Текст книги "Беспринципный (ЛП)"
Автор книги: Белла Корте
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
Белла Ди Корте
Беспринципный
Серия: Гангстеры Нью-Йорка – 1
Переводчик: Лена С.
Редактор: Alteplaza
Вычитка: Ms. Lucifer и Квазар
БЕЛЛА ДИ КОРТЕ
Всем Бабочкам мира посвящается.
11:11 принадлежит вам.
Загадайте желание…
«Мужчины вообще судят больше по внешности, чем по реальности. У всех людей есть глаза, но немногие имеют дар проницательности».
Никколо Макиавелли
ПРЕДИСЛОВИЕ
Дорогой читатель,
Это путешествие началось с Семейства Фаусти. (Вы скоро встретитесь с ними на страницах этой книги.)
Когда я впервые начала писать Сагу о семействе Фаусти, я понятия не имела, какую историю я (на самом деле) создавала до тех пор, пока не начала писать вторую книгу серии. Но стоило мне погрузиться в написание, как я уже не могла остановиться. Семейство Фаусти открыли дверь в мир, который сразу же захватил меня, и вскоре они захватили мой мир.
К тому времени, как сага о Фаусти была завершена, я не могла дождаться момента, когда сяду за написание историй для новой серии. С этим связано так много миров, которые привлекли мое внимание, поэтому, когда я поняла, сколько было ответвлений от основного сюжета, я решила выделить целое семейство в антураже криминального мира.
С этого момента все мои книги о криминальном мире будут в одном месте, и большинство историй будут так или иначе связаны. У Фаусти длинные руки, они правят этим миром, и в какой-то мере вы, вероятно, пересечетесь с одним или двумя из них в каждой книге, даже если действие будет происходить в другом преступном мире.
Познакомьтесь с «Беспринципным».
Эта история, как и большинство других, полностью захватила меня. У меня были запланированы другие книги. Книги, которые строились вокруг некоторых главных лиц семейства Фаусти, но у Капо и Мари были другие планы на меня. Это было чудесным изменением – шагнуть с ними в похожий, и при этом совсем другой мир. И даже несмотря на то, что некоторые из членов семейства Фаусти появляются в «Беспринципном», вам не обязательно читать сагу о семействе Фаусти, до того, как перейдете к «Беспринципному» (или читать любую из книг о гангстерах Нью-Йорка). Если вы решились, то по временным событиям книга о Беспринципном попадает в промежуток между пятой и шестой книгами о семействе Фаусти.
Тем не менее, я составила список имен членов каждой семьи и их места в семействе, чтобы вам было легче ориентироваться.
«Беспринципный» занимает особое место в моем сердце. Эта книга абсолютно не похожа на те книги, которые я писала раньше. А сейчас, учитывая беспрецедентные времена, с которыми мы сталкиваемся, я думаю, что нам нужно больше историй, подобных этой. Истории, которые открывают дверь в новый мир и приглашают нас окунуться в него ненадолго. Я лишь упомянула о Саге Фаусти – но есть некоторые книги, с которыми забываешь обо всем.
«Беспринципный» – одна из таких книг лично для меня. Пусть и для вас она станет такой же.
С огромной любовью к вам,
Белла
P.S. Все (3) книги из серии «Гангстеры Нью-Йорка» являются отдельными произведениями, но действие каждой из них происходит в одном мире. Читайте дальше, чтобы узнать, кто будет следующим!
СЕМЕЙСТВО ФАУСТИ
La mia parola è buona quanto il mio sangue. Мое слово так же хорошо, как и моя кровь.
Члены семейства Фаусти, которые либо упоминаются, либо появляются в книге:
Марцио Фаусти (ныне покойный) был главой печально известной семьи Фаусти в Италии. У него пятеро сыновей: Лука, Этторе, Лотарио, Освальдо и Никколо.
Лука Фаусти (в заключении) – старший сын Марцио Фаусти, у него четыре сына: Брандо, Рокко, Дарио и Ромео.
Брандо Фаусти женат на Скарлетт Роуз Фаусти («Прекрасные годы»).
Рокко Фаусти женат на Розарии Каффи.
