Текст книги "Чемпион"

Автор книги: Бердибек Сокпакбаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

V

Как-то вечером, через две недели после начала учебного года, Токмолда задержался на работе дольше обычного. Он выглянул из окна на улицу, и брови его невольно сдвинулись.

На лужайке перед домом суетились школьники. Одни копали ямы, другие устанавливали столбы и вешали сетки для игры в баскетбол, третьи расчищали беговую дорожку. Никто не стоял без дела. Смех, оживленные голоса не смолкали ни на минуту. Среди мальчишек и девчонок был и преподаватель физкультуры Николай Трофимович. Он помогал ребятам.

Токмолда некоторое время наблюдал за ними и думал, что отставной старшина, видимо, решил построить около школы целую заставу. Токмолда не мог понять, зачем Николай Трофимович столько времени занимается этой спортплощадкой.

Директор окликнул школьного сторожа, старика Сайбека, и приказал немедленно позвать к себе учителя.

Сайбек – высокий, с острым подбородком, на котором, будто приклеенная, серебрилась жиденькая бородка с маленьким острым носом, послушно кивнул Токмолде, сказал «хорошо» и поспешил выполнить приказание.

– Тебя директор вызывает, – сказал он Николаю Трофимовичу, как мог, по-русски. – Марш быстро.

– Сейчас, – ответил учитель, но задержался, чтобы, объяснить ребятам, как распланировать волейбольную площадку.

Сайбек потянул его за рукав.

– Пошел. Пошел, тебе говорю... Скоро надо. Директор сказал, начальник сказал... Быстро.

Когда Николай Трофимович вошел в кабинет директора, Токмолда потушил о край стола недокуренную папиросу.

– Входите, входите, Николай Трофимович, – сказал он, протягивая руку. – Здравствуйте. Ах, да! Мы ведь сегодня, кажется, виделись. Надо поговорить. Садитесь, пожалуйста.

Токмолда расстегнул верхнюю пуговицу заплатанной рубашки, как будто она мешала ему говорить, прокашлялся и снова сел. Из полуоткрытого окна на его бритую, узколобую голову падали лучи заходящего солнца, и она казалась от этого розовой. Токмолда ждал, когда Николай Трофимович сядет и, приготовившись говорить, сидел с полуоткрытым ртом, по привычке моргая глазами. Как только учитель физкультуры опустился на скрипнувший стул у директорского стола, Токмолда заговорил:

– Убейте меня, Николай Трофимович, если я что-нибудь понимаю. Что вы такое задумали строить около школы? Кончится это когда-нибудь или ученики без конца будут возиться? Вы же их просто измучили!

Николай Трофимович не ждал такого разговора.

– Но ведь вы сами дали согласие, – возразил он.

– Да. Я согласился. Но разве я знал, что там ты так будешь мучить ребят? – Токмолда заговорил с Николаем Трофимовичем на «ты». – Я думал, что ты... что они будут строить это... как его... – директор никак не мог вспомнить нужного слова и стал жестикулировать. – Ну, стоит на площадках у школ... Два бревна и перекладина, и веревки болтаются... Как его называют? Турник, что ли?

– Турник-то турник, – ответил Николай Трофимович. – Но для настоящей спортплощадки надо еще многое сделать.

Желтовато-водянистые глаза Токмолды округлились от удивления.

– Дорогой мой! – воскликнул он. – Может быть, ты хочешь превратить школу в заставу, а учеников – в солдат, а?

– Причем тут застава? – нахмурился Николай Трофимович. – Школа есть школа, и здесь должна быть хорошая спортплощадка.

– Как тебя... Трофим... Э-э... Николай Трофимович, – умиротворительным тоном, желая найти с ним общий язык, сказал Токмолда. – Я знаю и другие школы в нашем районе. Везде эти самые столбы с перекладинами... Турники... И больше ничего! И с нас хватит этого. Поэтому ты перестань ребят мучить. Не надо.

