Текст книги "Игра в послушание"

Автор книги: Борис Карлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

На этот раз он ударился довольно сильно, так, что потерял сознание. Он пролежал на полу часа два или больше, а когда открыл глаза, никак не мог вспомнить, где он находится и как здесь очутился. То есть, события последних дней довольно бессвязно крутились у него в голове, но почему он находится в помещении, похожем на химическую лабораторию, было непонятно. "В любом случае, надо сматываться отсюда как можно скорее", – подумал он.

Было уже светло. Петя огляделся по сторонам и заметил на полу обронённый кем-то платок. Обычный женский носовой платок с кружевами, чистый и надушенный. И тут Петя сообразил, что ему надо делать. Он достал из рюкзака моток веревки, которой ему служила прочная капроновая нить, отрезал от неё два одинаковых куска и привязал концы к углам носового платка. Соединил и завязал петлю. Парашют готов. При помощи лазательных крюков Петя забрался на подоконник и втащил снаряжение.

Последний, седьмой этаж. Внизу – Захарьевская улица. Тихо и пусто. Прыгать страшновато: вдруг парашют не раскроется, или его прибьёт к стене, или он застрянет не проводах и будет болтаться посреди улицы, пока его не заметят мальчишки и не начнут сбивать камнями...

Но вот его слух уловил позади лязг отпираемого замка. Дверь отворилась, и в лабораторию заглянул высокий худой человек. Он был до невозможности рыжий, рябой и ходил так будто крался на цыпочках. Он подошёл к шкафу, осмотрел полку, на которой лежал кусочек хлеба и стояло блюдечко воды, тронул распахнутую створку, затем лёг на пол и начал ползать, медленно перебирая руками, словно крокодил. Несомненно Петя где-то его видел. Конечно! это новый секретарь Мракобесова. Его Фамилия ... его фамилия...

– Эй, мальчик, ты где, цып-цып-цып! – подзывал его рыжий. – Иди сюда, получишь конфетку!..

"Надо прыгать, надо прыгать, – твердил Петя, заглядывая вниз через край подоконника. – Надо прыгать, надо прыгать... Как же его фамилия?"

Вдруг у него за спиной раздалась властная команда:

– Курослепов, встать! Руки за голову!

И в этот момент Петя с перепугу прыгнул.

Парашют потянулся за ним, скользнул по подоконнику, послушно раскрылся, и лёгкий ветерок погнал его вдоль фасада.

Петя ловко сидел в петле, ухватившись за стропы и глядя по сторонам. Вот он благополучно миновал протянутые через улицу электрические провода, вот потянул за левую стропу и отклонился от правой стены дома. Он уже, как опытный парашютист, начал выруливать на мягкую клумбу, как вдруг под ним что-то мощно зафырчало, задымило, залопотала крыльями поднявшаяся с асфальта стая голубей, и Петя, вместе со своим парашютом, взгромоздился на что-то вроде танка, который тут же сорвался с места.

Это был один из бронетранспортёров, прибывших сюда ночью по тревоге из ближайшей военной части. Оцепление отозвали от здания ГУВД ещё ранним утром, а этот застрял из-за поломки. Но вот мотор заработал, БТР сорвался с места и помчался прочь из города.

Петя освободился от парашюта и заглянул в открытый люк. После яркого солнечного света внизу казалось темно, к тому же тянуло табачным дымом как из трубы, и у мальчика заслезились глаза. Тут машину хорошенько тряхнуло, Петя не удержался, полетел в кабину, шлепнулся на что-то мягкое и затаился.

В кабине было жарко и шумно. Гудел мотор, радист переговаривался с водителем, нецензурно выражаясь через каждое слово. Получалось складно и ритмично, навроде негритянского RAP-а. Но вот он прервался на полуслове, потому что из рации послышалось шипение и голос:

– Седьмой, седьмой, вызывает штаб, как слышно, приём.

– Старший сержант Гущенко слушает, приём, – откликнулся радист.

– Починились?

– Так точно.

– Почему не докладываете?

– Так вот... докладываем.

– Командир где?

– Уехал на машине прапорщика Иванова.

Штаб нецензурно выругался и несколько секунд молчал.

