Текст книги "Тени под сердцем неба (СИ)"

Автор книги: Бэймин Хайтан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 15. Ростки пустоты

Цзяньюй резко обернулся, оглядываясь по сторонам, будто надеясь, что она просто замешкалась где-то в толпе.– Яохань? – громко позвал он. – ЯОХАНЬ!

Но никто не откликнулся. Её не было ни среди толпящихся паломников, ни среди праздных зевак. Только несколько человек раздражённо повернули головы на его крики.

– Она же только что была рядом, – выдохнул он и рванулся обратно к дверям храма, расталкивая людей.

– Яохань!

Но в храме её не было. Не было и на площади.

Он вернулся к Юншэну и Байсюэ, лицо пылало от ярости, глаза – полны паники.– Где она?! – закричал он. – Почему кто-то мог увести её прямо у нас из-под носа?!

Юншэн встретил его взгляд спокойно. Его губы были плотно сжаты, а брови едва заметно дрожали.– Кто-то, возможно, узнал то, что мы до сих пор скрывали, – произнёс он тихо.

– Что ты хочешь сказать?! – взорвался Цзяньюй.

Байсюэ сделала шаг вперёд, положив руку на его плечо.– Мы все недооценили это место, – её голос был мягким, но в нём звучала боль.

Цзяньюй отстранился.– Мы должны найти её. Сейчас же!

– Мы найдём, – сказал Юншэн. – Но нам нужно думать, а не метаться. Это место не просто храм. Байсюэ должна была привести сюда Яохань, чтобы…

– Вы… с самого начала вы знали, что в этом храме что-то не так. Намекали, уводили разговоры. Яохань доверяла вам, а вы… знали, что тут опасно, и притащили её сюда, ничего не объяснив. – прошипел Цзяньюй, сжимая кулаки. – Не наигрались в свои секреты, да?

– Довольно, – мягко, но отчётливо произнесла Байсюэ.

Он перевёл взгляд на Байсюэ, и в его голосе появилась резкая горечь.

– Ты спасла её от смерти… потом притворялась её подругой. Чтобы – что? Использовать её как приманку? – голос Цзяньюя сорвался. – Почему вы решили, что имеете право втянуть её в это?

– Когда я вложила часть своей силы в будущую душу… я просто надеялась, что она поможет мне, – тихо сказала Байсюэ, глядя на землю.

– Вот оно как, значит… И ты говоришь об этом только сейчас, когда она оказалась в опасности, – Цзяньюй замер. Его дыхание было тяжёлым, как после долгого бега.

Юншэн отвёл взгляд. – Думаешь, нам легко? – Его голос был глухим, но в нём чувствовалась сдерживаемая ярость. – Мы живём с этим выбором тысячи лет, Цзяньюй.

– Да мне наплевать! Каким бы ни был ваш грандиозный план… Вы оба – настоящие злодеи, – сказал Цзяньюй с такой горечью, что даже воздух, казалось, дрогнул.

Байсюэ дёрнулась, будто от пощёчины. Взгляд Юншэна окаменел. Никаких оправданий, никаких слов – он лишь смотрел, как рушится хрупкое доверие между ними.

– Цзяньюй… – начала Байсюэ, но юноша уже отступал на шаг, другой, будто не мог больше находиться рядом.

–Я сам найду её. Переверну вверх дном весь этот прокля́тый храм, – бросил он резко.

Он развернулся и скрылся в толпе, яростно рассекая людской поток.

Байсюэ всё ещё стояла, не поднимая глаз, её тонкие пальцы вцепились в складку рукава.

– Он прав. Мы отняли у неё выбор и подвергли опасности.

– У нас не было другого выхода, – сказал Юншэн хрипло. – Но видимо, это не оправдание. Ни для него. Ни для неё. Ни для нас.

Он посмотрел в направлении, в котором исчез Цзяньюй, затем снова на Байсюэ.

