Текст книги "Призрак страсти"
Автор книги: Барбара Эрскин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 49 страниц)
9
Когда такси отъехало от тротуара, Джо поудобнее устроилась на заднем сиденье и закрыла глаза, защищаясь от солнечного света, отражавшегося в водяных брызгах, которые поднимали машины. Потом она посмотрела на часы: было около пяти. Она прожила сутки, заполненные ужасом и страхом, а часы показывали всего пять часов. На какое-то мгновение откидные сиденья перед ней стали видеться смутно: это вдруг расплылась, потеряв очертания, висевшая над ними тарифная карта. У Джо затряслись руки.
Отчаянно визжа тормозами, такси остановилось у светофора, и сумка от резкого толчка полетела на пол. Джо наклонилась, чтобы ее поднять, и поморщилась от боли: казалось, кожа на пальцах содрана до крови. Она осмотрела руки, но не нашла и следа ссадин. Ей вспомнилось, как она вцепилась в камень арки, боясь лишиться чувств, когда на ее глазах были безжалостно убиты все гости Уильяма. Она нахмурилась и с трудом проглотила подкативший к горлу комок. Опытный водитель уверенно вел машину в потоке транспорта, направлявшегося в сторону Кенсингтона. Джо глубоко засунула руки в карманы жакета и погрузилась в свои мысли. Ее ничто не отвлекало: водитель, на счастье, оказался молчаливым, и стекло в салоне было опущено. Она ощущала непонятную раздвоенность. Часть ее сознания все еще находилась во власти видений из гипнотического сна, и шум оживленной в час пик улицы казался непривычно чужим. Создавалось впечатление нереальности окружающего мира. Она словно очутилась не в своем времени, а ее истинное место было в том далеком холодном и таком суровом прошлом.
Когда она добралась до дома, в прохладе комнат уже начинали собираться вечерние тени. Пахло гвоздиками, которые стояли в большой вазе у книжного шкафа. Она распахнула окно и балконную дверь, и осталась стоять, глядя на сквер внизу.
Снова собирался дождь. По крышам домов в дальнем конце улицы скользили торопливые тени тяжелых грозовых туч.
Джо отправилась на кухню, там она налила себе стакан сока из холодильника и прошла с ним в ванную. Аккуратно поставив стакан на край ванны, она включила душ и встала под чуть теплый, освежающий поток. Струи воды, стекая по рукам, смягчали боль, которая продолжала чувствоваться в пальцах. Она стояла так долго, гоня прочь мысли, наслаждаясь бегущей по телу водой. Вот сейчас она облачится в уютный халат, сядет к столу и поработает над записями, как поступала всегда сразу же после интервью, пока не потускнели впечатления. Но на этот раз заметок у нее оказалось немного, но зато в магнитофоне, стоявшем на стуле у двери, ее ждала целиком заполненная кассета.
Медленно вытерев полотенцем голову, Джо выпила немного сока и прошла в гостиную. Она потрогала клавиши магнитофона, но включать не спешила, задумчиво глядя на ковер.
В верхнем ящике письменного стола лежал отпечатанный черновик статьи. Ей хорошо запомнилось вступление:
Хотелось бы вам узнать, что в прошлой жизни вы были королевой или императором? То есть пожелали бы вы найти подтверждение своим смутным предположениям, что окружающий мир не единственный, с которым вы связаны? Интересно было бы обнаружить, что прошлое ваше отмечено славой и полно захватывающих тайн и приключений, которые только и ждут того, чтобы о них вспомнили? Безусловно, узнать об этом очень заманчиво. Гипнотизеры уверяют, что с помощью своих методик они способны открыть путь в прошлое. Однако насколько истинны их заверения? Джоанна Клиффорд занимается исследованием этого вопроса…
Джо порывисто встала. «Джоанна Клиффорд доисследовалась до того, что ободрала кожу на пальцах, – уныло сказала она сама себе. – И где же? О камни, да еще в средние века». Она в который раз внимательно осмотрела ногти. Они оставались в полном порядке и блестели лаком, но ощущение, что они поломаны и стерты, сохранялось. В ее воображении внезапно возник маленький кабинетик в Эдинбурге с выкрашенными в голубой цвет стенами. Ей вдруг живо представились следы крови на полу, и она вздрогнула, хмуря брови.
