Текст книги "72 часа (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Все, хватит! – кричит Ноа, когда я поднимаюсь где-то на три четверти от высоты дерева.

И я совершаю ошибку, посмотрев вниз.

Это намного выше, чем мне казалось. Я не вижу земли, только небольшие деревья внизу и их кроны. Дыхание замирает в легких, кровь отливает от лица.

– Смотри вверх, Лара, – требует Ноа.

Я не могу пошевелиться.

Боже. Я не могу пошевелиться.

– Лара!

Мои ноги начинают дрожать, руки тоже, и мне кажется, я сейчас сорвусь.

– Ноа! – отчаянно кричу я. – Ноа!

– Держись, – говорит он, быстро забираясь выше, чтобы добраться до меня. – Не отпускай ветку.

Я не могу. Руки готовы разжаться.

– Ноа! – кричу я.

Он оказывается рядом, обнимает меня, кладет руки по обе стороны от меня и обхватывает ветку.

– Я держу тебя. Я не позволю тебе упасть.

Я дрожу всем телом, ноги все еще не готовы удерживать мой вес.

– Все хорошо, – говорит он дрожащим голосом. – Все хорошо.

– Я н-н-не думаю, что смогу это сделать.

– Сможешь.

– Мне страшно, – всхлипываю я. – Я так устала бояться.

– Посмотри на меня, детка.

Я смотрю на него.

– Все хорошо. Скажи это.

– В-в-все хор-рошо.

– Еще раз.

– Все хор-рошо.

– Еще раз, Лара.

– Все хорошо.

– Хорошая девочка. Я знаю, тут высоко, но деревья большие и крепкие. Держись, и все будет хорошо, поняла?

– Ладно.

– Больше не смотри вниз. Смотри только вверх.

Я киваю.

– Мы должны двигаться дальше, детка.

И мы двигаемся дальше.

Блядь, они не могут похерить мою игру!

Они не могут целоваться!

Они не могут быть вместе, не могут!

Гнев поднимается в моей груди, когда я провожу пальцами по лезвию ножа. Мне нужно сосредоточиться. Я все спланировал. Они не могут убежать. Они могут строить планы вдвоем, да, но не могут убежать.

Я представляю, как этот клинок глубоко вонзается в их тела, погружается в плоть, разрывает ее.

Я улыбаюсь, представляя, какой звук издаст их плоть. Этот хлюпающий, кровавый звук, из-за которого мою кожу покалывает от предвкушения.

Может быть, я вырежу им языки или глаза.

Интересно, как они будут целоваться и смотреть друг на друга, если окажутся слепы и немы?

Да.

Только представьте.

ГЛАВА 11

Я больше не смотрю вниз. Двигаюсь вслед за Ноа по верхушкам деревьев. Не знаю, сколько мы уже прошли, но часа два как минимум мы только и делали, что взбирались выше и двигались дальше. Когда солнце начинает клониться к закату, Ноа находит безопасное дерево с большой толстой веткой, чтобы мы могли остановиться. Ветка достаточно толстая, чтобы я могла спокойно на ней усесться. Уснуть? Нет, вряд ли. Мы не можем двигаться в темноте, так что всю ночь просто сидим там, строя догадки насчет того, что будет завтра.

– Ты как, нормально? – спрашивает Ноа, сидя напротив меня, сжимая ногами ветку.

– Не совсем, но выбора, думаю, нет.

Он берет меня за руку и проводит большими пальцами по ладоням.

– Я не знаю как, но мы выберемся отсюда, и когда это сделаем, я больше никогда тебя не отпущу.

– Никогда?

– Ни на мгновение.

Я улыбаюсь при этой мысли. Значит ли это, что мы снова вместе? Я качаю головой. Сейчас мне нужно сосредоточиться на том, чтобы выбраться отсюда, пока мы оба живы. Остальное подождет.

– Как думаешь, как он собирается нас найти? – спрашиваю я, и мой голос звенит от беспокойства.