– Но ведь надо вперед смотреть! – воскликнул Николай Трофимович. – Вы бы посмотрели на школы Москвы и Ленинграда!

Токмолда отвалился на спинку стула и, вздрагивая всем своим тучным телом, засмеялся.

– Интересный ты человек, – сказал он. – Как же можно Москву сравнивать с нашим захудалым «Кзыл шекаром»? У нас всего сорок домов, а в Москве!..

– Есть вещи, которые надо и можно сравнивать! – ответил Николай Трофимович. – Я не собираюсь сооружать здесь метро, а предлагаю построить при школе спортплощадку. И не хуже, чем в московских школах!

Видя, что убеждениями и уговорами на Николая Трофимовича не подействуешь, Токмолда решил переменить тон.

– Вот что, батенька мой! – веско сказал он. – Не будем пока соревноваться с Москвой. Это раз.

– Это не соревнование.

– Подождите! – прервал его Токмолда. – Я еще не кончил. Второе: если все пятнадцать учителей, что здесь работают, захотят делать все, что им вздумается, школа перестанет быть школой. Поэтому вы должны делать то, что вам говорят. Правительство и партия, да будет вам известно, требуют прежде всего повысить успеваемость учащихся, повысить культурно-воспитательную работу. А с остальным потерпите.

– А физкультура? Разве это не то же самое?

– Не перебарщивай, свет мой, не перебарщивай! – стоял на своем Токмолда. – В конце концов из-за твоих затей можно одни неприятности нажить. Я-то ведь здешних детей знаю лучше, чем ты. Эти голоштанники и про книгу забудут теперь. Им бы только играть. А вдруг еще шеи себе переломают или руки-ноги вывихнут! Кто тогда отвечать будет? Вот если бы нам сверху команда была, тогда другое дело.

Николай Трофимович слушал Токмолду с нетерпением. Наконец, он не выдержал.

– Нечего ждать, пока нам в глаза приказом ткнут. Самим надо работать и думать. Вам дисциплина нужна? Тогда давайте создадим для ребят условия, чтобы они научились полезно проводить время. Чтобы хорошо учиться, надо и отдыхать хорошо. А физкультура и спорт в этом – лучшие помощники. Вы это знаете или нет?

– Брось, брось! – отмахнулся Токмолда. – Руками и ногами дергать, это – отдых, по-твоему? Давай не будем торговаться. Не думай, что мы не понимаем значения закалки организма. Отлично понимаем. Но ребят мучить я не разрешу. Прекрати.

Николай Трофимович не стал больше возражать. «Говори, не говори, – подумал он, – все равно ты ничего не поймешь».

И все-таки напоследок старшина решил применить военную хитрость. Он вынул из планшетки двойной тетрадный листок, исписанный ровным почерком.

– Ознакомьтесь, – сказал он Токмолде. – Здесь план работы секций.

Токмолда, хмурясь, прочел.

– Умереть мне на месте, если я что-нибудь понял! – пробормотал он. – Что это такое?

– Я уже сказал: план работы спортивных секций. Каждая будет заниматься по два раза в неделю.

– Гм... А кто же будет проводить всю эту работу?

– Я.

– Помимо основных уроков?

– Да.

– Так, так. А кто же тебе будет платить за дополнительную работу?

– Никто. Моя обязанность – заниматься с ребятами в секциях.

Токмолда, словно опасаясь какого-нибудь подвоха, замолк, покусывая нижнюю губу.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Лишь бы это не мешало учебе. Но запомни: если все твои затеи приведут к нехорошим последствиям, ответишь головой!

На следующий день Николай Трофимович отправился на пограничную заставу. Начальник заставы, высокий молодой капитан с длинным птичьим носом, встретил его приветливо.

– Здравствуйте, дорогой Николай Трофимович! Заходите. Очень рад, что не забываете нас!

– Если уж вы не забываете, я-то не забуду! – ответил Николай Трофимович.