– Вы где сейчас?

– На Литейном мосту.

– За мостом сворачивайте направо и дуйте на Ржевский аэродром. Оттуда доложишь, получишь новое ценное указание. Понял?

– Так точно.

– Конец связи.

Прошло минут двадцать. Солдаты болтали, курили, БТР трясло, Петю, сидевшего в складках промасленного ватника, тошнило.

Наконец радист вышел на связь и доложил штабу о прибытии. Снаружи доносился шум взлетавших и садившихся самолетов.

– Выруливай на четвёртую посадочную полосу, – распорядился штаб. – Там вас ждёт грузовой самолёт.

– Самолёт? – удивился радист.

– С этой минуты поступаете в распоряжение генерала Красноармейцева. Секретной авиакосмическая база запросила радиостанцию КШМ.

– Чего-чего? Это куда?

– Под Петрозаводск, вопросы отставить.

Связь закончилась, и солдаты начали возбуждёно обсуждать предстоящую командировку. Что-то об отпуске, который теперь может накрыться медным тазом, и оба опять задымили папиросами. Петя чувствовал себя хуже и хуже. Наверное, во время падения из шкафа он получил сотрясение мозга. Наконец, ощущая тупую боль в затылке, сильное головокружение и какие-то пустоты в сознании, он закрыл глаза и ухнул в темноту, без чувства боли, без сна и сновидений.

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

Г о л о с п е р в о г о в р а ч а. Похоже, приближается кризис.

Г о л о с в т о р о г о в р а ч а. Боюсь, что дело обстоит ещё хуже.

Г о л о с т р е т ь е г о в р а ч а. Увы, я согласен с коллегой: кризис позади, он умирает.

Г о л о с ч е т в ё р т о г о в р а ч а. Приборы показывают, что его мозг на восемьдесят пять процентов прекратил жизнедеятельность; если в ближайшие часы не произойдёт изменений, всё кончено.

Г о л о с п е р в о г о в р а ч а. Изменении наступят, но ненадолго. Я ожидаю ещё один, последний, более тяжёлый кризис. Скорее всего, он закончится клинической смертью.

Г о л о с а в ра ч е й (тише и тише). Бу-бу-бу-бу-бу...

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

4

Кто разбомбил старую крепость?

Первый тайник Мракобесова.

Место встречи – теплоход "Пушкин"

Лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина развезли детей по домам, а затем сами, выполняя приказ генерала Потапова, отправились отсыпаться. После случившегося за последние дни и хвалить, и награждать их было бы мало. Потом, после, время расставит всё на свои места.

Родители Славика и Маринки, которым под утро звонил сам губернатор, ни о чём не спрашивали, а только смотрели на них не то с растерянностью, не то с уважением. Только бабушка Маринки Корзинкиной шепнула ей на ухо: "Звонили, чтоб вас не расспрашивали, но ты мне потом расскажи, чего было-то..." Маринка важно подняла глаза на бабушку и ничего не ответила. А папа Славика, который торопился в издательство со своими рукописями, только и бросил ему перед уходом: "Далеко пойдёшь".

Потом Маринке позвонил Фриц Диц.

– А вы разве не улетели? – удивилась девочка.

– Я улетел, а теперь снова вернулся. Вы этому не рады?

Маринка вспомнила о поручении быть рядом с немцем и о том, что это поручение никто не отменял.

– Да, пожалуй, я рада, – сказала она не очень уверенно.

– Знаете, фройлен, я сейчас листал туристический справочник, и меня заинтересовала одна поездка.

– Да? Какая же? – Маринка невольно зевнула прямо в трубку.

– Простите, я звоню вам не слишком рано?

– Нет, пожалуй, слишком поздно: я недавно легла.

– О, простите, я понимаю: белые ночи, мосты, гуляния с молодыми людьми...

– Вроде того.

– Но до вечера вы успеете отдохнуть?

– До вечера да, конечно.

– Теплоход "Пушкин" отходит в восемь часов от Тучкова моста. Вас это устроит? Разумеется, что моё приглашение касается и вашего друга Славы Подберезовикова.

– А куда, вы говорите, мы поедем?..

