Текст книги "Индира"

Автор книги: Бонкимчондро Чоттопаддхай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава пятнадцатая

Бхомра умерла. С соблюдением надлежащих церемоний тело ее было предано огню. После похорон Гобиндолал вернулся домой. С самого приезда он ни с кем не разговаривал.

И снова ночь подошла к концу; снова взошло солнце; снова по листве деревьев побежали солнечные зайчики; снова, как и накануне, подернулась рябью и засверкала на солнце темная вода в пруду, посветлели облака на высоком небе, – все было как и прежде, словно Бхомра и не умирала. На рассвете Гобиндолал вышел из дому.

Двух женщин любил Гобиндолал – Бхомру и Рохини. Умерла Рохини, теперь не стало и Бхомры. Гобиндолал пошел за Рохини, потому что жажда красоты, неудовлетворенная в юности, томила его сердце. Ради нее он оставил Бхомру. Но, даже покидая жену, он понимал, что Рохини никогда не заменит ему Бхомру; он понимал, что эту жажду красоты не назовешь любовью; что наслаждение, которое дарит ему Рохини, не похоже на его былое счастье так же, как смертоносный яд издыхающего змея Васуки не похож на сладкий нектар бога-исцелителя.

Гобиндолал видел, что сердце Рохини как бездонное море. Он всколыхнул это море и должен был испить яд, который поднялся со дна его. Подобно богу Шиве, он выпил этот яд, и как некогда посинело от яда горло великого бога, так теперь оказался отравленным Гобиндолал. От этого яда не было противоядия и не было спасения. Зато днем и ночью Гобиндолала преследовало воспоминание о целительном и ароматном напитке любви, который довелось ему попробовать раньше. Поэтому даже в Прошадпуре, когда волны песен Рохини уносили тело Гобиндолала, душою его всецело владела Бхомра. Она была в его сердце, а Рохини – только рядом. Поэтому так легко и расстался он с Рохини.

Быть может, кому-нибудь мысль моя неясна, тогда, значит, я напрасно взялся писать этот роман.

Если бы Гобиндолал, поступив с Рохини, как она того заслуживает, сразу вернулся к Бхомре, если бы он сказал: «Я недостоин твоего снисхождения, но знаю, что по доброте своей ты сжалишься надо мной», – Бхомра, конечно, простила бы его. Ведь женщина – существо милосердное, любящее, всепрощающее; женщина – самое великое творение божье, воплощение небесной благодати. Мужчина же просто один из множества предметов, сотворенных всевышним. Женщина – свет, мужчина – тень. Можно ли разлучить свет и тень?

Но Гобиндолал не вернулся. Ему помешало отчасти самолюбие – мужчины всегда безмерно самолюбивы, – отчасти стыд, этот спутник всех виноватых, а также страх: не легко грешнику предстать пред своею невинной жертвой. Все это закрыло Гобиндолалу путь к Бхомре. Гобиндолал так и не решился вернуться. К тому же он стал убийцей. Это лишило его последней надежды на возвращение домой. Мрак не может вынести встречи со светом.

И все же непреодолимое, всепоглощающее желание снова увидеть Бхомру месяц за месяцем, год за годом неотступно преследовало Гобиндолала. Оба были несчастны – и Бхомра, и Гобиндолал. Но Бхомра оказалась счастливее мужа. Страдания Гобиндолала были невыносимы, потому что никто не терял так много, как он. У Бхомры нашелся утешитель – сам Яма, бог смерти. К Гобиндолалу не шел на помощь даже он.

Ночь наконец прошла, снова улыбнулась земля, приветствуя солнце. Гобиндолал вышел из дома.

«Своими руками я убил Рохини и оказался виновником смерти Бхомры», – думал он, переступая порог своего дома.

Мы не знаем, как провел он ту ночь. Наверное, она была для него ужасной. Выходя, Гобиндолал встретился с Мадхобинатхом. Отец Бхомры пристально посмотрел на своего зятя и увидел лицо, какое бывает у людей, пораженных смертельным недугом. Однако Мадхобинатх не произнес ни слова. Он поклялся, что никогда не заговорит с Гобиндолалом, и потому прошел мимо.

