Текст книги "Беспринципный (ЛП)"
Автор книги: Белла Корте
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)
– Твое платье. Все твои с таким трудом заработанные линии выставлены на всеобщее обозрение, Марипоса. Твои крылья сделаны из шелка.
– Ты заметил, – сказала я.
Капо сказал мне, что я потрясающе говорю по-итальянски по дороге на прием, но не прокомментировал ни одной линии, ни то, что они значат для нас.
– Теперь я осторожен со словами, хотя и использую все слова. – Он ухмыльнулся: – Время и место.
– Ты привел меня сюда, чтобы рассказать, – улыбнулась я.
– Наедине, – сказал он.
Я улыбнулась еще шире.
– У тебя есть персональная шутка.
– Я бы никогда не назвал это платье шуткой. – Палец Капо проследил линию вверх по моей руке. Материал там был прозрачным, но линии были такими же глубокими, как и на шлейфе. – Но об этом знаем только мы двое. Наш секрет. – Капо продолжал прокладывать путь по моему плечу, вниз по груди, заканчивая у сердца.
Я ладонью накрыла его ладонь, пытаясь снова удержать это чувство. Я встретилась с ним взглядом – не знаю, надолго ли, – но потом повернулась и посмотрела на небо, не в силах выдержать напряженность.
– Не делай этого со мной, – сказал Капо.
– Делать что? – Я продолжала смотреть на фейерверк.
Капо повернул мое лицо к себе, и я встретилась с ним взглядом.
– Не отворачивайся от меня. – Капо посмотрел мне в глаза, и я не была уверена, что он искал. Но я почувствовала, когда он нашел то, что искал. Замок повернулся, и звук того, как что-то внутри меня открылось, эхом отозвался во мне.
– Амадео.
Капо еще секунду смотрел на меня, потом повернулся к одному из охранников. Я отказывалсь смотреть на охранника. Я отказалась уделить ему хоть секунду нашего времени. Охранники значили только беспорядки, и какая бы война ни шла за воротами, она не коснется нашей ночи – ни тогда, ни через сто лет.
Пока Капо и охранник разговаривали по-сицилийски, мои глаза изучали группу. Люди все еще танцевали, а фейерверк продолжался. Харрисон танцевал с Джиджи. Время от времени он взглядом прохаживался по толпе. Казалось, он кого-то ищет.
– Он пытается заставить тебя ревновать.
Я моргнула, поняв, что это голос Капо, и только тогда отвела взгляд от того, что творилось там в ночи и посмотрела на него.
– Он… что?
– Малыш Хэрри. Он танцует с Джиджи, чтобы заставить тебя ревновать.
А что на счет тебя? Ты ревнуешь, что она танцует с ним, – собиралась сказать я, но сдержалась, так как она не получит ничего моего. Не имело значения, ревновал Капо или нет. Мы заключили сделку. Он собирался отвести меня домой.
– Он зря тратит время. – Я заколебалась, но все же спросила: – Все в порядке?
Капо вздохнул и встал, поднимая мои туфли, держа ремешки в пальцах. Затем он протянул мне свободную руку. После того, как я подала ему ее, мы направились обратно к гостям. Даже если Капо отрицал это, я знала, что что-то изменилось.
Еще больше охранников направлялось к передней части здания. Те, кто держался ближе, казалось, были начеку. Некоторые из них заняли позиции вокруг Нонно, который был так пьян, что смеялся над всем подряд.
Капо пренебрежительно махнул рукой. Мои туфли болтались в его пальцах и звенели.
– Гость, которого не пригласили.
– Кто-то, кого я знаю?
– Нет. – Капо на мгновение остановился посреди толпы. – Как прошел твой вечер, Марипоса?
– Это был лучший вечер в моей жизни, – честно ответила я. – Если бы у меня была сила останавливать время, я бы остановила его в той беседке.
– Конец?
Я кивнула один раз, но при этом пыталась однозначно понять, что все это значит.
– Мне нужно попрощаться. – Он развернул меня в темпе какой-то быстрой песни, которая играла. – Ты готова на этом закончить?
– Ох. – Рассмеялась. – Да, если так нужно. – Это была и его вечеринка.
