Текст книги "Игра в послушание"

Автор книги: Борис Карлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Славик написал в телеграмме то, что первое пришло в голову, а в приведенной им цитате были и слон и собака...

– Что за ерунда... уберите, уберите, я же сказал!.. – Кукловодов сам схватил телеграмму, смял и отбросил как пылающий уголь.

Благодаря этому непредвиденному эпизоду дети выиграли несколько лишних минут, но и эти минуты ничего не изменили: Пети нигде не было. Появился сильно переменившийся в лице хозяин и выпроводил их за дверь.

– Он здесь, – уверенно сказала Маринка, когда они с Подберёзкиным оказались на лестничной площадке. – Его этот дядька поймал и не выпускает. Сейчас пойду в милицию и всё расскажу.

Славик ничего не ответил, он думал.

6

Прикидываться дурачком. Новый план

кражи алмаза. Ночные переговоры: устроить

настоящее приключение

В последующие два часа оправившиеся от потрясения Вовчик и Кукловодов учинили Пете допрос. "Барабашка" упрямо твердил, что сам не понимает, как всё вышло: может быть, он попал под какое-то неизвестное космическое излучение, или стал жертвой тайных научных экспериментов... (Про волшебную палочку они бы всё равно не поверили).

– Это к-клон, Эрнестыч, г-гадом буду, точно к-клон, Эрнестыч!.. возбуждённо твердил Вовчик.

Он был любознательный малый, и дворницкой у него скопились ворохи всевозможных научно-популрных журналов, которые он всегда отделял от прочего мусора. Из-за регулярного чтения в голове у Вовчика образовался пёстрый калейдоскоп из занимательных фактов, дурацких рекордов, околонаучных гипотез и не воплощённых в жизнь причудливых изобретений. При виде человечка он вспомнил заметку десятилетней давности о перспективах клонирования.

– Эрнестыч, понимаешь? Вот он, к-клон, который с твоего телефона звонил!..

– Да помолчи ты, балаболка, – сказал ему Пётр Эрнестович. – А ты иди сюда, сядь, – обратился он к Горохову, который с момента появления человечка не пошевелился и не проронил ни звука.

У самого Кукловодова в голове вертелось только одно более или менее идиотское объяснение случившемуся. Ещё во время работы в цирке, когда он наблюдал за репетициями лилипутов, ему не раз приходили в голову фантазии о возможности выведения ещё меньших лилипутов от самых маленьких, потом меньших от самых маленьких из тех, которые получились, а потом ещё меньших и так до получения человечков величиною с кукурузный початок, и ещё меньших... Однако, рассуждал он, для выведения таких человечков понадобились бы десятки, а то и сотни лет, которыми даже при самом благоприятном раскладе Пётр Эрнестович не располагал. И вообще, как отнесутся власти к появлению такого рода аттракциону...

– Его специально вывели в лаборатории, т-точно тебе говорю! Ищут его, с-спецы ищут, не милиция, всех нас з-здесь накроют!..

Кукловодов взял столовую ложку и треснул Вовчика по лбу:

– Заткнись, я тебе сказал.

Вовчик схватился за голову и замолчал.

– Куда же ты звонил отсюда, чудо природы?

– Я мальчику из класса звонил, а его не было дома, – всхлипнул Петя, решив прикидываться малолетним дурачком.

– А кто папа у твоего мальчика из класса? – Пётр Эрнестович старался говорить как можно мягче.

– Он писатель, Подберёзкин, вы, наверное, слышали...

Всё сходилось. Мальчишка, скорее всего, говорил правду.

– Скажи, мальчик, а кто вообще про тебя знает?

– Мало ли кто. Если инопланетяне меня превратили, то они знают.

– Инопланетяне?

– А кто же ещё. Я ведь таким не родился, как вы думаете?

– Хорошо, хорошо. Допустим, инопланетяне. А почему ты залез именно в эту квартиру, а не какую-нибудь другую? Это инопланетяне научили тебя так сделать?

– Нет, это случайно. Я шёл по карнизу, а у вас окно было открыто и телефон... Я хотел мальчику позвонить.

– Ладно, про мальчика уже слышали. А на карниз ты как попал?

