Текст книги "Дитя Феникса. Часть 1"
Автор книги: Барбара Эрскин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)
Элейн посмотрела на Джоанну в изумлении.
– Кому могло прийти в голову, что я сама выбрала Роберта в мужья? – закричала она. – Я ненавижу его!
– Да, я вижу. – Джоанна закусила губу. – Бедная Элейн! Мой брат – глупец. Если бы это был династический брак, никто бы не осмелился возражать королю. Но сделать твоим мужем такое ничтожество? – Джоанна вздрогнула.
– Я думаю, что это было ударом по моему отцу, – сказал Элейн, обхватив себя руками, будто мерзла, хотя огонь в камине пылал вовсю. – Не вижу других причин для такой поспешности и… жестокости. Отца это страшно разозлило А вот теперь король разрешает моей сестре, Маргарет, выйти за того, кого она любит…
– Да, я помню, – сказала Джоанна, – ты говорила мне, что Маргарет получила письменное согласие короля. – Она задумчиво посмотрела на Элейн и спросила: – А у тебя есть… или был кто-то, кого ты любила и за кого могла бы выйти?
Элейн почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.
– Нет, – ответила она, – у меня никого нет.
– Понятно. – Джоанна чуть помолчала. – Тогда, возможно, тебе будет чуть легче…
– Не будет! Мне придется провести с этим человеком всю оставшуюся жизнь, я буду вынуждена слушать его и покоряться ему, мне предстоит носить его детей!..
Последнее замечание было необдуманным. Элейн вмиг поняла это и опомнилась…
– Извините, тетя! Я забыла…
– Знаешь, Элейн, я побывала на могиле святого Фомы Бекета в Кентербери и посетила гробницу святого Эдуарда-исповедника в Вестминстере. Я молилась святым заступникам, Маргарите и Святой Деве, я поставила столько свечей, что их хватило бы на самый большой зал во дворце! – Джоанна слабо улыбнулась. – Может быть, кто-то и услышит мою мольбу.
– Конечно, услышит! – Элейн крепко взяла Джоанну за руки. – Вы ведь еще так молоды, моложе, чем была моя мать, когда появилась я.
– Мне двадцать восемь. А у твоей матери к этому возрасту уже было четверо… – Джоанна замолкла.
– Я понимаю вас, – сказала Элейн, – Я тоже молилась, чтобы у меня был ребенок от Джона, но, наверное, не слишком усердно…
Они сидели молча, взявшись за руки, объятые общей печалью, когда Ода, камеристка Джоанны, подошла к ним с лютней и тихо заиграла.
VII
Дом лорда Винчестера, Саутуорк
– Ну что, ты помнила о том, что должна быть покорной? – Роберт стоял у камина спиной к огню, скрестив руки на груди.
Элейн расчесывала волосы, всеми силами стараясь продлить это занятие.
– Ты знаешь, я старалась вообще не вспоминать о вас. Мы беседовали с королевой Джоанной только о семейных делах.
– И ты не жаловалась ей на то, что я обижаю тебя?
– А зачем? – Элейн повернулась к Роберту и посмотрела ему прямо в глаза. – Королева тут ничем не поможет. Ее брат, король Англии, – он может что-то сделать, если я его попрошу.
– Но ведь ты не попросишь, не так ли? – Голос Роберта понизился до зловещего шепота.
Элейн выдержала его взгляд.
– Он сам в ответе за то, что выдал меня замуж за вас, – мягко сказала она, почти не замечая угрозы, таившейся в ее голосе. – И он об этом уже жалеет.
– Что значит – жалеет? – Роберт насторожился.
– Это значит, что ему жаль потерянного имущества. – Элейн скупо улыбнулась. – Но он понимает, что женщина – это вещь, которую можно использовать снова и снова. Если она овдовела, она может выйти замуж еще раз, а потом снова овдоветь…
– Что ты сказала? – Роберт побледнел.
