Текст книги "Сохраняя веру (ЛП)"

Автор книги: Бет Ринью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Он уставился в пространство, глубоко задумавшись.

– Прости меня за мою реакцию, Фейт. Я знаю, что это было неправильно.

– Не извиняйся за то, кто ты есть, Гейб. Просто знай: однажды ты станешь одиноким стариком, и твой банковский счет может быть полон, но что толку, если в твоем сердце пусто? – Я прикусила щеку изнутри, стараясь не расплакаться. Я не хотела, чтобы он почувствовал себя виноватым из-за того, что я сама навлекла на себя. Он прав. Я точно знала, во что ввязываюсь, когда мы начали все это. – Спасибо тебе за всё.

Мне физически больно, что между нами все кончено, но я не могу это продолжать. Я хочу больше, чем он когда-либо смог бы мне дать, и видеть его каждый день было бы просто болезненным напоминанием о недостижимом. Я заставила себя улыбнуться сквозь слезы и никогда не видела его глаза такими полными эмоций. Казалось, они меняют цвет прямо у меня на глазах. Сохраняя типичное для себя поведение, Гейб молчал.

– Прощай, Гейб, – прошептала я.

Мужчина покачал головой и откинулся на спинку стула, разочарованно вздохнув и уставившись в потолок. Это лучшее, что я когда-либо получала от него… И я знаю, что заслуживаю гораздо большего.

***

– Ты взяла выходной? – спросила Сильвия, когда мы сели обедать.

Я покачала головой и уставилась в меню. Мне не хотелось говорить об этом, даже с Сильвией, но я знала, что это невозможно.

– О, значит, у тебя обеденный перерыв?

Я снова покачал головой.

– Что происходит, Фейт?

– Я уволилась, – прошептала я.

– Что? – вскрикнула она, когда официантка подошла, чтобы принять наш заказ.

Она сказала официантке, что ей нужно, а потом пыхтела и фыркала все время, пока ждала, когда я озвучу свой.

– Почему ты уволилась? – выпалила она, как только официантка отошла.

– Потому что я, – я глубоко вздохнула, злясь на слезы, текущие по моему лицу, – не могу продолжать работать на кого-то, в кого влюбилась, когда он не чувствует то же самое ко мне.

Она ахнула.

– О, милая. Я думала, что все идет хорошо. Ты сказала, что отлично провела с ним время во время своего маленького побега.

– Я прекрасно провела время, Сильвия. Но не думаю, что для него это что-то значило.

Я взяла салфетку и промокнула глаза, рассказывая ей обо всех событиях последних семидесяти двух часов.

– Вот идиот! – Она покачала головой. – Значит, он фактически обвинил тебя в том, что ты нарочно забеременела, когда ты вообще не была беременна?

Я кивнула.

– Так и хочется его придушить!

Я никогда раньше не видела ее такой злой, особенно на кого-то, кого она даже не знала.

– Все в порядке, Сильвия. Правда. Он никогда не хотел детей и не хочет жениться, а я хочу, чтобы у меня был выбор. Возможно, я захочу завести ещё одного ребенка и когда-нибудь выйти замуж. У него как будто было раздвоение личности. Когда мы были на работе, Гейб был таким сосредоточенным и серьезным, а когда были вместе вне работы, он был веселым, заботливым и милым. Несколько недель назад он повел нас с Джоуи на набережную, и Джоуи подзадорила его пойти с ней на аттракционы… и он пошел. – Я улыбнулась, вспомнив тот вечер. – Потом был еще один раз, когда у меня была самая ужасная мигрень в моей жизни, а я пообещала Джоуи, что мы пойдем смотреть новый фильм о принцессе Петунии. Гейб пошел с ней вместо меня.

Сильвия сочувственно посмотрела на меня.

– Я просто не понимаю его. Не говоря уже о том, что я полностью подставила свою дочь. Она абсолютно влюбилась в очередного мужчину только для того, чтобы он ушел из ее жизни.

Сильвия перегнулась через стол и взяла меня за руку.

– Я никогда ничего не хотела от него, кроме его сердца. – Я быстро схватила салфетку, чтобы вытереть слезы, которые снова потекли по моим щекам.

– О, милая. Мне очень жаль. Его лучше воспитывали.

