Текст книги "Красная угроза (СИ)"

Автор книги: Бай Айран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

 На некоторое время солдаты утихли, подверженные всеобщему таинственному возбуждению. К полуночи, когда колонна приобрела свой характер и ритм, люди вокруг разговорились, звучал смех, шутки, в отдаленных частях далеко вытянувшейся змеи слышались песни. Солдаты развлекали себя как могли. Стоял терпкий запах мужского пота и лошадей, звучали азартные споры, слышался звон оружия, словно они мерялись друг с другом силой прямо в пути. Слегка улыбаясь своим стражникам, я старалась отвлекаться от тяжелых мыслей, которые коварно заползали в голову, лишая покоя.

 -Прекрасная ночь, – печально выдохнул бастард. Его восторженный взор был направлен в звездное небо. Все еще стояло полнолуние, так что все расстилалось впереди светлыми пятнами, только дальние объекты казались черными кляксами да и овраги по дорогам превращались в бездонные пропасти.– Жаль, что она закончится не лучшим рассветом в нашей жизни, – все с той же интонацией продолжал Хелл.

 -Мы будем в пути, – возразил Коктон.

 -Да, но в пути к битве, а это… пугает многих, – он обвел подбородком пеших солдат, которые двигались впереди нас. Где-то далеко я различала спину Силенса. Мужчина постоянно говорил о чем-то с военными командирами, решая вопросы армии, которых мне было не дано понять.

 -Это битва будет за Дейстроу, мэтр, – отвечал вдохновленный чем-то Ворн.– И мы обязаны одержать победу.

 -Шансы малы, – грустно признал Беллс, потирая затекшие запястья.

 -Но они есть, – протестовал Коктон. Мэтр смерил его охлаждающим пыл взглядом.– Простите, мэтр Беллс, просто я болею душой за это землю.

 -Как и все мы, – согласился бастард, внимательно наблюдая за своим бывшим воспитанником.

 Эрекке ехала неподалеку, Коктон постоянно оборачивался в ее сторону и очень осторожно улыбался, на что девушка отвечала ему смущенным взглядом. Похоже, капитан сейчас не сдерживался в своих чувствах. Нависшая над головой смерть снимала всякие ограничения.

 -Для короля это первая битва, – изрек Хелл.

 -Первая? – усмехнулась я.

 -Как для короля, – не отступал бастард.– Теперь в нем видят не потенциал, а силу. Слегка иная расстановка, Эв. От него зависит то, будет ли он, – кивок в сторону какого-то незнакомого мне солдата, – драться до потери пульса. До остановки сердца. Если король не сумеет вести людей, то он не сумеет выиграть войну, – выдохнул Хелл. Теперь и его взгляд был направлен на спину Силенса.– Но он сможет.

 -Вы так говорите, мэтр, словно у нас найдется другой король, – осторожно заметил Коктон, опасливо поглядывая на Хелла.

 На мое удивление бастард не разозлился.

 -Нет, Коктон, у нас один король. И это… действительно король, – медленно протянул Беллс, глаза его задумчиво затуманились. Тут он встрепенулся.– Не забывай про то, что есть еще Эверин. Уж её-то страсть разбудит многих,– ехидно хохотну Хелл. В его взгляде я увидела, что он вспомнил то, в каком положении застал меня в домике Бииблэка.

 Досада взбодрила меня, но долго злиться на бастарда не получалось. Он имел в козырях удивительную способность располагать к себе людей, и я не явилась исключением в этом правиле.

 -Иногда вы поражаете меня своими речами, мэтр, – рискнул сказать Коктон. Хелл повернулся к капитану.– И иногда они похожи на речи принца, – предположил Ворн, подстегивая свою лошадку ехать быстрее.

 Радостный хохот Хелла прервал чей-то злой спор правее от нас.

 -Что ты, Коктон, просто политическое воспитание, – сделал попытку увести тему в другую сторону Хелл.– Эти игрища всегда меня забавляли.

 -Именно они толкнули вас на клятву королеве?

 Осведомленность капитана немного насторожила, но, по-моему, слова бастарда, сказанные в покоях Энтраста, уже не являлись особой тайной.

