Текст книги "Тени под сердцем неба (СИ)"

Автор книги: Бэймин Хайтан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 25. Там, где рождается страх

Из-за снежной дымки показалось движение. Ветер взвыл в ушах, эхом повторяя. Из тени выступило оно.

– Это же… – Яохань резко сделала шаг назад.

Из снежного вихря перед ними выступила исполинская тень. Девять голов, как девять несогласных мыслей поворачивались каждая в свою сторону, окидывая пространство немигающим взором. Холодные глаза источали призрачное сияние. Всё тело чудовища было похоже на клубок тьмы, окутанный клочьями истлевшей шерсти. Девять хвостов извивались подобно ядовитым змеям. Снег мгновенно испарялся вокруг него, обжигаясь о тёмную ауру.

– Чжи, – выдохнул Цзяньюй.

В тот день, когда они нашли Байсюэ в храме, именно это существо напало на них. Сначала оно приняло облик ребёнка, молившего о помощи найти мать. Но это было ловушкой – он заманивал их в расщелину между скал, туда, где их силы ослабевали.

Существо сделало шаг вперёд. Одна из голов поднялась и заговорила – тонким, детским голосом:

– Сестричка Чжао… братик Лю…

Яохань стиснула зубы. Всё в её теле среагировало на этот голос. Она вспомнила того «мальчика» – испуганного, с глазами, полными надежды. И то, как он чуть не убил её. Если бы не вмешалась Байсюэ…

– Я очень… проголодался, – сказал он. Голова резко повернулась к ним, зрачки сузились перед броском. – Заклинатели вкусные.

Все это уже было. Как будто кто-то выхватил сцену из их воспоминаний и решил повторить.

Зверь Чжи двигался плавно, грациозно, несмотря на размеры. Хвосты медленно покачивались в такт его шагам, когда он шагнул ближе.

Цзяньюй рванулся вперёд, встал между Яохань и чудовищем.

– Не подходи! – прорезал тишину его голос.

Тем временем Чжи прыгнул. Земля задрожала от удара огромных лап. Цзяньюй пригнулся, создавая защитную стену из корней. Это получилось легко, в отличие от прошлого раза. Лес вокруг помогал.

В лицо ударила волна гнили и холода.

– Хотя бы ведёт он себя предсказуемо… – пробормотал он, содрогаясь от удара лапы по барьеру.

Он рванулся в сторону, уводя внимание чудовища. Удар хвоста прошёл в сантиметре от его плеча и снёс половину могучего дерева. Яохань зашла с другой стороны и направила на зверя огненный вихрь – но одна из морд повернулась и поглотила его вспышкой темноты.

Чжи поднялся на задние лапы. Тьма, пульсировавшая в его груди, начала расширяться. Из теней сформировались щупальцы.

– А вот этого раньше не было…

Цзяньюй, даже в самых отвратительных снах, не мог представить, что и без того омерзительное существо способно стать ещё хуже.

– Осторожно. Это не просто иллюзия!

Юншэн хоть и окликнул Цзяньюя, всё же он кое-что заметил.

Зверь, казалось, реагировал только на юных заклинателей, игнорируя остальных. Возможно его манила кровь смертных. А возможно дело было в том, то Пустота выдернула этот фрагмент из их воспоминаний. В прошлый раз ни Байсюэ, ни Юншэна не было рядом в момент нападения зверя.

Большая ошибка.

Юншэн стоял неподвижно и наблюдал, как Чжи приближается к Цзяньюю и Яохань. Тьма клубилась в груди чудовища, но, когда в воздух взметнулись огромные теневые щупальца, он сорвался с места.

Копьё возникло в его ладони, вспыхнув серебром.

– А Пустота не учила тебя смотреть по сторонам, – тихо сказал Юншэн, не ожидая, что его услышат, и с силой метнул его.

Копьё пронзило воздух со свистом. Оно вонзилось в гущу щупалец, точно туда, где бурлила тьма. Древко удлинилось в полёте, утолщаясь, соразмерно врагу – и пригвоздило зверя к земле.

Оглушающий рёв вырвался из всех девяти глоток разом. Щупальца и все девять хвостов хватали воздух и бились по земле, пока зверь пытался освободиться.

– Сейчас! – крикнул Юншэн.