– Господи! – Она с трудом подавила подступившую дурноту. – Неужели Коуэну все же удалось ее загипнотизировать? Видела ли она прежде эту бойню, тогда, во время сеанса в его кабинете? И не об этом ли хотел поговорить с ней Сэм? Джо отерла руки о халат и снова всмотрелась в них. Глубоко здохнув, как будто готовилась прыгнуть в воду, она взяла магнитофон и установила его на журнальный столик. Устроившись ядом на ковре, Джо нажала клавишу «перемотка» и стала следить, как попискивает, перематываясь, лента. Но у нее не хватило терпения ждать, пока прокрутится вся лента. Она нажала на клавиши где-то на середине записи. Ей захотелось закурить. Наверное, в квартире оставались сигареты. Ник вполне мог где-либо забыть их, если поискать, можно было бы найти.
Но она не двинулась с места. В сквере слышался радостный детский смех. С Глостер-роуд доносился приглушенный шум машин. Эти звуки являлись частью двадцатого века. И что бы ни привиделось ей днем, это значило не больше, чем сон, и не могло повлиять сильнее, чем фильм, который смотрят по телевизору дождливым воскресным днем в комнате с опущенными шторами. Ей можно ничего не бояться и смело слушать пленку.
Больше не размышляя, Джо включила запись и закрыла глаза, как только в комнате раздался голос Карла Беннета, немного искаженный магнитофоном и оттого звучавший чуть тоньше обычного.
– А теперь опишите мне свой наряд. Какого он цвета?
Затем послышался ее голос, тихий и несколько неуверенный.
– На мне мое лучшее парадное платье. Оно алое – это венецианская парча, – заткано золотой нитью, а под ним зеленое платье с серебряной отделкой. Если Нелл ее найдет, я надену еще мантию на беличьем меху. Мои сундуки еще не все распакованы. – Голос ее звучал все тише и тише, так что стало трудно различать слова.
– А теперь вы спускаетесь в зал. Вам не страшно, что муж рассердится на вас? – спросил Беннет.
Наступила пауза, слышался только шелест пленки.
– Немного, – наконец ответила она. – Но он ничего не сможет сделать. Ему придется промолчать, чтобы никто не мог сказать, что у него своевольная жена, и тронуть меня он не посмеет, побоится навредить ребенку.
– Вы спускаетесь по лестнице. Опишите, что видите и чувствуете. – Беннет говорил размеренно, отчетливо выговаривая слова, и с такой интонацией, словно перед ним находился ребенок.
– На лестнице темно и холодно. Здесь должен быть свет. Ветер, должно быть, его задул. Мне слышен их смех, – она говорила отрывистыми, слабо связанными между собой фразами.
Джо пришло в голову, что голос ее звучит, как у пьяной, и она слушала себя, мрачно усмехаясь.
Голос продолжал описывать сцену, делая время от времени паузы, казавшиеся бесконечными. Стоило Джо закрыть глаза, и картина снова предстала перед ней, необыкновенно ясная и живая. У нее перехватило горло. Ей не нужно было слышать, что последует дальше, – дикие крики, ужасающий звон металла: она видела все, как наяву. Джо подтянула колени к груди и крепко обхватила их руками, а голос на пленке звучал быстрее и быстрее.
– Уильям читает письмо, принц слушает. Но он очень рассержен. Он перебивает его. Готова вспыхнуть ссора. Уильям смотрит на него и кладет на стол свиток. Вот он поднимает кинжал. Он собирается… нет, о нет, нет! – Голос ее сорвался на крик.
Джо чувствовала, что вся дрожит. Ей хотелось зажать уши, чтобы отгородиться от несущихся с пленки душераздирающих воплей, но она пересилила себя. Появился еще один голос. Говорила Сара, чувствовалось, что она сильно испугана.
– Бога ради, Карл, верните ее из этого кошмара. Что вы ждете?