Тито Сала, доктор медицины, связан с семьей Фаусти по линии брака. Он женат на Лоле Фаусти.
Донато:
Главный Солдат
Гвидо:
Солдат
***
Между Фаусти и Стоунами в саге о семье Фаусти затяжная вражда. Я не касаюсь этой вражды в Беспринципном, потому что один из Стоунов (Скотт) появляется на страницах книги – он также будет во второй книге серии «Гангстеры Нью-Йорка» в качестве одного из центральных персонажей.
СЕМЕЙСТВО СКАРПОНЕ
I lupi; Волки
Артуро Лупо Скарпоне:
Он глава семейства Скарпоне, одного из пяти семейств Нью-Йорка.
У него двое сыновей: Витторио Лупо Скарпоне (мать – Ноэми) и Ахилл Скарпоне (мать – Бэмби).
***
Витторио Лупо Скарпоне:
Он сын Артуро и Ноэми.
Его дед по материнской линии, Паскуале Раньери, был всемирно известным поэтом и романистом из Сицилии. У него было пять дочерей (все они, кроме Ноэми, живут в Италии): Ноэми Раньери Скарпоне, Стелла, Элоиза, Канделора и Вероника.
У него один брат: Ахилл Скарпоне
***
Ахилл Скарпоне:
Он сын Артуро и Бэмби.
У него четверо сыновей: Армино, Хусто, Джино и Вито (только Армино и Вито упоминаются поименно в этой книге.)
У него один брат: Витторио Лупо Скарпоне
***
Тито Сала (женат на Лоле Фаусти) – двоюродный брат Паскуале Раньери.
БЕСПРИНЦИПНЫЙ
прилагательное
1. коварный, хитрый и беспринципный, особенно в политике.
существительное
1. человек, который строит планы беспринципным образом.
ПРОЛОГ
ВИТТОРИО
Когда-то мы правили миром. Мы с отцом бок о бок правили тем, что однажды должно было стать моим: царством неудачников. Причем он сидел на троне, воздвигнутом на страхе и уважении. Однако довольно скоро я обнаружил, что править этим миром – лишь одна из сторон суровой реальности.
Причем реальность отличается от человека к человеку, от души к душе, от перспективы к перспективе.
Например, мой отец рассматривал жизнь как игру, которую нужно выиграть, точнее, как шахматную партию. Ход за безжалостным ходом. Он стал королем Нью-Йорка благодаря своей жестокости и коварству. Что бы он ни делал, любое действие отец совершал с одной целью: победить всех, независимо от того, кого, в конце концов, одолеет. Стратегия, предусмотрительность и искусство не брать пленных, не проявлять милосердия, даже к самым близким – вот три кодекса, которые он неукоснительно соблюдал и по которым жил.
Отец завел правильные связи, женился на идеальной девушке, общался на всех роскошных вечеринках и заводил дружбу или убивал множество людей из всех слоев общества. Он доказал реальности, которую мы создали, миру, которым мы правили, насколько он был компетентен и насколько жестоким он мог быть. Даже те, кто правил улицами, боялись одного его имени.
Артуро Лупо Скарпоне, Король Нью-Йорка.
Никто не мог превзойти его в игре. Никто не мог приблизиться к нему. Даже его собственная плоть и кровь. Его сын.
Витторио Лупо Скарпоне, Принц-красавчик.
Артуро лишил меня будущего, своего имени, изгнал из королевства, к которому он так жестоко готовил меня, а затем просто взял и списал будто мертвый груз.
Его люди не зря называли его il re lupo. Король-волк. Он убил бы собственное потомство, чтобы упрочить свою власть.
Есть старая поговорка: «Мертвецы не рассказывают сказок». Мне нечего было рассказывать. У меня была только одна ужасная история.
Только на этот раз человек, давший мне жизнь, заплатит мне за все. Потому что если я уже был мертв в его глазах, как он мог увидеть мое приближение?
Бу, ублюдок. Ты называл меня Принцем. И я вернулся, чтобы править твоим миром, как Король.
1
18 лет назад
Договорные браки в нашей культуре были не редкостью. Я всегда знал, что когда-нибудь женюсь на Анджелине Замбони. У ее отца были связи, и, кроме того, он был одним из самых влиятельных людей в Нью-Йорке. Анджело Замбони, отец Анджелины, занимался политикой.