Байсюэ, стоявшая чуть в стороне, подняла руку. Из кончиков её пальцев сорвались ленты бледного света, разрезая тьму. Свет вытягивался в сверкающие линии, а из этих линий начали рождаться клинки из кристально чистого льда.

Поток мечей хлынул на чудовище сверху настоящей карой небес. Сразу несколько десятков опустились разом все девять голов. Удар за ударом, с безжалостной точностью.

Зверь взревел, попытался поднять хвосты, метнуться в сторону, но копьё прочно удерживало его на земле, а ледяной дождь не прекращался. Тьма вырывалась через новые раны на его теле, но не успевала затянуть их. Он захлёбывался собственной яростью.

И не было спасения.

***

Яохань застыла, почти не дыша, наблюдая, как небо превращается в лезвия. Хоть она уже и видела, как сражалась Байсюэ, но впервые – в таком масштабе.

Первый раз, когда они столкнулись с Чжи, она была без сознания. Очнулась уже после того, как богиня вмешалась. И то, что рассказывал Цзяньюй, казалось чем-то средним между героическим эпосом и сказкой. Друг был мастер приукрасить и добавить пафоса.

Теперь она видела это сама. И с каждым мечом в её груди расползалось чувство, похожее на ужас.

Как она – обычная смертная, пусть даже с искрой божественной силы, которую ей передали, сможет противостоять Пустоте, если вот так выглядит настоящий бог в бою?

А если вся эта надежда на неё – ошибка?

Она не заметила, как пальцы сжались на рукояти меча. Она всё ещё держала его наготове, но его кончик слегка подрагивал.

– Эй. – Рядом оказался Цзяньюй. Он говорил негромко, но в голосе было то упрямое тепло, что всегда заставляло её возвращаться в себя. – Не смей думать, что ты слабее.

Она посмотрела на него. Он не улыбался. И в его взгляде не было ни тени сомнения.

– Даже если ты не можешь призвать тысячи мечей… у тебя есть другое. Не сравнивай себя с Байсюэ. Она была создана спасти этот мир. Ты же – выбрала. Это не слабость. Это твоя сила.

Яохань смотрела на него, и дрожь внутри понемногу отступала. И хоть сомнение до конца не исчезло, слова друга отозвались в её сердце, и впервые за всё время в этом проклятом лесу ей стало чуть теплее.

Она кивнула – то ли себе, то ли Цзяньюю.

Она просто человек. Но она и не должна быть богом. Она просто должна оставаться собой.

***

Всё стихло. Последний рёв оборвался с подвыванием порванной струны. Тело Чжи застыло, а затем осыпалась хлопьями чёрной пыли.

На том месте, где секунду назад лежал распластанный исполин, возникла арка из серо-зелёного камня.

– Что-то новенькое, – хрипло выдохнул Цзяньюй, всё ещё тяжело дыша после боя. Как и в прошлый раз, он обошёл арку, коснулся камня. Холодный, но вполне реальный. – Как будто нам специально показывают путь. Заманивают?

Юншэн подошёл ближе, провёл рукой по краю арки. Его брови сдвинулись, но он ничего не сказал.

– Что теперь? – спросила Яохань, стараясь держаться спокойно.

Юншэн заглянул внутрь. Там клубилась тьма, манящая и пугающая. Что было за ней – конец пути или ещё один иллюзорный фрагмент, он не знал.

Пространство вокруг приняло решение за него: оно начало сжиматься. Деревья прогнулись под невидимым давлением, и, треснув под собственным весом, сломались. Щепки полетели куда-то вверх, смешиваясь со снежинками.

– Этот фрагмент мира разрушается, – сказала Байсюэ. – Зверь был опорной точкой, когда его не стало, то и нечем стало поддерживать эту иллюзию.

Сейчас они будто оказались внутри мешка, который кто-то завязал и начал сжимать снаружи.

– Быстрее! – скомандовал Юншэн. Он резко развернулся и первым шагнул в арку. Выбора всё равно не было.

Один за другим все остальные бросились следом.

За их спинами лес начал складываться сам в себя. И в тот миг, когда последняя фигура прошла сквозь арку, мир заснеженного леса, оставшийся позади, исчез.

Глава 26. Школа, которой не было

Когда Яохань открыла глаза, её первым порывом было воскликнуть: «Мы дома!»Это был знакомый коридор, ведущий из зала старейшин Школы Пяти Циклов. Стоило только пройти чуть дальше – и можно выйти прямо в главный двор!

