Текст книги "Беспринципный (ЛП)"
Автор книги: Белла Корте
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)
– Что значит il capo? – поинтересовалась я.
– Это означает босс по-итальянски, – рассмеялся он. Гвидо смеялся всю дорогу до своей шикарной машины.
Гангстеры с чувством юмора. Кто бы мог подумать?
Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной, потому что мои колени словно превратились в желе. Коробка в моих руках могла быть подарком или же бомбой.
– Мари, – сказала Кили, заставляя меня посмотреть на нее. – Все стало очень серьезно. Фаусти! – Она продолжала повторять эту фамилию, как будто это заставило бы их исчезнуть, если бы она произносила ее достаточно долго.
Я подняла указательный палец:
– Ш-ш-ш. Мне нужна минутка.
– Мне нужно выпить! – сказала Кили, и я поняла, что она хочет ирландского виски.
Я же сползла на пол под тяжестью собственного веса, а дверь стала моей опорой. Через пять минут, десять часов – кто знает? – дрожащими пальцами я открыла коробку.
Пара действительно хороших теннисок была спрятана под тонкой бумажной паутинкой. Моего размера. На девственно-белых теннисках лежала записка:
«Мисс Флорес,
Вы всегда должны идти на важную встречу в обуви, подходящей под ваш наряд. Первое впечатление может стать последним.
Это первая пара из многих. Стоимость уже вычтена из вашей зарплаты. Носите их с удовольствием. Оправдания не принимаются.
Я оказываю тебе услугу. В следующий раз ты оказываешь услугу мне. Ничего личного. Просто бизнес».
Он подписался «Капо».
– Умник, – пробормотала я.
Под той, что была написана от руки, лежала карточка поменьше с указанием времени и даты встречи. Два дня. Понедельник, 11:11, а утра адрес был указан где-то на Манхэттене, какое-то шикарное здание, без сомнения. Водителя отправили бы заехать за мной.
Да чтоб меня.
Неужели я действительно собираюсь это сделать?
Мой взгляд уловил водоворот янтарной жидкости, внезапно появившийся в поле моего зрения.
Кили помахала передо мной рюмкой, наполненной виски.
– Я бы посоветовала тебе не делать этого, но что толку? – Она села рядом со мной на пол, стараясь не пролить содержимое своего стакана. Кили вздохнула, прислонившись ко мне головой. – Обещай мне, что будешь в безопасности?
Я подняла свой бокал, и она подняла свой. Я не могла обещать ей то, что не контролировала. Мы чокнулись и выпили, даже не потрудившись произнести тост.
9
МАРИПОСА
В понедельник, ровно в 11:00, я сидела в высотном здании, в каком-то шикарном офисе, в своих пластиковых шлепанцах, ожидая, когда мистер Рокко Фаусти пригласит меня в свой кабинет. Его секретарша как-то странно посмотрела, когда я поинтересовалась, чем занимается мистер Рокко Фаусти. На двери не было никаких надписей.
– Он адвокат, – сообщила она, и, судя по окружавшему меня богатому убранству, он был довольно успешным адвокатом.
Ровно в 11:07 Рокко Фаусти вышел из своего кабинета и поприветствовал меня. У него был сильный итальянский акцент, но понять его было нетрудно. Он протянул мне руку, и я почти взяла ее, но вовремя остановилась, потому что не хотела пачкать его красивую кожу. Я чувствовала себя ребенком, который вот-вот замарает отпечатками ладоней какую-нибудь важную мраморную статую.
Рокко был высокого роста, намного выше меня. У него были черные волосы, золотистая кожа и глаза… цвета морской волны. Ресницы у него густые и черные. У Рокко были полные губы. И он источал запах… чего угодно, только не добра. А его тело. Под сшитым на заказ костюмом невозможно было скрыть его мускулистое тело. Кем бы ни был этот Капо, он окружал себя красивыми людьми. Компетентными во всех отношениях.
Людьми, непохожими на меня.
Если бы я уже не осознавала, насколько простоватой была в плане внешности, и не приняла бы это как данность, возможно, у меня бы развился комплекс неполноценности.