– Я в лодку залез, в игрушечную, а она уплыла, а ваш сосед её поймал на крючок.

Тут Вовчик счёл необходимым подтвердить:

– Слышь, Эрнестыч, мужик из 54-ой точно какую-то лодку выловил. Я сам видел, как он домой её нёс. Я ему г-говорю: что, г-говорю, Степаныч, рыбы-то наловил? А он г-говорит: рыба-то что, её всю не переловишь, а вот смотри какую я штуку несу. Пускай, г-говорит, внук ломает, играет, т-то есть.

Это точно, Петя тоже такой разговор слышал.

Пётр Эрнестович заметно успокоился.

– Ладно, – сказал он, – это хорошо, что он к нам попал. Такому парню для нашего дела цены нет. Такой парень в любую щёлку залезет. Ну что, Петя Огоньков? Хочешь настоящей, интересной жизни с приключениями? А ну, вылезай, поговорим.

И Кукловодов воткнул в сахар ложечку с изящной винтовой ручкой.

До глубокой ночи под красным абажуром заговорщики разрабатывали план похищения алмаза "Звезда Мексики". Кукловодов обещал Пете, что после успешно проведённой операции его родители смогут купить себе большой дом, нанять прислугу и больше никогда не будут работать. А сам Петя сможет, если захочет, жить с ними и не раскрывать своё инкогнито или, наоборот, стать самым знаменитым мальчиком в истории человечества.

Пете, конечно, не улыбалась перспектива стать вором, но он для видимости соглашался. Он был начитан и много о чём догадывался. Например о том, что Кукловодов собирается надуть сообщников и сбежать с алмазом. Простодушным Вовчику и Горохову такое не приходило в голову. Сам Петя тоже намеревался дать дёру при первом удобном случае.

План кражи в общих чертах был следующий.

Горохов появляется в музее незадолго до закрытия и оставляет Петю в выставочном зале.

Вовчик меняется сменами с напарником и заступает работать в ночь на поливальной машине.

В половине пятого утра (а в такое время спят даже милиционеры) Петя выбирается из укрытия и крепит на указанный в схеме проводок сигнализации электронный жучок. Жучок блокирует сигнализацию на четверть часа, камеры слежения в это время воспроизводят уже записанное в обратном порядке, показывая на мониторах пункта охраны истекшие четверть часа тишины и спокойствия.

У фасада музея, со стороны набережной, останавливается поливальная машина и загораживает окно цистерной. Злоумышленники забираются в демонстрационный зал, берут алмаз и уезжают. В тот же день они исчезают из страны с новыми документами, богатые и счастливые.

Сомневался только один Горохов, который боялся мумии. Тогда Кукловодов сказал, что "больше не задерживает г-на Горохова, поскольку теперь ему совершенно очевидно, что поэтический талант г-на Горохова сможет поить, кормить и одевать его до конца дней". Горохов вздохнул и остался.

Поздно ночью, когда все разошлись, а из спальни начало доноситься похрапывание хозяина квартиры, Петя вылез из набитой ватой серебряной табакерки, в которую Кукловодов уложил его спать, и добежал до прихожей. Вскоре он нашёл то, что искал. "Пэ-Пэ-Ша" – передатчик подсказки школьный маленьким красным огоньком светился за вешалкой.

– Эй! – крикнул Петя в микрофон. – Слышит кто-нибудь?

– Наконец-то, – послышался из наушничка голос Подберёзкина. – Хозяин спит?

– Спит. А ты где?

– Здесь, на последнем этаже. Мы с Корзинкиной договорились дежурить по очереди, пока ты не выйдешь на связь.

– Здесь такое затевается...

– Знаю, слышал. Мы всё через микрофон слышали, поэтому договорились ждать. Ну, как ты сам решишь.

– А что мне решить?

– Ну, заявлять в милицию, или мы сами...

– А что мы сами?

– Ну, это... возьмём преступников.

– Как ты себе это представляешь?

– Так, с поличным, на месте преступления.

– Ты что, силой их будешь брать?

– Зачем силой, можно и хитростью. Усыпить, к примеру, транквилизатором, а после уже вызвать милицию.

– Усыпить?..