– Мы найдём её. Но дать ей выбор всё равно не сможем. Наверняка её похитили, потому что почувствовали божественную силу. Значит, её пока не убьют.

– Не будем терять время.

***

Сначала был шум. Неясный, гулкий, как будто её голова была погружена в воду. Сердце стучало тяжело и медленно, каждое биение давалось с трудом. Затем – резкая боль в висках и жжение в затылке.

Яохань попыталась вдохнуть и с удивлением поняла, что воздух пахнет не благовониями, а плесенью и пеплом. Девушка пошевелилась и поняла, что лежит на холодном полу. Руки свободны. Одежда цела. Комната, в которой она оказалась, была крохотной, едва ли в ней можно было стоять в полный рост. Ни окон, ни лампы, только слабый тусклый свет сочился сквозь щель под потолком.

Она с трудом поднялась, прислонившись к стене.

– Что… что происходит? – прошептала она.

Последнее, что она помнила: они выходили из храма. Рядом были Юншэн, Байсюэ, Цзяньюй. Юншэн как раз обещал все объяснить. Кто-то, проходивший мимо, врезался в неё – монах? Всё завертелось, и потом – темнота.

Яохань, опершись о шершавую стену, с трудом поднялась на ноги. Голова всё ещё кружилась, но сознание прояснялось. Она подошла к двери. Заперто.

Она постучала кулаком, сначала осторожно, затем сильнее.– Эй! Есть кто-нибудь?! Меня заперли по ошибке! – её голос глухо отразился от каменных стен.

Она приложила ухо к двери, надеясь уловить хотя бы шаги, дыхание, хоть что-то. Но снаружи было так же тихо, как внутри. Будто весь храм вдруг вымер.

– Это не смешно! Выпустите меня! – крикнула она и со всей силы ударила по двери. Боль пронзила руку, но камень даже не дрогнул.

Она сделала несколько шагов назад, пытаясь сохранять самообладание. Она совершенно не понимала, зачем её похитили и заперли здесь. Что случилось с остальными, она также не знала.

Глубокий вдох – и медленный выдох, как учили в Школе Пяти Циклов. Нужно успокоиться. Яохань закрыла глаза и сосредоточилась на центре тела, на том, где обычно пульсировала её золотое ядро. Но… пусто. Будто кто-то вынул внутренний источник силы и оставил застывшую оболочку.

Паника подступила внезапной холодной волной.

«Нет… не может быть. Даже если меня ослабили – я всё равно должна чувствовать ци. Почему же…?»

Пальцы неосознанно коснулись виска, а затем потянулись к волосам. Шпилька. Тёплая, гладкая. Подарок Цзяньюя всё ещё был на месте. Сердце болезненно сжалось, но это короткое прикосновение вселило уверенность.

Даже без духовной силы она всё ещё была собой. Нельзя сдаваться.

Она попыталась снова. Но золотое ядро всё равно не ощущалось.

– Значит, меня изолировали, – произнесла она вслух, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. – И хотят проверить, что я сделаю. Но если они считают, что я просто буду сидеть и ждать – они не знают, с кем имеют дело!

Яохань оглядела камеру, стараясь заметить мельчайшие детали. Но ничего. Обычная комната.

Вскоре беззвучно открылась дверь. Яохань резко обернулась. На пороге стоял молодой монах в тёмно-синих одеждах – совсем юный, с гладким лицом и пустым взглядом. Он не смотрел ей в глаза. В руках он держал глиняную миску с рисом и кувшин с водой.

Он молча поставил пищу на пол и направился к выходу.

– Подожди! – окликнула его Яохань. – Зачем я здесь? Кто вы и чего хотите?

Монах замер. Его плечи чуть дрогнули, словно он не ожидал, что она заговорит. Он стоял к ней спиной, и какое-то время казалось, что он вообще не ответит. Но затем, всё так же не поворачиваясь, тихо сказал:

– В тебе есть божественное пламя.