– Что? – Я прищурила глаза в замешательстве

– О… Я имею в виду, что его, вероятно, лучше воспитывали.

– О, – ответила я, взяв себя в руки, когда официантка подошла, чтобы принести наши напитки.

К сожалению, я понятия не имела, как его воспитывали, потому, что никогда не была представлена кому-либо из его семьи, и теперь уже никогда не узнаю.

ГЛАВА 35

ГЕЙБ

– Что ты сделал? – крикнула бабушка, когда я вошел в переполненный ресторан, где встречался с ней, моим отцом и подружкой моего отца за ужином.

Я наклонился, чтобы поцеловать бабушку, прежде чем сесть, и она отпрянула.

– Я серьезно, Габриэль. Всю прошлую неделю ты избегал моих звонков. Ты разбил сердце бедной девушки!

Я застонал, надеясь, что бабушка уже пережила это. Теперь ясно, что нет.

– Бабуль, я не собираюсь вдаваться в подробности.

– Как поживаешь, Гейб? – спросила Рене, подружка моего отца.

– У меня все хорошо. Как ты? – спросил я.

– Прошу прощения? Но, по-моему, я еще не закончила, – перебила бабушка. – Ответь на мой вопрос, Габриэль, как ты мог так поступить с моей девушкой?

– Мама, хватит! – рявкнул папа.

– Джейкоб, ты собираешься простить ему такое поведение? Он наконец-то встречает хорошую девушку вместо обычных шлюх, с которыми встречается, и пускает все коту под хвост из-за своей глупости! Почему ты для начала не спросил, ее ли это тест на беременность?

– Что? – Папа встревоженно повысил голос.

«Какого хрена я согласился прийти сюда сегодня?»

– Спроси своего сына, Джейкоб. Спроси его, как он испоганил, возможно, самое лучшее в своей жизни. Как профукал девушку, которая искренне заботилась о нем, а не о его банковском счете. Девушку, которая все для него сделает.

– Мама, Гейб – взрослый мужчина. Ему не нужно прислушиваться к советам отца в любовных делах.

– Ну, очевидно, он нуждается в чьем-то совете, и если бы он последовал совету, который я давала ему все эти годы, чтобы использовать защиту, этого недоразумения никогда бы не произошло! – вмешалась бабушка.

– Во-первых, я сижу прямо здесь, так что не могли бы вы двое перестать говорить обо мне так, будто это не так? Во-вторых, любой разговор о моих отношениях запрещен до конца этого ужина, или я просто уйду, – свой комментарий я адресовал бабушке.

– Ладно, всё, что я хочу сказать, это то, что ты придурок. А теперь давайте поедим, я умираю с голоду.

Она всегда должна была сказать последнее чертово слово.

***

Шли недели, а я все никак не мог заставить себя занять место Фейт. У меня сжималось сердце каждый раз, когда я смотрел на ее пустой рабочий стол. Мне не хватало ее улыбки и ее смеха. Я скучал по ее заразительной личности и больше всего скучал по ней. Почему я просто не мог заставить себя позвонить ей?

– Эй, Гейб. У меня есть лишний билет на сегодняшнюю игру «Филлис». Хочешь пойти?

Не уверен, как долго Чед стоял перед моим столом, но я только сейчас его заметил.

– О нет, спасибо, чувак. Мне надо кое-чем заняться.

– Так ты хочешь, чтобы я дал объявление о вакансии?

– Нет, все в порядке. – Я посмотрела мимо него на то, что когда-то было столом Фейт.

– Чувак, тебе нужно прийти в себя. Она не вернется.

– Я и не говорил обратного, – я повысил голос, защищаясь.

– Ладно! Как знаешь! – Чед вскинул руки в воздух и вышел, остановившись в дверях. – Почему бы тебе просто не позвонить ей и не попросить прощения? Ты чертовски несчастен без неё.

Я притворился, что меня интересует экран моего компьютера, а не его предложение.

– Не мог бы ты закрыть мою дверь?

Он прав. Я должен позвонить ей, и я несчастен. Так почему же мне так трудно заставить себя сделать это?