– Знаешь, такие пульки с кисточками – для духового ружья или пистолета... А в каждой пульке иголочка с дозой. Действует мгновенно. Ими диких зверей ловят.

– У тебя идеи всегда какие-то сногсшибательные. Не знаю даже.

– Ну тебе-то вообще делать ничего не придется. Зато будет настоящее приключение, потом предстанешь перед миром не просто как чудо природы, а как герой.

– Старая песня...

– Петя, Огоньов, а ты почему тогда уплыл? Управление потерял?

– Потерял, потерял. Я вообще за последнее время много чего потерял.

– Ну ничего, теперь мы снова с тобой заодно... Вместе, я хотел сказать.

– Великое счастье.

– Так ты решил? Не струсил?

– Я подумаю.

– Долго?

– Завтра вечером скажу.

– Годится. У нас после уроков экскурсия. Как раз туда, на эту выставку. А после сюда приедём.

– Хорошо, пока.

Петя вернулся в комнату, залез в табакерку, лёг и стал думать. Однако было уже поздно, мысли путались, цеплялись друг за дружку, и он заснул.

7

Славик Подберёзкин говорит намёками.

В темноте появляется корабль-призрак.

Смертельный поединок с карточным джокером

На другой день в пятом "А" классе отменили первый урок. Вместе с учительницей пришёл милиционер и расспрашивал детей о пропавшем Пете Огонькове. Славик и Маринка сказали, что видели его в последний раз когда возвращались в пятницу из школы, а Маринка прибавила, что видела его ещё раз в окне в субботу утром. Славик в свою очередь приврал, будто бы Петя намекал ему о предстоящем вскоре путешествии. Этим он хотел придать достоверность подброшенной родителям записке.

Весь день в школе только и говорили о пропаже мальчика.

А после уроков, как было объявлено заранее, Татьяна Сергеевна повела класс на выставку "Сокровища гробницы".

В зале было полно народу, многие пристраивались к детям послушать, что говорит учительница. Справа от себя Славик увидел высокого худого гражданина с длинными волосами, висящими сосульками, а Маринка слева от себя искоса заметила красивого блондина с правильным, словно у античной статуи, лицом. Судя по всему, иностранца. Если у Татьяны Сергеевны возникало затруднение, или она упускала какое-то интересное обстоятельство, иностранец её дополнял, и она с улыбкой благодарила.

– Вы, наверное, специалист в этой области? – сказала она.

– Да, немножко специалист, – с улыбкой отвечал тот. – Древние культуры майя, инков и ацтеков есть составная часть моей исторической специализации.

Длинноволосый (это был Горохов) трусливо сбежал, едва только экскурсия начала приближаться к мумии. Он увидел всё, что ему было нужно.

Славик, прихвативший в музей видеокамеру, не столько слушал, сколько смотрел и снимал. Оказавшись перед мумией, которая действительно выглядела устрашающе, он замер, словно поражённый догадкой.

– Слушай, Корзинкина, – зашептал он, – ты ужастики любишь смотреть? Про мертвяков?

– Вот ещё, – поморщилась Маринка. – Я больше про живых люблю. Про красивую жизнь, отношения...

– Ну, красивая жизнь никуда не денется. А вот если бы мумия вдруг ожила, а вокруг темно и никого...

– Ой, я бы тогда со страху, наверное, умерла.

– Вот то-то и оно.

– А зачем ты спрашиваешь?

– Потом объясню. Сначала заедем ко мне домой, а потом уже к Огонькову. Покажу тебе кое-что.

Когда экскурсия продвинулась дальше, Славик ещё долго снимал мумию на камеру так и сяк, со всех сторон.

Раньше, чем пятый "А" сделал по демонстрационному залу полный круг, Славик и Маринка потихоньку смылись из музея. Времени оставалось мало: злоумышленники собирались оставить Петю в зале перед закрытием, а до закрытия оставалось менее четырёх часов. До того, как в последний раз выйти на связь, необходимо было составить чёткий план действий.

Пропустив Маринку к себе в комнату, Славик закрыл дверь на защёлку, плотно задвинул шторы и выключил свет.

– Готова?

– Готова...

