Текст книги "Маленькая притворщица"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Глава 4
Леди Рексхэм скучала. Откинув голову на голубые атласные подушки, она закрыла глаза, но все же никак не могла заставить себя расслабиться. Карета то и дело подпрыгивала на дорожных ухабах, и ей казалось, что это утомительное путешествие никогда не закончится. Она чувствовала себя разбитой, изнуренной, выбившейся из сил, и, глядя на ее поджатые губы, сидящая напротив служанка подумала, что настроение хозяйки явно не предвещает ничего хорошего.
Очередная рытвина оказалась такой глубокой, что карету тряхануло сильнее прежнего. Беатрис Рексхэм недовольно открыла глаза:
– Черт побери! Долго мне все это придется терпеть, хотела бы я знать?!
– Кучер сказал, что мы прибудем в Эвимор не позднее пяти, миледи, – робко ответила служанка.
– Эвимор! А сколько миль нам еще ехать от Эвимора! Мы и так опаздываем на целые сутки!
– Дожди сильно размыли дорогу…
– Я и без тебя это знаю, тупица! Верно, я помешалась рассудком, иначе я не могу объяснить, что заставило меня пуститься в эту авантюру!
Беатрис лукавила: она прекрасно знала, что цель, к которой она стремилась, оправдывала любые неудобства этого долгого и трудного путешествия из Лондона в Шотландию.
Мало кто мог позволить себе путешествовать с такой роскошью, как она, Беатрис Рексхэм, – женщина, чья красота и дурная репутация были известны едва ли не всей Англии.
Миледи зевнула и достала из ридикюля маленькое золоченое зеркальце. Может быть, она и чувствовала себя ужасно утомленной, но на ее лице не было заметно ни малейшего следа усталости.
Она действительно была красавицей: молочно-белая матовая кожа, пронзительные синие глаза, безупречные черты – ни малейшего изъяна! – и волнистые локоны цвета спелой пшеницы, обрамляющие идеальный овал ее поистине ангельского личика.
Беатрис снова зевнула, показав ровные жемчужно-белые зубы, и протянула зеркальце служанке:
– Убери-ка эту вещицу подальше и приглядывай за ней хорошенько – говорят, в Шотландии полно воров и грабителей.
– О, миледи! Значит, мы подвергаем свои жизни опасности?! – ахнула служанка.
– Клянусь, сейчас бы я не отказалась от какого-нибудь опасного приключения, лишь бы развеять эту страшную скуку.
Служанка испуганно притихла, а ее хозяйка снова прикрыла глаза. На ее губах появилась самодовольная улыбка. Беатрис Рексхэм никогда не страшилась опасности, потому что была совершенно уверена, что ее прекрасное лицо, обольстительное тело и острый язычок помогут ей выпутаться из любого переплета.
И у нее были основания так полагать. В свои двадцать пять Беатрис достигла полного расцвета красоты, и вот уже в течение десяти лет она использовала свою женственность в качестве оружия, которое помогало претворить в жизнь любые желания.
Когда ей исполнилось пятнадцать, мать впервые представила ее высшему лондонскому свету. Она сделала это вопреки воле отца Беатрис, разорившегося сквайра, владельца ветхого поместья и нескольких акров земли в графстве Кент. Беатрис не имела ни знатного происхождения, ни приданого, но у нее была амбициозная мать и поистине магнетическая красота, перед которой не в силах был устоять ни один мужчина.
Как выяснилось, мать и дочь не ошиблись в своих расчетах: не прошло и нескольких недель со дня их приезда в Лондон, как юная Беатрис обзавелась одним весьма настойчивым и пылким обожателем. Его звали лорд Рексхэм. Ему было уже за шестьдесят, но это не имело никакого значения – он был согласен жениться на Беатрис, и самое главное – у него водились немалые деньги.
Вскоре после их свадьбы очаровательная Беатрис Рексхэм, разодетая в шелка и бриллианты, которые с гордостью могла бы носить и сама королева, стала настоящей любимицей Лондона.
Четыре года спустя лорда Рексхэма разбил паралич, и он был вынужден переехать в свое загородное поместье, но юная жена не пожелала сопровождать больного мужа. Она по-прежнему наслаждалась лондонскими светскими раутами, и вскоре о ней поползли скандальные слухи, окутанные приторным ароматом придворных интриг.