 -Того требовал мой долг, – сдержанно ответил Хелл, поджимая губы. Я давно заметила, что он не одобряет чужое любопытство, которое проникает в его личное пространство.

 -Я тоже давал такую клятву, – заметил Коктон.– Но только моей леди, – грустно вздохнул Ворн.

 -Отчего же ты так печален?– приосанившись, удивился Хелл.

 -Потому что моя Эрекке отреклась от своего воина перед отъездом из Дейста.

 Бастард рассудительно качнул головой.

 -Разумно, – пожал он плечами.– Если убьют ее, мы потеряем командира Восточного фронта.

 Руки Коктона жестко сжали поводья, он пытался справиться с гневом, который вдруг лишил его самообладания. Я впервые видела капитана настолько эмоциональным. Эрекке будила в нем такие же чувства, что и я в Силенсе.

 -Вы всегда были прямолинейны, мэтр, – выдавил из себя Коктон. Голос дрожал.

 -Ворн, оставь, – поморщился бастард.– На войне умирают солдаты. Твоя женщина – солдат.

 -Но… – замялся Коктон.

 -Никаких, – отрезал Хелл.– Король отпустил свою жену на битву, думаешь, он не испытывает такого же страха за нее, что и ты  за Эрекке? Тем не менее, она здесь.

 Больше спорить Коктон не стал. Нам предстоял длинный и тяжелый путь.

 Долина Собачий Клык вполне соответствовала тому описанию, которое ей дал Хелл. Практически безжизненная песчаная пустыня, окруженная высокими скошенными светлыми скалами. Они образовывали закрытую территорию, и долина походила на основательное углубление в земле, словно дорога неожиданно срывалась вниз. На другом конце Собачьего Клыка виднелась зелень, там начиналась территория Красной страны. Силенс подтвердил, что враг придет именно с северной стороны.

 Лошади неохотно спустились в долину, поднимая копытами пыль, что уже стояла столбом и все никак не хотела укладываться. Становилось тяжело дышать, но к такому положению дел нужно привыкать, ведь неизвестно, сколько времени мы здесь проведем. Два дня в военном отряде приободрили мой дух и научили видеть во всем положительные стороны, даже в протухшей воде из бурдюка. Один солдат объяснил, что тогда ею можно умыть лицо. Я с пониманием отнеслась к такой философии, она действительно помогала не опускать руки при любых трудностях.

 Мы достигли долины в предрассветные часы и хотели уже разбивать лагерь, чтобы дать отдохнуть усталым пешим и лошадям, когда герольд Силенса разнес по Собачьему Клыку громкий приказ построиться. Солдаты выстроились стройными коробками, мне не хватало взгляда, чтобы увидеть всех, но на самом деле численность армии была не столь велика. Просто я впервые видела столько мужчин и женщин, готовых ринуться в бой по первому приказанию. Силенс пригласил меня, Хелла и Коктона присоединиться к нему. Лошадь короля скакала вперед и назад вдоль вытянувшихся линий солдат. Наконец, монарх натянул поводья, остановившись на небольшом скалистом возвышении, которое как нельзя кстати находилось точно посередине выстроившейся армии. По бокам в нескольких ярдах от Ленса встали герольды, готовые повторять слова короля для удаленных от Силенса солдат.

 Они идут, Эв.

 Он осторожно проник в мое сознание.

 Уже?

 Да. Армия Красной страны лавиной движется к Собачьему Клыку. У них есть кто-то…

 С магией Волхвов?

 Может, и с другой магией. Но они знают, что наша армия здесь, и им не терпится начать бой.

 Я закрыла глаза, чувствуя, какими горячими они стали. Пальцы задрожали, и поводья затряслись в моих руках.

 У  нас есть шансы? Я знала, что теперь Силенс мог увидеть численность вражеской армии.

 Есть. Что-то в этом ответе мне не понравилось, король был не уверен.

 Ох, Силенс…

 Нет, Эв, мы справимся. Ты со мной.

 Я с тобой.