Она бросилась вперёд. Пальцы скользнули по стене – прохладной, гладкой, но привычной на ощупь.– Цзяньюй, смотри! Неужели мы вернулись! – радостно воскликнула она через плечо.Но, подбежав к дверям, замерла.

Они не были деревянными. Вместо привычных створок её ждал гладкий серый металл, покрытый узорами.

Прежде чем Яохань успела коснуться поверхности, двери бесшумно разошлись в стороны.

– Что?.. – выдохнула она, отступив на полшага.

Как она и ожидала, двери вели в главный двор. Но всё вокруг было знакомым и незнакомым одновременно.Перед ней высились здания, по форме напоминавшие павильоны школы, но построенные не из дерева и камня, как прежде. Всё выглядело как нагромождение металлических блоков и серебристых зеркал. Некоторые стены были прозрачными – сквозь них можно было разглядеть людей внутри!

Яохань вышла на улицу, обернулась и посмотрела на здание, которое приняла за павильон старейшин. Оно выглядело так же, как и соседние строения: форма привычная, но материалы – странные. Над входом висела прямоугольная табличка, светившаяся ярко-жёлтым. На ней действительно было написано: «Зал Совета».

Цзяньюй нагнал её и тоже застыл с раскрытым ртом.– Это не наша школа, – пробормотал он.

Юншэн и Байсюэ показались из коридора. Двери перед ними тоже разошлись в стороны, хотя никто к ним не прикасался.

Каким-то непостижимым образом им удавалось сохранять спокойствие и достоинство – наверное, для этого надо быть богами. Но, судя по выражениям лиц, они тоже были удивлены. Особенно Юншэн, который много лет выдавал себя за ученика этой школы и отлично знал её планировку и облик.

Главный двор был расчерчен прямыми линиями дорожек, по краям которых тянулись тонкие полосы света, будто обозначающие направление. Они были ярче обычных фонарей – наверное, хорошо помогали ориентироваться ночью.

Юншэн осторожно наступил на одну из таких линий и потыкал её носком сапога. Но ничего странного не почувствовал, словно они были неотъемлемой частью дорожки.

Из-за поворота вынырнула группа девушек – человек шесть. Они были нарядно, но совсем непривычно одеты: ткани ярких оттенков делали их похожими на стайку редких бабочек. Их плечи были открыты, ноги – почти целиком на виду, потому что юбки едва достигали колен. Как будто они не по школьному двору шли, а в купальню!

У одной девушки волосы были ярко-синего цвета, а у нескольких – вообще короткие, едва до подбородка. При этом ни на монахинь, ни на преступниц, ни на рабынь девушки похожи не были. Волосы – как и всё тело – были даром родителей, святым заветом предков. Отрезать их – значит отвергнуть своё происхождение, унизить тех, кто дал тебе жизнь. До чего же дошли нравы, что в Школе Пяти Циклов такое допустимо?!

Цзяньюй уставился на них, приоткрыв рот. Яохань пихнула его в бок, чтобы не пялился. Даже не столько из смущение. Вдруг это безумие, и оно заразно?

Только вот девушки улыбались, весело болтали друг с другом, и явно не чувствовали ни стыда, ни страха.

– Это что, боги? – спросила она у Байсюэ, стоявшей рядом. Может, у них так было принято одеваться? Хотя она ни разу не видела Байсюэ или Юншэна в подобном виде. Но кто же знает, какие там были нормы морали...

– Точно нет, – отозвалась та. – Обычные смертные.

Обычные?.. Яохань снова взглянула на девушек. Сейчас в ней боролись две силы: воспитанная скромность и искреннее потрясение.

Девушки весело щебетали между собой, пока одна из них не заметила Юншэна.– Ой, это что, актёр? Такой красивый…– Может, косплеер?– Давайте спросим! Вдруг селфи с ним разрешит сделать!

Юншэн повернул голову, чуть приподняв бровь. Девушки остановились в паре шагов. Самая смелая вышла вперёд:– Простите, здесь проходят съёмки дорамы? Или это косплей?– Я просто прохожий, – ответил он спокойно. – И, боюсь, не знаю, что вы имеете в виду.– Ах! Он даже говорит, как герой дорамы! – воскликнула другая, прикрывая рот ладонью. – Смотрите, там ещё люди в костюмах стоят!– Надо срочно на видео снять!– А можно фото?

