Текст книги "Призрак страсти"
Автор книги: Барбара Эрскин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 49 страниц)
– Я думаю, вы согласитесь со мной, милая леди, – обратился к ней сэр Данкан, – что было бы глупо сопротивляться аресту.
Он поманил к себе молодого всадника, который стоял за ним.
– Вы поедете на лошади вместе с моим эсквайром. Прихватите остальных! – приказал он своим людям. – Сегодня вечером мы возвращаемся в Турнберри. Он круто развернул лошадь и, пришпорив ее, поскакал к пристани.
Последние события потревожили мирный сон моряков, и теперь они, облокотившись о борт судна, с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим. Сэр Данкан достал из кошелька монету и небрежно бросил ее на покрытый парусиной дощатый пол лодки. Наблюдавший это старый моряк не пошевельнулся.
– Передайте королю, что я схватил женщину, которую он ищет! – скомандовал он. – Сообщите также, что я ожидаю его дальнейших указаний в Турнберри, в замке моего отца.
Старик безразлично чмокнул губами.
– Я уплыву, как только начнется отлив, сэр. Я постараюсь передать все, что вы просите.
Матильда находилась в седле позади молодого Джеймса Стюарта и думала про себя, было ли хоть малейшее сочувствие в глазах старого моряка, пока он наблюдал, как воины Керика разворачивали своих лошадей и уносились прочь.
Они скакали по острову, поднимая столбы пыли, четко придерживаясь нужной дороги, которая проходила через открытые равнины и густые леса. В Крегкафи всадники зажгли фонари, чтобы осветить себе дальнейший путь, который проходил вокруг озера Руан и дальше следовал на север. Они скакали быстро. Матильда была вынуждена крепко держаться за талию молодого человека, сидевшего впереди нее. Она была наполовину ослеплена горящим фонарем, который держал справа скачущий галопом всадник, и почти не видела, как слева от них сверкает звездная гладь озера. Она прислонила голову к широкой спине Джеймса Стюарта и закрыла глаза. В кромешной мгле ничего не было ни видно, ни слышно, кроме света фонарей и грохота копыт. Темнота и отчаяние полностью поглотили ее. Где-то недалеко среди всадников она смогла услышать горький плач ребенка. Это был маленький Джон. Боль пронзила ее сердце. Матильде захотелось взять его на руки и успокоить. Она огляделась вокруг в надежде увидеть Мэтти, но фигуры людей, сидящих на мчащихся лошадях, расплывались в густом дыму и тумане.
Они сделали одну короткую остановку, чтобы напоить лошадей, и дальше скакали без передышки, пока не достигли Турнберри. Пот струился по дрожащим телам животных, когда они рысью проскакали разводной мост и наконец остановились. Лошади тяжело дышали, стоя перед высокой крепостью замка, клубы пара поднимались из их рта. Спрыгнув с лошади, сэр Данкан подошел к Матильде и, протянув ей руку, помог спуститься с седла. Он казался невозмутимым, проделав такой долгий и утомительный путь, и подчеркнуто вежливо обратился к ней:
– Добро пожаловать, леди Матильда! – Он низко наклонил голову. – Почту за честь считать вас своей гостьей до тех пор, пока не получу дальнейших указаний от его светлости касательно вашей судьбы.
Матильда покачала головой, отчасти от усталости и страха, отчасти от гнева.
– Вы мне не друг, сэр Данкан. Войти в ваш дом равносильно тому, чтобы быть вашей пленницей, а не гостьей! – с достоинством ответила она ему и выдернула свою руку из его руки.
Он улыбнулся.
– Как пожелаете. – И резко повернувшись на каблуках, отдал команду своим людям и направился в замок.
Конвой заставил пленников пойти в крепость и подняться наверх в одну из комнат, располагавшуюся под самой крышей. В комнате не было никакой мебели, деревянный пол был чисто выметен. Все три младенца начали рыдать, и Матильда при свете свечи, горевшей в подсвечнике, прикрепленном к стене около двери, увидела, что Мэтти сама была близка к тому, чтобы разрыдаться. Кормилица побледнела, ее глаза расширились от ужаса. Уилла увели от них во внутренний двор замка, и Матильда с болью в сердце думала о том, что его ожидает. Через какое-то время она почувствовала, как Маргарет, пытаясь утешить, взяла ее за руку.