ГЛАВА 36

ФЕЙТ

Я старалась не обращать внимания на хаос, который быстро вторгся в мою жизнь. Моих сбережений было достаточно, чтобы прожить следующие два месяца, и я отчаянно искала новую работу. Как раз тогда, когда я думала, что не смогу ненавидеть Коула сильнее, я получила письмо, в котором он заявил, что откажется от всех отцовских прав на Джоуи, чтобы освободиться от алиментов. Поскольку я не могла позволить себе адвоката, то в юридических консультациях мне пришлось полагаться на Интернет, и если все, что я читала, было правильно, все было определенно в мою пользу.

Джоуи официально станет первоклассницей в сентябре, и ее жизнерадостный характер и очаровательное лицо были единственными вещами, которые делали меня счастливой в последнее время. Я записала ее в летний художественный лагерь на два дня в неделю и использовала те несколько часов, которые она проводила там, занимаясь своими делами.

Я выключила радио, когда услышала, как в сумочке зазвонил телефон. Съехав на обочину, я глубоко вздохнула, надеясь, что это одна из компаний, в которых проходила собеседование на прошлой неделе.

– Алло, – ответила я в предвкушении.

– Здравствуйте, это Фейт ДиНатейл? – спросил мужской голос на другом конце провода.

– Да, это я.

– Фейт, это Ари Штейн. Я адвокат Сильвии Шварц.

– О, здравствуйте. – Я была совершенно сбита с толку. Почему адвокат Сильвии звонит мне?

– Мисс ДиНатейл, мне очень жаль, что я должен вам это сказать, но Сильвия скончалась прошлой ночью в доме своей сестры.

Я почувствовала, как к горлу подступает рвота. Мы разговаривали с ней только вчера утром, когда она позвонила, чтобы сообщить, что её самолет благополучно прибыл.

– Как? – Мой голос дрогнул от волнения.

– Они думают, что это мог быть сердечный приступ. Она спокойно ушла во сне.

Я терпеть не могла, когда люди так говорили, когда дело касалось смерти. Откуда им знать, что все было спокойно? Сильвия была еще так молода душой. Она не была готова покинуть эту землю, и я уверена, что она сопротивлялась, пытаясь остаться здесь.

– Что приводит меня к моему звонку. У Сильвии было завещание, и в нем указано ваше имя.

– Моё?

– Миссис Шварц была очень привязана к вам и вашей дочери и несколько месяцев назад обновила свое завещание.

– О, мистер Штейн, это было очень любезно со стороны Сильвии, но я не могу принять ничего, что должно достаться её семье.

– Ну, мисс ДиНатейл, это было её последнее желание. Я просто делаю свою работу. Не могли бы мы встретиться в моем офисе в четверг в полдень?

В четверг? Сильвия ушла всего двадцать четыре часа назад, а они уже рылись в её вещах.

– Ну да, но как насчет её похорон? Будет прощание или что-нибудь в этом роде?

– Мисс ДиНаталь, в иудейской вере мы не устраиваем прощания. Обычно мертвых хоронят в первые двадцать четыре часа, а потом наступает период траура, который длится семь дней, что и будет сделано в доме её сестры во Флориде.

Вот и всё. Я даже не успела попрощаться со своей подругой. Я подавила слезу, подтвердила свой визит, получила указания, как добраться до его офиса, и повесила трубку, позволяя слезам, которые сдерживала, свободно течь. Что я буду делать без неё? За последние несколько месяцев она стала мне более близка, чем Натали. Как я сообщу эту новость Джоуи? Сильвия стала для неё еще одной бабушкой.

***

Следующие два дня прошли как в тумане. Я сообщила Джоуи о смерти Сильвии и удивилась, как хорошо она это восприняла. Малышка пыталась убедить меня, что Сильвия теперь прекрасный ангел с блестящими крыльями, но это не унимало боль в моем сердце из-за потери друга.

Жара стояла невыносимая, когда я вышла из машины и направилась в офис адвоката Сильвии. Не в силах справиться с неприятным ощущением, что волосы прилипли к потной шее, я остановилась, стянула резинку с запястья и собрала свои густые волнистые локоны в конский хвост.

– Здравствуйте, я Фейт ДиНатейл, – сказала я секретарю, входя внутрь.

– О да, мисс ДиНатейл, позвольте узнать, готов ли мистер Штейн принять вас.

Она встала из-за стола, а я оглядела ультрасовременный офис, наслаждаясь прохладным воздухом, выходящим из вентиляционных отверстий наверху.

– Вы можете войти. – Оторвала меня от моих мечтаний секретарь.

