Текст книги "Найди свою любовь"

Автор книги: Барбара Виктор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Вы хотите сказать, что ему выдали миллион долларов наличными, не получив подтверждения перевода из «Репаблик»? Как он смог заставить своих служащих так поступить?

– Дэнни ведь владелец банка, разве не так? Кто посмел бы отказать ему, тем более что все чеки были выписаны на его имя и подписаны мною, его личным помощником. – Теперь в голосе Стампы открыто звучало отчаяние. – Господи, ведь получается, что это я должен деньги банку. Я виноват во всем…

И все-таки Адам чего-то не понимал. Что-то здесь было не так.

– Подождите минутку, мистер Стампа… Если Видал положил эти деньги на собственный счет в «Интер федерейтед», а через пять дней выясняется, что вклад не обеспечен реальными деньгами, почему банк просто не аннулировал последнее поступление на его счет?

Стампа печально улыбнулся.

– Конечно, именно так и поступают в подобных случаях, но дело в том, что мистер Видал не положил этих денег ни на один из своих счетов.

У Адама похолодело внутри. Он заговорил медленно, тщательно подбирая слова.

– То есть, вы хотите сказать, что второго июля в конце рабочего дня Видал вышел из банка с миллионом долларов наличными?

– Очевидно, да.

Стампа попросил пить. Адам налил ему воды, подождал, пока тот выпьет, и спросил:

– А где Видал сейчас?

– В Мексике.

– А точнее?

– Где-то в Акапулько. Он сказал всем, что едет туда присмотреть дом, в котором собирается проводить отпуска.

Дом за миллион долларов… И все-таки явно что-то не так. Какой смысл этому Видалу рисковать из-за миллиона, когда он уже успел ограбить собственный банк на пятьдесят миллионов? И зачем ему было красть деньги у человека, который наверняка обратится к властям, когда вся эта история выплывет наружу? И почему Видал ничего не предпринял для того, чтобы обезопасить Стампу?

– А его жена? Она тоже в Мексике?

– Нет. Она, кажется, на дежурстве в больнице.

Адам рассеянно кивнул, глядя куда-то в пространство.

Да, действительно, она же врач. Как это трогательно – муженек доводит людей до инфаркта, а жена их лечит! Они работают на пару!

Адам подумал, что на основании рассказанного Стампой будет совсем даже неплохо выписать Дэнни Видалу повестку для явки в прокуратуру. И еще надо съездить в Бруклинскую больницу и поговорить с женой Видала!

Адам не удивился, заметив, что Стампа готов заплакать.

– Вы поможете мне? – жалобно спросил он.

Адам не стал ходить вокруг да около.

– Я постараюсь защитить вас от последствий этой истории, если вы обеспечите мне доступ к интересующим меня картотекам и документам. Прежде всего, у вас есть ключи от кабинетов служащих банка?

Стампа кивнул, доставая из кармана чистый носовой платок.

– Думаю, у вас также имеются имена и адреса большинства вкладчиков?

На этот раз Стампа ответил вопросом на вопрос:

– Вы обещаете избавить меня от неприятностей, если я предоставлю все необходимые сведения?

– Мне бы очень этого хотелось, но сначала я должен посоветоваться с окружным прокурором.

Адам всегда предпочитал вести себя осторожно, хотя ему действительно вовсе не хотелось заставлять этого человека страдать еще больше, чем он страдал сейчас.

– Послушайте, сделаем так: вы посидите пока здесь, а я постараюсь разыскать прокурора. Скажите, как, по-вашему, повел бы себя Дэнни Видал в понедельник, если бы вы не пришли сегодня к нам?

Стампа побледнел.

– Он наверняка стал бы уговаривать меня не волноваться и обещать, что обо всем позаботится… Заставил бы меня устыдиться того, что я ему не доверяю. Обычно он поступал именно так…

– Что ж, возможно, он был бы не так уж не прав – ведь раньше он действительно всегда улаживал ваши дела.

Что-то в рассказе Стампы продолжало настораживать Сингера.

– На этот раз все было по-другому. Дэнни предал меня, – сквозь слезы произнес Стампа. – Он солгал мне, он не оставил мне выбора.