Внезапно в центре комнаты, прямо в воздухе, вспыхнула картинка "Кашалота". Нет, это было не плоское изображение, корабль висел словно призрак, его можно было потрогать руками. Вот он сорвался с места и пошёл прямо на Корзинкину. Та сказала "ой!" и, защищаясь, хлопнула по корпусу ладошкой, однако рука её не встретила препятствия и прошла насквозь. Подлодка совершила победоносный круг по комнате и пропала.

Славик включил свет и раздвинул шторы. В руках он держал трубку с раструбом, что-то вроде электрического фонарика, только значительно длиннее.

– Знаешь, так и напугать можно, – Маринка нервно поправила прическу. Что это ты придумал?

– Так... Одно не доведённое до конца изобретение. Вроде голограммы, только проще. Обманка для морского боя. К сожалению, пока работает исключительно в темноте. Если в темноте – можно любой предмет смоделировать и заставить двигаться. Человека, например. Или мумию...

______________

В первую ночь дежурства, которую лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина провели в музее, ничего не произошло. Мушкина принесла учебники и тетрадки и даже, разложив их на служебном столике в фойе, начала что-то такое писать. Но постепенно молодые люди разговорились и проболтали о том, о сём до шести часов. В это время в музейных помещениях начали появляться уборщицы и полотёры.

Поскольку ночная смена не была предусмотрена, а ночной график несения службы ещё не утвердили, вместо того, чтобы пойти спать, оба занимались весь день обычными служебными делами. Полковник Громыхайло, который, конечно, отпустил бы их спать, весь день провёл на совещании в Главке.

Не получив новых указаний, Яблочкин и Мушкина вечером снова отправились дежурить в музей.

Однако, на этот раз разговор получался довольно вялым, и у собеседников то и дело прорывалась зевота. Заваривая крепкий чаёк, они кое-как продержались до трёх часов, а потом курсант Мушкина заснула, уронив голову на плюшевый валик дивана. Яблочкин накрыл её своим кителем, сел за стол и начал бороться со сном. Едва глаза у него начинали слипаться, он вставал и начинал ходить взад-вперёд, делая энергичные махи руками. Это помогало, но ненадолго, и однажды, усевшись в очередной раз за стол и заглянув в кроссворд, он не справился с собой и заснул. Последним отгаданным словом, которое он написал до половины, было слово "РЕПРЕЗЕНТАТИВНОСТЬ". После этого голова его упала на руки, а карандаш откатился в сторону. Часы в залах гулко били половину четвёртого утра.

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

– Стреляться и только стреляться! Дуэль насмерть с четырёх шагов! выкрикивал фальцетом низкорослый жиденький гусар, в котором, присмотревшись хорошенько, под мундирчиком и лихо закрученными наклеенными усами можно было признать карточного шута. – Вы обозвали меня лжецом! Мы будем стреляться насмерть! Сию же минуту! К барьеру, милостивый государь, к барьеру! – С этими словами паяц воткнул в землю игрушечную саблю, отмечая место барьера.

Дело происходило на лесной поляне, окутанной туманной предрассветной дымкой. По обе стороны, у деревьев, темнели силуэты достоинств и недостатков. Петя продолжал растерянно оправдываться.

– Послушайте, что вы ко мне пристали? Я уже объяснил, всё вышло случайно...

– Случайно?! – взвизгнул джокер. – Вы дали полный ход на мину случайно? Вы намеревались взорвать меня, себя и всех этих господ случайно?!

– Я хотел сказать, что сделал это не подумавши и теперь раскаиваюсь. Не понимаю, как это вообще могло случится, чёрт дернул...

Джокер сделал вдруг круглые глаза, изменился в лице, в ужасе отступил и, схватившись за горло, не в силах совладать с накатившей на него волной возмущения, прошептал словно в удушье:

– Стреляться... на смерть... с двух шагов... сию минуту...

Уже смирившись с тем, что дуэли не избежать и полагаясь только на чудесное, как обычно, избавление, Петя грустно промолвил:

– Если вы хотите по правилам, то у меня нет секунданта.

Достоинства и недостатки зашептались, но никто не вышел.