– Ладно, спасибо. – Я улыбнулась, следуя за ней по коридору в большой конференц-зал, где меня ждал пожилой мужчина в толстых очках, который, как я предположила и был мистером Штейном.

Он встал и пожал мне руку, и я вдруг почувствовала себя великаном, возвышающимся над его невысоким ростом.

– Мы подождем, когда приедет внук Сильвии, и тогда сможем начать.

– О, ладно.

Сильвия никогда много не говорила о своем внуке. На самом деле, она никогда особо не говорила о ком-либо в своей семье. Я старалась развлечь себя, пока мистер Штейн разбирал лежащие перед ним бумаги и мы ждали внука Сильвии.

Легкий стук в дверь заставил нас обоих поднять головы.

Я дважды моргнула, надеясь, что мое воображение сыграло со мной злую шутку, когда мой взгляд встретился с глазами Гейба. Он казался таким же потрясенным, как и я, и если бы мои колени не были, как желе, я бы встала и выбежала прочь. Как такое возможно? Гейб никак не мог быть внуком Сильвии. Я тут же вспомнила все ее мелкие оговорки. В тот раз, когда она говорила о Габриэле, которого знала, и не так давно, когда она сделала замечание о том, что его лучше воспитывали. Она все время знала, что мой Гейб – это её внук Габриэль, и ни разу не сказала мне ни слова. Вместо этого позволила мне продолжать рассказывать об интимных деталях наших отношений. Вещи, о которых я никогда никому раньше не рассказывала… и вещи, которые никогда не решилась бы разглашать, если бы знала, что он ее внук.

– Т-ты… ты внук Сильвии? – прошептала я.

Он молча уставился на меня, пожал мистеру Штейну руку и сел. Миллион мыслей пронеслось у меня в голове. Знал ли Гейб, что Сильвия, о которой я так часто говорила, была его бабушкой, и если знал, то почему нанял меня?

– Я… мне действительно нужно уйти. – Я начала вставать, но мистер Штейн поднял руку, чтобы остановить меня.

– Это не займет много времени, мисс ДиНатейл, и могу заверить вас, что в ваших интересах будет выслушать то, что я скажу. – Он откашлялся и посмотрел на бумагу. – Я зачитаю вам просьбу, которую Сильвия оставила за полторы недели до смерти.

Он поднял бумагу и поправил очки.

«Дорогие Габриэль и Фейт,

Если вы читаете это письмо, значит, я ушла в лучший мир, где за мной будут гоняться не один, а сразу два мужа. Будьте счастливы за меня, очень счастливы. Если вы, двое глупых детей, наконец, поняли, что вы принадлежите друг другу, тогда нет никакой необходимости продолжать читать это письмо. Живите прекрасной жизнью, будьте счастливы, много лет занимайтесь диким и сумасшедшим сексом, сделай мне много правнуков, и все, что указано в моем завещании, будет вашим.

Однако если вы оба решили быть упрямыми и отрицать свои чувства друг к другу, тогда вы должны постараться, чтобы получить лакомства, которые я оставляю для каждого из вас. Габриэль, я оставляю тебе дом во Флориде-Кис, а также единовременную сумму в два миллиона долларов. Фейт, оставляю тебе единовременную сумму в триста тысяч долларов, а также трастовый фонд на колледж для Джоуи. Но для того, чтобы каждый из вас мог претендовать на это, вы должны провести одну неделю вместе с Джоуи в прибрежном доме. Только не говори мне, что ты не можешь оторваться от своей работы, Габриэль… Просто сделай это! И, Фейт, успокой этот голос в своей голове, который говорит тебе «нет», и собери свои сумки с бикини, которое мы обсуждали. Как только неделя закончится, пункты, указанные выше, будут вашими независимо от того, выйдете ли вы из этого как пара (на что я надеюсь) или пойдете своими разными путями (если есть способ, которым я могу вернуться, чтобы преследовать вас, я это сделаю… если это тот путь, который вы выберете). Если хотя бы один из вас решит не участвовать в этом, то никто ничего не получит. Дом в Кис будет продан, а деньги, которые я собиралась отдать Фейт, пойдут в монастырь, чтобы помочь монахиням – поскольку я знаю, что они твоя любимая группа людей, Фейт. Вы должны остаться на всю неделю и без обмана… За вами будут приглядывать! Так что давайте, подписывайте соглашение и хорошо проведите время!