Мы прошли мимо помещения, похожего на кабинет Рокко – оно было пропитано его запахом, – и остановились в комнате с длинным столом в центре. Вокруг стола располагалось двенадцать стульев, по шесть с каждой стороны, а посередине – круглый поднос со стаканами и кувшином с водой. Он жестом пригласил меня сесть поближе к стеклянной стене, которая тянулась вдоль задней стены.
Как только я это сделала, Рокко сел во главе стола, прямо рядом со мной. Через минуту или две вошла секретарша и принесла папку с бумагами. Прежде чем уйти, она налила три стакана воды, поставив один перед своим боссом, один передо мной и один справа от него. Позже к нам присоединится кто-то третий.
– Мистер Фаусти?
Он оторвал взгляд от бумаг, и в его зеленых глазах вспыхнули искорки от солнечного света, льющегося через окна.
– Зовите меня Рокко.
Я кивнула.
– Рокко. Почему я здесь?
Пока он смотрел на меня, я взяла стакан воды и отпила немного.
Ровно в 11:11 я поперхнулась водой так, что стала задыхаться. Я вскочила со стула, размахивая руками перед лицом, пытаясь побороть приступ удушья. Третий человек вошел в комнату как раз в тот момент, когда вода почти начала вытекать у меня из носа.
Я подняла глаза к потолку, все еще пытаясь дышать, думая: «Это сарказм или просто жестокая шутка?»
Чертова вода обожгла мне горло, и я не могла перестать кашлять. Вода в буквальном смысле убивала меня. Его присутствие убивало меня. Что он здесь делает?
Он не мог быть…
Мужчина протянул мне руку:
– Можешь звать меня Капо, – сказал он, – если хочешь.
Это был тот тип в костюме. Мистер Мак. Босс. Капо. Четыре чертовы буквы означали именно это.
Голубой. Я могла думать только о синеве… его глаз. Они были голубыми. В их синеве можно потеряться, плыть, не желая возвращаться на бренную землю. Они успокаивали, но что-то в них было настороженное. Как если бы тебе пришлось пережить ад, чтобы заслужить право оказаться в его раю.
– Марипоса…
Его голос. И тут меня захлестнуло, как в ту ночь в клубе. Он был низким, хриплым и самым сексуальным голосом, который мне когда-либо доводилось слышать.
Хотя мои глаза наполнились слезами, его рука все еще была протянута, и я не могла не смотреть на нее. Я продолжала думать о том, как он прикасался ко мне. Держал меня. О нашем моменте в освещенной свечами комнате.
Рука, которую он протянул мне, обрела более твердую форму, жила в этом моменте, и я заметила татуировку, которая покрывала всю его левую руку. Она начиналась у запястья и заканчивалась в начале длинных пальцев. Рисунок складывалась в морду рычащего черного волка. Глаза животного были ярко-голубыми, как и у него.
Если этот мужчина хочет, чтобы женщина занималась с ним всеми видами секса, зачем ему вообще кому-то платить? Я готова была поспорить на свою черствую буханку хлеба, что почти любая женщина захочет, чтобы он к ней прикасался. Капо был потрясающе привлекательным, и в нем было что-то такое, что уравновешивало его красоту. Это было что-то дикое и грубое одновременно. В нем было нечто, что существовало глубоко внутри него, глубже физического уровня, то, что невозможно было объяснить.
Нет. Это можно было бы сделать простыми словами. Он был грубой силой. Я чувствовала, как он давит на меня, даже не прикасаясь.
Капо откашлялся, и мои глаза автоматически устремились туда. Это был первый раз, когда я видела его так близко. Точно так же, как я не заметила татуировку, я не заметила шрам, который шел у него через все горло. То был старый шрам, незаметный, но почти в тон коже.
– Мисс Флорес, – сказал Рокко, вырывая меня из транса. – Ну что, начнем?
Это заняло у меня мгновение, но после того, как Капо убрал свою протянутую руку, я прочистила горло и прохрипела:
– Да, но зовите меня Мари.
Рокко кивнул.
– Мари, – он жестом указал на место.