Адам никак не мог понять, с чем, собственно, имеет дело. Только что он выслушал историю о двух ворах, чьи взгляды на честь и мораль случайно не совпали. Такие вещи, как жестокость и нечестность, многих начинают возмущать только тогда, когда коснутся их лично. Однако сейчас Адаму некогда было об этом думать. Сейчас главным было заставить Стампу подписать показания и получить у прокурора разрешение выписать повестку Дэнни Видалу. Всего за несколько минут Адам уладил все необходимые вопросы, и через час показания Стампы и повестка уже лежали у него в кармане. Еще через полчаса Адам Сингер трясся в вагоне метро, направляясь в Бруклинскую больницу, чтобы поговорить с миссис Кориандр Виатт-Видал.

И вот сейчас, всего лишь два дня спустя, Адам сидел за столиком ресторана в мексиканском городке Чилпанцинго и ждал Кориандр. Иногда ему казалось, что он знает теперь о деле гораздо меньше, чем в самом начале расследования. Адам услышал, как кто-то произносит его имя, и, обернувшись, увидел за спиной владельца авиакомпании «Гвенда», сильно взволнованного. Фриц Лакинбилл хотел с ним переговорить. Что ж, почему бы и нет, у каждого был в этом деле свой интерес. К тому же сейчас только двадцать минут седьмого. У Адама есть еще сорок минут, прежде чем он встретится с вдовой Дэнни Видала. Или с его женой? Вопрос о статусе этой женщины был сейчас одним из самых важных…

8

Фриц Лакинбилл был крупным и довольно плотным мужчиной с рыжими волосами, багровым лицом и шеей, на которой были четко обозначены напухшие вены. Сейчас председатель компании «Гвенда» был не просто расстроен, а буквально убит случившейся трагедией. В этом было мало удивительного, если вспомнить, что компания сразу потеряла двух первоклассных пилотов и почти новый самолет. К тому же счет на пятнадцать тысяч долларов за перелет в Акапулько и обратно теперь останется неоплаченным. Смерть пассажира также была тяжелым ударом для компании – родственники Дэнни Видала наверняка возбудят дело и обвинят сотрудников «Гвенды» в преступной халатности.

Несколько минут ушло у Адама на то, чтобы выразить сочувствие Лакинбиллу, пожаловаться на жару и заказать выпивку. Только после этого Сингер задал интересующий его вопрос:

– Разве ваши клиенты не оплачивают счета заранее?

Под глазами Лакинбилла были темные круги.

– Все зависит от того, – начал он, – знаю ли я клиента лично. К тому же иногда клиенты хотят срочно вылететь по делам – еще до того, как мы сможем представить счет.

– Вы знали Дэнни Видала?

– Нет.

– Тогда почему же вы решили обслужить его в кредит?

Лакинбилл вздохнул.

– Но ведь этот парень, черт возьми, был владельцем банка. Что может выглядеть убедительнее? Он предложил мне на выбор – либо получить предоплату чеком, либо наличными по прилете самолета в Акапулько. В аэропорту его должен был встречать брат с деньгами.

– Вы говорили с Жоржем Видалом после катастрофы?

Лакинбилл рассмеялся.

– Да, я говорил с ним. Или он говорил со мной – называйте как хотите. Мистер Видал сообщил мне, что семья покойного собирается возбудить иск против компании…

– Они все равно не сумеют доказать, что авария произошла из-за ошибки пилота.

– Мексиканцы уже записали именно эту формулировку в отчет о предварительном расследовании. – Лакинбилл чуть наклонился вперед. – Послушайте, мистер Сингер, я не хочу зря отнимать у вас время, но мне необходимо с вами поговорить. До меня дошли слухи, что моего погибшего клиента собирались зачем-то вызвать в прокуратуру?

– Да, – подтвердил Адам.

– Это означает, что он, возможно, жив, а если он жив, то семья не может возбудить иск, связанный с его смертью…

Адам ответил не сразу. Несколько секунд он внимательно разглядывал стоящий перед ним бокал пива.

– Все не так просто, – сказал он наконец, поднимая глаза. – Послушайте, а почему бы вам не рассказать мне, что вы обнаружили, когда поднялись в горы, на место катастрофы?