– Какое ещё пламя? Что вы со мной сделали?

– Мы не навредим тебе. Но ты должна оставаться здесь.

Монах снова сделал шаг к двери.

– Да кто вы вообще такие?! – крикнула Яохань, но монах уже вышел и запер за собой дверь.

Яохань села в углу камеры, прижав колени к груди. Божественное пламя… что за бред? Она действительно адепт Пика Огня, но при чем тут божественность? Обычная тренировка…

Но в тишине начали всплывать воспоминания, смутные образы.

Древний храм, который они полезли исследовать вместе с Цзяньюем… Комната с барельефами. Тогда она порезалась об острый камень, и после этого проявился механизм, открывающий проход… в комнату, где была запечатана Байсюэ.

Девушка опустила взгляд на свою ладонь.– Если тогда моя кровь вызвала реакцию… то возможно внутри меня действительно есть что-то, связанное с богами… Поэтому Байсюэ взяла меня с собой? Но почему не сказала…?

Она стиснула кулак.– Но если это правда, я сама найду, как это использовать. И выберусь отсюда.

Яохань помедлила, затем сжала пальцы вокруг шпильки. Глубоко вдохнула, затем разжала ладонь и приложила кончик шпильки к коже. Кончик оказался острым – совсем чуть-чуть, но этого было достаточно. На ладони выступила алая капля. Шпилька, испачканная в крови, вновь заскользила в волосы.

Она вытянула окровавленную ладонь вперёд, почти не веря, что делает это всерьёз, и коснулась двери.

Ничего.

Вдох.

Выдох.

А потом… дрожь, будто внутри что-то отозвалось. Не привычная ци. Что-то иное.

Яохань отдёрнула руку от двери, но тьма вокруг неё шевельнулась. Она просочилась как дым – сквозь невидимые щели, сквозь замочную скважину, обвила её пальцы, запястье, прошлась по шее. И всё исчезло. Пол под ногами пропал. Стены растворились.

Она открыла рот, чтобы закричать – но звука не было.

Она просто падала. А потом увидела серебристый свет.

Воздух стал другим – чистым, как после дождя. Каменные стены исчезли. Вместо них – бескрайнее пространство, похожее на море без горизонта.

Под ногами плескалась чёрная вода, едва прикрывая ступни. Она не была мокрой – наоборот, ощущалась почти бархатной, как густая жидкая тень. На каждом шаге поверхность дрожала, расходясь кругами, и отражала небо и облака, которых над головой не было.

Яохань огляделась. Позади – ничего. Но впереди было… нечто.

Вдалеке, будто в сердце этой бездны, росло дерево. Одинокое, высокое, с тонкими серыми ветвями, будто покрытое пеплом. Из трещин в коре струилось мягкое, серебристое сияние.

Яохань медленно пошла к нему. Она не знала, как долго идёт – время застыло.

Но там, у дерева, её что-то ждало.

Яохань подошла ближе. В свете, исходящем от дерева, проступила человеческая фигура – мужчина сидел на корнях, почти сливаясь с самим стволом.

Он был очень красив – черты лица резкие, будто высеченные из мрамора, но с тонкой, тревожной мягкостью. Его кожа была бледной, будто выцветшей, а волосы – цвета пепла, как кора дерева над ним. Он сидел спокойно, склонив голову, как человек, погруженный в свои мысли. Но как только Яохань приблизилась, он поднял глаза.

Они были – чёрными, как бездна, но внутри тлел слабый отблеск золотого огня. Узнав что-то в ней, он чуть приподнял уголки губ.

И в этот миг Яохань вспомнила.

Портрет.

Тот, что они нашли в храме. Юншэн сказал, что того человека уже не существовало…Но сейчас человек с портрета сидел перед ней.

Глава 16. Видения прошлого

Яохань замерла.