Я заняла его, не сводя глаз с Капо. А он не сводил глаз с меня. Между нами нарастало напряжение, но почему-то мне было все равно. Мне захотелось посмотреть на него. Я не была уверена, что когда-нибудь устану смотреть на него.
Смотреть на него издалека вдруг показалось мне грехом. Все его черты были лучше видны вблизи.
Капо занял место напротив меня, запах его одеколона заполнил мне нос, а от его движений костюм натянулся до предела. Рокко дал нам минуту, пока листал бумаги, лежавшие перед ним.
Капо снова взял меня за руку.
– Марипоса, – сказал он. – Можешь звать меня Капо или Мак.
Я прочистила горло, зная, что это прозвучит не так, как мне хотелось бы, когда я заговорю. Я все еще не брала его за руку. Я знала, каково это – ощущать его прикосновение, и почти боялась, что искра погаснет, когда наши руки соприкоснутся. Интересно, не погасла ли искра, когда он дотронулся до меня в темноте в клубе? Я ее почувствовала.
– Я бы предпочла называть тебя Капо, – сказала я тихим, скрипучим, словно мне в рот насыпали песка, голосом. – А ты можешь звать меня Мари.
Я протянула руку, чтобы установить связь, не желая показаться трусихой, но когда я приблизила руку, касание превратилось в подобие жеста «дай пять» только немного вбок. Слишком рано. Было слишком рано снова прикасаться к нему. Быть пойманной им. Я не хотела, чтобы мои глаза выдали то, чего он, возможно, не увидел в темноте. Как сильно он на меня подействовал.
Капо ухмыльнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
– Марипоса, – произнес он испанское имя с итальянским акцентом. – Я буду звать тебя Марипоса. Бабочка.
Бабочка. Я склонила голову набок, почему-то думая, что так смогу лучше его разглядеть. Это не проясняло ситуацию, но с любого ракурса его внешность ошеломляла. Самая красивая вещь, которую я когда-либо видела, не считая моей любимой. Бабочек. Вот почему я ненавидела, когда люди, которые ничего для меня не значили, называли меня моим полным именем. Это было единственное, что было особенным во мне, и когда они сухо произносили мое имя, как будто оно ничего не значило, это усиливало все, что я чувствовала – быть невидимкой. Гусеница все еще застряла в уродливой фазе своей жизни.
Ничего не имела против того, как он произносил мое имя своими полными губами. Мне понравилось, как Капо с акцентом произнес мое имя. Марипоса. В его устах оно звучало… по-особенному. Даже красиво.
– Мари, ты спрашивала меня, почему ты здесь, – сказал Рокко, пробиваясь сквозь окружающий меня туман.
Я кивнула и сделала еще глоток воды.
– Осторожнее, – ухмыльнулся Капо. – Похоже, вода здесь гуще, чем обычно.
Я прищурилась. Умник. Затем я отвернулась от него, решив, что больше не буду смотреть на Капо, пока Рокко не прольет свет на лежащие перед ним бумаги.
– Ты знакома с понятием брака по договоренности, Мари?
– Брак по договоренности? – повторила я, и это прозвучало так же безумно, как и глупое выражение на моем лице, которое у меня образовалось. Конечно, я знала, что это такое, но почему, черт возьми, он заговорил об этом во время сегодняшней встречи? Я ожидала услышать такие слова, как «секс по договоренности» или рассуждения о цене плоти и о том, что я сделаю и чего не сделаю за деньги. Но брак?
– Брак по договоренности – это когда… – начал было Рокко.
Я подняла руку, прерывая его объяснения.
– Я знаю, что это такое, но какое это имеет отношение к тому, почему я здесь?
– Если бы вы знали заранее, во что ввязываетесь, – сказал Рокко, многозначительно глядя на меня, – я бы не стал об этом говорить. Однако, поскольку вы были выбраны Капо для этого соглашения, и вы не были заранее осведомлены о тонкостях сложившейся ситуации, я здесь, чтобы прояснить ситуацию. Браки по договоренности не редкость в нашей культуре, хотя обычно в них участвуют обе заинтересованные стороны семьи. Кроме того, Капо хочет выбрать невесту. Проведя с тобой некоторое время, он выбрал тебя. Вот почему мы здесь, Мари. Капо хочет жениться на тебе.
