Текст книги "72 часа (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 3

Я стараюсь больше не бегать по тем же местам, что обычно, и надеюсь, это поможет мне не столкнуться с Ноа. Он пытается мне дозвониться – я вижу его номер, но не важно, сколько раз он наберет меня, я не отвечу. Мне нечего сказать. Я пытаюсь жить дальше.

– Мэм, очередь сдвинулась.

Я выныриваю из своих мыслей и делаю шаг вперед, стоя в очереди на кассе «Старбакса». Я жду уже минут десять. Кофе для коллег каждое утро – это моя обязанность, так что как минимум полчаса в день я отдаю «Старбаксу» – час пик, ничего не поделать. Я не возражаю; это время я могу посвятить своим мыслям, не опасаясь, что меня потревожат.

– Извините, – бормочу я мужчине позади.

Я оказываюсь у кассы через пять минут.

– Что я могу предложить? – кисло спрашивает парень-продавец. Он, как видно, уже устал от этого долгого дня. Такая тяжелая работа – спрашивать покупателей, чего они хотят?

– Два больших капучино, два больших латте и кофе со льдом.

Он кивает и записывает заказ, и я отхожу прочь, присоединяясь к группке ожидающих. Девушки за стойкой совсем никуда не торопятся, они болтают о выходных, о мужчинах, с которыми встречаются, наслаждаясь беседой, пока покупатели ждут свои напитки.

– Доброе утро, – раздается позади меня голос, и я поворачиваюсь и вижу сидящего сбоку от меня мужчину средних лет.

Я поворачиваю голову вправо-влево, не уверенная в том, что говорит он именно со мной, но быстро понимаю, что смотрит он на меня. Может, он растерян, а может, просто такой дружелюбный. Я не против.

– О, доброе. – Я застенчиво улыбаюсь.

– Неторопливые ребята, да?

Я киваю.

– Да уж.

– Бегаете по утрам?

Я мягко смеюсь.

– Это так очевидно?

Он улыбается. Симпатичный мужчина, светлые волосы, голубые глаза, этакая типичная американская улыбка. Рейчел такой тип мужчин просто сносит крышу.

– Там всегда так тихо, – говорит он почти про себя.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь к стойке.

– Вы работаете где-то рядом?

Почему он со мной заговорил? Люди обычно не заводят со мной беседу вот так запросто, потому что я предпочитаю смотреть не вокруг, а только себе под ноги.

– Через дорогу. «Морган и Фрэнсис», адвокатская контора, – бормочу я.

Он кивает.

– Слышал о них. Говорят, хорошая компания.

Я пожимаю плечами.

– Я просто администратор.

Он улыбается.

– Вы не похожи на администратора.

– Ошибаетесь.

Его улыбка становится шире.

– Я никогда не ошибаюсь в людях.

Хм, ладно.

– Лара.

Я поворачиваюсь на голос Ноа. Он стоит в очереди рядом со мной, изучая меня взглядом. Боже, видимо, от него не скрыться. Он уже почти преследует меня. Наверняка так и есть. Ноа – тот тип мужчин, который не боится действовать. Если он чего-то хочет – он получает. Но если он надеется, что я сдамся и начну с ним разговаривать, пусть надеется и дальше. Я не собираюсь его слушать.

– Ты что, следишь за мной? – спрашиваю я.

Он прищуривается.

– Я люблю кофе, и это место рядом с моей новой работой. Не думаю, что это может считаться слежкой.

Я сжимаю зубы и молчу.

Он великолепно выглядит сегодня. Ноа уже шесть лет работает пожарным. Начинал с волонтера, но быстро стал начальником пожарной команды. Его работа – это его жизнь. Она ему нравится. Подходит ему. Женщины в очереди пялятся на него, и я не могу их осуждать. На нем черная водолазка и черные форменные брюки с желтыми полосками. Он неотразим. Наверняка часть женщин готова поджечь свои дома, только чтобы он смог их спасти.

И снова не могу их за это осуждать.

– Мы можем играть так каждый день, или ты можешь просто поговорить со мной, и я оставлю тебя в покое, если ты хочешь, – говорит он, подходя ближе и наклоняясь, так что его голос звучит у моего уха. Я чувствую на своей шее его горячее дыхание.