Поговорили о житье-бытье, и учитель физкультуры поведал начальнику заставы о своих трудностях.

– Школу в этом году перевели на семилетку, – рассказывал он. – И здание расширили, и все остальное приводится, в порядок. Но многого не хватает. Начали вот строить новую спортплощадку, а инвентаря нет. Может быть, поможете нам в этом, а? Я помню, что на заставе, там в сарае, лежит разный старый спортинвентарь. Вам он уже не нужен, а мы бы с ним многое смогли сделать. Дадите на время?

Капитан был человеком отзывчивым. Он согласился помочь школе, и в тот же день Николай Трофимович увез на военной бричке с заставы турник, брусья, деревянного коня и многое другое.

Прошло несколько дней, и школьная спортплощадка преобразилась. Николай Трофимович радовался этому вместе с ребятами.

А Токмолда? Проходя мимо площадки, он каждый раз останавливался и удивленно покачивал головой.

VI

Раньше уроки физкультуры ни во что не ставили. То ли дело арифметика или родной язык! Не только ученики, сами учителя считали эту дисциплину второстепенной. Для ребят урок физкультуры всегда был часом безделья и озорства.

И вот положение изменилось. За несколько недель Николай Трофимович все поставил на свое место. Уроки физкультуры стали самыми интересными, самыми увлекательными. Большое значение в этих переменах сыграли, конечно, спортивные секции, которые Николай Трофимович организовал в школе. Желающих записаться в них нашлось немало, но каждый ученик имел право быть членом только одной из секций. Одни увлекались легкой атлетикой, другие – волейболом, третьи – футболом. Никто не хотел оставаться в стороне, а Николай Трофимович, воодушевленный первыми успехами, целые дни проводил среди ребят.

Но секционная работа – одно, уроки физкультуры – другое. Кое-кто, по старой привычке, еще отлынивал от них, попросту сбегал. Таким смельчакам пришлось выслушать немало горьких слов. За них крепко взялись не только Николай Трофимович, но и сами ребята. Их обсуждали на собраниях отрядов и звеньев, их рисовали в стенных газетах. Николай Трофимович стал в школе самым уважаемым и самым популярным учителем, его авторитет среди ребят был огромным; между тем, он не давал им поблажки: не подготовился к уроку – получай двойку; забыл принести с собой тапочки и легкую спортивную одежду – беги за ними домой. И содержание уроков по физкультуре теперь изменилось. Раньше, что во втором, что в четвертом: шагали себе «левой, левой», играли в кошки-мышки, а потом учитель распускал ребят. Николай Трофимович же для каждого класса сумел найти свое увлекательное занятие, и с каждым новым уроком ребята узнавали много нового и интересного.

Мурат записался в секцию легкой атлетики, а на уроках физкультуры был одним из самых старательных учеников.

Вначале этот худенький чернявый мальчуган ничем не отличался от других. Но со временем Николай Трофимович начал присматриваться к нему со все нараставшим интересом. Какую-то стремительную решимость всему научиться и все узнать угадывал в нем молодой учитель.

* * *

Однажды во время перемены перед последним уроком Токмолда зашел в пятый класс.

– Позовите всех с улицы! – сказал он. – И поскорее!.. Ребята подумали, что он ошибся!

– Агай, сейчас ведь не ваш урок. У нас сейчас физкультура.

– Знаю, знаю! Вот что: оставьте книги в классе, а сами марш на улицу!

Оказалось, что Токмолда решил заставить ребят перетаскивать саманный кирпич, приготовленный для строительства интерната. Пирамидки кирпича стояли вокруг школы, и Токмолда, опасаясь надвигающихся осенних дождей, приказал ребятам стаскать саман в одно место, а потом укрыть его травой и соломой.

Ребята, конечно, не могли ослушаться директорского приказа и всей гурьбой принялись перетаскивать кирпичи. Старый сторож Сайбек руководил ими.