***
– Жениться на мне? – как попугай повторила я, переводя взгляд с одного мужчины на другого и снова глядя на Капо, поскольку Рокко объяснил, зачем я здесь. Ни один из них не смеялся и даже отдаленно не выглядел так, как будто они играли со мной. Тем не менее, я не удержалась от смеха. Кудахтала, как ведьма.
Потом я успокоилась, поняв, насколько они были серьезно настроены.
– Да чтоб меня, – произнесла я, вытирая глаза от выступивших слез. Потом я перевела взгляд на Капо. – Ты действительно хочешь на мне жениться?
Он кивнул один раз, очень медленно, очень резко.
– Договоренность.
– Эту часть я поняла. – Посидела так с минуты две, впитывая все услышанное. Все стало проясняться.
Он проверял всех тех женщин. Может быть, играл на поле, чтобы узнать, с кем из них он связан. Он завязывал им глаза, чтобы они не увидели его, а потом не смогли узнать на улице.
Затворник – вот слово, которым Сьерра описала его Кили.
Женщин, флиртовавших с другими мужчинами, он выпроводил с вечеринки.
Сьерра была одним из его вариантов.
Брак. Он хотел, чтобы я вышла за него замуж. Он выбрал меня для этой договоренности.
Я встала со стула, отказываясь смотреть на него. Хотела, один лишь раз, но заставить себя не могла. Это и без того оказалось труднее некуда.
– Я зря потратила твое время. Ты выбрал не ту девушку для этой работы. Замужество не для меня, и дело не в договоренности. – Я повернулась, чтобы уйти, но остановилась, когда голос Капо молнией ударил меня в спину.
– Это ты пришла ко мне в поисках работы, и теперь, когда я предлагаю тебе работу, которая не включает в себя твое моральное падение ради денег, ты собираешься взять и уйти. По крайней мере, скажи мне, что тебя пугает в этом соглашении – соглашении с особыми условиями, с которыми ты еще даже не удосужилась ознакомиться. Если ты уйдешь, не выслушав подробностей, это еще не значит, что ты победила, Марипоса. Все это делает тебя похожей на пугливое дитя. А теперь сядь и докажи, что я ошибаюсь.
– Ладно, – сказала я, оборачиваясь. Я снова повесила сумку на стул и села. Несмотря на то, что мы обсуждали брак, не было никаких сомнений, что это была деловая встреча. Слияние двух жизней, сведенных вместе на бумаге с заранее продуманными подробностями. Если я собиралась пойти на это, то мне предстояло выработать максимально деловой подход. Эмоции должны были быть сметены со стола, но мне нужно было кое-что выяснить по поводу наших чувств. – Прежде чем эта встреча официально начнется, и все стороны будут рассмотрены, вы должны ответить мне на один вопрос.
Капо с минуту смотрел на меня, а потом кивнул. Он взял стакан с водой и сделал глоток, не сводя с меня глаз.
– Почему именно я, Капо?
Его имя странно ощущалось у меня на языке. Я произнесла его не так, как Рокко, с итальянским акцентом, но сделала все возможное, чтобы сделать это уважительно. Он сделал то же самое для меня, поэтому я хотела оказать ему такое же уважение. Лицо Капо изменилось, когда я произнесла его имя, и почему-то это вернуло меня в клуб, в освещенную свечами комнату. К напряжению. Интимности момента.
– Не возражаешь, если я отвечу вопросом на вопрос?
Протянула руку, как бы говоря: Валяй.
– А почему не ты, Марипоса?
Я снова взяла свой бокал и осторожно сделала глоток. Поставив его на стол, я честно ответила. Ни у кого в этой комнате не было времени на ложь.
– Я видела других женщин в клубе. И тех, кого бы ты выбрал. Сьерра была соседкой моей сестры. Я видела, как она выглядела по утрам. Видела ее, когда она была утомленной и не выспавшейся. И я никогда не видела ее непривлекательной. – Я указала на свое лицо, а затем провела пальцем по носу от переносицы и вниз.