Гобиндолал направился к цветнику, который был разбит когда-то под окном Бхомры. Но Джамини сказала правду: здесь больше не было цветов. Все заросло сорной травой. В этой буйной поросли сохранилось, правда, несколько жалких кустарников, но и они уже давно не цвели. Долго бродил Гобиндолал по этому пустырю. Солнце уже стояло высоко, когда, измученный, он покинул это печальное место. Избегая взглядов прохожих, по-прежнему молчаливый, Гобиндолал побрел к пруду Баруни. Было уже около одиннадцати часов. На темную воду пруда было больно смотреть, так ослепительно она сверкала на солнце. Здесь было много купающихся, брызгалась и шумела детвора. Весь этот шум и оживление были неприятны Гобиндолалу, и он пошел вдоль берега – туда, к своей любимой роще. Где же ограда? Вместо узорчатой чугунной решетки тянулась простая бамбуковая изгородь. Бхомра ревностно следила за всем, что принадлежало Гобиндолалу, но рощу не приводила в порядок. Джамини как-то напомнила сестре об этом, но Бхомра сказала:

– Я скоро умру, и сад пускай гибнет. Для кого мне оставлять свой земной рай?

Калитки Гобиндолал тоже не нашел. Вместо цветущих деревьев лишь заросли тростника, колючки, побеги манго; все беседки разрушены, статуи разбиты и превращены в груды мусора, вокруг обломков обвились лианы; правда, некоторые изваяния, сильно поврежденные, еще держались. Крыша летнего домика обвалилась, жалюзи, мраморные плиты пола были сняты и унесены. В этой роще больше не цвели цветы, не зрели плоды, даже свежий воздух, казалось, не проникает сюда.

У подножия какой-то полуразрушенной статуи Гобиндолал опустился на землю. Медленно текли послеполуденные часы. Гобиндолал сидел не шевелясь. Горячее солнце жгло его непокрытую голову, но он не замечал этого. Казалось, жизнь покинула Гобиндолала. До самой ночи мысли о Бхомре и Рохини не оставляли его ни на мгновение. О Бхомре и о Рохини, о Бхомре и снова о Рохини думал он. Постепенно ему стало казаться, что он ясно видит их обеих. Бхомры и Рохини словно наводнили весь мир. Каждый пень принимал он за Бхомру, в густой тени каждого дерева ему чудилась Рохини. Вот только что здесь стояла Бхомра, и уж нет ее; а вот появилась Рохини, но тоже вмиг куда-то исчезла! В каждом звуке ему чудился голос Бхомры или голос Рохини. Купающиеся перекликались у гхата, – и среди их голосов Гобиндолал ясно различал то голос Бхомры, то голос Рохини, а иногда сразу обеих! Зашелестит сухой лист – и кажется ему, что это шаги Бхомры; скользнет ящерица в густой траве – и мерещится ему, что это бежит Рохини. Ветер шевельнет ветку на дереве – не Бхомра ли это вздыхает? Запоет птица – он слышит пение Рохини. Бхомры и Рохини обступили его со всех сторон! Бежали часы, Гобиндолал все сидел на прежнем месте, а тени Рохини и Бхомры, сменяя одна другую, все кружились и кружились, не выпуская его. Стало смеркаться. Гобиндолал не двигался. Сознание покинуло его.

Дома решили, что Гобиндолал уехал в Калькутту. Поэтому никто не разыскивал его. Стемнело. Густой мрак окутал рощу. Высоко в небе зажглись звезды. Все стихло кругом. Земля погрузилась в молчание. Гобиндолал по-прежнему не двигался.

И тут, в этой кромешной тьме, в этом глухом безмолвии безумие охватило Гобиндолала. Он оказался во власти страшной галлюцинации. Он явственно услышал голос Рохини.

– Здесь! – громко произнес этот голос.

В этот момент Гобиндолал позабыл о том, что Рохини давно мертва.

– Здесь? Что здесь, Рохини? – спросил он.