Джокер заявил, что раз так, то он немедленно пристрелит противника без всяких секундантов, и поднял тяжёлый музейный пистолет.

Тут лейтенант Яблочкин решил вмешаться. Петю Огонькова он узнал по фотографии, которую разослали сегодня днем по всем отделениям милиции.

– Одну минуту, граждане, – он вышёл он на поляну и встал рядом с Петей. – Что здесь происходит? Почему мальчика обижаете?

– А, бросьте, Яблочкин, – отмахнулся джокер. – Что вы понимаете. Что вы во сне можете сделать? Но если уж вы здесь, соблаговолите быть секундантом этого молодого наглеца, осмелившегося оскорбить меня дважды самым ужасным образом.

– И чего такого ужасного?

– А вот вы у него и спросите, – отвернулся бретёр.

Яблочкин обратился к Пете:

– Послушай, мальчик, это тебя разыскивают родители... и милиция?

– Меня. Это всё из-за них, особенно из-за этого, – Петя кивнул на джокера, и тот немедленно выкрикнул: "Третье оскорбление, господа, посту заметить, третье оскорбление!".

– Товарищ милиционер, – продолжал Петя, – они во что-то играют, а я у них вроде фишки. Я даже не знаю как играть, а если проиграю, то останусь маленьким навсегда!

– А разве ты маленький? – удивился Яблочкин. – Для твоего возраста...

– Конечно маленький! Три с половиной сантиметра, я специально мерил по линейке. Сейчас вы во сне и тоже маленький, поэтому не замечаете.

– Хм... – Яблочкин растерялся, не зная, что сказать. – Во сне оно конечно... А ты говоришь, эти граждане тебя домой не пускают?

– Домой пускают. Они меня вообще не держат. Только я сам не хочу таким домой возвращаться. Сами подумайте, что будет, если меня таким увидят родители... Вот если выиграю и снова буду большим, тогда вернусь.

– А что за игра – спортивная или азартная?

– Спортивная, тоже скажете. Надо полагать, азартная. Только я её не понимаю. Следят за мной, а потом вдруг показывают счёт, будто я проиграл.

– И сколько же всего... раундов?

– Говорят, что всего десять. Я уже три очка проигрываю всухую.

– Не факт! – отчеканил молоток с того края поляны, где стояли достоинства. – Три-один!

– Ничего не понимаю, – сказал Петя. – похоже, что четвертый я где-то выиграл. Когда же это случилось?..

Солнце появилось из-за деревьев и осветило поляну. "Пора!" – сурово произнёс джокер, и к Пете приблизился его секундант – толстая, одетая во фрак, улыбающаяся крыса. В лапах она держала раскрытый ящичек, где в красном бархатном ложе утопал дуэльный пистолет. Петя обречённо протянул руку.

– Погодите! – воскликнул вдруг Яблочкин. – Погодите, несовершеннолетнему не положено, я буду сам стреляться вместо него!

И Яблочкин выхватил из кобуры свой табельный пистолет системы Макарова.

Джокер пожал плечами, пробормотал "как вам угодно", отвернулся, взвел курок, сказал негромко "в таком случае начнём" – и неожиданно, с разворота выпалил без команды в Яблочкина.

Тяжёлая литая пуля просвистела мимо уха, и Яблочкин, поражённый таким диким коварством, выстрелил почти наугад.

Шут ахнул, схватился за простреленную грудь, побледнел, заходил, закачался из стороны в сторону и прошептал синеющими губами, укоризненно глядя в глаза своему противнику:

– Я убит, это конец...

Петя и Яблочкин в страхе переглянулись.

Умирающего, но всё ещё держащегося на ногах шута скрючило и носило кругами.

Неожиданно он остановился и, деловито пошарив у себя за пазухой, извлёк сплющенную пулю и болтающийся на цепочке медальон.

– Справедливость восторжествовала! – воскликнул он с пафосом. Неправедная пуля ударилась в охранный медальон моей покойной бабушки! – в голосе добавилась слеза, – Спасибо тебе, бабушка!..

Он закрыл лицо, разрыдался и отошёл в сторонку.

Яблочкин в полной растерянности убрал пистолет в кобуру.