Юншэн кивнул, не сразу поняв, что означает слово «фото» и почему одна из девушек держит в руке странную сияющую табличку розового цвета. Он только заметил, как её пальцы легко коснулись поверхности, и тут же раздался негромкий щелчок – вспышка света ударила ему в лицо.

– Ничего себе! Он даже не моргнул! – восторженно выдохнула одна из девушек. – Такой профессионал!

– Я… – начал Юншэн, но не успел договорить – девушки уже окружили его плотным кольцом, перебивая друг друга:– Можно с вами вместе сфоткаться? Пожалуйста! Только одну фотку!– О, у него такой взгляд! Боже, я влюбилась…– А как вас зовут? У вас блог есть?

Он отступил на шаг, растерянно оглядываясь на Байсюэ, которая теперь стояла с каменным лицом, скрестив руки на груди.

– Это что, заклятие захвата души? – подозрительно пробормотала Яохань, когда девушки показывали друг другу «фото»: маленький портрет Юншэна внутри светящейся таблички.

– Нет. Кажется, это… предмет, фиксирующий образы, – прищурилась Байсюэ.

– Я лучше нарисовал бы, – проворчал Цзяньюй.

– Сюда, сюда! – звала одна из девушек, уже встав рядом с Юншэном. – Моя очередь!

– Что?.. – только и сказал Юншэн, слегка качнув головой, как его уже взяла под руку девушка с синими волосами, а её подруга, достав ещё одну табличку, произносила какие-то заклинания про «фильтры» и «ракурс».Вдруг выяснилось, что «горизонт завален» – это что-то очень плохое, и потому нужно было сделать ещё десяток-другой новых «фото».

Но в этом месте не чувствовалось присутствия Пустоты, а Юншэн не привык сражаться с женщинами. Пусть даже такими… неприличными демоницами. Они, похоже, не желали зла, а искренне восхищались им.

– А это кто с ним? – одна из девушек пристально оглядела Байсюэ, Яохань и Цзяньюя. – Такой стильный состав из сянься-дорамы!– Только посмотрите на неё! – другая кивнула в сторону Яохань. – Такая милая! Вы главную героиню играете?– Давайте с ней тоже селфи!

– Я?.. – Яохань инстинктивно шагнула назад. – Но я не…

– А вы кто будете? – обратились уже к Байсюэ. – Наверняка наставница или древняя богиня, да?

Байсюэ чуть склонила голову, её губы изогнулись в полуулыбке.– Допустим.

– А вы? – к Цзяньюю подошли сразу двое. – Любовный интерес главной героини?

– Эм… – Цзяньюй тяжело выдохнул, – скорее, тот, кто не понимает, что здесь происходит, и хотел бы уже уйти.– Идеальное попадание в роль! Вы же актёры, да? Или блогеры? Или это тайная рекламная съёмка?

Тем временем девушка, которая первой делала «фото», подбежала вновь:– Давайте все вместе! На фоне этого павильона! Только встаньте ближе… вот так… Нет, чуть левее!

– Подождите… – Юншэн начал было протестовать, но тут же осознал, что его слова тонут в буре восторженного щебета.

– В какую-то странную иллюзию мы попали. Нас никто не воспринимает всерьёз… – прошептала Байсюэ.– Нам нужно выбираться отсюда, – тихо добавила Яохань, – они собираются сделать из нас стикеры.– Что это? – спросил Цзяньюй.– Не знаю, но звучит зловеще, – вздохнула она.

Сделав ещё несколько снимков и обсудив вслух, кто из них «точно попадёт в рекомендации», девушки наконец, довольно щебеча, двинулись дальше.

– Ты сохранила?– Конечно! И видео тоже! Я потом смонтирую с музыкой…

Девушки скрылись за поворотом, оставив после себя только запах сладких духов и лёгкое эхо смеха.

Некоторое время группа стояла в молчании.

– Это был… первый раз, когда меня просили написать моё имя на ладони девушки, – Юншэн посмотрел на свои руки. – И я всё ещё не понимаю, что такое «горизонт завален».

– Они так легко… прикасаются. И улыбаются, будто всё это игра, – пробормотала Яохань.