Мой же отец больше спец по страху и кровопролитию, хотя отец Анджелины тоже подобным не брезговал. Руки Анджело были чисты, чего нельзя было сказать о его совести. Артуро Скарпоне родился без совести и вырос в человека, не гнушавшегося запятнать свои руки кровью – большинство людей в нашем кругу восхищались этим и боялись его не меньше. Анджело жаждал такой поддержки, поэтому он согласился на брак до того, как его дочь смогла бы сделать свой выбор.
Мы были парой, которой все восхищались и хвалили. Мы были прекрасной парой. У нас будут красивые дети. Мы бы прекрасно жили вместе, даже если бы темные стороны моей жизни были скрыты за кажущейся идеальной внешностью. Когда настанет день, и я буду править этим безжалостным Королевством, которое оставил мне мой отец, она будет королевой рядом со мной на этом троне, воздвигнутом на непрекращающихся реках крови.
Анджелина также была бы моим собственным «кодексом чести» – моей омертой. Она будет моим гарантом молчания в самые трудные и тяжкие времена, в хорошие и плохие дни, в болезни и здравии, во время самых тяжелых полицейских допросов и в попытках противников испугать ее.
В этой жизни верность была даже сильнее любви. Необходимо было знать своих врагов лучше, чем друзей. Но я очень рано понял, что никто из тех, кто меня окружал, не был моим другом. Все зависит от того, насколько они нужны тебе, а ты им.
Анджелина усмехнулась и подтолкнула меня локтем, когда мы шли по улицам Нью-Йорка, выводя меня из задумчивости. На улице было уже темно, но множество огней вокруг нас освещали ее лицо.
Волосы Анджелины были цвета мягкой карамели, а загорелая кожа под цвет карих глаз. Мой брат как-то сказал, что у нее злой взгляд. Так и было. Когда Анджелина жаждала мести, взгляд ее глаз жалил похлеще кинжалов, не зная пощады. Ростом она была не выше меня, даже если надевала каблуки, но для женщины она была достаточно высокой. Ноги Анджелины были достаточно длинными, чтобы обхватить меня и притянуть ближе, когда мы предавались с ней любви.
Через месяц я назову ее своей женой – Миссис Витторио Скарпоне – и многолетние деловые отношения между нашими отцами наконец-то увенчаются успехом. Артуро любил рассказывать Анджело, что две семьи живут под сенью оливкового дерева. Анджело привез это дерево со своей бывшей родины. Артуро посадил его в Нью-Йоркскую почву. Когда придет время царствовать, обе семьи будут наслаждаться его плодами.
– Ты сегодня молчалив, – сказала Анджелина, ее глаза заблестели, когда она посмотрела на меня.
– Во время бродвейского шоу не поговоришь. – Дыхание вырвалось из моего рта легкой дымкой.
– Я не могу понять твой настрой. – Она остановилась. Я замер. Анджелина отступила на шаг, чтобы мы встали лицом к лицу. Ее глаза сузились.
– У тебя есть сомнения?
Между нами кружились снежинки. Они белыми хлопьями приземлялись на темную ткань моего пиджака. В течение нескольких секунд снежинки падали на мою одежду и даже на ресницы, прежде чем я заговорил.
– У меня к тебе встречный вопрос.
Она слегка улыбнулась в ответ и покачала головой.
– Это дело решенное.
В нашем мире речь всегда шла об искусстве ведения сделок и о том, что тебе придется смыть свои грехи кровью, если решишь пойти против воли Короля.
– Только Бог мог бы разорвать это соглашение, – сказал я.
– Бог или твой отец. – Анджелина сунула ладони в карманы своего дорогого жакета.
Мимо нас прошел мужчина в костюме, одной рукой держа портфель, другой прижимая телефон к уху. Но я не упустил взгляда его глаз. Он рассматривал Анджелину, пока спешил скрыться от холода. Меня это не особо беспокоило. Что меня действительно беспокоило, так это холод, который охватил мое тело, и погода здесь была ни при чём.