– Слушайте меня, Джо, слушайте! – пытался вмешаться Беннет, говорил он по-прежнему тихо, но к терпеливой настойчивости в его голосе примешивалось напряжение. – Леди Матильда, вы меня слышите? – уже не говорил, а кричал он. – Слушайте меня. Я начинаю считать до трех. И вы проснетесь. Слушайте же меня…
Но ее голос или голос той женщины все звучал и звучал, не пуская его в свое сознание. Джо тяжело дышала, кровь стучала в висках. Теперь ей были слышны голоса всех троих. «Карл, остановите ее, остановите», – рыдала Сара. Беннет, не переставая, твердил ее имя – оба имени, но она заглушала обоих, вырвавшись из-под контроля, на грани истерики, рисуя сцены кровопролития, совершавшегося на ее глазах.
Внезапно все смолкло, и наступившую тишину нарушало лишь чье-то частое и тяжелое дыхание. Затем она услышала, как что-то со стуком упало, и голос Беннета зазвучал очень явственно, как будто он говорил прямо в микрофон.
– Дайте мне коснуться ее лица. Скорее! Вот так, Матильда! Вы слышите меня? Я хочу, чтобы вы меня услышали. Я буду считать, когда я скажу «три», вы проснетесь. Один, два, три.
Последовала продолжительная пауза, затем Сара воскликнула:
– Карл, вы ее потеряли! Господи! Вы потеряли ее!
– Матильда, вы меня слышите? Я хочу, чтобы вы мне ответили, – Беннет старался говорить мягко и убедительно, но в его интонациях все сильнее ощущался страх. – Матильда, вы должны слушать меня. Вы – Джо Клиффорд и скоро проснетесь в моей приемной в Лондоне. Вы слышите меня, дорогая моя? Я хочу, чтобы вы забыли о Матильде.
Молчание длилось долго.
– Что же нам делать? – почти рядом с микрофоном зашептала Сара.
– Сделать сейчас мы ничего не сможем, – бесцветным от усталости голосом ответил Беннет. – Пусть спит. В свое время она сама проснется.
Потрясенная, Джо вздрогнула. Ей отчетливо вспомнились эти слова. Его голос пробился к ней, когда она в полусне лежала в полутемной спальне замка Абергавенни. Но тогда она, или Матильда, отказалась откликнуться на его призывы, и снова сознание ее окутал мрак. Вспомнив об этом, она содрогнулась.
Послышалось звяканье стекла о стекло. Джо усмехнулась. Отметив про себя, что Беннет решил ободрить себя спиртным, пока она бродила по опустевшему замку, где гулял один лишь ветер, окружив себя стеной молчания, преодолеть которую она была не в силах.
Несколько минут пустой пленки, затем послышался взволнованный голос Сары:
– Карл, мне кажется, она просыпается. У нее веки дрожат.
– Джо! Джо! – Беннет мгновенно оказался у микрофона. Джо услышала свой тихий стон, а затем и хриплый голос:
– Здесь есть кто-то? Кто здесь?
– Мы пробились к ней, – с явным облегчением проговорил Беннет. – Джо? Вы меня слышите? Матильда! Миледи!
С пленки послышалось шипение. Джо напряглась, вслушиваясь. Но продолжения не последовало. Раздался резкий щелчок: кассета закончилась.
Дрожа всем телом, Джо привалилась к стулу, вытирая вспотевшие ладони о халат. Странно, но она ожидала услышать все заново: и крики, и стоны, и звон мечей. Но для посторонних слушателей запись передавала только то, что бесстрастно отразил магнитофон, и события представлялись ими лишь через ее восприятие. Для нее же все происходящее было жуткой реальностью.
Она медленно обняла голову руками и почувствовала, что лицо ее мокрое от слез.
Закинув ноги на стол, Ник сидел в своем офисе на Беркли-стрит, бездумно уставясь в пространство. Вошел Джим Грирсон.
– Ну, Ник, дружище, на сегодня с делами покончено. Может быть, зайдем, посидим где-нибудь? – Джим присел на край его стола. Это был молодой, но уже начавший лысеть человек, плотный и румяный. – Снова прекрасный пол одолел? – сочувственно спросил он. – Вид у тебя какой-то помятый.
Ник невесело рассмеялся.
– Я пытался дозвониться до Джо. Насчет этого. – Он взял сложенную газету и подтолкнул ее к Джиму. – Ее, должно быть, это все сильно задело.