Люблю вас, ребята! Xo»

– Мы все знаем, что последнее слово всегда остается за ней, – сказал мистер Штейн, кладя бумагу на стол.

– Ну, мне ничего не нужно. Я ухожу отсюда.

Я начала подниматься, но Гейб схватил меня за руку.

– Ари, можно нам минутку? – спросил он.

Мистер Штейн встал и вышел, оставив меня наедине с Гейбом.

– Ты знал! Все это время ты знал, что моя Сильвия – это твоя бабушка, не так ли? – рявкнула я.

– Она не хотела, чтобы я говорил тебе, потому что думала, что я сделаю что-нибудь, что разозлит тебя, и ты, в конце концов, перестанешь с ней общаться. Она не хотела подвергать опасности вашу дружбу.

– И поэтому ты меня нанял?

– Нет. Клянусь богом, мне было все равно, что ты знаешь мою бабушку. Я нанял тебя, потому что в тебе было что-то такое, что мне понравилось.

– Ну, спасибо, что заставил меня почувствовать себя еще большей дурой!

Я снова хотела встать, но он снова взял меня за руку, на этот раз не отпуская.

– Послушай, я знаю, что это безумное предложение, но умоляю тебя сделать это, Фейт. Всего одна неделя. Вы с Джои получите отпуск. У тебя будет более чем достаточно денег, чтобы выплатить ипотеку, и Джоуи поступит в колледж.

– Я не могу.

– Почему?

Я закрыла глаза, пытаясь придумать причину, которая оправдала бы мой отказ.

– Потому что мой парень не одобрит, если я проведу неделю с другим мужчиной. – Почти уверена, что Гейб знает, что я лгу, но это стоило того, чтобы попытаться.

Медленная улыбка расплылась по его лицу.

– Можешь передать своему парню, что я буду держать руки при себе.

– Я… я не знаю. Это пошлет Джоуи неверный сигнал.

– Просто скажи ей, что мы едем как друзья.

– Ну что, решили? – Вернулся Мистер Штейн, прервав моё внутреннее смятение.

Гейб поднял бровь, ожидая моего ответа.

– Боже, это просто безумие! – Я схватила ручку и нацарапала свою подпись на бумаге, отчаянно нуждаясь выбраться оттуда после заключения сделки с дьяволом или, в данном случае, с полутораметровой, отважной рыжей женщиной, которая всегда добивалась своего… даже после смерти.

ГЛАВА 37

ФЕЙТ

Я и так знаю, что сошла с ума, и мне не нужно было, чтобы Натали напоминала мне об этом каждые пять минут, пока я собиралась на пляжный отдых.

– Фейт, ты опять себя подставляешь! Да что с тобой такое? Ты все еще испытываешь к нему чувства? – Я знала, что не нужно было признаваться в наших с Гейбом отношениях.

– Нат, я уже большая девочка. Я справлюсь с этим, и через неделю стану на триста тысяч долларов богаче, а моя дочь получит высшее образование.

Она легла на мою кровать, а я бросила шорты в чемодан.

– Ты снова будешь с ним спать. Я это знаю.

– Нет. Мы заключили сделку и будем её придерживаться.

– Что за сделка?

– Мы едем как друзья, и он будет держать свои руки при себе.

– М-м-м… Но сможешь ли ты держать свои руки при себе?

– Проще простого!

***

Прошло два дня, и я оказалась права… все было проще простого. Так было до тех пор, пока Гейб не решил присоединиться ко мне и Джоуи на пляже, напомнив мне о его прекрасной твердой груди, на которую я столько раз клала голову. Я сидела у воды, пока они с Джоуи играли в прибое. Это был Гейб, с которым я любила быть рядом, веселый и беззаботный. Почему он не может быть таким чаще? Впрочем, это уже не имеет значения.

– Мамочка! Пойдем! – крикнула Джоуи, махнув рукой.

Она пыталась уговорить меня войти в воду с тех пор, как мы приехали сюда, но безрезультатно.

