Текст книги "Впечатляюще неистовый (ЛП)"

Автор книги: Беттина Белитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Люси! Люси, ты где!? – Рёв мамы так сильно меня удивил, что я вздрогнула и нечаянно ударила Леандера локтем в бок. Зарычав он нахмурился и что-то пробормотал по французски. Я отодвинулась от него, чтобы прижаться спиной к стене. Пусть не думает, что я нахожу это здорово, что он играет в ремень безопасности.

– Здесь, мама! В повозке! – крикнула я и в тоже момент прижала руки к вискам. Что это было? Мой голос звучал странно объёмно у меня в голове. Как будто у него было эхо. Очень неприятное эхо. Может быть, мне вчера вечером всё-таки не нужно было пить сидр.

Но это был только крошечный стаканчик, не больше. У нас просто не было ничего другого для меня. Мама и папа даже поощрили меня выпить его.

Леандер поднял голову и посмотрел на меня в замешательстве. У него что, тоже болела голова? При том, что это была вовсе не настоящая головная боль, а скорее подсознательный звон. Наподобие того, как я иногда это чувствовала, когда до этого часами слушала громкую музыку. Слишком громкую музыку.

– Люююси! Люси, ответь же мне, ты где? Люси!?

– Здееесь! В повооозке! – прогремела я и снова звон промчался через мои уши в голову. Резко Леандер сел. Кончиками пальцев он коснулся моей щеки. Они оставили лёгкое покалывание. Я отбросила его руку прочь, потому что мама уже снова кричала и в этот раз она звучала испуганно. Её голос дрожал. Она вот вот заплачет.

– Люси!!

– Здесь, мама! Я ещё лежу в кровати! Зайди в салон! – Почему она меня не слышала? Орать ещё громче я бы не смогла. А у меня, Бог знает, голосок был не слабым. Но потом на козлах загремело, оси заскрипели и мамина густая копна вьющихся волос заглянула во внутрь повозки. Её щёки раскраснелись, но нос выглядел бледным.

Наверное, она вчера слишком сильно приложилась к красному вину. Мои родители выпили вместе почти всю бутылку. В поисках она огляделась, встала и зашагала к нашей кровати. Я улыбнулась ей, заспанная, как была, но она только смотрела наверх, сквозь меня.

– Её здесь нет, Хериберт! – прокричала она жалобно. Нет, это не могло быть обыкновенное похмелье. У неё должно быть осталось ещё много алкоголя в крови. Или то, что она здесь устроила, было игрой, которой она хотела меня подразнить? Я считала, что была уже слишком взрослой для таких игр.

– Конечно же я здесь! – возразила я и хотела протянуть руку за край койки и потянуть за один из её завитков, но Леандер беспощадно оттащил меня от неё к подножию койки. Одеяло не зашевелилось, хотя должно было собственно завертеться в воздухе. Я смотрела не веря на свои ноги. И Леандер тоже не отрывал от меня глаз.

– Merde, – прошептал он. – Merde ... – Merde означало «дерьмо», это я между тем уже знала, но Леандер ещё никогда не говорил это слово таким тоном и ещё никогда с таким растерянным, ошеломлённым выражением лица.

Внезапно я испугалась. Здесь случилось что-то ужасное, это уж точно, но у меня не было ни малейшего представления, чтобы это могло быть. Может быть, это было как-то связано с Леандером. С его способностями охранника?

Сама я, не считая этой вещи с голосом, чувствовала себя собственно совершенно нормально. Только мама вела себя так, как будто потеряла рассудок. Неужели Леандер знал об этом больше, чем я?

Могли ли охранники учуять, если люди за ночь сходили с ума? Потому что именно так я думала в этот момент. У мамы поехала крыша. Она больше не видела собственной дочери. Или её поведение должно было означать особенно необычное наказание за мой обман насчёт паркура? Она что, увидела это в передачи Супер-няня и захотела применить на мне?

Леандер не ослабил свою хватку, как бы я не сопротивлялась против неё.