– Экскурсия на остров Валаам с остановкой для осмотра крепости "Орешек".*

* Орешек, Шлиссельбургская крепость. На Ореховом о-ве, у истока Невы. Основана новгородцами в 1223 году. С начала 18 в. политическая тюрьма с крайне суровым режимом. Разрушена во время Вел. Отеч. войны. (БЭС).

– Но ведь это почти двое суток! – испугалась Маринка.

– Да, это можно, но вы знаете, что я придумал? По пути туда мы высадимся в Орешке, а затем дождёмся теплохода "Лермонтов", который идёт обратно с Валаама и будем дома ещё до полуночи.

– Но если вы хотите только посмотреть крепость, разве нельзя съездить туда завтра морским трамвайчиком?

– Возможно, завтра утром я снова улечу по делам, а с этим местом связаны некоторые памятные для моей семьи эпизоды...

– Так это ваша семья разбомбила крепость?

– Не совсем так, фройлян, но очень остроумно.

– Ладно, покупайте билеты, если вам хочется смотреть на развалины.

– Благодарю. В шесть и заеду за вами и за вашим другом.

– А если этот друг не захочет ехать?

– Не сомневаюсь, вы сумеете его уговорить... если это не получится у меня. Ауфвидерзеен.

– Гудбай... – Маринка пожала плечами и повесила трубку.

Фриц Диц залпом допил остатки шнапса, затушил в переполненной пепельнице окурок и откинулся на подушку. Повернулся на бок и остался лежать с открытыми глазами. Он хотел напиться, но оставался трезвым; хотел ни о чём не думать, но мысли обжигали и не давали покоя.

Мракобесов вышел из метро и свернул на Фурштатскую. В крытой оранжерее Таврического сада, в кочегарке, работал его человек, которого он когда-то прикрыл в деле о хищении редких кактусов. И там находился один из его тайников, предусмотрительно рассредоточенных по территории города. Мракобесов понимал, что когда-нибудь, в конце концов, ему придётся бежать, меняя внешность и документы, отсиживаясь в подвалах. Он понимал и то, что его человек тот час сорвется с крючка, и донесёт на него, как только поймёт, что его покровитель сам оказался вне закона.

– Здравствуй, Агриппа, – глухо произнёс Мракобесов, и человек, валявшийся на лежанке с газетой в руках, подскочил на ноги.

– Товарищ майор? Почему вы... что с вами?

– Ты всё-таки узнал меня?

– Так ведь это только вы меня этой... Агрипой зовете. Вообще-то меня Григорий зовут, Гриша.

– А иначе... не смог бы узнать?

– Так ведь темновато здесь, – смутился Гриша, и Мракобесов понял, что лик его ужасен и неузнаваем.

– А ты меня не бойся, Гриша. Маскировка это всё, понимаешь, грим. Я ведь на работе, выполняю секретное задание Москвы. Такая, понимаешь, работа, – Мракобесов начал задыхаться и терять силы. – Тайник в сохранности?

– Не вопрос, товарищ майор, конечно.

– Открой.

Кочегар шагнул от света лампы, и внимательно всмотрелся в этого странного к страшного человека. Тот заметно пошатывался, тяжело дышал и одной рукой держался за стену. Лицо его сочилось язвами, совсем не похожими на бутафорские, оно было бледно и одутловато, словно у выловленного весной утопленника.

– Открывай... – с трудом выдохнул Мракобесов и достал из-за пояса пистолет.

Кочегар спохватился, взял лом с приваренным внизу топором и поддел одну из бетонных плит, устилавших пол котельной. Освободив проход в подпол, он посторонился.

Мракобесов спустился в тайник, включил свет и огляделся. Брошенный на пол матрас, электрический обогреватель, ящик с консервами, одежда, зеркало и косметика. В кейсе – таблетки, деньги, документы и мобильный компьютер.

– Закрывай.

