли спокойно передвигаться и в темноте, но мы были в меньшинстве, и общим голосованием было решено огня не зажигать. Так что единственная надежда была на меня, как на единственного зрячего в этом царстве слепых. Но и я ничего не видел – разве что чуть покачивались от ветра стволы редко растущих на холме деревьев.

   – Я отойду, – встала, наконец, Кресс.

   – Куда? – Октавий, Никиас и Катберт одновременно вскочили (впрочем, Катберт сделал это раньше на долю секунды).

   – Ну... Куда-куда. – Кресс смутилась и даже покраснела – я ясно видел это. – Надо. За ближайшие кусты.

   Ребята облегчённо сели.

   – А я уже не знаю что подумал... – покачал головой Октавий. – Что тут только в голову не придёт, когда ждёшь неизвестно чего.

   – Марк, ты тоже не смотри... Пожалуйста, – попросила Кресс.

   – Тогда снимите меня отсюда, – отозвался я. – Глаз у меня нет, стало быть, и закрывать нечего. Я не смотрю, я просто вижу – и всё тут.

   – Снять? – Катберт нахмурился. – Но...

   – Да ничего не произойдёт именно в эти три минуты, – махнул рукой Бодмаэль. Никиас вслепую нашёл нужное дерево, взобрался и снял меня с ветки. Спустившись вниз, он опёрся о ствол – чтобы не ходить туда-сюда в темноте – и начал ждать.

   Да, все мы заметно нервничали. Я оглядел спутников. Октавий – тот сидел, подперев голову кулаками. Никиас, державший меня на нитку – а он ведь заметно вырос за время нашего путешествия... Интересно, а я остался таким же, как и был – или тоже изменился? И, конечно же, вторая четвёрка, три вестгота – Катберт, Одальгарт, Вальбодо – и вообще непонятно к какому народу принадлежащий Бодмаэль. На самом деле, о том, что он когда-то был человеком, мы знали только с его слов. Бодмаэль не любил рассказывать о себе, о своём прошлом... Он будто бы что-то скрывал, причём успешно.

   С этой компанией мы сошлись – как мы думали поначалу – почти случайно. Наше путешествие завело нас в далёкую горную деревушку, где нам надо было найти один артефакт – палантир, как его назвала Спескура. Светящийся странной силой шар. Загвоздка была в том, что эти четверо тоже искали шар... И, по их словам, их сюда тоже направила богиня неожиданного спасения. Про Морса Оркуса они ничего не говорили, правда. Поначалу мы чуть не подрались; мы были готовы к тому, чтобы сражаться до смерти за право владеть палантиром. Но в конце концов Кресс и Катберт смогли сообразить, что, если одна и та же богиня послала нас за одной и той же вещью – значит, её нам и использовать придётся для одной и той же цели. А следовательно, мы может не сражаться друг с другом, теряя время и неся потери, а объединить усилия. С тех пор мы всегда были вместе; ввосьмером было заметно веселее, чем вчетвером, а мои магические силы органично дополняли силы Бодмаэля – вместе мы составляли довольно опасный дуэт. Интересно, насколько силён был бы Бодмаэль, воспользуйся он моей силой?.. Но нет, он почему-то не хотел брать меня в руки. Может быть, боялся чего-то? Или это так – пустое суеверие? Я не знал.

   Так или иначе, и какими бы странностями не обладал любой из нас (да и мне ли говорить о странностях?), вместе мы прошли через многое и многого достигли. Сейчас в наших сумках лежал уже не один, а целых шесть палантиров – выяснилось, что именно столько нужно нам восьмерым для проведения какого-то важного отряда, который и станет завершением нашего пути. Но вот только нам нужно было пронести наш ценный груз через эти руины... И самим пройти живыми, в то время как тут шастали они. Свартальфары. Это вестготы называли их так, мы же звали их просто Морсовыми слугами. Кресс утверждала, что там, откуда она выбралась – в самом сердце царства мёртвых – таких полно. И если она только не ошибалась – именно в них превращаются те, кто что-нибудь задолжал повелителю смерти. За время нашего путешествия я неоднократно видел свартальфаров издалека – и один раз вблизи. Серая кожа, впавшие глаза, не выражающие никаких эмоций, острые треугольные зубы... Нет, я решительно не завидовал этим бедолагам – и уж точно не хотел стать одним из них. При этом свартальфары были хитры, скрытны, жестоки и смертельно опасны. Не то чтобы мы их боялись – детям Рима вообще не пристало бояться чего-либо – но опасаться их, определённо, стоило. Так что мы не спешили двигаться наобум и сильно жалели, что нам пришлось заночевать здесь, под открытым небом. Но пересечь холмы за один день было нереально, а свартальфары спали днём. Что до нас, то мы вообще почти не спали – отдохнув час, мы, под моим руководством, шли дальше, и спустя пару часов, снова останавливались отдыхать. Нигде не оставаться надолго – вот был главный принцип выживания на этой земле...