– Не обращайте внимания, это он придуривается, – сказал Петя. Спасибо, что заступились.

– Ничего, служба такая. Хочешь, будем на ты?

– Хочу, – с готовностью ответил Петя. Ему теперь очень не хватало такого правильного, сильного, хорошего друга.

– Ты зови меня, если ещё что-нибудь такое приснится. И вообще, просто так.

– Спасибо.

Они пожали друг другу руки, и всё исчезло.

8

Маленький командос. Первое проникновение.

Второе проникновение.

Спецэффекты

Петя открыл глаза от звона в ушах. В пустом выставочном зале, гремя пружинами, часы били четыре часа утра. Он поспал совсем немного, его рука всё ещё была тёплой от дружеского рукопожатия.

Теперь нужно было готовиться к приёму гостей.

Тренированными движениями Петя раздвинул приклеенный жевачкой к низу подоконника коробок и спрыгнул на пол. Снял прицепленное к поясу снаряжение – моток верёвки, которую заменяла шёлковая нить, и два отточенных крюка, изготовленных из кусочков скрепки. При помощи этих крюков, надеваемых на запястья, Петя мог карабкаться по шторам или другой податливой поверхности так же ловко, как человек-паук. За спиной у него появился сшитый из капрона рюкзачок.

В течение дня у Пети было достаточно времени для того, чтобы потренироваться в лазании по верёвке или при помощи крюков по самым разным поверхностям. Это оказалось делом тем более лёгким, что на него, как мы знаем, действовали совсем другие физические законы, то есть соотношение его веса и мускульной силы были совсем иные, нежели у обыкновенного, большого человека.

Петя надел крюки и забрался по шторе на самый верх. Удобно расположившись на креплении карниза, он начал срезать изоляцию с упрятанного здесь проводка сигнализации.

Вот уже четверть пятого; на улице у фасада замаячили две тени... Ещё усилие... готово! – под изоляцией блеснула оголившаяся медная поверхность. Петя вынул из рюкзака микросхему и закантачил её с проводом. Красные огоньки камер слежения тотчас погасли. Теперь на пункте охраны крутилась запись последних пятнадцати минут тишины и спокойствия.

Торопливо работая крюками, Петя спустился на подоконник и выглянул наружу. Поёживаясь от утреней прохлады, под окном его дожидались двое Славик Подберёзкин и Маринка Корзинкина.

Едва дети забрались внутрь, Маринка схватила Петю в ладошки и поднесла к лицу:

– Петя, ты больше не теряйся, хорошо? Мы ведь волновались, я не спала совсем...

Петя крикнул "отпусти!" и уколол остриём крюка Маринку в палец.

– Ой! – сказала она удивленно. – Ты что, кусаешься?

– Я человек! Я не насекомое! Хватит меня жалеть!

– Тихо, тихо, некогда, отпусти его, – торопился Славик, которого слегка трясло от волнения. – Залезай с камерой вот сюда. Ты, Петя, ты полезай наверх, а я спрячусь за шторой у того дальнего окна. Надо ещё подстроить фантом-проектор... Как только их уложим, звоним в милицию.

– А может, не надо?.. – жалобно попросила Маринка. – Может сразу в милицию?..

– Не трусь, отступать некуда, мы уже в деле. Снимай как я показывал. Круговую панораму и больше крупных планов.

– Едут...

– Что?

– Кажется, едут. Поливальная машина едет по набережной.

– По местам!.. – хрипло прошептал Славик в отчаянном волнении и юркнул за штору.

______________

Со стороны Адмиралтейства по тротуару вдоль фасада двигалась уборочная машина. Она вращала под брюхом чёрными щётками и брызгала водой на проезжую часть.

Тесно прижавшись друг к другу, в кабине сидели трое. Они не разговаривали, их лица были неподвижны и целеустремленны, словно чеканные.

Ровно в половине пятого, с боем часов, машина остановилась, загородив собой одно из окон первого этажа. Вода перестала брызгать, щётки замерли, из кабины вылез водитель. Пугливо оглядевшись по сторонам он доложил сидящим внутри:

– П-порядок, никого нет.

Обтираясь животами о стену фасада, все трое пролезли к окну и остановились. Бородатый мужчина в очках осторожно толкнул раму, створка поддалась.