 Король улыбнулся мне, а потом повернулся к своим солдатам, готовый говорить. Я выпрямилась в седле, надеясь, что он сумеет убедить их в силе нашего превосходства. Отсутствие уверенности перед сражением в разы снижает возможность победить.

 -Мои воины, – раскатисто начал Силенс, – сегодня перед нами стоит наисложнейшая задача.

 Все разговоры стихли, стало слышно даже, как ветер шелестит песком, который беспрестанно вздымался в воздух, как натружено дышат лошади, как шумит высохшая на палящем солнце листва.

 -Нам предстоит защитить интересы своего Королевства. Не знаю, кем вы были до сегодняшнего дня. Солдатом, сержантом, капитаном, пьяницей, честным человеком, карточным шулером или лекарем. Сейчас нет разницы, кем вы были до этого. Сейчас вы боец, – сурово сказал король, сжимая руку в кулак, – боец, коему предстоит одержать победу для Дейстроу.

 Воздух вырвался из моей груди, краем глаза я наблюдала за тем, как внимательно слушает короля Хелл.

 -На нас движется враг, и у вас не будет времени на отдых, – жестко сообщил Силенс, указывая рукой на север.– И враг голоден и жаждет крови. Вы знакомы с ним… Не один год Дейстроу пытается приструнить Красную страну, но ей все неймется.

 По толпе пробежался шепоток негодования. Никто не любил упоминаний о Красной стране, которая год от года оставалась в состоянии конфронтации с нашим государством.

 -Настал тот час, когда мы разобьем своего главного врага, – слова были пропитаны страстью, и солдаты верили вдохновленному королю.– Сила Дейстроу в вас, мои солдаты, только в вас!

 Долина разразилась победным гулом.

 -Мы идем в бой, неся в сердце уверенность, отвагу и честь, – продолжал Силенс. Голос его стал еще более жестким, хотя пыль заметно мешала говорить, суша горло.– Этого нет у нашего врага. Красная страна не подозревает о том, что можно биться за мир. Она дерется только за кровь, которой пропитана ее проклятая гнилая земля!

 Негодование охватило солдат, они протестующе кричали, осуждая Красную страну.

 -В Дейстроу такого не будет, – держал свою речь Силенс.– Мы не должны этого допустить. Так соберите всю свою веру, смелость и силу, чтобы ответить на предательский налет врага честным боем, – повышая голос, все говорил король.

 Солдаты загудели все громче, я замечала, как зажигаются их глаза. Силенс заражал их неисчерпаемой верой в собственную победу. Пусть перед нами стояла лишь малая часть армии Дейстроу, я видела в ней силу, которая способна сломить Красную страну.

 -Мы разделим армию на три части, – пояснил Силенс, солдаты внимательно вслушивались в его слова.– Восточным фронтом будет командовать капитан Коктон. Слава его Смертного гарнизона громче всяких слов, – Силенс указал ладонью на  Ворна. В это время над нами поднималось солнце, и первые лучи золотом осветили светлые выжженные постоянным нахождением на улице волосы капитана. Коктон слегка опустил подбородок, выражая благодарность за боевые кличи, раздающиеся в его честь.– Северную часть в бой поведу я!

 -Да здравствует король! – заревела армия, вскидывая в воздух оружие.

 -Третьим Западным фронтом будет командовать моя жена, королева Эверин Страстная!

 Я боялась открыть глаза и встретить непонимающие осуждающие взгляды, но мои барабанные перепонки едва не лопнули от оглушительного крика, который раскатился по долине Собачий Клык. Солдаты бились в неистовом восторге, значит, мой король был прав, и он действительно готовы идти за мной в бой. Силенс смотрел на меня и едва заметно улыбнулся, приободряя мою робость.

 Моя рука напряглась, я знала, что все взгляды сейчас направлены на меня, а Силенс предоставлял мне возможность закончить его громкую и патетичную речь. Пальцы сжались на рукояти меча. Лезвие металлически блеснуло в рассветных лучах солнца, резким движением я обнажила клинок, поднимая руку над головой.

 -За Дейстроу! – закричала я.