Григорий заворочал ломом, плита сдвинулась и легла в свою ячейку. Теперь всё надо делать быстро. Мракобесов высыпал на ладонь горсть таблеток, забросил в пасть, разжевал и запил водой. Несколько минут неподвижно лежал на матрасе, затем на его обезображенном лице промелькнуло подобие улыбки, он потянулся, хрустнул суставами и сел перед зеркалом. Аккуратно расставил перед собой коробочки с гримом и косметикой и, словно художник перед палитрой, начал наносить на лицо мирные мазки.

В то время, пока генерал Потапов и губернатор дожидались известий о местонахождении Мракобесова и наводили порядок в Управлении, пока Маринка и Славик отсыпались, Петя летел в Петрозаводск, а Фриц Диц пытался напиться у себя в номере – в это время Карл Ангелриппер и Шульц появились в Петербурге.

Они имели в своём багаже смертоносную ампулу, которая должна заразить городской водопровод, а затем и весь мир бубонной чумой.

Взяв такси, они отправились в гостиницу; номер Карла, так же как и номер Дица, был оплачен вперёд и свободен.

После обеда, разрешив Шульцу выпить стаканчик шнапса для успокоения нервов, Карл развернул на кровати карту Петербурга с пригородами и принялся внимательно изучать её с карандашом в руке. Он проследил течение Невы выше предполагаемых водозаборов, и карандаш его упёрся в крошечный островок, расположенный в истоке Невы. На островке находилась старинная полуразрушенная крепость; попасть туда можно было, купив билет на экскурсию. Карл раскрыл стандартный, имевшийся в каждом номере, туристический справочник.

Вскоре в дверь постучал посыльный, вручил билеты на теплоход "Пушкин" и удалился, ошарашенный невиданными чаевыми (Карл совершенно не ориентировался в расчётах деньгами). Затем посыльный поднялся этажом выше и вручил три билета на тот же рейс другому немцу, который отсчитал ему не пятьсот, а принятые везде десять процентов чаевых.

Ближе к вечеру, когда всё было готово к отъезду, а Шульц более или менее успокоил свои нервы, в номере раздался телефонный звонок.

– Да, – равнодушно произнёс Карл, полагая, что его беспокоит кто-нибудь из обслуживавшего персонала.

– Гутен абенд, майне кляйне ангел, – послышался в трубке низкий, развратный женский голос, и по всему организму Ангелриппера прокатилась волна сладостной истомы.

– Это вы, моя госпожа... – прошептал он восторженно, однако сразу осёкся и взглянул на Шульца. Но тот преспокойно посапывал в кресле, утомленный переизбытком впечатлений.

– Какие планы на вечер, цыпленок?

– Елена Мироновна, – зашептал Карл, прикрываясь ладонью, – я сейчас не совсем один... со мной человек... что-то вроде слуги.

Елена Мироновна засмеялась басом:

– Что-то вроде слуги? У вас?

– Нет, нет, совсем не в этом смысле. Просто секретарь.

– А если я хочу, чтобы вы были секретарь? И слуга? И любовник?..

– У нас билет на-а теплоход, – в середине фразы у Карла от волнения перехватило дыхание.

– Каюта на теплоходе – не самое плохое место для встречи.

Карл начал кусать губы, он колебался. Не сможет ли его тайная страсть помешать выполнению задания?.. Спустя четыре секунды страсть победила, и он произнёс срывающимся голосом:

– Хорошо, записывайте...

Записав рейс и номер каюты, Мракобесов нажал сброс и прошептал:

– Гут, хорошо. Я уеду вместе с ним из России. С ним или вместо него. Настало время предстать воочию перед товарищем Гитлером.

И стоящая перед зеркалом дородная "вдова", одетая в чёрное траурное платье, опустила на лицо вуаль.

5

Встреча.

Фриц Диц смотрит в воду, дети трусят.

Дикое стечение обстоятельств

В назначенное время теплоход "Пушкин" отошёл от причала и неторопливо двинулся вверх по Неве, пересекая Петербург от стрелки Васильевского острова до его восточной границы. В динамиках увлечённо тараторил экскурсовод, пассажиры собрались на палубах, глядя по сторонам.