Он наклоняется еще ближе, слишком близко.

– Я же сказала тебе, что мне не о чем с тобой говорить. – И отступаю на шаг.

Ноа рычит:

– Ты просто невыносима! Почему просто не можешь выслушать меня?

Я сглатываю комок в горле, но молчу. Забираю кофе и ухожу прочь.

Черт, мне нужен отпуск.

* * *

Я выхожу с работы уже поздно вечером, уставшая после тяжелого дня. Снаружи темно, и свет уличных фонарей рассыпает блики по крыше моего автомобиля, припаркованного у самого края тротуара. Я так хочу добраться домой и поскорее лечь в кровать. В голове каша, мне нужно вытряхнуть из нее все мысли о работе.

О нем.

– Лара.

Я громко выдыхаю. Прошло три месяца, и я думала, что уже никогда не увижу Ноа снова, но вот я вижу его каждый чертов день, каждый раз, когда думаю о нем. Я медленно поворачиваюсь и вижу Ноа, стоящего у фонарного столба: руки сложены на груди, взгляд устремлен меня.

– Есть закон, который предусматривает наказание за преследование, Ноа, – говорю я, доставая из сумочки ключи.

Он отталкивается от столба и направляется ко мне.

– Я не преследую тебя, Лара. Я жду, пока ты закончишь работать, чтобы мы могли поговорить.

– Какую часть выражения «Я не хочу говорить с тобой» ты не понимаешь? – спрашиваю я, открывая дверцу машины.

Он оказывается рядом и прижимает меня к машине, упершись руками в ее крышу по обе стороны от меня. Он фактически поймал меня в ловушку.

– Ноа, – бормочу я, чувствуя, как слабеют колени.

– Мы должны поговорить.

Я ненавижу, когда он диктует мне, что делать. Раньше любила. Теперь ненавижу.

– Нет, – говорю я, пытаясь оттолкнуть Ноа от двери. Я хочу убраться отсюда.

– Лара, – выдыхает он. – Ты оставила меня, съехала с квартиры без единого слова и не дала мне даже секунды на объяснения. Я поехал на обучение, и я на тебя не давил, так? Я хотел, чтобы у тебя было твое время, и уважал твое право на свободу, так? Но теперь я устал ждать. Мы поговорим.

– Нет.

– Боже, когда ты успела стать такой бестолково упрямой?

От его слов я злюсь еще больше. Но пока усилием воли сдерживаю гнев.

– Я не готова говорить с тобой и не думаю, что когда-либо буду готова. – Я резко и глубоко вдыхаю. – А теперь отвали от меня, Ноа. Или я закричу.

– Серьезно? – Он кажется уязвленным. – Какого черта?

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него, но быстро отвожу взгляд.

– Потому что ты делаешь мне больно, и я сказала тебе, чтобы ты оставил меня в покое. Ты ведешь себя неуважительно. Мне это надоело.

Ноа смотрит на меня.

– Когда ты начала меня так сильно ненавидеть? Боже, мы через столько всего прошли вместе, когда умерла твоя бабушка, и ты просто бросила меня, не дав ничего объяснить?

– Объяснить? – кричу я. – Объяснить? Ты целовал другую!

– Это было не то, что ты думаешь. Я думал, ты лучше меня знаешь, Лара. Я бы никогда не причинил тебе боли. Если бы только позволила мне объяснить. Хватит прикрываться своими комплексами, Лара. Ты же знаешь меня!

Я вздрагиваю.

Комплексы. Да, так и есть. Потеряв Ноа, я потеряла уверенность в себе. Когда мы только познакомились, я и не задумывалась о том, достойна ли его. В тот день, когда я потеряла Ба, моя уверенность уплыла прочь, словно она забрала ее с собой в могилу. Я стала замкнутой. Перестала любить себя, но Ноа оставался рядом, поддерживал меня, помогал мне бороться с болью. Несмотря на то, кем я стала.

И это только укрепило меня в мысли о том, что я его недостойна. Он любил меня, я это знала, но это был лишь вопрос времени. Он все равно бы ушел.

– Оставь меня в покое, Ноа, – говорю я. Мой голос ломается от усталости.

– Хватит, Лара, – шепчет он. – Это же я. Хватит вести себя так. Я бы никогда не сделал тебе больно. Ты это знаешь.