Беатрис была ненасытна в своих амбициях. Получив титул, деньги и признание в обществе, она возжелала большего – власти – и медленно, и упрямо приближалась к намеченной цели.
Вскоре ей удалось привлечь к себе внимание маркиза Северна – главного королевского советника и граф-маршала Англии [9]9
Граф-маршал – главный церемониймейстер и председатель геральдической палаты в Великобритании.
[Закрыть]. Маркиз обладал чрезвычайно гибким умом и безжалостным сердцем, а его политическое влияние было практически безгранично.
Сблизившись с маркизом, Беатрис быстро уяснила, что удержать этого мужчину будет не так-то просто. В отличие от сластолюбца Рексхэма его не привлекали плотские удовольствия, зато у него была другая слабость – он был ненасытен в своем желании знать все обо всех. Тайная агентура маркиза раскинула свои паучьи сети по всей Англии, а со временем его шпионы проникли и в Шотландию.
Беатрис была немало удивлена, когда маркиз сообщил ей, что она должна немедленно отправиться в замок Скэг.
– Акрэ важен для нас, – сказал он. – У меня есть основания полагать, что якобиты в ближайшее время попытаются связаться с ним, и, если он сделает свой выбор в пользу молодого претендента, последствия могут оказаться весьма серьезными.
– Что о нем известно?
– Он молод, красив и богат. Что ж, в любом случае ты с толком проведешь время, моя дорогая, – ответил маркиз, недвусмысленно улыбнувшись.
Беатрис отвернулась и обиженно фыркнула:
– Допустим, он окажется достаточно сговорчивым. И что же дальше?
– Мне нужно, чтобы он подтвердил свою преданность королю и враждебность по отношению к претенденту и его пособникам.
– И тогда я смогу вернуться в Англию?
– Конечно, моя радость.
– А ты… будешь по мне скучать?
Этот неожиданный вопрос напомнил маркизу о том, что он имеет дело с женщиной. Протянув руку, он двумя пальцами взял Беатрис за подбородок и, заставив ее слегка откинуть голову назад, заглянул в ее синие, словно сапфиры, глаза.
– Я не позволю себе скучать, – медленно произнес он, – иначе во мне может проснуться ревность…
Ее глаза сверкнули триумфом победы, и маркиз рассмеялся:
– Настанет тот день, моя милая, когда и ты узнаешь, что такое любовь.
– Но я уже влюблена… в тебя.
Он покачал головой:
– Ты влюблена лишь в то, что я могу тебе дать. Кстати, ты не спросила, какая награда ждет тебя по возвращении.
– Если я скажу, что это меня не интересует, ты все равно не поверишь.
Но названная маркизом сумма приятно удивила даже Беатрис.
– Кроме того, ты получишь те самые изумруды, которые принадлежали моей бабушке. Если не ошибаюсь, они тебе приглянулись, не правда ли, милая?
Беатрис заметно оживилась. Она уже давно положила глаз на эти камни, и наконец-то у нее появилась возможность их заполучить.
– Правда, есть одно маленькое условие: изумруды станут твоими, если ты привезешь мне взамен «Слезы Торриш».
– Что это такое?
– Бриллиантовое ожерелье, которое старая леди Торриш вручила принцу накануне битвы при Каллодене. После сражения колье исчезло, но мне доподлинно известно, что принцу не удалось вывезти его во Францию. Шпионы претендента тоже весьма заинтересованы судьбой ожерелья, и, как мне стало известно несколько дней назад, бриллианты находятся в замке Скэг. Именно поэтому я хочу, чтобы ты немедленно отправилась в Шотландию.
– Видимо, я должна быть немало польщена твоим доверием; но меня мало привлекает идея отправиться в эту дикую, варварскую страну.
– Думаю, ты не останешься разочарованной, когда увидишь герцога, и, выполняя первую часть своего задания, постарайся не забыть и о второй.
Беатрис пожала плечами:
– Почему эти «Слезы» так важны для тебя?
Маркиз внезапно обернулся, и она увидела в его глазах холодный отблеск стали.