– Я уже читал. – Джим взглянул на газету. – Ну и штучка эта твоя новая пташка. Бедняга Джо. Мне она всегда нравилась.
Ник внимательно посмотрел на него и поднялся.
– Думаю, надо к ней заглянуть. Посмотрю, как она. А выпить можно и завтра.
– А я думал, что она тебя выставила и сказала, что не хочет больше видеть, разве не так, Ник?
– Все верно, а еще она говорила мне это не один раз, – усмехнулся Ник и взял пиджак.
Он торопливо вышел из кабинета и заспешил вниз по лестнице. Небо уже очистилось от туч, но водостоки еще оставались переполненными. Ник побежал к стоянке.
Дверь Джо оказалась закрытой всего лишь на защелку. Ник нахмурился, удивляясь такой несвойственной Джо беспечности.
– Джо, где ты? – позвал он и пошел по квартире. Она сидела в гостиной на полу, неестественно бледная, с застывшим лицом, обрамленным не успевшими просохнуть после душа волосами. Он сразу заметил слезы на щеках. Она посмотрела на него затуманенным взглядом.
– Что с тобой? Тебе плохо? – Он бросил пиджак, который нес на плече и метнулся к ней. Ник присел и, обнимая ее, приговаривал:
– Вид у тебя ужасный. Не стоит так переживать из-за какой-то дурацкой статьи. Плюнь на нее и забудь. Никто серьезно к ней не отнесся. – Он взял ее за руку. – Да ты же холодная, как ледышка. Боже мой, Джо, что ты здесь делала?
Она оттолкнула его и попросила, глядя уже более осмысленно:
– Ник, налей мне выпить, пожалуйста, и побольше.
Он пристально посмотрел на нее и отправился в кухню. Он нашел там виски и прихватил стаканы.
– Джо, не в твоих привычках сдаваться, – через плечо говорил он, наполняя стаканы. – Ты же борец, не забывай об этом.
Это оплошность Тима, – вернувшись в гостиную и протягивая ей виски, продолжал Ник. – Тим должен был подготовить тебя вчера.
Она сделала большой глоток и поставила стакан на столик.
– О чем ты? – Ее голос звучал немного хрипло.
– О заметке в «Мейл», о чем же еще?
– Я не смотрела сегодня газет, – покачала она головой. – Утро я просидела за работой, а днем… днем я уходила. – Она потянулась за стаканом, и он заметил, как дрожит ее рука, когда она поднимала его. – Значит, эта история попала в газеты. Перебранка между твоей прежней и новой подругами. Должно быть, это польстило твоему самолюбию. Покажи, что они там накропали, – усмехнувшись краем губ, она протянула к нему руку.
– Я не захватил с собой газету. – Он присел на край журнального столика. – Но если ты расстроилась не из-за статьи, тогда в чем же дело?
– Я ходила к гипнотерапевту.
– К кому?! – подскочил Ник. – К тому, у которого ты была с Тимом Хичемом? Так ты еще раз к нему ходила?
– Нет, не к нему, к другому, – покачала головой Джо. – Я была там сегодня днем.
Он прошел к балкону и остановился, глядя в сквер.
– Что все же случилось?
Она медлила с ответом, и он резко обернулся.
– Джо, я же тебя предупреждал. Я просил тебя держаться подальше от всего этого. Ну зачем, Бога ради, ты это сделала? Почему не прислушалась к моим словам? Ведь ты же обещала.
– Я ничего тебе не обещала, Ник. – Она тяжело поднялась с пола. – Ты бы должен был знать, что я обязательно пойду. Как бы я могла писать статью, если бы сама не побывала на сеансе. – Она уселась на диван и положила босые ноги на журнальный столик.
– Тим мне рассказал, что ты ходила на сеанс и наблюдала, как погружали в транс кого-то из присутствующих.
– Этого оказалось недостаточно. У тебя есть сигареты, Ник?
– Так-так! Ты ко всему снова закурила, – с ледяной сдержанностью заметил он. – Ты поступила глупо, Джо. Я говорил тебе, что связываться с этим – безумие. Неужели в статье больше не о чем написать, будь она неладна.
– Сигарету, Ник, пожалуйста.