За несколько секунд взгляд Капо из расслабленного стал жестким. Я задавалась вопросом, видел ли эти изменения внешний мир, потому что это слишком быстро исчезло, но я успела уловить. И я теперь понимала многое.
– Ты поверишь мне, если я поставлю под сомнение твои слова?
– Да, – ответила я. – Ты не похож на человека, у которого есть время для игр.
– Ты не такая как остальные. Ты выделяешься. Ты могла бы стать королевой на троне. Той, которую я счел бы за честь назвать своей женой. У тебя самое красивое лицо, какое я когда-либо видел. – Капо сцепил пальцы, наблюдая за мной еще более… напряженно, почти изучая меня так, как я не привыкла: с благоговением. – «И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего]». Для меня будет честью называть тебя костью от костей моих, плотью от моей плоти. Своей женой.
Мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. Его слова были слишком резкими, но в них было столько правды, что я чуть не упала в обморок.
Наконец я поняла, что должна что-то сказать, иначе он поймет, что несколькими словами сделал меня слабой.
– Никто и никогда… – Что я вообще несла? Он сделал меня слишком честной, признав, что некоторые вещи лучше оставить недосказанными. Он и так слишком хорошо меня знает. В этих глазах было слишком много света. Я знала, что они тоже скрывают темноту, но контраст между темными кольцами вокруг его радужек и голубизной только делал их еще ярче для меня.
– К черту их, – Капо пренебрежительно махнул рукой. – Они не имеют значения.
– Правда?
– Единственное, что имеет значение, – сказал он, – Il capo6.
– Я приму твои мотивы – ответила я, желая сменить направление разговора. – Но есть кое-что, что выбивается из твоего объяснения. Назови мне другие причины.
Рокко и Капо обменялись взглядами, прежде чем Капо заговорил снова.
– А если других причин нет? Что, если единственная причина, по которой ты сидишь здесь со мной, это то, что я хочу услышать, как ты произносишь своими мягкими губками мое имя, и хочу слышать его из твоих уст всю оставшуюся жизнь, и я отказываюсь позволить другому мужчине оказывать ему подобную честь?
Я сделала еще глоток воды, снова чуть не задохнувшись.
– Это благородно, – сказала я, радуясь, что мой голос не дрогнул. – Но это не вся правда.
– Верно, – сказал он. – Не делай никаких предположений в отношении меня, Марипоса. Это было бы ошибкой. Я честен, но только до определенной степени. – Его взгляд, казалось, горел от того, что он думал. Цвет каким-то образом стал темнее, а внизу моего живота разыгралась дикая буря.
Капо использовал всего несколько слов, чтобы намекнуть на нечто гораздо более сложное. В какой-то степени нечто значимое. Притяжение между нами ощущалось как живое существо, существование которого невозможно было отрицать. Мне хотелось прикоснуться к нему. Я хотела, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Я стала онемевшим небом для его раската молнии.
– Мари, – сказал Рокко, и я повернулась к нему. – Да или нет. Согласны ли вы продолжить эту встречу? Если вы это сделаете, мы проработаем условия, но при этом договоренность будет существовать.
По иронии судьбы он использовал слово «существовать».
Выдержав взгляд Капо, я облизнула губы и спросила:
– Жить?
– Ты станешь моей женой, – сказал Капо, понизив голос.
– Да, – ответила я без колебаний. – Мой ответ «да». Я согласна. Давайте перейдем непосредственно к нашему соглашению.
***
Прежде чем мы смогли по-настоящему перейти к делу, Рокко рассказал о самой важной причине, по которой Капо хотел «выбрать невесту».
– Его дед болен, – повторила я. С таким же успехом они могли бы называть меня попугаем, а не по имени. Чем дальше, тем шок становился сильнее.
Рокко кивнул и стал рассказывать подробнее.
– После смерти бабушки Капо все, что у него осталось, – это дедушка, который исполнял роль родителя для него.
Его дед умирал, и одним из его последних желаний было увидеть внука женатым. Прежде чем я успела задать следующий вопрос, Рокко ответил на него.
– Капо никогда не привел бы женщину домой, чтобы познакомить со своим дедом и солгав о женитьбе на ней. Об этом не могло быть и речи.