Мужчина не шевелился, лишь его глаза – бездонные чёрные пропасти с тлеющими золотыми искрами глубоко внутри – изучали её. Но взгляд был не враждебным. Скорее, печальным.

Яохань всё же решилась подойти ближе.

– Кто ты?

– Когда-то меня называли Юэцзинь, – его голос был тихим, но разносился по всему пространству, обволакивая её.

Это имя не было знакомо Яохань, но горло вдруг сдавило, а по телу прошла дрожь. Бархатистая черная вода под ногами внезапно вздыбилась, захлестнув её с головой. Она вдохнула, ожидая удушья, но вместо воды в лёгкие хлынул... мрак. Густой, тяжёлый, наполненный шёпотами и криками.

Ловушка?

Мысль мелькнула и тут же утонула в нахлынувших виде́ниях...

… Она стояла на вершине сияющей нефритовой пагоды, наблюдая, как золотые корабли богов скользят по розовым закатным облакам. Мир был полон света и гармонии. Затем небо надломилось. Из трещины хлынул мрак, поглощая свет, звук, саму жизнь. Корабли богов, величественные и неуязвимые всего лишь мгновение назад, начали тонуть один за другим в бездонной тьме…

… Она бежала по бесконечным мраморным коридорам дворца. Стены вокруг неё рушились, превращаясь в пыль, которая тут же оседала в волнах мрака, затоплявшего пол. Позади – голоса. Они звали, умоляли, кричали. Она не могла остановиться. Не могла помочь…

…Перед ней распахнулись золотые врата – тронный зал, сердце небесной цитадели.

Там, у подножия разбитого золотого трона, стоял высокий мужчина. Лицо было наполовину скрыто капюшоном плаща. Вокруг его фигуры клубилась чёрная дымка, и из неё доносились шёпоты, что проникали прямо в разум.

– Они не понимают, – говорил он. – Я принёс освобождение.

Он поднял руку, и зал содрогнулся. Яохань вскинула руки над головой, как будто могла остановить сорвавшийся с потолка камень, падающий прямо на неё…

…Виде́ние сменилось. Яохань стояла в зале, который казался бесконечным – от пола до потолка поднимались ярусы книжных полок, уставленных свитками и табличками.

За массивным столом, заваленным свитками и картами звёздного неба, сидели двое.

Яохань вздрогнула. В одном из них она узнала мужчину, сидевшего возле дерева и называвшего себя Юэцзинем. Но сейчас он выглядел чуть иначе. Высокий мужчина с прямой спиной и сияющим лицом. Его серебристые волосы были аккуратно собраны в высокий узел, скреплённый резной нефритовой шпилькой. Он жестикулировал широко и неуклюже, держа кисть, и чуть не опрокинул чернильницу, зацепив её рукавом.

– Ты не понимаешь, А-Шэн*, – говорил он, глаза горели, как у ребёнка, познающего мир. – Это невероятное знание! Я увидел… звёзды, которых нет на небе. Законы, что противоречат Небесному Порядку. Я чувствую, что за пределами мира есть что-то ещё! Оно зовёт!

По другую сторону стола сидел не кто иной, как Юншэн. Его лицо было таким же, каким Яохань помнила. Но здесь он выглядел моложе – не по возрасту, а по внутреннему состоянию.

– Зовёт? – переспросил Юншэн. – И ты сразу решил, что можешь ему доверять? – Он внимательно слушал Юэцзиня, но взгляд его был напряжённым.

Юэцзинь рассмеялся, будто излишняя осторожность друга показалась ему забавной.

– Я и не доверяю. Но и проигнорировать тоже не могу. Мы привыкли к нашему миру и думали, что он единственный. Только представь, что скрывается за его границами!

– А если это опасно? Ты думал, что может произойти, если нечто из, как ты говоришь, другого мира, попадёт к нам, сюда?