Капо посмотрел на своего деда, улыбающегося от уха до уха, наслаждающегося сигарой с дядей Тито и группой из членов семейства Фаусти, а затем на мужчин, идущих к воротам.
– Еще одна песня, – сказал Капо, и было похоже, что он твердо решил сделать то, что хотел. Казалось, что он бросает вызов незваному гостю, чтобы тот пересек ворота и попытался остановить его.
После еще четырех танцев, мои ноги все еще были босыми, подол платья был перепачкан пятнами, мы держались за руки, в то время как линия бенгальских огней отправила нас на частную виллу где-то на территории поместья.
***
Вилла, спрятанная в глубине поместья, была старой и маленькой, но тот, кто пришел и подготовил ее, сделал ее настолько романтичной, насколько это было возможно. Ночной воздух был теплым на моей коже, как будто он прилипал к моему платью и заполнял сияющее пространство. Сотни свечей, горевших в сводчатом кирпичном камине, освещали темноту. Я видела такие фотографии только в журналах. Запах цветов апельсина почти подавлял.
Тогда я поняла, что подготовкой этого места и превращение его в особенное место занимались тетушки Капо. У них было четыре вида фирменных свечей, которые они продавали в своих магазинах. Апельсиновый цвет. Лимон. Фисташка. Шоколад. Я соединила все воедино с шоколадным запахом в клубе. Капо, должно быть, купил свечи оптом.
В центре спальни стояла огромная деревянная кровать с резным изголовьем. Золотые простыни были хрустящими, но одеяло было толстым, мягким и было перевернуто. Между двумя такими же большими подушками лежала одинокая, совершенная красная роза. Над кроватью висел простой деревянный крест.
– Ты или я?
– Ты или я?.. – обернулась и увидела, что Капо пристально смотрит на меня. Его галстук висел на стуле в углу, а рубашка была расстегнута, а рукава рубашки были закатаны до локтей.
Надо признаться, сидя перед камином, Капо заставлял меня нервничать. Как бы я ни смотрела на него, он был пугающим, и не только внешне.
Весь страх, наполнивший меня в беседке, увитой виноградом, ударил по мне сильно, разом выбив воздух из моих легких.
– Душ. – Капо кивнул куда-то за спину, в сторону открытой двери.
Я взглянула на свои ноги. Они все еще были голыми и грязными, но, к счастью, я не умудрилась ни обо что их занозить по дороге на виллу. А все потому, что Капо настоял на том, чтобы нести меня. Он хотел было переступить порог вместе со мной, но я остановила его.
– Разве мы не должны поцеловаться или что-то в этом роде на удачу? – сказала я.
Его смех был низким и хриплым, но Капо поцеловал меня. Все закончилось слишком быстро, но потом, находясь внутри виллы, я почувствовала безумные бабочки.
– Сначала ты, – сказала я. – Я бы хотела остаться в своем платье как можно дольше. Ведь я надеваю его один лишь раз. Это кажется такой пустой тратой времени…
Капо шагнул вперед и поцеловал меня. Его руки вцепились в мои волосы, и он крепко прижал меня к себе. Когда Капо отстранился, мои глаза все еще были закрыты.
– У тебя губы дрожат, – сказал он.
Я улыбнулась, но моя нижняя губа задрожала.
– И ты этого не допустишь, Капо.
Не успела я открыть глаза, как он повел меня из спальни в ванную.
– Что это ты делаешь?
– Будет безопаснее, если ты будешь держаться поближе ко мне. В ванной комнате нет окон.
– Почему? Что-то не так?
– Люди продолжают появляться без приглашения.
Люди? Больше одного?
– Ты знаешь, кто они?
Капо отпустил мою руку и пошел в душ, включив его. Как только вода потекла тонкой струйкой, он бросил рубашку на стул перед зеркалом. Капо расстегнул брюки и бросил их поверх рубашки. Потом он снял носки. А затем трусы-боксеры.
Я чувствовала себя как один из тех мультяшных персонажей, у которых глаза вылезают из орбит. Капо был худощав и имел мускулы во всех нужных местах. И я была права, когда сравнила его с питоном. Его размеры только усилили мою тревогу. Я была совершенно не в своей лиге. Он был за гранью прекрасного.