– Потому что за них дадут очень много золота, а золото в руках претендента превратится в оружие и солдат, а значит, и в новый мятеж! Однажды нам удалось подавить восстание, но эти шотландские фанатики все еще ждут возвращения своего предводителя и, возможно, уже строят новые планы!
– Эвимор, миледи.
Беатрис открыла глаза. Форейторы направили лошадей в ворота постоялого двора; карета повернула вслед за ними. Сбежались конюхи, тут же подхватившие под уздцы лошадей; взволнованный хозяин то и дело кланялся, приветствуя знатную особу.
Беатрис неторопливо сошла по ступенькам кареты.
– Надеюсь, вас оповестили о моем приезде? – высокомерным тоном спросила она.
– Комната для вашей милости была готова уже два дня назад…
– Я задержалась. Дороги здесь просто отвратительны.
Она зашла в дом, шурша шелковыми юбками.
– Побеспокойтесь, чтобы мне немедленно подали ужин и лучшее вино из того, что найдется в вашем погребе, – сказала она.
Хозяин кашлянул и замялся.
– Прошу прощения у вашей милости, – наконец промямлил он, – но мы ждали вас вчера. Камин был разожжен, обед почти готов, но ваша милость так и не появились. Мы решили, что вы задерживаетесь надолго… и… надеюсь, ваша милость не разгневается…
– Говорите яснее! – резко прервала его Беатрис.
– Гостиная, которая предназначалась для вас, миледи… нам пришлось отдать ее джентльмену, который приехал всего несколько часов назад.
– Так выставите его вон! – отрезала леди Рексхэм.
– Но, миледи… Это знатный, важный господин в наших краях… Ваша милость должны понять меня – я не могу так поступить…
Вспотевший от волнения хозяин умолк. Слуги Беатрис прекрасно знали, что, когда хозяйка не в духе, она способна просто испепелить любого, кто посмеет ей перечить, но, к их удивлению, леди Рексхэм неожиданно сменила гнев на милость:
– Этот джентльмен… он молод?
– Да, миледи, молод и… весьма недурен собой. Если бы ваша милость снизошли…
– Моя милость снизойдет, – прервала хозяина леди Рексхэм. – Пойди засвидетельствуй этому джентльмену мое почтение и узнай, не окажет ли он мне честь составить мне компанию за обедом.
Она повернулась и стала подниматься по лестнице.
Как только она скрылась за дверью своей комнаты, поднялся невообразимый переполох. Служанки сновали взад и вперед, и то и дело слышались выкрики: «Еще свечей для госпожи!», «Отнесите наверх сундуки ее милости!», «Полотенца, несите полотенца!», «Принесите еще одно покрывало!», «Бутылку лучшего вина для миледи, да побыстрее!».
Постоялый двор гудел от голосов, словно потревоженный пчелиный улей.
Немного отдохнув и переодевшись к ужину, Беатрис спустилась в гостиную. В кресле у камина, протянув ноги к огню, сидел мужчина. Заслышав ее шаги, он поспешно поднялся.
Леди Рексхэм скользнула взглядом по костюму незнакомца: богатая отделка, серебряные пуговицы, бриллиантовая брошь… Она подняла глаза. Да, хозяин не обманул ее: мужчина оказался молод и весьма привлекателен.
– Не окажете ли мне честь отобедать со мной, сэр? – спросила она, протянув руку и ощутив прикосновение его губ.
– Это я должен просить вас удостоить меня своим присутствием, мадам. Надеюсь, вы не откажетесь попробовать вино, которое я привез с собой. Боюсь, в этом захолустье едва ли можно рассчитывать на приличное вино к обеду.
Беатрис рассмеялась:
– Путешествуете во всеоружии, сэр?
– Особенно когда целью моей поездки становится обед с самой красивой женщиной Англии.
Беатрис удивленно подняла брови:
– Так вы, оказывается, знали о моем приезде?
– Не стану скрывать правды, мадам… Прошлой ночью я ждал вас в Инвернессе, но вы так и не появились. Тогда, боясь разминуться с вами, я помчался сюда так быстро, насколько это было возможно.
– Я польщена таким вниманием! Могу я узнать ваше имя?