– Ты всегда боялся неизвестности, А-Шэн. Я не боюсь, – тихо сказал Юэцзинь. – Ты хочешь сохранить то, что уже было, а я всегда стремился узнать, что может быть. Я хочу знать, какие они – другие миры? Другие боги? Другие смертные? Рано или поздно, “оно” всё равно найдёт путь в наш мир. И тогда лучше заранее понимать, что это такое. И быть готовыми ко всему...

…Видение дрогнуло, снова сменилось. Яохань окутал холод. В нос ударил запахи гари, крови и разложения. Она оказалась на обширной круглой площади, показавшейся ей смутно знакомой.

Это была площадь перед Ваньфу Цзинтан! Но величественный храм, в котором Яохань только что побывала, был наполовину разрушен. Крыша обвалилась, одна из стен зияла обгорелыми проломами. Вода в лотосовом пруду перед входом почернела, как запёкшаяся кровь.

А на земле лежали тела. Повсюду. В беспорядке. Мужчины, женщины, дети. Воины в доспехах, послушники в монашеских одеждах… Их лица застыли в выражении ужаса. Что они увидели перед смертью…?

В центре площади возвышалась одинокая фигура. Юэцзинь. Пепельные волосы разметались по плечам. Вокруг него клубилась тьма, казавшаяся продолжением его тела.

Он улыбался. Эта улыбка не была злобной. В ней также не было ни радости, ни гордости. Лишь безразличие до самой сути бытия. Руки он поднял к небу – а там, прямо над ним, зияла трещина, вытягивающая воздух и свет.

– Это не конец. Освобождение, – это прозвучало хрипло, расщеплённо, как будто говорил Юэцзинь, но не только он – к нему присоединился ещё один, потусторонний, голос. – Этот мир устал. Настало время погрузиться в тишину.

– Это ты устал, – прошептал Юншэн. Он остановился в десятке шагов от фигуры, возвышающейся в центре разрушения. – Что ты натворил…? Остановись, прошу!

И тогда Юэцзинь обернулся. Глаза его стали полностью чёрными, стали абсолютно чёрными. Без радужки, без зрачка. Абсолютный мрак. Он смотрел на того, кто был его другом – и не узнавал. Казалось, он даже не понимал, что вокруг происходит. Всё, что его интересовало – тьма, стекающая из трещины в небе.

Невидимая сила волнами исходила от трещины в небе, текла к Юэцзиню, входила в него, питалась им…

– Оно зовёт.

Воздух распался на свет и пепел…

***

– Довольно.

Реальность вернулась резким ударом. Яохань упала на колени, тёмная вода плеснула ей в лицо, и только тогда она поняла, что снова дышит.

Мужчина под деревом всё ещё сидел так же, не шевелясь, будто стал частью его ствола и корней – но сейчас он смотрел прямо на неё.

– Что это было? – выдохнула Яохань, её тело всё ещё била мелкая дрожь. – Иллюзия?

– Нет. Это было прошлое.

Она попыталась встать, но ноги подкашивались. После нескольких неудачных попыток ей это всё же удалось.

– Ты показал мне это?

– Ты сама увидела. Потому что ты не обычная смертная. В тебе есть сила богов.

– Я не понимаю… Откуда?

Мужчина лишь пожал плечами. Ответа он либо не знал, либо не хотел говорить.

Да, она не понимала – но догадывалась.

С того самого момента, как в древнем храме капля её крови заставила открыться проход, ведущий к Байсюэ. Когда девятиголовый зверь атаковал именно её, хотя у него был выбор. Когда вожак мёртвых птиц направился именно к ней, ускользнув от Юншэна.

Сначала она не придала значения. Списала всё на случай, на совпадения.

Но внутри всё это время копилась тревога. Вопросы, на которые она не решалась искать ответ. И каждый раз, когда она смотрела на Байсюэ – чувствовала, что та что-то скрывает. Ведь зачем-то она взяла ее с собой в храм? И Глава Хэ… получается, он тоже что-то знал?