– Будь любезна, не дрыгайся! – прошипел он, когда мама подняла одеяло и проверяя заглянула под него. Слабая надежда на её лице тут же снова пропала. Большие слёзы побежали по её щекам и остались висеть на подбородке.

– Хериберт! – завопила она и, втянув голову, протопала на улицу. – Хериберт, её здесь нет! Ты её нашёл?

– Одевай обувь! Быстро! – приказал Леандер и сорвал меня с койки вместе с собой. Грубо мы ударились о деревянный пол, но наше падение не вызвало никакого звука.

– Почему? – спросила я глуповато и снова вздрогнула. Неприятное дребезжание в моем голосе всё ещё было там. Но Леандер уже натянул мне мои кроссовки на голые ноги. В остальном на мне была одета та же одежда, в которой я слишком уставшая упала в кровать: моя серая маечка и чёрные, тонкие брюки карго.

– В подлеске её нет! – донёсся папин голос до нас. Было не трудно заметить, что и он волновался. Мама же уже была невменяемой и безудержно рыдала.

– Где она только может быть? Люси! ЛЮСИ!

– Здесь! – закричала я изо всех сил, но звон в голове заставил меня упасть на колени. Мама и папа не отреагировали. Может папа был ещё слишком далеко, чтобы слышать меня.

Мне нужно к ним, на улицу ... Не может же такого быть, что они оба потеряли рассудок. Или виной был какой-то наркотик?

– Люси, ты сделаешь сейчас то, что я тебе скажу, compris (франц. ясно)? – закричал на меня Леандер. – Беги со мной туда в лес, так быстро, как только можешь. Тебе нельзя касаться ни твоей мамы, ни твоего папы. Ни в коем случае!

– Но ...

– Никаких но. Я всё объясню тебе, когда мы окажемся в лесу. Пошли ...

Он потащил меня за запястье из повозки. Его не волновало то, что я споткнулась на лестнице и порвала себе брюки. Я сердито упёрлась ногами в землю, чтобы помешать ему идти, если уж он не отпускал меня, но это ничего не дало. Он волочил меня по лугу, как будто я была куском ткани и не одна травинка не согнулась под моими стопами. Я начала дрыгать ногами, извиваться и дёргаться, чтобы избавиться от него, но мои движения, казалось, только придают Леандеру скорость и дополнительную силу.

Мамины обеспокоенные крики всё ещё гремели у меня в ушах, когда Леандер наконец остановился на небольшой, искрящийся солнцем поляне. Его хватка оставалась безжалостно крепкой. У меня не получалась разжать его пальцы.

– Люси, нет ... Я сильнее. Перестань. А теперь послушай меня. Люси! – Он сильно затряс меня. – Пожалуйста послушай ...

– Что случилось с мамой? Почему она не видит и не слышит меня? Она пьяна? Или больна? Скажи мне, ты ведь должен это знать ...

– Она не больна, а также и не пьяная. Она полностью здорова. Твой папа тоже. – Леандер тяжело вздохнул – вздох, из-за которого у меня по спине пробежал холодок. Дрожа, я обняла свободной рукой свой живот.

– Но почему тогда она меня не видит? – спросила я с мольбой. – Почему? – Леандер посмотрел мне прямо в глаза и его взгляд заставил меня потерять почву под ногами.

Всё кружилось вокруг, и всё-таки я оставалась одеревенело стоять, как будто была заколдована. Каким-то особо паршивым заклинанием. Может быть, всё было только дурацким, глупым сном и я проснусь в следующую секунду и посмеюсь над всем этим. Точно, это решение, это сон, уговаривала я себя. Такие вещи не могут произойти в реальности. Это должен быть сон.

– Она тебя не видит, потому что ... – Леандер колебался, и внезапно я увидела, что его правый уголок глаза блестит от влаги. Это был не пот. Это была слеза. – Потому что она не может тебя видеть. Ни видеть и ни слышать. Никто не может тебя видеть. Ты за ночь стала невидимой, Люси. Как я.

Ноги подо мной подкосились, и я потеряла равновесие. Я видела, что Леандер поймал меня, но не чувствовала этого. Всё во мне онемело, и всё же внутри я так громко кричала, что от этого чуть не лопалась голова.