Мне нравилось сидеть у океана, а не плавать в нем. Я покачала головой и улыбнулась, радуясь, что у нее есть Гейб, чтобы занять её. Закрыв глаза, я наслаждалась теплым солнцем. После субботы я буду обеспечена материально. Мне все еще нужно было найти работу, но с деньгами, которые получу, я смогу жить комфортно, и будущее Джоуи будет определено. Кому нужны были Коул и его дурацкие алименты? Да, в субботу моя жизнь станет намного проще, и мы с Гейбом уйдем отсюда как два деловых партнера, а не как два человека, которые когда-то были любовниками.

Прохладные капли влаги упали мне на живот, заставив меня подпрыгнуть. Я открыла глаза и увидела, что Джоуи стоит надо мной, стуча зубами.

– Мамочка, тебе надо войти, там тепло.

– Похоже, что не очень. – Я схватила полотенце со спинки шезлонга и завернула её в него, вставая и позволяя ей сесть.

– Мистер Гейб, она ведет себя как трусишка, – крикнула Джоуи, когда Гейб вышел из воды.

Мой живот покалывало от одного только вида его совершенного тела и капель воды, капающих с его волос. Почему, черт возьми, он должен выглядеть так, будто сошел со страницы календаря горячих мужчин? Я инстинктивно схватила его полотенце со спинки шезлонга и протянула ему.

– Ну, похоже, она слабачка, – он ухмыльнулся мне, вытирая воду с лица.

– Прошу прощения. Я не слабачка! – возразила я.

– Мы защищаемся, не так ли? – Он сел и, прищурившись, посмотрел на меня. – Если ты не слабачка, иди в воду.

– Слишком холодно.

– Слабачка, – пробормотал он, а затем закашлялся, заставив Джоуи рассмеяться.

Я прищурилась, глядя на них обоих, и зарылась ногой в песок. Сорвав с лица солнечные очки, бросила их на колени Гейба и направилась к воде. Холодные волны накатывали на мои ноги, у меня перехватывало дыхание. Я отступила на шаг, пытаясь сохранить спокойствие, зная, что Гейб и Джоуи наблюдают за мной.

– Ты должна намочить не один палец, Фейт! – крикнул Гейб, а Джоуи продолжала смеяться.

Я повернулась и брызнула водой ему прямо в лицо. Теперь уже я не могла сдержать смех – так было до тех пор, пока он не подошел ко мне сзади, легко поднял меня и понес глубже в воду.

– Отпусти меня! – крикнула я, перекрывая рев волн.

– Нет, пока ты не скажешь «меня зовут Фейт, и я слабачка».

– Нет!

Он пронес меня мимо бурунов, опустил в воду и обнял за талию. Я почувствовала, что дрожу, но не от холода. Я ненавидела незнание того, что плавало вокруг меня.

– Помнишь свою сделку? Руки при себе.

Он убрал руки с моей талии, в то время как я продолжала цепляться за его шею изо всех сил.

– Никаких рук.

– Ну, они были, и моему парню бы это не понравилось. – Я изо всех сил старалась сдержать ухмылку.

– Нахер его. – Медленная, хитрая улыбка расплылась по его лицу.

Я широко раскрыла глаза и хихикнула.

– Ага, или я на его и довольно часто.

– Ну, в таком случае… ты сама с этим справишься. – Он указал на гигантскую волну, которая быстро приближалась к нам.

Я крепче вцепилась в него.

– Я слабачка! Я слабачка! – крикнула я, зажмурившись и уткнувшись головой ему в грудь.

– Похоже ты со мной согласна. – Гейб рассмеялся и притянул меня ближе.

Нас накрыло волной, и, прижавшись лбами друг к другу, мы вынырнули на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Я придвинулась чуть ближе, касаясь его сладких соленых губ своими, одновременно проводя пальцами по его густым, влажным волосам.

– Я такая слабачка, – прошептала я.

***

Приняв душ и немного вздремнув, я заново оценила свою маленькую катастрофу в океане. Очевидно, именно страх контролировал мои действия. Я думала, что умру в чудовищной волне, поэтому сделала глупость. Я где-то читала, что люди совершают безумные поступки, когда считают, что это последние мгновения их жизни, например, пробуют восхитительные губы абсолютно великолепного мужчины, к которому когда-то были неравнодушны. Я имею в виду, что думала, что никогда не вынырну на поверхность в этой воде, так что мне тоже можно, верно?

«Не верно! Ты поцеловала его после того, как волна прошла, Фейт! И что значит, что ты была к нему не равнодушна? Твои глаза были на нем повсюду, как муравьи на одеяле для пикника, полном крошек».

