Текст книги "Враг мой (сборник)"

Автор книги: Барри Брукс Лонгиер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

– Возникла необходимость проверить истину, попытавшись превратить ее в выдумку. Разве не этому вы, кизлодды, все время меня учите? Ничему не доверяй!

– Но ведь вы не станете проверять, остро ли наточен нож, всаживая его себе в лоб?

Ее приподняли под мышки и втащили обратно в машину. Захлопнув дверцу, водитель-драк обошел машину и, ругаясь, залез на свое сиденье. Последовавшие затем металлические звуки свидетельствовали, по разумению Джоанн, о запирании замков.

– Умоляю, досидите спокойно до приезда в ковах!

Машина снова тронулась с места.

– Драк!

Возмущенное молчание.

– Что?

– Откуда мне знать, что это действительно будет Талман-ковах?

– Это... Это не моя проблема, землянка. Не моя!

Джоанн откинула голову, довольствуясь реальностью только что проведенного опыта – саднящей коленкой.

Возможность доверять – вот чего ей не хватало больше всего.

Ее оставили на диване. После ухода водителя-драка она поднялась и стала исследовать помещение. Это была небольшая комната для встреч: два дивана, две двери одна напротив другой, гладкая обивка на полу и на стенах. Она вернулась на диван.

Раздался звук открываемой двери, мягкие незнакомые шаги. И вот шаги затихли.

– Добро пожаловать в Талман-ковах, Джоанн Никол. Я – овьетах Тора Соам.

Это был совсем не тот голос, который она слышала в чирн-ковахе, не тот, что звучал в имении Тора – если, конечно, допустить, что она находилась прежде в имении Тора...

Некто, назвавшийся Торой Соамом, продолжал:

– Судя по вашему виду, у вас накопились вопросы. Я готов ответить кое на какие. Спрашивайте.

– Вы – не тот Тора Соам, с которым я знакома.

– Вас это удивляет?

– Нет. Мой порог удивления поднимается все выше.

– Великолепно.

– Но эта игра смехотворна!

– У нее есть цель. Вы бы не попали сюда, если бы не постигли, в чем она состоит.

Драк – если это был драк – умолк; Джоанн услышала, как он садится на противоположный диван.

– Иногда мне кажется, что цель мне ясна, но иногда появляются сомнения.

– У вас есть вопросы?

Есть ли у нее вопросы? Еще бы! Только получит ли она прямой ответ хотя бы на один?

– Тора Кия.

– Начнем с него.

– Тора Кия – тот, с которым я познакомилась, – ваш первенец?

– Да.

– То, что относилось к Тора Кия, было подлинным?

Существо, назвавшееся Торой Соамом, засмеялось.

– Забавное слово – "подлинный". Полагаю, что да – если что-то вообще может претендовать на подлинность. Кия не одобряет моих игр. То, что он испытал на Амадине, затмило его ощущение талмы. Полагаю, Митра Квим убедительно сыграл мою роль.

– Роль Кия – тоже часть розыгрыша? Опять смешок.

– Отчасти, но мы с вами говорим о разных событиях. Ваша, м-м-м... любовная связь со всеми ее последствиями остается для меня не совсем понятной.

Джоанн почувствовала, что краснеет.

– Как вы узнали о той встрече?

– От самого Кия. Мой первенец достаточно знаком с талмой, чтобы не навредить моим планам. Впрочем, этого не произошло. Ваша встреча с Сином Видаком – другое дело. Здесь пока еще нет определенности.

– Драк...

– Ко мне полагается обращаться – "овьетах" или "Тора Соам".

– Меня об этом уже предупреждали, драк.

– М-м-м.

– У меня даже нет уверенности, что передо мной драк. Ведь ваш Фанда если это в действительности его имя – вполне убедительно сыграл человека.

Джоанн услышала, как ее собеседник встает и делает три шага по направлению к ней. На ее руку легла чужая рука.

– Можете сосчитать пальцы.

Она ощупала обеими руками трехпалую ладонь, потом занялась локтем драка, плечом, шеей; наконец ее пальцы стали шарить по его физиономии. Гладкая кожа, слабый намек на нос, выпирающий лоб... Рот открылся.

– Вы удовлетворены?