– Нет ... – Мой голос был теперь лишь шёпотом. – Нет, я в это не верю. Это сон ... это ведь сон, не так ли? Ущипни меня, пожалуйста, посильнее! Давай!

Но Леандер положил только нежно свою руку мне на щёку.

– Ты светишься серебристым светом, – сказал он так тихо, что его слова сразу же были унесены прохладным утренним ветром. – Серебристо-зелёным. Как маленькая русалочка.

– Это не правда, – причитала я и провела себе по рукам. Они не были зелёными. Они выглядели так же, как всегда, бледными и с веснушками. Ладно, на плечах красными и с веснушками.

Но это совершенно точно не были руки русалки. И всё же, ото сна я уже давно должна была бы проснуться. Кроме того, что-то глубоко во мне знало, что это был не сон. Это было реально.

Они меня не видели. Мои родители меня больше не видели.

– Шери, мне очень жаль ... – Леандер ослабил свою хватку. Наверное, он чувствовал, что я была неспособна убежать или ударить его, как бы сильно мне этого не хотелось.

– Что случилось? Что ты со мной сделал?

– Ничего. Я ... я не знал ..., – заикался он, но я видела его насквозь и понимала, что это было не так.

– Ладно, я слышал о таком, – признал он. – Ну, что у бригады есть определённые способности и об этой тоже мне один раз рассказывали, но все говорили, что это бред и выдумка и что охранники бригады утверждают это только потому, что хотят порисоваться, снова ...

– Скажи, наконец, толком, в чём дело! Что случилось?

Леандер провёл нервно по волосам.

– Я точно этого не знаю. Вероятно своего рода осмоса. Мы были слишком близко друг к другу. Нам охранникам нельзя так делать. Я в самом начале рассказывал тебе об этом, не так ли? Что нам нельзя касаться наших клиентов – по крайней мере тогда, когда они не спят?

– Дальше!

– Bon (франц. хорошо). Я всю ночь обнимал тебя, вот что случилось. И я думаю, что бригада уже в первый вечер наделила меня своим вуду наказанием. Что такое вуду, ты знаешь, не так ли?

Куклы с иголками в руках и ногах, чтобы навредить другим людям – да, об этом я узнала из фильма Пираты Карибского моря. В последние месяцы были такие моменты, когда я с удовольствием бы испробовала его на Леандере. Этот снова был одним из таких моментов. Я кивнула.

– Что-то похожее они скорее всего и сделали. Моё существование охранника было перенесено на тебя, пока мы лежали рядом. Так близко, что касались друг друга.

Я не могла предотвратить то, что покраснела. Леанедер устало улыбнулся.

– Как мило. Бирюзовые, – пробормотал он и указал на мои щёки.

– Очень мило. Блин, ты задница, мои родители меня больше не видят, а ты болтаешь о каком-то дурацком мерцании? Леандер, ты вообще понимаешь, что только что случилось? – закричала я на него. Он успокаивающе поднял руки.

– Это не так ужасно, как ты думаешь. Я так предполагаю.

– Не так ужасно!? Да, я знаю, вы охранники не любите друг друга, вы даже не знаете, что это такое, но я люблю моих родителей, а они блуждают там и ищут меня ... – Давление у меня в голове стало таким сильным, что я почти не могла продолжать говорить. – Почему они наказывают меня? Я ведь ничего не напортачила! Как только это сраная бригада может наказывать людей, почему вы разрешаете это делать!? Почему штаб-квартира это допускает? Вам нужно защищать нас, а не наказывать!

– Я никогда не утверждал, что методы бригады всем нравятся. Но у них хорошая цели и поэтому штаб-квартира терпит их. Кроме того, они наказали не тебя. Они наказали меня.

– Тебя, – ответила я в недоумении. В этом ведь не было никакого смысла!

– Да, меня. Я хотел уйти из Sky Patrol, подружился с тобой. Ну, во всяком случае что-то вроде этого. – Он беспокойно замахал руками. – Это было моим проступком. А самое страшное для охранника это то, когда он подвергает своего клиента большой опасности. Это моё наказание – потому что как раз это и случилось.

