Текст книги "Любовь по-соседски (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– У меня нет ни малейшего понятия, о чем ты думаешь, но прекрати. Сейчас же.
Улыбаясь еще шире, я отвечаю:
– Потерялась в собственных мыслях на секунду, и, кстати... ты не можешь мне приказывать перестать думать.
Я все еще прижата к нему, его член становится мягче и выскальзывает из меня. Ашер проводит носом по моей шее, вдыхая мой запах, и говорит, как ни в чем не бывало.
– Конечно, могу. Я всегда получаю то, чего хочу.
И ни с того ни с сего это сердит меня. Звучит так, будто он играет со мной и моими чувствами. Я знаю, что он этого не делает, но волоски на моей спине шевелятся. Я отстраняюсь от него и абсолютно голая встаю у края кровати и указываю на дверь.
– Пошел вон.
Он открывает сонные глаза и бормочет:
– Ну а теперь-то какого хрена я сказал? – Мое сердцебиение ускоряется, а лицо заливает краской. Я указываю рукой на дверь, и он хмурится, глядя на меня. Усаживаясь, Эш говорит: – Знаешь, если бы я хотел мириться с таким вот дерьмом, я бы завел себе девушку.
Когда иду в ванную, кричу ему в ответ:
– Не приходи сегодня ночью. Или завтра. Я позвоню, когда мне захочется дешевой интрижки. – Затем закрываю за собой дверь в ванную, включаю душ и встаю под горячие струи, прежде чем вода становится холодной.
Я думаю о том, что только что сделала, и съеживаюсь. Конечно, теперь он знает. Он должен знать, что это нечто большее для меня. Я пыталась вести себя так, будто у нас с моим не-бойфрендом все хорошо и замечательно, но все стало серьезным. Я потеряю его, прежде чем вообще получу.
«К черту все это! Какая разница, поймет ли он? Мы обвиним во всем этом эстроген. Гормоны всегда во всем виноваты».
Я только что сделала свои простые отношения сложными. Я мысленно себе хлопаю. И это не похоже на овации аплодисментов, а больше походит на неловкие, медленные хлопки в ладоши, когда кто-то, кого ты знаешь, сделал откровенную глупость. Я тяжело вздыхаю.
«Какого хрена со мной не так?»
Мне нужно взять себя в руки и собраться. И быстро. Я даю Эшу один, нет, два дня без меня, прежде чем он приползет ко мне назад. Ухмыляясь при этой мысли, я выхожу из душа и одеваюсь в дневную одежду. Когда заканчиваю, заглядываю в кухню и вижу коробку рисовых хлопьев и грязную миску на барной стойке.
Этот говнюк здесь позавтракал. Конечно же, а как иначе. Почему бы не испачкать все мои тарелки, чтобы вывести меня из себя еще сильнее? Я качаю головой и кладу грязную миску в раковину, подхожу к холодильнику, чтобы достать молоко, затем беру для себя ложку и чистую миску. Сажусь на табурет за барную стойку, беру коробку с хлопьями, чтобы немного насыпать себе.
Одно зернышко рисовых хлопьев падает в мою миску.
Хмурясь, я смотрю в коробку. И она, бл*дь, пустая.
«Так, ну всё!»
Хватая ключи, я мчусь к Духу, открываю двери и воплю:
– Если ты съедаешь мои чертовы хлопья, то покупай вместо них новые в следующий раз!
Дух выходит из спальни абсолютно голый и влажный после душа. Его пепельные волосы выглядят почти коричневыми от влажности и, со шрамами или без них, но его тело потрясающее. Я пялюсь на его член, хоть и стараюсь этого не делать. И вдруг я понимаю, что у меня рот наполняется слюной. Когда он дотягивается и обхватывает ладонью свою эрекцию, я моргаю и перевожу взгляд на него. Он ухмыляется.
– Голодная, малышка?
Я хочу умолять Ашера позволить мне отсосать у него, но вместо этого рявкаю:
– Иди на хер, Дух.
Его глаза широко распахиваются, он выглядит взбешенным, когда говорит:
– А теперь меня понизили до Духа?
«Хммм».
А, кажется он прав. Он должен превращаться снова в Духа, когда я злюсь на него. Интересно.
Не уверенная, что еще сказать, я разворачиваюсь и ухожу. Когда выхожу за двери, выкрикиваю:
– Купи чертовы хлопья, козел!
Моя кровь закипает, когда я слышу, как он смеется.