– Ни хрена я не знаю! – взрываюсь я. – Все, что я знаю, – это то, что я видела собственными глазами. На твоих коленях сидела другая женщина. Она тебя целовала. И я примерно понимаю почему. Не нужно объяснять.

– Боже мой, – рычит Ноа, видимо, уже не справляясь со злостью. – Ты не имеешь ни малейшего гребаного понятия!

– Просто оставь меня в покое, пожалуйста.

– Черт, Лара…

– Я не хочу говорить с тобой, Ноа, а теперь уходи.

– Нет. И хватит играть в эти гребаные игры!

Игры?

Он серьезно?

Внутри меня одновременно все сжимается и кипит.

– Отстань от меня! – кричу я, но это звучит неубедительно даже для меня.

– Мэм, все нормально?

Я смотрю через плечо Ноа на полицейского, который остановился на тротуаре и не сводит глаз с Ноа. Я не должна этого делать, не должна, но я просто хочу, чтобы он оставил меня одну. Черт, черт! Я пытаюсь идти дальше, жить дальше, но он мне просто не позволяет. Другая женщина, поцелуй – все это мелькает в моей голове, и я слышу свой голос:

– Нет, не все нормально. Он не позволяет мне уехать.

Из-за боли и злости в глазах Ноа я сжимаюсь от стыда и ужаса. Я не могу вынести его взгляд и отворачиваюсь.

– Знаешь что, Лара? Ты этого не стоишь, – говорит он, отстраняясь от меня. – Не стоишь.

И эти слова ранят меня так сильно.

Напряжение становится все сильнее. Они уже готовы.

Чем больше она отталкивает его, тем злее он становится. Вот такой он мне и нужен – раздраженный, уязвленный.

Ему нужно разозлиться на нее до предела. Это жизненно важная часть моего плана.

Я подолью еще немного масла в огонь. Я знаю, как это сделать.

Моя игра будет вовсе не такой интересной, если эти двое станут помогать друг другу.

Он должен быть в ярости.

Она должна быть на грани, должна надломиться, почти сломаться.

И моя игра начнется.

ГЛАВА 4

– Позволь угостить тебя, красотка.

Я перевожу взгляд на привлекательного мужчину, стоящего рядом со мной у барной стойки. Он смотрит мне в глаза и улыбается.

Симпатяга.

Я здесь, чтобы отвлечься. Прошла неделя с тех пор, как я видела Ноа в последний раз, и я чувствую себя все хуже с каждой секундой. Не хочу признавать, что мне все-таки нравилось видеть его так часто после трех месяцев разлуки. Так что я здесь, пытаюсь залить свои печали. Пока что не получается.

– Я? – переспрашиваю я.

Наверняка он обращается к кому-то другому.

Я выгляжу жалко. Волосы собраны в пучок. Никакого макияжа. Выцветший топ и джинсы.

– Да, ты. Ты одна, и, похоже, тебе не помешает компания.

– О, – тихо смеюсь я. – Я жду подругу.

Я не вру. Рейчел обещала встретиться со мной после работы.

– Тогда у тебя есть время позволить мне купить тебе выпивку. Клянусь, я не кусаюсь.

Он улыбается искренней, теплой улыбкой, и мне приятно, что кто-то снова смотрит на меня так. Кто-то, кто меня не знает. Поэтому я делаю то, чего обычно не делаю.

– Хорошо, – говорю я мягко. – Водку с содовой, пожалуйста.

– Как пожелаешь.

Он заказывает напитки и поворачивается ко мне, пока бармен смешивает водку и газировку.

– Как тебя зовут, красотка?

Я застенчиво провожу рукой по волосам.

– Лара.

– Мне нравятся женщины с естественной красотой. – Его глаза сверкают. – Я – Марко, но ты можешь называть меня Марк.

– Приятно познакомиться, Марк.

Бармен подносит заказ, а Марко отдает мне мой.

– Что ты делаешь тут одна в пятницу вечером?

Я пожимаю плечами, нервно потягивая водку. Прошло много времени с тех пор, как я знакомилась с мужчинами, и я чувствую себя невероятно неловко.

– Мы с подругой встречаемся здесь каждую пятницу, – говорю я ему, делая еще один глоток.