Руки Джоанн скользнули по груди драка, сжались в кулаки и ухватили его за складки одежды.

– Вдруг у вас на лице маска? Мне бы следовало сорвать с вас одежду и пошарить у вас промеж ног.

Сильные руки, сжав ее кисти, оторвали ее руки от одежды драка.

– Сядьте, Джоанн Никол.

Руки не отпускали ее, пока она снова не села на диван. Только после этого драк вернулся на свое место.

– Вы испытали на себе некий процесс и открыли для себя, чему этот процесс служит. Это являлось частью вашего образования. У вас в руках элемент ответа, необходимого для прекращения войны. – Драк поднялся и, судя по шагам, стал расхаживать взад-вперед. – За то короткое время, что ушло у меня на эту фразу, погибли либо получили ранения более двухсот дракских и земных военнослужащих. – Тора Соам еще немного походил и остановился. – У вас был вопрос.

– Почему в этот процесс оказалась вовлечена именно я? Мне говорили, что я – одна из сотен.

– Верно. Но случилось два события: процесс вашего образования ускорился ввиду случайных обстоятельств появления Видака, а Соединенные Штаты Земли и Палата драков тем временем сблизили свои позиции по условиям прекращения огня.

– Условия прекращения огня?

– Эти условия близки к тем, что предлагали все вы в процессе обучения, но с одним исключением: ассамблея Девятого Сектора запросила разрешения прислать на переговоры своих наблюдателей и получила его.

– Девятый Сектор? – Джоанн нахмурилась от смутных ассоциаций. – С какой целью?

– Заявленная цель – наблюдать за ходом переговоров и сообщать о них ассамблее Сектора.

– Вы подозреваете иную цель?

– У меня всегда масса подозрений, а у вас?

Джоанн нехотя кивнула.

– Тора Соам, каковы остальные условия прекращения огня?

– Как я погляжу, я уже стал Торой Соамом.

– На время.

– М-м-м... Условия таковы: силы людей и драков прекращают всякое продвижение и остаются на прежних позициях; на Амадине создается демилитаризованная зона, охраняемая совместно людьми и драками. Между тем вам известно, что ни зона, ни военные, ее охраняющие, не способны остановить бои на Амадине.

Скоро будет создана совместная драко-человеческая комиссия, которая станет наблюдать за возвращением захваченных территорий, а также за колонизацией новых планет. Конечно, как вы справедливо указали, прекращение огня на Амадине не может быть закреплено договором, пока не будет найдено решение конфликта на этой планете. А сделать это невозможно, пока мы не поймем, каким образом оказались в рамках конкретной заданности.

Джоанн села поудобнее.

– Возможно, я могу оказать вам помощь. Но только в случае, если вы перестанете морочить мне голову. Мне надо иметь точку опоры, какие-то отсылки к реальности, что-то, чему можно доверять.

И тут драк повторил изречение Шизумаата:

– "Лучше вот во что поверь: все подвергать сомнению, ничего не принимать за абсолютную истину, никакой путь не считать безусловно верным. Пусть это станет твоей догмой, в которой ты найдешь покой и уверенность; ибо в этой догме заключено твое право править низшими тварями во Вселенной; в ней же – твое право избирать себе талму; в ней же – твое право на освобождение от догмы".

– Этот последний совет едва не стоил мне жизни.

– Талма не обещает бессмертия, а лишь повышает ваши шансы на достижение цели. – Судя по голосу, Тора Соам отвернулся. – Никто не требует от вас, землянка, чтобы вы полюбили или одобрили все это. Понять – вот ваша обязанность. Через несколько дней мы отбываем на Амадин. Придется много дней вести переговоры, прежде чем мы добьемся прекращение огня. Вы полетите со мной на Амадин?

– Кто еще полетит с нами?

– Кое-кто из моих советников по Талман-коваху, а также Леонид Мицак и мой первенец, Тора Кия.

– Зачем?

– Оба понимают вашу роль во всей этой затее. Их задача – оказать вам помощь.

– А какова ваша задача, Тора Соам?

– Давать советы нашим парламентерам.

– А моя?

– Давать советы мне.

Джоанн провела ладонями по лицу и уронила руки на колени.

– Вы так и не дали мне ответов.

Драк усмехнулся.

– События не позволяют ждать. Все ответы мы получим на Амадине. Вы полетите?