Это хорошо не закончится.
***
Сегодня в магазине девчонки в течение всего дня пытались поднять мое плохое настроение. Тина умасливала меня тортом, Мими рассказывала о своих сексуальных похождениях с Шоной, а Лола принесла двойной коктейль с черным шоколадом. Ничего не сработало.
По дороге домой, я сделала остановку и поужинала бургером. Вот насколько дерьмово я себя чувствовала.
Бургеры – зло.
Я знаю, что мне не следовало срываться на Эше, так как я это сделала из-за того, о чем он даже не подозревает, но этот мужчина иногда меня бесит. Съесть мои чертовы хлопья – это было последней каплей.
Я съедаю свой бургер в машине по дороге домой. Когда открываю двери квартиры, то чувствую, что что-то не так. Осматриваюсь вокруг, пытаясь понять, что же это может быть, но не вижу ничего странного. Уверенная в том, что мне это все кажется, я раздеваюсь по дороге в ванную и принимаю приятный, горячий душ. Сегодня я останавливаю свой выбор на геле для душа с ароматом ромашки и лаванды. Пена так приятно ощущается на моем теле, словно мини-массаж и, кажется, что весь стресс сегодняшнего дня исчезает.
Когда заканчиваю, надеваю пижаму и направляюсь в кухню. К кухонному шкафу прикреплена записка. Разворачиваю ее и читаю.
«Я купил новые хлопья, взамен съеденным, Ваше Величество. Надеюсь, десяти коробок достаточно. Дух».
Слово «Дух» подчеркнуто трижды. Думаю, я могла ранить его чувства этим, но мне приятно, что он потратил время на то, чтобы купить мне хлопья. Десять коробок – это, конечно, чересчур, но приятно. Я не знаю, что меня побуждает это делать, но мне интересно увидеть все коробки с хлопьями. Почему-то мне кажется, что после почувствую себя лучше.
Открываю шкаф и замираю.
***
Я смотрю через только что установленную камеру видеонаблюдения на то, как рисовые хлопья, которые я высыпал из десяти коробок, битком набив ими кухонный шкаф, высыпаются в маленькую горку у ног Нат.
И я смеюсь, и смеюсь, и смеюсь, черт возьми.
Она пытается двигаться, но с каждым ее шагом, все больше хлопьев падает ей под ноги, и она скользит на нем. Я смеюсь настолько сильно, что держусь за живот. Это самое смешное, что я когда-либо видел. Кому нужен Интернет, когда у меня собственная версия комика проживает по соседству. Она тщетно пытается устоять, но раз за разом поскальзывается. Наконец она сдается, ее лицо искажается, прежде чем она в отчаянии начинает визжать со всех сил, насколько хватает ее легких.
И все начинается по новой. Я надрываю живот от смеха.
Я удивлен, что Нат не убирает беспорядок, просто сметает все в угол и так это и оставляет. Очевидно, ей хватило на сегодня, и она направляется в спальню. Я переключаю камеры в режим ночного видения, когда она ложится в кровать.
Это делает меня странным? Возможно.
Есть ли мне до этого дело? Я же не извращенец. Нет, конечно.
Мои брови взлетают вверх, когда я вижу, как она тянется за чем-то к своему ящику с нижним бельем. Как только она помещает это между своих ног, я таращусь на нее, и мой член твердеет.
Маленькая распутница использует свой вибратор.
Приближая картинку, чтобы иметь лучший вид на нее, я глажу себя и смотрю, как Нат сама себя удовлетворяет. Она чередует, используя то свою руку и вибратор, затем используя вибратор, пока ласкает свой клитор, затем используя вибратор, пока пощипывает свои соски. И ничего. Она не может удовлетворить себя. В раздражении бросает вибратор через комнату, и хотя я не могу ее слышать, она бьет кулаком по кровати, и ее губы быстро движутся. Я ухмыляюсь. Скорее всего, она сейчас проклинает меня за то, что я разбаловал ее настолько сильно, что теперь она не может сама кончить.
В любом случае, это было чертовски сексуально, прямо как один из роликов моей коллекции порнографии.
Я не могу поверить, что она не увидела камеры, когда пришла с работы. Вообще-то они не невидимые.
Уже поздно, и я решаю идти спать. Когда ложусь в кровать, я ласкаю себя, думая о Нат, использующую свой вибратор. Чертовски сексуальная.