Анджелину использовали как пешку в этой игре еще до того, как она начала разговаривать. Я был рядом с ней с тех пор, как мы были детьми. Мы оба понимали, что любовь не имеет ничего общего с этим соглашением, но я хотел, чтобы это был крепкий союз, и было бы легче, если бы мы оба испытывали взаимные чувства друг к другу. Я ожидал от нее уважения, которое бы основывалось на верности.
Однако в последнее время я ощущал странные вибрации, исходившие от нее. Уже не в первый раз холодное предчувствие охватывало мое тело, заставляя мои инстинкты насторожиться.
– Ты и правда красавец мужчина, Витторио. Тебе следовало принять предложение отца, когда у тебя была такая возможность.
Мои глаза сузились, как будто это действие позволяло мне лучше ее рассмотреть. Просканировать Анджелину. Подобные замечания меня напрягали. Она была не из тех, кто скупится на слова. Анджелина все лучше и лучше овладевала тонкостями нашего ремесла. Мне это чертовски не нравилось. Особенно когда она начала разбрасываться словами, которые не должна была делать достоянием общественности.
Анджелина была права. Мой отец однажды уже предлагал мне выход. Шанс прожить свою жизнь так, как я считал нужным, но все еще делая для него грязную работу. Вместо того чтобы быть неотъемлемой частью бизнеса, он хотел, чтобы я стал его лицом. Я мог бы владеть всеми модными ресторанами и умасливать высшее общество, чтобы его члены были поближе к деньгам. Он сказал, что моя внешность и обаяние очаруют их. Мой брат Ахилл больше подходил на роль его правой руки.
Это был единственный выбор, который дал мне отец. Тем не менее, это можно было назвать выбором с большой натяжкой. Это был вызов. Пусть мой младший брат, которого он называл Шутом, будет лицом его Королевства, но что бы это дало мне? Я стал бы шестеркой, которая ему нужна, как собаке пятая нога. Я был бы даже ниже тех парней, которым он отстегивал по десять долларов, чтобы те убирали со стола.
Анджелина, казалось, знала, что мой отец никогда не позволит мне этого. Как только отец находил слабое место, он тыкал в него пальцем, пока рана не переставала заживать. Он ждал, пока рана не затянется вокруг его пальца, чтобы в любой момент он мог дать ей открыться, когда сам того захочет.
Отец знал, что мать – моя единственная слабость. Он все еще отпускал глупые шуточки о том, какой я красавчик, прямо как члены ее семьи в Италии, совсем как она сама.
Но Артуро никогда не скажет этого им в лицо. Моя мать была связана с могущественным кланом Фаусти, и если у отца не было намерения незамедлительно отдать богу душу, ему стоило относиться к ним с должным уважением. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы они заявились сюда и устроили разборки. Фаусти этого и не делали, если речь не шла о совместных делах с ними. Несмотря на то, что Артуро был Королем Нью-Йорка, он не мог и пальцем тронуть кого-то из клана Фаусти. Они правили всем миром.
После того как я сказал отцу, что скорее умру, чем отдам Ахиллу то, что принадлежит мне по праву, он расхохотался, словно сумасшедший, а потом ушел в комнату, которую делил со своей женой Бэмби. Не моей матерью. Бэмби была матерью Ахилла.
Мой отец всегда считал, что Ахилл лучше подходит для безжалостной части бизнеса. Но он вышел только лицом. Я же доказал свою ценность, несмотря на отражение, которое смотрело на меня в зеркале. Я был сыном своего отца, кровью от крови и плотью от плоти. Я убивал так же жестоко, как и он.
Анджелина никогда раньше не поднимала эту тему. Я никогда не делился этим с ней. Откуда, черт возьми, она знает?
– Ахилл снабжает тебя информацией? – Я сделал шаг вперед, но она не сдвинулась с места. – Зачем, la mia promessa1?
Анджелина рассмеялась, и дыхание вырвалось из ее рта холодной дымкой тумана.
– Только ты так меня называешь. Твоей обещанной.
– Хочешь, я буду называть тебя как-нибудь по-другому? Через месяц я все равно назову тебя своей женой.
– Это не имеет значения. – Она стиснула зубы и сжала челюсти. – Все, что имеет значение, это то, что я твоя. Я принадлежу тебе. Ты владеешь мной.