– Бог мой! Прошу прощения… Позвольте представиться: лорд Нейл Маккрэгген, к вашим услугам. – Он поклонился.
– Судя по всему, мне нет нужды представляться вам, – сказала миледи. – Очень мило, что ваш брат послал вас встретить меня.
Темные глаза лорда Нейла сверкнули.
– Меня никто не посылал! По правде говоря, мой брат и понятия не имел о моих намерениях.
– Что? – На этот раз удивление леди Рексхэм было неподдельным.
– Не поймите меня превратно, мадам; я собирался встретить вас, но прежде всего я должен был успеть поговорить с вами до того, как вы окажетесь в замке Скэг. Думаю, нам с вами есть что обсудить…
Беатрис прищурила глаза. В словах лорда Нейла улавливался какой-то скрытый смысл.
– Но… Быть может, все же сначала пообедаем?
– О, конечно… Наверняка вы проголодались с дороги.
Он позвонил в колокольчик, и через несколько мгновений стол был накрыт.
– Я даже и не предполагала, что так голодна, – с удовлетворением проговорила леди Рексхэм, покончив с трапезой и пересаживаясь в кресло у камина. – Обед был превосходен!
– Счастлив, что сумел угодить, мадам. Позвольте предложить вам это превосходное бренди…
Он передал ей бокал, и их пальцы на секунду соприкоснулись.
– Сегодня вы еще более прекрасны, чем тогда, в Лондоне.
– Вы видели меня прежде?
– В Лондонской опере…
– Но ведь мы никогда не встречались?
– Никогда… до сегодняшнего дня.
Лорд Нейл отвернулся, чтобы наполнить свой бокал.
– Моя мачеха сказала, что получила от вас письмо, в котором вы сообщаете о своем визите в замок Скэг. Я был приятно удивлен.
– Я всегда мечтала побывать в Шотландии! – немного неубедительно соврала Беатрис. – А о красоте замка Скэг при дворе его величества просто слагают легенды!
Лорд Нейл улыбнулся:
– Давайте будем искренними друг с другом, не возражаете?
– Почему бы и нет? – весело ответила Беатрис.
– Я знаю, зачем вы сюда приехали.
– Что вы хотите этим сказать?
– Моим братом интересуются двое весьма влиятельных людей. Один из них – претендент, Карл Стюарт, а второй – маркиз Северн.
Беатрис была заинтригована, но вовсе не собиралась открывать свои карты.
– Это весьма любопытно, – сказала она, – но, по правде говоря, мне мало что известно о вашем брате, и, поверьте, еще меньше меня волнуют его политические пристрастия.
Лорд Нейл иронично кашлянул.
– Равно как и маркиза Северна, надо полагать… Но ведь, моя дорогая леди Рексхэм, вы приехали в Шотландию именно затем, чтобы все это выяснить, не так ли?
Беатрис, не торопясь, допила бренди, а затем медленно проговорила:
– Вы либо чересчур дерзки, либо безнадежно глупы, молодой человек.
– Ни то, ни другое. Как и вы сами, миледи, я всего лишь амбициозен.
– Не сочтите за нескромность, но могу ли я узнать, в какой именно области лежат ваши амбиции?
– Мы договорились быть искренними, поэтому я отвечу вам прямо: я хочу занять место моего брата и стать герцогом Акрэ.
Его ответ оказался настолько неожиданным, что Беатрис не нашлась что ответить и только удивленно округлила глаза. Лорд Нейл улыбнулся и поставил на стол свой бокал.
– Я вас шокировал? С трудом верится, что леди Рэксхэм можно чем-то удивить. Что ж, я повторю: я хочу стать герцогом Акрэ. Как вам наверняка известно, мой брат на самом деле приходится мне братом только наполовину. Так вот, если с ним что-нибудь случится, я унаследую не только его титул и земли, но, кроме того, стану главой клана Маккреггэнов. Надеюсь, после всего того, что я только что сказал, мне не придется уверять вас в искренности своих симпатий к Англии и к его величеству королю Георгу II?
Беатрис не сразу собралась с мыслями.
– Но… почему я должна вам верить? – наконец проговорила она.
– Потому что… я люблю вас.
Леди Рексхэм вскочила:
– Это абсурд! Вы заходите слишком далеко! Да вы просто смеетесь надо мной!