Элейн взглянула на себя в зеркало и спокойно продолжала:
– Ничего особенного я не говорю, муж мой, кроме того, что я рассчитывала на большее счастье в браке.
Роберт раздраженно нахмурил брови:
– Как мы можем быть счастливы? Ты все время сопротивляешься мне.
– Это потому, что вы заставляете меня делать то, чего я не желаю.
– Это право мужа! – Роберт сверкнул глазами.
– А мне не нужен муж, который навязывает права силой! Муж должен быть внимательным и заботливым, тогда он будет пользоваться своими правами по заслугам. Я хочу, чтобы мой муж не только носил рыцарские одежды, но и вел себя достойно рыцаря!
Элейн снова посмотрела в зеркало, на этот раз пытаясь увидеть реакцию Роберта. Такие слова вполне могли быть вознаграждены хорошим тумаком или чем-нибудь похуже, но Элейн видела, что Роберт задумался. Ее явная угроза, кажется, попала в цель, да и вопрос мог бы его задеть. Затем Элейн увидела, как лицо Роберта снова приняло обычное выражение, и поняла, что чуда не случилось. Перемен ждать не стоило.
VIII
Тауэр
Служанки долго не было. Когда же, наконец, та вернулась в покои Ронвен, ее частое дыхание и раскрасневшиеся щеки ясно говорили о том, что несколько минут ее путешествия по узким каменным коридорам дворца были уделены поцелуям с неким красивым оруженосцем.
– Ее милость готова принять вас, миледи, – проговорила она, поправляя чепец. Девушке явно нравилось жить в королевских апартаментах знаменитого Тауэра.
Ронвен медленно проследовала за служанкой вверх по длинной лестнице. Там ее встретил камердинер королевы Хью де Гарли и проводил в опочивальню, где на горе подушек лежала Джоанна.
Ронвен поклонилась, и Джоанна сделала ей рукой знак подойти.
– Вы принесли мне послание от леди Элейн?
– Я не видела леди Элейн уже несколько месяцев, ваша милость. – Ронвен почтительно протянула Джоанне ларец с подарками – медом, печеньем и прочими сладостями, способными, как она надеялась, возбудить аппетит занедужившей королевы.
– Ее муж, сэр Роберт, угрожал убить меня, ваша милость, чтобы тем самым принудить Элейн к повиновению. Так больше не могло продолжаться. Я перебралась в Лондон, в дом старой графини Честер. – Ронвен внимательно смотрела на Джоанну, отметив ее бледную кожу, темные круги под глазами и вялые движения. – Я жду, ваша милость, когда леди Элейн сможет получить аудиенцию у короля и добиться моего помилования.
– Да, я знаю про эту смерть барда принца Гвинеда… Я полагаю, что Элейн сможет подать прошение королю, пока находится здесь.
– Так, значит, она здесь? – Ронвен улыбнулась. – До меня доходили слухи об этом, но я не была уверена… Поэтому я просила вас, ваша милость, принять меня, потому что знала – леди Элейн обязательно встретится с вами.
Джоанна улыбнулась.
– Она и сэр Роберт сейчас живут в Саутуорке, за рекой, в доме графа Винчестера. Это наш констебль в Шотландии, он будет сопровождать меня домой.
– Я посылала письмо леди Элейн в Фозерингей, чтобы сообщить, где я живу, но боюсь, что она не получила его.
– Она рассказала мне о своем замужестве. Полагаю, что это не самый счастливый брак. – Джоанна выпрямилась, ее глаза заговорщицки заблестели. – Послушайте, милочка! Если вы хотите встречаться с леди Элейн в безопасности, то должны приходить сюда! Король велел сэру Роберту, чтобы тот в любое время отпускал Элейн одну навестить меня. Сдается мне, что этот сэр Роберт просто боится позволить ей отлучиться хоть на мгновение. Бедная Элейн, она даже не может прогуляться верхом! Но здесь, в Тауэре, она может делать то, что сама пожелает.
Ронвен улыбнулась.
– Это очень любезное предложение, ваша милость, и я с удовольствием принимаю его! Я очень скучаю по леди Элейн.