– А откуда вы знаете, что я был там?

– Слухи… – улыбнулся Адам.

Лакинбилл вздохнул.

– Я поднимался туда, чтобы найти «черный ящик». Без него я не могу даже подтвердить имен своих пилотов.

– А разве «черный ящик» не у мексиканцев?

– Нет, в том-то и дело.

– А как же они в таком случае составили отчет о предварительном расследовании?

– Вся эта история вообще дурно пахнет, – с горечью констатировал Лакинбилл. – Мне даже не дали ознакомиться с чертовым ответом.

– И что же там случилось?

Лакинбилл откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и начал рассказывать:

– Я пошел туда с полным кошельком, и по дороге везде говорил, что готов купить у местных крестьян все, что имеет отношение к самолету.

– И кто-нибудь откликнулся?

Лакинбилл кивнул.

– Как ни странно, да. Несмотря на то, что эти люди готовы тащить в свой дом все, что попадется им на пути. За пару баксов мне удалось получить спидометр, а за двадцать я купил один из гидравлических цилиндров и кое-какие провода. К тому же… – На лице Лакинбилла появилось напряженное выражение.

– «Черный ящик»? – взволнованно спросил Адам.

Лакинбилл задумчиво пожал плечами.

– Похоже, кто-то уже побродил там до меня…

Адам слушал с нарастающим интересом.

– Но как вы это узнали, Фриц?

– Одна старуха довольно подробно описала мне «черный ящик». Она рассказала о магнитной ленте, намотанной на металлическую катушку, и о серебристой фольге. Именно так выглядят записи маршрута и голосов пилотов. Какой-то парень купил у нее все это за пятьдесят долларов.

– Вы узнали кто?

– Не имею представления. Крестьяне говорят только, что это был гринго без единого волоса на голове. – Лакинбилл пожал плечами. – Не самая исчерпывающая информация, но это все, что удалось добыть.

Адам вынул из кармана блокнот и ручку и что-то записал.

– Вы сумели узнать по тем частям тела в морге кого-нибудь из своих пилотов? – спросил он Лакинбилла.

Тот поморщился.

– Именно за этим я и отправился в морг. – Он внимательно посмотрел на Адама. – Там мне и сказали о кремации.

– Какой кремации?

– Рабочие морга сказали мне, что брат Дэнни Видала отдал распоряжение кремировать тело.

Адам отказывался верить услышанному.

– Но к чему такая спешка?

– Он объяснил это тем, что хочет избавить свою семью от лишних переживаний и бюрократической волокиты, связанной с разрешением на вывоз тела Видала за пределы страны.

– Называя это телом, он сильно преувеличивал…

– Вы, я вижу, успели побывать в морге.

– Называя это моргом, вы тоже несколько преувеличиваете.

Неожиданно перед глазами Адама встало лицо Кориандр. Не только лицо – он вспомнил каждую слезинку на ее щеках, каждое пятнышко, каждый жест и интонацию. Адам посмотрел на часы. Кориандр могла прийти в любую минуту, если только она не раздумала прийти.

– А вдова присутствовала на кремации? – спросил он Лакинбилла.

– Я даже не уверен, что она знает об этом. Она вроде бы запретила своему деверю вмешиваться в эти дела. Он, кажется, добился кремации, а вдова, судя по всему, считает, что это не ее муж.

Адам вспомнил перекошенное ужасом и отвращением лицо Кориандр, когда она смотрела на торс, лежащий в металлической емкости на столе морга.

– А вы все-таки видели торс? – спросил он.

Лакинбилл кивнул.

– Вы запомнили, как он выглядел?

– Он был весь покрыт черными волосами, – уверенно сообщил Лакинбилл.

– Вам не показалось, что это мог быть торс одного из ваших пилотов?

– Я готов поклясться, что это не так.

– Почему?

– Потому что оба пилота часто проводили уик-энд в моем доме в Гринвиче. И оба они были блондинами.

Что ж, от этого дела начинало всерьез попахивать жареным. Если его когда-нибудь передадут в суд, то судьям придется нелегко.