Лорд Нейл заглянул ей в глаза:
– Я полюбил в тот самый миг, когда впервые увидел вас в опере. Всю весну я следовал за вами по пятам. Конечно, я мог бы устроить наше знакомство, но… Маркиз может предложить вам гораздо больше, чем я… по крайней мере, сейчас… Ночами я бродил под вашими окнами; проводил томительные часы ожидания, затерявшись в толпе, чтобы лишь на мгновение вновь увидеть ваше очаровательное лицо. Затем… затем я вернулся в Шотландию в надежде, что мне удастся забыть вас, но после того, как мачеха показала мне ваше письмо, я понял, что эта встреча предначертана мне самой судьбой.
Он говорил размеренно и спокойно, и от этого его слова звучали еще более трогательно и одновременно горько.
Беатрис отвела взгляд. Такая откровенность немного пугала ее, но в искренности его слов сомневаться не приходилось.
– Почему вы испугались, моя дорогая? – нежно спросил лорд Нейл. – Поймите: я могу помочь вам, а вы поможете мне… ведь теперь нам никуда друг от друга не деться…
Леди Рексхэм повернулась, чтобы ответить ему колкостью, но слова вдруг застыли у нее на губах. Его темные глаза словно лишали ее воли, и внезапно она почувствовала, как внутри нее все сильнее разгорается огонь желания. Она чуть подалась вперед и очутилась в его объятиях, а в следующий миг их губы слились в поцелуе страсти…
Глава 5
Иона тихонько спустилась по резной дубовой лестнице. Было еще совсем рано. Она провела довольно беспокойную ночь, полную сомнений и страхов, но на ее юном лице не было заметно ни малейших следов бессонницы.
Лучи утреннего солнца отогрели ее сердце и вновь наполнили его уверенностью в своих силах и приятным возбуждением.
«Я в Шотландии! Я дома! Как я счастлива!» – твердила про себя Иона.
Спустившись на первый этаж, она очутилась в Большом холле. Это было одно из старейших помещений замка; стены четырехфутовой толщины предназначались для того, чтобы выдерживать самые жестокие атаки врага, их украшали вражеские знамена – трофеи, захваченные в кровавых битвах. Каменный пол укрывали шкуры диких животных, а в дальнем конце зала, под вышитым геральдическими узорами балдахином, на двух массивных каменных ступенях, подобно трону, возвышалось огромное дубовое кресло с высокой резной спинкой.
Выйдя из огромного зала, Иона попала в гостиную, которую уже видела вчера вечером. Подойдя к одному из зеркал в позолоченной раме, она оценивающе взглянула на свое отражение. На ней было платье из серого муслина, строгость которого смягчалась лишь узкими изумрудно-зелеными бархатными лентами, украшающими туго затянутый корсет. Платье выглядело более чем скромно, но этот выбор был сделан вполне сознательно.
– Доброе утро, – послышался позади нее мужской голос.
Она обернулась: в дверях стоял герцог. Несколько мгновений она молча рассматривала его, пытаясь понять, что же в нем изменилось со вчерашнего вечера.
«Вот в чем дело! – наконец сообразила Иона. – Вчера его прическа была напудрена, а тогда, в Париже, у него на голове была треуголка».
Его волосы оказались такими же рыжими, как и ее собственные! Правда, если в ее локонах, казалось, бушевало пламя, то его шевелюра имела более выраженный ореховый оттенок.
Герцог смотрел на нее выжидающе, и Иона наконец сообразила, что она должна что-то ответить. Румянец разлился у нее по щекам, и она опустилась в грациозном реверансе.
– В библиотеке находится мой поверенный, – сказал герцог. – Он приехал обсудить со мной кое-какие дела, и я решил воспользоваться его присутствием, чтобы пересказать ему вашу историю и показать те доказательства, которые вы привезли с собой из Франции. Но у него возникли некоторые вопросы, на которые он хотел бы получить ответы лично от вас.
– Я готова отвечать на любые вопросы, – заверила его Иона.
– Позвольте, я провожу вас. С непривычки в запутанных коридорах замка легко заблудиться.