Карл повернул регулятор громкости до нуля. Минут пятнадцать он и Шульц сидели молча на своих койках, напряженно вытянув спины, глядя перед собой и слушая мерное двигателей под еле слышный тревожный аккомпанемент позвякивающих на столе пустых стаканов. Потом Шульц вытер о штаны взмокшие ладони, облизал сухие губы и открыл рот, чтобы попросить глоток шнапса... Но в этот момент в дверь негромко, по-особенному, постучали.

– Херайн! – отозвался Карл и нащупал в кармане рукоятку пистолета. Войдите!

Дверь медленно приоткрылась, показалось что-то большое, тёмное и неопределённое.

– Гутен абенд, – произнесла расплывчатая фигура, и Карл узнал этот томный, низкий голос.

– О, майн гот! Это вы! – он сделал рефлекторное движение навстречу.

Мракобесов прикрыл за собой дверь и откинул вуаль. Его лицо было столь искусно загримировано, а свет из иллюминатора столь неярок, что даже самый опытный взгляд не заметил бы в этом лице ничего необычного за исключением, разве что, его чрезмерной одутловатости.

– Но мне кажется, я не вовремя, – Елена Мироновна окинула высокомерным взглядом Шульца. – Для троих здесь слишком мало места...

– Да-да, конечно, – засуетился Карл. – Вот, Шульц, возьми деньги. Иди в ресторан, посиди там, пока я тебя не позову.

Шульц схватил деньги и моментально испарился.

– Он найдёт выпивку по запаху, – конфузливо улыбнулся Карл, обеими руками взяв затянутую в перчатку пухлую руку Елены Мироновны и покрывая её поцелуями. – Этот ваш новый образ... я поражён... какая изысканная фантазия...

– Но-но, довольно, – дама властно шлёпнула партнера по щеке. – Это всё потом. Сначала поговорим о деле. Начну с главного. Господин Ангелриппер, имею честь довести до вашего сведения, что с некоторых пор я работаю непосредственно с Адольфом Алоизовичем во славу и победу Пятого Рейха.

Маринка и Славик стояли у перил нижней палубы и слушали голос экскурсовода. Фриц Диц смотрел в тёмную воду за бортом и ничего не слышал. Дети видели его таким впервые – с небритым лицом и растрёпанными волосами. Одежда на нём была та же самая, в которой он прилетел из Америки, а затем провалялся весь день на кровати.

– Наверное, ему здорово влетело, – шепнула Маринка на ухо Славику. – Он должен был ходить нянькой за этим Куртом, а сам куда-то улетел перед самым открытием. Как ты думаешь, он знает, что это мы тогда... ну, были с ним в ресторане?

– Я думаю, что знает, – Славик покосился на Дица. – Только виду не подает. Зря мы Потапову не сказали, что уплываем, он бы нам охрану приставил. Чтобы маячил поблизости человек в штатском... Так, на всякий случай,

– Ты думаешь, он... – Маринка прикусила губу.

– Как нефиг делать. Вполне может шлёпнуть обоих из мести; не зря он так уговаривал ехать. Думаешь, нужна ему эта экскурсия?..

– Тьфу ты! Типун тебе на язык!

– Ладно, это я так, попугать тебя хотел. Ты есть хочешь?

– Вообще-то я дома хорошо пообедала. Если только попить чего-нибудь.

– Ты ему намекни, питание путёвкой предусмотрено.

– Вот иди и намекни. А я тебе свою пайку уступлю.

Славик покосился на немца и медленно, с опаской, к нему приблизился.

Пайку уступать не пришлось, потому что в ресторане оказался "шведский стол" с богатым и неограниченным выбором еды и безалкогольных напитков. Водку и вино продавали в буфете за деньги. Диц купил себе целую бутылку "Столичной" и остался у стойки. Он не заметил, как за дальним столиком поперхнулся и закашлялся в рукав Шульц, как он схватил со стола свою точно такую же бутылку и, отворачивая в сторону лицо, быстро вышел.

Удивительна была также реакция на новых посетителей одного из музыкантов настраивавшегося на эстраде оркестра. Он внезапно сбился с тщательно выводимой на саксофоне гаммы и издал звук продырявленной шины. Затем он отложил инструмент, пригнулся и, своротив пюпитр соседа, скрылся в служебном коридоре.