Затем вспоминаю о рисовых хлопьях. И я смеюсь, и смеюсь, и смеюсь.
В первый раз за многие годы я ложусь спать с улыбкой на лице.
***
Рано утром я выключаю свой будильник. Сейчас 5:25 утра, и я готова к своей миссии, одевшись в черные тренировочные брюки и черную футболку. Как только вхожу в кухню, я иду к шкафу и нахожу самый большой контейнер, который у меня есть, и загружаю туда хлопья. Сейчас адски рано, но я нахожу в себе силу, которая помогает мне также испечь блинчики. Я переношу все к Эшу и когда все готово, осматриваю свой холст. Его квартира довольно пустая, что делает мою работу слишком простой.
Пройдя в кухню, я достаю супер клей и приступаю к работе, всю дорогу ухмыляясь.
Никто не связывается с Ковач.
***
Мой будильник затихает, и когда его отключаю, я слышу, как закрывается моя входная дверь. Я нахмуриваюсь.
Сейчас слишком рано, чтобы иметь дело с проблемами.
Вздохнув, я выбираюсь из кровати, выхожу из своей спальни, спотыкаясь о тарелку на полу. Я поднимаю тарелку с тремя блинами на ней. Они горячие и пахнут замечательно, приправленные маслом и сиропом. Я улыбаюсь сам себе. Должно быть, это способ Нат извиниться за то, что она была такой сумасшедшей истеричкой, будто в нее вселился демон. Я скручиваю один блинчик и откусываю кусочек. Он восхитителен. Я иду в кухню и с закрытыми от наслаждения глазами продолжаю есть. Когда достигаю кухонной столешницы, смываю сироп с руки, кладу грязную тарелку в раковину. На столе лежит записка, я разворачиваю ее и читаю.
«Наслаждайся своим завтраком!»
Это мило с ее стороны. Вверху записки нарисована маленькая стрелка, указывающая на край листа. Я переворачиваю его и читаю.
«Посмотри наверх».
Так я и делаю. Запрокидываю голову к потолку, и время останавливается.
Какого хера? Это что?.. Она что?.. Не может быть.
Она, бл**ь, приклеила блинчики к моему потолку! Эта одержимая истеричка приклеила чертовы блинчики к потолку!
Даже несмотря на то, что взбешен, я на самом деле впечатлен. Как, черт побери, она туда забралась?
Мне нужен кофе. Я включаю кофеварку и иду к холодильнику. Как только открываю его и слышу скрипящий звук, мысленно вздыхаю. Беру молоко и закрываю его холодильник. Затем прыскаю со смеху. По-настоящему, бл*дь, смеюсь.
Черт, она приклеила хлопья к моему холодильнику.
Я даже не вижу его поверхности. Она провела долгое время, организовывая этот розыгрыш, и я впечатлен. Эта женщина могла бы уделать меня в этом. Я знаю, что мне следовало бы разозлиться, но я начал это, и вот они – последствия моих поступков. Я приму их. Нат только что заслужила медаль по моим критериям. Это уважение.
Но это не означает, что она не поплатится за это.
Забыв о кофе, я выхожу из своей квартиры и направляюсь к Нат. На ее двери записка. С широкой улыбкой я отрываю ее и читаю.
«Ты, должно быть, сумасшедший, если подумал, что я собираюсь быть где-то поблизости, чтобы увидеть твою реакцию. Расплата еще та сука».
Она счастливица, что ее здесь нет. Возможно, я бы заставил ее съесть один из тех блинчиков. Я разворачиваюсь и направляюсь назад в свою квартиру. Идя в душ, я хихикаю.
Чертова дьяволица.
***
Миссия успешно завершена, и это побуждает к празднованию с пирогом столь ранним утром. А если быть точнее, то шоколадно-ореховым. Я покупаю его в маленькой, милой пекарне, которая находится дальше по улице от «Сафиры». Как только вношу его внутрь, Тина прилипает ко мне, как виски к коле. Она отрезает себе самый большой кусок и большую его часть засовывает себе в рот. Постанывая, говорит с набитым ртом.
– Это действительно вкусно.
Я смотрю на нее так, будто она сходит с ума. Подходит Мими, и ее глаза со страстным интересом осматривают лакомство. Я закатываю глаза на ее попытку быть хитрой и почти бросаю кусок в нее. Лола видит пирог и вопит:
– Пирог! – Сопровождающееся восклицанием. – Ю-ху!