Библиотека оказалась огромной комнатой, стены которой от пола до самого потолка занимали полки с бесконечными рядами книжных томов.
Поверенный его светлости, убеленный сединами сухонький старичок, поднялся из-за письменного стола. После того как герцог представил его Ионе, старик несколько мгновений рассматривал девушку, а затем сдержанно заметил:
– Юная леди выглядит как настоящая Маккрэгген, ваша светлость.
– Полагаю, у вас есть достаточно веские основания утверждать это, Таллок.
– Я состою на службе у вашей семьи уже более полувека, ваша светлость, и полагаю, что могу говорить о таких вещах с достаточной уверенностью.
– Мисс Иона весьма похожа на портрет, изображенный на миниатюре.
– Да, но это не доказывает того факта, что она в действительности является леди Элспет, – проворчал старик, переводя внимательный взгляд с лица девушки на миниатюру, лежащую перед ним на письменном столе. – Если не возражаете, я хотел бы задать вам несколько вопросов, мэм.
Герцог придвинул девушке кресло, и она села напротив поверенного. Таллок задавал свои вопросы по-стариковски медленно, предоставляя ей достаточно времени для тщательно продуманных ответов, и так же медленно и скрупулезно записывал их беседу.
Герцог устроился в кресле возле камина, но Иона понимала, что он внимательно прислушивается к ее словам, и с трудом подавляла в себе желание обернуться, чтобы посмотреть на выражение его лица.
– Итак, ваша цель – доказать, что вы являетесь леди Элспет Маккрэгген, мэм?
– Моя цель – доказать, что у меня есть имя, – вполне искренне ответила Иона.
«А может быть, я и вправду – Элспет Маккрэгген? – промелькнуло у нее в голове, но она тотчас вспомнила, что ее опекун никогда не упоминал этого имени. – Может быть, он делал это намеренно? Нет, едва ли, – размышляла она, – он был слишком открытым и прямолинейным человеком и едва ли стал бы утаивать от меня мою принадлежность к клану Маккрэггенов».
Наконец поверенный захлопнул свой блокнот.
– Пожалуй, на сегодня достаточно, мэм, – сказал он и, поднявшись, повернулся к герцогу: – С вашего позволения, ваша светлость, я пошлю кого-нибудь из своих людей во Францию. Мы должны поговорить со священником, навести необходимые справки у людей, живущих с ним по соседству, и разыскать рыбака, семнадцать лет назад спасшего леди Элспет, ее няню и того самого лакея.
– Это будет нелегкой задачей, – покачав головой, заметил герцог.
– Да, это будет не так-то просто, потребуется некоторое время и значительная сумма денег, – согласился поверенный.
– Я готов оплатить любые расходы.
– Понимаю, ваша светлость. Могу ли я взять с собой это письмо? Мне необходимо сделать с него копию.
– Да, конечно, Таллок. Но прошу вас оставить нам миниатюру и браслет.
– Хорошо, ваша светлость.
Поверенный поклонился герцогу и Ионе и, немного помявшись, спросил:
– Леди… останется в замке?
– Конечно. По крайней мере, до тех пор, пока хоть что-то не прояснится.
Поверенный еще раз поклонился и вышел. Иона немного смущенно обратилась к герцогу:
– Вы так добры, что позволили мне остаться, но… герцогиня… Мне показалось, она осталась не очень-то довольна вашим решением…
– Не беспокойтесь, она не станет мне перечить.
Наступило неловкое молчание. Иона занервничала и от волнения неожиданно выпалила:
– Вы давно женаты, ваша светлость?
Брови герцога от удивления поползли вверх.
– Я? Я не женат.
Иона густо покраснела.
– О… – смущенно забормотала она, – прошу прощения… Я думала, что…
– Что герцогиня – моя жена? – закончил за нее герцог. – Вы ошиблись. Она приходится мне мачехой. Возможно, мне стоит вкратце рассказать вам о родственных связях нашего семейства. Но боюсь, для человека непосвященного они могут показаться изрядно запутанными.