Мне все равно, что говорит этот стервозный внутренний голос, это была моя история, и я придерживалась ее.

– Мамочка, мистер Гейб сказал, что будет играть с нами в мини-гольф! – Джоуи подпрыгивала от возбуждения, когда я вышла из спальни.

– О, ну, я думала, ты хочешь сначала пойти перекусить. – Я отчаянно пыталась не поддаться искушению, которое возникало всякий раз, когда Гейб находился рядом.

– Не хотите ли поужинать с нами, мистер Гейб? – Джоуи захлопала ресницами, и я точно знала, каким будет ответ.

– Конечно, – ответил он.

– Но мы идем в закусочную с бургерами. – Я попробовала применить последнюю тактику, чтобы избежать дальнейших соблазнов.

– И что? – Он поднял бровь.

Почти уверена, что он понял мою игру, когда лукавая усмешка изогнула его губы.

– Ты вегетарианец.

– Отлично, – самодовольно ответил он.

– А что такое бегетарцианиц, мистер Гейб? – спросила Джоуи.

Я фыркнула, когда они вдвоем вышли на улицу впереди меня, пока Гейб отвечал на вопрос Джоуи.

«Ты можешь это сделать, Фейт. Ты можешь это сделать. Просто смотри вверх, а не на эту прекрасную задницу перед тобой».

К концу вечера я чувствовала себя третьим лишним. Джоуи и Гейб отлично проводили время, играя в аркадные игры и мини-гольф. Ни один из них, казалось, не заботился о моей незаинтересованности, занимаясь своими делами, как будто меня там вообще не было. Поэтому я стояла в стороне, как скучающий ребенок, пока они развлекались.

Мы вернулись домой в начале одиннадцатого, и Джоуи, наконец, заснула после того, как ее накормили мороженым и конфетами.

– В чем дело? Тебе понадобилось жидкое лекарство после того, как выпустил своего внутреннего ребенка? – пошутила я, выходя на веранду, где сидел Гейб с бутылкой «Джек Дэниелс».

– Вовсе нет. Мне было очень весело… с Джоуи, – он ухмыльнулся.

– Ха-ха! – Я приподняла бровь в ответ на его сарказм. – Не возражаешь, если я посижу здесь?

– Почему я должен возражать?

Я пожала плечами и села рядом с ним на диванчик. Теплый ветерок почти не уносил духоту соленого воздуха.

– Как можно всё еще чувствовать, что на улице тридцать градусов, когда уже почти одиннадцать вечера?

– Ну, сейчас июль.

– Серьезно? А я и не знала. – Я игриво шлепнула его по руке. – Так как дела на работе?

– Все хорошо, – ответил он, делая еще один глоток Джека. – Хочешь немного?

– О, боже, нет! Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда мы напились?

– Нет, не помню. Не хочешь просветить?

Я смотрела прямо перед собой.

– Не совсем. – Я вздохнула, желая снова пережить ту ночь. Даже если ничего и не произошло, по-крайней мере, мы с Гейбом были на хорошем этапе наших отношений, прежде чем закончили тем, что спали вместе и все испортили. – Ну и как там твой новый помощник? Приносит тебе кофе каждый понедельник? – Полная луна светила на него, позволяя мне наслаждаться этими ямочками, которые теперь отпечатались на его лице. – К чему эта ухмылка? Неужели она уже бросила тебя?

– Нет. Я никого не нанимал. А что? Ты хочешь вернуться?

Почему он так на меня смотрит? Это тот же самый взгляд, каким он смотрел, как только наши тела становились единым целым, и тот же самый взгляд, каким смотрел прямо перед тем, как потеряется внутри меня. Я не обращала внимания на учащенное сердцебиение, покалывание в животе и кашу, в которую превратились мои колени, и собрала волю в кулак.

– Гм, нет, спасибо.

Гейб убрал волосы с моей шеи и зашептал мне на ухо. Его дыхание было таким же теплым, как ночной воздух, окутавший нас.

– Почему нет? Твой парень разозлится?

Я уставилась прямо перед собой и с трудом сглотнула, отчаянно пытаясь не поддаться нарастающему во мне желанию. Втянув воздух, я повернулась в его сторону.

– Может быть.