   – Долго, – заметил Катберт, поигрывая узким и тонким кинжалом с вязью на лезвии. – Да где же она?

   И в этот же миг – как будто бы в ответ на его риторический вопрос – раздался короткий вскрик. Где-то кричала Кресс.

II.

   Все моментально вскочили.

   – Где она? – сосредоточенно произнёс Никиас. – Надо её найти.

   – Как мы найдём кого-то в такой темноте? Я даже вас с трудом вижу, – неуверенно отозвался Вальбодо.

   – Разожжём огонь и сделаем факелы, – после секундного колебания решил Октавий. – Марк, сможешь сделать это быстро?

   Я бы, наверное, не смог – в другой момент. Но сейчас... От меня зависела жизнь Кресс. Да что там – жизни всех моих друзей сейчас зависели от того, смогу я запалить этот дурацкий костёр меньше чем за минуту – или же нет.

   – Что поджигать-то? – спросил я.

   – Сейчас. – Октавий, широко расставив руки, быстро дошёл до сосны и отломил от неё длинную сучковатую ветвь. Затем шагнул к Никиасу и взял нитку, на которой висел я. Надо сказать, что, хоть видеть и говорить я сейчас мог и без прямого контакта с Октавием, но творить магию мы всё ещё могли только в паре – использовалась его энергия и мои способности. Я сконцентрировался... Мысленно представил, что закрываю глаза, хотя на самом деле, конечно, продолжал всё видеть... И – вот результат, ветка в руках моего друга жарко полыхает.

   – Ломаем другие ветки, пока эта не догорела! – скомандовал он.

   – Не догорит, – успокоил я его. – Я сделал так, чтобы этот огонь не гас очень долго.

   – Тогда быстрее, – кивнул Октавий (Никиас в двух словах передал остальным то, что я сказал). – За это время её сто раз могли ранить... Или даже убить.

   – Я иду. – Катберт с суровым видом запалил первый факел и быстро зашагал в кусты. На бег лучше было всё-таки не переходить – как бы ни светил огонь, от какого-нибудь камня в траве он бы не спас.

   – Так. – Октавий оглядел оставшихся. – Вообще-то я хотел разделиться... Давайте парами. Я с Марком, Никиас с Одальгартом, Вальбодо с Бодмаэлем. Со второй группой держим связь через Марка, третья как-то сама выбирается. Если не сможем найти друг друга здесь – встречаемся у цели, если всё пойдёт хорошо – до вечера как раз дойдём. Если вдруг кто-то погибнет, – он внимательно посмотрел на стоящих вокруг, – То не оставаться рядом с телом. Мёртвым не поможешь, пускай выживет хоть кто-то. Но это, конечно, так... – он помотал головой. – На всякий случай.

   В ответ раздались молчаливые кивки... И мы разошлись в разные стороны.

   – Думаешь, Кресс наткнулась на них? – мрачно спросил Октавий (он так и держал меня в руке).

   – Ну, она вряд ли кричала бы по какой-нибудь другой причине, – ответил я. Вопрос, на самом деле, был риторическим – всё и так было понятно без лишних слов. Но, видимо, Октавию хотелось успокоить самого себя, хотя бы отчасти и на время.

   – А вдруг просто споткнулась? – возразил он. – Такая темень...

   – Я не слышу её... – только сейчас сообразил я. – Не слышу... Она мне ничего не говорит. А это может означать только две вещи – либо что ей нечего мне сказать, либо же что ей сильно некогда и на передачу мыслей нет времени. Да...

   Мы оба замолчали. Само собой, мы понимали, что есть ещё третий вариант – вариант, при котором Кресс... При котором она уже... Но мы не хотели думать об этом.

   Передача мыслей на расстоянии – вообще-то довольно странная штука. Поначалу мы все думали, что с её помощью я смогу докричаться до любого из тех, кто способен меня слышать, на каком бы расстоянии друг от друга мы не находились. Но на деле всё оказалось сложнее: у передачи мыслей существовало какое-то ограничение по дальности. Преодолеть его можно было только в том случае, если "говорящий" целенаправленно передавал свою мысль именно тому, кто должен был её "услышать", то есть обмениваться отдельными фразами мы могли, но это требовало определённых усилий, а вот просто слышать, что и где происходит друг у друга, никак не получалось. Как знать, может быть, если бы мы могли – в ту ночь всё случилось бы иначе...

   Но всё происходило именно так, как происходило. Октавий, не жалея ног, обшаривал все кусты. Молча – как бы мы не хотели поскорее найти Кресс, привлекать к себе лишнее желание было чревато. Если она встретится нам – мы её увидим и так, во всяком случае, уж я точно. Ну а если не найдём...

   – Ничуть не удивлюсь, если Кресс первым найдёт Катберт. – зачем-то пробормотал Октавий.

   – Но он один, – удивился я. – У него меньше шансов, чем у меня или Бодмаэля. У него даже меньше шансов, чем у пары!