Я не понимала, что таращусь, пока не встретилась с ним взглядом.
– Я не хотела так пялиться…
Капо ухмыльнулся:
– Ты же не нарочно? Или ты хотела и делала это, а теперь чувствуешь себя виноватой за свои попытки?
Я пожала плечами.
– Я слышала, что невежливо пялиться.
Капо запрокинул голову и рассмеялся.
– Это невежливо, только если то, на что ты пялишься, тебе не принадлежит. – Потом он вздохнул, но в хорошем смысле – как будто наслаждался возможностью наконец освободиться: – Мне нравится, когда ты пялишься на меня, Марипоса.
– Мне тоже нравится, когда ты пялишься на меня, – прошептала я, когда Капо вошел в душ и закрыл дверь. Он был слишком велик для такого маленького пространства. Капо был высок, и плечи у него были широкие. По крайней мере, ванна рядом с душевой кабиной была достаточно большой для двоих.
Его спина бугрилась от мускулов, и когда он перемещался в душевой кабине, они перекатывались у него под кожей. Вода и свет свечей заставляли его кожу мерцать. Я села на стул, не желая отводить от него взгляд, но и не в силах больше стоять. Просто наблюдая за тем, как он моется, я почувствовала, как пульсация у меня между ног стала нарастать. Низ моего живота был похож на зажатый кулак. Мои соски внезапно напряглись под платьем, такие нежные и чувствительные, что заболели.
Я облизнула губы.
Я с трудом сглотнула.
Я жаждала трения кожи о кожу.
Его спина все еще была обращена ко мне, и когда Капо повернулся, его набухший член коснулся стекла. Он начал мыться, наблюдая за тем, как я наблюдаю за ним. Его член подпрыгивал каждый раз, когда он поглаживал его. Он провел зубами по нижней губе, и когда я издала глубокий горловой звук, его взгляд стал более серьезным и напряженным.
Я почувствовала слабость. Немного пара добралось до меня. Он добрался до меня. Потом я спросила:
– Мы в опасности? Я в опасности? Не от них, а от тебя.
Капо моргнул, словно вспоминая, с кем он – с девушкой в белом платье. А не с девушкой в красном. Затем Капо начал смывать мыло, и наш момент закончился.
– Мы все в опасности, Марипоса. Причем одни из нас больше других.
– Полагаю, мы из тех, кто больше.
Капо кивнул и выключил воду. Я повернулась, схватила со стойки полотенце и протянула ему. Капо взял его и повернулся, чтобы порыться в сумке. После того, как он продемонстрировал мне отличный вид на его прекрасную задницу, Капо обернул полотенце вокруг талии.
Я встала и повернулась к зеркалу. Я наблюдала, как он подошел ко мне сзади. Капо остановился, оказавшись у меня за спиной. Сквозь платье я чувствовала тепло его тела.
Он отвел мои волосы в сторону, а затем помог мне опустить верхнюю часть платья. Мой причудливый белый липкий бюстгальтер сиял на моей коже. Капо поцеловал меня в затылок, наблюдая за мной, а затем его пальцы едва погладили мои руки.
– У бабочек есть самые нелюбимые цвета, когда дело касается цветов. Знаешь, какие? – Его голос был низким, почти хриплым.
– Нет, – прошептала я. Дрожь пробежала по моему телу от его прикосновения, хриплого голоса, и это заставило меня задрожать.
– Ti piace la mia bocca sulla tua pelle. Tremi per me. – Он произнес эти слова почти про себя, что-то о том, как мне нравятся его губы на моей коже, как я дрожу за него. Затем он плавно вернул нас к своему замечанию о бабочке. – С голубого на зеленый.
Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. С голубого на ореховый.
– Хорошо, что я не настоящая бабочка, а то, может быть, я приняла бы предупреждение в первый раз, когда увидела твои глаза, и улетела бы куда-нибудь подальше.
– Это хорошо. – Капо провел языком от моего затылка к центру спины, а затем поцеловал меня на обратном пути. Его руки переместились на мои бедра, и он медленно качал нас. – Если бы ты только знала, какие мысли у меня были о тебе с той ночи в клубе, какие фантазии, ты бы сбежала.
