Текст книги "Игра в послушание"

Автор книги: Борис Карлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

– Это что же такое за безобразие, граждане... Фронтовику-ветерану в аптеку не дозвониться, когда заслуженные раны вопиют и готовы разорваться от боли и страданий! Прекратите хулиганить! Ради одного единственного пузырька с рыбьим жиром приходится сидеть на телефоне напролёт дни и ночи! За что кровь проливали? За что строили новое счастливое будущее? За то, чтобы вы глупости разговаривали? А фронтовики теперь не нужны, зажились? Так вы уж извините, недолго осталось. Только имейте ввиду: те деньги, которые из пенсии скопили на похороны, вам, подлецам, всё равно не достанутся, не ждите!..

"Фронтовик" продолжал и дальше нести какую-то околесицу, а Яблочкин тем временем попытался определить его номер на специальном определителе, который ему выдали в Секретном отделе. Номер шута состоял из одних шестерок и несомненно был подстроен для ещё большей путаницы.

Засигналили короткие гудки, Яблочкин положил трубку и задумался. Что за силы могут стоять за всеми этими необъяснимыми событиями последнего времени? Что если какая-то враждебная держава проводит на территории его родины испытания нового психологического оружия? Этого нельзя исключать. А пока... А пока надо было спешить в Управление милиции, где ему назначен секретный инструктаж у майора Мракобесова.

______________

Всучив Котову зажигалку и обретя, наконец, прекрасное расположение духа, Бек отправился доложить обо всём дяде Гоше. С души у него как будто свалился камень, он никак не ожидал, что примитивное устранение свидетеля будет связано с нагромождением бестолковых накладок и проволочек. "Надо свозить туда шефа, чтобы посмотрел на дом после того, как грохнет..." думал Бек с удовлетворением.

Он прибавил газу и вскоре затормозил у входа в оздоровительный центр. Легко, через две ступеньки, взбежал на третий этаж. Впервые в жизни состроил подобие улыбки по адресу секретарши, которая, увидев его выражение лица, испугалась, и вошёл к шефу без доклада.

Дядя Гоша встретил его молча, но приветливо, знаком усадил перед собой и приготовился слушать. Бек с гордостью рассказал о своей последней комбинации и предложил съездить в Озерки.

– Сейчас не могу, китайцы, – отвечал шеф. – Ты тоже посиди, послушай, о чём умные люди говорят. Хватит уже шкодить по мелочам, дел невпроворот.

– Курить можно?

– Кури.

Бек сунул в рот сигарету и приосанился. Шеф смотрел на него с чуть заметной улыбкой. Он любил поощрять исполнительных почти так же, как наказывать нерадивых.

Бек достал из кармана зажигалку. Что-то в ней показалось дяде Гоше тревожно знакомым, он опустил со лба на глаза очки, и в то же мгновение ледяная волна страха накрыла его с головой и пробрала до мозга костей: его внимательный взгляд уловил тоненький черный ободок у основания...

В это время в приёмной послышались птичьи голоса, в кабинет ввалились с десяток низкорослых китайцев, одетых в одинаковые костюмы, с одинаковыми кейсами в руках. Не замечая их, дядя Гоша заорал:

– Стой! Не та!! Брось!!!

Но Бек, не успевший понять, в чём дело, и удивлённо вскинувший брови, чиркнул зажигалкой перед своей сигаретой.

Глава шестая. АРГЕНТИНСКОЕ ТАНГО

1

Девочка, мальчик, два милиционера

и Александр Сергеевич

"... Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было".

Сидя у окна, Маринка Корзинкина читала книгу из обязательного списка на лето. Закончив абзац, она ахнула и поднесла ладошку ко рту.

– Как же это, – прошептала она, – как же это они... зачем же он его насмерть...

Теперь она почти ненавидела холодного и злого Печорина, который то любит, то не любит; то дружит, то совсем не замечает... И так запросто убивает слабого, запутавшегося Грушницкого, который в последнюю минуту проявил благородство и отвагу. Маринка захлопнула книгу и задумалась, примеряя то одного, то другого персонажа ко всем знакомым ей мальчикам.

В другой комнате ежеминутно звонил телефон, и слышался голос бабушки, которая ворчливо отваживала назойливых репортёров. Каким-то образом история с ожившей мумией просочилась из недр милиции, и оба героя – Маринка и Славик – подверглись настоящей осаде любопытных. Каждая теле– и радиостанция, каждая газета хотели сделать репортаж, а за снятое в музее видео предлагались такие суммы, что в головах у детей возникали вполне вредные для их возраста мысли и перспективы.

Давать какие бы то ни было интервью им строго-настрого запретили в милиции. Оба пока сидели дома под надзором родителей. Видео, кстати говоря, тоже находилось в милиции, хотя Маринка была уверена, что Славик сделал для себя копию, а то и не одну. И последнее, чего не знали ни дети, ни их родители, – то, что за их квартирами велось пристальное наблюдение. Согласно общегородскому плану розыска Пети Огонькова.

В субботу, ближе к вечеру, Маринке и Славику позвонил лейтенант Яблочкин и попросил их выйти на улицу. В скверике на Пушкинской улице, у памятника, все трое уселись на лавочку.

– Дело такое, ребята, – сказал Яблочкин. – В мексиканском консульстве узнали про ваши подвиги.

– А про Петю они тоже знают? – спросила Маринка.

– Про Петю они, к счастью, не знают. Но на милицию крепко насели, чтобы показали им плёнку. Короче говоря, вас тоже пригласили.

– Ругать или хвалить? – оживился Славик.

– Опасаюсь, что будут всё-таки хвалить.

Дети удовлетворённо переглянулись и стали смотреть на Яблочкина с улыбкой. Тот был в парадной форме, красиво пострижен и от него пахло одеколоном.

– Надо ещё собраться, переодеться... – заволновалась вдруг Корзинкина. – Сколько времени осталось?

Яблочкин посмотрел на часы:

– Времени у вас, граждане, ровно двадцать пять минут.

– Как двадцать пять минут! – испугалась Корзинкина, подскочив со скамейки. – Вы что же, не могли раньше предупредить?

– Не мог.

Корзинкина посмотрела на Яблочкина как женщина, которую предали, и пошла прочь с гордым видом. Но едва только завернув за угол, побежала стремглав так, что Славик засвистел ей вдогонку.

Отпустив ребят, Яблочкин вдруг изменился в лице, сделавшись похожим на кота, и медленно поднялся со скамейки. К скверу через дорогу направлялась курсант Мушкина. Она тоже была в парадной милицейской форме и тоже, как видно, побывала в парикмахерской. Проходя по Кузнечному переулку, она едва не столкнулась с Маринкой Корзинкиной.

– Бедная девочка, – сказала она. – Вы даже не представляете, какая это для неё катастрофа. Собираться на первый в жизни бал необходимо по меньшей мере сутки.

– Кто же мог знать... – развёл руками Яблочкин. – Я был на инструктаже в Секретном отделе, и вдруг Потапов вызывает к себе. На него будто бы давит консул, и этих малолетних хулиганов надо брать с собой.

– Тем не менее, вы успели постричься, да ещё провонять одеколоном так, что по вашему следу можно идти без собаки.

Яблочкин смутился. Стрижка и бритьё заняли у него не более получаса, а на предложение парикмахера "подушить" он кивнул чисто машинально.

– Ладно, не дуйтесь, – Мушкина взяла его за руку. – Как видите, я тоже не теряла времени даром, – она гордо повертела головой.

– Да, вам очень идет, – признался Яблочкин, любуясь девушкой и жадно ухватившись за её руку. – Кстати, я получил от Потапова официальное разрешение ввести вас в курс дела.

– Спасибо. А вы не проговорились, что я и без того уже в курсе дела?

– Я не мог этого сделать, не спросив вас.

– Это благородно. Почему же они так решили?

– Они полагают, что вы лучше меня нащупаете контакт с детьми. Кроме того, мне кажется, они знают о наших... встречах в нерабочее время.

– Откуда они знают?

– Мне кажется, что теперь они вообще всё про меня знают...

– Вы заставляете меня краснеть.

– Дорогая Валя... – когда девушка краснела, Яблочкина захлестывали нежные чувства. – Дорогая Валя, поверьте, это такие люди, для которых личная жизнь человека ничего не значит. Видели бы вы этого Мракобесова, начальника Секретного отдела...

– Ах, да, ведь вы только что проходили инструктаж. Что же это за отдел и почему он так засекречен? Ведь я теперь имею право быть в курсе дела?

– Дорогая Валя, не спрашивайте, это какая-то дикость. Если бы генерал Потапов не вызвал меня к себе, я бы, наверное, сам убежал...

– Вы шутите?

– Какие уж тут шутки. Поверьте, это ужасно.

– Так вы не хотите рассказывать?

– В другой раз... если смогу подобрать подходящие слова.

Чрезвычайно заинтригованная, Мушкина поджала губы и перевела разговор на другую тему.

Вскоре показались Славик и Маринка; Яблочкин вышел на Лиговку ловить такси.

Когда уселись в машину, Мушкина стала с интересом разглядывать на Маринке расшитые на индейский манер тряпочную сумку и рубаху – в стиле "хиппи" середины прошлого века.

– Скажи пожалуйста, это ты сама вышивала?

– Да, это я сама, – с гордостью подтвердила Корзинкина.

– Здорово получилось. А фенечки умеешь плести?

– Пока ещё не умею. Но мне нравятся всякие такие штучки.

– Кстати, меня зовут Валентина Николаевна.

– А меня Марина, очень приятно.

– Понимаешь, Марина, самое главное, что это можно делать из чего угодно – из желудей, из проволоки, из бисера...

Сидевший рядом с водителем Яблочкин незаметно покосился на девушек; он был уверен, что отчество "Николаевна" исчезнет ещё до конца поездки.

2

Герои награждены и обласканы.

Котов озадачен и встревожен

Мексиканское консульство находилось в самом центре города. Дежуривший около будки милиционер отдал честь нарядным коллегам, а Яблочкин и Мушкина тоже отдали ему честь и улыбнулись. Славик и Маринка с важной серьёзностью кивнули. Потом Яблочкин протянул охранникам в дверях четыре карточки с приглашениями, и самый толстый охранник промычал: "Прошу вас".

В просторном холле было полно народу; мужчины в смокингах и женщины в красивых платьях стояли небольшими группами, разговаривали и смеялись.

Яблочкин сразу подметил губернатора, генерала Потапова и самого консула. Последний немедленно устремился к вновь пришедшим и рассыпался в приветствиях. Это был плотный мужчина с тонкими усиками над неизменно сверкающей белозубой улыбкой. Он подвел гостей к губернатору, рядом с которым стояла дочка, и к Потапову.

– Ага! – радостно воскликнул кругленький улыбчивый губернатор. – А вот и наши герои.

Знакомые поздоровались, незнакомых представили. Славик Подберёзкин, знавший по фильмам коварные правила обольщения, старался не смотреть на губернаторскую дочку. А та искоса с интересом разглядывала его спутницу Маринку Корзинкину.

Словоохотливый губернатор наговорил Яблочкину и Мушкиной кучу приятных вещей, при этом поворачиваясь к генералу Потапову, и тот был вынужден улыбаться и кивать, хотя в глубине души был убеждён, что такое излишнее внимание развращает его подчиненных.

Затем губернатор обратился к детям:

– В другое время и в другом месте, – он наклонился, чтобы никто не слышал, – я всыпал бы вам под первое число.

Славик и Маринка, не ожидавшие такого, зарделись краской и потупились. Губернаторская дочка хихикнула.

– Но у нас, – повысил он голос, – победителей не судят. Всех бы преступников нам снимать на видео в момент кражи, а? Ха-ха-ха! А вы, молодой человек, – обратился он к Славику Подберёзкину, – уже второй раз за неделю вынуждаете меня поздравлять вас. Как бы вам не зазнаться.

– Да, да, победители! – подхватил консул. – Молодые люди пугать воришек едва не до смерти, один сошел с ума! Браво, браво! В конце вечера вы получать очень памятные подарки!

Дети смущённо поблагодарили.

Вскоре началась торжественная часть. В ярком мелькании фотовспышек лейтенанта Яблочкина и младшего сержанта Мушкину награждали орденами Дружбы и Сотрудничества от имени всего мексиканского народа. Затем состоялся небольшой брифинг, во время которого на вопросы за героев отвечал генерал Потапов, а затем все были приглашены в банкетный зал на праздничный фуршет с музыкой и танцами.