Все еще смущенная своей ошибкой, Иона пролепетала в ответ нечто невразумительное, и герцог начал свой рассказ:
– Итак, мой отец был женат трижды. Моя мать, его первая жена, прожила с ним около двадцати лет. Она родила меня, когда ей было уже за сорок, и умерла при родах. Когда мне исполнился год, отец женился снова; на этот раз его супругой стала наша дальняя родственница. Она принесла ему двоих детей: в 1722 году – моего единокровного брата Нейла, а восемью годами позже родилась Элспет. Вторая жена отца утонула во время кораблекрушения, и мы все полагали, что маленькая Элспет погибла вместе с ней.
– Как это ужасно! – воскликнула Иона. – Но вам и вашему брату удалось спастись…
– Да, отец спас нас. Несмотря на то, что тогда он был уже немолод, он все еще оставался прекрасным пловцом. Он помог нам с братом перебраться на спасательный плот. Два дня и две ночи мы дрейфовали, пока нас не подобрал военный корабль. Когда мы прибыли в порт, то узнали, что всего утонуло шесть человек: двое матросов из команды, а также герцогиня, малышка Элспет, ее няня и лакей моего отца.
Иона опустила глаза. Ей вдруг невыносимо захотелось и в самом деле оказаться леди Элспет.
– Прошел год, – продолжал герцог, – и отец женился снова. Ему было уже за семьдесят, и он не выносил одиночества. Он нуждался в ком-то, кто мог бы всегда быть рядом с ним, но тогда мы с братом были еще слишком малы и плохо подходили для этой роли. Третьей – и последней – женой отца стала англичанка из графства Кент.
– Англичанка? – удивленно переспросила Иона.
– Да, англичанка, мисс Ховард. Тогда ей было всего двадцать пять, и отец влюбился в нее без памяти. Она вышла из одного известного и весьма уважаемого семейства. Впервые увидев Шотландию, она нашла ее довольно непривлекательной. По правде говоря, она так никогда и не полюбила ее.
– Так почему же сейчас, став вдовой, она не вернется обратно в Англию?
Судя по всему, герцог оказался не готов к подобному вопросу. Он поднялся, и девушка поняла, что он не намерен более продолжать разговор.
– Позвольте проводить вас в гостиную? – так и не ответив на вопрос девушки, холодно сказал он.
– Как будет угодно вашей светлости, – так же чопорно ответила Иона.
В дверях герцог остановился и взглянул на нее:
– Я буду весьма признателен, если вы не станете упоминать при герцогине о том, что нам с вами однажды уже приходилось встречаться.
– Можете не беспокоиться об этом, ваша светлость.
– Благодарю вас.
Герцог подозвал стоящего у дверей лакея.
– Проводи мисс Иону, – приказал он.
– Да, ваша светлость.
Иона присела в реверансе и, отвернувшись, услышала, как решительно и резко захлопнулись за ее спиной двери библиотеки.
«Похоже, ему не терпелось поскорее от меня отделаться», – немного разочарованно подумала девушка.
В гостиной с бокалом вина в руке сидела герцогиня. Ответив на реверанс Ионы холодным кивком, она поинтересовалась у лакея:
– Лорд Нейл еще не вернулся?
– Нет, ваша светлость.
– Вы уверены?
– Да, но я узнаю еще раз, ваша светлость.
– Если он все еще не приехал, сообщите мне тотчас, как только его карета покажется на холмах.
– Как вам будет угодно, ваша светлость.
Лакей скрылся за дверями, и герцогиня, взглянув на Иону, неожиданно приветливым тоном спросила:
– Сколько времени занял у вас вчера путь от Инвернесса?
– Мы отправились в семь утра, мэм, но дилижанс ехал очень медленно, мы то и дело останавливались, так что к трем часам дня мы еще даже не достигли форта Огастес.
– Почтовый дилижанс! – презрительно фыркнула герцогиня. – Разве можно сравнивать этот скрипучий катафалк с легким экипажем, запряженным породистыми лошадьми! – Она поставила на столик свой бокал и поежилась. – Какое сегодня холодное утро! Или здесь где-то открыто окно?
Иона обернулась:
– Нет, мэм, все окна закрыты, да и солнце уже вовсю пригревает…
– Здесь никогда не бывает солнца, – ворчливо заметила герцогиня. – А что, вы уже успели попотчевать поверенного его светлости невероятной историей вашего воскрешения из морской пучины? И что же, позвольте узнать, он думает обо всей этой чудесной истории?