– Нет, – сказала я, судорожно втягивая воздух и медленно его выпуская. – Теперь, когда я нашла тебя, я не могу улететь. Меня привлекает голубой – все его оттенки. Это мой любимый цвет. Кажется, он исцеляет меня, а не ранит.
Руки моего мужа ласкали мою грудь, кружили вокруг чашечек, пока он не убрал их. Прикосновением таким мягким, что мне захотелось застонать, он ласкал мои соски.
Я растворилась в нем, вжавшись в его спину, и Капо, казалось, поглотил меня.
– Я… – с трудом выдавила я. – Мне нужно принять душ.
Капо кивнул и поцеловал меня в шею, прижавшись губами к моему пульсу. Он отошел и натянул пижамные штаны.
– Подожди, – выдохнула я, когда он собрался уходить. У меня закружилась голова. – Куда-то собрался?
– Здесь нет окон, Марипоса. Ты в безопасности.
С этими словами Капо оставил меня одну.
18
МАРИПОСА
Капо спал, когда я вошла в спальню, прислонившись к массивной спинке кровати, с ноутбуком на коленях. Я на цыпочках подошла к нему, все еще натирая руки сладко пахнущим кремом. Я старалась быть максимально бесшумной, чем ближе к нему подходила. Спал он чутко. На самом деле, я не могла припомнить, когда Капо засыпал первым. Обычно я была первой, и каждый раз, когда я просыпалась ночью, он все еще бодрствовал.
В Италии, однако, я спала всю ночь. Но я по-прежнему уверена, что Капо мало отдыхал.
Его волосы все еще были влажными после душа, от него пахло океаном, и я с трудом удержалась, чтобы не протянуть руку и не коснуться его лица. Во сне он был не мягче, а более расслабленным. Если не считать хмурого взгляда. Это было заметно только тогда, когда он отдыхал, как будто ему приходилось бороться, чтобы стереть это со своего лица, когда Капо контролировал себя. Я как-то сказала Капо, что у него появятся преждевременные морщины, если он будет продолжать в том же духе, но он только покачал головой и сказал: – Шрамы меня не беспокоят. Они лишь означают, что я заслужил свое место в этом мире.
Я сделала еще один шаг вперед и потянулась к компьютеру, удерживая его двумя руками, чтобы сдвинуть ко мне и подальше от него.
– Как будто какой-то сторожевой волк, – прошептала я.
Когда я собралась отодвинуть компьютер, Капо схватил меня за руки.
– Я не сплю. Я даю немного отдохнуть глазам.
Если бы кто-нибудь другой сказал нечто подобное, я бы рассмеялась и сказала: Ага, конечно. Но я ему поверила. Капо всегда был настороже.
Он медленно открыл глаза, затем перевел взгляд на красный шелк на моем теле.
– Я готова, – прошептала я. Несмотря на то, что мой голос был твердым, каждая частичка меня дрожала, как будто мне было холодно, что заставляло меня чувствовать себя почти… больной. Внутри меня нарастал жар.
Душ мало чем помог. После того, как Капо ушел, он оставил меня в огне, и даже холодная вода не могла потушить его. Моя защита была полностью уничтожена, опустошив меня. Пустота требовала, чтобы его прикосновение заняло место страха, который мешал мне сделать это с ним раньше. Неважно, были мы женаты или нет, случилось это неделю назад, в первую брачную ночь или на следующий день. Я знала, когда настанет время.
И оно настало.
Капо смотрел мне в глаза пару секунд, а затем бросил компьютер на сумку рядом с кроватью и соскочил с кровати, налетев на меня своим телом. Я думала, что Капо будет нежен со мной, но все было наоборот. Грубо. Его губы открыли новое сражение с моим ртом, в то время как руки Капо сжались в кулаки в моих волосах, держа меня так близко, будто я его вторая кожа. Может быть, у меня лопнула губа. Или его.
Мои руки нащупали открытый участок его кожи, которого я могла коснуться, поцарапать, возвращая то, что он мне отдавал. Когда я провела ногтями по обнаженной спине Капо, он зашипел, и его прикосновения стали еще грубее.