– Нахер его! – пробормотал он, когда еще один глоток Джека попал ему в горло.

– Тебе лучше перестать так, говорить, а то я начну думать, что ты действительно этого хочешь, – поддразнила я.

– Чего хочу?

– Трахнуть его, – хихикнула я.

– Нет, не его я хочу трахнуть.

Я знала, что это был мой сигнал, чтобы уйти. Обстановка здесь определенно накалялась, и это не имело никакого отношения к погоде. Гейб пьянел все больше, а мое сопротивление становилось все слабее.

– Я пойду спать.

Я начала подниматься, но он снова потянул меня вниз.

– Ответь мне на вопрос. – Его язык заплетался. – Как тебе удалось так легко уйти?

– Уйти от чего?

В его словах не было абсолютно никакого смысла.

– От меня.

– Гейб, мы уже это обсуждали.

– Нет, ты все это обсуждала и никогда не позволяла мне высказаться.

Мои плечи поникли. Он был в стельку пьян, и последнее, что мне хотелось делать – это обсуждать закрытую тему с кем-то, кто не вспомнит об этом утром. Но я буду терпеть и позволю ему высказаться.

– Ладно, и что же ты хочешь сказать? – спросила я.

– Ты сказала, что все, что ты значишь для меня, – это просто секс. Это неправда. Ты значишь для меня так много, что это чертовски пугает меня. – Его слова были почти бессвязны.

– Ладно, хорошо. Мне очень жаль, что я так сказала. Можно… можно мне теперь лечь спать?

Гейб покачал головой, схватил меня за шею и прижался губами к моим. Его язык скользнул в мой рот, и я была бессильна остановить его, целуя его в ответ так же страстно. Затем внезапно этот внутренний голос, который я так часто игнорировала, стал обретать смысл. Алкоголь был причиной сентиментальности многих людей, и у меня было ощущение, что признание Гейба было результатом чрезмерного количества Джека, которое он только что выпил.

Я вырвалась и посмотрела в его остекленевшие глаза.

– Думаю, ты должна позволить мне отвести тебя в спальню и доказать, что я могу заниматься с тобой любовью, – пробормотал он.

Я отпрянула.

– А я думаю, что ты слишком пьян, чтобы понимать, что говоришь. Тебе действительно нужно лечь в постель и отоспаться. – Я встала и взяла его за руку, чтобы помочь дойти до комнаты.

Секунду он тупо смотрел мимо меня, потом встал и чуть не упал. Я обняла его за плечи и повела в дом, изо всех сил стараясь, чтобы он шел по прямой к своей спальне.

– А, черт! – крикнул он, ударившись ногой о кофейный столик, заставив меня слегка хихикнуть над его опьянением.

Когда мы, наконец, добрались до его спальни, я направила его к кровати.

– Ты в порядке? Потому что выглядит так, будто тебя сейчас стошнит.

Гейб пьяно покачал головой. На всякий случай я поднесла корзину для бумаг к кровати и сняла с него ботинки.

– Хочешь снять и остальную мою одежду? – он ухмыльнулся, сидя на кровати и раскачиваясь взад-вперед.

– Может, ты просто ляжешь? – предложила я в ответ.

Конечно, ему нужно было испытать мое сопротивление, встав и раздевшись до трусов. Я приподняла одеяло.

– Залезай! – рявкнула я.

Мне даже нравилась эта смена ролей. Если бы люди с работы видели, как я сейчас командую боссом…

– Нет, если ты не пойдешь со мной.

Я нахмурилась. Его глаза полузакрыты, он едва может стоять, и прошло всего несколько минут, прежде чем он отключится. Я могу полежать до этого времени, а потом отправиться в свою постель, чтобы немного поспать.

Я неохотно села и подождала, пока он последует моему примеру.

– Под одеялом, – пробормотал он.

– О, боже! – Я закатила глаза, прежде чем скользнуть под одеяло.

Гейб подполз ко мне, подвергая меня последнему испытанию. И я благодарна за сильный запах алкоголя, исходящий от него. Это единственное, что удерживало меня от прыжка на него. Это… и тот факт, что он, вероятно, слишком пьян, чтобы иметь эрекцию. Зачеркните это – когда моя рука случайно скользнула по упомянутой области, было подтверждено, что алкоголь не повлиял на эту часть анатомии.