Сила богов… откуда? Яохань всегда была просто обычной девушкой. Развитие золотого ядра давалось ей легко, но не легче, чем многим другим.

Байсюэ точно должна знать… До встречи с ней Яохань и не думала, что боги могут вот так просто ходить среди смертных. Нужно как можно скорее выбраться отсюда и задать ей все вопросы...

Она подняла взгляд на сидящего перед ней мужчину. Юэцзинь. Это имя все еще звенело в ушах после страшных видений.

Он – и есть тот самый Юэцзинь?

Яохань подошла ближе к дереву. Ноги едва слушались её, чёрная вода хлюпала от каждого шага, напоминая о пережитых в виде́ниях кошмарах.

– Почему ты... – она запнулась. – Почему ты впустил Пустоту?

Долгая пауза.

– Я думал, что открыл врата к истине, – ответил он. – Пустота…. вот, значит, как вы назвали это… обещала знания, реальность за пределами реальности. И в какой-то момент я… забыл, где заканчиваюсь я и начинается она.

Он закрыл глаза.

– Юншэн пытался остановить меня. Но я уже не слышал его.

– И теперь ты… заперт здесь? – спросила Яохань.

– Остаток меня. Маленький осколок моей памяти, который случайно остался в Ваньфу Цзинтан – месте, где я открыл врата в Пустоту. Ты пробудила его своей кровью.

– Что мне делать? Как остановить это?

Юэцзинь посмотрел ей в глаза. Его взгляд стал на миг необычайно ясным. Мрак на мгновение ушёл.

– Вы должны разорвать цикл. Дойти до конца. Но помни: ты не одна.

Тёмная вода вновь начала подступать, смывая всё – дерево, силуэт мужчины – растворились.

– Подожди! – крикнула Яохань, бросаясь вперёд. – Подожди, объясни ещё…

Но всё исчезло, как сон на рассвете.

Только шёпот остался в ушах, когда её сознание снова начало покидать её:

– Не сдавайтесь.

______________________________________________________

*А-Шэн: Суффикс 阿 (Ā) при обращении к человеку по имени – выражает теплоту, неформальность, часто используется старшими к младшим или между близкими друзьями.

С двусложными именами (как Юншэн) не используется. В таком случае имя сокращается до одного слога (чаще второго, но также зависит от региона и благозвучия).

Глава 17. Поиски

– Есть… – прошептала Байсюэ.

Они с Юншэном остановились в тени статуи у дальнего входа. В воздухе даже здесь витал удушливый дым благовоний, но было тихо, да и в эту часть храма посетители редко заглядывали – слишком далеко от главных ворот.

– Слабый след, – сказала она. – Где-то под храмом. Но она жива.

– Поторопимся. До пробуждения Юэцзиня осталось не так много времени.

Юншэн положил ладонь ей на плечо.

– Ты думаешь, это ловушка? – шепнула она, накрыв его пальцы своими.– Всё здесь – ловушка, Байсюэ. Но выбора у нас нет. Это точно сделали служители культа. Пустота уже исказила их разум. Они считают, что получают благословения – но на самом деле лишь приближают свою гибель.

– Яохань похитили из-за нас, – тихо произнесла Байсюэ. – Из-за того, что я вложила в неё часть своей силы.

Юншэн покачал головой.

– Мы найдём её.

Юншэн вышел на середину двора и провёл ладонью по земле. Золотистое сияние проскользнуло вдоль пальцев, едва заметные нити окутали каждую травинку, каждый камень и колонну во дворе, постепенно растекаясь по всей территории храма.

***

Тем временем Цзяньюй опрашивал каждого монаха, каждого служителя, каждого посетителя – всех, кто только попадался на глаза. Если бы умел понимать язык зверей, то от его внимания не ускользнули бы ни бродячие коты, ни даже храмовые крысы.