 Ряды солдат подхватили мой крик, и он оглушительной волной покатился по долине Собачий Клык. Я обернулась, уловив в дальней части какой-то звук. С севера быстро двигалась армия Красной страны.

 -К оружию, – отрывисто приказал Силенс, долго ждать выполнения приказа не пришлось.– Вперед, – кивнул мне Ленс.

 Я в нерешительности застыла возле короля.

 -Вперед, Эверин, веди своих солдат на позицию! – закричал Силенс, конь под ним дико гарцевал. Шудо испуганно дернулся в сторону от его рева.

 Хелл подтолкнул моего коня сзади, и я вышла из оцепенения, ударяя пятками в бока Шудо. В голове пульсировали слова Силенса, когда прошлым вечером на привале он объяснял нам позиции наших фронтов. Часть моей армии лавиной двинулась за мной, красные воины все приближались, но в бой пока что не вступали, припугивая боевым кличем. Шудо покрылся пенной, но вскоре я была на отведенном месте с запада, где должна была держать эту территорию в своих руках. Силенс сказал, что этот отрезок песка должен остаться нашим любой ценой.

 Лучники дугой выстроились позади конницы, которая должна была первой встретить нападение. Дальше стояла пехота, держа обнаженные мечи наизготовку. Я обернулась, оглядываясь в сторону, где располагался фронт Силенса. Прикрыв глаза, я попросила у Лайта сохранить ему жизнь, а потом выпрямилась, крепко сжимая в руке рукоять меча. Возле меня на пританцовывающем Меченом сидел Хелл, который коротко кивнул в ответ на обеспокоенный взгляд.

 -Я с вами, моя королева, – тихо сказал он, склоняясь ко мне.

 Глаза зацепились за поднимающихся на возвышение солдат Красной страны. Их черные доспехи матово блестели на солнце, на командирах красовались шлемы с клыкастыми забралами. Последняя волна дрожи прокатилась по моему телу, а потом разум вдруг очистился и стал холодным, словно озеро по весне. Странное, почти пугающее спокойствие поселилось во мне, силой пробегаясь по кончикам пальцев. Пехота по движению моей руки надела шлемы, опустила забрала и поддалась вперед. Стук сердца отмерял момент атаки, противник все приближался, вереща во все горло свой боевой клич.

 -В атаку, – приказала я, и мой жеребец первым вырывался вперед, давая сигнал к движению конницы. Воины за моей спиной дико заревели и бросились на врага. Кровь пульсировала где-то в ушах, и вскоре звуки стали доносится до меня сквозь плотную завесу.

 Сбоку от меня завопил Хелл, в зверином оскале обнажая собственный меч. Мы с бешеной скоростью неслись на противника. Мое лезвие первым встретило недруга.

 Волна солдатов Дейстроу сошлась с валом воинов Красной страны в невероятно громком скрежете металла и реве распаленных битвой людей.

 Шудо рвал ряды противника, а я работала мечом, не ожидавшая от себя ни такой силы, ни способностей. Но бросающиеся на моего коня красные воины падали замертво. Рука начинала дрожать от напряжения, черненая кровь стекала уже на запястье, я старалась не обращать внимания на стенания души, которая ужасалась той скорости, с которой я убивала. Эти действия были практическими привычными, словно я уже много лет провела на полях сражений. Меч двигался в моей ладони легко и свободно, как-то просто вспоминались все уроки, которые когда-то были впитаны в мою кровь, и острый металл резал противника на куски, лишая их голов и конечностей. Черная кровь брызгами летела в стороны, попадая и на доспехи, и на лицо, и на губы, солью отдаваясь на моем пересохшем от песка языке. Легкие постоянно сжимались, стискиваемые ребрами. Мышцы окаменели, а зубы сами собой сжимались до боли. Моя магия с упорством рвалась наружу, но я сдерживалась, как могла, и это до безумия отвлекало. Поток красных воинов все не уменьшался, разрастаясь и разрастаясь. Мое внутреннее противоборство с самой собой выбивало из равновесия, и вскоре противник улучил момент.