Я кивнула, встретившись взглядом с Капо. Он почти не сводил с меня свой взор. Даже когда я переводила взгляд на Рокко, я все еще чувствовала на себе его пристальный взгляд.
– Я могу это понять, – сказала я. – Моя приемная мать умерла от рака, когда мне было десять.
– Мне очень жаль это слышать, – сказал Капо.
– У тебя нет семьи, Мари, но тебе придется поехать в Италию, чтобы встретиться с семьей Капо.
– Верно, – мой голос прозвучал твердо. – Но у меня есть семья.
Оба мужчины прищурились.
– Моя лучшая подруга, Кили. Она – моя семья. Как и ее братья.
Рокко посмотрел на Капо, ожидая ответа.
– Я встречусь с ними официально, – сказал он, – на вечеринке, которую устраивает ее семья. У них вечеринка по случаю ее новой работы. Примерно через две недели. В воскресенье.
– Откуда ты это знаешь?
– Я все знаю, Марипоса. Я знаю еще больше, когда дело касается тебя.
Капо загибал пальцы, называя имена ее родителей, а затем назвал каждого из ее братьев и их возраст. Он дал мне секунду, прежде чем продолжил:
– Мы знаем, что это соглашение, Марипоса, но люди, которые тебя окружают, знать этого не должны. Я не стану требовать, чтобы ты лгала своей подруге, но это будет не совсем правда. Мы встретились сегодня для собеседования по поводу возможного назначения на должность в моем клубе. Как только ты поняла, что я – тот парень из «Маккиавелло», между нами пробежала искра, и все изменилось. Я посчитал, что идея о том, чтобы нанять тебя, сопряжена с конфликтом интересов. Мы пообедали, обсудили то, что делают люди, когда их захватывает удовольствие, и ты захотела пригласить меня на их семейное мероприятие, – он махнул рукой. – Мы проведем вместе две недели. Я буду забирать тебя из дома. Будем ходить на свидания. – Казалось, он ненавидел это слово, потому что почти выплюнул его. – Потом, во время их семейного торжества, ты объявишь, что мы помолвлены. Мы поженимся в мэрии Нью-Йорка в следующие выходные. И мы поженимся в конце июня в Италии. Это будет настоящая свадьба. Твои друзья также приглашены.
После всего, что он сказал, я могла сосредоточиться только на одном.
– Ты знаешь обо мне все, но что я на самом деле знаю о тебе?
Капо наклонился вперед, положив руки на стол, взгляд его глаз больше не поглощал меня.
– Ты упомянула и другие причины, по которым я это делаю. Ты получила второе, главное, желание моего деда. Мое сердце наполнено только двумя основными мотивами. Но здесь играют роль и другие факторы, Марипоса. Мне нужно, чтобы ты дала мне время, чтобы я смог все тебе рассказать.
– Сколько их? – поинтересовалась я.
– Scusami7?
Я усмехнулась. Хотя я и не знала итальянского, почувствовала, что он сказал что-то похожее на «Извини?»
– Сколько мотивов мне стоит ожидать от тебя? Те, что наполняют твоё сердце?
– Тебе нужно точное число? – Он откинулся на спинку стула, изучая мое лицо. – Два.
– Нет, – сказала я. – Выбери другое число.
– Ты хочешь, чтобы я его придумал.
– Нет, – повторила я. – Но все плохое происходит трижды. Я не хочу, чтобы ты что-то придумывал, но я призываю тебя найти что-то хорошее в этой ситуации после того, как ты откроешь для меня оба своих мотива. Дашь мне три, чтобы мы, в конечном счете, вышли на четыре, ведущие к самому главному.
Капо пристально смотрел на меня, по крайней мере, минут пять. Затем он кивнул.
– Согласен.
Рокко что-то записал.
Мне это понравилось. Мне это очень, очень понравилось. Заранее выкладывать все карты на стол. Мы торопили события, прежде чем оказались тверды в своем решении. Брак не должен был быть деловой сделкой, но, как ни странно, я подумала, что, возможно, иногда так и должно быть. Я жду этого от тебя. Ты ждешь этого от меня. Ты оказываешь услугу мне. Я оказываю тебе услугу. И ни один из нас не пересечет определенные границы. Это сняло большую часть груза ответственности, который, казалось, обрушился на меня, когда Капо впервые сделал свое предложение.