– А вы абсолютно уверены в том, что Видал сел в самолет именно в Нью-Йорке? – спросил Адам.

– На сто процентов. У нас есть свидетели, которые его видели.

– Насколько я понял, самолет сел для дозаправки в Хьюстоне…

– Сейчас я как раз проверяю этот момент. Сказать точно я смогу, когда выясню, кто дежурил в тот вечер в Хьюстоне.

– И что же вы думаете по поводу этого всего?

– Трудно сказать, у меня довольно мало информации. Все, что осталось от самолета, это корпус и несколько обломков бесполезного теперь оборудования, которое я выкупил у крестьян в горах. И еще мы знаем о лысом человеке, который материализовался из воздуха и купил у старой крестьянки обломки «черного ящика». Единственное, в чем я уверен, это в своих выводах относительно деревьев…

– Каких еще деревьев?

– Тех, что растут на вершине той горы. – Лакинбилл снова наклонился поближе к Адаму. – Видите ли, если самолет действительно врезался в вершину горы, как утверждают мексиканцы в надежде, что это позволит им доказать ошибку пилота, то эти деревья просто сломались бы пополам, как спички.

– А деревья по-прежнему стоят на вершине горы, ведь так? – предположил Адам.

Лакинбилл кивнул.

Адам постарался, чтобы его следующая реплика звучала как можно равнодушнее.

– Значит, судя по состоянию этих деревьев, самолет взорвался в воздухе и рухнул на вершину горы уже в виде обломков?

Впервые за все время разговора Лакинбилл, казалось, испытал облегчение.

– Это единственное объяснение, которое приходит в голову, – подтвердил он версию Адама Сингера.

– И чем же можно объяснить это, мистер Лакинбилл? – Адам прекрасно знал ответ, но ему требовалось услышать это от кого-нибудь другого.

– Бомба.

– А что вы думаете по поводу того несчастного балбеса, который сгорел вместе с вашими пилотами?

Лакинбилл пожал плечами. – Одно я могу сказать точно – я не знаю этого человека.

Но этого, конечно же, было недостаточно. Далеко не достаточно. Адаму требовались неопровержимые улики – имена, отчеты об аварии, свидетельские показания. А судя по тому, что знал Адам о правилах закрытого клуба под названием «Мексика», все это будет не так легко добыть. И еще Адаму обязательно придется слетать в Хьюстон и переговорить со всеми, кто вступал в контакт с пассажиром и командой самолета, садившегося на дозаправку. Прежде надо поговорить с Энрике Санчесом, Жоржем Видалом и вообще со всеми, кто имел хоть какое-то, пусть даже самое косвенное, отношение к делу. Но главное, о чем должен был помнить Адам, это о том, что все основные участники этого дела находятся под подозрением. Включая Кориандр Виатт-Видал, которая как раз в этот самый момент появилась в дверях ресторана.

9

Кори быстро оглядела зал ресторана и увидела Адама. Сингер встал, внимательно глядя на идущую к нему женщину.

Пока Кори шла к столику детектива, в голове ее вертелось множество разных мыслей, среди которых главной, пожалуй, была одна: с каждым часом Кори все больше и больше убеждалась в том, что никак не может примириться с ролью вдовы. Нет, она все еще оставалась женой. Женой, которая все еще ждет ответов на пока еще не заданные вопросы. Поэтому она и согласилась встретиться с этим человеком, в кармане которого, наверное, продолжала лежать повестка на имя Дэнни Видала.

Адам протянул Кори руку.

– Добро пожаловать в мои владения, – сказал он.

– Почему?.. – сразу начала разговор Кори.

– Я собирался задать тот же вопрос вам, – перебил ее Сингер.

– Для этого я и пришла поговорить с человеком, в руках которого находится повестка с вызовом в прокуратуру для моего мужа, – сказала Кори, усаживаясь за столик.

– Я хотел спросить о кремации. Почему вы не хотели признать в предъявленных вам останках тело мужа?

Лицо Кори стало вдруг белым.

– Почему вы говорите «не хотела»? Я и сейчас не хочу…

– Не хотели, – настойчиво повторил Адам, глядя в лицо Кори. – Дело в том, что час назад ваш деверь приказал кремировать останки.