Он поднял пиджак и стал шарить по карманам.
– Держи. – Он бросил пачку ей на колени. – Джо, я всегда отдавал должное твоему здравому смыслу и поэтому тебя предупреждал. К гипнозу нельзя относиться беспечно. Погружение в гипнотическое состояние представляет определенную опасность. Последствия предсказать невозможно.
– Мы уже предостаточно говорили на эту тему, Ник, – сердито бросила она. – У меня есть работа, и я ею занимаюсь. И мне не нужно, чтобы кто бы то ни было вмешивался в мои дела, – с раздражением говорила она, безуспешно пытаясь открыть пачку.
– Полагаю, я как раз вовремя: после бурной деятельности пора расчищать руины, – повысил голос Ник. – И не стоит говорить, что все нормально. Такой разбитой и к тому же испуганной мне тебя видеть никогда еще не приходилось. А что у тебя с рукой? – Он внимательно следил за ее беспомощными попытками раскрыть пачку сигарет.
– Ничего. – Стиснув зубы, она разорвала неподатливую обертку и вытряхнула сигарету.
– Неужели? – Ник присмотрелся к ней еще внимательнее и потеплевшим тоном предложил: – Ну, давай, рассказывай, что произошло. – Он зажег спичку и помог ей прикурить, Придерживая ее подрагивающую руку. – Ты согласилась, чтобы он тебя загипнотизировал, так?
Она молча кивнула, следя взглядом, как медленно разворачивается брошенная ею на стол целлофановая сигаретная обертка и раздраженно морщилась от сухого хруста.
– Знаешь, это не мошенничество, – наконец заговорила она. – Не знаю, как объяснить, но все исходило от меня, он ничего мне не внушал. – Она положила сигарету в прорезь пепельницы и взяла стакан. – Это было так живо и страшно. Как кошмарный сон, только наяву.
Ник нахмурился и посмотрел на часы.
– Джо, я сейчас позвоню Джуди: скажу, что не смогу сегодня прийти. – Он помолчал, ожидая услышать возражения, но она ничего не сказала.
Лежа на диване и потягивая виски, Джо рассеянно наблюдала за Ником, как он набирал номер, а другой рукой в это время снимал галстук и расстегивал рубашку. Виски приятным теплом начало растекаться по телу. Впервые за несколько часов, которые показались ей необыкновенно долгими, ее перестала бить дрожь.
В разговоре с Джуди Ник был предельно краток. Ограничившись несколькими словами, он положил трубку и подсел к Джо.
– Ну вот, теперь рассказывай все с самого начала. – Он погасил ее недокуренную сигарету. Она не протестовала. – У тебя все записано на пленке, да? – Он кивнул в сторону магнитофона.
– Все, за исключением последних пяти минут.
– Можно послушать?
Она кивнула.
– Переверни, начало с другой стороны.
Когда он вставил перевернутую кассету и собирался включить запись, она встала.
– Пойду пока оденусь.
– А ты не хочешь послушать? – покосился на нее Ник.
– Уже слушала, как раз перед твоим приходом, – тихо ответила она. – Мы поговорим после.
Прихватив стакан, она прошла в спальню и закрыла за собой дверь. Там она остановилась перед зеркалом и принялась себя разглядывать. Если бы не чуть напряженный взгляд, ничто и ее лице не выдавало, что что-то произошло. Она оставалась такой, как и всегда.
Джо поймала себя на том, что прислушивается, с испугом ожидая вновь услышать знакомые голоса. Но толстая дверь не пропускала звуки, кроме того, Ник, вероятнее всего, уменьшил громкость. Ее окружала тишина. Она подняла шторы, которые опустила перед обедом из-за яркого солнца, и выглянула по двор. На плоской крыше в доме по соседству кто-то выставил несколько рядов цветочных горшков. Разноцветье петуний в мелких капельках дождя смотрелось особенно свежо и ярко на фоне серых камней. Над головой беззвучно пролетел самолет, направлявшийся в Хитроу: ветер относил в сторону шум двигателей. Почему же среди знакомой и привычной обстановки тишина казалась такой беспокойной? Может быть, ей не давали покоя приютившиеся в глубине сознания воспоминания о белом безмолвии холмов Уэльса, где вовсю хозяйничал ветер? Стоило ей закрыть глаза, как она снова оказывалась среди их укутанных снегом одиноких громад, чувствуя ногами промозглый холод. Поежившись, она забралась под одеяло и притихла в ожидании.