– Девушка. В красном. Вот такого роста… Вы её видели?! – в какой-то момент его голос сорвался на крик, в глазах горело отчаяние.– Простите… я… не обращал внимания, – в очередной раз промямлил прохожий и поспешно отвёл взгляд.

Цзяньюй стиснул кулаки так, что костяшки побелели. Яохань пропала, и никто, демоны всех побери, даже не заметил!

Он заскочил в боковой коридор, где находились внутренние помещения храма, рванул занавеску, за которой услышал шорохи – но там оказался какой-то склад с мешками и лишь пожилой мужчина с метлой в руках, испуганно вскрикнувший от его резкого появления. На вопрос о девушке в красном он, конечно же, ответил отрицательно.

Сердце бешено колотилось. Цзяньюй проклинал каждый поворот, каждую закрытую дверь, каждого равнодушного монаха, который лишь складывал ладони и произносил:– Мир вам, почтенный. Такой девушки здесь не было.

Он вбежал в малый молитвенный зал – пусто.

В мастерской по ремонту сутр – только мальчишки-ученики испуганно замерли при виде его.

– Если кто-то видел, что девушку уводили, скажите! Я вас не обижу, клянусь!– Мы... ничего не видели… – прошептал один.

Цзяньюй не стал добиваться большего. Почему в этом храме все были настолько… слепые?!

Он выбежал наружу, снова в обход. Возле одного из боковых входов он резко свернул в коридор с изображениями святых деяний, едва не поскользнувшись на свежевымытом полу.

В какой-то момент ему показалось, что он видел вдалеке силуэт в красном.– Яохань! – сорвалось с его губ.

Он бросился вперёд не думая. Повернул за угол – алое покрывало, накинутое на какую-то небольшую статую, слегка покачивалось от едва ощутимого ветерка.

Он остановился, тяжело дыша. Пот стекал по шее. Голова гудела.

«Если бы я не отвлёкся. Если бы шёл ближе. Если бы...» – мысли пульсировали болью.

Он сжал кулаки и ударил ладонью в стену. Глухой звук, лёгкая трещина в штукатурке.– Где ты… где ты, Яохань… – голос сорвался. – Я найду тебя. Обещаю. А потом заставлю Байсюэ и Юншэна всё объяснить…

Он выпрямился и пошёл дальше.

Цзяньюй остановился у ступеней бокового двора, стиснул зубы и зажмурился. Паника уступила место злому, жгучему упрямству. Он заставил себя выдохнуть – долго, ровно, как учили на занятиях. Заклинатель должен сохранять спокойствие.

– Я найду тебя, Яохань, – сказал он негромко. – Клянусь. Даже если придётся по камням разобрать весь этот дурацкий храм!…

В этот момент к нему подошёл мальчик-послушник, робко дёргая за рукав.

– Старший брат… мне сказали, что вы ищете девушку в красном. Я... видел, как она шла за одним из монахов. Он вёл её в старое крыло.

Цзяньюй мгновенно обернулся.

– Покажи, – только и сказал он.

Мальчик кивнул и, не дожидаясь дополнительных вопросов, ловко юркнул в сторону бокового прохода, ведущего вглубь храма. Цзяньюй следовал за ним так близко, что слышал каждый выдох, каждый шаг, боясь потерять его из виду.

Стенки коридора сузились, потолок опустился, будто сам храм не хотел пускать их дальше и нарочно сжимал пространство, выталкивая непрошеных посетителей. Здесь всё выглядело иначе – меньше золота, меньше свечей и благовоний. На стенах – полустёртые фрески.

Цзяньюй уже искал глазами знаки – следы шагов, слабое колебание духовной энергии. Тишина давила на виски и грудь. Здесь не слышались ни голоса паломников, ни песнопения.