– Люси, ты в настоящее время подвергнута самому большому риску, потому что тебя никто не видит и не слышит. Ты никого не можешь попросить о помощи, никому что-то рассказать, не можешь пойти к врачу, если поранишься. Если ты попадёшь в аварию или ..., – Леандер остановился и посмотрел на меня серьёзно, – ... или умрёшь, тебя никто никогда не найдёт, чтобы сопроводить на другую сторону, потому что для нас ты больше не выглядишь как человек. Как только я отлечу от тебя больше чем на сто метров, я больше не смогу обнаружить твоё место нахождения. Ты совершенно одна-одинёшенька.

Снова у меня так закружилась голова, что было такое чувство, будто мягкая земля уходит у меня из под ног.

– Ты пропала без вести. В настоящее время ты пропала без вести. Но ... – Леандер сделал глубокий вздох. – Если я сейчас послушаюсь и вернусь, уйду подальше от тебя, и пообещаю, никогда больше не видеть и никогда больше не приближаться к тебе, то я могу быть реабилитирован. Я думаю это продлиться один-два дня, может быть и три, пока ты станешь снова видимой и слышимой для людей. До тех пор прячься здесь, d’accord (франц. согласна)?

Он сунул руку под свою жилетку и вложил мне в руки шоколадный круассан и бутылку воды. Правильно, их он захватил с собой при нашем побеге из цыганской повозки. Тоже что-то, чего я не поняла. Как и многое другое.

– Я должна буду сидеть здесь в лесу и ждать? От двух до трёх дней?

– Другого пути нет. И, Люси, пообещай мне одно: Не касайся своих родителей. Пожалуйста, шери. Если ты коснёшься своей мамы, и она расскажет твоему отцу или кому-то другому, что почувствовала тебя ... я имею в виду, твоя мать итак уже, хм, другая...

Я знала, что он имел в виду. На грани сумасшествия так сказать. Папа это часто с любовью говорил о ней. Роза на грани безумия. Мама вовсе не была сумасшедшей, но иногда она такой казалась.

– Если они почувствуют тебя и кому-то об этом расскажут, то их быстренько заберут мужчины в белом, и тогда у тебя больше не будет к кому вернуться. Остальные будут верить в то, что они не смогли справиться с потерей своего ребёнка ... и так далее и тому подобное ...

– О Боже ... – Я вытерла кулаками слёзы с глаз. Мне нужно было подумать, а чтобы я была в состояние думать, нужно перестать рыдать. – Ты – ты уходишь? Навсегда? Ты оставляешь меня одну?

Леандер отвернулся от меня, прежде чем ответить.

– Чем быстрее я исчезну, тем быстрее ты снова станешь видимой. Другого пути нет, шери. Sky Patrol выиграл.

– Нет. Нет! Чёрт возьми, Леандер, должен быть другой способ! Не оставляй меня здесь одну. Это несправедливо!

Но Леандер уже встал.

– В этом мире много чего несправедливо, Люси. И нам нужно с этим смериться.

– Фу, не будь теперь таким взрослым! Это ведь дерьмо! Ты не можешь всегда как раз тогда оставлять меня одну, когда вмешивается Sky Patrol – Леандер! Останься здесь!

Я последовала за ним, в конце концов я была быстрой, а при нашей тренировке в спортзале я набрала и выдержку. Деревья кроме того были моим коньком. Он не сможет сбежать от меня, в это раз нет.

При следующем дереве я подпрыгнула, схватилась обеими руками за низко свисающую ветку, набрала размаха и полетела вперёд, чтобы опрокинуть Леандера моими ногами. Вместе мы покатились с откоса вниз, но он так же быстро снова вскочил на ноги, как и я.

Упрямо я гналась за ним – вот, лежащий поперёк ствол дерева и несколько метров над ним ещё одна ветка. Ствол дерева был как трамплин, а упругая ветка тут же умножила мой размах. Во второй раз мои ноги сбили Леандера, но и он тоже тренировался. Мягко он кувыркнулся в сторону, вскочил на ноги, поменял направление и завернул на узкую тропинку, которая вела из леса на луг, где стояла Шанталь на утреннем солнышке и дремала.