– По какому поводу? – спрашивает Мими.
Решив поумничать, я заявляю:
– Тина – беременна.
Тина почти давится пирогом. Ошеломленная, она смотрит прямо на меня и шепчет:
– Откуда. Ты. Узнала?
«О, боже! Не может быть!»
Широко открыв глаза и разинув рты, мы все пристально смотрим на Тину. После нескольких мгновений, она шепчет:
– Это должно было быть шуткой, не так ли?
Мими, Лола и я медленно киваем в изумлении. Тина щелкает пальцами и рявкает:
– Я так и знала! Черт побери!
Лола выводит нас из ступора, прыгая вокруг и крича:
– О, господи! О, господи! О, боже!
Мими качает головой и нежно касается живота Тины, говоря:
– Мне следовало знать. Ты была сумасшедшей в эмоциональном плане в последнее время, и ты сказала, что у тебя были месячные, когда я знала, что это не так. Мне следовало понять. Черт, я злюсь на саму себя!
Не имея возможности двигаться, я стою там, где стояла – возле стойки. Пирог забыт, мои глаза щипает, и я спрашиваю:
– У Татьяны будет братик или сестричка?
Тина улыбается.
– Да, милая. Так и будет. Срок всего шесть недель. Мы собирались подождать до восьми недель, чтобы всем вам сказать.
Опустив голову, я тихо плачу. Счастье может быть таким подавляющим. Иногда ты себя чувствуешь настолько переполненным им, что можешь просто взорваться, и оно разлетится повсюду. Тина подходит ко мне и обнимает. Какое-то время она так и стоит. Когда я наконец-то беру себя в руки, я пронзительно кричу:
– Сегодня потрясающий день!
Мы все смеемся, разговариваем и едим пирог. Повернувшись к Тине, я говорю:
– Должно быть, Ник подходит тебе, как сироп к блинчикам, раз уж ты забеременела так быстро.
Выглядя разъяренной, она упирает руку в бедро.
– Я знаю. Я говорила ему, что мы должны использовать защиту, но он такой весь… – используя свой самый низкий голос, она имитирует Ника: – Не-а, детка. Ты же кормишь грудью. Нам ничего не нужно. Все будет хорошо. – Ее глаза широко раскрыты и она продолжает: – Этот засранец уже знал, что обрюхатил меня! Не был даже удивлен, когда я сказала ему, что беременна. Просто сверкнул своей чертовой ямочкой. – Улыбаясь сама себе, она смотрит на всех нас и признает: – Ох уж эта волшебная ямочка. Она заставляет меня делать вещи, которые обычно я бы не делала.
Я смеюсь над всеми этими глупостями и говорю себе, что, хотя у меня и нет детей, я перестану из-за этого горевать. И удивительно, я чувствую себя легче.
Сегодня хороший день.
Глава девятнадцатая
Разговоры во сне убивают
Возвратившись домой, признаюсь, я адски нервничаю. Я все еще жду какого-нибудь возмездия от Ашера за утренний хаос во время его завтрака.
Войдя в дверь, я включаю свет и, нахмурившись, осматриваюсь вокруг. Все выглядит нормальным, но я не могу быть уверена на все сто процентов, поэтому на цыпочках иду через всю квартиру, прохожу кухню, далее по коридору прямо к своей комнате. Там тоже ничего нет.
Это странно. Ну, конечно же, я не победила. Дух бы не позволил этому случиться.
Да, Дух бы не позволил, а вот позволил бы Ашер? Я не уверена. Возможно. Он всегда вел себя как джентльмен, когда был здесь, даже когда позволял мне сосать его член, да и во всем остальном. Звучит стук в дверь, и я подпрыгиваю, вставая в боевую стойку. Мое сердце колотится в груди, а ноги дрожат.
«Черт побери, я испугалась».
– Нат, открывай. – Дерьмо. Это Ашер.
Мои ноги начинают меня слушаться.
«Подождите? Какого черта он делает у парадного входа?»
Теперь я уже убеждена, что что-то здесь не так. Я подхожу к двери и кричу через нее:
– Чего ты хочешь, задоголовый?
Он смеется.
– Открывай дверь.
Прислонившись к двери, я разглядываю ногти и заявляю?
– Нет.
Затем следует тишина.
– Почему нет?
Я поворачиваюсь к двери и тычу в нее пальцем, будто это грудь Эша.
– Я чую что-то не то! Почему ты не вломился ко мне так, как обычно это делаешь?