– Разве у меня есть выбор?

– Конечно. Я не могу заставлять вас искать ответы.

– Зато в этом преуспели ваши люди.

– То, какие сведения оказались в вашем распоряжении, было обусловлено вашей слепотой и мною. Вас никто ни к чему не принуждал. Вы сами пришли к выводам на основании вами же сделанного выбора. Итак, будете ли вы сопровождать меня на Амадин, Джоанн Никол?

– Мне очень хочется ответить вам "нет", потому что вы поступили со мной не...

– Полагаю, вы хотели сказать "нечестно"? Полагаю также, вам уже известно, чего стоит это слово.

Лита со своими проклятыми шестнадцатью бусинами... " – Это несправедливо, джетах.

– Твой ответ зиждется на глупости". Джоанн прикусила нижнюю губу и медленно кивнула. "Страсть обусловлена правилами..."

– Я полечу с вами.

Тора Соам вышел из комнаты. На смену его шагам пришли другие, знакомые шаги.

– Мицак?

– Я буду с вами на Амадине.

– Знаю. Мне кажется, Мицак, что с нами забавляется Лита.

– Игра без правил?

Джоанн села прямо.

– Правила существуют, Мицак. Правила есть всегда. Просто мы пока их не знаем. Нам остается питать безумную надежду, что у нас хватит ума выкрикнуть свое "Я выиграл!" раньше остальных.

День завершился вечерней трапезой в имении Тора. Актер по имени Фанда исполнял короткий отрывок из современной пьесы. Тора Кия сидел молча, бывшее "начальство" – актеры из одной с Фандой театральной труппы покатывалось со смеху и бурно аплодировало.

Джоанн почти не ела и почти не обращала внимания на веселье и разговоры вокруг нее.

Она находилась в пустыне, состоящей из одних вопросов; лишь считанные песчинки представляли собой ответы.

Дождавшись передышки, Джоанн поманила к себе Фанду.

– Чем могу вам служить, Джоанн Никол?

– Хочу спросить тебя о Бенбо. Ты с ним встречался, наблюдал за ним.

– Вы правы.

– Как он там?

– Когда я его покинул, он оставался вемадах на Дитааре. Потом Соединенные Штаты Земли захватили Дитаар. Дальнейшее мне неизвестно.

– Благодарю.

Фанда вернулся к коллегам и стал вместе с неким Тиоктом изображать сценку из дракской пьесы про любовь. Джоанн покинула столовую и ощупью двинулась в свои апартаменты. В тишине коридора ее испугали догоняющие ее шаги. Она замерла. Шаги тоже стихли. Но она успела их узнать.

– Что тебе надо, Тора Кия? Если ты, конечно, Тора Кия.

Невидимый подошел к ней ближе.

– Я настоящий Тора Кия. Поверь, я участвовал в этой игре без всякого желания.

– Понимаю. Чего ты хочешь?

– Джоанн Никол, я... в замешательстве.

– Судя по Талману, это – естественное состояние драка.

– Такова одна из возможных интерпретаций. – Судя по звукам, Тора Кия было трудно дышать. – Есть одно обстоятельство, о котором тебе следует знать.

– Какое?

– Ночью я играл на тидне, ты пришла в музыкальную комнату, мы сидели рядом...

– Что дальше?

– Ты дотронулась до моей руки, положила голову мне на плечо, слушала мои речи. Я обнял тебя. Было темно...

– Ты на что намекаешь, Кия?

Кия в смущении топтался с ней рядом.

– Сейчас, при свете, это не так легко объяснить.

– Я по-прежнему пребываю в кромешной тьме.

– Мои чувства вышли из-под контроля. Я потерял контроль...

– Над чем?

Топтание стало еще смущеннее.

– Джоанн Никол, у меня произошло... зачатие.

– Зачатие? Ты хочешь сказать?.. Ну и ну! – Джоанн так расхохоталась, что едва не задохнулась. Наконец-то она получила долгожданную разрядку.

– Мне непонятен твой смех, Джоанн Никол. Я сообщил тебе, что у меня будет ребенок. В этом нет ничего смешного.

– Беременность?

– Да!

– Я бы сделала из тебя честного драка, Кия, но что скажет твой родитель?