– Почему здесь?

Я снова пожимаю плечами.

– Мы здесь познакомились.

– А, понятно. Чем ты зарабатываешь на жизнь?

Я пристально смотрю на него. Он такой открытый, такой приятный. Такой искренний. Вроде бы. Марк похож на греческого бога. У него темные волосы, темно-карие глаза и оливковая кожа. Его тело мускулистое, но не перекачанное. Он очень уверен в себе.

– Я администратор, – говорю я. – Ничего интересного.

– Я слышал, работа администратора – то еще дерьмо.

Я тихо смеюсь.

– Да, я бы сказала, что иногда это именно так. Что насчет тебя, чем ты занимаешься?

– Работаю в судоходной компании. Ничего особенного.

– И давно ты здесь живешь?

– Всю жизнь.

Мы болтаем о Марко, его семье и его работе. Он задает мне вопросы, и чем больше я пью, тем легче мне с ним разговаривать. Рейчел все нет, и я достаю телефон и, извинившись, звоню ей. Она не отвечает. Это странно. Она могла бы дать мне знать, что не сможет приехать, ведь, если судить по времени, опаздывает она уже на целый час.

Я возвращаюсь к Марко, написав ей смс, а он уже купил мне еще водки с содовой.

– Не будет ли наглостью пригласить тебя на ужин?

Я изучаю его взглядом.

Он хочет пригласить меня на свидание?

Я ни с кем не встречалась после Ноа. Не хотела. Начать новые отношения было бы хорошо, даже слишком. Все последние несколько месяцев я цеплялась за прошлое. Может быть, пришло время отпустить его. Отпустить Ноа.

Мысль о том, чтобы действительно вычеркнуть Ноа из жизни, причиняет мне муку куда более сильную, чем я готова признать, особенно если учесть, что я причинила ему боль в прошлую нашу встречу. Может, нам обоим будет лучше друг без друга. Почему эта мысль убивает меня?

Я пытаюсь спрятать боль и улыбаюсь.

– Конечно, с удовольствием.

– Ну, тогда допивай, и мы пойдем, прогуляемся. Здесь есть несколько отличных мест.

Я делаю, как он просит, допиваю свой коктейль и поднимаюсь. Забираю со стула пальто и проверяю телефон. Все еще ни слова от Рейчел. Странно. Может, она задержалась на работе или застряла на встрече и не может ответить на звонок. Я шагаю рядом с Марко, и мы идем через дорогу к парку, где я обычно бегаю.

– Ты живешь где-то здесь? – спрашивает он на входе в парк.

– Да, всего в нескольких кварталах отсюда.

– Знаешь, где можно перекусить?

В голове немного звенит. Это от водки меня так развозит?

– Есть небольшое кафе с другой стороны парка, на выходе.

– Звучит неплохо.

Мы шагаем по парку, фонари освещают тропинку под ногами.

Странно, ноги у меня заплетаются. Я и не думала, что выпила так много. Тем не менее, я смеюсь над шутками Марко и рассказываю ему все, что приходит в голову, все мои запреты, похоже, вылетели в трубу. Мы уже посреди парка, когда Марко останавливается и поворачивается ко мне.

– Здесь так хорошо.

Я поворачиваюсь к нему лицом и едва не падаю. Голова звенит и в ней как-то пусто. Я поднимаю руку, чтобы убедиться, что она на месте. Боже. Я истерически хохочу. Ну конечно, она на месте.

Я пытаюсь сфокусироваться на Марко, но он как будто в тумане. Меня накачали наркотиками? Что происходит? Боже, Марко накачал меня наркотиками?

– Я знаю, что это прозвучит слишком скоро, но я бы очень хотел поцеловать тебя, – бормочет Марко, прижимаясь ко мне.

Его губы касаются моих, и я даже не пытаюсь отступить, не потому, что не хочу, а потому, что мое тело просто не хочет подчиняться. Я пытаюсь рукой ухватить его за плечо и оттолкнуть, но тело не слушается. Его поцелуй становится более страстным, и я не могу найти в себе силы сопротивляться.

Это ужасно. После Ноа поцелуи других мужчин кажутся просто отвратительными.