Следует тишина.
– Я подумал, а вдруг Ваше Величество злится, и мне бы не хотелось, чтобы ты вышвырнула мою задницу из кухни, как это было вчера утром.
Это вполне весомый аргумент. Все еще не будучи уверенной, спрашиваю:
– Чего ты хочешь?
Он отвечает:
– Я принес тебе подарок.
«Не может быть! Отступаем! Это ловушка!»
Не говорю ни слова. Я уверена, что это какая-то шутка. Затем выкрикиваю:
– Это что, какая-то шутка?
Он говорит:
– Не-а. Я подколол тебя. Ты подколола меня. Мы квиты, поэтому если у тебя есть еще какие-то розыгрыши, припрятанные в рукаве, то отменяй их. Я не хочу провести еще одно утро, отдирая проклятые блинчики с потолка.
Я не могу сдержать смех, который рвется наружу. Говорю ему, хихикая:
– Хорошо. В таком случае оставь подарок у двери.
Ашер говорит:
– Я действительно хотел показать тебе, как этим пользоваться, но... ладненько.
Затаившись у двери, я слышу, как закрывается дверь его квартиры. Все еще не будучи уверенной в том, что это не розыгрыш, открываю дверь, подхватываю маленькую белую коробочку и закрываю дверь за рекордное время. Я рассматриваю коробку и кручу ее в руках, чтобы получше рассмотреть ее со всех сторон. Из-за упаковки ничего непонятно.
«Что, если ты откроешь коробку, а в ней жуки?»
Вот ублюдок! Я подношу коробочку к уху и трясу ее. Не звучит так, будто там жуки. Звучит так, будто там вообще ничего нет. Коробка легкая, как перышко. Я вздыхаю, когда мое любопытство берет вверх, и взволнованно открываю ее. В самом центре коробочки лежит флакон с оранжевой жидкостью. Присмотревшись получше, я вижу, что на пузырьке есть надпись на китайском. Учитывая то, что я не знаю этот язык и не разговариваю по-китайски, она мне не помогает. У меня нет ни малейшего представления, на что я смотрю.
Как только беру свой мобильный, чтобы написать Эшу, телефон оживает у меня в руке. Это сообщение от Ашера, и я смеюсь, потому что я забыла, что переименовала его у себя в телефоне на имя Задница. Я открываю его, а в нем ссылка на веб-сайт. Я кликаю ссылку и вижу картинку пузырька, такой же, какой и у меня в руках. Я прокручиваю вниз и читаю информацию. Пузырек содержит старинное китайское средство, которое используется как массажное масло.
Поморщившись, я подношу бутылочку ближе к носу и нюхаю. Запах сладкий, как ваниль.
В пузырьке недостаточно масла, чтобы сделать массаж всего тела. Здесь едва хватит для того, чтобы сделать массаж ноги. Я продолжаю читать и когда достигаю той части, где говорится, что в бутылочке содержится масло для интимного массажа, мои глаза открываются шире от интереса.
«Ох, так вот какое масло!»
Просмотрев остальную информацию, я дочитываю до конца страницы и практически бегу по коридору к себе в комнату, чтобы опробовать средство. Там написано, что оно должно подействовать примерно через двадцать минут, и что мне понадобится всего лишь капля, чтобы нанести ее на клитор. Открывая пузырек, я наношу каплю на указательный палец. Растирая масло между большим и указательным пальцем, я стягиваю с себя штаны и трусики и втираю его в свой «центр удовольствия». Не проходит и минуты, когда я начинаю чувствовать пощипывание внизу.
Начав чувствовать возбуждение, я несу свою задницу на кухню и просто хожу туда-сюда. Через несколько минут ничего не делания, а просто хождения по кругу, я начинаю чувствовать себя еще более возбужденной. Жар между моими ногами такой интенсивный, мое лицо загорается красным румянцем, сердце колотится, а дыхание тяжелеет. Я почти чувствую, что сейчас испытаю орга...
– О, господи! Боже мой! Черт! Бл*дь! – Я хватаюсь за столешницу, чтобы удержаться на ногах. Мои ноги трясутся, а глаза закатываются, когда я мощно кончаю. Ничего для этого не делая.
«Это гребаное масло – просто нечто!»