– Это все равно иллюзия, созданная Пустотой, но в этот раз, возможно, она показывает не то, что было, а то, что могло бы быть, – задумчиво произнесла Байсюэ.

Цзяньюй недовольно хмыкнул:– Что ж, если это будущее, то оно очень странное. Не уверен, что хотел бы тут жить. Хотя девушки одеваются…

Яохань наступила ему на ногу

– Ай! Ужасно! Ужасно одеваются!

Байсюэ снова взглянула на табличку над дверью с надписью «Зал Совета».

– Может, нам сто́ит заглянуть внутрь? Посмотрим в архиве, что пишут об этом месте.

Они переглянулись – и, едва заметно кивая друг другу, направились внутрь.

– Когда мы были в снежном лесу и убили зверя, открылся проход сюда. Возможно, здесь нам тоже нужно что-то сделать, чтобы пройти дальше, – рассуждал Юншэн вслух, пока они шли по коридору.

– Только кого, интересно, нам тут нужно убить? – тут же поинтересовался Цзяньюй.

– Не обязательно убить, – отозвалась Байсюэ. – Возможно, испытание будет иного рода. Не всё измеряется силой.

Юншэн повёл их знакомым путём в архив, располагавшийся в том же павильоне, что и зал старейшин. Они прошли к дверям, над которыми парила надпись, выполненная ровными светящимися иероглифами: «Цифровой архив».

– Архив, – указал Цзяньюй. – Мы пришли!

– А что такое «цифровой»? – уточнила Яохань.– Понятия не имею. Но архив остался на месте, – откликнулся Юншэн. – Возможно, если мы поймём, как работает этот мир, найдём выход.

Дверь сама разъехалась в стороны, впуская их внутрь.

Помещение внутри было похоже на библиотеку, только вот…

– А где книги?!

Через прозрачный потолок струился мягкий белый свет. Стены покрывали прямоугольные таблички, похожие на те, что были в руках у девушек, но только намного больше.

– Это… архив? – Яохань подошла ближе, вытянула руку, но колебалась, не решаясь коснуться гладкой поверхности.

– Я хорошо помню, как те девушки пользовались такими маленькими штуковинами, к ним надо прикоснуться, – сказал Юншэн и дотронулся до одной из них.

Свет мигнул, и на поверхности появились иероглифы. Хотя бы они были знакомыми… Они беспорядочно сменялись, пока, словно откликнувшись на невысказанный вслух вопрос, не замерли на строке:

«Закрытие Врат Пустоты»

– Это о нас? Тихо спросил Цзяньюй, наклоняясь ближе.

«Группа неизвестных заклинателей предотвратила открытие Врат. Личности не подтверждены. Предположительно, мифологизированные фигуры. Некоторые считают их персонажами позднесказочной традиции. См. также: Миф о Пяти Заклинателях.»

▶ Читать дальше

– Миф?.. – выдохнула Яохань. – Откуда пять заклинателей, нас же четверо?

Ни одного имени. Ни одной подробности. Лишь холодные датировки, сомнения в подлинности.

«... некая группа заклинателей спасает мир. Это как легенда про Сунь Укуна. Никто точно не знает, откуда взялся этот сюжет – историки спорят до сих пор…»

– Это и есть цена времени. Оно забывает – тихо проговорила Байсюэ, глядя в прозрачную панель.

– Люди забывают, – сказал Юншэн, чуть хрипло.

Юншэн резко провёл рукой по панели, и изображение исчезло.

– Вот, значит, что остаётся, – глухо произнёс он. – В этой реальности получается, что мы остановили Пустоту. Но об этом останется только неправдоподобная легенда, подвергаемая сомнению…

– Всё это время… – произнесла Яохань, её голос дрожал. – Я думала, что наш путь имеет смысл. А оказывается, мы просто «группа неизвестных»? Для мира это не имеет значения?

– Им удобнее думать, что всё произошло как-то само собой – отозвался Цзяньюй, и голос его был неожиданно жёстким.

– Неужели это и есть цена победы? – прошептала Яохань, опустив глаза. – Не важно, что мы сделаем, об этом всё равно забудут?

Наступила пауза.