Мысль о том, что им удастся перехитрить Роберта де Куинси, очень понравилась Джоанне и на время отвлекла ее от невзгод и тяжелых раздумий. Она потянулась к сундучку, который Ронвен поставила на кровать, и развязала бледно-зеленую ленту, перетянувшую крышку.
Ронвен наблюдала за ней с интересом. Умом королева не отличалась, но сейчас она была нужна ей. Поэтому еще некоторое время ее существование нужно было потерпеть.
IX
Тауэр
Радости от встречи не было границ. Элейн и Ронвен долго обнимали и разглядывали друг друга перед довольно улыбавшейся Джоанной. Они не виделись несколько месяцев, но это время показалось им вечностью.
Ронвен была одета в новое платье и перчатки из тонкого льна. Графиня Клеменс, хозяйка дома, официально назначила ее своей управляющей в одном из своих домов, и Ронвен, быстро освоившись в этом новом качестве, полностью погрузилась в обустройство дома в Честер-Корт, на Грейсчерч-стрит. Ей нравились ее новые заботы, но важнее всего была свобода. Единственное, что омрачало ей жизнь, это тревожные мысли о том, что могло случиться с Элейн.
– А как поживает Лунед? – вспомнила, наконец, Элейн.
Ронвен кратко ответила:
– Она вышла замуж.
– Замуж? За кого? Когда? Где она?
– За торговца шелком из Лондона, месяц назад, живет на Милк-стрит. Я говорила ей, что требуется ваше разрешение, миледи, но она меня не послушала. Она заявила, что ей достаточно и моего разрешения, да и без него она все равно выйдет за своего милого. Она не хотела ждать, и они поженились накануне дня святого Валентина. Это богатый молодой человек, по-своему даже красивый, и он без ума от Лунед. Чего ей еще желать?
Элейн улыбалась.
– Она счастлива?
– О да! – ответила Ронвен.
– Я рада за нее. Передай ей мое благословение. Как мне хочется увидеть ее!
– Скажите ей, леди Ронвен, чтобы она тоже пришла сюда! – напомнила о своем присутствии Джоанна. – Если ее муж торгует шелком, то, возможно, мы у него кое-что купим.
X
Ронвен встречалась с Элейн еще трижды, а в последний раз она привела с собой и Лунед, которая была одета теперь, пожалуй, лучше Элейн. Роберт, который тратил слишком много денег из наследства Джона на свой гардероб, объявил во всеуслышание, что у его жены и так достаточно нарядов, и Элейн, кипя в душе от злости, была вынуждена уступить. Свои самые лучшие платья она отложила подальше, приберегая для приема у короля или королевы Джоанны, а на каждый день оставила заштопанные платья и накидки.
Последняя встреча ее с Джоанной была не слишком радостной. Королева, которую, как обычно, опекали Ода и верный Хью де Гарли, чувствовала себя плохо, была раздражительна и все время повторяла, что ей пора возвращаться домой.
– Я уезжаю, – сказала она, открывая новую шкатулку со сладостями, принесенную Ронвен. – Александр ждет меня. – Она искоса взглянула на Лунед, которая незадолго до того доверительно и радостно поведала им, что беременна, а сейчас командовала двумя подмастерьями, навьюченными рулонами шелка. – Я закажу себе из этого шелка пару платьев к Пасхе. Александру должно понравиться, – сказала королева.
– Это самые последние образцы, ваша милость! – Лунед улыбалась, гордясь своей причастностью к такому уважаемому ремеслу. – Прямо со станка наших самых искусных ткачей, и лучше их вы нигде не найдете. Даже ее величество королева Англии еще не видела таких тканей!
Элейн осторожно ощупала тонкую ткань и грустно улыбнулась; она не могла позволить себе купить что-либо из этой роскоши.
Джоанна будто прочитала что-то в ее глазах. Она купила четыре дюжины локтей шелка разных расцветок и тут же вручила два отреза Элейн.