– Вот сюда! – командовал он. – Вот так складывай... Осторожней!

Тем временем прозвенел звонок. Николай Трофимович пришел в пятый класс, но никого там не застал. На партах лежали книги, а ребят не было.

В конце концов он нашел их. Удивлению его не было предела.

– В чем дело, ребята? Что это такое? Разве сейчас не мой урок у вас?

– Ваш... Но директор сказал, чтобы мы саман складывали...

– Как же так? – еще больше удивился Николай Трофимович. – Может, вы не поняли его? Может быть, собирать саман надо после уроков?

– Нет, – уверяли его ребята. – Он сказал – сейчас... Он сам привел нас сюда!

– Эй, сынок! Послушай! – старый Сайбек потянул за руку Николая Трофимовича. – Директор сказал, сам нашальник сказал. Зачем ты мешай? Край неба темный совсем. Видал? А саман не любит дождь. Добро сухое место надо убирать.

Но учитель не слушал его.

– Ну-ка, ребята! Бросайте саман – и все в класс, быстро! – обратился он к ученикам.

Ребят не нужно было упрашивать. Они торопливо отряхнулись и бросились к школе. Сайбек, поставленный здесь Токмолдой за старшего, пытался было задержать их.

– Эй-эй! Подождите! – кричал он, размахивая своей палкой, но разве мог он остановить ребят, которые прыгали и скакали вокруг него, как ягнята, насытившиеся молодой травкой?

Однако не успел Николай Трофимович начать урок, как его вызвали к директору.

– Придется тебе все-таки заставить ребят собрать саман, – миролюбиво сказал Токмолда. – Он ведь может испортиться от дождя.

– Отменить урок? – спросил Николай Трофимович – Да разве можно ради самана отменять уроки? Надо же другое время найти!

– «Другое, другое»... Ничего не случится за один раз!

– Нет, случится. Мы пропустим тему одного занятия!

– В другой раз займетесь ею!

– Я не согласен! – отрезал Николай Трофимович. – Что значит в другой раз? Вот саман можно в другой раз убрать!

– Упрямишься? Ничего не случится с твоими ребятами.

– Может быть, – ответил учитель. – Но срывать плановый урок ради самана нельзя! И я категорически... Слышите? Категорически возражаю!

Глаза Токмолды замигали, лицо посерело. Это было признаком того, что он начинает сердиться. Никто из учителей не разговаривал еще с Токмолдой в таком тоне. С самого начала учебного года он старался поменьше вмешиваться в дела нового учителя, просто не замечал его, не посещал его уроков, а поэтому не имел ни малейшего представления о том, что творится на занятиях по физкультуре. Токмолда решил посмеяться над Николаем Трофимовичем.

– А есть ли у тебя вообще план проведения уроков? – ехидно сказал он и протянул руку. – Покажи-ка, что это ты боишься пропустить?

Но Токмолда ошибся. Он надеялся на то, что у молодого учителя не окажется плана. Николай Трофимович протянул ему тетрадку.

Токмолда отыскал тему сегодняшнего урока. «Закаливание организма готовит молодежь к труду и обороне родины», – прочел он про себя и, шумно засопев носом, начал листать страницы. В тетрадке не к чему было придраться и более того – на последнем листе Токмолда прочел подпись завуча школы Асановой и ее резолюцию: «Проверено». Некоторое время он делал вид, что читает: водил пальцем по строчкам, останавливался, будто раздумывая. Но поскольку Токмолда слабо знал русский язык и совсем плохо разбирался в предмете, в эту минуту он походил на теленка, обнюхивающего газету.

– План планом, – промолвил он наконец. – И всё-таки пошли ребят саман убирать... Сегодня, кажется, дождь будет...

Упрямство Токмолды вывело Николая Трофимовича из себя.

– Но почему, в конце концов, вы не отправили их на саман с урока арифметики? Или – родного языка?! – воскликнул он решительно.