 Огромный мужчина мечом подрубил сухожилия Шудо, и жеребец повалился на колени. Я с болезненным хрустом упала на землю, перевернувшись через голову. От удара меч выпал из пальцев, и я не могла дотянуться до него, пальцы в страхе карябали песок, но рукоять была слишком далеко. Хохочущий воин наступил мне на запястье в желании сломать кости, я закричала, но тут же на меня полилась темная кровь. Подняв глаза, я увидела, как верзила непонятливо смотрит в одну точку, а из его груди торчит острие меча. В этот момент оно исчезло, и тело воина тяжело завалилось на бок. Хелл услужливо подал мне руку, наклонившись, он поднял мой меч.

 -Моя королева, – успел прошептать он, прежде чем скрестить меч с очередным врагом.

 Я еле-еле сумела отдышаться, но времени на передышки отыскать было нельзя, потому что со всех сторон нас давили красные верзилы. Их черные доспехи рябили в глазах на ярком солнце, я постоянно щурилась, стараясь не ослепнуть от металлических бликов. Мой советник больше не выпускал меня из виду, едва не опоздавший защитить меня. Теперь мы кружили вдвоем в гуще нападающих воинов. Со всех сторон раздавались крики, стоны, рычание, звон оружия, мольбы, ругательства. Все дикой массой пульсировало и пузырилось ядом злобы и ненависти. В такой гуще событий становилось все сложнее держать Динео в кулаке, но я не сдавалась, продолжая отбиваться от кровожадных противников.

 Когда очередной мужчина упал у моих ног, я с досадой отметила, что вороги давят моих солдат, все чаще по земле катились головы в шлемах Дейстроу. Воины Красной страны не жалели себя, продолжа драться, даже если на руке отсутствовали пальцы, или самой руки не было. Они походили на лишенных всякого человеческого разума существ, и мой народ этого боялся. Но они продолжали сражаться, не желая склонять колени перед жестоким врагом.

 Хелл тяжело дышал за спиной, хрипло ругаясь, если вдруг пропускал удар. Но на мое счастье, серьезных ранений он пока что не получил, ловко отбиваясь от сумбурных атак красных. Легкий меч в его руке словно стал продолжением тела бастарда, и мужчина умело пользовался своей скоростью, превращая это в преимущество перед более грузным и медлительным врагом. Красные постоянно щетинились на него, рычали, но от нашей пары не отступали. Сверху посыпались стрелы, это лучники получили приказ с другого фронта. Хелл зашипел, когда в ответном дожде со стороны противника, в его левое плечо воткнулась тяжелая бронебойная стрела. К счастью, она прилетела под углом, но все равно теперь лишила бастарда способности двигаться свободно. Он зарычал, уверенным движением обламывая древко. Извлекать наконечник из раны было делом хлопотным, пока что мы не располагали подобной роскошью. Сейчас бастард мог только хрипеть, терпя боль в ране, и продолжал биться.

 Красные воины плотным кольцом окружили нас с Хеллом, но нападая вместе, только мешали друг другу. Это было нашим спасением, что они настолько тупы, чтобы позволить вырезать нас по одному. Желание выслужиться перед Правителем, видимо, отнимало их мозги.

 Во время битвы Силенс тоже нес тяжелые потери на своем фронте. Жгучей волной красные воины проломили первый круг, врываясь в гущу солдатов Дейстроу. Они бились ожесточенно, даже ярее, чем когда-то помнил король, их не останавливало ничто – ни раны, ни стрелы, ни потеря сотоварищей. Красные рвались вперед, к победе, тесня и давя бойцов Дейстроу, отбирая у них способность свободно форсировать по фронту. Это злило и расстраивало короля. Но воины Красной страны не давали ему отдать приказы, чтобы спасти положение, они словно вычислили его в толпе, и теперь давили полукругом, позволяя чуть отступать к скалистым вершинам. Силенс чувствовал собственное поражение, вспоминая, как протестовал Хелл против разделения армии.

 Королю оставалось надеяться только на то, что у Эверин с Коктоном дела идут лучше, чем у него. Бииблэк возле него устало кряхтел, его ранили еще в самом начале битвы, но капитан стражи отказывался выходить из сражения, чтобы получить помощь лекаря. Он бросался в гущу черных доспехов, совершенно не думая о своей безопасности.