Прошло немало времени, прежде чем появился Ник. Он медленно подошел к кровати и с мрачным видом уселся на край.
– И многое из этого ты помнишь? – наконец спросил он.
– Все.
– А ты не притворялась?
– Это ты в моем голосе услышал? – Она резко спустила ноги и села на постели. – Или, по-твоему, притворялся он?
– Ну хорошо, извини. Мне нужно было убедиться. Ты хочешь сейчас об этом поговорить?
– Не знаю. – Она плотнее запахнула халат. – Ник, это какое-то безумие. Я – журналист. Занимаюсь обычной работой. Как всегда, я последовательно и тщательно собираю и изучаю материал, стараясь держаться отстраненно. Но я ощущаю в себе какую-то странную раздвоенность. Одна часть во мне в состоянии оценивать все объективно, а вот другая… – Она помялась. – Я была уверена, что это какой-то особый трюк, фокус. Но какие яркие и живые картины и ощущения! Ник, я снова была ребенком: неопытным, неуверенным, меня переполняли чувства и распирала гордость от сознания, что я беременна, потому что это возвышало меня, уравнивало с матерью Уильяма! И я должна была родить сына от этого чурбана. – Она закрыла лицо руками. – Ник, это чувство живет в женщинах тысячи лет. Гордиться способностью быть машиной для производства детей. С ума можно сойти. Но и я это чувствовала! Я! – Она рассмеялась, но совсем невесело.
– Джо, некоторые женщины и сейчас гордятся своей особой ролью, – повел бровью Ник. – Слава Богу, не все еще стали ярыми феминистками. – Слова его прозвучали необычно мягко. – Так ты помнишь все ее чувства, даже глубоко личные?
– Не могу сказать точно, – насупилась Джо. – Но кажется, что так… Помню, как обнимала себя, радуясь, что ношу его ребенка, и еще потому, что придумала способ отделаться от его приставаний. Наверное, он вел себя в постели, как животное. – Голос ее дрогнул. – Бедная наивная корова! – Она взяла со столика баночку с кремом для лица и машинально стала вертеть ее в руках. – Возможно, у нее родилась девочка, а не драгоценный сын, или ребенок умер при родах, а может быть, случилось еще что-нибудь. Господи, Ник… Это была я. Да, и я очень явственно все чувствовала, слышала, видела, ощущала запахи. Даже помню вкус еды, которую мне принес мальчик. Вино было слабым и кисловатым – вкус совершенно незнакомый. Хлеб из муки грубого помола скрипел на зубах, и привкус имел какой-то своеобразный и сильный. Однако тогда мне он странным не казался, но я и сейчас не могу ни с чем его сравнить. И готова поклясться, что крошки до сих пор у меня между зубами.
Ник улыбнулся, но она продолжала.
– Но как живо мне все представлялось, как будто я действительно там находилась. Ощущение, как под влиянием наркотика.
– Из всего этого можно заключить, – медленно заговорил Ник, – что у тебя были своеобразные галлюцинации, причем, необыкновенно яркие. Вот в этом вся суть, Джо. Ты должна мне поверить. Вопрос в том, откуда они возникают? Откуда берутся все те истории и события, которые описывают люди под гипнозом подобного рода? Полагаю, что это и есть основа твоей статьи. – Он помолчал, прежде чем осторожно спросить: – А эта резня происходила на самом деле, как, по-твоему?
Она пожала плечами.
– Я указала время, помнишь? Двадцатый год правления короля Генриха. Ясно и понятно. А Генрихов всего восемь – выбирай, который больше нравится! – Она улыбнулась. – И еще есть один ориентир – Абергавенни. Мне там бывать не приходилось, но знаю, что это где-то в Уэльсе.
– В Южном Уэльсе, – уточнил он. – Я как-то ездил туда в детстве, но не припомню, чтобы там был замок.