– Э-э... Хватил! – усмехнулся Токмолда. – Твой-то урок по сравнению с ними...

– Второстепенный, хотите сказать?

– Не будем спорить и торговаться, – сказал директор. – Выполняй мое распоряжение. Выполняй! – Токмолда махнул рукой и повернулся спиной к учителю.

VII

Стычки между директором школы и Николаем Трофимовичем не прекращались. А вскоре наступили холода, подул резкий западный ветер. Выпали снега; заниматься физкультурой на спортплощадке около школы стало невозможно.

Токмолда, конечно, об этом и не подумал. Как всегда, он являлся в школу раньше других. Как всегда, встречал его у ворот сторож Сайбек. Они никогда не здоровались, словно ни днем, ни ночью не расставались. Но первым обычно заговаривал Токмолда.

– Зима наступает, Сяке, – говорил он и, прищурившись, смотрел на небо.

– Наступает, Токе, – соглашался Сайбек и тоже глядел на небо.

На этом их утренняя беседа кончалась. Токмолда отправлялся к себе в кабинет и погружался в проверку ученических тетрадей.

В одно такое утро к нему зашел Николай Трофимович. На нем была длинная серая шинель, на плечах – полоски от погон. Токмолда бросил на него взгляд и продолжал работать. Ему не очень хотелось начинать разговор с учителем физкультуры.

Николай Трофимович посидел, помолчал, а потом заговорил.

– Товарищ директор, зима наступает.

– Угу, – пробурчал Токмолда.

– Работу секций теперь нельзя на улице проводить, – продолжал Николай Трофимович.

– И что же?

– Нужен физкультурный зал.

– Да? – спросил Токмолда, не поднимая от тетради взгляда. – Что же ты от меня хочешь? Если есть свободный зал, – пожалуйста, занимай!

– Есть зал... В старом здании... Нам бы его хватило.

Токмолда поднял голову.

– А дрова куда я дену? Ведь там же дрова лежат!

– Можно перед школой сложить.

– Э-э-э... По одной щепке все дрова растащат, – возразил Токмолда.

– Разве в нашем ауле воруют дрова? Что-то, я не слышал раньше, – ответил Николай Трофимович. – Напрасное подозрение, товарищ директор!

Токмолда вскипел, будто на него насыпали горячих углей.

– Что ты за человек! А? Направляешь, поучаешь, ворчишь! Я сам знаю свои обязанности. Понял? Я знаю, что мне надо делать! Если зима затянется, а дрова растащат, чем топить будем? В классах будет холодно, ты первый начнешь кричать и ребят первый распустишь. А отвечать кто будет? Я? Спасибо! Не хочу!

Токмолда вытащил из ящика письменного стола пачку «Беломорканала» и, поднявшись из-за стола, взял папиросу. Он размял ее и продул мундштук. Но, рассердившись, он, видно, перестарался: так сильно дунул, что весь табак из гильзы вылетел.

Николай Трофимович еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

В коридоре прозвенел звонок. Токмолда швырнул пустую гильзу в угол и, даже не взглянув на Николая Трофимовича, вышел из кабинета.

Утро следующего дня началось тем же. Токмолда сидел, проверяя тетради, в кабинет к нему вошел учитель физкультуры.

– Ну, как хотите, товарищ директор, – сказал он решительно, – а я буду на вас акт писать и всех учителей наших в свидетели позову. Спортинвентарь, который нам застава на время дала, мокнет под дождем и снегом.

Когда в холодную воду выливают горячее масло, оно начинает шипеть. И Токмолда зашипел.

– Ну и пиши свой акт! Пожалуйста! Я его двумя руками заверю. Понял? Нет у меня зала! Не выкопаю я тебе его из земли. И не я эти палки-скалки, турники-пурники придумывал. Сам нашел их – сам и сохраняй!

– Сохранить – одно! – ответил Николай Трофимович. – Зал нам для занятий нужен.