Она с трудом преодолела остаток пути до апартаментов, чувствуя, как по щекам струятся вызванные хохотом слезы.

– Я честен!

– Не обижайся на мой смех, Кия. Чтобы понять его, тебе пришлось бы превратиться в человека. Поздравляю. Поздравляю и желаю всяческих... Не могу, уморил!

Она заперлась у себя и в изнеможении опустилась на пол, продолжая хохотать.

16

Страсть обусловлена правилами. Это не значит, что ты не постиг любви и ненависти. Однако там, где твоя страсть возводит границы талме, ты обязан выйти за границы правил любви и ненависти, чтобы позволить талме служить тебе.

Предание о Кохнерете, Кода Тармеда, Талман

... Прямой путь в ад. Войска людей и драков поджаривают друг друга на огне – бывшем Амадине. Возможна ли война, при которой никто не желает мира? На Земле древняя ненависть по-прежнему жжет семитов. Соединенное Королевство и Ирландия давным-давно проглочены Соединенными Штатами Земли, однако по ночам все еще звучат выстрелы, раздаются крики, проливаются слезы...

– Джоанн Никол, с вами желает говорить овьетах.

Она вышла из состояния медитации, позволила чувствам, которые продолжало испытывать ее тело, достигнуть ее ума; до ушей долетел мерный гул – свидетельство неустанной работы двигателей дракского межзвездного корабля "Куэх". Оттолкнувшись от подушки, она повернула голову на голос.

– Где овьетах, Аал Тайя?

– У главного дисплея корабля, с Мицаком и Торой Кия.

– Иду.

Бредя ощупью в указанном направлении, она думала о том, заслуживают ли полного доверия Тора Соам, Кия и Мицак; ни на грош не доверяя всему и всем вокруг, она не ставила под сомнение искренность этой троицы. Но правда это всегда переменная величина, подлежащая проверке через неизменные правила. А правила появляются благодаря выбору, сделанному группой или отдельным лицом; их тоже надлежит проверять, сравнивая с другими правилами...

Малтак Ди сказал об этом такие слова: "Правда растяжима; проверяй ее через растяжимые правила понимания и процедуры".

Вера есть вид умственной блокировки, черпающий устойчивость в убежденности, будто истины, меры или то и другое неизменны, заданы раз и навсегда.

Среди изобретений драков имелся прибор, который Джоанн могла бы повесить себе на спину. Покалывая ее неострыми иголочками, он позволял бы ей воспринимать диаграммы, которые другие изучали глазами. Однако она отказалась от прибора. Не имея глаз, она видела теперь больше, чем когда-то, и не желала рисковать своим внутренним прозрением.

Она вошла в кабину с главным дисплеем. Чувства подсказывали ей, что здесь присутствуют только двое. Все молчали. Она добралась до дивана и присела. Вскоре распахнулась дверь, раздались знакомые шаги Торы Соама. Холодность голоса Торы Соама, лишенного эмоций, только подчеркивала его волнение.

– Могу сообщить вам, что Палата драков дала разъяснения по содержанию нашей миссии на Амадине. Мы получаем официальную аккредитацию на переговорах. Скоро вы узнаете подробности. Но важно понять следующее: главным представителем на амадинских переговорах назначен Хелиот Вант...

– Нет! – Джоанн услышала голос вскочившего с места Торы Кия. – Не может этого быть!

– Но Хелиот Вант стал жертвой убийства, и переговоры прерваны.

Все молчали, переваривая известия. Тора Кия вернулся на свое место и снова сел.

– Ваша задача – нащупать путь, которым надо идти, чтобы добиться мира. Но если окажется, что в ваших силах попутно найти убийцу моего дорогого друга Хелиота Ванта, то моей признательности не будет предела. До нашего прилета на орбитальную станцию остается меньше трех дней. Готовьтесь.

– Но, овьетах, – подал голос Мицак, – ваше желание найти убийцу – если это действительно убийство – выходит за пределы талмы прекращения войны и даже может вступить с ней в противоречие.

– Вероятно. Никто из нас не может судить наверняка. Если наказание убийцы отчасти сработает на нашу талму, то оно принесет только пользу. Если нет, я хотя бы буду знать имя убийцы. Я обладаю всеми возможностями, чтобы выстроить собственную талму, которая никак не ограничит талму мира.