– К чему ты клонишь?
Она засмеялась еще громче, а потом вздохнула.
– Я беременна, Витторио.
– Хорошо, – сказал я. – Это прекрасная новость. – Похоже, предупреждения о том, что защита не стопроцентная, были точными. Я всегда предохранялся, когда был с ней. Но были моменты, когда мы с ней забывались, и все выходило из-под контроля.
– Если мой отец узнает, что у меня…
– Он не тронет тебя. – Если ее отец узнает, что я занимался сексом с его дочерью до брака, это может вызвать некоторые проблемы. У Анджело был скверный характер. Он опустится до того, что стянет с нее штаны и отхлещет ремнем по заднице, если узнает, что Анджелина его опозорила. Ей было всего восемнадцать, но, как говорится в старой поговорке, возраст – это всего лишь число. Она была взрослой не по годам. По крайней мере, должна была быть.
У нее зазвонил телефон, и она отвернулась от меня, роясь в сумочке. Через мгновение телефон был уже у ее уха, и она тихо кому-то отчитывалась. С кем бы Анджелина ни разговаривала, они говорили о том, куда мы направляемся.
Двоюродный брат моего деда по материнской линии, Тито Сала, был в городе, и мы должны были встретиться в ресторане, куда мы с Анджелиной собирались пойти. Пока она была занята изменением наших планов, я отправил Тито короткое сообщение, сообщив ему, где он может со мной встретиться. Ранее он упомянул, что ему нужно кое-что обсудить со мной, и это очень важно. Тито был женат на Лоле, которая принадлежала семейству Фаусти по крови.
Мой телефон уже лежал в кармане, когда она обернулась.
– Планы изменились, – сказала она, сообщая мне то, что я уже и так знал. – Мама сегодня ужинала у Розы, и там было так много народу, что у Рэя кончилась телятина. Я хочу Котолетта пармиджана2. – Она коснулась своего живота. – Вместо этого мы пойдем в «Дольче».
Я кивнул, но больше ничего не сказал. Я отказывался двигаться. Анджелина знала почему, поэтому продолжила объяснять.
– То, что я тебе рассказала, я подслушала в приватной беседе, Витторио. Твой отец и Ахилл обедали, и, проходя мимо столовой, я случайно услышала их разговор. Ты никогда не говорил мне этого раньше. – Она пожала плечами. – Мне стало любопытно.
– Это не твое дело, – отрезал я.
– Верно. – Анджелина снова отвернулась от меня. – Давай просто поужинаем. Я голодна и замерзла.
– Анжелина, – сказал я.
Прежде чем она повернулась ко мне лицом, изо рта у нее вырвалось облачко пара. Ей просто не терпелось попасть в ресторан.
– Ты же знаешь правила. Ты будешь моей женой, но то, что происходит в моей семье – это мое дело. Пока я не скажу тебе, что происходит, ты будешь заниматься своими делами, это ясно? – Была причина, по которой я общался с ней, когда она была ребенком, даже защищал ее. Я готовил ее к тому, чтобы она стала моей женой. И Анджелина должна следовать правилам, иначе эта жизнь убьет нас обоих.
– Прекрасно, – сказала она, и в ее голосе просквозило нечто большее, чем горечь досады. – Мои дела и твои дела. – Эти слова она произнесла себе под нос. Я не стал перечить, потому что она говорила правду.
Мы молча шли рядом, пока я не сказал, прочищая горло:
– Мы расскажем семье о беременности, когда вернемся из свадебного путешествия.
– Прекрасно, – сказала Анджелина. – По крайней мере, к тому времени я буду уже далеко от его дома.
Она любила отца, но еще больше боялась его. Для нее брак по расчету означал свободу. Для меня брак по расчету означал, что засосёт еще глубже, настолько глубоко, что мне никогда не выбраться из этого болота, разве что в мешке для трупов.
К тому времени, как мы добрались до ресторана, дыхание у нее участилось, а шаг только ускорился. И снова она была слишком нервной. Я хотел положить руку ей на поясницу и проводить в ресторан, но она покачала головой.