– Понятия не имею. Я размышлял об этом и считаю, что ему нужен какой-то транспорт, может быть, что-то, из-за чего он будет двигаться быстрее. Пешком он не пойдет – по крайней мере, я думаю так. Скорее всего, поэтому он и расчистил проход. Он не сможет пробраться через этот лес просто так.

– Значит, есть шанс, что мы его услышим?

– Надеюсь. Это даст нам время.

Я сглатываю. Мне снова страшно.

– Я знаю, что это трудно. Поверь мне, я тоже очень боюсь, но реальность такова, что мы тут вроде как застряли. Неважно, что мы делаем. Мы должны бороться. Надо быть готовыми.

– Да, но это не значит, что мне это нравится, Ноа.

– Я понимаю, детка.

– Я не смогу сегодня спать.

– Я тоже, – признается он.

– А можно нам притвориться, что мы не в лесу и за нами не гонится убийца, а как будто мы просто Лара и Ноа, которые встретились, чтобы побыть вместе?

– Да, детка, – говорит он. – Можно.

Ноа разворачивается и усаживается позади меня, спиной к стволу. Он обнимает меня, наши ноги свисают. С ним я чувствую себя в безопасности. Спокойно.

– Если бы ты мог съесть что-нибудь на нашем свидании на дереве, что бы это было? – спрашиваю я.

Он хмыкает.

– Свидание на дереве?

– Ну, у нас, кажется, свидание, да?

– Да, – соглашается он. – Я бы ел пиццу.

– Ты все еще любишь пиццу только с сыром?

Он смеется, и я чувствую вибрацию его тела спиной. Это приятно.

– А есть еще варианты?

– Ну, да. С начинкой, например, пепперони и грибами, луком…

– Черт, нет. Эта фигня все портит. Я не знаю, кому пришла в голову идея класть в пиццу всю эту дрянь, но пицца должна оставаться пиццей. Только сыр.

– Как скучно. – Я морщу нос.

Он фыркает.

– А ты, малышка? – шепчет Ноа мне на ухо. – Что бы ты хотела?

– А ты не заешь?

Он скользит пальцами под мою футболку, чтобы погладить мой живот.

– Если ничего не изменилось, то это был бы пирог с яблоками, испеченный Ба.

Мое сердце ноет при воспоминании о моей прекрасной Ба. Боже, я скучаю по ней. Я так по ней скучаю. Это мое наказание за то, что с ней случилось? Мне больно от этой мысли.

– Прекрати, – тихо говорит Ноа. – Не позволяй этому тебя мучить. То, что случилось с ней, не твоя вина, Лара.

– Моя, и мы оба это знаем. Я слишком много говорила и была слишком самоуверенна. Я нарвалась на неприятности, и она заплатила за это.

– Ты не можешь вечно винить себя. Она бы этого не хотела. Ты должна отпустить это, Лара. Ты должна.

– Я пытаюсь, – шепчу я. – Я правда пытаюсь.

– Хватит об этом. Если будешь постоянно винить себя, будет только больно. Давай лучше поговорим, это наш вечер.

– Хорошо, Ноа, – шепчу я.

Он спускается пальцами ниже, скользя по моим бедрам, и я возбуждаюсь. Как всегда.

– Значит, у нас есть еда для свидания на дереве. Что еще нужно? – говорю я дрожащим голосом.

– Зачем этот глупый вопрос? – спрашивает он хрипло.

– Ноа. – Я тихо смеюсь. – Мы на дереве. Как ты собираешься это делать?

– Есть способ.

Я задыхаюсь, когда он скользит пальцами в мои трусики, чтобы найти ноющий клитор.

– Это неправильно, – выдыхаю я. – Возможно, завтра мы умрем.

– Тем больше у меня причин прикоснуться к тебе еще раз, – шепчет Ноа мне на ухо.

Он проводит пальцем вниз по моему клитору и проникает в меня. Я издаю стон и выгибаюсь ему навстречу. Это приятно. Очень приятно.