Тора Соам покинул помещение. Мицак встал и заговорил:

– Только что за считанные секунды восприятие овьетаха сузилось от всей Вселенной до одной-единственной жертвы. Вы обязаны поговорить с родителем, Кия.

– Ничего такого, чего бы он еще не знал, я не могу ему сказать, Мицак.

– Понимает ли Тора Соам, насколько такой подход вредит его талме?

Тора Кия долго молчал, прежде чем ответить.

– Судя по вашему личному делу, Мицак, вы ранее принадлежали к религиозной секте, требующей обета безбрачия.

– Ну и что?

– Возможно, вам непонятно, что такое семейные узы. Хелиот Вант и мой родитель соединились, чтобы зачать меня.

– Этого я не знал. – Джоанн слышала, как Мицак отходит к двери и оборачивается. – Тем не менее именно поэтому мне так заметно, Тора Кия, насколько данное происшествие ограничивает для твоего родителя видимость целей и путей. Если бы кто-то вознамерился вывести его из строя, повлияв на правила, управляющие его страстями, то нельзя было бы придумать ничего лучше, чем убийство Хелиота Ванта.

Сказав это, Мицак удалился.

Кия тяжело вздохнул.

– Мицак прав. Однако ему неизвестна способность моего родителя преодолевать собственную враждебность. – Джоанн было слышно, как он ерзает на диване. – Джоанн Никол, судя по твоему личному делу, ты рожала ребенка.

Она почувствовала, что к ее лицу начинает приливать кровь.

– Это тебя не касается.

– Что ты чувствовала?

– Что ты имеешь в виду, Кия?

– Что значит вынашивать ребенка, быть родителем? Что ты при этом чувствовала?

– Меня подолгу тошнило, я подолгу ходила уродиной, подолгу чувствовала себя кругом виноватой. Тебе это хотелось услышать?

– Нет. Думаю, ты не говоришь всей правды. А когда был жив мужчина, Маллик? Что ты чувствовала тогда?

– Это уж... – У Джоанн чуть не хлынули слезы. – Это тем более тебя не касается.

– Мне трудно себе представить, что испытывает мужчина к женщине, женщина – к мужчине, как они оба относятся к своему ребенку, как человеческий ребенок относится к своим родителям... – Кия помолчал. – Мне предстоит стать родителем. Син Видак обязан своим появлением на свет только нашему родителю. Однако ради моего зачатия Хелиот Вант и Тора Соам произвели слияние своих жидкостей. За мое рождение несут ответственность сразу двое.

– Ну и что?

– В некотором смысле то же самое происходит и с моим ребенком. Слияния наших с тобой жидкостей не произошло...

Джоанн словно подбросило пружиной.

– Что ты несешь?!

– ... но, если бы не ты, я бы не вынашивал сейчас дитя. Акт зачатия не проходит для родителя даром. Будь я несколькими годами старше, он бы меня убил. Если мой ребенок выживет, то он будет обязан своим рождением тебе.

Джоанн выдавила смешок.

– Точно в такой же степени ты можешь благодарить свой наркотик и темноту. Возможно, их влияние было даже больше, чем мое. Неужели ты и их собираешься произвести в родителей своего ребенка?

Драк поднялся, шагнул к Джоанн и взял ее за руку.

– Что стало с твоим ребенком, Джоанн Никол? С ребенком Джоанн и Маллика Никол?

– Не знаю. – Она вырвала руку, силясь сдержать слезы. Совладав с собой, она подняла голову. – Пока был жив Маллик, все было чудесно. У тебя когда-нибудь умирал близкий друг?

– Не один. На Амадине.

– И как ты поступал?

– Поступал?

– Ты не пытался освободиться от всего, что напоминало тебе о них? Даже от мыслей? Чтобы не было так больно. Не пытался?

Помолчав, Кия ответил:

– Ты права. Но ребенок – это не подарок, не письмо, не память. У него собственная жизнь. Родительская боль – цена рождения ребенка.

Джоанн встала.

– Я даже мысленно не называю его "мой ребенок". Эта часть моей жизни отошла в историю. Она мертва.