Моя спина ударилась о стену, и поцелуй прервался, но губы Капо продолжали свою работу. Щетина на его лице обожгла мою кожу, когда царапнула меня. Его зубы сжались. Он облизнул губы языком. Капо приподнял мои груди, заставляя их выскочить из шелка, и когда он взял мой сосок зубами и прикусил, мои колени почти подогнулись. Меня будто ударили промеж ног.
– Ты пришла ко мне в rosso40, – сказал Капо, жадно прижимаясь губами к моей коже, обхватив ладонями мою задницу. Его пальцы впились в мою плоть, удерживая меня прижатой к нему. Его эрекция была твердой против моей мягкости. Интересно, как она будет ощущаться у меня между ног? Как он будет чувствовать себя надо мной, во мне, вокруг меня. Пируя мной. Если я думала об этом слишком долго, это заставляло меня нервничать, но пойманная в нужный момент, я не желала ничего, кроме моего мужа.
– Ты хотел огня, – с трудом выдавила я. Капо повернул мою шею в сторону, и я зашипела, когда он укусил и пососал кожу. – Sono tuo, Capo. Я твоя, босс.
– Обними меня руками за шею и обхвати ногами.
Я так и сделала, и Капо поднял меня, положив руки мне под зад. Мы целовались, когда он увлек меня к кровати. Оказавшись там, Капо усадил меня, его глаза были такими же жадными, как его рот и пальцы.
– Ты такая чертовски красивая, – он прикусил зубами нижнюю губу. – Mia Марипоса.
Я поставила ноги с каждой стороны от него, прямо над его бедрами, и как только нашла подходящую точку опоры, сняла с Капо штаны. Я никогда не видела ничего более эротичного – этот мужчина стоял передо мной полностью обнаженным.
Когда он начал медленно приближаться к кровати, я немного отодвинулась, освобождая ему место. Губы Капо снова приблизились к моим, в то время как две его сильные руки были будто прутья решетки по обе стороны от моей головы. Капо покусывал, лизал и дразнил. Затем его рот двинулся вниз, язык прокладывал маршруты по моей коже. Капо отодвинул красный шелк, и мое тело, мои груди оказались в его власти. Я прижалась к губам моего мужа, желая большего.
Боль между ног умоляла о том, чтобы ее уняли. И я не осознавала, что хнычу, двигая бедрами вверх, пока его рука не потянулась вниз и не коснулась меня там. Капо прошептал что-то по-итальянски насчет того, что я готовая, мокрая и горячая. С моих губ сорвался звук, который я не могла контролировать. Мне было все равно. У меня не было стыда.
В том, что произойдет между нами, не будет ничего постыдного. Он убил весь стыд.
Чем больше я отвечала Капо, тем больше он, казалось, хотел меня. Когда я издавала звуки, его прикосновения становились жестче, или его рот кусал или сосал. И когда Капо сорвал с меня белье и швырнул его через всю комнату, оно затрепетало, как бабочка, которую подожгли в темноте.
Капо откинулся назад, рассматривая мое обнаженное тело темными, как сапфиры, глазами.
– Не останавливайся, – выдохнула я. – Пожалуйста.
Его рука скользнула вверх по моему телу, его пальцы ласкали мои соски. Мягкое «ах» сорвалось с моих губ, и я приподняла бедра, умоляя его двигаться дальше на юг. Его глаза опустились на мою Уни, а затем Капо мягко раздвинул мои складочки, давая себе полный доступ. Когда Капо начал прикасаться ко мне, он наблюдал. Он наблюдал за тем, что делает со мной, а потом следил за выражением моего лица. И когда его рот прижался ко мне, как это было раньше, я закричала от удовольствия. Я была так близко. Так близко к тому, чтобы быть расколотой на части его языком. Но мне хотелось большего. Я жаждала его всего, как никогда прежде.
– Сделай меня своей, Капо, – сказала я, задыхаясь.
Капо склонился надо мной, держа член в руке и поглаживая его.
– Это то, чего ты хочешь?
– Dominami. – Я сделала глубокий вдох и медленный звучный выдох. Доминируй надо мной.
– Ti domino41. – Его голос был низким и грубым. И я никогда не хотела бы забыть выражение его лица. Капо терял контроль, хотя, так или иначе, он держал все в этой спальне под своим тотальным контролем. – Одно слово, Марипоса.