– Пойдем через заднюю дверь, – сказала она. – Габриэлла и Бобби ужинают. Мама мне сказала. Мне не хочется сегодня попасть на язык сплетникам. У Патрицио зарезервирован отдельный столик.
Бобби работал на моего отца, а Габриэлла была одной из многочисленных кузин Анджелины. Каждый раз, когда мы виделись с ней – будь то на семейных ужинах, или, проходя мимо нее в холле, – она говорила только о свадьбе. Бла-бла. Бла-бла. Бла-бла. Эта женщина могла говорить днями напролет, не нуждаясь в том, чтобы перевести дух или выпить стакан воды.
Когда мы свернули за угол и вошли в темный и сырой переулок, идущий параллельно ресторану, нас встретили бодрые звуки Луи Примы, а также запах кипящей пасты, жареного чеснока, тушеных помидоров и уже подмерзшего мусора из мусорного контейнера.
Вместо того чтобы, как обычно, позволить мне открыть ей дверь, Анджелина остановилась перед ней, уставившись на металлическую ручку. Секунду спустя ее глаза метнулись вверх, чтобы встретиться со мной взглядом, прежде чем она вернулась к созерцанию холодной медной ручки.
– Ты тянешь время, – сказал я, выводя ее из оцепенения.
Луис Прима пропел «Анджелину» из-за двери, и взгляд ее глаз снова метнулся вверх, а тело напряглось. Когда до нее дошло, что никто не звал ее по имени, она заметно расслабилась, но я знал, что это не так. Она все равно нервничала.
– Ты ведешь себя глупо, Витторио.
– Разве, Принцесса?
Она резко повернулась ко мне, и я перехватил ее запястье, прежде чем она ударила меня по лицу.
– Пошел… ты, – выплюнула Анджелина мне в лицо.
– Задел за живое? – Отец называл ее принцессой, и она терпеть этого не могла. Она ненавидела это так сильно, что во время нашей приватной встречи для обсуждения условий нашего брака, я потребовал: «Это то, чего я жду от тебя».
«А это то, чего я жду от тебя», – возразила она, прося меня никогда не называть ее так. Но сегодня что-то было не так, и что бы она ни утаивала от меня, ей нужно было рассказать, чтобы избавиться от этого гребаного чувства. Молчание было не в ее стиле.
Анджелина выдернула свое запястье из моей хватки.
– Ты же знаешь, что это так! Ты прекрасно знаешь, что делаешь. Всегда! Ты такой бесчувственный. Так что… – она сделала паузу, словно пытаясь собраться с мыслями. – Это не важно. Тебя не изменить! Бесполезно даже тратить свое время и сотрясать воздух.
Я поднял руку, и рукав пиджака вернулся на место, обнажая запястье. Мои дорогие часы освещали темноту и волка на моей руке.
– Время, – я кивнул на часы бренда Panerai3. – Говори сейчас или замолчи навсегда.
Анджелина прищурилась, когда я произнес последние слова.
– Да что ты понимаешь…
Не успела она договорить, как из «Дольче» вышли два здоровенных амбала, которых я не узнал. Патрицио управлял рестораном, который служил отличной ширмой для семейки Скарпоне. Один из громил курил сигарету. У второго руки были засунуты в карманы кожаной куртки, а воротник поднят до ушей. Каждый из них занял место рядом с Анджелиной.
– Я повторю это только один раз, – сказал я.
– Что именно? – спросил верзила с сигаретой. У него был еле ощутимый ирландский акцент, который я, тем не менее, уловил.
– Отойди.
– Или? – поинтересовался тот, что был в кожаной куртке. Он был итальянцем, но я его не знал.
Я ничего не ответил, глядя на них, и давая им возможность отступить, не прибегая к насилию.
– Ребенок не твой, – выпалила Анджелина.
Мне потребовалось мгновение, чтобы оторвать взгляд от двух головорезов и сосредоточиться на ней.
– Я не могу выйти замуж за человека, который меня не любит, – продолжила она, и я видел, как два ублюдка, стоявшие рядом с ней, заставили ее почувствовать себя храбрее. Увереннее. – Мне очень жаль, что нам придется расстаться на таких условиях, но я обещаю, что принесу тебе цветы. Это самое меньшее, что я могу сделать.