Она дошла до двери, но там ее настигли слова Кия, заставив замереть:

– Тебе бы хотелось, чтобы она умерла. Но этого не произошло, Джоанн: твой ребенок жив.

Джоанн выбралась в коридор и поплелась к себе.

Корабль приближался к Амадину. Джоанн Никол не отводила незрячих глаз от иллюминатора капитанской рубки. Дотронувшись до руки Леонида Мицака, она попросила:

– Опишите мне то, что видите.

Ответ последовал не сразу.

– Я не верю своим глазам, какое странное зрелище!

– Что в нем странного?

– С большого расстояния Амадин очень похож на Землю, Аккуйя, Драко: глубокие синие океаны, летящие над ними белые облака... Приближаясь, начинаешь различать сушу. Сейчас планета на свету, и я вижу континенты Дорадо и Шорда. Оба грандиозны: Дорадо занимает почти всю верхнюю левую четверть, Шорда – почти всю нижнюю правую. Благодаря безоблачному небу я вижу разделяющий их Стальной Пролив.

– Но странность остается?

– Да. Зрелище по-прежнему кажется знакомым. Такое впечатление, что здесь собраны вперемежку части суши со всех известных нам планет, с единственной целью – оставить нас в дураках.

– Видна ли демилитаризованная зона?

– Нет. Но огромные территории на обоих континентах выглядят пустынями.

– На Амадине нет пустынь.

– Теперь есть.

Джоанн убрала руку от руки Мицака и по врожденной привычке протерла глаза.

– Изменилось ли поведение Торы Соама после известия о гибели Хелиота Ванта?

– Да. Как нам известно по аудиоинформации компьютера, вскрытие показало наличие в организме убитого большого количества яда – пронида. Такой способ убийства принят среди людей. К тому же ношение капсул с ядом широко распространено среди военных Соединенных Штатов Земли.

Джоанн схватилась за ручки кресла.

– Тора Соам не может не понимать, что эти факты в равной степени указывают как на убийцу из людей, так и на дракскую инсценировку.

– Боюсь, Тора Соам не желает принять очевидного. – Мицак помолчал. Его отношения с Хелиотом Бантом многое затмили для него.

– Но правду знаете вы, Мицак, Кия и сам Тора Соам – больше, чем кто-либо еще на свете. – Джоанн вздохнула – У меня растет ощущение, что мы находимся в плену у Литы с его правилами игры...

– Тора Соам угодил к Лите в сети?

– Именно! Может, не только он, но и все мы. Это делает наше с вами положение весьма шатким. Для людей мы – предатели, для драков – люди.

– Неужели и для Торы Соама – единственного нашего защитника?

– И для него, – кивнула Джоанн.

Послышались знакомые шаги. Дверь беззвучно затворилась. К ним присоединился Тора Соам.

– Я беседовал по радио с Индевой Бежудой, джетахом дракской делегации на переговорах. Меня назначили представителем делегации для встречи с таким же представителем от делегации Соединенных Штатов Земли. Джоанн Никол...

– Я вас слушаю.

– Мне потребуется ваша помощь. Нам предстоит обсудить с землянами возможности возобновления полномасштабных переговоров. Леонид Мицак...

– Я вас слушаю, овьетах.

– Вы и Кия встретитесь с офицером четвертого разряда Хажжисом Да. Он отвечает за безопасность на орбитальной станции и располагает сведениями о гибели Хелиота. Я уже договорился о вашей встрече. Всем вам выдадут "клинки Ай-дана" – символы принадлежности к дракской дипломатической миссии. Вы что-то хотели спросить, Мицак?

– Какова наша задача, овьетах?

– Выяснить, что известно Хажжису об убийстве Хелиота Ванта. Вам также следует получить исчерпывающую информацию об орбитальной станции и всех до единого ее обитателях. Вам все понятно?

– Да, овье...

Тора Соам резко развернулся и вышел. В наступившей тишине Джоанн услышала, как Мицак нажимает кнопки, управляющие створками иллюминатора.

– Мы на подлете к орбитальной станции...

Она услышала, как он резко наклоняется вперед.

– В чем дело, Мицак?

– Я точно не знаю... – Он откинулся. – Так, смутное ощущение...

– Опишите.

– Орбитальная станция выглядит, как огромный, брошенный, зловещий объект. Спящее существо с сильными челюстями. Я испытал испуг.

– Что вас напугало?

– Мысль, что ставки в этой игре куда выше, чем нам кажется, и что Лита уже произнес свое "Я выиграл!".

17

Я стоял там, где стояли катанцы, и видел Вселенную их глазами. Давным-давно Луррванна научил нас, что логика подчинена контексту и изобретательности. Если это было правдой в отношении жителей одной планеты на протяжении многих тысячелетий, то почему это не может быть правдой в отношении существ из других миров, с других планет ?

Предание о Дитааре, Кода Синушада, Талман

Спустя всего несколько часов Джоанн сидела за столом, взволнованно теребя рукоятку церемониального клинка за поясом и слушая, как Тора Соам представляется сам и представляет ее двоим делегатам-землянам. Когда овьетах закончил свою приветственную речь, один из людей кашлянул.

– Не могу не отдать должное вашему английскому, овьетах. Меня зовут Никое. Никое Эклиссия. Человек рядом со мной – мой ассистент, полковник Ричард Мур.

Джоанн услышала, как Тора Соам откинулся в кресле.

– Я тоже отдаю должное вашему английскому, Никое Эклиссия.

Установилось недоуменное молчание. Снова кашлянув, Эклиссия произнес:

– Наша цель, овьетах...

– Цели сторон на переговорах не представляют тайны. Лучше изложите позицию своего правительства.

Эклиссия кашлянул в третий раз.

– Вы больны, Эклиссия?

– Нет.

– Тогда я бы попросил вас не брызгать слюной, а внятно излагать позицию.

– Знаешь что, драк...

На противоположном конце стола пошептались, и человек произнес:

– Прошу извинить меня за нервную вспышку. Однако, Тора Соам, наши препирательства не принесут никакой пользы ни нам, ни нашим правительствам.

– Поймите, Никое Эклиссия, наши расы, миры, вселенные вовсю готовятся возобновить взаимное истребление. В свете миллиардов смертей, которые последуют в случае срыва переговоров, ваши оскорбленные чувства меня не интересуют. Изложите позицию своего правительства.

– Прекрасно. Мое правительство желает ограничить предмет переговоров обсуждением подписания и осуществления соглашений, уже достигнутых послом Рафики и овьетахом Хелиотом.

– Нет.

Человек кашлянул.

– Нет?

– Как вам известно, Никое Эклиссия, со времени составления того документа обстоятельства изменились. Многие погибли, в частности, убит мой друг Хелиот Вант. Ограничений на предмет переговоров более не будет.

– Это невозможно, Тора Соам.

– Вы не располагаете полномочиями изменить представленную позицию?

– Я должен проконсультироваться с послом Рафики и нашим пра...

– В таком случае нам нечего больше обсуждать, – услышала Джоанн голос Торы Соама. – Моя помощница договорится с вами о следующей встрече, которая состоится тогда, когда появится тема для обсуждения.

Тора Соам решительно поднялся из-за стола и покинул комнату. После продолжительного молчания один из людей тоже встал.

– Будь я проклят, если... Поговорите с ней, полковник, и наметьте время встречи.

Никое Эклиссия удалился. Полковник Мур посидел молча, прежде чем заговорить:

– Ваш шеф – крепкий орешек, Никол.

Джоанн разжала потные ладони, стискивавшие рукоятку "клинка Айдана", и утвердительно кивнула.

– А ваш – тряпка.

– Как я погляжу, мы с вами споемся. Удовлетворите мое любопытство: зачем вы работаете на драков?

– Я работаю не на них, а ради мира. А вы ради чего работаете, Мур?

Собеседник побарабанил пальцами по столу.

– Вы слепая.

– Незрячая, но не слепая.

– Гм-м... Надеюсь, вам понятны простейшие вещи. Две делегации долго корпели над условиями договора. Он бы уже был подписан и действовал, если бы драки не взбеленились из-за смерти Хелиота. Мы не хотим начинать все заново.

– Полковник Мур, я не сумею объяснить вам, что означает смерть Хелиота Ванта. Скажу лишь, что неудачнее момента для его гибели нельзя было придумать. Могу вас заверить, что Палата драков полна рвения возобновить войну и в силах это сделать. Кроме того, Палата и дракская делегация на переговорах последуют рекомендациям Торы Соама.

– Когда устроим следующую встречу?

– Как только ваша делегация получит полномочия принимать решения и согласится не обставлять переговоры ограничениями.

Полковник опять забарабанил пальцами по столу.

– Сколько это стоит в наши дни, Никол?

– Вы о чем?

– О предательстве.

Она ждала этого вопроса; о том же самом она сама спрашивала Мицака тысячу лет тому назад. На кончике ее языка вертелись бесчисленные ответы, однако она поступила точно так же, как тогда Мицак: ее ответом стал искренний смех.

Позже, сидя в каюте Торы Соама рядом с Кия, она слушала Мицака, знакомившего овьетаха со своими выводами:

– По словам командира службы безопасности тзиен денведах на орбитальной станции Хажжиса Да, вечером накануне церемонии подписания Хелиот Вант и посол Ана Рафики встречались в неформальной обстановке у Хелиота. Рафики прихватила с собой бутылочку бурбона.

– Объясните.

– Спиртной напиток, напоминающий по действию наркотик. Анализ показал, что в порции, выпитой Хелиотом, был яд. Однако ни в бутылке, ни в бурбоне, выпитом Рафики, яда не оказалось.

– Вы хотели задать вопрос, Никол?

– Скажите, Мицак, кто и где разливал бурбон по рюмкам?

– На Чанжи, охранник, находившийся при Хелиоте в тот вечер, дал Хажжису Да показания, согласно которым бурбон разливал охранник Рафики в кухонном помещении рядом с каютой дракского посла. Охранник-землянин делал это под надзором охранника-драка. Затем сам На Чанжи отнес полные бокалы в каюту.

Джоанн нахмурилась.

– Откуда взялись бокалы, то есть емкости?

– Из кухни Хелиота Ванта.

– Продолжайте.

– Хажжис Да полагает, что яд мог дать Хелиоту Ванту один из четырех людей и драков. Первая подозреваемая – сама посол Рафики.

– Как только стало известно о смерти Хелиота, Рафики отозвали, пробормотал Тора Соам. – Кто следующий?

– Дежурный охранник-драк, На Чанжи. Но его больше нет в живых: он покончил жизнь самоубийством вскоре после того, как дал показания своему начальнику.

Джоанн повернула голову туда, где должен был находиться Тора Соам.

– Это может указывать на чувство вины, угрызения совести...

– Или на горе. Продолжайте, Мицак.

– Третий – дежурный охранник из числа людей, Айвор Крог, рядовой военной полиции Соединенных Штатов Земли. – Мицак сделал паузу. – За неделю до нашего прибытия Крога отослали в распоряжение вооруженных сил на Амадине. Три дня назад он погиб в перестрелке в демилитаризованной зоне.

– Кто же четвертый?

– Четвертый – сам Хелиот Вант, овьетах. Версия самоубийства.

– Вероятность этого до смешного мала, Мицак, – заметил Тора Кия.

– Согласен, Тора Кия. Но вероятность и возможность – разные вещи.

Все смолкли. Тора Соам поднялся, походил по каюте, остановился.

– Есть ли противоречия в показаниях охранника-драка и охранника-землянина?

– Этого я не знаю, – ответил Мицак. – Сотрудников дракской службы безопасности не подпускали к Крогу. Точно так же глава подразделения военной полиции Соединенных Штатов Земли на орбитальной станции так и не был допущен к На Чанжи.

Тора Соам возобновил хождение по каюте.

– Участники игры прячут друг от друга свои кусочки головоломки. Любопытно: поведение обеих сторон позволяет предположить обоюдную вину.

– Параллелизм служб безопасности на станции препятствует расследованию, овьетах.

– Безусловно. Что ж, давайте положим начало талме, которая сдвинула бы расследование с мертвой точки. – Шаги прекратились. – Никол.

– Да?

– Вы договорились о следующей встрече?

– Мы с Муром предлагаем провести ее через три дня, если будут удовлетворены выдвинутые вами условиями.

– Хорошо. Но появятся еще два дополнительных условия. В ответ на аналогичное сотрудничество со стороны дракской группы безопасности военная полиция землян предоставит в распоряжение офицера четвертого разряда Хажжиса Да свои материалы касательно гибели Хелиота Ванта.