– Если мы правда остановим Пустоту и мир продолжит жить – этого достаточно, – сказал Юншэн, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Но внутри всё будто сжималось. Для него, как для хранителя памяти, быть забытым – не просто обидно. Это было всё равно что исчезнуть, потерять себя. Но он не мог позволить этой боли заговорить за него. Он уже прожил слишком много жизней, чтобы путать боль с истиной.

Он повернулся к остальным:

– Яохань, Цзяньюй… скажите, вы ведь пошли с нами не ради того, чтобы о вас написали в исторических трактатах? Вы пришли сюда, потому что верили, что это правильно. Даже если память о нас исчезнет, но мир будет жить – значит, мы сделали своё дело.

Он замолчал на миг, а потом добавил, уже тише:

– Память – это не только слова в хронике. А то, что остаётся в жизнях других. Даже если им неведомо, откуда это пришло.

Байсюэ молча кивнула.

– Ты прав. Мы доведём всё до конца.

Яохань вытерла подступившие было слёзы.

Панель, на которой они только что читали заметки, рассы́палась чёрным пеплом, как и тело зверя в снежном лесу.

На её месте появился новый проход.

Глава 27. Пусть победа станет ответом

Площадь перед Ваньфу Цзинтан выглядела так же, какой они впервые её увидели.

Цзяньюй с подозрением огляделся. Это и правда была та самая площадь. Даже камешки у подножия лестницы лежали на тех же местах – почему-то он их запомнил.

– Мы ведь уже заходили внутрь, – пробормотал он. – Как же теперь оказались снаружи? – После всего, через что мы прошли, ты ещё спрашиваешь? – фыркнула Яохань. – Ты права. Глупый вопрос.

Он выдохнул, стараясь отогнать гнетущее ощущение. После коридора, где пол и потолок менялись местами, после заснеженного леса и зверя Чжи, из груди которого вырастали щупальца, после Школы Пяти Циклов из будущего, которое, возможно, никогда не наступит – уже не имело смысла удивляться. Они снова стояли перед входом в храм, через который уже проходили. Подумаешь!

Байсюэ закрыла глаза, прислушиваясь. – Пустота пыталась нас запутать, но я уверена, что это последняя петля. Если мы пройдём дальше, то сможем добраться до Юэцзиня. И узнаем, получилось ли что-то изменить…

– Здесь так тихо…Юншэн взглянул на небо. Оно было всё такое же тёмное, и тень расползлась уже далеко за пределы города.Интересно, как там остальные?

Он не знал, почему именно сейчас эта мысль пришла ему в голову. Пусть и был богом – пусть и лгал им – но он провёл рядом с ними не просто годы, а жизни. Знал лично всех учителей и знал хоть что-то обо всех учениках. Он ел с ними за одним столом. Защищал их во время испытаний. Помогал учиться тем, кто отставал. Смеялся и спорил с Главой Хэ Чжэнем, который был его другом. Наверное, он слишком много времени провёл среди смертных, чтобы считать себя одним из них. Вот только теперь, когда Пустота почти проникла в мир, он больше не мог быть просто человеком. И что бы ни случилось – он один будет помнить их имена и лица, когда всё исчезнет.

У дальнего края площади заметались клочья тумана. Из теней сложились фигуры – изломанные силуэты людей.

– Снова нежить?

Яохань не хотела даже думать, что было бы, если бы другие заклинатели не подоспели им на выручку, когда на них напала стая непобедимых собак. И тогда, в лесу, с мёртвыми птицами – если бы Юншэн и Байсюэ не сразили вожака, они, возможно, до сих пор бы стояли там и сражались. А теперь, похоже, собаками и птицами дело не ограничилось. Там были люди…

Она узнала послушника, который приносил ей еду в подземелье. Он держал в руках сломанный поднос, на котором лежали чьи-то, возможно, даже его собственные, пальцы. А рядом с ним, прихрамывая, шла девочка-провидица, которая ненадолго появлялась во время обряда. Из пустой глазницы выглядывал пушистый белый пион. За ними шёл монах, который пригласил их посмотреть обряд. Теперь его руки волочились по земле, а голова висела на сломанной шее, мотаясь из стороны в сторону, словно детская игрушка на верёвочке. – Это невозможно… – прошептала Яохань. – Они же только недавно были живыми!Цзяньюй скривился, крепче сжав меч. – Но если мы промедлим, они нас разорвут, да?Очередной глупый вопрос, на который он уже знал ответ.