– Нет, ты этого не сделаешь! Тебе нельзя этого делать! – закричала я в бешенстве.

Леандер больше не оглянулся. Я ещё успела ухватиться за край его узорного платка и вцепилась в него. С треском он разорвался пополам. Мне пришлось бессильно наблюдать за тем, как Леандер запрыгнул на спину лошади, ударил её пятками в бока и ускакал прочь.

– Трус! – орала я ему вслед, но он только поднял в знак приветствия правую руку. Он опять исчез. И в этот раз это будет навсегда.

Глава 10

.

По меньшей мере, в Гваделупе

Первое изображение вломилось с громким ударом в мои сновидения, и я тут же проснулась. Изображение, которое вторглось в мои сны и разбудило меня?

Они принадлежали к новому сну? Но почему тогда я не спала? Сбитая с толку я попыталась разложить всё по полочкам. Да, они всё ещё там были, ясные и понятные и цветные. Перед моими закрытыми веками я увидела неспокойное, бурное море и чёрное как смоль небо, на заднем плане остров, который всё приближался, как будто я летела к нему ... Но я лежала онемевшая от страха на земле. И я находилась во Франции, а не над морем. Точнее: в маленьком лесочке в Эльзасе, где ожидала того, что стану снова видимой и полностью человеком. Пахло хвоей и сухой листвой, и я чувствовала листья и ветки под руками.

Но изображения беспокоили меня. Они сюда не вписывались. Как я могла видеть изображения, которые не подходили к реальности, если не спала? И почему я к тому же слышала музыку? Так как под изображения ложились глубокие, драматичные минорные аккорды, которые снова были подчёркнуты громкими барабанными ударами. Сразу же, я свернулась клубочком и вцепилась в мои колени руками. Музыка пугала меня.

Я все ещё безудержно неслась к острову – вот, теперь я различила песочное побережье с пальмами, спустилась вниз, могла видеть пустынный пляж, за которым начинались джунгли ... Верхушки деревьев близко друг к другу ... море зелени. Нет, здесь я ещё никогда не была. И может быть, изображения исчезнут, как только я сяду и открою глаза. Возможно, у меня просто шок. Хотя мне было не ясно, почему во время шока видишь изображения далёких островов и слышишь барабанные удары. Но по крайней мере такое случается не ежедневно, когда внезапно становишься невидимым и в тоже время теряешь своего лучшего друга.

Лучшего друга? Я посмотрела пренебрежительно. Лучший друг не оставляет тебя одного. Пусть убирается к чёрту на кулички. Да, пусть служит Sky Patrol вечно и забудет меня, но тогда пожалуйста навсегда, потому что у меня больше не было желания на это действующее на нервы туда-сюда.

Пока Леандер всегда возвращался, но я с ужасом вспоминала часы, проведённые в рыданиях после школьной поездки, потому что думала, что убила его.

Я не хотела больше рыдать часами – не из-за Леандера. Не хотела проливать из-за него даже слезинки. Через пару недель я привыкну к тому, что его нет, и тогда станет всё так, как раньше и больше не будет безвыходных ситуаций, которые вводят меня в шоковое состояние или заставляют плакать, как будто мир погибнет в следующую секунду.

Нет, я останусь сидеть здесь и ждать, пока стану снова нормальной, а потом буду вести нормальную жизнь, без всяких ненормальных охранников, которые вкладывают мои карманные деньги в гель для душа, а ночью не дают спать, потому что читают вопросы и ответы из команды доктора Зоммер (в молодёжном журнале Bravo специально отведённая статья для вопросов подростков, на которые отвечает психолог доктор Зоммер). С подготовкой этой нормальной жизни я начну прямо сейчас. Я открою глаза и прогоню эти странные изображения острова и звуки. Пункт 1. Пункт 2 ...

Испугавшись, я стала хватать ртом воздух. Изображения всё ещё были там, точно так же как и барабанные удары и аккорды, но теперь одно сменяло другое, молниеносно чередуясь, так быстро, что я едва могла поспевать за ними. И в тоже время настолько жестокие, что я прижала руки к лицу, хотя и это ничего не изменило. Я не могла отключить изображения, ничего против них предпринять.