– Ты, – с трудом выдавила я. – Внутри меня.
– Это три слова.
– Да. Да. Да. Да. Да!
Капо опустился вниз, и я раздвинула ноги, чтобы принять его, когда он вошел в пространство между нашими телами. Я почувствовала, как его кончик приблизился к моему входу, и почти приподняла свой зад, отказываясь ждать еще секунду. Я хотела почувствовать, как он прижимается к этому месту, которое превратилось в комок непрекращающейся боли.
Его лицо было близко к моему, и Капо лизнул меня до самого уха.
– Будет больно, – прошептал он.
«Иногда стоит проливать кровь за все хорошее, что у нас есть», – хотела сказать я, но промолчала. Не говоря ни слова, я притянула его ближе, мои ногти впились в его спину, выпуская капли крови.
Кровь за кровь.
Ярость, с какой я это проделала, заставила Капо начать двигаться. Он медленно вошел в меня, его член растягивал меня, все удлиняясь, и я не была уверена, будет ли мне от этого приятно, но я хотела этого. Я хотела, чтобы он наполнил меня, двигался сильнее, быстрее. Я хотела, чтобы он отправил меня за грань.
Капо вошел еще глубже, и я с шипением выдохнула. Боль. Так много боли. Жжение, будто внутри меня разгорелась спичка. Я была близка к тому, чтобы закричать, заставляя Капо вынуть его, но затем он вошел еще глубже, и боль утихла, сменяясь удовольствием. Он прорвался сквозь меня, вышел за пределы и переместился в пространство, которого никто никогда не касался прежде. Странный звук, нечто среднее между криком и тихим всхлипом, сорвался с моих губ. Та точка, которой Капо продолжал касаться, то чувство, которое она порождала, было не похоже… ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше.
– Вот так, mia Марипоса. – Голос Капо был сдавленным, когда он проскользнул еще глубже, каждый дюйм его тела давил на меня. – Расслабься. Твою же мать. Ты такая узкая.
Его веки были прикрыты, как будто Капо был пьян. На лбу у него прорезались морщины. Его рот был приоткрыт, и из его горла вырвался дикий звук. Я хотела, чтобы Капо сделал это снова. Это заставило меня почувствовать себя сильной, такой же пьяной, как и он. Он сделал это из-за меня.
Капо начал двигаться немного быстрее, входя и выходя из меня, и в то же время его рука опустилась вниз, между моих ног. Он провел той же рукой по груди, по сердцу, и на нем осталось пятно ярко-красной крови, цвета шелка, который был сорван с моего тела.
Столько чувств нахлынуло на меня разом.
Вот оно. То, что мы делали.
То самое. Эта часть меня по-прежнему принадлежала мне, и я отдала ее этому человеку. Моему мужу.
Капо положил мою руку себе на сердце, где было пятно крови.
– Мы дали обет, – сказал он по-итальянски. – Но не такой. Это же кровная клятва между нами. Между нашей плотью. – Капо вышел из меня, а затем вошел снова, выбив из меня весь дух. – Теперь ты принадлежишь мне во всех отношениях, Марипоса.
Было бесполезно бороться с чувством, с которым он подавлял меня. Не было места, чтобы двигаться, прятаться, чтобы убежать от него и напряжения, и если я не поддамся давлению, оно расколет меня надвое. Я не могла сдержаться. Волна интенсивного удовольствия захлестнула меня, и я отпустила ее, отдаваясь ощущениям. Для него. Мои ногти впились в кожу Капо еще сильнее, моя спина выгнулась, и я закричала. Казалось, он проглотил мое удовольствие, даже не прикоснувшись губами к моим.
Все мое тело дрожало, высасывая из меня все, кроме него. Боль, все еще жгучая боль присутствовала, но удовольствие пронзило каждую частицу другой, новой меня, шок от этого был так велик, что, казалось, мое сердце остановилось.
Капо двигался еще быстрее, издавая звуки, которые я впитывала, как горькое вино или сладкий яд. Только время покажет, был ли он моей спасительной благодатью или моим злейшим врагом. С ним не будет ничего наполовину.
Капо вошел еще глубже, и я снова закричала, такая чувствительная после того, что он только что проделал со мной.