На ватных ногах я иду в свою комнату и заваливаюсь на кровать. Я официально простила Эша за что бы я, бл*дь, не злилась на него. Прогуливаясь в одной футболке, я быстро надеваю пару трусиков, хватаю ключи и направляюсь к соседской двери. Поворачиваю ключ, тяжело дыша, я ступаю в квартиру Эша.
И там сидит он, перед одним из мониторов, дроча свой член, и я падаю на колени со стоном. Возбуждение между моих ног становится интенсивнее. Он ухмыляется, как полная задница. Он в точности знает, что делает со мной. Подкравшись к нему, я заглядываю в монитор и ахаю.
«Это моя кровать. В моей комнате. Это моя кровать в моей комнате!»
Я с трудом произношу:
– Ты следил за мной?
Он кивает и улыбается.
– Эти камеры были для безопасности... конечно же.
Очередной оргазм уже не за горами. Я поворачиваю к нему свое раскрасневшееся лицо и умоляю:
– Пожалуйста, исправь это!
Он качает головой и говорит с досадой:
– Я бы с удовольствием. Я бы, правда, это сделал. – Наклоняясь, он кладет руку на заднюю часть моей шеи и говорит хриплым голосом. – Но ты не попросила меня вежливо.
Я стону.
– Пожалуйста, Ашер! Пожалуйста, трахни меня! О, боже, пожалуйста!
Уже спуская штаны, очевидно смягчившись, он нежно говорит:
– Вот это моя девочка. – Подходя ко мне, он становится на колени передо мной и жестко хватает меня за хвост. Он нависает надо мной и шепчет мне на ухо: – Держись крепче.
Одним махом стягивает с меня трусики и входит в меня. Хватая ртом воздух, я снова кончаю. Он рычит и вдалбливается в меня снова и снова. Ашер заявляет:
– Ты непослушная девочка. А непослушных девочек наказывают. – Я взвизгиваю, когда он шлепает меня по попке. Возбуждение нарастает, и я хныкаю.
«Только не снова!»
Он шлепает меня и одновременно толкается в меня, и я выкрикиваю:
– Я не могу этого выдержать, Эш! Тебе нужно остановиться!
Сильнее сжимая мои волосы, и потянув их назад, чтобы открыть доступ к моему горлу, он абсолютно спокойно говорит:
– Ты примешь свое наказание сегодня ночью, или же мы будем делать это ночь за ночью снова и снова, пока ты не усвоишь урок.
Срань Господня, меня заводит, когда он становится таким! Я знаю, что его слова – не пустая угроза, и не то, чтобы я на самом деле хотела, чтобы он прекратил.
«Можно ли умереть от передозировки удовольствием?»
И без предупреждения я снова кончаю. Я кричу и стону. Мои ноги трясутся, и я закатываю глаза. Эш оборачивает руку вокруг моего живота, для поддержки и продолжает меня трахать. Его яйца шлепают по моему клитору с каждым толчком, и еще через несколько секунд я снова кончаю. Хныкая, выкрикиваю:
– Прости меня! Я больше так не буду!
Эш тяжело дышит.
– Что не будешь?
Я выкрикиваю:
– Не имею ни малейшего представления!
Эш смеется, прежде чем продолжительно и сильно стонет. Потянув мои волосы, он наклоняется и шепчет мне на ухо:
– Чертовски красивая, когда теряешь контроль. Ты идеальна. Прими это, детка. Ты хочешь мою сперму?
– Да! Дай мне ее! – кричу я.
Эщ стонет.
– Я почти, малышка.
Ашер вколачивается в меня, и я низко стону. Он возбужденно говорит:
– Дай же мне это, Нат!
И мое предательское тело так и делает. Оргазм настолько интенсивный, что даже больно. Я рыдаю от облегчения и слышу, как Эш говорит:
– Вот так, девочка.
Его тело замирает, и он стонет с каждой пульсацией своего оргазма. Через мгновение Ашер уходит, оставляя меня задыхающуюся на полу. Я смотрю, как он вытирает влагу со своих бедер. Полагаю, я очень сильно кончила. Хныканье вырывается из моего горла, когда возбуждение снова начинает нарастать. Эш открывает холодильник, берет картонную коробку и приносит ее мне. Затем спрашивает.
– Ты читала инструкции, малышка?
Хныкая, я киваю. Он вздыхает и говорит:
– Очевидно, не очень внимательно.
Он льет что-то прохладное на мой «центр удовольствия», который уже официально перегружен. Используя свою руку, нежно омывает меня, и пощипывание прекращается. Я выкрикиваю:
– Слава Господу!