– Откуда вы знаете? – в голосе Кори слышалось напряжение.

– Мне только что сказал об этом владелец авиакомпании, на самолете которой летел ваш муж. А мистер Лакинбилл приехал сюда прямо из морга.

«Если эта женщина притворяется, то она – величайшая актриса», – подумал Адам.

– Мне очень жаль… – произнес он вслух.

Несколько секунд Кори сидела молча, подперев ладонью лоб. Потом она глубоко вздохнула и медленно произнесла:

– Это ведь не его дело. Это мое дело. А я велела ему не кремировать труп.

– Что ж, очевидно, он не послушался.

Кори нахмурилась.

– Ни один из этих жутких кровавых кусков не имел никакого отношения к Дэнни, – твердо сказала она.

Простое упоминание имени мужа волной боли отозвалось в Кори. Господи, как это ни удивительно, но человек способен пережить почти все, что выпадает на его долю, даже тот ужас, который приходится сейчас переживать ей.

– Если хотите, я могу отвезти вас туда, – предложил Адам.

– Но я ведь не могу заставить огонь вернуть обратно то, что он поглотил, не так ли?

– Нет, действительно не можете, – печально подтвердил Адам.

– А что сказал владелец авиакомпании? – поинтересовалась Кори. – Он смог опознать своих пилотов?

Вопрос был задан в лоб.

– Он ни в чем не уверен, – уклончиво ответил Адам.

– А как насчет торса?

– Лакинбилл не опознал его.

Адам чуть ли не с благодарностью посмотрел на появившегося около их столика официанта.

– Хотите что-нибудь съесть? – спросил Стингер Кори.

– Нет, спасибо, мой желудок, похоже, тоже в шоке от всего происходящего.

В другой ситуации Адам обязательно бы улыбнулся.

– Тогда, может быть, вы хотите выпить? – спросил он.

Кори приложила руки к животу, словно прислушиваясь к пожеланиям собственного желудка.

– Пожалуй, немного чаю, – сказала она.

Адам заказал чай для Кори и кока-колу без льда для себя. Кори смотрела куда-то в сторону. Когда официант отошел от столика, она еще раз задала Адаму вопрос, с которого начала разговор.

– Почему?

– Потому что смерть – очень удобный выход из положения для человека, которому вот-вот предъявят обвинение.

– А по-моему, для следователя вроде вас тоже слишком уж удобно появиться со своей повесткой именно в такой момент…

– Просто раньше у следствия не хватало материалов.

– Не понимаю, – покачала головой Кори. – Что бы там ни произошло в банке, это ведь произошло не в один день.

Глядя на сидящую перед ним женщину, Адам Сингер понимал, что никак не может применить к ней тактику допроса свидетелей, которой его учили когда-то в полицейской школе. Тактика эта сводилась к тому, что свидетеля надо вымотать, постоянно задавая ему вразнобой вроде бы не связанные друг с другом вопросы. Затем надо извиниться, но только лишь для того, чтобы снова и снова продолжать забрасывать жертву вопросами. Но к Кори Виатт-Видал вся эта тактика была, конечно же, неприменима с самого начала.

– Вы хотите, чтобы я объяснил ситуацию? – спросил Адам.

– Если бы от меня что-то зависело, я бы предпочла, чтобы вы уехали.

– Что ж, я на вас не обижаюсь, – добродушно сказал Адам.

– В конце концов, я здесь именно для того, чтобы понять… – задумчиво произнесла Кори.

– В любом банке, действующем на территории США, проводятся плановые аудиторские проверки, – начал Адам. – В прошлом месяце в банке вашего мужа аудиторы обнаружили определенные ошибки и несовпадения. Ваш муж до этого как-то ухитрялся перемещать деньги таким образом, чтобы всегда оказываться на шаг впереди аудиторов.

– Кроме последнего месяца, – перебила Адама Кори.

Адам кивнул.

– То ли ваш муж ослабил бдительность, то ли просто допустил ошибку, но по состоянию на конец июня в банковских документах обнаружили недостачу пятидесяти миллионов долларов.

Кори явно не верила тому, что говорил Адам.