После случая с отравлением иностранного спортсмена, ресторан "Разгуляй" на неопределенное время закрыла санэпидстанция, и тут как раз подвернулся случай подработать на сезонных рейсах курсирующих до острова Валаама и обратно экскурсионных теплоходов. Не долго думая, музыканты согласились. С особенным облегчением и радостью покидал город Котов, опасавшийся, что в истории с отравлением спортсмена всплывёт когда-нибудь и его имя.

Увидев в зале тех самых детей и немца, Котов подумал, что имя его уже всплыло, но не на уровне родной милиции, а на уровне частного расследования, проводимого стороной пострадавшего.

В подсобке он крепко приложился к бутылке и начал усиленно соображать. А поскольку в нетрезвом состоянии он находился уже не первый рейс, быстро пришёл к пониманию того, что к нему подослали убийцу. И дети здесь для того, чтобы на него указать. Они, вернее вего, даже не знают, для чего их сюда привели...

Допив бутылку, Котов решил отправиться к капитану и потребовать, чтобы за ним без промедления выслали милицейский катер и сняли его с теплохода.

Приняв такое решение, Дмитрий Иванович прошёл через кухню, поднялся на верхнюю палубу и, цепляясь за стенки, быстро зашагал по длинному узенькому коридору.

Минутой раньше Шульц забарабанил кулаками в дверь своей каюты.

Карл испуганно посмотрел на Елену Мироновну.

– Кто это? – испуганно прошептал он. – Я никому не открою!

– Дело плохо, – сказал Мракобесов. – Так обычно стучит милиция. Если мы не откроем, они сломают дверь.

– Возьмите, – Карл протянул Мракобесову ампулу. – Как женщине вам легче это на себе спрятать.

Елена Мироновна в страхе отшатнулась, но Карл настойчиво зашептал:

Мы же обо всем договорились! Сегодня же, сразу после осуществления операции, мы вместе вылетаем в Америку, и вы получите свою дозу вакцины.

– Хорошо... давайте...

В дверь забарабанили громче.

Мракобесов засунул ампулу в рот и накинул на лицо вуаль.

Карл открыл дверь, и в каюту ввалился перепуганный Шульц. Тесное помещение сразу наполнилось тяжёлым спиртуозным запахом.

– Идиот, – прошептал Карл и наотмашь ударил Шульца по физиономии.

Мракобесов приоткрыл дверь, высунулся наружу и огляделся. Тут на него налетел подвыпивший мужчина, которого шатало из стороны в сторону по коридору.

– Из-звините, – рассеянно пробормотал Котов, даже не обернувшись.

Извиняться было поздно: от сильного внезапного толчка Мракобесов проглотил ампулу. Надёжно запаянная в стекло зараза волнообразными движениями опустилась в желудок и неторопливо двинулась по многометровому пути к своему естественному выходу.

Мощный обертональный гудок пронизал корпус судна, окружающее пространство, воду и землю, а также плоть всякого организма, находящегося в зоне слышимости. Теплоход "Пушкин" подходил к причалу Шлиссельбургской крепости.

6

Те, кто остались на острове.

Диц принимает окончательное решение.

Дамочку хотят изнасиловать

Загрохотали сходни, самые любопытные экскурсанты устремились к развалинам. Большинство осталось на теплоходе: шёл десятый час вечера, впереди была ночная дискотека – на палубе, для молодежи – и эстрадное ревю в ресторане – для более серьёзных пассажиров.

В числе сошедших на берег можно было заметить грузную даму в трауре и сутулого иностранца со своим простоватым слугой; красивого, но плохо выглядевшего блондина с мальчиком и девочкой. Одна компания держалась от другой на приличном расстоянии, со стороны было трудно догадаться, что они вообще знакомы.

Экскурсия быстро закончилась, десятка три зевак заняли свои места в каютах, теплоход издал гудок и отчалил от пристани. На омываемых стремительными водами камнях сделалось тихо и безлюдно.

Но вот в одной из полуразрушенных галерей показались сутулый иностранец в шляпе и его слуга. Они негромко переговаривались по-немецки.

– Шульц, ты уверен, что она не вернулась на корабль?