– Ах, Ник! Это нечто невероятное, просто сумасшествие какое-то. И совсем не то, что происходило с миссис Поттер под гипнозом у Билла Уолтера. Я же все видела. По сравнению с моими, ее впечатления, очень смутные, расплывчатые. – Она резким движением отбросила волосы с лица.
– А что чувствуешь под гипнозом? – полюбопытствовал он.
– Глупо все как-то, – вздохнула она. – Не могу точно сказать. Я, как мне кажется, не сознавала, что это происходит. Я не засыпала, не ощущала ничего особенного. Спала я только в замке. Но этот сон не в счет, его нельзя считать реальным, потому что масштаб времени был иной. Менее чем за два часа, я успела прожить два дня. – Она откинулась на подушки, продолжая смотреть на него. – Такое ведь уже происходило раньше, в присутствии Сэма? Они меня загипнотизировали и также потеряли надо мной контроль?
Ник кивнул.
– По словам Сэма, тебе дали установку забыть все произошедшее, потому что воспоминания могли бы тебя слишком разволновать. И еще он предупредил меня, чтобы я не говорил с тобой об этом. Поэтому, Джо, я не мог объяснить…
– Скорее всего, я стала свидетелем одних и тех же событий, – продолжала она, не слушая его. – Тогда мне тоже представилась эта резня.
– Не знаю, Джо, – отвел взгляд Ник. – Тебе следует поговорить с Сэмом…
– Вероятнее всего, я видела ту же бойню, потому что я поранила пальцы о камень арки. Но в Эдинбурге у меня сильно текла кровь. Тогда пальцы у меня не просто болели, на них оказались синяки и кровь! – Голос ее дрожал. – Ох, Ник! Все было, как наяву. Мне страшно, Ник. – Она внимательно смотрела на свои пальцы.
Ник бережно взял ее руки в свои и встал.
– Пойдем, не помешает еще немного выпить, да и поесть было бы тоже неплохо. Есть в этой квартире что-нибудь съестное?
Она с трудом вернулась мыслями в настоящее.
– В холодильнике, может быть, что-то найдется. Но я совершенно забыла сегодня о покупках, – грустно улыбнулась она. – Я собиралась зайти в магазин на обратном пути, когда буду возвращаться с Девоншир-плейс, но у меня все вылетело из головы.
– Чему же тут удивляться, – усмехнулся Ник: – Трудно было бы ожидать, что жена барона, у которой слуг полон замок, снизойдет до того, что отправится в супермаркет за провизией. Джо, не нужно из-за этого сильно расстраиваться. Старайся отыскать в этой истории смешную сторону. Вообрази, что ты смотрела фильм ужасов, где играла главную роль. А сидела ты в первом ряду и, мало того, – в перерыве тебе не досталось мороженого. Но на этот раз, к счастью, обошлось без травм.
– Я бы не сказала, что объяснение вполне научное, – через силу улыбнулась Джо. Она затянула потуже пояс на банном халате и отправилась на кухню. – Здесь есть оказывается пицца и бифштекс, – объявила она, заглядывая в холодильник.
Обыденность действий немного успокоила ее, и голос зазвучал увереннее.
– Пицца – это прекрасно. Но интересно знать, откуда ты выудила все эти подробности. Они выглядят очень натурально.
– По словам доктора Беннета и Билла Уолтона, как правило, сведения представляются достоверными. И этот довод считается одним из самых сильных в поддержку теории перевоплощения. – Она поставила в гриль две пиццы. – Там, где речь идет о фактах, поражает необычайная точность изложения. Я постараюсь проверить все, что удастся. Виски еще найдется?
– Да, сейчас принесу. У тебя есть книги по костюмам. Что такое ротонда или как там ее, не помню точно?
– Как мне кажется, ротонда – это женская верхняя одежда в виде накидки для холодной погоды. – Она достала помидоры и начала их нарезать. Вернулся Ник с бутылкой виски и словарем.
– Ротонду я нашел, ты права, – закончив свои научные изыскания, подытожил он. – Но там, кажется, прозвучало другое название, однако, вполне возможно, что я ослышался. Пойдешь завтра в библиотеку?
Она кивнула.
– Я все собираюсь проверить, Ник. Решительно все.
Наблюдая за ней, Ник с облегчением отметил про себя, что она немного успокоилась и выглядела почти как всегда, черты лица смягчились.