Мы уже обсудили детали защиты. Все зависело от меня. Я хотела детей – и это его устраивало. Если я не хотела детей – это тоже его устраивало. Это был мой выбор, который я должна была сделать. Я решила подождать с контролем рождаемости, когда доктор попросил. Не знаю почему, но в первый раз я не хотела никаких барьеров между нами.
Будь, что будет.
– Марипоса, – прорычал Капо мое имя, и через секунду его голова откинулась назад, рот приоткрылся, и он крепко зажмурился. Все его мышцы напряглись, а затем он излился внутрь меня. Я чувствовала, как мое желание, моя кровь и его семя смешиваются вместе.
Он не вырывался из меня. Не сразу. Капо посмотрел на меня сверху вниз. Я подняла на него глаза. Он поцеловал меня в переносицу, заставляя закрыть глаза.
Боль между ног стала настоящей, не от желания, а от того, что мы только что сделали, и каждая частица меня, казалось, саднила. Мне сразу стало больно. Когда он вышел, я вздрогнула, как будто он вытащил нож из чувствительной плоти, внезапно почувствовав себя одинокой и холодной.
Истекающей кровью.
Вместо нас двух, я чувствовала, что мы были одним целым.
Эта связь заставила меня почувствовать… Что там говорил священник? И эти двое станут одной плотью. Так что их уже не двое, но один. И просить об этом снова тоже не было никакой возможности. Я не была уверена, что смогу двигаться. Или как я справлюсь с этим позже, или позже сегодня вечером, если он захочет. Это было так… проникновенно, и не только физически.
– Марипоса, – Капо внимательно посмотрел на меня. – Это нормально, когда в первый раз больно. И кровит.
– Я знаю. – Простыни подо мной были пропитаны кровью. Когда я спросила своего врача, чего ожидать в первый раз, она сказала мне, что кровь – это нормально. Ненормально, когда нет крови. Все были разные. Она рассказала мне обо всех обстоятельствах, так что я не удивилась.
Капо поцеловал меня в губы.
– Используй все слова.
«Я не ожидала, что буду чувствовать себя ближе к тебе», – вот что мне хотелось сказать. Я не ожидала такого… связи, прорастающей в меня так глубоко так скоро.
Весь страх, который я испытывала в беседке, увитой виноградной лозой, был вызван не страхом секса, а эмоциональными струнами, с которыми он был сопряжен. Струны пугали меня до чертиков, потому что я была замужем за человеком, который испытывал сильное отвращение к любви. Даже если бы я хотела этого, а я этого не хотела, это никогда не могло бы произойти таким образом.
– Тебе было… хорошо? – Я прикусила губу, не желая делиться своими более глубокими страхами. Вместо этого я выбрала более поверхностный.
Возможно, это было глупо, но я хотела, чтобы Капо тоже наслаждался мной. Хотя мы никогда не обсуждали его историю подробно, у такого мужчины, как он, вероятно, было много женщин. Такие женщины, как Джиджи, и хорошенькая секретарша Рокко, Джада.
– Такая невинная, – подумав, произнес Капо по-итальянски, а потом ответил по-английски. – Я бы сказал – огонь. И ты его принесла. Ту его разновидность, что поглощает воду.
– Пока нет. – Я застенчиво улыбнулась, сама не зная почему. – Я не знала, чего ожидать… сегодня вечером. Теперь, когда я это знаю…
– Ты меня доконаешь.
– Я? – Я приподнялась на локтях, приближаясь к его лицу. – Доконаю тебя?
– Ты даже представить себе не можешь, – прошептал Капо, – того, что делаешь со мной. – Он опустил глаза и погладил мое бедро, покрытое следами засохшей крови. – Vieni, пойдем. Я вымою тебя в душе, la mia farfalla42. А потом мы примем ванну. Это поможет расслабить мышцы.
Не спрашивая, Капо поднял меня с кровати, мы оба все еще были голыми, и понес в ванную. Приняли душ вместе, и я заснула, положив голову ему на грудь, его пальцы ласкали мою спину в этом восхитительном узоре «С», в тепле ванны.
Я не слышала ничего, кроме стука его сердца, бьющегося у моего уха. Я не чувствовала ничего, кроме запаха его кожи. Я не чувствовала ничего, кроме Капо.