– Никак нет, господин старший дознаватель, не возвращалась, я смотрел во все глаза.

– Странно, я тоже её не заметил. Неужели прячется?.. Елена Мироновна! Елена Мироновна!..

Шум воды и легкое эхо были ему ответом.

– Я вот что хочу сказать, господин старший дознаватель: надо было вспороть ей брюхо ещё там, на пароходе. Вы бы только мигнули, а я уж своё дело знаю. На охоте бывало освежёвывать по десяти кабанчиков за один раз...

– Погоди, замри!

Оба замерли и стали прислушиваться. Вскоре действительно послышались шаги, голоса, и из-за камней внезапно вышли Фриц Диц, Славик Подберёзкин и Маринка Корзинкина. Увидев Карла и Шульца, они тоже остановились и начали совещаться.

– Чёрт возьми, они тоже остались! – зашептал Карл, нащупывая у себя под плащом рукоятку пистолета. – Что бы это значило?

– Осмелюсь предположить, господин старший дознаватель, что у них в точности такой план, как у нас.

– Это понятно и без тебя, болван. Он с самого начала обхаживал этих славянских ублюдков, чтобы иметь на крайний случай заложников. Трус, мерзавец...

– Хорошо бы прикончить малолеток из его оружия, а после оставить его связанным возле трупов.

– Не болтай чепуху, Шульц; как бы он нас с тобой не оставил связанными или трупами. Пойдём прочешем развалины. Найдём вдову, вспорем ей брюхо и выполним задание. А потом пристрелим этих троих, если удастся подойти к ним со спины...

– И против ветра... – пробормотал Шульц, знавший охотничьи уловки. Осмелюсь предложить, господин старший дознаватель: что если сначала пристрелить этих троих, а затем воспользоваться ампулой, имеющейся у господина оберштурмфюрера?

Карл злобно рассмеялся:

– Ты говоришь – воспользоваться? Да у него в склянке просто вода! Ампула с настоящей заразой есть только у нас.

– Была... господин старший дознаватель.

– А чёрт, да пошли же искать её!

– Уходят, – сказала Маринка. – Слушайте, господин Диц, объясните наконец, что происходит, почему здесь оказались эти двое?

К этому моменту Фриц Диц уже принял для себя мучительное решение.

– Слушайте внимательно, – заговорил он, доставая из-за пазухи пистолет и проверяя его готовность к бою. – Через полчаса сюда прибудет теплоход, на котором вы отправитесь в город. Спрячьтесь поблизости от причала и не выходите ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось. Вот ампула, – он протянул Славику завернутую в платок стекляшку. – Не бойтесь, она не разобьётся от падения. В ней запаяна страшная зараза, в несколько часов способная поразить население города, а в несколько дней – население всей планеты. Все погибнут. Останется горстка людей, обладающих спасительной вакциной. Эти люди именуют себя Пятым Рейхом. Я тоже член Пятого Рейха. Я был им до этой минуты. Отправляйтесь на теплоход и, не теряя ни минуты, свяжитесь с генералов Потаповым. Расскажите всё, что знаете. Скажите, что майор Мракобесов – предатель. Объяснять нет времени, ступайте.

– А вы?

– У этих людей ещё одна ампула. Они здесь чтобы выпустить заразу в Неву, и тогда она попадёт в водопровод. Я останусь, чтобы им помешать.

Разинув рты, дети переглянулись, а когда снова обратились к немцу, то его и след простыл.

Переодетый в женское платье Мракобесов сидел на корточках в одном из полуразрушенных казематов крепости и мелко дрожал. Косой лучик заходящего солнца проникал в узенькое окошко, подкрашивая малиновым цветом кусок стены. Мракобесов смотрел на этот солнечный зайчик, будто стараясь напитаться от него живительной энергией. Только что он закинул в рот и тщательно разжевал последнюю горсть имевшихся у него таблеток, благодаря которым он ещё мог думать, ходить и разговаривать. Но даже если бы у него в запасе была тележка этих таблеток, они бы ему уже не помогли. Ему требовался более сильный стимулятор.