– Матушка, помоги мне с младенцами. Мы должны их успокоить. Может, кормилица даст всем немного молока, включая Джона. В конце концов, у нас есть крыша над головой и здесь тепло.
– Он бы разместил нас со всеми удобствами, если бы ты позволила ему сделать это, – упрекнула ее Мэтти. – Мы бы чувствовали себя его гостями. У нас было бы все: и огонь, и одеяла, и пища. Почему ты такая упрямая и гордая? Почему мы должны все время страдать? – Она с обидой отвернулась от Матильды, которая, наклонившись, взяла на руки маленького Джона и крепко прижала его к своей груди.
– Замолчи, Мэтти! – резко ответила ей Маргарет. – Матушка правильно сделала, что отказала. Нам не нужен никакой камин, ночи сейчас теплые.
Матильда чувствовала, что ей тяжело держать ребенка. Ее руки начали болеть, но она продолжала сжимать его, ощущая тепло и уют, исходящие от этого маленького существа, крепко обнимавшего ее за шею. Маргарет передала Эгидию кормилице, а сама взяла на руки маленького Ричарда, который беспокойно и истошно плакал. Слегка ослабив тугие пеленки, она пыталась успокоить его.
– Но в одном мы должны быть благодарны Всевышнему, матушка. Вальтер и остальные на свободе. Деревенские жители, которые все видели, расскажут им, что случилось, и они будут искать нас. Они найдут способ, чтобы вытащить нас отсюда. Они наверняка, что-нибудь придумают.
Мэтти подняла голову, и внезапно луч надежды заиграл в ее глазах, красных от слез.
– Ты уверена в этом? Ну, конечно же, они придумают что-нибудь. Они спасут нас. Вальтер бы никогда не позволил, чтобы тебя держали в плену. Они спасут нас и найдут Уилла.
Матильда заставила себя улыбнуться, хотя губы ее потрескались от солнца, соли и ужаса.
– Ну, конечно же, все будет хорошо. Не беспокойся. Я уверена, что они что-нибудь придумают до того, как король пошлет за нами.
Спустя некоторое время, когда лучи солнца начали проникать в комнату через незапертые окна, снаружи на каменной лестнице послышались шаги. Дверной засов открылся, и в комнату вошли люди, которые несли матрасы и одеяла. Они внесли кувшины с вином и тарелки с мясом и овсяными лепешками, а также миску с размоченным в молоке хлебом для детей. Все это они поставили на пол около пустого очага. Затем один из них повернулся к Матильде и поприветствовал ее.
– Сэр Данкан посылает вам свои наилучшие пожелания, мадам. Если вы и остальные леди откликнетесь на его гостеприимство, он сочтет за честь пообедать с вами сегодня вечером за одним столом.
Матильда почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам.
– Мне казалось, что я уже сказала сэру Данкану все, что я думаю о его гостеприимстве. Пожалуйста, передайте ему, что я не изменила своего мнения. Я никогда по доброй воле не стану гостьей в его доме.
Ничего не ответив, мужчина кивнул головой. Его лицо абсолютно ничего не выражало, и он покинул комнату вместе с остальными, заперев снаружи на засов тяжелую дверь. Как только они ушли, Мэтти разрыдалась во весь голос.
– Почему? Почему ты ему отказала? Мы могли хотя бы попытаться изменить его мнение. Возможно, нам удалось бы бежать, если бы нас выпустили из этой жуткой комнаты. Может быть, мы могли бы спастись. – Она ринулась к двери и в гневе начала стучать кулаками по толстой неподдающейся древесине.
Матильда взглянула на нее:
– И оставили бы в заложниках твоих детей, – только и произнесла она.
38
Ник медленно потянулся в кровати и посмотрел наверх, где солнечный луч скользнул через шторы и заиграл на плинтусе потолка вокруг спальни. Он улыбнулся. Прошло достаточно времени с того момента, как он проснулся в понедельник утром в квартире Джо. Вытянув руку вперед, Ник взглянул на часы. Боже правый! Было уже четверть девятого, а в офисе нужно быть в восемь тридцать. Он вскочил на ноги и тут же встал, как вкопанный. Кровать позади него была пуста, нетронутое покрывало лежало на своем месте, лишь слегка примятое его телом. А сам он был полностью одет. Медленно, с леденящим чувством в груди Ник прошел в гостиную. Джо лежала там же, где он и оставил ее – на диване. Она была накрыта одеялом, в которое Ник укутал ее ночью.