Пустота в голове спускается ниже, и тело мое словно парит над землей. Колени дрожат, но Марко обнимает меня за талию и целует снова. Он становится слишком напористым.

– Серьезно?

Голос кажется далеким, но я его тут же узнаю. Ноа.

– Отпусти ее, или я заставлю тебя, – предупреждает он.

– Эй, приятель, – говорит Марко, отстраняясь, но не разжимая объятий. – Не знаю, кто ты, но это моя девушка.

Его девушка? Подождите, что?

– Ты сейчас серьезно? – рявкает Ноа, глядя на меня. – Лара, какого хрена?

Вся эта сцена кажется невероятно странной. Почему Ноа здесь? Мне все это снится?

Я едва стою на ногах, и мне приходится ухватиться за Марко, чтобы удержать равновесие.

– Так вот, значит, как, да, Лара? – выплевывает Ноа.

Я открываю рот, чтобы ответить, но не могу подобрать слов.

Да что со мной?

Ноа качает головой.

– Я думал, что у нас есть шанс, но теперь вижу, каким я был идиотом. Все действительно кончено.

Похоже, он сдается.

Мое сердце колотится. Я не хочу, чтобы он сдался. Я отталкивала его, но в глубине души мысль о том, что он бросит меня насовсем, разрывала в клочья. И я хочу это все сказать, но не могу выдавить из себя ни звука.

– Тебе лучше уйти, – говорит Марко, и у меня начинает кружиться голова.

Он обнимает меня крепче.

– Нет. Уходить пока рано. Веселье только начинается.

Голос. Я слышу его, но не вижу человека, которому он принадлежит. Я моргаю и пытаюсь сосредоточиться, но не могу. За спиной у Ноа оказывается какая-то тень, и я не могу разобрать, что это. Это вообще человек? Может, это дерево. У меня снова кружится голова. Кажется, меня сейчас стошнит.

– Какого хре…

Слова Ноа обрываются, он сдавленно хрюкает, и наступает тишина. И затем Ноа падает на землю – его большое, красивое тело просто падает к моим ногам.

Я пытаюсь вырваться из рук Марко, испуганная и растерянная. Но без толку – тело слишком слабое и не хочет слушаться. Темная фигура приближается. Я не могу разглядеть лица, видны только белые ровные зубы.

– Готова поиграть, Лара?

Что-то острое вонзается в шею.

И все погружается во тьму.

ГЛАВА 5

Я лежу на мокрой земле.

Это ощущение первым говорит мне, что что-то не так.

А еще я чувствую дождь на лице, холодные капли, стекающие по моим щекам. Я пытаюсь открыть глаза, но веки тяжелые и никак не хотят слушаться. Когда я сжимаю кулаки, то чувствую под подушечками пальцев мягкую грязь. Паника охватывает меня, сердце сжимается. Что за черт?

Я пытаюсь вспомнить, что случилось. Ничего. Я припоминаю кое-что из событий вчерашнего вечера – сообщение, которое я пишу Рейчел, напоминая о нашей обычной пятничной встрече. Все, что случилось потом, скрыто в тумане. Я сосредотачиваюсь на своих зрительных ощущениях, глубоко вздыхаю и открываю глаза. Над головой серое небо, на лице дождь, и мне приходится потереть глаза, чтобы очистить поле зрения.

Я где-то в лесу.

Я вышла на пробежку и упала в обморок?

Я ощупываю руками свое тело: джинсы, легкий топ, на ногах – туфли на каблуке. Нет. Точно не пробежка. Я снова перевожу взгляд на деревья вокруг. Они почти заслоняют небо, оставляя взору лишь мазки серого. Дождь капает мне на лицо, пропитывает одежду и холодит кожу. Я поворачиваю голову влево – там одни деревья.

Я смотрю вправо и замираю.

Ноа сидит у дерева; глаза закрыты, один глаз красный и распухший. Голова опущена на грудь, он тоже промок от дождя. Я делаю еще один резкий выдох и помогаю себе сесть. Я вся в грязи. Сердце колотится.

Где мы? Почему Ноа здесь и почему он так выглядит?

Я оглядываю себя, но не вижу никаких синяков или ран.

– Ноа? – хриплю я.

Он не двигается.

Он мертв?