Последнее, самое сильное имеющееся у него средство, капля которого ненадолго могла придать ему силу слона и ловкость обезьяны, хранилась в его главном тайнике, расположенном в здании городского крематория. Любой ценой, ползком или вплавь, ему необходимо добраться туда до полуночи – действие таблеток через два часа ослабнет, а ещё через час прекратится. Тогда у него начнутся страшные головные боли, от которых он сойдет с ума раньше, чем испустит дух...

Сквозь мощный гул речного потока до него донеслось чуть слышное тарахтение моторной лодки. С напряжением берущего на грудь рекордный вес штангиста Мракобесов поднялся с корточек и, перебирая руками по щербатой стене, пошёл к выходу. В эти секунды наркотик начал всасываться в кровь, и Мракобесов, оторвавшись от стены, выбежал из каземата.

К северной оконечности острова приближалась рыбацкая лодка, пересекающая Неву в самом её истоке от правого к левому берегу. Понимая, что это его, может быть, единственный шанс, Мракобесов запрыгал по камням к воде, размахивая на ходу шляпкой с вуалью.

– Э-э! – завопил он страшным голосом. – Э-э!! Насилуют!.. Убивают!.. Сюда!!!

Рыбаки заметили грузную даму в чёрном, взывающую о помощи на голых камнях необитаемого, в сущности, острова. Некоторое время они оживленно спорили, затем всё-таки повернули к берегу.

– Эй, мамаша, ты чего здесь делаешь? – поинтересовался сидевший у мотора. – С горя тронулась?

– Чудовищное недоразумение... отстала от парохода... – забормотал Мракобесов, больше всего опасаясь чем-то спугнуть нежданную удачу. – До берега, умоляю вас, я заплачу...

– Покажь деньги, – сказал второй.

– Ладно, пускай садится, – проворчал первый. – Ноги-то не боишься промочить?

– Нет, нет, ничего, я сейчас... – задрав подол, дама забалансировала на скользких камнях по колено в воде, перевалилась через борт (в эту секунду опытные лодочники разом сели на борт противоположный), засунула руку в декольте, вынула пачку евро и протянула каждому по сотенной бумажке.

– Умоляю вас, быстрее, за мною гонятся какие-то сумасшедшие, хотят изнасиловать... заводите, заводите!..

Получив неожиданно крупные деньги, рыбаки сделались серьёзными, мотор затарахтел, и лодка отчалила от прибрежных камней. Мало ли чокнутых дамочек катается на туристических теплоходах. За всю дорогу они не произнесли ни слова, а у берега даже помогли пассажирке вылезти на дощатый лодочный причал, услужливо подтолкнув её снизу в филейную часть.

Отходя от острова, они не заметили, как за дамой на берег выбежали двое мужчин, тоже принялись что-то кричать и размахивать руками.

7

Пуля в животе, сломанная шея и нож в голове.

Промежуточная развязка

– Ушла! Упустили!! ... (слово из двадцати семи букв, грязное немецкое ругательство) Что скажет фюрер?.. Шульц, грязная свинья, куда ты смотрел?! Сейчас же, здесь, пристрелю тебя, грязная скотина!!

Карл судорожно взвёл пружину своего "Вальтера" и несколько раз выстрелил по камням у ног побледневшего от страха Шульца. Брызгами разлетелись осколки, до крови поранив обоих. Внезапно Карл заметил, что Шульц снова изменился в лице, но как-то по-особенному. Он медленно обернулся... и в тот же миг получил удар по руке. Пистолет закувыркался в воздухе и булькнул в воду. Карл шагнул назад, оступился, едва устояв на ногах. Перед ним стоял его заклятый враг Фриц Диц. Руки оберштурмфюрера были небрежно засунуты в карманы, но в глазах сверкала нешуточная угроза.

– Что вам надо!? – истерично выкрикнул Карл, отступая и прячась за Шульца. – Прекратите эти ваши штучки! Я выполняю задание фюрера, и вы не можете...

Шульц получил удар в грудь, и оба, словно костяшки домино, повалились на камни. Диц наступил Карлу на горло.

– Ампула.

– У меня её нет! – прохрипел Карл.

– Где?

– У неё... – Карл указал глазами в сторону левого берега. – Она... проглотила...