– Это невозможно, – воскликнула она. – Если бы вы только знали моего мужа, вы бы поняли, что он не мог совершить ничего подобного. – На глазах ее появились слезы. – Почему вы так уверены, что он был в курсе того, что происходит в банке?

В душе Адама боролись противоречивые чувства: с одной стороны, он хотел объяснить Кори ход своих мыслей, а с другой, ему очень хотелось встать и уйти. И забрать с собой эту женщину.

– Как раз перед тем, как я пришел к вам в больницу, – сказал он, – я разговаривал с человеком, который предоставил мне одно очень веское доказательство. И обещал предоставить другие.

На секунду у Адама мелькнула мысль, что не стоит произносить имени Стампы.

– Кто это? – прямо спросила Кори.

– Боюсь, что не могу вам этого сказать.

– Что ж, – тихо произнесла Кори. – Я так и думала, что вы не скажете.

Официант принес наконец напитки. Когда он отошел от столика, Адам сменил тему:

– Вы действительно верите в то, что ваш муж погиб? – спросил он.

– Никто не мог выжить в подобной катастрофе, – уклонилась от прямого ответа Кори. Она подумала о том, что, кроме этого человека, у нее никого нет, кто так же, как и она, не верил в смерть Дэнни.

– Никто из тех, кто действительно был в этом самолете, – уточнил Адам.

– А у вас есть доказательства, что моего мужа не было в этом самолете?

Сцепив руки, Кори обхватила ими колено. Но руки все равно продолжали дрожать.

– У следствия достаточно материалов, чтобы сомневаться, что он был в этом самолете, – сказал Адам, прекрасно понимая, что одно дело ошибиться по поводу улик в уголовном деле и совсем другое – по поводу человеческой жизни.

– Это не ответ, – сказала Кори.

Адам слегка наклонился вперед.

– А вам не приходит в голову, что у меня есть дела и поважнее, чем обвинять в мошенничестве покойника?

Кори ненавидела этого человека, она ненавидела всех.

– Я не уверена, – ответила она. – Вам ведь ничего не стоит поставить печать на что угодно. Это и будет официальным решением по делу.

«Когда имеешь дело с бюрократами, главное запастись мужеством и терпением», – часто говорил ей Дэнни.

– Если бы не авиакатастрофа, миссис Видал, в понедельник утром мы закрыли бы банк, составили текущий баланс и проверили все счета и документы. Речь шла о тридцати четырех случаях незаконных займов и четырнадцати случаях незаконного помещения капитала.

Сейчас Кори казалась не столько расстроенной, сколько рассерженной.

– И где же, по-вашему, все эти деньги?

Адам от всей души надеялся, что она не задаст этот вопрос. По крайней мере не сейчас.

– Если у вас нет ответа на этот вопрос, то это и есть самая большая загадка.

Всю эту историю Кори воспринимала как совершенно неправдоподобную.

– Тогда в больнице вы появились буквально через несколько минут после того, как я получила известие о гибели мужа, – сказала она. – А вы потом объявились здесь, надеясь, что я предоставлю вам доказательства, позволяющие возбудить против него дело. Достаточно жестоко с вашей стороны говорить мне о том, что муж бросил меня на произвол судьбы, и уж совершенно абсурдно обвинять его в том, что он инсценировал собственную смерть, убив при этом двух ни в чем не повинных людей, и все это лишь для того, чтобы избежать финансовых неприятностей!

Что он мог ответить на эту гневную тираду?

Что сам считает человека, бросившего такую женщину, полным идиотом, несмотря даже на те пятьдесят миллионов долларов, которые он захватил при этом с собой? Адам очень хотел бы получить ответы на все ее вопросы, еще больше он хотел бы, чтобы эти вопросы не относились к ее мужу. Главное же, о чем он жалел сейчас, это о том, что не встретился с этой женщиной при других обстоятельствах.

– Хотите, я объясню вам, как исчезли деньги? – спросил он.

Кори смотрела на Сингера с откровенной враждебностью.

– Думаю, это будет лучше, чем пытаться заставить меня ломать себе голову над тем, куда же они могли деться, – сказала она.