Эш смеется и поднимает коробку, чтобы продемонстрировать ее мне. Это молоко. Я взвизгиваю:
– Молоко?
Он вздергивает брови и кивает. Как будто я дура! Истощенная и пресыщенная, я шепчу:
– Черт подери, это было что-то.
Убирая волосы с моего лица, он говорит:
– Ты уже не злая ведьма?
Я морщусь.
– Не-а. Уже нет. – Закрываю глаза, и Эш поднимает меня. Не имея сил даже открыть глаза, я чувствую, как он кладет меня на что-то мягкое. Я полагаю, что это кровать. Он забирается следом, ложится рядом со мной и берет меня за руку. Целует в лоб, шепчет:
– Спокойной ночи, красавица.
Засыпая, я шепчу:
– Спокойной ночи, Эш. Люблю тебя.
А затем я отключаюсь.
***
Проснувшись раньше, чем я думала, я смотрю на спящего Ашера.
«Больше никаких кошмаров. Ю-ху!»
Улыбаясь, я потягиваюсь и выскальзываю из постели. Иду на кухню и наливаю стакан воды. Проделываю путь назад к кровати, и мое сердце раздувается от счастья при виде того, как он спит. Он выглядит таким умиротворенным. Мне слишком жаль, что мне нужно сделать это.
Я выливаю содержимое моего стакана прямо ему на голову. Эш кашляет и плюется. Он смотрит на меня так, будто я сбрендила, и говорит:
– Чертова дьявольская женщина! Какого хера?
Как ни в чем не бывало, отвечаю:
– Это за то, что ты поставил камеры у меня в квартире и наблюдал за мной, когда я об этом ничего не знала.
Его выражение лица на самом деле теряет часть злости, и он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я прерываю его, став на колени на кровати, и страстно целуя. Его аргументы позабыты, он оборачивает свои руки вокруг меня и прижимает к себе. Немного отстраняясь, говорит:
– Подожди. Мне нужно кое-что знать.
Я смотрю на него и киваю. Ашер спрашивает:
– Ты любишь меня?
Я чуть не поперхнулась. Мое лицо заливается краской, и я пищу:
– Что?
Он проводит рукой по волосам и говорит мне:
– Прошлой ночью, когда засыпала, ты сказала, что любишь меня.
«Вот дерьмо. Чертовы разговоры во сне! Посмотрите, что вы натворили?»
Я бессвязно бормочу.
– Я... уф. Я не... я хочу сказать, что я не зна…
Держа меня за руку, он мягко говорит:
– Любить кого-то – это не плохо, так ведь?
То, как он искренне спрашивает, наводит меня на мысль, что он действительно этого не знает.
И мне от этого грустно.
Сжимая его руку, кладу ладонь ему на щеку и признаю:
– Нет, сладкий. Любить кого-то может быть по-настоящему хорошо.
Он кивает и избегает моего взгляда, когда снова медленно спрашивает:
– Ну так, ты меня, ну знаешь, любишь меня?
Довольно долгое время я не отвечаю. Его страх быть отвергнутым сжимает мое горло и грудь. Эш прямо сейчас так сильно похож на ребенка. Неуверенный в себе и немного наивный. Я целую его в губы и говорю:
– Да, малыш. Я люблю тебя.
Отстраняясь и смотря мне прямо в глаза, он несвязно говорит:
– Ладненько. Хорошо, отлично. Это приятно. Я имею в виду, мне приятно. Да, хорошо. Это хорошо.
Хмммм, не тот ответ, на который я рассчитывала. И не тот, на который я надеялась.
А от этого мне становится еще грустнее.
Мое сердце болит.
Эш не любит меня в ответ.
Надев на лицо маску, я улыбаюсь ему и двигаюсь, чтобы встать. Нахмурившись, он тянет меня назад к себе и шепчет:
– Никогда раньше не занимался любовью.
Наклоняясь, он целует мои безжизненные и вялые губы. Я отклоняюсь и спрашиваю:
– Что здесь происходит?
Он улыбается.
– Ты пока не понимаешь.
Я шепчу, широко открыв глаза:
– Что не понимаю?
Ашер хмурится, но затем черты его лица смягчаются, и он улыбается.
– Что ты моя девушка.
Ошеломленная, я шепчу:
– Я не знаю, что мне делать с новой информацией.
Его губы растягиваются в улыбке, когда отвечает:
– Просто держись за меня и седлай волну, детка.