Я увидела мужчину, который был застрелен прямо на улице, а его кровь бежала тёмно-красными ручейками вниз в канаву. Я увидела женщину, чьё тело было полностью покрыто гнойными прыщами, маленькую девочку, которую избивали и пинали несколько ребят в масках, пока она не осталась лежать неподвижно на грязной дороге. Я увидела скалу, которая оторвалась и упала в море и вызвала огромную волну, которая похоронила под собой целые деревни и города. Все утонули.

И никто не помог ... никто ... Но самое худшее было то, что на каждом этом изображении стоял Леанедер рядом с людьми и его образ от изображения к изображению становился всё бледнее и прозрачнее, пока я не стала различать лишь только слабое, голубоватое свечение ... Он исчезал! Он растворялся!

– Нет! – закричала я и замотала головой, чтобы хотя бы изгнать музыку из ушей, так как вместе с цунами примешивались пронзительные, искажённые аккорды в низкие звуки баса, как концерт из свистков, а это делало изображения ещё более жестокими, чем они и так уже были. Ничего не помогало, так же как ничего не изменилось, когда я снова закрыла глаза. Изображения были связаны со звуками, и пока я слышала звуки, изображения не исчезнут. Они были у меня в голове.

Моё второе «нет» вышло лишь приглушённым, потому что изображения и звуки вытягивали из меня энергию и заставляли дрожать всё тело. Но внезапно наступила полная тишина.

Изображения развеялись за секунду. Я поняла, что ныла как ребёнок, вжавшись в углубление покрытое листьями, и поэтому осторожно опёрлась головой о руки. Да, я всё ещё находилась в леске. Всё, как и было.

– Никакого острова, никакой стрельбы, никаких мёртвых людей. Никакой плохо сочинённой военной музыки.

– Натан, не делай этого ...

Ладно, всё ясно. Я тихо застонала, с одной стороны из-за облегчения, с другой из-за досады и страха. Я знала только одного Натана и только одну «женщину», которая произносила его имя так пренебрежительно и неодобрительно, как это случилось только что. Я, оцепенев, приподнялась, так что могла смотреть сквозь низкие кусты на поляну, от которой доходили голоса.

Я не ошиблась. Здесь были родители Леандера. Один серый прозрачный и один кроваво-красный прозрачный силуэты, которые беспокойно летали туда-сюда. Один Джон Ф. Кеннеди и одна своего рода звезда пятидесятых с плохой причёской. Я пренебрежительно скривила рот. У матери Леандера просто не было вкуса.

– Может быть, он ещё поблизости, а ты знаешь, как он упрям. Это может привлечь его. Последний раз, когда мы говорили с ним, он настаивал на том, чтобы говорить на человеческом языке.

Я тоже настаиваю на этом, подумала устало. Постепенно до меня дошло, что только что случилось. Я услышала и увидела их язык. Нет, именно это и было их языком! Они общались с помощью музыки и последовательностью звуков, это объяснял мне Леандер. Раньше я никогда не могла себе этого представить, но теперь я знала, что эти последовательности звуков рождали изображения. Слишком чёткие изображения ... Кроме того ...

– Вот дерьмо, – прошептала я. Я человек, услышала язык Sky Patrol! Хотя я могла слышать его и раньше, правда только то, что говорила семья Леандера – обстоятельство, которое было для него загадкой, но в телесном проклятье Натана, многое пошло не так. Ведь я собственно, не должна была видеть и Леандера.

Но раньше диалоги семьи Херувим вызывали у меня лишь неприятные звон и жужжание, из-за которых чуть не кровоточили уши, когда говорили всё без разбора. Теперь же я услышала музыку – непривычную и пугающую музыку. Хитом она конечно не будет. Но она существенно отличалась от звона и жужжания, которые я воспринимала ранее, когда появлялась труппа.