Сам того не замечая, Адам постепенно заговорил как человек, который в чем-то оправдывается.

– Ваш муж открыл в «Интер федерейтед» несколько счетов на очень маленькие суммы, не превышавшие нескольких сотен долларов. А потом он выписывал чеки, которые превышали суммы на этих счетах на несколько тысяч, и пользовался кредитами, чтобы получать займы, превышавшие имевшиеся в наличии средства уже на сотни тысяч. Последние шесть месяцев он переводил деньги с этих счетов, не указывая в банковских документах места назначения. Тем самым он подвергал риску не только свой банк и своих вкладчиков, но и собственный статус в глазах комиссии по банкам штата Нью-Йорк.

Кори буквально набросилась на собеседника, словно желая мощным натиском уничтожить его оборону.

– Это невозможно, – воскликнула она. – Деньги ничего не значили для Дэнни. Он бы никогда так не поступил!

– Может, у него были расходы, о которых вам неизвестно. – Адам вдруг поймал себя на том, что начинает ненавидеть собственную работу.

Кори не собиралась оставить последнюю фразу повиснуть в воздухе.

– Какие же, например, расходы? – настаивала она.

Адама до глубины души трогала беззащитность и наивность этой женщины. В то же время все, что было связано с ее мужем, вызывало у него раздражение, почти негодование.

– Тут есть много разных возможностей, – начал Адам, но Кори тут же его перебила.

– Даже если бы я готова была поверить, что у моего мужа была другая жизнь… – Она запнулась. – Другая жена или любовница. – Снова пауза. – Вам не кажется, что и в этом случае сумма в пятьдесят миллионов долларов звучит несколько экстравагантно?

То, что говорила Кори, было вполне логично, но Адам Сингер столько видел в этой жизни, что уже перестал чему-либо удивляться.

– Все это действительно немного надуманно, – согласился Адам.

Внимательно глядя на Кори, он отметил, что на ней надето все то же черное платье, что и днем, только волосы она собрала в небольшой пучок на затылке.

– Думаю, – продолжал он, – разумнее всего будет попытаться выяснить, что же на самом деле случилось с самолетом.

– Что ж, – понимающе произнесла Кори. – Если ваша гипотеза верна и мой муж действительно похитил пятьдесят миллионов долларов, то живой он, конечно же, стоит больше, чем мертвый.

– Мне кажется, – продолжал Адам, не обращая внимания на последние слова Кори, – в самолет вполне могли подложить бомбу. Скажем, в Хьюстоне, во время дозаправки.

– Мой муж не убийца! – негодующе воскликнула Кори.

– Вы в этом так уверены? – спокойно спросил Адам.

Ярости Кори не было границ.

– О да, я в этом уверена, можете не сомневаться! – почти прокричала она.

Своим следующим вопросом Адам только подлил масла в огонь.

– Скажите мне, пожалуйста, миссис Видал, а что должны получить вы в случае смерти мужа?

– Мы никогда не обсуждали этот вопрос.

– Почему?

– Просто не обсуждали и все. Мой муж… – Кори снова запнулась, прежде чем заговорить о Дэнни в прошедшем времени. – Мой муж был всего на двенадцать лет старше, чем я, и у нас было много гораздо более интересных предметов для обсуждения.

Кори не стала объяснять, что после всего пережитого с Дэнни Видалом она просто не могла говорить о его смерти. Точно так же, как сам Дэнни не хотел обсуждать вопрос о ребенке. «Когда мы устроимся в Нью-Йорке, Кори, то сможем наконец подумать об этом». Когда будет готова новая квартира… когда получше пойдут дела в банке… когда наладится твоя работа в больнице… когда замерзнет Рио де ла Плата… когда, когда, когда…

– Вам необходимо знать одну вещь, – срывающимся голосом произнесла Кори. – Как бы я ни верила в то, что мой муж жив, это абсолютно невозможно…

Адам ждал, что скажет ему дальше эта женщина, ярость которой боролась с отчаянием и безнадежностью. Кори сглотнула слезы и выпалила в лицо Адаму:

– Я беременна, понимаете? Мы с Дэнни любили друг друга. И вообще нужно быть настоящим подонком, чтобы поступить так, как вы говорите!