Я села немного выше и действительно начала обращать внимание, когда речь зашла о полиции, что я должна все время молчать, если Рокко не скажет мне иначе.
– Ты… вовлечен в не совсем законные дела?
Я не ожидала, что Капо будет так откровенен, но он был. Он без колебаний кивнул.
– Мои руки не всегда чисты в конце дня, Марипоса.
– Насколько сильно?
– Тяжесть греха имеет для тебя значение?
– Я не уверена.
– Облегчит ли твою совесть то, что я действую только из мести, а не ради выгоды?
– Мне нужна честность, – сказала я. – Любой ценой. Если… если я спрошу. Мне нужно, чтобы ты был честен со мной. – В этот момент сама близость к его честности просто ошеломила меня. Если бы у меня было больше времени на раздумья, я бы хотела, чтобы он сейчас был максимально прямым, и это могло бы убрать все возможные недопонимания. Я не была уверена, что это делает меня человеком, который не хочет понимать, что он может делать ужасные вещи из мести, и в итоге я бы закрыла на это глаза, чтобы получить всё.
Чтобы получить его.
Я открестилась от этой мысли, как только она посетила меня. За этим столом не было места эмоциям. По крайней мере, я не чувствовала их от него. Он не почувствует их и от меня.
Капо кивнул.
– Согласен.
Рокко записал еще что-то.
Так продолжался разговор. Рокко или Капо предлагали какое-нибудь условие, мы обсуждали его, а потом либо соглашались, либо нет. Если не соглашались, то дискутировали до тех пор, пока не будут удовлетворены обе стороны.
Деньги. Я получу доступ ко всем его средствам после того, как мы с ним поженимся. Миллионы и миллионы, которые у него были. Он не установил никаких ограничений. Однако если я уйду от него, или захочу развестись с ним, или нарушу “основные” правила нашего соглашения, я ничего не получу. Ни гроша.
– Последнее, – сказал Капо, и его взгляд никогда не был более серьезным. – Я не верю в развод. Ты моя, до моего последнего вздоха.
– Но что… что, если один из нас будет несчастен?
– Это соглашение не имеет ничего общего с любовью, Марипоса. Ты ведь понимаешь это, не так ли?
– Да, – сказала я, слишком защищаясь. – Верно. Ты сам это сказал. Я, конечно же, это понимаю.
В его глазах читался вызов, но Капо не стал настаивать.
– Любовь не является основанием всего этого, – Капо сделал характерный жест между нами. – Никто из нас никогда не будет несчастлив. У нас есть свои условия, и они должны нас устраивать. У нас обоих есть цель для этого брака. Мне нужна преданность. Ты хочешь жить. Не все браки строятся на любви. Любовь – это хрупкий дом, стены которого быстро рушатся. То, что мы создадим за этим столом, будет незыблемым.
– Давай дальше, – только и сказала я.
Я буду получать «стипендию» в десять тысяч долларов, пока мы не поженимся. Чтобы покупать еду, одежду и все остальное, что мне понадобится, пока дело не будет сделано.
Мы даже затронули такие детали, как: сколько раз мы будем путешествовать в течение года. Мы могли бы указать больше, но не могли не касаться этого вопроса. Мы решили, что два раза в год – идеальное число. Он выбрал бы одно место, я бы выбрала второе, и не было никаких посредников, если бы мы решили иначе.
Эти двое мужчин шокировали меня все это время, поэтому я решила шокировать одного из них в ответ. Выпалила им, что ни при каких обстоятельствах не вставлю импланты в задницу. Эта мысль была еще свежа в моей голове, и я заставила Рокко отразить ее на бумаге. Капо усмехнулся и сказал:
– Согласен. Никаких имплантатов или косметических операций, если только моя жена не попросит меня об этом. Однако я бы предпочел, чтобы ты их не делала вовсе. Это оказалось бы пустой тратой денег. К чему делать бабочку искусственной?