Но прежде всего это жужжание не создавало в моей голове изображений. Значит, я была не только невидимой для всех других людей, и по словам Леандера моя кожа переливалась серебристым светом, но так же понимала его семью. И в тоже время не понимала, подумала я удручённо. Потому что я не имела представления, что они имели в виду и чего хотели, показывая эти ужасные изображения. О чём только они только что говорили?

Натан и Клариса, сегодня в плохо сидящих плиссированных брюках и белой, узкой блузке, которая обтягивала её торпедную грудь, всё ещё парили несколько сантиметров над землёй и в поисках оглядывались. Быстро я снова прижалась в моё углубление из листвы. Чёрт, им ведь нельзя обнаружить меня! И прежде всего им нельзя узнать о том, что я могу их видеть и слышать!

Но они казалось, не заметили ничего не обычного. При том что, я недавно ещё так громко кричала ...

– Нет. Я не могу найти его. Его здесь нет! – пронзительно пронёсся голос Клариссы по лесу, по пришествие нескольких тихих секунд. Хорошо. Значит, они продолжат на человеческом языке. Семья Леандера любила говорить на человеческом, хотя Sky Patrol было разрешено это делать только в экстремальных ситуациях. Но когда семья Хирувим начинала использовать его, то так быстро не прекращала.

– Его здесь больше нет ..., – прогрохотал Натан. – И я так же не слышу эха его частоты. Адриан был прав. Разве не было уже достаточно позорно то, что он отказался от службы? А теперь он запятнал нашу честь тем, что изменил свою частоту! Этого штаб-квартира никогда не потерпит, и я тоже не потерплю!

Аха, значит вот о чём шла речь. Но что в этом было такого плохого? Во всяком случае, Леандер сделал это, чтобы можно было защитить маму.

– Вспомни, Натан, уже были исключения ...

– Кларисса, я прошу тебя! Сколько же ещё исключений должна принять штаб-квартира? Наш сын одно только исключение и бесчестье для всей семьи!

О да, в этом я должна была, скрепя сердцем, согласиться с Натаном. Леандер и для меня был одним только исключением. Но с этим было теперь наконец покончено.

– Это будет огромной задачей, найти его, – продолжил Натан немного сдержаннее. – Но у меня есть идея, где он может торчать. И как только мы будем рядом с ним, возьмём его под арест. – Стремительная, властная барабанная дробь сотрясла мою голову.

– В воскресенье после обеда будет для этого как раз подходящее время.

– Что, если он применит тройной прыжок? И ещё раз изменит частоту? – вставила свои опасения Кларисса.

– О чём ты думаешь! – усмехнулся Натан глухо. – Такие знания имеет только высшая лига. Они абсолютно секретные! Этот уровень обучения Леандер никогда в жизни не достигнет. Для этого он слишком глупый, ленивый и слабый. И даже если бы он об этом знал: Он слишком уж Sky Patrol, для того, чтобы осуществить тройной прыжок. Подумай, что сделав это, он потеряет свои способности и зависнет между миров.

– А для нас будет невозможно найти его, Натан ... даже тогда, когда он будет стоять прямо пред нами! – дополнила язвительно Кларисса.

– Он об этом ничего не знает и кроме того никогда не сделает. Не будем терять время на излишние размышления. В Гваделупе я вижу единственный реальный шанс, обелить нашу семью. По меньшей мере, в Гваделупе, – объявил Натан.

Я сделала глубокий вдох животом, чтобы вынести их голоса без стонов и вздохов, потому что им нельзя было заметить меня. Ведь и так было почти невозможно сосредоточиться на содержании их разговора. Оно проносилось надо мной, как летняя гроза. Я почти ничего не понимала. Но слово Гваделупа, заставило работать мой мозг ...

Гваделупа – об этом совсем ещё недавно говорил Леандер. Гваделупа, должно быть, и был тот остров, который я только что видела перед собой!

– А Конго? – прозвенела Кларисса. Да, правильно, был ещё и Конго. Туда должен был быть отправлен дядюшка Гуннер. Но он отказался. Может Леанедер тоже сможет отказаться.