– Это – подарок от меня и от твоего дяди, – сказала она. Один отрез был зеленым, с тонкими узорами пурпурного цвета, а другой – ярко-алым, напоминавшим венецианскую парчу. Элейн восхищенно прижала легкий материал к лицу.
Ронвен тоже была в восторге.
– Я возьму их с собой и сошью для тебя платья, милая, – сказала она Элейн. – Если ты принесешь ткань домой, твой муж, скорее всего, заберет ее и закажет себе новые рубашки!
Элейн скрыла улыбку – ее посетила такая же мысль.
– В самом деле, Ронвен? Это было бы чудесно! У тебя получаются такие прекрасные платья!
Ронвен полыценно кивнула.
– Я знаю двух отличных мастериц на Милк-стрит. Они сошьют как нельзя лучше, и вышивают они тоже неплохо. Приходи ко мне через три дня, и мы сделаем примерку!
– Постараюсь выкроить время, – ответила Элейн. – На этот раз все будет чистой правдой: я иду к портнихе! Если платья будут уже готовы, не станет же он их распарывать и переделывать! – Элейн рассмеялась и порывисто обняла Джоанну. – Ты так добра ко мне, тетя! Когда я снова смогу тебя увидеть?
Джоанна задумалась.
– Приезжай к нам в Шотландию! Раньше твой муж бывал со своим братом при дворе Александра; убеди его приехать снова. У лорда Винчестера много земель в наших краях, и ты сумеешь найти предлог, чтобы отправиться на север. – Королева задумчиво улыбнулась. – Уверена, что Александр будет рад видеть тебя.
Ненадолго наступила тишина. Элейн ощутила, что щеки покрылись румянцем, отвернулась и, глядя на подмастерьев, ловко сворачивающих шелк, взволнованно сказала:
– Тогда я приеду. Обязательно приеду!
XI
Вестминстерский дворец
– Значит, ты просишь помилования для убийцы. – Король Генрих откинулся на спинку трона и задумчиво насупил брови. – Она, должно быть, много значит для тебя.
Граф Винчестер и его младший брат незадолго до этого разговора покинули зал и отправились посмотреть на новых королевских лошадей. Элейн отстала от них и попросила своего дядю выслушать просьбу.
– Леди Ронвен была назначена опекать меня еще моей матушкой, ваше величество. Она воспитала меня с самого рождения, а бедного Сенидда убила, защищая себя – и меня тоже!
Король строго смотрел на Элейн:
– Не уверен, что все происходило так; мне рассказывали совсем другое!
– Значит, вам лгали, сир! Если бы вы знали всю правду, вы давно бы простили и помиловали ее. Она нужна мне, ваша милость! – взмолилась Элейн. – У меня не так много друзей и слуг среди окружения Роберта де Куинси.
Элейн увидела, как король заерзал на своем троне. Он уже знал, какие последствия вызвало его повеление женить нескольких придворных лордов на иностранках из окружения своей молодой жены – ненависть, страх, и ничего более. Однако, упрямо сжав губы, Генрих произнес сухо:
– Надеюсь, ты не сожалеешь о том, что я выбрал тебе такого мужа!
– О нет, ни в коем случае, сир! – Лицо Элейн выражало не меньшее упрямство. – Я лишь надеюсь, что ваша милость позволит мне в той жизни, что вы для меня определили, иметь в качестве компаньонки леди Ронвен!
– Ну что же, если это сделает тебя счастливее, то я не вижу причин возражать. Пусть так и будет. Не могу поверить, что эта женщина представляет собой угрозу для кого-либо. Приходи ко мне через неделю, и ты получишь письменное подтверждение помилования!
– А вы не могли бы сделать это сейчас?
Генрих упрямо покачал головой:
– Нет. А сейчас иди, иди к своему мужу, пока я не передумал!
XII
Когда тремя днями позже Элейн объявила, что собирается к портнихе, Роберт не возражал. Он даже не обратил на это внимания, поскольку был занят собственными сборами – его самого и лорда Винчестера вызвали к королю.