– Ты влажная, – бормочет он. – Блядь.

– Ноа, – наполовину предупреждаю, наполовину умоляю я.

– Тише, позволь мне сделать это.

Он двигает пальцами так же уверенно, как и всегда, руководя моим удовольствием, пока я не оказываюсь на краю. Я цепляюсь за его руки, ногтями скольжу по его коже. Его пальцы входят и выходят, пока я не срываюсь. Я с криком кончаю, все тело дрожит от столь необходимого освобождения. Издав довольный гортанный звук, Ноа убирает руку.

– Это стоило каждой секунды, – шепчет он мне на ухо.

– А как насчет тебя? – шепчу я в темноту.

– Я в порядке.

Этот мужчина. Как он может быть таким идеальным? Почему я так долго отталкивала его?

– Отдохни немного, Лара.

– Я не хочу упасть, – признаюсь я, хотя мои веки отяжелели от усталости.

– Я не позволю тебе упасть, ты разве не знаешь?

Да.

Этот мужчина не даст упасть.

* * *

Нас будит звук.

Я не осознаю этого пока, я слишком охвачена ужасом, но этот звук будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Он доносится откуда-то издали, просто низкий гул, который пробуждает нас ото сна. Требуется мгновение, чтобы проснуться, и когда мы просыпаемся, я понимаю, что звук приближается.

Звук автомобиля, может, мотоцикла. Я не знаю, насколько он далеко, но звук приближается с каждой секундой. Сердце рвется из груди, и я знаю, что сегодня – самое страшное пробуждение в моей жизни.

Я не могу подобрать слов, чтобы это описать. Этот страх словно засел где-то в голове, но окутывает мое тело до самых кончиков пальцев ног. В груди так тесно, что я не могу дышать, живот скручивает, голова кружится. Я думала, что достаточно сильна, но, услышав приближающийся звук, уже так не считаю.

– Ноа, – прошу я.

О чем прошу – я не знаю.

– Лара, – говорит он, его голос напряжен и наполнен таким страхом, что у меня мурашки бегут по коже.

– Это он.

Ноа прерывисто вздыхает.

– Это он.

Звук приближается, и я понимаю, что это не автомобиль, а мотоцикл. Он движется медленно, а это значит, что он знает, где мы. Откуда он знает, где мы? Мы же над камерами.

– Он знает, где мы, – говорю я в отчаянии.

– Твою мать, – выплевывает Ноа.

– Откуда он знает, где мы? – кричу я.

– Не знаю, но мы должны двигаться. Мы высоко, он нас не заметит. Мы должны двигаться, Лара.

Ноа поднимается, берет копье и камни с той ветки, куда положил их вчера. Он засовывает копье за пояс джинсов и сжимает камень в руке. Я делаю то же самое, стоя на дрожащих ногах. Не думаю, что смогу двигаться, не говоря уже о том, чтобы лазить по деревьям.

– Шевелись, – рявкает он.

Мотоцикл приближается, и перед глазами все плывет, когда страх сковывает мое тело.

Мы умрем. Черт возьми. Я не хочу умирать.

– Если увидишь его, не бойся ударить, – говорит Ноа, хватаясь за ветку и взбираясь выше. – Давай поднимемся выше.

Мотоцикл прямо под нами, этот низкий гул как пытка для моих ушей. Слезы текут по моим щекам, когда я поднимаюсь выше. Потом мотоцикл останавливается. Он просто останавливается. Это пугает меня еще больше.

В тишине раздается голос.

– Думаете, я вас не вижу? – Мужчина. Знакомый голос. Я слышала этот голос раньше. – Я вас вижу. Ну что, поиграем?

– Ноа, – всхлипываю я.

– Продолжай двигаться, Лара.

– Так-так, что же мне с вами сделать? – спрашивает голос. – Я не хочу, чтобы игра закончилась слишком внезапно, а вы слишком облегчаете мне задачу, лазая по деревьям. Ну и как далеко вы сможете уйти, как думаете?