– Нет, – решил Натан. – Мы не можем позволить себе того, что в последнюю секунду, от нас ускользнёт ещё один член семьи. Гваделупа безопаснее. Там за ним будут следить, он будет получать наказания, заниматься переподготовкой и, может быть, его смогут починить.

Я с трудом подавила смешок. Нет, Натан, можешь забыть об этом. Леандера невозможно отремонтировать.

– Кроме того в Гваделупе мы подстрахуемся. – В голос Натана вкрался зловещий грохот. – Там он будет ежедневно доказывать, может ли он выживать или нет. Если его не утащит на другую сторону, то штаб-квартира возможно приложит усилия, чтобы отремонтировать его. Может быть. А если он не справиться, что же, тогда эта проблема будет тоже решена и это случится достойным образом. Это могло бы нас реабилитировать.

Достойным образом? Мне в лицо ударил жар. Неужели Натан говорил серьёзно? Он подвергал смертельному риску своего ребёнка, чтобы набрать очков в штаб-квартире и иметь возможность обелить себя? Леандер должен умереть, чтобы честь Херувимов снова восстановилась?

Кларисса какое-то время молчала. Скажи хоть что-то, попросила я её в мыслях. Леандер ведь твой сын! Ты не можешь допустить этого.

– Да, это единственная возможность. – Её звон звучал немного менее пронзительно, чем обычно. Но это было всё. Никаких протестов, никакого упрашивания и мольбы.

– Мы можем быть счастливы, что бригада предупредила нас, Кларисса. Если теперь ещё и бригада объединится против нас, то моя карьера будет окончательно испорчена. Итак, уже плохо то, что они тогда отказали мне в месте для обучения, – закончил Натан с сердитым возмущением.

– Он не справится, Натан. Ты это знаешь. Он слишком ленив ... – Высокие аккорды Клариссы раздавались теперь почти нежно.

– Тогда ему всё равно нечего делать в Sky Patrol. Он может считать себя счастливым, что мы вообще придумываем для него наказание! Никаких сомнений и колебаний, Кларисса. Сомнения и колебания это человеческие качества! – прогремел Натан строго. – В Sky Patrol нет сомнений!

Теперь с меня было довольно. Я больше ни минуты не хотела слушать это. Кроме того мне всё равно было нечего терять. Я вскочила и начала громко кричать.

– Да вы куча идиотов с ампутированными мозгами! Вы посылаете своего собственного сына на смерть – да вы больны! Почему вы не оставите его таким, какой он есть? Он ведь ничего вам не делает!

Кларисса и Натан не пошевелились, но посмотрели с интересом на верхушки деревьев над их головами. На верхушки деревьев?

– Эй, я здесь! Человеческий ребёнок Леандера! Вы ведь меня знаете ... Или я теперь тоже не достойна вас? Я вам кое-что сейчас скажу: Я могу видеть и слышать Леандера. Вас между прочим тоже. Я знаю о вас! Я знаю всё! – Мне нужно было перестать кричать, потому что мой собственный голос так сильно грохотал в ушах, что у меня закружилась голова.

– Там что-то есть, Натан?

Натан снова посмотрел наверх.

– Я имею в виду, я восприняла очень слабую частоту. Но она прозвучала так деформировано.

О, большое спасибо. Слабо и деформировано.

– Нет не частоту, а меня! Здесь! Человека! Не говорите, что больше не можете слышать человека ...

Но я уже подозревала, что только что случилось. Не только мои родители не могли больше меня ни видеть, ни слышать. Так же и для Sky Patrol я стала невидимой. Я была больше никем, ни человеком, ни охранником. Я была ничем. Ничем! Но саму себя я чувствовала и могла отчётливо видеть. У меня болела голова и замёрзли ноги, а мои глаза горели из-за того, что я так много плакала.

В отчаяние я провела обеими ладонями по рукам и ногам, чтобы доказать себе, что существовала.

– Давай телепортируемся назад к нашим клиентам, Натан, – предложила Кларисса, теперь снова так пронзительно, что мне стало больно. – Может быть это эхо охранника, который был увлечён на другую сторону. Вероятно, Хозяин времени где-то поблизости. Нам не нужно по этому поводу рисковать.