– Ник, который час? – Она медленно открыла глаза.
– Девятый. – Он подошел и сел рядом с ней.
– Что случилось? Почему я спала здесь? Когда ты приехал? – Она поправила волосы, которые спадали ей на глаза. Ник нежно наклонился вперед и поцеловал ее в лоб.
– Джо. Я улетаю назад в Штаты сегодня утром.
Она села.
– Почему?
– Я вынужден уехать, Джо. Я должен быть далеко от тебя, разве ты не понимаешь.
Прильнув ближе к его плечу, она посмотрела на него:
– Но почему в Штаты?
– Потому что это очень далеко. Я пришел к тебе прошлой ночью, Джо. Я применил к тебе гипноз. Я до сих пор не знаю, как мне удалось напугать тебя и ввергнуть в транс против твоей воли. Я заставил тебя рассказать мне большую часть твоей истории, Джо. Я прекрасно понимал, что для тебя это было опасно, что ты очень боялась. Ради всего святого, я должен оградить тебя от себя.
– Ник, но это же неправда. – Джо стояла на ногах, пошатываясь. – Я не помню.
– Ты не помнишь, потому что я сказал тебе, что ты не будешь помнить. Ты плакала, Джо. Ты начала плакать сразу же, как я начал говорить с тобой. И этим ты вернула мне рассудок. Я велел тебе идти спать и приказал все забыть. – Он сжал кулаки. – До тех пор, пока все это не будет кончено, я не могу доверять себе и находиться с тобой в одном городе. Каким-нибудь образом я попытаюсь найти Сэма и велю ему закончить всю эту неразбериху, если, конечно, он в состоянии сделать это. Я выясню, находится ли он все еще в Гемпшире.
Он решительно зашагал к телефону, молча заглянул в блокнот, на листке которого был записан телефон его матери, и начал набирать номер.
Дороти Франклин сняла трубку после второго гудка.
– Ник, он только что ушел. – Ответила она на его короткий вопрос. – Он сказал, что сегодня вернется в город поздно. Ник, что-нибудь случилось? Весь уик-энд он чувствовал себя как на иголках.
– Все нормально, ма, – Ник забарабанил пальцами по столу. – В ближайшее время я снова позвоню тебе.
Он повесил трубку.
– Сэм направляется назад в Лондон, Джо. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь одна. Было бы лучше, если бы ты держалась подальше от нас обоих.
Джо прикусила губу:
– Я больше не впущу его ни под каким предлогом. – Она устало улыбнулась. – Сиклифф собирается заночевать у меня сегодня.
Лицо Ника просветлело.
– Это хорошие новости. Жаль, что я не увижу ее.
– Мне тоже жаль, – печально сказала Джо. – Мне тоже.
В квартире было пусто. Ник дважды обошел ее, внимательно прислушиваясь к любому шороху. Затем он закрыл врезной замок на двери и направился к телефону. Он забронировал билет на аэробус, который вылетал во второй половине дня, затем позвонил Джиму Грирсону. Последний был вне себя.
– Где тебя черти носят, сукин сын! Ты уже давно должен быть на рабочем месте.
– Извини, Джим. Но я уверен, что ты прекрасно со всем справляешься.
– Сомневаюсь. Если все полетит ко всем чертям, то ты один будешь в этом виноват. Майк Десмонд рвал и метал, когда ты снова не появился. Я пообещал ему, что ты обязательно придешь к нему завтра в офис, будешь ползать на коленях и целовать ему ноги.
Ник посмотрел на потолок.
– Джим. Сегодня днем я улетаю назад в Нью-Йорк.
– Черт тебя подери! – Никогда до этого Ник не слышал, чтобы Джим был настолько взбешен. – Это твоя фирма, Ник. И если ты хочешь спасти ее, плюнь на все и займись работой. Ты знаешь, что на карту поставлены судьбы и других людей. Смею напомнить, что на тебя работает двадцать человек, и они полностью доверяют тебе.