– Не отвечай ему, – рычит Ноа. – Двигайся.

– Можно подняться высоко, но потом вам все равно придется спуститься. Или я могу пристрелить вас там, правда это не будет весело.

Я икаю.

– Ты боишься, Лара? Я знал, что так и будет. Я убью тебя второй. Будет забавно наблюдать, как ты умоляешь сохранить тебе жизнь. Я мог бы выбрать для этого твою подругу Рейчел, но она слишком сильная.

Я замираю. Рейчел. Откуда он знает о Рейчел?

– Она рассказала тебе о нашем свидании?

Я качаю головой, пытаясь вспомнить.

– Она была такой доверчивой. Я запудрил ей мозги и выведал информацию о тебе, а глупая девчонка думала, что это потому, что она мне нравится. Можешь себе представить?

Я дергаюсь. Так это с ним Рейч ходила на свидание? Боже. Она пошла на свидание с парнем, который пытался убить нас.

Он был так близко?

Он был так близко.

Меня тошнит. Реальность бьет меня тяжелым молотом.

– Сосредоточься, Лара, – говорит Ноа. – Не слушай.

Из-за слез мое горло сжимается. Пальцы дрожат, когда мы поднимаемся выше.

– И ты, Ноа. Думаешь, сможешь меня перехитрить. Тебе меня не перехитрить. Я продумал все сценарии, включая тот, в котором вы лезете на деревья. Кому из вас я причиню боль сегодня? Эники-беники, ели вареники…

– Ноа! – кричу я.

– Шевелись, – рявкает он. – Сейчас, Лара.

Мои пальцы дрожат, но я продолжаю двигаться, поднимаясь все выше. Голос внизу замолкает, и страх сжимает мою грудь, потому что это точно не хорошо. Он молчит не просто так. Эта причина становится известна уже через две секунды, когда стрела пронзает крону и пролетает мимо моей ноги.

– Ноа! – кричу я.

– Шевелись, Лара. Шевелись!

– Я вижу вас, идиоты! – кричит он снизу. – Вы думаете, я не вижу? Это не так. Перестаньте двигаться, иначе умрете слишком быстро.

Перестать двигаться. Он прав. При каждом нашем движении деревья трясутся.

– Не останавливайся, – говорит Ноа, словно читая мои мысли.

– Если мы будем двигаться, он нас увидит, – шепчу я.

– Он все равно нас видит. Движение дает нам шанс.

Снизу раздается смех.

Еще одна стрела пронзает деревья, застряв в ветке над головой Ноа. Желчь обжигает горло. Ноа протягивает руку и выдергивает стрелу, засовывая за пояс джинсов. Мы карабкаемся, перебираясь с ветки на ветку, но стрелы продолжают лететь в нас. Пролетают, как будто на их пути ничего нет.

– Он искусный лучник, – рычит Ноа. – Он может ранить нас и убить, но не делает этого. Он играет, он мучает.

– Как он может нас видеть?

– Просто двигайся, Лара.

Еще одна стрела пролетает мимо, так близко, что я вынуждена отскочить назад… и теряю равновесие. С криком ужаса я падаю. Кажется, будто я двигаюсь в замедленной съемке: молочу руками, машу ногами. Я так сильно ударяюсь о ветку дерева, что слышу громкий хруст, когда она ломается подо мной. Я кричу уже от боли, падая ниже и ниже, несусь к земле.

К нему.

Ноа выкрикивает мое имя, и я отчаянно пытаюсь ухватиться за что угодно. Мне удается ухватиться за ветку у самого низа, и я повисаю на руках, но пальцы соскальзывают под весом моего тела. Ветка слишком толстая, и я не могу ухватиться за нее. Боль проходит через мое тело, но я не могу сказать, где именно болит.

– Так-так, теперь мы играем по-настоящему.

Голос посылает дрожь по моему телу, когда я смотрю вниз и вижу человека в черной маске с двумя отверстиями для глаз, направляющего на меня лук. Его голос кажется знакомым, но у меня нет времени думать о том, где я его слышала. Больше ничего разглядеть не удается, но мне это и не нужно. Мне необходимо просто убраться отсюда поскорее.