 Конечно, больше всего Ленс переживал за жену, но горячая битва не позволяла ему даже и на миг воспользоваться Королевской магией. Противник понял, что он король, и теперь не выпускал из виду, не упуская возможности сильнее его прижать. Раздраженно отбиваясь от противника, Ленс рычал на них, отдаваясь жару сражения. Сердце отдавалось в ладонях, которые крепко сжимали рукоять топора.

 Удар неожиданно пришелся сзади. Силенс опешил от возмущения и внезапности. Его спину прикрывал Бииблэк. Кругом обернувшись, ведя за собой топор, сбивая лезвием противников, он понял, что попал в ловушку. Взгляд успел заметить неподвижно лежащего среди трупов капитана стражи.

 -НЕТ! – заревел король, совершенно не чувствуя огненную боль вдоль позвоночника.– НЕТ!

 Неистовство сражения заполнило его мозг. Король отпустил контроль, и наружу вырывалось первобытное существо. Магия Силенса ударной волной раскидала кольцо врагов, которое его окружило. Упругий воздух понесся дальше, сбивая с ног, к сожалению, и вражеских солдат, и бойцов Королевства Дейстроу. Заряд не ломал кости, не сжимал внутренности изнутри, не выдавливал кровь из легких, как это делал Динео, он выжигал мозг в черепной коробке. Люди хватались за уши, из которых начинала хлестать кровь, и в предсмертных судорогах падали на землю, катаясь среди мертвых солдат. Король остановился, видя, как страдают и те, кто служил ему.

 Подняв топор, он с ревом бросился вперед.

 Восточный фронт держался бодрее остальных. Здесь наши солдаты теснили Красную страну, не давая пробиться ей дальше первых рубежей. Лучники грамотно снимали конных, а пехота сурово давила авангард нападения. Видимо, слава Смертного гарнизона приобретена им не просто так. В какой-то момент, Коктон понял, что может обернуть сражение в свою пользу, потому что медленно, почти неразличимо воины Красной страны стали отступать к северу. С чувством торжества капитан оттеснял их все дальше, ломая уже и без того не стройные ряды пеших воинов. Улыбка превосходства играла на его перепачканных пылью и кровью губах.

 Капитан как всегда не выпускал из виду свою Эрекке, девушка дралась так, что Коктон мог бы ей гордиться. Сила и грация были сейчас в ней, рыжие волосы медно светились на солнце, развевались на ветру, зеленые глаза пылали страстью и жаждой убивать. Она дралась за Дейстроу пылко и не жалела себя, в такие моменты капитан и понимал, отчего так сильно любил эту женщину. Эрекке разделяла его странную любовь к битве, к войне, к силе, к слабости врага. Девушка так же страстно принимала сражения, как делал это он. Именно характер капитана и закалял солдат Смертного гарнизона. Коктон не боялся напороться на вражеский меч и с безумием бросался вперед. Его называли сумасшедшим, но его помешательство всегда приводило к победе, пусть и тяжелой ценой. Ворн в шутку всегда говорил, что он защищен богами, и ни один меч взять его не сможет, от этого никогда не берег себя в битвах. Бесстрашие его могло восхищать, но чаще всего люди шептались, что он просто больной на голову. Тем не менее, это далеко не мешало им восторгаться смелым капитаном Ворнингом Коктоном.

 Вот и теперь подобная нерациональная тактика приносила свои положительные плоды. Красные наткнулись на еще более безбашенного противника, чем они сами, и пасовали перед неожиданной трудностью. Хотя все дело могло быть действительно в том, что капитан был защищен богами, но все это только выдумки самого Коктона.

 Капитан все улыбался, сражая врагов двуручным мечом, который легко порхал в его сильных руках. Казалось, вот-вот и Коктон рассмеется, но этот странный веселый оскал придавал ему жуткий вид. Один красный воин приметил, как капитан оберегает девушку, что билась неподалеку, и начал прорубать путь к ней. Захваченный битвой Коктон упустил это из виду, а противник медленно продвигался к Эрекке из-за спины, точными ударами убивая солдатов Дейстроу. Его губы скривились в такой же улыбке, какая только что была на лице капитана. Восточный фронт мог потерять свое главное оружие, и красный воин отчетливо это понимал. Возникал только вопрос, где он отыскал столько интеллекта, чтобы понять такую сложную для его маленького мозга схему.