Кори не могла больше говорить, но этого и не требовалось. Адам прекрасно все понял. Он почему-то вспомнил вдруг о Еве. Второй раз в жизни почувствовал себя настолько несчастным, что это проявилось чисто физиологически – как и тогда, во время рокового для него ужина, Адама Сингера подташнивало.

– Я не знаю, что сказать, – начал он, протягивая через стол руку и дотрагиваясь до руки Кори. К большому удивлению Адама, она не отдернула руку. Казалось, ее даже немного утешило прикосновение Адама.

– Я тоже не знаю, что сказать, – жалобно произнесла Кори, убирая руку, чтобы вытереть слезы.

– А муж знал о вашей беременности? – спросил Адам.

– Да, – спокойно и с достоинством произнесла Кори.

Несколько секунд Адам сидел молча, погруженный в свои мысли.

– Послушайте, – сказал он наконец. – Я ничего не знаю о ваших отношениях, но я знаю, что иногда люди попадают в такие ситуации и бывают в таком состоянии, что способны делать очень многие вещи, которые бы никогда не сделали при других обстоятельствах…

– Дэнни никогда бы так не поступил, – настаивала Кори. – Он никогда не бросил бы меня в таком положении.

– Мне нужна ваша помощь, – тихо произнес Адам. – Я пытался объяснить вам это еще тогда, в морге.

– Я прекрасно понимаю, – ответила Кори. – Вы хотите, чтобы я помогла вам возбудить уголовное дело против моего мужа.

Адам готов был сквозь землю провалиться.

– Послушайте, но ведь вы заинтересованы в этом больше, чем кто-либо другой. Неужели вам не хочется выяснить, действительно ли ваш муж жив, и получить ответы на все те вопросы, которые мы с вами только что обсуждали?

Это становилось уже настоящей пыткой. Кори спрашивали, действительно ли она хочет узнать, что ее муж жив, встретиться с ним лицом к лицу и попытаться понять, как мог он так поступить с ней и их не родившимся еще ребенком. Что ж, Кори знала ответ на этот вопрос.

– Да, – твердо сказала она.

Адам прекрасно понимал чувства сидящей перед ним женщины. Но все же он решил идти до конца.

– Даже если это означает, что ваш муж попадет в тюрьму?

Даже если это означает, что сердце ее будет разбито и жизнь разлетится на куски.

– Да, – подумала она и сказала, откинувшись на спинку стула.

– Так, значит, я могу задать вам еще несколько вопросов? – мягко спросил он.

Кори кивнула.

– Вы знали о том, что самолет садился в Хьюстоне на дозаправку?

– Да.

– Кто сказал вам об этом?

– Мой деверь.

– А откуда узнал он?

– Потому что мой муж звонил ему из Хьюстона. По крайней мере, так он сказал.

– А вам он тоже позвонил из Хьюстона?

– Все выходные я дежурила в больнице.

– И он не звонил вам туда?

– Нет.

– У вас в квартире есть автоответчик?

– Да.

– В те выходные на нем было что-нибудь записано?

– Нет. Было только несколько звонков, и каждый раз вешали трубку. Но Дэнни никогда не вешал трубку – он обязательно бы что-нибудь сказал.

Если бы он не изображал покойника, то обязательно бы что-нибудь сказал…

– А почему вы не полетели с мужем в Акапулько?

– В праздники отделение травматологии в больнице напоминает поле боя. По доброй воле никто не согласился бы меня заменить. Так что пришлось дежурить.

Адам вовсе не был уверен, что стоит расспрашивать Кори о прошлом, но все-таки решился:

– Насколько я понимаю, вы познакомились с мужем в Аргентине во время правления хунты…

Кори охотно поддержала эту тему.

– Я была его студенткой.

– А ваш муж, насколько я знаю, был видным членом оппозиции милитаристскому правительству.

Кори, кажется, о чем-то догадалась.

– Это сообщил вам ваш загадочный информатор, имени которого вы не имеете права назвать?

– Для следователя важен любой свидетель, – сказал Адам.

Несколько секунд Кори молча смотрела на Адама, затем сказала: