Текст книги "Когда мы вернемся (СИ)"
Автор книги: Борис Батыршин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– А дальше… – мужчина проводил состав долгим взглядом, не отводя его даже когда последний вагон скрылся за изгибом насыпи, – а дальше будем посмотреть…
Конец второй части
Часть третья
«Та-та-та, та-та-та, мы берем с собой кота…»
I
Картина – вернее, рисунок, выполненный то ли карандашом, то ли чёрной тушью, – был заключён в рамку из анодированного матового алюминия чуть желтоватого оттенка, отчего рамка хорошо выделялась на фоне переборки. Впрочем, рисунок и без того сразу притягивал к себе взгляд любого вошедшего в «Сюрприз» прозрачный с металлическими переплетениями тоннель на фоне звёзд был перерезан перегородкой, разделявшей две группы фигур. Те, что справа, стоявшие вполоборота, спиной к зрителю, были людьми, облаченными в скафандры с прозрачными шарообразными шлемами. Один из них прильнул к прозрачной преграде забралом и обеими руками, словно силясь разглядеть стоящих по другую её сторону – в мешковатых балахонах, с коническими то ли колпаками, то ли шлемами на головах. Художник не стал детально прорисовывать звездолёт, ограничившись тем, что наметил несколькими штрихами борт, к которому примыкал соединительный тоннель, да элементы металлического пандуса. Да и звёзды были мало похожи на те, которые можно было наблюдать из прямоугольных обзорных иллюминаторов «Сюрприза» – невнятные светлые разводы на сером фоне, не чета россыпи ярких точек на чёрном бархате Пространства
'…Другая сторона любви —
Что глубоко и широко, как море
То отзовется душным коридором,
И этого не избежать – оно в крови!..' — раздалось за спиной. мужчина обернулся.
– Всегда гадал, откуда эти строки? – негромко сказал он. – Скажем, поэтическая в альтовских «Легендах о Звёздных Капитанах», то самое, про орла, умершего в полёте – оно-то ясно откуда…
– Да, Генрих Альтов позаимствовал его у Николая Гумилёва. – сказала Влада – А вот Ефремов сам сочинил это четверостишие для «Сердца Змеи». Ну не мог он, описывая первую встречу с другой разумной расой, пролог к приглашению человечества в Великое Кольцо населенных миров, вовсе обойти тему любви!
Данила кивнул, соглашаясь с собеседницей. В повести она была обречена изначально, ведь двое, разделённые перегородкой, были смертельны друг для друга – мужчина и женщина по разные стороны прозрачного барьера были несовместимы, как несовместимы в одном организме кислород и фтор, на котором была построена биохимия чужаков. А всё же – великий фантаст, чья находка в песках Гоби подарила человечеству реальный, невымышленный путь к звёздам, мечтал о том дне, когда люди научатся преодолевать и не такие барьеры. А вот между ним и Владой нет барьеров, во всяком случае, физико-химического свойства – и, тем не менее, после той, первой ночи на «Гагарине» девушка предпочитала сохранять дистанцию, ни словом, ни жестом не демонстрируя готовности к сближению.
– Здесь встреча цивилизаций закончилась не так… романтично. – Данила показал на вторую картину. На ней был изображён человек в космическом, нелепого вида скафандре, больше похожем на костюм химико-биологической защиты – на фоне черного неба и поверхности то ли астероида, то ли малого планетоида, вроде Цереры или того же Фобоса. Космонавт был запечатлён в момент, когда он опрокидывался назад – в грудь ему угодил тонкий, как спица, луч, вылетевший откуда-то из обреза полотна, и из пробитого скафандра летели какие-то брызги. Полотно называлось «Первый контакт».
– Американцы, что с них взять. – Влада усмехнулась. – Они до сих пор плодят страшилки о звёздных войнах, Лукаса им мало… У нас на «Заре» тема контакта была весьма популярна – неудивительно, если вспомнить, куда отправилась экспедиция! – вот Юрка-Кащей и притащил в сюрприз эти две картины. И обожал рассуждать, к чему в итоге может привести встреча с братьями по разуму.
– В итоге вы всё же нашли… если не их самих, то творения их рук. – Данила покачал головой.
– А что толку? – Влада пожала плечами. – таких «творений» и в Солнечной системе хватает – я имею в виду «звёздные обручи», разумеется. До Хрустальных Пирамид мы дотянуться так и не смогли – пооблизывались с орбиты и убрались несолоно хлебавши восвояси… высадиться-то было не на чем, наши коптеры в атмосфере планеты не протянули бы и пяти минут, а единственный десантный бот вышел из строя при первом же поиске…
– Зато ты сумела доказать связь между этими Пирамидами и «обручем»!
– Сумела… – Влада вздохнула. – Если Валера был прав, то создатели «звёздных обручей» устанавливали их в системах тех звёзд, где имелись землеподобные планеты, вроде Океана…
– … или Зари. – согласился Данила. – Так, кажется, вы назвали ту планету? Осталось добиться для тебя разрешения отправиться туда на «Ермаке Тимофеевиче». Я, конечно, капитан и сам могу формировать экипаж – но, боюсь, подобной вольности в Департаменте Объединённого Космофлота не одобрят.
– Даже ради возможного контакта? Ведь если Хрустальные Пирамиды обнаружатся и на Океане, их будет гораздо легче исследовать!
– Контакт!.. Влада фыркнула в точности по-кошачьи. –у меня сложилось стойкое ощущение, что в верхних эшелонах Проекта никто давным-давно не верит ни в какие контакты, несмотря ни на какие «звёздные обручи» и пирамиды. Понять их можно: уж сколько лет прошло с тех пор, как ушло к звёздам Послание Аресибо, а от братьев по разуму ни ответа ни привета!
– Неудачный пример. – немедленно отреагировал Данила. Послание Аресибо, радиосигнал, посланный с Земли в 1974-м году, состоял из последовательности двоичных чисел, разворачивающихся в картинку, содержащую сведения о Земле и её обитателях, и был направлен в сторону шарового скопления М13 – того самого, откуда недавно вернулась «Заря». С тех пор пучок радиоволн, отправленный обсерваторией Аресибо едва преодолел сорок световых лет – на несколько порядков меньше пути, проделанного звездолётом…
– Ладно, об этом в другой раз… если захочешь. – Влада повернулась к выходу из «Сюрприза».– Ты, кажется, хотел заглянуть в каюту отца? Тогда пойдём, а то вот-вот должны остановить вращение жилых отсеков, и придётся пробираться по коридорам в невесомости, держась за поручни!
* * *
Табличка на двери гласила «капитан» – без указания фамилии и инициалов. Да и зачем, на корабле и так все знают, и вряд ли кто-то обращается к нему так официально. Вот и дверь в личные покои «первого после бога» не заперта – хотя во Внеземелье вообще не принято запирать личные помещения, разве что по случаю учений по разгерметизации да в особо интимных случаях.
Вроде их с Владой недавнего уединения…
На «Зарю» они попали прямиком со станции, через Нуль-Т портал,«. На эту поездку его подбила Влада – девушке нужно было прихватить с корабля записи и кое-какое оборудование, необходимое для дальнейшей работы. Но вместо того, чтобы отправиться прямиком в лабораторию, они полчаса, как бродили по кораблю, заглядывая то на командирский мостик, то в сюрприз, то – сюда, в отцовскую каюту. На борту они были не одни – группа техников, 'Зарю» готовили к буксировке на орбитальную верфь «Китти Хок», где звездолёт должен был пройти глубокую модернизацию, – и они то и дело встречали в переходах техников, спешащих куда-то с весьма деловитым видом.
На столике под круглым обзорным иллюминатором (привилегия капитана, корабль – это вам не орбитальный отель, где подобные детали интерьера имелись в каждой каюте) были в беспорядке рассыпаны фотографии. На верхней он узнал мать – Лидия Андреевна была сфотографирована в возрасте лет семнадцати-восемнадцати, судя по серебристой куртке – ещё в то время, когда она занималась в «юниорской» группе Проекта и только готовилась стать покорительницей Внеземелья.
Данила перевернул карточку – так и есть, «Октябрь 1977 г. Станция 'Гагарин» – там она вместе с одногруппниками проходила станции предвыпускную практику. Отец тоже был с ними – его взяли в юниоры после долгой опалы, вызванной громким скандалом в «Артеке». Кажется, именно тогда он придумал «сайберфайтинг» – бой на пластиковых светящихся мечах в невесомости, и сейчас остающийся излюбленным видом спорта у молодёжи Внеземелья…
Данила перебрал фотографии. Кроме той, с «Гагарина», в стопке оказалось ещё несколько материных карточек. Дат или места, где они были сделаны снимки, на них не нашлось, но это и не требовалось – точно такие же хранились в семейном альбоме Монаховых. Вот фотка совсем юной школьницы, в белом докторском халате – мать рассказывала, что она надела его на маскарад в калужском дворце Пионеров, явившись туда в образе космо-врача киношной «Зари». Она тогда даже очки нацепила, хотя по жизни в них и не нуждалась – помнится, она жаловалась, что потом у неё долго болела голова…
Другая карточка запечатлела мать Данилы в бледно-розовом комбинезоне – в «юниорской» группе каждый мог выбирать цвет по своему вкусу, вот она и выбрала тот, что соответствовал её кино-прототипу. Мать не раз говорила, что однокашники всё время подтрунивали на эту тему, и даже имя другое приклеили – «Юлька», вместо того, что значилось в паспорте.
На следующей фотографии был запечатлён трёхлетний карапуз в обнимку с золотистым ретривером – в малыше Данила с некоторым смущением узнал себя самого. От торопливо, пока Влада не увидела, прикрыл карточку другой, на которой Бритти была изображена крупно, но потом сообразил, что это вообще-то глупо – девушка наверняка видела и раньше карточку. Во время полёта они красовались на переборках каюты – там даже остались пустые рамки;отец вынул фото, собираясь, видимо, забрать с собой, но почему-то оставил здесь.
Хотел взять, но передумал – может, отец расстроится, когда не обнаружит их в своей каюте? В том, что капитан Алексей Малахов снова вернётся на свой любимый корабль, Данила почему-то не сомневался – хотя достоверных сведений на этот счёт не имел.
За спиной пискнуло. Данила обернулся – в левой переборке каюты имелась ниша, сплошь заполненная экранами, пультами и приборными панелями. Понятно – капитан даже в недолгие часы отдыха должен держать руку на пульте того, что происходит на корабле.
Звук повторился – теперь это было тихое мяуканье. Из-за компьютерного терминала возник крупный серый кот. Он недовольно взглянул на непрошеных гостей, уселся на приборную панель и принялся умываться.
– Кто бросил валенок на пульт? – ухмыльнулся Данила. – Этот анекдот он ещё в детстве слышал от старинного друга отца Помнится, тогда семилетний Данька (так его называла мать) добивался от «дяди Андрея» что это за пульт такой, на который кто попало может бросать валенки, и что тут смешного? Сейчас Андрей Львович Поляков состоял в должности директора Департамента Объединённого Космофлота, будучи, таким образом, непосредственным начальством Данилы.
– Нет больше вашей Америки… – моментально отозвалась Влада. Данила посмотрел на неё с недоумением, но тут же сообразил, что его спутница по сути, ровесница Полякова, и не хуже его помнит старые анекдоты. Те самые, которым нынешняя молодёжь даже не улыбается, попросту не понимая толком, что в них смешного?
– Шуша, или сюда! – Влада протянула Шуше руку. – Бедненький, тебя что же, тут бросили?
Кот холодно глянул на девушку – да, мол, бросили, и ты, между прочим, тоже! – но снизошёл. Встал, потянулся, обнюхал пальцы и позволил сея погладить. Влада заозиралась.
– Надо забрать его с собой. Где-то тут должна быть переноска… нет, она у Оли в рекреационном отсеке. Пошли, поищем!
И она, сграбастав Шушу в охапку – кот к удивлению Данилы, не сопротивлялся подобной фамильярности – потянула спутника за рукав прочь из капитанской каюты.
* * *
– Всё-таки решилась? – спросил Данила. – Напрямую к Полякову?
Влада не ответила. Они стояли перед обзорным блистером в рекреационном отсеке «Зари». За здоровенным, метра три в поперечнике кругляшом из закалённого кварцевого стекла висела на фоне земного диска станция «Гагарин». Рядом с ним медленно поворачивалась в пустоте длинная, увешанная кубиками и шарами внешних грузовых отсеков палочка буксира-прыгуна «Теллур». Вот нос корабля нацелился на станцию; прилепившиеся к бортам буксировщики плюнули прозрачными струйками маневровых двигателей, останавливая вращение, и когда металлическая громада замерла – медленно разошлись в стороны. В центре вспыхнула ослепительная точка; вспыхнула, задрожала и расплылась ярко-лиловой плёнкой. «Теллур» дрогнул и медленно поплыл к светящейся плоскости. Когда нос коснулся её, по зеркалу разбежались кольцевые волны – в точности, как от камешка, брошенного в середину спокойного пруда. А корабль продолжал погружаться в тахионную пучину – вот скрылся шар командного отсека, вот один за другом утонули кубики грузовых лихтеров, за ними пришла очередь жилых модулей, имеющих вид закруглённых с обеих концов цилиндров. Ещё пять, семь секунд – и металлическая громада скрылась из виду, поглощённая серебристо-лиловым сиянием. Кольцевые волны на его плоскости затухли, отом в центре снова вспыхнула ослепительная точка, а когда она погасла – в «дырке от бублика» была только бархатная, усыпанная звёздами чернота Пространства.
– Ушёл к «Барьеру-2» – снова заговорил Данила. – Это двойник первого «Барьера», с которого мы ходим созвездие Дракона. Новая станция должна стать трамплином, с можно будет дотянуться до системы звезды Глизе 581 – у этого красного карлика, расположенного в созвездии Весов, в двадцати световых годах от Земли ещё в 2003-м нашли землеподобную планету, на которой может быть жизнь – и решили, что следующая Межзвёздная отправится именно туда.
Дедовским способом, волоча за собой цепочку батутов? – Влада иронически хмыкнула. – Год, два не меньше!
– Двенадцать пусков тахионных торпед, дважды придётся пересекать барьер Шта… э-э-э… равенства гравитационных потенциалов. – Данила пожал плечами. – А ты чего хотела? Другого способа извини, не придумано.
– Пока не придумана. – Влада сделала упор на это «пока». – Вот увидишь, если мне удастся убедить Полякова, то следующая экспедиция будет избавлена ото всей этой мороки. Мы сможем достигать других звёзд в один скачок, не расходуя пропасть ресурсов и время!
– Это через «звёздные обручи»? – Данила был немного в курсе планов собеседницы.
– Именно! – девушка упрямо тряхнула головой, отчего волосы рассыпались по её плечам. – Я уверена, что тайна управления «обручами» скрыта в Хрустальных Пирамидах. В ближайших окрестностях нашего Солнца их не нашли – значит, остаётся только система TOI 1452. Я уверена, что Леднёв был прав, и мы обнаружим там и «звёздные обручи» и Хрустальные Пирамиды!
– Твои бы слова да Подпространству в уши… – Данила привычно переиначил древнюю земную поговорку. – Ладно, увидим, что скажет Андрей Львович…
– Это для тебя он Андрей Львович. – Влада отвернулась от блистера и поманила Шушу. Кот увязался за ними ещё в капитанской каюте, и с тех пор не отходил не на шаг. – А для меня – Андрюшка, старый друг и однокашник. Он, к твоему сведению, даже ухаживать за мной пробовал, ещё в «юниорской» группе'!
– И как, успешно? – Данила сощурился.
– Так я тебе и сказала! – Девушка озорно показала собеседнику кончик розового язычка. И вообще, хватит болтать, только время зря теряем! Ты пригляди, чтобы оборудование, которое я отобрала, упаковали для отправки на «Гагарин», а я загляну в свою каюту. Надо забрать кое-что ил личных вещей, а то когда я ещё сюда попаду?..
В каюту Влада действительно пошла, но вещи собирать не стала. Усевшись перед компьютерного терминала она подключилась к закрытому каналу, номер которого номер Поляков дал девушке, как и остальным членам экипажа зари, во время их прошлой встречи. На экране возникло изображение тахионного планетолёта на фоне кольца орбитальной станции – стандартная заставка внеземельного сегмента ИнфоСети, – потом картинка мигнула, и в верхнем правом углу развернулось окошко видеосвязи и в нём возникло круглое лицо директора департамента Объединённого Космофлота.
– А, это ты… – Поляков слабо улыбнулся, и Влада уловила, что взгляд его на миг задержался на ненавистной титановой нашлёпке на её скуле. – А я-то гадаю, почему не выходишь на связь?
– Извини, Андрей, было много дел. А сейчас… – она вернула ему улыбку, – сейчас так уж вышло, что мне нужна помощь. Я бы хотела, чтобы ты…
II
– … представьте себе: выезжают за город, иногда группками по несколько человек, а иногда и огромными толпами, разводят на подходящей поляне костры и камлают!
– Лунатики всегда собираются вместе… – Влада понимающе усмехнулась – А камлают – это как?
– Ну, не камлают… – поправился Довжанский. – Не знаю, как правильно именовать сей процесс… Выглядит это так: тановятся в круг, держась за руки и принимаются раскачиваться в такт, причём старший, тот, кто руководит всем действом, обязательно трясёт над головой «ловцом снов» – знаете, штука такая из прутьев, бусин и нитей, кольцо с натянутой внутри паутиной, их ещё североамериканские индейцы использовали в каких-то своих обрядах. Для них это символ ефремовского Великого Кольца, а паутина призвана улавливать эманации Вселенского Разума, или чего-то в этом роде. Причём у мужчин на груди – татуировки с изображением этого самого «ловца снов»!
– А женщины?
– Что – женщины?
– У них тоже татуировки на груди?
– Понятия не имею. – планетолог пожал плечами. – Мужчин с татуировками я на фотках видел, внучка показывала, она состоит в этом ЭФР уже полгода, и часто бывает на их сборищах. Одеваются они там все крайне экономно, парни вообще голые по пояс, но что у девушек на груди – извини, не рассмотрел.
– Ты, вроде, тоже состояла в этой ЭВР? – Оля повернулась к Владе. – Или я что-то напутала?
– Не напутала. – девушка поморщилась: вспоминать об этом периоде своей жизни она не любила. – И вообще, давайте лучше о чём-нибудь другом, а? ЭВР-овцы и в те времена были буйнопомешанными, и раз уж за столько лет не поумнели – значит, не так уж много изменилось на Земле за время нашего отсутствия…
Оля была права: Влада действительно в своё время примкнула к движению «Эра Встретившихся Рук». Не то, чтобы она разделяла их философско-мировоззренческие убеждения – адепты ЭВР свалили в кучу многочисленные гипотезы о создателях «звёздных обручей» и ефремовское «Лезвие бритвы» и пытались продвигать получившуюся смесь – до крайности экстравагантную, однако вполне безобидную. Что касается её самой, то участие в ЭВР стало следствием позорного изгнания из «юниорской» программы. Влада и сама не до конца понимала, что толкнуло её тогда в компанию искателей Высшего Разума и поклонников идеи палеоконтакта – так ЭВРовцы и им подобные называли теории о встречах землян с инопланетянами, состоявшихся ещё в допотопные времена. Возможно, это было чувство противоречия, протест против её отчисления из «юниорской» программы – «смотрите, мол, обойдусь без вас, найду свой путь!..» Но, так или иначе, изгнанница довольно заняла довольно заметный пост (хотя, какие у этих одержимцев посты?), но так и не прониклась философией этого учения.
А потом – случился инцидент на японском острове Сикоку, где делегация ЭВР, в которую входила и Влада, оказалась втянута в самый настоящий террористический акт. Там сборная компания поклонников идеи внечувствительных контактов с Высшим Разумом предприняла попытку вооружённого захвата японского исследовательского комплекса «Стар Миррор» в разгар проводившегося там рискованного эксперимента с одним из «звёздных обручей». Дело тогда закончилось грандиозной катастрофой с человеческими жертвами[1], однако самой Владе грех было жаловаться –инцидент на Сикоку заново открыл ей дорогу во Внеземелье и позволил начать карьеру учёного, математика и физика-тахионщика, приведя в итоге на станцию «Деймос-2», в исследовательскую команду Валерия Леднёва.
– Ну, о другом, так о другом… – покладисто отозвался Довжанский. – Я думал, вам будет интересно. Внучка, как услышала о наших Хрустальных Пирамидах, пришла в неистовый восторг и бросилась к своим друзьям, рассказывать о бесспорном подтверждении их завиральных идей.
– Так, сразу и завиральных! – Оля возмущённо фыркнула. – Я, конечно, в ЭВР никогда не состояла, но кое-что почитать на эту тему довелось. У них есть очень любопытные теории, и нам всем рано или поздно придётся с ними познакомится…
– С кем, с ними? – уточнил Довжанский.– С эвр-овцами? Так я уже знаком, спасибо внучке…
– С теориями! – Оля упрямо тряхнула головой. – Можете хихикать сколько угодно, но сами однажды признаете, что я была права!
– Права в чём? – не унимался планетолог. – Ты бы, Оленька выражалась поконкретнее, а то путаешь старика…
Планетолог Довжанский и Оля Молодых, инженер-кулинар и специалист по рекреации «Зари», появились на звездолёте часа через два, после того, как туда прибыли Влада с Данилой – для того, чтобы забрать оставленные при торопливом отбытии на Землю вещи. Кроме того, планетолог собирался скопировать с корабельного компьютера данные исследований, проведённых за время экспедиции – ему, как, между прочим, и Владе, предстояло ещё множество докладов на эту тему в разных научно-исследовательских организациях Проекта… Пока Данила по просьбе Влады занимался погрузкой оборудования в лихтер, девушка, для которой занятия не нашлось, изнывала от безделья – и когда из смонтированного в ангаре «Зари» Нуль-Т портала возникли двое старых друзей (Довжанский с Олей заявились без предупреждения, никого не поставив в известность о своём визите) обрадовалась и потащила обоих в «Сюрприз». Там-то Довжанский и упомянул о своей внучке, увлёкшейся новомодным движением «Эра Встретившихся Рук». Хотя, если припомнить жизненный опыт Влады – не такое уж оно и новое…
Шуша мявкнул, запрыгнул на стол и устроился на разложенных бумагах. Довжанский покосился на кота с неудовольствием – пушистый хвост лёг на листы, разложенные у Довжанского прямо под носом. Влада отодвинула хвост в сторону; кот холодно глянул на неё – 'но-но, попрошу без амикашонства[2]!.. – но хвост убрал.
– Вот кого выдумки о Мировом Разуме нисколько не интересуют! – заметил Довжанский. – Дрыхнет себе по восемнадцать часов в сутки, и горя не знает… Ты, кстати, с собой его заберёшь?
– Конечно. – Влада кивнула. – Не оставлять же на «Заре», с незнакомыми людьми?
– Я бы взяла Шушу к себе домой. – вздохнула Оля. – Но нельзя, сами понимаете…
Девушка кивнула. Пушистые питомцы быстро осваивались на Внеземельных объектах, а вот обратный процесс был не столь лёгок, и особенно это относилось почему-то к котам Быстро привыкавшие к половинной силе тяжести, они, вернувшись на планету, много болели, теряли свою обычную прыгучесть и быстро превращались инвалидов, сутками не покидающих своего коврика даже ради вкусняшки.
– Между прочим, о Мировом Разуме… – Довжанский рассеянно погладил Шушу по полосатой спинке и тот, довольно заурчав, вытянулся, подставляя для ласки бочок. – Внучка уверяет, что коты, в отличие от людей, напрямую воспринимают его… э-э-э… эманации.
– Точно! – подхватила Оля. – Коты одновременно существуют сразу в нескольких реальностях, и способны перемещаться из одной в другую – и, заметьте, без искусственных приспособлений вроде «звёздных обручей» и Нуль-Т!
Я ещё в «Астре» сколько раз замечала, что Том оказывался в закрытой каюте, или каким-то загадочным образом проникал в запертую на замок лабораторию!
Влада поморщилась. В подземном тренировочном комплексе «Астра» «юниоры» когда-то провели несколько недель в полной изоляции от внешнего мира, в обстановке, имитирующей условия на орбитальной станции – и покинули его из-за трений между членами группы[3]. Ещё один эпизод из жизни, о котором она предпочла бы вспоминать пореже…
– Об этом свойстве котов даже Терри Пратчетт упоминал! – продолжала Оля. Влада улыбнулась – ну вот, оседлала любимый конёк! Сама любительница фантастики, она не раз слышала от инженера-кулинара «Зари», большой поклонницы американского писателя, что тот души не чаял в хвостато-полосатом племени, и частенько вставлял котов в свои книги.
Довжанский оторвался от бумаг, озадаченно крякнул, подсел к компьютерному терминалу, на котором светился список исследовательской аппаратуры «Зари», и стал сверять его с содержимым бумаг. Оля подошла, заглянула через плечо, после чего снова повернулась к Владе.
– Я к чему вспомнила Пратчетта… Понимаешь, незадолго до катастрофы на Деймосе – «Заря» участвовала тогда в поисках «звёздного обруча», а Лёшка Монахов пришёл из Пояса на «Арго» с грузом полигимния – так вот, он упомянул, что Пратчетт писал, что коты способны перемещаться между параллельными реальностями и даже якобы по червоточинам лазать могут! Я ещё спросила из какой это книги, но Лёшка отмахнулся… Недавно я пролистала новую книгу «Кот без прикрас» – и, представь себе, обнаружила там эту мысль! Заметь, книга вышла восемьдесят девятом, спустя три года после отбытия нашей экспедиции – вот скажи, откуда Лёшка об этом узнал?
Влада пожала плечами – тонкости отношений знаменитого фантаста с кошачьим племенем мало её волновали.
– Ну… мало ли? Может, кто-то из других писателей такое писал, а твой обожаемый Пратчетт просто сплагиатил?
…И Лёшка угадал, что именно он это сделает? – Оля пожала плечами. – Извини, неубедительно…
– Тогда не знаю. А тебе советую выбросить это из головы. Совпадения и не такие случаются… иногда.
– Я давно за капитаном такое замечала… – теперь Оля говорила полушёпотом, словно не желая, чтобы планетолог её услышал. – Знаешь, оговорки, мелочи всякие… Это ещё в «Артеке» началось, во время «космической смены» – он тогда пересказал нам содержание следующего фильма «Звёздных войн», а его тогда даже ещё снимать не начали!
– Да, Лёшка человек непростой. – согласилась с подругой Влада. – С подтекстом. А всё же, послушай меня и брось эти мысли, без них забот хватает. Расскажи лучше, чем собираешься заниматься на Земле?
Буксир-прыгун «Ермак Тимофеевич» прибыл на орбиту Земли в порядке испытания нового «батута», смонтированного на станции «Барьер» и запущенного, наконец, в рабочем режиме. Старший помощник (он же второй пилот, на которого Данила оставил корабль) был в полнейшем восторге от новинки – вместо утомительной серии прыжков через промежуточные станции они добрались до Земли за считанные секунды, и уже час спустя принимал грузовой лихтер с «Зари»! Влада распрощалась с Олей Молодых – та отбыла на «Гагарин», взяв с подруги слово присматривать за Шушей, – и теперь они с Довжанским монтировали тонкое оборудование, предназначенное для исследовательских работ в системе TOI 1452 A. «Ермак» висел в пространстве в нескольких километрах от орбитальной верфи «Китти Хок», и огромный панорамный иллюминатор то и дело озарялся лиловыми вспышками срабатывающего «батута».
– Уже третий за последний час. – планетолог проводил взглядом очередной буксир, двойник «Ермака», утонувший в световом озерке тахионного зеркала. Корабль был по всей длине облеплен навесными грузовыми контейнерами, и кроме того, тянул за собой длинную гирлянду шарообразных емкостей со сжиженными газами. – Похоже, они взялись за «Барьер-2» всерьёз…
– Поляков сказал, что у станции будет другое название – «Форпост» – сказала Влада. Она сосредоточенно ковырялась в недрах пульта управления рентгеновского лазерного локатора. – А третью собираются назвать «Фронтир», и она станет плацдармом для броска к Альфе Кассиопеи. Правда, сначала станцию ещё предстоит построить и оборудовать цепочку пересадочных станций с «батутами», а на это уйдёт не меньше года…
– Значит, Альфа Кассиопеи, она же Шедар? – Довжанский удивлённо покачал головой. – Вот ведь как…
– Да, она самая. Правда, никаких сигналов о помощи оттуда не поступало, но всё равно – интересно, правда?
Планетолог хмыкнул, не скрывая скепсиса.
– Звёздные системы с землеподобными планетами есть и поближе – взять хоть звезду Тигардена, двенадцать лет от Солнца. Уверен, это Андрюшка продавил идею лететь к Шедару!
– Может, и Андрюшка. – не стала спорить Влада. Выбор цели для новой межзвёздной экспедиции тоже показался ей странным – слишком уж отдавал он ностальгией по культовому для большинстваработников Внеземелья фильму. – Но, как бы то ни было – мы, в смысле люди, окажемся там раньше, чем в системе Глизе 581, куда собираются идти корабли с «Форпоста».
Планетолог удивлённо вздёрнул брови.
– Это ещё почему?
– Как вам известно, Борис Витальевич, я привезла из экспедиции массу материалов по физике червоточин. И за эти дни успела наскоро просмотреть то, что наработала без нас Юлька, она регулярно посылала статьи в «Вестник тахионики». Так вот, если всё это объединить и разработать на такой основе новый тип тахионных торпед – корабли смогут преодолевать дистанцию в сотню световых лет в один прыжок. И заметьте, без релятивистских искажений времени!
– Спорим, этим кораблём будет наша «Заря»? – Довжанский поглядел в иллюминатор. Звездолёт висел с обратной стороны орбитальной верфи, целиком скрытый её титаническим кольцом, но и он, и Влада знали, что корабль там – и уже облеплен решётчатыми фермами конструкциями и гибкими рукавами монтажных конструкций.
– Не буду я с вами спорить, терпеть не могу проигрывать. – Влада защёлкнула крышку пульта и один за другим стала завинчивать крепёжные болтики. Из беседы с Поляковым она уже знала, что «Зарю» собираются переоборудовать специально для этой экспедиции, причём с расчётом на установку новых, ещё не созданных тахионных торпед. – Так что, попомните мои слова, Борис Витальевич: мы с вами ещё увидим звезду Шедар вблизи. Глядишь, и найдётся там планета – если не с разумными жителями, то хотя бы со взбунтовавшимися роботами!
Созвездие Дракона на звёздной карте, которую Влада вывела на экран монитора, располагалось по соседству с созвездием геркулеса – именно в нём находилось шаровое скопление М13. Выходит, она снова отправляется в этом направлении – правда, на этот раз гораздо ближе «всего» сотня световых лет вместе двадцати пяти тысяч. Пустячок, было бы о чём говорить….
Впрочем, направления в подпространстве, через которое будет проложен курс «Ермака Тимофеевича» – понятие более, чем условное; порождаемые тахионные зеркалами «червоточины» закручены в замысловатые многомерные клубки, куда там пластиковым трубочкам, которые демонстрировал академик «юным космонавтам» в любимом фильме… Говоря о перспективе создания новых типов тахионных торпед Влада слегка покривила душой – на самом деле, она считала этот способ передвижения по Космосу вчерашним днём и мечтала о путешествиях через «звёздные обручи», эти творения древней цивилизации. Может, ЭВР-овцы правы, и дорогу к звёздам – настоящую, а не мучительно медленное переползание от одной пересадочной станции к другой – откроют человечеству те самые «эманации Вселенского разума», над которыми она давеча посмеивалась, а вовсе не в сложнейшая тахионная машинерия. И, если совсем откровенно: не за этим ли она сама летит она сейчас к двойному красному карлику TOI 1452 A и кружащей вокруг него планете Океан?..