После того как прошел час, раздался стук в дверь. Мы втроем откинулись на спинку стула, разговор прервался на время, пока секретарша Рокко приняла наши заказы на ланч. В животе у меня громко заурчало, а щеки запылали. Несмотря на то, что я жила с Кили, я почти не ела ее еду, только когда она меня заставляла. Я все еще помогала ей собирать вещи, но этого было недостаточно.
Капо буквально приказал мне. Он заказал десерт и для меня.
– Очень мило с твоей стороны, – сказала ему я. Я слишком смущалась, чтобы осмелиться сделать заказ самой. Я знала, что еда дорогая, и никогда раньше не заказывала ничего подобного.
Капо кивнул, а затем улыбнулся мне.
Секретарша Рокко замерла. Наблюдала за ним. Она смотрела на Капо, пока он не повернулся к ней.
– Это все для меня и моей невесты.
Она кивнула, поправила волосы и улыбнулась ему. Секретарша прижала список к груди, когда он отвернулся, не ответив. Я смотрела ей вслед, пока она не закрыла за собой дверь. Девушка была привлекательной брюнеткой, хоть сейчас на подиум. Джада, так называл ее Рокко. Она была кем-то, кого я ожидала увидеть рядом с Капо. Она будто создана, чтобы ходить с ним под руку.
Джада и Капо. Их имена даже казались подходящими друг другу.
Рокко предложил продолжить встречу, пока не доставят еду. Я не могла не согласиться.
Я подняла руку, как в школе.
– Я хочу получить на тебя исключительные права, – сказала я. – Начнем прямо сейчас.
– Тебе придется объяснить это более подробно, Мари, – сказал Рокко, перекладывая какие-то бумаги.
– Она имеет в виду, – сказал Капо, и легкая усмешка коснулась его глаз, – она хочет, чтобы мы состояли в официальных отношениях. Начиная с этого момента.
– Немного опередила меня, – сказал Рокко, и я услышала усмешку в его голосе. Мы с Капо уставились друг на друга. – Мы собирались обсудить это следующим.
– Сколько бы раз Капо ни хотел пригласить меня на свидание, меня это вполне устраивает, – я махнула рукой. – Пусть это будет сюрприз, только не три раза в неделю. Но я готова обсудить эти условия сейчас.
– Мы перешли к понятию исключительности по настоянию юной леди, – Рокко перевернул еще несколько бумаг. Он снова ухмыльнулся. Думаю, он находил меня забавной. – Поскольку вы заявили о своих чувствах по поводу исключительности, мы знаем, что вы имеете в виду, но я считаю, что лучше обсудить этот вопрос в деталях. Если вы не хотите близости с Капо, вы не вправе ожидать от него целибата. Он будет заводить любовниц, но, конечно, будет осторожен в этом вопросе.
– Осторожен, – пробормотала я. – Конечно. И меня выставят полной дурой. – И что еще хуже, мне не нравилась мысль о том, что секретарша-брюнетка будет проскальзывать в его комнату, пока я сплю по соседству или где-то еще.
Рокко кивнул.
– Мари, вы также должны быть осторожны…
– Нет, – сказал Капо. – Никто не трогает мою жену, кроме меня.
В комнате стало необычайно тихо. Когда я повернулась к Рокко, он смотрел на Капо. Лицо Рокко редко выражало какие-либо эмоции, но ответ Капо, казалось, застал его врасплох. Этого он не ожидал.
Разве раньше это имело большое значение? Наверняка они обсудили несколько пунктов условий заранее. Я даже могла сказать, какие именно, когда Капо становился непреклонным в некоторых вещах, прежде чем я даже имела возможность обдумать их.
– Значит, решено, – сказала я. – Никто не трогает меня. Никто не трогает тебя.
– Esclusiva. Esclusivo8. – Рокко записал что-то на своей бумаге.
– Ты девственница, Мари? – спросил Капо.
– Зачем тебе об этом знать? – выпалила я. – Это делает меня дороже? Я не думаю, что это возможно. Я имею в виду, что ты уже итак предложил мне всё с точки зрения денег, до тех пор, пока я не уйду от тебя.