Ужас снова овладевает мной, и я отчаянно пытаюсь уцепиться за ветку. Мне нужно подняться выше. Я отчаянно дергаю ногами, когда пытаюсь забраться обратно.

Ублюдок смеется.

– Уже поздно, Лара. Прости.

Он выпускает еще стрелу – это все, что я слышу в те несколько секунд, которые требуются ей, чтобы долететь до меня. Тонкая стрела пронзает мою икру, как нож масло. Мой крик эхом разносится по лесу, когда я разжимаю руки и падаю на землю. Я не чувствую удара. Лишь боль в ноге – раскаленную, обжигающую боль, которая грозит унести меня в темноту.

Сквозь туман перед глазами, сквозь собственные крики и истерические рыдания я осознаю, как он склоняется надо мной, черная маска оказывается прямо перед моим лицом. Кто он? Черт возьми, кто он?

– Я дам тебе фору, – говорит он, и злые глаза сверкают радостью под маской. – У тебя две минуты, Лара.

Что?

Я смотрю на него, почти теряя сознание от боли.

– Беги, – рявкает он.

Беги.

Беги.

Я заставляю себя подняться, крича от боли, и начинаю ковылять по узкой тропинке. Но недостаточно быстро. Я умру, если буду бежать так медленно. Я стискиваю зубы, глотаю слезы, игнорирую ревущую боль в икре и делаю то, что он просит – бегу. Вдалеке слышу отчаянные крики Ноа, но не останавливаюсь. Я не могу остановиться. Из-за звука двигателя мотоцикла позади я понимаю, что не смогу убежать.

Псих. Он псих.

Я бегу быстрее, пытаюсь сойти с тропинки, но без мачете тут невозможно пробраться. Проклятие. Я бегу до тех пор, пока хватает дыхания, пока все тело не начинает кричать от боли, пока разум снова не начинает туманиться. Мотоцикл все ближе. Я не могу убежать от него. Я останавливаюсь, сгибаясь пополам. От вида стрелы, торчащей из икры, сводит живот.

Оружие.

Я выпрямляюсь и лезу за пояс джинсов, чтобы вытащить копье, которое дал мне Ноа. Оно около тридцати сантиметров длиной с острым концом. Я сжимаю его в руках и прячусь за деревом, тяжело дыша. Мотоцикл останавливается; листья хрустят, когда этот ублюдок подходит ближе.

– Я знаю, где ты, Лара. Это слишком легко. Давай же, хоть чуточку борись.

Я сглатываю подступающую к горлу желчь.

Он подходит так близко, что я слышу его дыхание. Я задерживаю дыхание и жду, пока он обойдет дерево. Сжимаю копье. У меня только один шанс. Один удар.

– Бу!

Он появляется так быстро, что застает меня врасплох. Я реагирую без раздумий, вонзая копье в руку, которой он пытается меня схватить. Острие скользит по его ладони, не причиняя особого вреда. Кровь отливает от моего лица, когда я вижу, как из раны сочится кровь. Ублюдок улыбается, он смеется. Как будто боль возбуждает его.

– Это все, что у тебя есть?

Я машинально бью его по яйцам коленом. Отец научил меня этому, когда я была маленькой девочкой, но я еще никогда этого не делала. Ублюдок со смехом сгибается пополам, и я использую шанс развернуться и убежать. Я добираюсь до его мотоцикла и останавливаюсь, сердце колотится в груди. У меня больше нет оружия. Я потеряла камень при падении.

Я смотрю на стрелу в ноге.

Не думай.

Просто наклоняюсь, берусь за конец стрелы, торчащий из икры, и вытягиваю ее. Мне так больно, что я даже не могу закричать. Его голос эхом отдается у меня за спиной, и я делаю единственное, что могу. Я вонзаю стрелу в его шины снова и снова, так сильно и так быстро, как только могу. Теплая кровь течет по ноге, но я не останавливаюсь. Затем, собрав последние силы, я опрокидываю мотоцикл. Я слышу, как псих бежит ко мне. У меня есть несколько секунд, если повезет.