Порывисто дыша и хрипя от волнения, злоумышленники перевалились через подоконник, прикрыли изнутри окно и огляделись. Луч фонарика нашарил ослепительно сверкнувший алмаз, и все трое издали некое подобие стона.

Кукловодов приблизился к алмазу и, глядя на него словно заворожённый, прошептал:

– Что же вы стоите как идиоты, поднимайте, поднимайте этот колпак!..

Глаза начали привыкать к полумраку, Пётр Эрнестович погасил фонарик и убрал его в карман. Вовчик подбежал к алмазу и схватился ладонями за стекло защитного колпака. Опасливо косясь в сторону тёмного угла с саркофагом, Горохов тоже приблизился и взялся потными ладонями за стекло.

– Не могу, – прошептал он сдавленно, – руки скользят.

Кукловодов в раздражении швырнул ему платок. Горохов тщательно вытер ладони и, один за другим, по отдельности, трясущиеся пальцы. Глядя на него, Пётр Эрнестович скрипел зубами, но молчал.

– Три, четыре, взяли! – шёпотом скомандовал Вовчик, и они с Гороховым разом подняли тяжёлое, килограмм на двадцать, стекло.

Кукловодов сунул руку под колпак, схватил алмаз и тут...

И тут из тёмного угла с саркофагом послышалось негромкое, но совершенно отчётливое гортанное рычание. Все трое замерли и повернули головы в сторону этого жуткого звука.

Тяжёлый колпак медленно поехал вниз.

Ожившая мумия сделала шаг вперёд и попала в полосу освещения. Её туловище было замотано лентами истлевшей ткани, а вместо глаз зияли чёрные дыры. Издавая гортанное рычание, мумия шаг за шагом приближалась к злоумышленникам.

– Алмаз... мой... – прохрипела мумия и протянула иссохшие руки.

– Мамочка... – беззвучно произнёс Вовчик, и они с Гороховым выпустили колпак.

Кукловодов крикнул от боли, Вовчик от страха, Горохов, уже лишившийся чувств, словно огромная тряпочная кукла повалился на них обоих.

Колпак свалился, ударил Горохова по ноге и, оглушительно загремев, покатился.

Славик выключил фантом-проектор и выхватил из-за пазухи духовой пистолет.

Первая стрелка с зарядом мгновенного снотворного угодила в шею уже и без того находившегося без сознания Горохова.

Не выпуская алмаз, Кукловодов одновременно с Вовчиком бросился к окну. Вовчик споткнулся о Горохова и растянулся на полу. Славик выстрелил в него, но попал снова в Горохова.

Тем временем Кукловодов уже переваливался через подоконник. Славик выстрелил в него подряд три раза, но все три стрелки ударились о стекло распахнутого внутрь окна.

В следующую секунду преступник оказался на улице и запрыгнул в кабину поливальной машины. Следом из окна кубарем выкатился Вовчик, но машина уже сорвалась с места.

Двери распахнулись, в зал вбежали лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина.

– Там!.. Воры!.. Алмаз!.. – в отчаянии крикнул им Подберёзкин.

Яблочкин и Мушкина кинулись к распахнутому окну. Направо, в сторону Летнего сада, уходила, набирая скорость, поливальная машина; налево, в сторону Адмиралтейства, убегал во все лопатки другой преступник.

– Вы налево, я направо! – коротко скомандовал Яблочкин, и оба, перемахнув через подоконник, начали преследование.

9

Курсант Мушкина проявляет спортивную подготовку.

Радуга на Невском проспекте

Тренированная спортсменка курсант Мушкина стартовала как на километровку. Вовчик – как на сто метров и быстро выдохся. Его гнал вперёд только панический страх. Выбежав на Невский, он метнулся в подворотню, рассчитывая запутать преследователя в лабиринте проходных дворов. Но дом оказался на капитальном ремонте, и все проходы были наглухо заколочены. Повсюду высились горы строительного мусора, на песчаной насыпи, на рельсах, стоял кран.

Мотнувшись туда-сюда, Вовчик остановился и схватил тяжёлый металлический кусок арматуры.