– Я знаю, куда идти, – сказала Байсюэ спокойно. – Мы почти у цели. Но надо быть осторожнее. Мы не сможем их убить, они будут возвращаться и снова нападать. Нам надо прорваться к главному залу Ваньфу Цзинтан. – Если этот зал на том же месте… – пробурчал Цзяньюй.

Им всего-то нужно было пересечь половину площади и подняться по ступеням. Не так уж и долго.Но, словно по команде, неживые тени ринулись со всех сторон, волной заполнив площадь.

Яохань бросила во врагов пачку огненных талисманов, которые специально взяла с собой на всякий случай. Но было всё равно, что она кинула пачку обычных бумажек – мертвецы продолжали идти. Это была не обычная нежить, которую легко было запугать такими фокусами.

Цзяньюй отразил удар на бегу. Лезвие звякнуло о кость. Мертвец, падая, вцепился в его одежду, и у Цзяньюя никак не получалось сбросить его с себя. Он чуть отстал от остальных.

У самой лестницы они заметили новые фигуры. Эти не бросались на них, не рычали. Они просто встали прямо на пути, не давая пройти.

– Нет… – голос Яохань не слушался, поэтому возглас получился хриплым и испуганным.

На нижней ступени стоял Глава Хэ.

Его седые волосы развевались на ветру, но в остальном он выглядел почти таким же, как в момент их прощания – если не считать пепельно-серой кожи и огромной чёрной дыры на лбу.

За ним выстроились заклинатели из Школы Пяти Циклов – ученики, наставники… друзья. С пустыми глазами, в которых не осталось места ничему, кроме жажды крови и вечного подчинения.

– Неважно, кто перед вами! – в голосе Юншэна звенел металл. – Нам нужно пройти!

Шипение наполнило воздух, будто тысячи змей зашевелились в темноте. Место перед храмом стало местом столкновения стихий, несовместимых по самой своей природе – света и тьмы, жизни и смерти.

Байсюэ словно танцевала на поле боя, оставляя за собой след света. Мертвецы вставали снова, но продвигаться к главному залу понемногу удавалось.

Но в этот миг, словно сама тьма вздрогнула. Откуда-то рядов неживых заклинателей вырвалось нечто тонкое, как волос, почти незаметное – стрела из отрицания света, самой сущности Пустоты.

Юншэн не сразу заметил выстрел. Он сражался с Хэ Чжэнем и едва успел отразить выпад меча в его мёртвых руках. Он лишь уловил выброс энергии – и только когда почувствовал резкое искажение в потоках ци, его взгляд метнулся туда.

Слишком поздно.

– Байсюэ! – крикнул Юншэн, забыв о противнике и одним прыжком преодолевая расстояние, чтобы защитить её. Но не успел.

Стрела достигла цели.

Она впилась прямо в грудь богини, чуть выше сердца. Байсюэ дрогнула, как дрожит пламя затухающей свечи. Свет её золотистых глаз померк, губы приоткрылись, и она рухнула назад.

На её белоснежных одеждах расплывалось тёмное пятно.

Юншэн успел поймать её прежде, чем тело коснулось земли.

– Нет, нет, нет… – прошептал он, прижимая ладони к её ране. Его пальцы окутало мягкое свечение – он сразу начал исцелять её. Но нужно было время. Прокля́тое время, которого у них уже не было! – Я здесь. Я с тобой.

Яохань бросилась к ним – ближе, ближе! Мёртвые руки хватали её, царапали кожу сквозь одежду, оставляя алые полосы. Один из мертвецов с фанатичной улыбкой вцепился ей в щиколотку, и пришлось сжечь его, но она даже не чувствовала боли от ожога. Только ярость и страх.

– УЙДИТЕ! – закричала она, и пламя вихрем сорвалось с её пылающего меча. Оно оплело кольцом пространство вокруг Юншэна и Байсюэ, очищая землю, хоть и на мгновение. Камни под ногами потрескались. Воздух завибрировал от жара.

Колени дрожали. В ушах звенело. Всё тело горело от изнеможения. Она потратила слишком много сил.

Цзяньюй тоже возник рядом и вонзил свой меч в землю между расколотых плит. Жёлто-зелёный свет вспыхнул и замкнулся куполом, поддерживаемым выросшими из земли корнями.