– А для занятий у тебя класс есть. Класса мало – веди ребят в поле, на озеро. Пусть там занимаются, катаются. И не надоедай ты мне больше, герой, Отстань от меня. Понял?

VIII

Николай Трофимович ушел, а Токмолда задумался. Раздражение его постепенно улеглось. А что, если этот бывший старшина и вправду напишет на него акт из-за оставленного под открытым небом оборудования? Отвечать придется?

Сердце Токмолды дрогнуло. Человек он был боязливый, любил тихую жизнь, отвечать за что-нибудь не хотел, особенно, если дело касалось каких-либо ценностей. Иной раз от страха за свою голову у него волосы на макушке дыбом вставали.

– Если не отдать учителю зал, – думал Токмолда, – он ведь непременно акт напишет! Плохо будет, отвечать придется. А если отдать зал – где хранить дрова? Растащат дрова, и дело может кончиться опять же плохо. Что делать?

Обычно, когда Токмолда в своих мучительных сомнениях заходил в тупик, он вызывал к себе Сайбека. Старого сторожа все школьные учителя в шутку прозвали «главным советником Токмолды». В этом был свой смысл: Сайбек очень напоминал самого Токмолду: такой же бережливый и немного трусливый, добросовестный в работе, а главное – Сайбек никого, кроме директора школы, не признавал. Зная это, Токмолда не решал без него ни одного хозяйственного вопроса – любого, большого и малого.

– Сяке, – говорил Токмолда старику в таких случаях, – возникло одно дело... Мда... Вот Загипа отпрашивается на день, на мельницу хочет съездить... И подводу просит...

– Тебе виднее, – дипломатично отвечал Сайбек, но, помедлив, решительно говорил. – Пусть едет. Ее классы можно поручить Гюльсум и Марусе.

– Верно, – стараясь не терять достоинства, соглашался Токмолда. – Я и сам так думаю, но, может быть, они не согласятся? Вот в чем дело.

– Согласятся! Весной, когда болела Гюльсум, Загипа замещала ее. И справлялась.

– Так-то так. Но ведь она просит школьную лошадь! – многозначительно произносил директор, и Сайбек понимал его. Рыжей лошадкой, прикрепленной к школе, пользовались только Токмолда и Сайбек. Если же кто-нибудь другой садился на нее, обоим казалось, что хребет у лошади переломится.

Сайбек, поразмыслив, находил выход:

– Напиши записку Байтасу (Байтас был бригадиром полеводческой бригады). Чего ему стоит одну лошадь дать? Ведь у него два сына в школе учатся.

Так они всегда советовались, закрывшись в директорском кабинете, и никому из учителей не удавалось попасть к Токмолде в эти минуты.

И вот сегодня, после разговора с Николаем Трофимовичем, директор вызвал к себе Сайбека. Старик почему-то задерживался, и Токмолда нервно ходил по кабинету. Как человеку, желающему закурить, необходимы спички, так и Токмолде нужен был в эту минуту Сайбек.

Он выглянул в окно и увидел сторожа, который, застегивая на ходу полушубок, бежал к школе.

Токмолда уселся в кресло и приготовился к разговору.

Вошел Сайбек.

– Сяке! – сказал Токмолда. – Возникло новое дело... – он взял толстый карандаш с остро отточенным концом, почесал висок. – Опять этот учитель физкультуры. Надоел он мне, придется освободить ему зал в старом здании... Он хочет там с ребятами заниматься.

– А дрова?

– Вот я и говорю: дрова! Куда денем? – ответил Токмолда. – Уложишь перед школой – растащат по щепке!

Сайбек задумался, потом уверенно сказал:

– Не утащат. Не думаю.

– Значит, освобождать зал?

– Если надо – освободим.

На этом совет не кончился. Токмолда и Сайбек вышли на улицу и долго обсуждали, куда бы сложить дрова:

– Не украдут, а? – спросил еще раз Токмолда своего советника.

– Нет. Не думаю, – снова повторил Сайбек.