***
Я так и не научилась плавать (и не могла вспомнить, как ездить на велосипеде), но знала, каково это – быть погруженным под воду в ванне. Звуки доносились эхом, такие близкие и в то же время такие далекие. Но чем ближе к поверхности, тем отчетливее становились звуки.
Звуки приближающихся машин. Фоновая музыка. Уста, глаголющие истину. Легенда гласит, что если ты поддашься лжи, то сунешь туда руку, и ее откусят. Снова музыка. Смех. Посмотрим, как ты это сделаешь. Более высокий голос. Женский. Конечно. Более глубокий голос. Мужской. Снова музыка. Сумрак. Сумрак. Сумрак. Крики. Привет. Ах ты, зверь!
Мои глаза медленно открылись. Где я находилась?
Те же вещи. Те же запахи.
Все еще на скрытой вилле.
Я зевнула и потянулась, сознание резко проснулось, и звуки на заднем плане обрели форму в моем сознании. Кино. «Римские каникулы» с Одри Хепберн и Грегори Пеком. Мы начали его смотреть, и я, должно быть, заснула.
Со дня нашей свадьбы прошло два дня, и я все время чувствовала блаженную боль и усталость. Я дремала, когда могла. Потом я просыпалась, Капо целовал меня или прикасался ко мне, и мы снова занимались этим.
– Ты пускаешь пузыри ртом, когда спишь.
Несмотря на то, что мой мозг был включен, мои глаза медленно открывались. Я моргнула, глядя на него. Капо стоял, опершись на руку, его идеальный бицепс сжался в тугой узел, и смотрел на меня.
– Ты наблюдал за тем, как я сплю? – Мой голос был грубым, почти рваным. У нас были классные моменты.
Капо ухмыльнулся, и я толкнула его в голую грудь. Он удерживал мою руку там, посасывая указательный палец.
– Это так жутко, Капо. Как будто ты преследуешь меня во сне.
– В твоих снах. – Капо усмехнулся, звук вышел хриплым и низким.
– И что это ты имеешь в виду? – Я прищурилась на него. – Я о том, что пускаю пузыри.
– Вот так. – Он вытянул губы, используя воздух, издавая мягкий хлопающий звук, когда его губы приоткрылись, а затем он расслабил их, а затем сделал это снова. Как будто он не мог контролировать свои губы, и легкий толчок воздуха продолжал делать «пузыри».
Мой смех взвился к потолку.
– Должно быть, я тону во сне. Или, может быть, я наполовину рыба.
– В последнее время ты крепко спишь.
– Когда я сплю, – улыбнулась я.
Капо наклонился и нежно поцеловал меня. Я издала мычащий звук, и он обхватил мою грудь, как будто взвешивал ее в руке. Я не могла вспомнить, когда в последний раз носила одежду.
– Расскажи мне что-нибудь о себе, Капо. – Мой голос прозвучал мягко, так же мягко, как и поцелуй.
Я пришла к выводу, что, кроме случайных поцелуев, в Капо Маккиавелло не было ничего мягкого. В первый раз мы сделали это нежно. И мне это нравилось. Мне нравилось, когда он чуть не разорвал меня надвое. Мне нравилось, когда оргазмы, которые он дарил мне, были настолько сильными, что начиналось головокружение. Днем и ночью у меня кружилась голова.
– Ты знаешь все, что стоит знать.
– Только не твое сердце.
– Всему свое время.
Я кивнула и осторожно коснулась шрама на его горле. Я никогда не оставляла свою руку там надолго, но иногда мне хотелось узнать, как он его получил. Как это произошло. Я никогда не спрашивала, но даже если бы и спросила, Капо, похоже, не был готов делиться этим со мной. Иногда, когда я касалась или целовала его там, его мышцы напрягались.
– Ты многое ставишь на кон, но я хочу кое-что, что не входит в сделку, Капо.
– Что-то отданное без условий.
– Ага.
– Границы существуют не просто так, Марипоса.
– Ты не говорил, что мы не можем ничем делиться. Ты только сказал, что со временем отдашь мне сердце и все его вены. Как я и говорила, что в свое время отдам тебе свое тело. Что я и сделала.