– Держитесь! – Юншэн сосредоточился, голос его звучал глухо от напряжения. – Я смогу… ещё немного…

– Как она? – хрипло спросил Цзяньюй. Хоть он и не был ранен, мёртвые бились в защитный барьер с такой яростью и силой, что молодой заклинатель чувствовал каждый удар по щиту в своём теле. Это было больно.

– Если бы она не была богиней – не выжила бы. Эта стрела… создана из Пустоты, – ответил Юншэн. Его лицо было мертвенно-бледным, и впервые за всё их путешествие на нём не было ни тени иронии, ни даже притворного спокойствия. Он закусил губу. Было странно видеть его таким. Он всегда был хладнокровен, и даже в критических ситуациях мог пошутить, но сейчас эта маска слетела. Осталась только тревога за жизнь той, кого он любил. Он прижимал её к себе, будто любовь могла остановить смерть.

Если бы сейчас ему предложили выбрать между её жизнью и всем миром, его ответ был очевиден. Он бы сжёг небо и затопил землю, пусть бы все миры провалились в бездну – лишь бы она открыла глаза. Но он не имел на это права.

– Я удержу её душу. Она сможет исцелиться. Но нам всё равно нужно идти дальше. Печать, которая сдерживала Юэцзиня, сейчас точно разрушится.

Яохань молчала, стиснув кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Страх – липкий и холодный – разъедал её изнутри. Если сейчас ничего не предпринять, они безвозвратно погибнут здесь, в этой точке истории. В таком состоянии Байсюэ не сможет перезапустить время, как она делала раньше. И все их усилия будут напрасны.

Снаружи барьера мёртвые не знали усталости. Пустые глаза, искажённые лица знакомых и незнакомых людей. Их души, даже поглощённые Пустотой, всё ещё помнили, как сражаться. А теперь ещё и Байсюэ без сознания, и Юншэн был занят её исцелением…

Цзяньюй всё ещё сжимал меч и вливал в защиту последние остатки своей духовной силы. Он чувствовал, как его меридианы вспыхивают огнём, трещат и рвутся, не выдерживая напряжения. Он не заметил, как по подбородку потекла тонкая струйка крови. Даже боль теперь ощущалась как-то отстранённо, будто тело больше не принадлежало ему.

Он перевёл взгляд на Байсюэ. Та всё ещё лежала в объятиях Юншэна. Даже богам нужна защита.

Яохань… Бледное лицо, тени под глазами, запёкшаяся кровь на щеке – и всё равно она не отводила взгляда от вражеской стены, будто силой воли могла их сдержать.

Цзяньюй выдохнул. Глубоко. Медленно.

Он принял решение.

– Я отвлеку их. – Что? – Яохань резко обернулась. – Нет. Мы справимся вместе. – Ты сама видишь, что творится, – устало сказал он. – Барьер трещит. Байсюэ не может двигаться. Юншэн едва держится. А ты – их последняя надежда.

Он улыбнулся криво, как-то по-детски.

– Юншэн предупреждал, что я могу не дойти до конца. Но я всё равно пошёл. Возможно, именно ради этого…

– Нет, Цзяньюй. Не говори так. Мы выберемся все вместе. Мы —

Он мягко коснулся её плеча. Его губы дрогнули. Он хотел сказать что-то простое. Что-то вроде: «Береги себя» или «Обещай, что не оглянешься». Но вместо этого вдруг сорвалось: – Скажи… если бы всё было… нормальным… – он сглотнул. Его голос дрогнул, но он не отвёл взгляда. – Ты… когда-нибудь смогла бы… стать моей женой?

Яохань застыла.

Её губы приоткрылись, но ни один звук не сорвался. В глазах отразилось нечто большее, чем шок. Боль, смешанная с чем-то, похожим на счастье.

Цзяньюй смутился так, как не смущался ни разу в жизни. Лицо залилось краской – даже сквозь грязь и кровь проступил жар. Он нахмурился, потому что это ведь не так должно было быть, он не собирался… Но сказал.

– Извини, – пробормотал он виновато. – Глупость… просто ляпнул, я…

Он опустил глаза. Сердце билось так, что вот-вот выпрыгнет из груди, но почему-то он ощутил странное спокойствие.

Потому что это и было то, что он на самом деле хотел сказать.