Моргая раз, второй, я шепотом отвечаю:
– Ладно.
Он наклоняется и снова меня целует. Какой-то другой поцелуй. Нежный, любящий поцелуй.
– Это для меня что-то новое, поэтому будь терпеливой. Я могу раз или два облажаться, – объясняет он.
Медленно кивая, я оборачиваю руки вокруг его шеи и прижимаю свои губы к его. Ашер стонет мне в рот и притягивает к себе. Его руки оборачиваются вокруг моей талии, и он нежно гладит меня, продолжая целовать. Его губы словно вино, и я чувствую опьянение от этого напитка любви. Потянувшись к низу его футболки, снимаю ее через голову. Он делает то же самое с моей, и впервые мы не сводим друг с друга взглядов. В этот раз все по-другому. Мы тратим время на исследование друг друга, снимая предметы одежды, пока не оказываемся, сидящими друг напротив друга, обнаженными. Он протягивает руку, и я льну к его прикосновению. В его глазах плещется похоть, но там и нечто большее. Я точно не могу сказать, что именно.
Отстраняясь от меня, Эш садится в центр кровати, прислонившись спиной к изголовью. Нежно улыбаясь, он протягивает мне руку, и я принимаю ее. Когда я оказываюсь достаточно близко, он поднимает меня и усаживает верхом на себя. Я сижу на его бедрах и легонько двигаюсь так, чтобы головка его члена скользила по моим складочкам. Я трахаю его, и он стонет, оборачивая свои руки вокруг меня. Не закрывая глаз, он захватывает в плен мои губы в глубоком и чувственном поцелуе.
И если до этого у меня прежде были сомнения, я отмахиваюсь от них. Я с уверенностью могу сказать, что влюблена в Ашера Коллинза.
Я никогда раньше не видела эту его сторону. Я сомневаюсь, что хоть кто-то видел.
Эта мысль делает меня счастливой до умопомрачения.
Не в силах больше терпеть этой мнимой дистанции, я поднимаюсь, двигаюсь немного вперед и опускаюсь на него. Оборачивая руки вокруг его шеи, целую его, и, упершись ногами в кровать, поднимаюсь и опускаюсь. Медленно. Настолько медленно, что это почти может считаться пыткой.
Подстраиваясь под ритм, Эш опускает руки на мою попку и сжимает ее. Я держу его лицо в своих руках, исследуя в поисках зацепок, что же он все-таки чувствует. Он мне дает не многое, но я вижу, что смотрит он на меня по-другому. Нежно.
Мне это нравится.
Сменив положение, я наклоняюсь и скольжу вперед-назад на нем. Он стонет и сжимает мою попку сильнее, тепло распространяется в моем животе, и моя плоть сжимается.
Я уже почти на грани.
Я не хочу, чтобы это когда-либо заканчивалось. Чувства, которые разливаются во мне прямо сейчас, настолько сильные и всепоглощающие. Мне нравится то, что мы открываем нечто незнакомое вместе. Я начинаю чувствовать покалывание и шепчу:
– Люблю тебя, Эш, – прежде чем захватить его губы в страстном поцелуе. Он охотно отвечает на мои поцелуи и толкается навстречу мне. Он стонет, когда я начинаю кончать, и входит в меня глубже. Без слов замирает, и я чувствую, как его член пульсирует внутри меня.
На вершине блаженства я утыкаюсь лбом в его плечо и крепко обнимаю. Ашер оборачивает свои руки вокруг меня и целует мое плечо один, второй и третий раз.
– Итак, это и было занятие любовью?
Поднимая голову, я сонно улыбаюсь.
– Да, я полагаю. Я никогда раньше этого не делала. – Рискуя по-крупному, я продолжаю: – Я думаю, это срабатывает, когда два человека любят друг друга.
Его лицо бледнеет, и он хмурится, затем шепчет:
– Ох.
А вот и мой ответ.
Он не любит меня.
Скрывая свою боль, я обнимаю его за шею и крепко закрываю глаза, чтобы не позволить слезам пролиться. Он с нежностью гладит мою спину и говорит:
– Ну, в любом случае, мне это понравилось.
Моя голова покоится на его плече, когда я тихо отвечаю:
– Я рада, сладкий.
Чувствуя себя полнейшей задницей, я почти готова уйти, когда его телефон вибрирует на ночном столике. Присмотревшись, я поднимаю его и читаю написанное на дисплее.