– Не п-подходи!.. убью!.. – завопил он, дрожа всем телом.

И только теперь, сблизи, он увидел, что милиционер – девушка, к тому же не вооруженная.

– Ты ч-чего... – сказал он удивленно. – Жить надоело?

Страху ради он махнул железкой.

Толстый металлический прут просвистел около лица Мушкиной, но она не шевельнулась.

– Убью! – закричал Вовчик, решив двигаться к выходу, размахивая прутом.

Но едва только он замахнулся, Мушкина сделала быстрое движение навстречу и ударила Вовчика между ног крепким милиционерским ботинком.

Вовчик выронил прут, медленно присел на корточки и заскулил:

– Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой...

Во время доставки в отделение милиции он не сопротивлялся.

______________

Минутой раньше Яблочкин выскочил на проезжую часть, но набережная, как назло, была пуста. "Ну!.. ну!.. кто-нибудь!.." – шептал он в отчаянии.

Вдалеке показался одинокий велосипедист.

– Стой! – крикнул Яблочкин, бросившись ему навстречу. – Ко мне!

Велосипедист остановился и в удивлении полез в карман за документами. Но милиционер нетерпеливо его оттолкнул, оседлал велосипед и закрутил изо всех сил педалями.

– Ваше транспортное средство конфисковано! – крикнул он на ходу. Получите в милиции!..

Яблочкин знал, что на подъезде к Троицкому мосту ремонтируют дорогу, а вокруг только заблокированные пешеходные зоны. Он был уверен, что преступник вернётся по Миллионной, чтобы выехать на Невский проспект.

Яблочкин вырулил к Александровскому саду и сразу увидел машину; на повороте они едва не столкнулись. Из поливального устройства внезапно хлынула вода, внизу опустились и заработали щетки-валики, а позади из специального контейнера посыпался песок. Кукловодов не умел управлять уборочной техникой и совершенно запутался в кнопках и рычажках.

Сбитый внезапным потоком воды, Яблочкин зарулил на тротуар и едва не упал. А поливальная машина двигалась по пустому Невскому проспекту навстречу первым лучам утреннего солнца, и эти лучи высвечивали в фонтанах водяных брызг разноцветную радугу.

У Гостиного двора Яблочкин снова стал догонять преступника. Заметив это, Кукловодов резко свернул на Караванную.

На Манежной площади велосипед стал повизгивать: полученная во время наезда на тротуар "восьмёрка" колеса всё больше затрудняла движение.

– Стой! – крикнул Яблочкин, выхватил пистолет, прицелился и выстрелил.

Заднее колесо испустило дух, машину повело в сторону, и она резко остановилась. Яблочкин отбросил велосипед и подбежал к распахнутой кабине. Радиатор был смят о фонарный столб, в кабине никого не было.

Напротив располагалось здание цирка. Через служебные ворота из внутрь из раскрашенного фургона заводили верблюдов. Яблочкин вспомнил, что Кукловодов раньше работал в цирке и несомненно хорошо знал его внутреннее устройство. Подбежав к стоящему у ворот служителю он отрапортовал:

– Предполагаю, что в здании цирка скрывается преступник. Немедленно вызывайте оцепление. Я сам – продолжаю преследование.

И он шагнул внутрь.

10

Рискованный фокус с ящиком и двуручной пилой.

Маленький мимолётный эпилог

В цирковом закулисье пахло опилками и зверьём. Яблочкин прошёл вдоль клеток, запетлял коридорами и вдруг увидел мелькнувшее из-за приоткрытой двери лицо Кукловодова. Лицо задержалось на мгновение и скрылось. Яблочкин подумал, что преступник нарочно его заманивает и решил быть вдвойне осторожным, потому что отступать было не в его правилах.

Табличка на двери гласила: БУТАФОРИЯ ФОКУСНИКОВ И ИЛЛЮЗИОНИСТОВ.

Яблочкин прислушался и осторожно приоткрыл дверь. В полуподвальном помещении было столько зеркал и бархатных ширм, что голова слегка закружилась.

Внезапно кто-то толкнул Яблочкина в спину, он кубарем скатился со ступенек и угодил в похожий на гроб деревянный ящик.