Они вынырнули из узкого коридора – снова на воздух, в какой-то маленький узкий дворик. Это место было спрятано между высокими каменными стенами задней части храма. Место казалось забытым даже для времени: сухие стебли травы прятались в трещинах плит, каменный фонарь в углу треснул и покосился. Ни одной души. Только тонкий, едва уловимый запах плесени.

– Вот, – мальчик остановился перед деревянной дверью, старой и потемневшей от времени. – Я не знаю, заходили ли они внутрь. Я сюда обычно не хожу, нам запрещено.

Цзяньюй молча кивнул и подошёл к входу, медленно провёл ладонью по поверхности.

– Спасибо, – коротко сказал он, не отрывая взгляда от дверей. – А теперь лучше возвращайся, пока наставники не заметили. А то накажут ещё…

Послушник, побледнев, кивнул и бесшумно скрылся в темноте коридора.

Цзяньюй остался один. Вдох. Выдох. Он закрыл глаза и сосредоточился, направляя внимание внутрь – к своему даньтяню, к источнику внутренней силы, что пульсировал в глубине живота.

Он медленно выдохнул. Мир сузился до тонкой нити между телом и духом. Ци – чистая жизненная энергия – отозвалась, поднимаясь из центра тела, сначала медленно, затем всё быстрее, растекаясь по меридианам, как ручей, пробуждающий спящий лес.

Затем он провёл ладонью по поверхности старой двери, и кожа мгновенно ощутила пульсацию – дремлющий след духовной печати.

Цзяньюй слегка нахмурился. Ци продолжала течь по его телу, и он начал тонко направлять её наружу, в кончики пальцев. Энергия проникала в щели между досками, скользя по поверхности, словно змея на охоте. Чувствовалось сопротивление: чужая воля запечатала дверь. Но вряд ли сделавший это предполагал, насколько упорным может быть Цзяньюй.

– Это не удержит меня, – процедил он сквозь зубы, будто дверь была его злейшим врагом.

Словно в ответ – тихий треск, как будто потрескался лёд под ногами. Юноша открыл глаза. Дверь перед ним колебалась – не физически. Это слой иллюзии отслаивался от реальности.

Цзяньюй резко обернулся, услышав шаги. Из тени коридора во двор вышли Юншэн и Байсюэ.

– Похоже, мы идём туда же, – сказал Юншэн, остановившись рядом с ним.

Цзяньюй посмотрел на них исподлобья. Он будто взвешивал что-то внутри себя – слова, воспоминания, ярость.

– Не думайте, что всё нормально, – наконец заговорил он глухо. – Вы оба в этом виноваты, и я всё ещё не понимаю, что вообще происходит. Но сейчас... сейчас главное – найти её.

Он шагнул в сторону двери. Его пальцы сжались в кулак.

– Если с ней что-то случилось, – произнёс он тихо, – я не прощу… – он не договорил, но в его голосе звучала сталь.

Байсюэ кивнула.

– Мы сделаем всё, чтобы вернуть её, – сказала она. – Ты имеешь право злиться.

Юншэн чуть наклонил голову, в ответ на волну эмоций Цзяньюя. Юноша был не просто зол – губы, вытянутые в прямую линию и тяжёлый взгляд – он был в гневе. Но сдерживался. В Школе Пяти циклов всегда хорошо обучали контролировать себя.

– Сперва мы найдём Яохань. Потом – отвечу на любые твои вопросы, – сказал он.

– Хорошо. Пока – перемирие. Но когда всё закончится – больше никаких уклончивых ответов и тайн.

– Справедливо, – кивнул Юншэн.

Байсюэ подошла ближе к двери и провела рукой по потемневшей древесине. Стоило её пальцам коснуться поверхности, как воздух задрожал. Тонкая рябь прошла по дверному проёму, распространяясь по стенам, по земле. Иллюзия, скрывавшая старое крыло, дрогнула и рассы́палась, открывая тёмный зев коридора, уводящего куда-то вниз.

– Путь открыт.

Цзяньюй первым шагнул вперёд.