Ник провел рукой по лбу.
– Джим…
– Нет! Я больше не желаю ничего слышать! Приходи быстрее. – Джим швырнул трубку.
– Проклятие! – Ник заглянул в лежащий на столе ежедневник, где был записан его номер рейса. Затем он вырвал эту страницу, смял ее и бросил в корзину для мусора.
В тот момент, когда он наблюдал, как бумажка летела в заданном направлении, его внимание привлек предмет, лежавший на дне почти пустой корзины. Он нагнулся и поднял его. В его руках находился крест из слоновой кости.
Бет оторвала свой взгляд от плана работы, лежавшего у нее на столе, и взглянула на Джо.
– Ты хочешь поработать здесь, в офисе?
– Только сегодня, Бет. Пожалуйста. У меня есть все основания для того, чтобы не возвращаться домой. Я могу полностью закончить статью и передать ее тебе.
Джо присела на край рабочего стола Бет. Затем она наклонилась через весь стол и взяла пачку сигарет, лежавшую около телефона. Рука ее слегка дрожала.
Бет пометила еще пару граф на плане, затем отбросила карандаш и встала. Она подошла к кофеварке и налила одну чашку.
– Тебе лучше выпить это. – Молча она взяла из рук Джо незажженную сигарету и запихнула ее обратно в пачку. – Я уверена, что смогу найти тебе столик, дорогая. По правде говоря, один стол постоянно зарезервирован для тебя на случай, если тебе это понадобится. Ты прекрасно знаешь об этом.
Джо покачала головой.
– Мне нужно только на сегодня, Бет. Спасибо огромное. Потом я пойду домой. Я возвращаюсь к Матильде. Я уже закончила все свои исследования, которые собиралась сделать. – Она глубоко вздохнула. – Сейчас я хочу только одного – поскорее покончить со всем этим и выбросить это из головы раз и навсегда.
Бет улыбнулась.
– Я очень рада, что ты передумала. Если бы ты подвела меня с этой темой, это было бы концом наших дружеских отношений. Я дальновидно вставила в расписание для тебя три основных очерка, которые надо начать в марте. Таким образом, у тебя будет целых три месяца, чтобы завершить начатое. Тебе будет достаточно?
– Я управлюсь за три недели, – сказала Джо отрешенным голосом.
– Как хочешь. – Бет экспрессивно развела руками, как бы сожалея о том, что ей придется сказать. – Я разговаривала с Тимом. Он обещал послать тебе напрямую все фотографии перед тем, как уехать.
– Он уезжает? – Джо взглянула на нее.
– Он улетает в Шри-Ланку в воскресенье на шесть месяцев, или около того, со своей восхитительной Каролиной. – Бет тщательно старалась не смотреть в глаза Джо. – Все это к лучшему. Он погубит себя, если останется здесь.
Ошеломленная услышанной новостью, Джо отвела взгляд, внезапно почувствовав, как круги поплыли у нее перед глазами.
– Он справится с этим, – спокойно продолжила Бет.
– Да-да, конечно, – Джо заставила себя улыбнуться.
– Ты введешь его в свой рассказ?
– Нет.
– Но ведь он же является частью этой истории.
– Ник тоже часть этой истории. Но его я также не буду упоминать. – Внезапно Джо встала. – Не беспокойся, ты получишь деньги, на которые рассчитываешь. Ради моих страстных читателей я выставлю к позорному столбу себя, а не моих друзей.
Бет пожала плечами:
– Как пожелаешь. Но ты упускаешь несколько самых экстраординарных персонажей, Джо. И имей в виду, что большая часть читателей уже все знает о Нике и Сэме.
– Тогда пусть они сами устанавливают какие-либо связи между ними. – Джо взяла в руки пачку бумаг со своей рукописью. – Сегодня я буду работать над статьей о Клементсах. Так что, пожалуйста, скажи мне, куда я могу сесть, чтобы приступить к работе.
Сиклифф оплатила такси, медленно поднялась по ступенькам и позвонила в квартиру Джо. Спустя несколько секунд в домофоне раздался знакомый голос.
– Это я, дорогая. – Она чуть наклонилась вперед, для того чтобы лучше слышать бестелесный голос, доносящийся из стены.
– Сиклифф, ты одна?
Силия Клиффорд внимательно посмотрела вокруг.
– Абсолютно. И могу тебя уверить, слежки тоже не было. Я дважды меняла такси, чтобы уж наверняка, – торжественно произнесла она.
Из домофона послышался смех Джо.
– Тогда заходи и сними с себя тайную завесу.
– О Господи! Что все это значит? – Поднявшись по лестнице, почти бездыханная Сиклифф наблюдала, как Джо закрыла за ней дверь и накинула дверную цепочку.
– Ничего особенного. Просто я стараюсь быть осторожной.
Сиклифф сбросила с себя плащ, положила свою сумочку и рухнула на стул.
– Ты заперла Николаса внутри или выпроводила его?
– Выпроводила. О, бабуля, – и Джо с рыданиями бросилась в объятия пожилой женщины.
– Ты не звонила мне очень давно, Джо, – нежно пробормотала Сиклифф. – Боже правый, ты только взгляни на себя. Если ты будешь рыдать в том же духе, ты просто растаешь, дитя мое. – Она подвела Джо к дивану и посадила рядок с собой. – Давай сначала закончим это мокрое дело, а затем ты мне все расскажешь.
В восемь тридцать в дверь позвонил Ник, и Сиклифф открыла ему. Она улыбнулась, подставила свою щеку для поцелуя, а затем взяла его за руку и провела в гостиную.
– Крошка Джо на кухне, Николас. Она готовит для нас паэлью, поэтому мы спокойно можем здесь поговорить.
Ник поставил на кофейный столик бутылку вина, принесенную с собой, и послушно сел.
– Я думал, что мне не придется снова приходить сюда, – медленно сказал он. – Сегодня во второй половине дня я должен был лететь в Штаты.
– Бегство – это не метод для решения проблем. – Сиклифф села на краешек дивана сзади него. Она пододвинулась вперед и взяла его руки в свои. – Вот почему я и позвонила тебе. Джо сегодня вечером рассказала мне обо всем. Обо всем без исключений.
– Включая то, что я сделал с ней прошлой ночью?
– Включая все. – Слегка присвистнув, она улыбнулась. – Николас, среди всех твоих проблем, всех твоих мук и страхов относительно Джо и тебя самого промелькнула ли в твоем сознании когда-нибудь мысль о том, что твой дух – твоя внутренняя плоть, которая также является твоей важной составной частью, – в течение восьми веков любил только одну женщину? Это своего рода любовная история, Николас, и потому, как Джо рассказывает ее, создается впечатление, что в тебе живут как бы три разных человека. И сейчас у тебя есть второй шанс исправить те ошибки, которые ты совершил столько лет назад. Шанс, чтобы не убить свою любовь, Николас, не повторить все те ужасные поступки, сделанные ранее. Шанс для твоего брата, если он и был тем подлым человеком Уильямом, чтобы доказать, что он больше не трус. И для Ричарда. – Она пожала плечами. – Я точно не знаю, что совершил Ричард, за исключением, может быть, того, что постарел. Но, возможно, и для него существует также еще один шанс.
– Неужели ты действительно во все это веришь?
– Подожди, я еще не закончила. – Сиклифф осуждающе постучала кончиками пальцев по его колену. – Я не разбираюсь в психологии и ничего не знаю об этом устрашающем гипнозе, но у меня возникает мысль, что твой брат применяет по отношению к тебе своего рода методы психической изометрии, он использует твое сопротивление и твой страх для того, чтобы бороться с тобой изнутри тебя. – Она сделала паузу и взглянула ему в лицо, чтобы увидеть его реакцию. – Думал ли ты когда-нибудь признаться себе в том, что ранее ты был другим человеком? Что тот человек совершил ряд жутких ошибок, из-за которых душа его живет в мучениях и что теперь доброе, а не мстительное божество дает тебе шанс загладить его вину?
Ник глубоко вздохнул:
– Нет, раньше я так не думал.
Сиклифф рассмеялась:
– Конечно, ты можешь считать меня умалишенной, но в течение почти восьмидесяти лет моей жизни я чему-нибудь да научилась. И из всего усвоенного мной одно я точно могу тебе сказать, Ник. В этой жизни все возможно! Ты думаешь, почему ты встретил Джо? Это не могло быть просто совпадением.
– Нас познакомил Сэм.
– Возможно, этим он сделал первый шаг на пути к своему спасению.
– Возможно. – Ник скептически посмотрел на Силию. – Послушайте, Сиклифф, мне очень жаль. Я на самом деле хотел бы верить во все это, очень хотел. Но я не могу. – Он встал и начал ходить по ковру вдоль комнаты.
– Однако ты веришь в то, что твой брат обладает сверхъестественной силой над тобой? – Сиклифф посмотрела на него, не двигаясь, с дивана.
Он остановился.
– У меня для этого есть все доказательства.
– И ты имеешь доказательства того, что твоя любовь к Джо сильнее, чем его злые намерения. Ты сделал ей больно, Николас. Она была в твоей власти прошлой ночью, и ты мог сделать с ней все, что захочешь, и даже убить ее. Но в действительности ты этого не сделал. – Она приподнялась, чтобы быть ближе к нему. – Ты вел себя грубо и не по-джентльменски, – сказала она с улыбкой. – Но на самом деле ты не причинил ей зла, не так ли?
Ник медленно покачал головой.
– Ты мог силой заставить ее рассказать тебе прошлой ночью, чем закончилась эта история, Ник. Ты мог снова заставить ее испытать момент смерти. Но ты не сделал этого. Ты мог убить ее, Ник. И если бы ты собирался сделать это, если это было то, чего ты в Действительности хотел, ты бы обязательно исполнил свои намерения. Но ты не сделал этого. – Она с трудом встала с дивана и пошла за своей хозяйственной сумкой, которую она оставила на стуле около входной двери. – Перед тем как прийти сюда, я забежала в «Хэрродз» и купила бутылочку чудного «Амонтильядо». Почему бы нам не открыть ее, Ник? И не забудь налить также один бокал для Джо. – Она взглянула на него и нежно улыбнулась. – Пожалуйста, подумай о том, что я тебе только что сказала. Отнесись к этому с пониманием.
Ник вошел на кухню, но Джо там не оказалось. Она уже лежала в спальне, закрыв лицо руками. Ник присел рядом на краешек.
– Я принес тебе бокал хереса, Джо.
Она повернулась и взглянула на него. Глаза ее опухли и были красными от слез.
– Ну и что ты думаешь относительно теории Сиклифф?
Он улыбнулся.
– Я покупаю ее. В любом случае, она лучше моей. Я слышал, что Джон стоит следующим в списке после Ричарда III для того, чтобы восстановить его доброе имя и изменить к нему отношение людей. – Он наклонился вперед и нежно поправил ее волосы. – Джо, я хочу верить в историю любви, в которую так верит Сиклифф. – Он нагнулся и поцеловал ее в губы. – Я так хочу в это верить! Верить в то, что в конце этой истории ты выйдешь замуж за своего красавца-принца и будешь жить с ним счастливо.
Джо фыркнула. Она слегка оттолкнула его и потянулась к бокалу с хересом, который он оставил на туалетном столике.
– Не переусердствуй, Ник. – Она спустила ноги с кровати и встала. Ее улыбка исчезла. – А как же насчет Сэма? Не похоже, чтобы он тоже хотел, чтобы у этой истории был счастливый конец, – сказала она с плохо скрываемой дрожью в голосе.
– Я разберусь с ним. – Ник обнял ее. – Но ты не должна видеть его, Джо. Ты очень чувствительная и ты должна твердо понять, что никогда, никогда не должна возвращаться в ту эпоху, когда жила Матильда. Ты знаешь уже намного больше о ее жизни, чем тебе на самом деле это необходимо. Больше не должно быть никаких экскурсов в историю.
Она кивнула.
– Я уже сама об этом подумала. С меня достаточно. Я больше не хочу ничего знать. И это ты прошлой ночью заставил меня вновь вернуться туда, Ник.
Он поморщился.
– Господь простит меня, Джо. Хотя какое-то время я все еще не хочу, чтобы ты оставалась со мной наедине. Не сейчас. Сиклифф сказала, что она погостит у тебя несколько дней, если ты этого пожелаешь. Я думаю, тебе следует разрешить ей это.
Джо кивнула:
– Я бы и сама так хотела.