3

Котов беспокоится.

Петя Огоньков выжидает удобный момент

Во время торжественной части на маленькой эстраде банкетного зала начал настраиваться оркестр. Приглашённых музыкантов встретили и провели через служебный вход, потому что они были всё-таки не гости, а вроде официантов. Каждому из них выдали по яркому сомбреро и пончо – индейской накидке, надеваемой через голову, а концертные пиджаки с блёстками велели снять. Что касается репертуара, то в этом отношении у ансамбля трудностей не возникало никогда: за четверть века работы на заказ репертуар был накоплен на все случаи жизни.

Пока настраивались, у Котова никак не выходил из ума слесарь в дорогом костюме под ватником и в модельных "тысячедолларовых" ботинках. В конце концов он разыскал в служебном коридоре телефонный аппарат и, полистав справочник, набрал номер своей жилконторы. Дежурная удивилась и сказала, что по субботам все выходные, а срочных вызовов не было. Что с соседних участков никто прийти не мог, потому что у них свой слесарь здоровый и непьющий.

Ещё более встревоженный и озадаченный, Котов вернулся на сцену.

Едва только Котов раскрыл футляр своего саксофона, Петя мгновенно выскочил наружу и метнулся за плюшевую, доходящую до пола, штору. Вооружившись лазательными крюками, он легко взобрался на подоконник и стал наблюдать за происходящим через щёлку. Рядом стоял чей-то металлический кейс, поэтому место было не особенно надёжное: хозяин мог сунуться за штору в любую минуту.

Пете всё глубоко надоело, и он решился открыться во всём Яблочкину. Для этого требовалось найти его в толпе гостей, выбрать подходящий момент и попросту забраться к нему в карман. Но пока в зале было пусто.

С того дня, когда с ним начали происходить эти сумасшедшие события, прошла неделя (если не считать времени, проведённого в клетке с хомяком). Счёт игры с достоинствами и недостатками, смысла которой он всё ещё не понимал, был не в его пользу – 3:2. Очко выскакивало в самый непредсказуемый и, как казалось, не самый существенный момент. То есть, Петя не имел возможности делать осмысленные ходы, и полагался только на везение. По поводу ставок в этой игре он тоже не мог сказать ничего определённого, хотя, кое о чём можно было догадываться...

Послышались голоса и аплодисменты. Виновники торжества, среди которых Петя с изумлением увидел Маринку Корзинкину и Славика Подберёзкина, повалили в концертный зал.

4

Джокер указывает на фашиста-террориста,

но никто, кроме Яблочкина,

этого не видит

Оказавшись в банкетном зале, среди множества улыбающихся лиц Яблочкин вдруг отчётливо увидел нахальную физиономию карточного джокера. На сей раз паяц имел нормальной величины голову и маленькое карикатурное туловище, затянутое в трико, с маленькими красными крылышками за спиной. Помахивая крылышками, "ангелок" завис над одним из гостей – элегантно одетым иностранцем – и, настойчиво жестикулируя, указывал пальцем ему прямо в темечко.

– Что!? – прошептал Яблочкин.

– Что, что! В пальто! – заорал джокер во весь голос, перекрикивая гул голосов и оркестр. – Лови, говорю, хватай врага народа! Шпиона хватай, фашиста! Бомбу уже, небось, подложил, сволочь; бомба небось уже тикает!.. Колодцы все потравил, фашистская гадина!.. Хватай, хватай за шиворот, чего рот разинул?!

– Что?.. – глупо повторил Яблочкин и огляделся.

Никто, кроме него, не видел летающего джокера и не слышал его идиотских выкриков. Уже вовсю звенела посуда и несколько пар кружились в танце. Однако слово "бомба" засело у Яблочкина в голове, и он посмотрел на Мушкину, намереваясь с ней посоветоваться. Но Валентина Николаевна, а теперь уже просто Валя, что-то увлечённо рассказывала набившей обе щёки десертом Корзинкиной.