Мне хватит.

Я открываю бак и вижу, как из него начинает течь топливо. Я не жду, нет, я разворачиваюсь и бегу прочь, так быстро, как только могу. Я не знаю, сколько еще продержусь в сознании. Боль слишком сильна. Она слишком интенсивна.

Смех наполняет пространство позади меня.

– Отлично, Лара, ты смелее, чем я думал. Ты сделала мою игру чуть сложнее. Ты заплатишь за это.

Я падаю на колени и ползу в густой подлесок, ахая от боли во время движения. Мне нужно забраться глубже, глубже, чтобы он не достал меня.

Деревья преграждают мне путь, ветки врезаются в мое тело, и наконец я падаю возле какой-то коряги, лицом в холодный мох. Я слышу вдали шум его мотоцикла, а потом все погружается во тьму.

ГЛАВА 12

– Твою мать, Лара, очнись. Очнись.

Ноа?

Я не могу пошевелиться.

– Лара, давай. Открой же глаза, ради меня.

Я пытаюсь. Не могу.

– Лара?

Ноа.

– Пожалуйста, детка.

Я слышу тебя. Я пытаюсь.

Я не могу пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы открыть глаза. Голос Ноа затихает, и мне так отчаянно хочется позвать его, дотронуться до него, но ничего не получается. Я начинаю паниковать. Я умерла? Поэтому я не могу двигаться? Или я смертельно ранена? Я умираю?

Я начинаю задыхаться.

– Лара? Эй. Открой глаза. Все хорошо.

Да?

– Давай, соберись.

Собраться.

Я успокаиваю дыхание и делаю, как говорит Ноа. Я решаю начать с пальцев. Простая задача, верно? Я вдыхаю и выдыхаю, затем сжимаю пальцы. Ноа что-то отчаянно бормочет, но я слишком сосредоточена на движении, которое медленно ко мне возвращается. Я чувствую свои пальцы! Еще несколько болезненных вдохов, и я могу открыть глаза. Несколько секунд я ничего не вижу, но в конце концов в поле зрения появляется лицо Ноа.

Он выглядит испуганным.

– Слава Богу. Все хорошо.

Я бы не была так самоуверенна.

Боль в ноге дает о себе знать все сильнее с каждой секундой, пока мое тело возвращается к реальности. Я издаю стон и пытаюсь дотронуться до ноги, но, кажется, мое тело еще не готово к такому напряжению. Так что я пытаюсь поднять ногу, чтобы увидеть и понять, что вызывает боль.

– Успокойся, ты ранена. Просто дыши и приходи в себя.

Я сосредотачиваюсь на Ноа. У него на голове кровь. Она засохла, немного есть и на лице. Солнце светит сквозь деревья и мне на ноги, согревая. Мы на тропинке. Я потеряла сознание здесь?

– Что случилось? – хрипло спрашиваю я. Горло пересохло и першит. – Ты ранен.

– Зацепил голову, когда слезал, – отвечает он.

– Что произошло? – спрашиваю я, потирая лицо.

– Ты не помнишь?

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь, пытаясь заставить свой разум работать. И вспоминаю.

– Он... О, Боже.

Я быстро, слишком быстро приподнимаюсь на локтях. Голова тут же начинает кружиться, и я падаю обратно. Ноа подхватывает меня прежде, чем я падаю на землю.

– Хватит. Тебе нужно успокоиться.

– Он использовал Рейчел, чтобы добраться до нас! – кричу я. – О, Боже, как мы могли быть так слепы? Он был так близко.

– Я уверен, это не единственное, что он сделал, чтобы добраться до нас, Лара. Наверняка. А теперь перестань дергаться.

– Моя нога, – говорю я сквозь стиснутые зубы. – Насколько плохо?

– В ране ничего не осталось, ты вытащила стрелу. Рана глубокая, но стрела задела только мышцы. Я очистил ее и перевязал.

– Но чем? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри все переворачивается.

Он показывает на свою наполовину разорванную рубашку. Теперь она кажется чем-то вроде женского топа. Ничего не могу с собой поделать и смеюсь.

Наверное, это истерика, но ничего не могу с собой поделать – при виде Ноа в такой одежде я хохочу.

– Тебе смешно? – озадаченно спрашивает он.

– Нет, – говорю я, и смех затихает. – Я просто... прости. Кажется, я схожу с ума.

Он качает головой и осторожно помогает мне усесться.

– Очень больно?

– Ужасно, – признаюсь я, стараясь не обращать внимания на сильную пульсацию в икре.

– Да уж, задачу это нам не облегчает. Ты идти сможешь?

Я пожимаю плечами.

– Понятия не имею. Он... – Я оглядываюсь. – Он вернулся?

– Нет. Ты порезала ему шины и опустошила половину бензобака.

Правда? А еще я разозлила его. Наверное, это была плохая идея.

– Не знаю, как я сумела. Я и не думала, что смогу сделать что-то такое, но я так боялась.

Ноа убирает прядь волос с моего лица.

– Это от испуга. Я горжусь тобой. Черт, когда ты упала с дерева, я был уверен, что это конец, но ты просто умница.

– Я просто сделала то, что должна. Ты прав, страх пробуждает боевой дух. Я не хочу умирать, Ноа, – говорю я тихо, и голос срывается при одной мысли, что я подошла к краю так близко.

– Тогда посмотрим, сможем ли мы справиться. Ты умрешь, если не сможешь двигаться.

Мое сердце сжимается, но я загоняю тревогу поглубже и киваю.

– Давай.

Ноа встает первым и тянется ко мне. Он обнимает меня за плечи и медленно помогает мне подняться. Я наступаю на ногу, и хотя это больно, сильнее болеть как будто не стало.

– Кажется, нормально.

– Попробуй пройтись.

Я отпускаю его и ковыляю вперед. Каждый раз, когда наступаю на ногу, боль пронзает икру – но опять же, это не намного хуже, чем боль, которая уже есть. Наверняка через какое-то время станет хуже, но сейчас терпимо.

– Мне больно, но это не так уж ужасно.

Ноа скептически разглядывает меня, но потом кивает и говорит:

– Надо привязать палку, чтобы не нагружать ногу, хотя бы пока...

– Пока он снова не погонится за нами, – заканчиваю я.

Он встречается со мной взглядом.

Он понимает.

– Как думаешь, когда он вернется?

– Понятия не имею, и мне это не нравится. Нам нужно найти место для отдыха, но я не знаю, даст ли он нам возможность отдохнуть.

– Сколько времени занимает замена шины?

Ноа пожимает плечами.

– Ну, может быть, часа два.

– Сколько времени прошло?

– Ты была без сознания минут сорок.

– Значит, у нас есть час.

Он кивает.

– Возможно, даже больше, учитывая, что ему еще пришлось возвращаться. Рассчитываем на час в любом случае.

– И что нам делать?

Ноа напряженно смотрит в небо.

– Готовиться.

Посмотрите-ка, как он пытается ей помочь.

Я прикладываю пакет со льдом к яйцам.

У нее больше мужества, чем я думал. Я ухмыляюсь от этой мысли. Я хотел, чтобы она была слабой, но сегодня, преследуя ее, сражаясь с ней... Боже, это было невероятно.

Круче, чем я думал.

А когда он не мог ее защитить, то просто сходил с ума.

Ей придется ответить за то, что испортила мой байк. Да, с ней наверняка будет весело. Нет, обязательно будет.

Я заставлю ее пожалеть, что она родилась на свет, и сделаю это медленно.

Так что расслабься, Ноа. Неважно, что ты будешь делать.

Лара будет моей главной наградой.