Он широко улыбнулся:
– Хорошо. Скоро все закончится, Джо. Я обещаю. Скоро все будет позади.
– Ну и почему так официально, Николас? – Сидя за столом, Сэм свербил своего брата глазами и мрачно улыбался. – И так экстравагантно. Почему надо было встречаться именно здесь, в «Кларидже»?
Ник посмотрел на список вин, представленных в меню.
– Я хотел бы поговорить с тобой где-нибудь в спокойном месте.
– Ну, а почему не у меня дома?
– Потому что я не доверяю тебе. – Ник заказал бутылку «бордо», затем отклонился на спинку стула и посмотрел Сэму прямо в глаза. – Это не сработало, Сэм. Ты весьма скользкий тип. Мне следует признать, что на некоторое время ты меня обескуражил и чертовски напугал. Но ничего у тебя не получилось.
Сэм улыбнулся.
– Жаль. – Он поставил свой локоть на стол и облокотился щекой на руку, глядя на Ника прищуренными глазами. – А ты точно в этом уверен, приятель?
Ник почувствовал легкое покалывание в области шейных позвонков.
– Я знаю это, – твердо ответил он. – Но ответь мне на один вопрос. Хорошо, допустим, ты презираешь меня. Я полагаю, достаточно справедливо. Ты имеешь на это полное право. Но причем здесь Джо? Зачем обижать ее?
– А меня забавляет видеть, как вы пляшете под мою дудку, словно две марионетки. – Сэм вытянул под столом свои длинные ноги. – Ты и это хлюпик Хичем. У него гениальная память. Ты знаешь об этом. Но он очень чувствителен, несчастный ублюдок. – Он снова замолчал. Ник внимательно взглянул на этикетку винной бутылки, затем задумчиво отпил из бокала.
Коротким кивком дав понять, что вино их вполне утраивает, Ник наблюдал, как официант медленно наполнил оба бокала. Затем он поднял свой и протянул его к Сэму.
– Я пью за твой скорый и неизбежный отъезд в Шотландию.
Сэм дружески чокнулся с ним.
– Я уеду через неделю, – сказал он. – У меня в Лондоне есть еще пара дел, которые я должен закончить.
– Надеюсь, они не касаются Джо.
Сэм улыбнулся:
– Джо для меня практически больше не существует, – произнес он загадочно. Он сделал очередной глоток из своего бокала. Ник порылся у себя в кармане и молча положил на стол распятие. Сэм взглянул на него, затем отодвинул свой бокал в сторону.
– Где ты нашел это?
– В корзине для мусора. Что это? Символ отвергнутой веры или реквизит, в котором ты больше не нуждаешься?
С безликим выражением лица Сэм взял в руки распятие и некоторое время смотрел на него. Затем он положил его в карман своего костюма. Он взглянул на Ника, который внимательно наблюдал за ним.
– О, я нуждаюсь в нем, – вкрадчивым голосом произнес он. – Мне это будет нужно, по крайней мере, в течение еще одной следующей недели. Что-нибудь не так? А на что ты рассчитывал, когда показал мне его? Что я в страхе отступлюсь, подобно вампиру, или растворюсь в клубах дыма? – Он громко рассмеялся. – Ты очень болтлив, мой маленький братец. – Внезапно его глаза стали холодными, как сталь. – Ты очень болтлив и очень глуп. – Он перевел взгляд на тарелку с едой, которую принесли и поставили перед ним.
Ник поборол в себе приступ тошноты и с усилием взял вилку и нож.
– Только держись подальше от Джо, – сказал он. – Я предупреждаю тебя на случай, если тебе вдруг очень захочется увидеть ее. У Джо гостит ее бабушка. Она больше не будет одна.
Джим Грирсон уселся поудобнее в своем кресле и начал медленно набивать табаком трубку. Он взглянул на человека, сидевшего напротив него.
– Если Ник будет продолжать преследовать этого короля Джона, у него не останется ни времени, ни желания работать с нами, – как бы извиняясь, с улыбкой произнес он. – Это чертово вторжение в его частную жизнь.
Майк Десмонд улыбнулся в ответ.