Страх сдавливает грудь, и мне приходится заставить себя сдвинуться с места, доползти до Ноа, чтобы коснуться его лица. Я скольжу пальцами по ссадине на его щеке, касаюсь распухшего, отекшего глаза. Веко покрыто царапинами. Он без сознания. Я кладу руку ему на плечо и легонько встряхиваю.

– Ноа?

Его рука дергается так быстро, что я не успеваю даже понять. Он охает и открывает глаза, выкручивая мне руку, и я кричу, падая вперед. Почти сразу же, осознав, что делает, Ноа отпускает меня. Его грудь тяжело вздымается и опадает, пока он оглядывается вокруг.

– Нет, – хрипло выдыхает он. – Блядь, только не это!

– Ноа, – хнычу я, потирая плечо. – Что происходит?

Его взгляд скользит по мне и останавливается на плече, которое я потираю.

– Я сделал тебе больно.

Это не вопрос. Я пожимаю плечами.

– Я не понял, что это была ты.

Я в растерянности.

– А кого еще ты ожидал увидеть?

Он сжимает зубы.

– Как долго ты в сознании?

– Несколько минут. Что происходит?

Он начинает копаться в карманах.

– Ноа?

Он не обращает на меня внимания. Наконец, Ноа достает из кармана сложенный лист бумаги. Он зажмуривается и чертыхается, прежде чем его развернуть.

– Да что происходит-то? – снова спрашиваю я.

– Надеюсь, это не то, о чем я подумал…

Он опускает взгляд на записку, и все его тело замирает. Что-то наполняет воздух вокруг, и мне кажется, я знаю, что это. Страх. Чего боится Ноа? Он ведь вообще не знает страха.

Происходит что-то очень плохое.

– Пожалуйста, скажи, что происходит, – умоляю я.

Он поднимает на меня взгляд.

– Ты ничего не помнишь?

Я качаю головой.

– Вообще ничего?

– Нет же, Ноа! – срываюсь я с досадой. – Нет. Если это часть игры – привезти меня сюда, чтобы мы могли поговорить, то это не смешно.

Он смотрит на меня.

– Ты ведь шутишь?

– Ну, других предположений у меня нет. Ты преследовал меня, пытаясь поговорить…

Ноа рычит.

– Не оскорбляй меня! То, что творится, не относится к нашим отношениям. Ты правда не помнишь, что встретила меня прошлой ночью, прогуливаясь со своим бойфрендом?

Я моргаю.

– Извини?

Он качает головой с горькой улыбкой.

– Те наркотики лишили тебя памяти, так?

О чем, твою мать, он говорит?

– Какие наркотики? Какой бойфренд? Ты о чем?

– Играть в невинную овечку – это мило, Лара, – шипит он. – Но хватит.

– Ты не можешь мне просто сказать, что происходит?

Он смотрит мне в глаза, и выражение его лица меня пугает.

– Нас похитили.

Простите? Он сказал «похитили»?

Я смотрю на него во все глаза.

– Что?

– Я не придумываю, – отвечает он. – Я помню какие-то обрывки. На ветровом стекле моей машины тем утром была записка от тебя. Ты написала, что хочешь встретиться в парке. В тот последний раз, когда мы встретились, я решил, что все кончено. Но потом получил эту записку и подумал, что ты наконец-то готова поговорить со мной. Я пошел туда, а ты была там с тем парнем, и кажется, там был кто-то еще. Думаю, нас накачали наркотиками. Но эта штука была недостаточно сильной. Я несколько раз приходил в себя. Слышал, как он бормотал о своей игре и о том, что все вот-вот начнется. Он говорил так, будто был жутко возбужден всем этим. Потом я очнулся, и мы оказались здесь. Я испугался, ты была в отключке... я не мог тебя разбудить.

– Записка? – спрашиваю я растерянно.

– Ты ведь не писала мне ее, правда? – говорит Ноа, голос его звучит напряженно.

– Нет, – шепчу я. По крайней мере, я не помню, чтобы оставляла записку на лобовом стекле.

– Значит, кто-то хотел, чтобы мы были в одном месте в одно и то же время, – бормочет он.

– Что происходит? – шепчу я.

Ноа снова достает из кармана записку.

– Это я только что нашел в кармане.