Мой взгляд переместился на двух ублюдков рядом с ней, которые придвинулись ближе – не ко мне, а к ней.
– После всех этих лет ты ни хрена до сих пор не знаешь меня, верно? – спросил я.
– Я узнала достаточно, чтобы понять, что ты просто не способен любить. Ты слишком испорчен, чтобы даже попытаться почувствовать это. Ноэми…
– Не смей даже произносить ее имя своим поганым ртом, – почти прорычал я.
Даже с этими двумя рядом с ней, Анджелина знала, что зашла слишком далеко, поэтому Анджелина перешла прямо к делу.
– Ты действительно думаешь, что у меня будет ребенок от тебя? Я хочу, чтобы в его жилах текла кровь Скарпоне, не твоя.
– Ты еще глупее, чем я думал, – ответил я.
Анджелина сделала шаг в мою сторону, без сомнения, чтобы дать мне пощечину, чего раньше сделать не могла, но мой брат как раз вышел наружу, обняв ее за талию.
– Ну же, милая, – сказал он ей. – Тебе не кажется, что у моего брата и так выдалась тяжелая ночь? Полегче с ним.
– Ахилл, – сказал я. – Я слышал, тебя можно поздравить. Ты скоро станешь отцом. – Все сразу встало на свои места – ее признание и его присутствие.
Он медленно улыбнулся, приподняв уголки рта, как чертов Шут.
– Анджелина тебе уже сказала?
– Не особо вдаваясь в подробности, – улыбнулся я в ответ.
Он пожал плечами.
– Мы оба знаем, что это не имеет значения.
Анджелина посмотрела на нас двоих, замешательство боролось с выдержкой на ее лице. Я видел, как ее горло дернулось, когда она с трудом сглотнула.
– Почему ты просто не убил ее, Витторио? – Краткий миг раскаяния пронесся в той буре эмоций, которые она пыталась скрыть.
– Да, почему ты не убил ее, милый Принц Витторио? – усмехнулся Ахилл. – Не то чтобы все обернулось иначе, но ты так легко убедил папу, что один из нас должен уйти. Он был полон решимости однажды подарить тебе королевство – прекрасную жену, прекрасный дом, прекрасное потомство, чтобы продолжить род, и все, что принадлежало ему, – и вот ты все испортил, предав его.
– Мы оба знаем, что это не имеет значения, – сказал я, повторяя слова Ахилла. Они так прекрасно подводили черту. Все, что мне было нужно, это причина, чтобы покончить с этим.
Ахилл зарылся носом в волосы Анджелины, вдыхая ее аромат, и крепко зажмурился.
– Спасибо, Ангел, – сказал он. – За все, но, похоже, твоя преданность мне была не нужна. В конце концов, мой брат сам забил гвоздь в свой же собственный гроб. Ты только что дала ему еще один повод для сожаления. Кому нужна такая женщина, как ты, когда мужчине лучше в постели с гадюкой? Предательство – непростительный грех, милая, и не важно, кого в моей семье ты предаешь.
Глаза Анджелины застыли, а дыхание участилось, когда он скользнул носом выше по коже ее лица и нежно поцеловал в щеку. Ахилл что-то прошептал ей на ухо, и Анджелина закрыла глаза, роняя одинокую слезу. Луч света из ресторана осветил траекторию падения слезы.
Ахилл наконец открыл глаза, одарил меня широкой улыбкой, а затем плечом остановил меня на выходе. Двое головорезов рядом с Анджелиной схватили ее под руки; одновременно с этим ко мне сзади подошли четверо мужчин, один из них приставил нож к моему горлу. Анджелина начала сопротивляться, крича Ахиллу, чтобы он вернулся.
– Как ты мог так поступить со мной? – теперь она просила меня о помощи.
Значит так, Принцесса, я тот, кого ты зовешь теперь? После того, как ты заманила меня на бойню?
Эти слова вертелись у меня на кончике языка, но они так и остались невысказанными. Вместо того чтобы звать меня, она должна звать Бога, единственную силу, достаточно сильную, чтобы остановить это. Никто не выберется отсюда живым. Нет, если это приказ Короля-Волка, и не было никого способного остановить его.