 Будто что-то почувствовав, Коктон испуганно обернулся к своей возлюбленной. Но враг уже успел подобраться к Эрекке, и его толстое копье вонзилось в спину девушки. Она вскрикнула, а красный все глубже насаживал ее на древко. Наконечник копья влажно высовывался между грудей девушки, она неуверенно положила на него руки и начала тянуть вперед, пытаясь высвободить оружие из своего тела. А воин за ее спиной дико хохотал, проворачивая копье в спине Эрекке. Девушка застонала и начала захлебываться своей кровью, потому что острый металл разорвал ее легкие. Медленно падая на колени, она все еще пыталась вытащить копье из своей груди. Но ничего не выходило.

 -Эрекке,– простонал Коктон, одним ударом сражая воина, что убил его возлюбленную. Капитан бросился к девушке, но та уже задыхалась.

 Ее пальцы слабо вцепились в плечо капитана. Белое лицо было искажено гримасой боли, зеленые глаза тухли, кровь пузырилась на губах от последних вдохов и выдохов, которые она делала. Эрекке застонала. В страшном сейчас жесте губы ее растянулись в улыбке, и голова девушки откинулась назад.

 Эрекке больше не дышала.

 Коктон поднялся с земли, слезы прочертили влажные дорожки на его грязном лице. Глаза стали похожи на открытые раны, лицо сморщилось в гримасе ужаса и ненависти. Он перехватил свой меч и начал рубить воинов Красной страны, будто капусту. С легкостью он в одиночку прорывал их ряды, совершенно себя не жалея. На него опускались мечи, вспарывали одежду, протыкали доспехи, но капитан бездумно двигался вперед, рыча будто умирающий медведь.

 Теперь исступление владело им, он совершенно не думал о том, что может произойти. Эрекке, пронзенная копьем, лежала где-то за его спиной, вперив мертвый взгляд в ослепительно солнечное голубое небо над долиной Собачий Клык.

 Когда я поняла, что кроме нас с Хеллом на Западном фронте никого не осталось, то меня хватила дикая паника. Бастард уже выбился из сил, плечо его все кровоточило, мешало двигаться, а красные все давили и наползали со всех сторон. Кроме черных доспехов вокруг не было ничего, а силы нас покидали. Просто глупо надеяться на то, что такая пара, как наша, сумеет одолеть подобное количество красных солдат, которые все прибывали. Вокруг нас уже образовалась целая гора из мертвых, и мы с бастардом пытались отступить в сторону потому, что биться на трупах собственных солдат оказалось делом сложных. Красных воинов это, судя по всему, не смущало. Они смело топтались по своим убитым и раненным, лишая надежды даже тех, кто еще продолжал дышать. Тяжелые ботинки раскалывали черепа, стоны доносились из-под ног, но останавливаться было нельзя.

 Неожиданно они отступили. Мы с Хеллом недоверчиво переглянулись, все же используя это время, чтобы хоть немного отдышаться. Пот ручьем скатывался со лба, заливая глаза. Ладонь постоянно соскальзывала с рукояти, но умирать не желал ни бастард, ни я, поэтому мы не сдавались, хоть наша судьба была уже решена.

 Красные расступались в стороны, я видела, как отодвигаются головы в черных шлемах, кто-то прорезал дорогу к нам. Я тронула бастарда за руку, безмолвно привлекая внимания. Он стал всматриваться туда, но, как и я, ничего не видел. Палящее солнце над Собачьим Клыком делало черные доспехи единой массой, а пыль, что столбом стояла повсюду, и вовсе мешала видеть, песком попадая в глаза.

 -Какая удача, сама королева,– расхохоталась Круэл, выглядывая из-за спины последнего стоящего перед ней солдата.

 Внутри меня все похолодело, несмотря на жар пустыни Собачьего Клыка.