– Частная жизнь на то и частная жизнь, чтобы в нее вторгались, Джим. Взгляни. – Он протянул ему листок бумаги. – Один из наших парней передал мне это. Ошибиться было невозможно. На листке бумаги был изображен Ник, на голове которого криво сидела корона.
Джим присвистнул:
– Лучше бы Нику никогда не узнать, кто автор этого шедевра. Этого несчастного наверняка ожидает пуля.
– Или повышение по службе. Взгляни. – Майк протянул еще один лист бумаги. – А это ты видел? Это надо продвинуть на телевидение, чтобы показали в прайм-тайм, и тогда ты сможешь положить несколько лишних шиллингов себе в карман.
Джим медленно покачал головой:
– Ник убьет нас, если мы предложим это.
– Ты хочешь жить за наш счет, Джим? Послушай, ради всего святого! Я сделал за тебя всю работу! Во всей стране не осталось ни одного издания, которое бы так или иначе не осветило историю о Нике. Абсолютно каждый имеет представление о том, что он делает. И его обязательно узнают. У нас все получится, Джим, ты знаешь это. Ради бога, ноги в руки и вперед. Я хочу, чтобы это было на злобу дня. Быстро шуруй в сценарный отдел киностудии. Отправляйся. Оно того стоит.
Джим поморщился:
– Ну, ты начальник, тебе виднее.
– Совершенно верно. Я начальник. Я плачу тебе хорошую зарплату и оплачиваю Нику бензин. Кроме того, твоя причастность к этому делу подтолкнет остальных твоих клиентов. Таким образом, это означает, что если Ник Франклин положит свою голову на гильотину на несколько дней, это окупится сто раз с лихвой. – Он встал. – Передай ему эти слова от моего имени, Джим. Я очень рассчитываю, что во второй половине дня он свяжется со мной.
Джим подошел к окну и выбросил в него лист бумаги, наблюдая, как он падает, кружась, в дыме выхлопных труб и шуме проезжающих автомобилей. Он в отчаянии провел рукой по волосам, затем подошел к своему рабочему столу и нажал кнопку вызова секретарши.
– Джейн, где Ник?
– Он еще не вернулся с обеда.
Джим посмотрел на часы.
– Ради Бога, уже четвертый час. Где его черти носят? Ты знаешь?
– Он встречается со своим братом в «Кларидже».
Джим вздохнул.
– Хорошо. Джейн, дорогая. Как только он объявится, сию секунду пришлите его сюда. Это очень важно. – Он сел и забарабанил пальцами по крышке стола. Затем пододвинул к себе два наброска и стал тщательно изучать их. Улыбка появилась на его лице. – Да, работа действительно была отличная.
Дом утопал в лунном свете. Вокруг была полная тишина и окна, не задернутые шторами, создавали впечатление глубокого черного бассейна, лежащего на фасаде здания. Темная фигура медленно на цыпочках прошла через газон по краю тротуара и направилась вокруг дома к задней стене. Она подкралась к двери и осторожно подергала за ручку, затем, аккуратно обойдя мусорные контейнеры, проверила маленькое заднее окно. Оно тоже было заперто.
Тень, облаченная в темноту, последовательно проверила все окна первого этажа, а затем, включив мощный фонарь, направила свет на верхние окна. Луч света скользнул мимо глициний, вокруг входной двери, промелькнул между ветвями, как бы с любовью лаская густую зелень, до тех пор, пока, наконец, не обнаружил то, что ему было надо – голубую квадратную коробочку сигнализации, прикрепленную к стене. В тишине раздался легкий смешок, затем медленно фигура наклонилась и взяла один из больших гранитных камней, которыми была выложена цветочная клумба. Подняв камень над головой, она швырнула его в переднее окно с левой стороны от двери. Послышался оглушительный звон разбитого стекла. Некоторое мгновение звук сработавшей сигнализации казался обманчиво спокойным в темной, залитой лунным светом задней части сада. Стараясь не смотреть назад, фигура скользнула меж кустов и исчезла из виду. В этот же момент в окнах соседних домов начал загораться свет.
Когда зазвонил телефон, Джо и Сиклифф собирались отправиться в Сотби на аукцион акварельной живописи. Джо сняла трубку и, нахмурившись, передала ее своей бабушке. Сиклифф закончила разговор через несколько минут. Лицо ее было бледным.