Тогда Яблочкин подошел к охраннику, и тот сказал, что у иностранца есть металлический кейс, который он не сдал, как все, в гардероб, а поставил на подоконнике за шторой.

Яблочкин приблизился к окну и, воровато оглядевшись, нырнул за штору. Прильнув ухом к чемоданчику, он стал прислуживаться, и в это мгновение кто-то окликнул его тоненьким, писклявым голосом.

Яблочкин резко распрямился и выглянул в зал.

Двигаясь под музыку танго с какой-то женщиной, на него смотрел тот самый иностранец. Ни чем не выказав своего беспокойства, владелец кейса подмигнул Яблочкину, в такт музыки развернулся на сто восемьдесят градусов и утанцевал в противоположную сторону. Но его партнерша...

Господи, час от часу не легче... Волосы у Яблочкина поднялись дыбом и зашевелились. Эта плотная, раскрасневшаяся и густо накрашенная дама в пышном парике была... это был... Вне всякого сомнения, это был начальник Секретного отдела майор Мракобесов!

Не сводя с него глаз, Яблочкин на ощупь взял с буфета бокал с чем-то очень крепким и залпом выпил. Дама встретилась с ним глазами и тоже игриво подмигнула, а Яблочкин едва удержался, чтобы не отдать ей честь.

Тем временем Петя, оставшийся на подоконнике, чуть не плакал из-за того, что растерялся и упустил такой удобный случай. Оставалось дожидаться, когда Яблочкин снова подойдёт к своему чемоданчику, и тут уж не зевать.

5

Утренний инструктаж у майора Мракобесова.

Любительницу текилы выводят

Утром этого дня Яблочкин отправился на инструктаж к начальнику Секретного отдела майору Мракобесову Аврааму Люцеферовичу. Об этом человеке с более чем странным отчеством в милиции ходило много разных невероятных слухов. Хотя Мракобесов был майор, его побаивались генералы, не говоря уже о полковниках. Не боялся его только генерал Потапов.

Если бы этот невероятный инструктаж не стоял в ряду других, ещё более невероятных событий последнего времени, он точно поколебал бы веру Яблочкина в правильность выбранного им профессионального пути.

Помещение, в котором очутился Яблочкин, находилось на одном из подземных этажей Управления и напоминало скорее не подразделение милиция, а логово какой-нибудь ведьмы. То, что называлось инструктажем, вызвало у Яблочкина чувства столь сильные и противоречивые, что только своевременное вмешательство генерала Потапова спасло его от нервного шока.

Описывая происходившее коротко и обрывочно, можно упомянуть следующее.

Сначала Мракобесов показывал, как сделаться невидимкой. Он повернулся три раза на каблуках, как-то хитро притопнул, нашептал скороговоркой заклинание и... ничего не получилось. Не смутившись, Мракобесов заставил Яблочкина проделать то же самое, и Яблочкин, привыкший к дисциплине, повторял всё это многократно, однако снова и снова ничего не получалось.

Узнав, что Яблочкин ел на завтрак творог, Мракобесов развел руками "ну, батенька..." и сказал, что после этого, да ещё за два дня до полнолуния, заниматься подобным упражнением просто нелепо.

Мракобесов стал показывать ещё какие-то магические фокусы, но ни один не смог выполнить до конца, а во время попытки прохождения сквозь стену расквасил нос.

Увидев кровь, он решил варить приворотное зелье. Он сказал, что зелье необходимо отделу для добывания секретной информации у женщин. Накапав крови в стеклянную колбу, он добавил туда воды из-под крана, и, едва розовая жидкость закипела, начал бросать в колбу сушёных насекомых из баночек, стоявших рядами на пыльных полках. Произнеся заговор, он тщательно процедил отвар в два маленьких пузырька, один из которых вручил Яблочкину.

Потом Мракобесов испытующе посмотрел Яблочкину в глаза и произнёс:

– Теперь самое главное. Эксперимент по омоложению плоти.

– Но... я как-то ещё не очень... – попытался увильнуть Яблочкин.

– Ах молодость, как она самоуверенна! Поверьте, нет пределов совершенству, будете ещё после благодарить.

Яблочкин недоверчиво посмотрел на Мракобесова – очень плотного мужчину лет шестидесяти с лицом, похожим на кучу битого кирпича.

– Извините, товарищ майор... а вы сами пробовали это "омоложение"?

Мракобесов сделал вид, что удивлён и обижен:

– Ну зачем это мне... Разве должен тренер показывать мировые рекорды? Тренер, наставник – это прежде всего теоретик, сосуд, так сказать, мудрости, каковую вкушает его неопытный ученик. У меня, молодой человек, есть миссия, которая не требует стройности фигуры и красоты лица. Или вы явились сюда, чтобы меня отчитывать?

– Нет, что вы, я готов если нужно. Только скажите, кто-нибудь до меня ещё у вас омолаживался?

– Не буду скрывать от вас правду: вы будете первым. Хотя, судя по некоторым источникам, прецедент в истории уже был.

– А что делать надо? Выпить что-нибудь, проговорить...

– Нет, нет, этого ничего не надо, – оживился и засуетился Мракобесов. Сейчас, сейчас, всё будет готово... Тут рядом есть кочегарка; разведем там костры... первый котел с водой студеной, второй – с водой варёной, а последний – с молоком, вскипятя его ключом...

По счастью для Яблочкина, лицо которого покрылось смертельной бледностью, в селекторе громкой связи раздался голос генерала Потапова:

– Авраам Люцеферович, заканчивайте инструктаж. Лейтенанту Яблочкину пора собираться на вручение. Генеральный консул просит ещё этих ребятишек привести, которые делали ожившую мумию... Оба зайдите ко мне на минутку.

Разочарованный Мракобесов сделал кислое лицо, а Яблочкин, смахнув холодный пот со лба, поспешил к лифту.

Теперь, глядя на грубо размалёванную даму, которая вела себя с мужчинами бесстыдно и вызывающе, Яблочкин подумал, что дело, наверняка, не обошлось без приворотных капель. Только не перепутал ли Мракобесов бокалы перед тем, как чокнуться со свои кавалером?..

6

Пирамиды

Немыслимым пассажем оркестр завершил знойное аргентинское танго, и в небольшой паузе, когда кавалеры провожали на места своих дам, саксофонист объявил следующий танец. Взглянув на него, Яблочкин так и замер: это был тот самый любвеобильный свидетель, имевший "неподобающие отношения с дамой в присутствии несовершеннолетнего". Как же его фамилия... Котов. Да, да, Котов Дмитрий Иванович. У Яблочкина была отличная профессиональная память. Он разыскал в зале Мушкину, неразлучную теперь с Маринкой Корзинкиной, и понимающе с ней перемигнулся. Мушкина тоже узнала в саксофонисте того самого Котова.

– Потеряли что-нибудь, товарищ лейтенант? – неожиданно раздался голос над его ухом, и Яблочкин, повернувшись, увидел, что к нему подошли генерал Потапов и консул. – Курсанта Мушкину не потеряли?

– Никак нет, товарищ генерал, вот она, идёт к нам.

Мушкина действительно подошла, угадав, что говорят о ней.

– Я здесь, товарищ генерал. – улыбнулась она.

– М-да... – Потапов приветливо посмотрел на консула. – Хорошо тут у вас. Хорошо устроились, домик приличный, с видом на Невский проспект.

– Да, хорошо! – подтвердил консул, сверкая белозубой улыбкой.

– Там, – Потапов махнул в сторону, где ему представлялась Мексика, – у вас, тоже хорошо.

– Да, у нас тоже хорошо, – консул улыбнулся так широко, что где-то дал искру золотой зуб.

– Эти... пирамиды.

– Да, пирамиды есть.

– Эти... сфинксы.

Консул продолжал улыбаться, но молчал.

– Фараоны...

Консул, все ещё улыбаясь, посмотрел на Яблочкина, а затем на Мушкину.

– Что он говорит! – зашептала Мушкина на ухо Яблочкину. – Какие фараоны! Там древние культуры ацтеков, инков и майя!

– Товарищ генерал, там не фараоны! – зашептал в свою очередь Яблочкин, наклонившись к Потапову. – Культура племени майя!

Тот посмотрел на Яблочкина недоуменно.

– Ну так я и говорю: культура. Не какой-нибудь там Лас-Вегас. Древняя культура. Папирусы, иероглифы...

– У индейцев не было папирусов! – зашептала Мушкина.

– Товарищ генерал, у индейцев не было папирусов! – зашептал Яблочкин.

– Чего ты мне такое говоришь! – разозлился Потапов. – У каких ещё индейцев? Кино что-ли насмотрелся?

– Майя, майя, товарищ генерал!..

– В каком ещё мае? Июнь уже, второе число, товарищ лейтенант. Обалдели вы слегка от жары, нате вот, выпейте бокальчик.

Потапов сунул в руки Яблочкина большой бокал с крепким, замешанным на роме, коктейлем, и тот, не замечая трубочки, машинально выпил его до дна. Во рту остались несколько кубиков льда, которые Яблочкин шумно разгрыз.

В стороне послышался неприлично громкий смех, все обернулись, прервав отчего-то неклеевшуюся беседу. Смеялся переодетый женщиной Мракобесов. Его кавалер, тот самый подозрительный иностранец, показывал как следует правильно пить текилу. И, судя по всему, стаканчик, приправленный солью и ломтиком лимона был уже далеко не первый.

Ещё через пару минут "дама" окончательно обмякла и начала выкрикивать мужским голосом какую-то матерную ахинею. Иностранец деликатно растворился среди гостей, а "даму" подхватили официанты и повели к выходу. Хватая всех подворачивающихся мужчин за брюки, она хохотала истерическим фальцетом, чёрный парик съехал, обнажив миру жиденькие, прилипшие к потному черепу, волосёнки.

Глядя вслед Мракобесову, генерал Потапов сокрушённо покачал головой.

– Вы не думайте, – тихо сказал он Яблочкину. – Иногда у него получаются совершенно непостижимые вещи, поверьте мне на слово.

Яблочкин вежливо промолчал.

7

Секреты обольщения

В другом конце зала происходил приблизительно следующий диалог.

– Здравствуйте, около вас свободно?

– Здравствуйте, мальчик. Что же вы оставили вашу спутницу?

– Вообще-то я здесь сам по себе. Но если вы против, я отойду.

– Хорошо, хорошо, садитесь. Вы, я смотрю, легко обижаетесь.

– Просто не люблю быть навязчивым.

– Это хорошая черта. Вас ещё не избаловали вниманием?

– Поверьте, это, скорее, исключение. Так бывает не всегда.

– Надеюсь, что не всегда. Вам здесь нравится? Я, к сожалению, надела не совсем то, что следовало. В отличие от вашей спутницы. Как поразительно она угадала этот стиль... Пожалуй, всю неделю примеряла наряды к этой вечеринке.

– А вам очень идёт эта брошка.

– Вы находите? По правде, я одолжила её у мамы. У неё полная шкатулка всякой всячины; если даже взять целую горсть, она ничего не заметит.

– Где же ваша мама? Её сегодня не видно.

– У Бориски разболелось горло. Не научился ещё есть мороженое, дурачок.

– А вы?

– Что – я?

– Вы, может быть, хотите мороженого? Я могу принести.

– Ах, вы об этом... Нет, не стоит. Лучше налейте лимонаду. Нет, нет, вон того, зелёненького... спасибо.

– Почему вы не танцуете?

– Вот ещё, с кем тут танцевать. Одни старые дядьки.

– Хотите я вас приглашу?

– С вами, пожалуй, я немножко потанцую. Только подождём что-нибудь не очень быстрое... вот, вот, слышите?.. начинается...

И молодые люди, с трепетом прикоснувшись пальчиками друг к другу, закружились в танце. Когда мелодия закончилась, кавалер проводил свою даму на место.

– Уф, как жарко. Кстати, меня зовут Екатерина. Это в честь императрицы, но вы можете называть меня просто Катя.

– Спасибо. А меня...

– Знаю, знаю. Вы – Слава Подберёзкин. Папа о вас говорил. Он никак не мог решить – хвалить вас после всего или ругать. Кажется, он умудрился сделать одновременно и то и другое.

Славик скромно опустил глаза.

– А что же с вами нет этой девочки... Лукошкиной?

– Корзинкиной.

– Вот-вот, Корзинкиной. Вы с ней дружите?

– Нет, совсем не дружим, – сказал Славик и покраснел. – Просто одноклассники.

– Почему же вы полезли в музей с этой девочкой, а не с кем-нибудь из своих товарищей?

Для того, чтобы разъяснить это явное несоответствие, Славику пришлось бы рассказывать всё по порядку, что было немыслимо и вообще строжайше запрещено. К тому же после такого рассказа девочка могла принять его за сумасшедшего.

– Молчите? Расскажите хотя бы по секрету, как вы оказались в музее после закрытия. Папа никак не может этого понять, а Михал Михалыч ничего не рассказывает.

– Кто это – Михал Михалыч?

– А вон тот дяденька, генерал, самый главный милиционер.

Славик уже встречался с этим дяденькой в Главном Управлении милиции, и теперь ему показалось, что генерал погрозил ему пальцем.

– Так что же, вы расскажете?

– Ну... мы просто спрятались, – Славик решил врать так, как его научили в милиции.

– А вот в газетах пишут, что это враки. Вам кто-то открыл изнутри.

– Ну... мало ли, что они пишут. На то и газеты, чтобы сочинять небылицы.

– А как вы узнали, что ночью туда полезут воры?

Славик почувствовал себя неловко и решил сделать прорыв из этого щекотливого положения. Он повернулся всем телом и заговорил:

– Дорогая Катя, я не могу сказать большего, потому что это военная тайна. Дело серьёзнее, чем вы думаете; возможно, что замешаны иностранные разведки... – Славик приблизил губы к самому лицу девочки и заговорил шёпотом: – Но если вы... если мы... если вы и я будем видеться, я расскажу больше. Вы хотите?

– Да... – прошептала губернаторская дочка.

8

Маленькое, чертовски умное животное.

Петя улетает в Америку

Не успели из банкетного зала вывести пьяного Мракобесова, переодетого женщиной, как Яблочкин увидел, что к нему, пробираясь через толпу, идёт тот самый красивый блондин, владелец стального кейса. Не успел он растеряться, как стало понятно, что консул представляет иностранца всем гостям.

– Господа, имею честь представить этого замечательного господина, моего старого приятеля. Герр капитан – военный историк, профессор археологии и выдающийся эксперт по драгоценным камням.

Немец представился губернатору, генералу Потапову, курсанту Мушкиной и, наконец, Яблочкину. Слегка замешкавшись, Яблочкин протянул руку, и его голубые глаза встретились со стальным взглядом иностранца.

– Диц, – проговорил тот. – Фриц Диц.

Яблочкин назвал себя и постарался, чтобы его рукопожатие было столь же уверенным.

– Поздравляю, это было великолепно, – сказал Диц.

В лице собеседника было что-то от античных статуй, изображающих борцов или дискоболов.

– Что вы говорите?..

– Я имею ввиду ваши безупречные действия во время задержания преступника, герр лейтенант.

– Благодарю вас.

Немец говорил без акцента, разве только чуть более отчётливо, нежели это принято в разговорной речи.

– Вас удивляет мой русский? А между тем это объясняется просто: ведь я родился здесь, в России, в семье военного дипломата. Учитывая то, что моя мать англичанка, можно догадаться, что я одинаково хорошо владею русским, немецким и английским. Скажу по секрету, что я ещё довольно прилично выучил испанский, поскольку веду раскопки в странах Центральной Америки. Таким образом я имею удовольствие читать в подлиннике Пушкина, Гёте, Шекспира и немножко Сервантеса.

Яблочкин читал в подлиннике по большей части русскую фантастику и детективы, поэтому он скромно промолчал.

Диц вдруг засмеялся:

– Знаете, как мне удалось отделаться от этой распомаженной дамы? Вы, конечно, наблюдали эту безобразную сцену...

Яблочкин понял, что речь идет о Мракобесове.

– Да, действительно, непонятно, как её сюда пустили.

– Это неважно. Для чего-то она задалась целью меня подпоить и соблазнить: каждый раз она наливала мне вино, а себе воду. Я отвлекал её внимание и незаметно менял бокалы, и вскоре она сама напилась как сапожник, ха-ха-ха! Текила поставила в этом деле точку, и даму пришлось выводить под руки. Кстати, вы её случайно не знаете?