– Интересно, существовала ли Матильда на самом деле, – нарушил молчание Ник. – Может быть, ты где-то о ней читала. Возможно также, что она героиня романа, фильма или персонаж книжек, которые тебе читали в детстве, либо ты видела о ней фильм, будучи ребенком, и воспоминания сохранились только в подсознании.
– Ну конечно, а вся эта гора подробностей – плод писательской фантазии, так, по-твоему? – грустно улыбнулась она. – Эти теории уже звучали. В основном их выдвигали скептики наподобие меня!
– Но если ни одно из этих объяснений не подходит, тогда в чем здесь дело? – Ник задумчиво смотрел на стакан, который держал в руках. – Джо, у тебя не возникала мысль, что Беннет прав и перевоплощение действительно происходит?
– Нет, мне в это не верится, – покачала головой Джо. – Должно существовать более правдоподобное объяснение, чем такое предположение. И я постараюсь его отыскать. Кто знает, может быть, Матильда – мое второе я. Возможно, мне подсознательно хотелось быть такой женщиной. Ты не подумал о таком варианте?
Ник отставил стакан и обнял ее за талию.
– Надеюсь, что это не так. Все эти мечи и кровь рекой. Нет, Джо, твой план статьи и эта запись убеждают меня в том, что все это игра воображения, фантазии. Правда, я не уверен, чьи они. Но за этим нет ничего больше. Тем не менее, они далеко небезопасны, хотя в том, что с тобой произошло, нет совершенно ничего сверхъестественного.
Она высвободилась из его рук и убавила газ.
– Тем не менее, Ник, я не приступлю к статье, пока не выясню все вопросы, а их у меня предостаточно. Справедливость прежде всего и по отношению ко всем. – Она достала тарелки и поставила их подогреть. – А сейчас я приготовлю салат. Знаешь, Ник, я ошибалась, когда подозревала Беннета и Уолтона в мошенничестве. Они не задавали никаких наводящих вопросов. Беннет никаким образом не влиял на мой «сон». Я бы это услышала на пленке. Если и есть период, в котором мне хотелось бы пожить, так это эпоха Регентства. Будь он шарлатаном, ему бы не стоило никакого труда это узнать. – Она смешала уксус с маслом и взяла перечницу. – Без преувеличения могу сказать, что изобразить в лицах с десяток романов Жоржеты Хейер было бы для меня проще простого. В детстве я увлекалась ее творчеством и перечитала все книги, которые сумела достать. Но он меня ни о чем не расспрашивал и совсем не направлял меня. Вот, взболтай как следует. А я вдруг оказалась в средневековом Уэльсе, где вокруг все говорили по-валлийски. Вот так!
Ник перемешал соус и полил им салат.
– Тогда и ты говорила бы на этом языке. Если бы ты кричала что-либо, наподобие: «Кельты победят», я мог бы кое-что разобрать.
– Где ты этому научился? – рассмеялась она.
– На регби. Я не теряю времени зря, когда езжу в Туикенем. Там многое можно почерпнуть. – Он ласково коснулся ее щеки. – Ты смеешься – это уже хорошо. Падать духом и расстраиваться не в правилах у нашей Джо.
– Но, как справедливо заметил доктор Беннет, нашей Джо не каждый день приходится наблюдать такое побоище, пусть даже и в ночном кошмаре, – ответила она, пододвигая к нему тарелку.
Ужинали они в гостиной. Ник поставил на стол тарелку и стал перебирать пластинки.
– Послушаем Баха, чтобы восстановить равновесие, – предложил он.
Она не возражала. Можно было не говорить и даже не думать. Оставив еду нетронутой, она прилегла на диван и закрыла глаза. Море звуков подхватило ее и закачало на своих волнах.
Уже стемнело, когда она снова открыла глаза. Музыка отзвучала, и в комнате стояла тишина. Горела только настольная пампа.
– Почему ты меня не разбудил? – с возмущением спросила она у смотревшего на нее Ника. – Который час?
– Одиннадцать. Пора спать. Вид у тебя совсем измученный.
– Не надо мне указывать, что делать. Тебе, между прочим, тоже пора бы отправляться, – резко возразила она.