– Он не поделился со мной своим мнением, мэм, – спокойно ответила девушка. – С разрешения его светлости он собирается отправить одного из своих людей во Францию, чтобы навести там необходимые справки.
– И что же вы будете делать, если они обнаружат, что вы – всего-навсего обманщица?
– В этом случае мне придется вернуться во Францию. В Париже я всегда смогу заработать себе на хлеб.
– Заработать? И что же вы умеете делать?
– В течение последних двух лет я служила у модистки.
– У модистки? – изумилась герцогиня. – С трудом верится, что ваша жизнь была наполнена трудами и заботами.
– Не хочу разочаровывать вас, мэм, тем не менее это правда.
Иона почувствовала, что ее начинает схватывать гнев – насмешки герцогини становились все язвительнее.
– Ну, в таком случае в ваших венах определенно течет шотландская кровь. Все шотландцы по своей сути отчасти пуритане, и вовсе не оттого, что они и в самом деле желают быть добродетельными, а по той причине, что после смерти они страшно боятся угодить прямиком в ад!
Иона едва заставила себя улыбнуться:
– Меня не пугает ад, мэм.
– Так или иначе, но со временем мы узнаем, чего вы действительно боитесь, милочка.
Герцогиня взяла со столика бокал и пригубила вина.
– У вас много знакомых в Париже? – выдержав паузу, спросила она.
– Напротив, совсем немного, мэм.
– Допустим, но вам, вероятно, все же приходилось слышать сплетни о королевском дворе и о разных известных людях, которые приезжают во Францию. Насколько мне известно, французы любят поболтать, не так ли?
– Да, мэм, в Париже многое можно услышать.
– А вам не приходилось слышать, говорят ли что-нибудь о молодом претенденте, Карле Стюарте?
– Конечно, о нем ходит много разговоров, – медленно ответила Иона. – А разве вам, мэм, не приходилось встречаться с ним, когда он был здесь, в Шотландии?
Герцогиня бросила на девушку негодующий взгляд:
– Нет, я никогда его не видела. Но может быть, вы встречали его в Париже? Вы, случайно, не знаете, там ли он сейчас?
– Я слышала, приказом короля принцу запрещено появляться во Франции.
– Да, да. Но ходят слухи, что, несмотря на запрет, он приезжает в Париж тогда, когда ему заблагорассудится.
– Да что вы?! Не может быть! – с наигранной наивностью воскликнула Иона. – Неужели его королевское высочество решится на такое безрассудство?
Герцогиня пожала плечами:
– Так, значит, вы решительно ничего об этом не слышали?
– Нет, мэм, – твердо ответила девушка.
Герцогиня еще раз пожала плечами и откинулась на спинку кресла.
– Могу себе представить, как усердно вы трудились в своей шляпной мастерской, – разочарованно проговорила она. – Странно, как это вы вообще решились покинуть ее.
– Мне казалось, что поездка в Шотландию – это мой долг, – искренне ответила Иона, – и больше всего на свете мне хотелось увидеть страну, которую я всегда считала своей родиной.
Герцогиня иронически хмыкнула:
– Боюсь, вас ждет разочарование. Эта страна уныла, неуютна и неприветлива. Вскоре вы поймете, что ошибались, и поспешите уехать обратно в Париж.
– Не думаю, что вы правы, мэм, – ответила Иона и, взглянув в окно, добавила: – Мне искренне жаль, что вашей милости так не приглянулась Шотландия.
– Не приглянулась?! – воскликнула герцогиня, и ее голос задрожал. – Да я просто ненавижу ее!
На мгновение воцарилось молчание, а затем герцогиня разразилась целым потоком слов:
– Да, я ненавижу, ненавижу эту страну! Я ненавижу этот холод, эту уединенность, эти серые, сонные дни, похожие один на другой, словно капли дождя, и я ненавижу этот народ, этих вероломных, гадких ханжей и лицемеров!
Ее глаза потемнели от ярости, а рот был перекошен; она уже практически не владела собой. Наконец она замолчала, схватила свой бокал и залпом допила остатки вина. Потом она позвонила в колокольчик; на зов моментально явился лакей.