– В это же время, – послышалось снова.

– В это время? Здесь? О чем ты, Рохини?

И обезумевший Гобиндолал услышал, как Рохини сказала:

– Я утопилась.

– И мне тоже нужно утопиться? – проговорил Гобиндолал.

– Да, ступай сейчас же, – услышал он. – Бхомра просила передать, что она искупит наш грех своим благочестивым поведением. Искупи и ты свою вину! Умри!

Гобиндолал закрыл глаза. Он вдруг почувствовал страшную слабость. Дрожь начала сотрясать его тело, и через минуту он, теряя сознание, упал на холодные мраморные плиты. В бреду ему показалось, что Рохини внезапно растаяла во тьме и вместо нее появилась окруженная сиянием фигура Бхомры.

– Зачем тебе умирать? – проговорила она. – Живи. Ты хочешь умереть оттого, что потерял меня? Но, кроме меня, есть еще некто другой. Живи, и ты обретешь его.

Всю ночь Гобиндолал пролежал, не приходя в сознание. На рассвете его подобрали и отнесли в дом. Даже сердце Мадхобинатха смягчилось.

После нескольких месяцев заботливого ухода Гобиндолал наконец поправился. Все полагали, что он останется жить дома. Но Гобиндолал поступил иначе, В первую же ночь после своего выздоровления он исчез неизвестно куда. Больше о нем ничего не слышали. Через семь лет совершили поминальные обряды.

Эпилог

Все состояние Гобиндолала перешло к его племяннику Шочиканто. К тому времени Шочиканто уже достиг совершеннолетия. Он имел обыкновение гулять в той самой запущенной роще, где когда-то был разбит сад Гобиндолала. Шочиканто в подробностях знал печальную историю своего дяди. Бродя по диким зарослям, он часто вспоминал Гобиндолала. В память о нем он приказал расчистить рощу. Снова появилась ограда, спуск к пруду выложили красивыми плитами черного мрамора. Посадили красивые деревья, но цветущие кустарники больше не росли здесь. На месте летнего домика был сооружен небольшой храм. В нем не было изображений богов и богинь. Вместо них Шочиканто поставил здесь золотую статую Бхомры. На постаменте было высечено:

Той, которая добродетелью своею и судьбою своею сравнится с Бхомрой, завещаю я этот памятник.

Двенадцать лет минуло со дня смерти Бхомры, когда однажды к этому храму подошел отшельник. У дверей он встретил Шочиканто.

– Можно посмотреть, что в этом храме? – спросил отшельник.

Шочиканто отворил дверь и указал на статую Бхомры.

– Эта Бхомра была когда-то моей женой. Я Гобиндолал Рай, – внезапно проговорил отшельник.

Шочиканто окаменел от изумления, и на мгновение, казалось, лишился дара речи. Опомнившись, он почтительно взял прах от ног Гобиндолала и пригласил его в дом. Но Гобиндолал отказался.

– Сегодня окончилось мое двенадцатилетнее скитание, на которое я сам осудил себя. Я пришел лишь затем, чтобы пожелать всем вам счастья. Благословляю тебя и ухожу.

– Все ваше состояние цело. Оставайтесь с нами, – принялся уговаривать его Шочиканто.

– Я обрел богатство, равного которому нет и у Куберы[47]47
  Кубера – бог богатства в индийской мифологии.


[Закрыть], – ответил Гобиндолал. – Я обрел то, что выше и чище самой Бхомры, обрел покой. Деньги мне ни к чему, распоряжайся ими как знаешь.

– Неужели можно найти покой в отшельничестве? – грустно проговорил Шочиканто.

И Гобиндолал ответил:

– Дело не в этом. Я стал отшельником лишь потому, что дал обет двенадцать лет странствовать. Обрести же покой можно, лишь направив все помыслы ко Всевышнему. В нем теперь мое достояние, моя Бхомра, и эта новая Бхомра мне дороже той женщины, которую я когда-то любил как жену.

С этими словами Гобиндолал удалился. С тех пор его больше не видели в Хоридре.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.