Дрожащими руками я беру записку и разворачиваю ее, читая слова, от которых у меня по спине бегут мурашки.

Добро пожаловать, Лара и Ноа.

Как замечательно, что вы здесь. Вам, наверное, интересно, почему вы такие особенные? Почему вы достаточно хороши для того, чтобы играть в игру? Почему я выбрал именно вас? Ну, если бы я раскрыл все сразу, это не было бы игрой, ведь правда?

Позвольте мне рассказать все по порядку. Я могу долго болтать, когда взволнован.

А я взволнован, понимаете?

Я планировал этот момент всю свою жизнь, вплоть до мельчайших деталей. Я даже изучал ваши черты характера. Как умно с моей стороны, не так ли? Кажется чудом, что вы двое оказались в моих руках. Все это время вы даже не знали, что я был рядом. Но я был. Наблюдал. Ждал.

Своих игроков.

Моя игра довольно проста. Вы не забудете правила, потому что их нет. Но, как делается во всех честных играх, мне нужно дать вам фору. Было бы неправильно, если бы я выиграл, не повеселившись, ведь так? Нет. Конечно, нет.

Семьдесят два часа.

Для меня это особенная цифра. Потребовалось семьдесят два часа, чтобы моя мать истекла кровью. Я порезал ее тело, и раны были достаточно большими, чтобы из каждой вытекала тонкая струйка крови, чтобы мать корчилась в агонии, чтобы молила о смерти. Человеческое тело может творить чудеса: оно пытается выжить, даже когда нет надежды.

Но эта история для другого дня.

У вас есть семьдесят два часа, чтобы подготовиться к игре. Вы можете делать все, что хотите, что угодно. Как только ваши семьдесят два часа истекут, я приду за вами, и, как хорошие маленькие игроки, вы должны будете меня повеселить. Вы убежите. Вы будете прятаться. Вы будете сражаться. Вы попробуете скрыться.

Но не сможете.

Не получится.

Я об этом позаботился.

Я буду охотиться на вас, пока наконец не решу убить вас обоих. У меня большие планы, я много чего задумал, но кое-что я скажу вам сразу. Просто знайте: я люблю играть со своей добычей.

Интересно, как вы используете это время?

Тик-так.

Я бросаю записку на землю и поднимаюсь на ноги.

– Это какая-то шутка?

Ноа смотрит на меня, потом тоже встает.

– Я не знаю. Я не совсем уверен, что готов так просто считать это шуткой. Если семьдесят два часа – это все, что у нас есть, я не буду тратить их на догадки.

– Это шутка! – Я истерически смеюсь. – Кто-то пытается нас разыграть. Ты можешь выйти сейчас, ты нас поймал!

Но ответа нет.

– Серьезно, ау, пора выходить!

Ноа хмурится.

– Пока ты спала, я тут прогулялся, прошел пару километров туда-сюда. Куда бы он нас ни завез, это глушь.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Это не значит, что это не шутка. Это не может быть реальностью. Это слишком безумно.

Он горько смеется.

– Ну-ка скажи мне, Лара, кому из твоих друзей покажется смешным накачать нас наркотиками, увезти в лес и оставить под холодным дождем?

Черт возьми.

Нет.

Я пытаюсь придумать другое объяснение тому, как мы сюда попали, пытаюсь догадаться, кто мог написать записку, но ничего не получается.

Господи. Какого черта?

– Ноа, должно быть другое объяснение.

Ноа делает шаг вперед, проводя рукой по волосам.

– Когда ты его придумаешь, я с удовольствием выслушаю. А до тех пор я отношусь к этому очень серьезно, потому что точно помню, что нас везли на машине. Тот мужик явно не дружит с головой.

Мой голос дрожит, когда я говорю, так что слова кажутся какими-то рваными:

– Может, это какое-то реалити-шоу или…

Ноа презрительно смотрит на меня.

– Не будь дурой, Лара. Не может быть, чтобы это было реалити-шоу. Нас бы заставили подписать миллион бумажек еще до начала.

– Но этого не может быть! – Я плачу, паника поднимается в груди, сердце колотится так сильно, что я едва могу дышать.

– Видимо, ты не смотришь новости.

Я хватаюсь за голову. Рвота поднимается к горлу, я падаю на колени, и меня тошнит. В желудке почти ничего нет, но что бы там ни было, оно рвется наружу. Я чувствую, как каменный кулак сжимает мое сердце, и едва могу дышать.

– Этого не может быть.

– Я был бы только за, но этот придурок, кажется, считает иначе.

Я смотрю на него, и слезы текут по лицу.

– Мы попали к какому-то маньяку?

– Я бы не назвал его так, хотя не уверен, что он никогда не делал этого раньше. Тем не менее, судя по всему, он планировал это и наблюдал за нами. Этот человек не серийный убийца, но определенно псих.

Меня снова рвет.

– Все, что у нас есть, это семьдесят два часа, прежде чем этот псих придет за нами, поэтому нам нужно двигаться. Если это шутка, нам все равно нужно двигаться. В любом случае через несколько дней все закончится… или наш кошмар только начнется.

Я так быстро качаю головой, что зубы ударяются друг о друга.

– Я никуда не пойду. Нет.

Если мы уйдем отсюда, то можем потеряться. Мы должны оставаться на месте – так нас скорее найдут. Разве нет?

– Мы должны остаться здесь, – продолжаю я. – Где нас можно найти.

Ноа рычит и делает шаг ко мне.

– Поверь мне, нас не найдут. Я не собираюсь ждать смерти и не собираюсь оставлять тебя здесь. Или ты уйдешь, или я заставлю тебя.

– Почему мы? – кричу я.

– Именно поэтому. – Он сердито машет рукой. – Глянь-ка на нас. Мы с тобой – просто слабаки. А сейчас вставай.

Я отрицательно качаю головой.

– Вставай, черт тебя дери! – орет он.

Я вздрагиваю, и слезы катятся по моим щекам. Я не хочу вставать. Я хочу, чтобы все закончилось. Хочу закрыть глаза и просто лежать так, когда он уйдет.

– Черт возьми, Лара. Этот больной ублюдок будет сидеть и наслаждаться каждой секундой зрелища.

– Он может нас видеть? – кричу я, лихорадочно оглядываясь вокруг.

Боже, он действительно наблюдает за нами? Как? Я ничего не понимаю. Мое сердце колотится, когда я оглядываю деревья, небо, черт, даже птиц. Сердце готово выпрыгнуть из груди, пока я разглядываю все вокруг. Как кто-то мог устроить что-то подобное? Зачем ему вообще это нужно? Сколько времени потребовалось бы ему, чтобы создать этот ад?

Нет. Нет.

– Если он планировал это так долго, как говорит, и так уверен, что мы не можем убежать, тогда да, ты охренительно права. Он может видеть нас.

– Как?

Ноа изучает деревья.

– Пока не понял, но собираюсь выяснить, потому что не хочу умирать. А теперь вставай.

Я киваю и поднимаюсь на ноги, стаскивая с себя туфли, потому что он прав: я не могу сидеть на одном месте и просто ничего не делать. Чем я могу ему помочь в том состоянии, в котором нахожусь, я не знаю, но если есть шанс, что мы сможем выбраться, я им воспользуюсь.

Ноа грубо берет меня за руку и тянет за собой. Он сердится на меня. Это ничему не поможет, но спорить с ним сейчас будет только хуже, и в данный момент он нужен мне здесь, рядом.

Пока он со мной, все будет хорошо.

Пожалуйста, не бросай меня.

Он делает все именно так, как я хотел.

Он так на нее сердится. А она вся такая хрупкая, сломленная. Как я и рассчитывал.

Но он будет защищать ее. В его характере хотя бы попытаться. Вот так я его и сломаю.

Вот так моя игра и станет совершенством.

Я истерически смеюсь. Моя игра. Наконец-то она началась.

Не думал, что доживу до этого дня. Я так долго и упорно работал. И эти двое – идеальная пара, как будто их просто дали мне, как будто они родились в нужном месте в нужное время специально для меня.

Говорят, что все происходит не просто так, слышали такое? Конечно, не просто так – а по моему плану. Слишком плохая причина? Представьте себе: мир не так прекрасен, как вы воображали!

Иначе их двоих здесь бы не было. О, они прямо как потерявшиеся щенки.

О, да, моя игра будет невероятной.

И самое главное, я могу менять правила, когда захочу.

Ребяткам не повезло.