К дому на Грейсчерч-стрит, где жила Ронвен, вела узкая и темная улочка, но за высокими воротами скрывался большой двор и дом, похожий на замок. Большую часть времени дом оставался почти пустым, поскольку графиня Клеменс со всей своей челядью наезжала в Лондон раз или два в год. В последние годы стареющую графиню такие путешествия стали утомлять, и все заботы по содержанию дома легли на плечи Ронвен. Впрочем, слуги были расторопными и вышколенными, и Ронвен не считала свои обязанности экономки слишком обременительными, скорее они ей даже нравились.
Новые платья висели в большой светлой спальне, выходившей окнами на небольшой внутренний дворик с мощеными дорожками и несколькими клумбами роз. Здесь ждали две девушки-швеи; Ронвен, которой Элейн сразу же сообщила новость о королевском помиловании, улыбалась, не в силах скрыть радость.
Сама примерка не заняла много времени. Ронвен хорошо помнила фигуру Элейн и ее размеры, однако ей очень не понравилось, что Элейн так похудела за прошедшие месяцы.
– Ты выглядишь как голодная сирота, милая. – Она осторожно взяла Элейн за руку. – Уж не заболела ли ты?
– Нет, конечно! Ты же знаешь, я никогда не болею!
– Значит, ты по-прежнему несчастна?
– Разумеется! А чего ты еще ожидала? Хотя он больше не бьет меня и не заставляет делать то, чего я не хочу. – Элейн состроила многозначительную гримасу. – Но это потому, что у него сейчас нет ничего, что он мог бы использовать против меня, а кроме того, ему нужна моя помощь, чтобы приблизиться к королю, а ради этого он готов на все!
– Но ты бы предпочла жить в Шотландии, – сказала Ронвен так тихо, что мастерицы не услышали ее.
– Ронвен! Я же говорила тебе:
– Тсс! Я помню, что ты говорила, но ты больше не жена этого размазни-графа. Он уже давно умер! Твое сердце свободно и может выбирать кого угодно.
– Но оно никого не хочет, Ронвен.
– А мне кажется, хочет, моя милая! И я думаю, что скоро ты осуществишь его желание…
XIII
Четверг, 4 марта 1238
Через четыре дня Элейн предстала перед королем в одном из своих новых платьев. Когда Роберт увидел его, то прямо-таки побелел от злости.
– Где ты взяла деньги на такое дорогое платье? Боже милостивый, ты что, думаешь, что прежняя жизнь все еще продолжается? Вы разорите меня, мадам!
Элейн удержалась от того, чтобы вспомнить о накидке самого Роберта – уже третьей по счету с тех пор, как они приехали в Лондон, – и упомянуть о том, что деньги берутся из ее кошелька.
– Это подарок, сэр, – сказала она с улыбкой, – от королевы Шотландии.
– Да? Ну что ж, в таком случае следует поблагодарить ее за щедрость! – Роберт попытался изобразить улыбку, и всю дорогу, пока они ехали в Вестминстер, он хмурился, видимо от зависти.
В этот раз Элейн не имела возможности поговорить с королем наедине – Роберт постоянно находился рядом с ней. Поэтому, обращаясь к королю с вопросом, она постоянно напоминала себе, что муж стоит у нее за спиной.
– Вы уже распорядились об этом деле, которое мы обсуждали неделю назад, ваша милость?
Генрих недоуменно посмотрел на нее:
– Какое дело, племянница?
Элейн поняла, что придется говорить в открытую.
– Помилование, сир!
– Помилование? – Генрих задумчиво потер щеку ладонью. – Ах да, помилование! У меня, к сожалению, не было времени подумать об этом. Напомни еще раз на будущей неделе.
– Ваша милость!..
– На будущей неделе! – нетерпеливо повторил он. – Я еще не решил, собираюсь ли я вообще помиловать эту женщину! Я должен разобраться…
Элейн на мгновение потеряла дар речи.
– Но вы же обещали, ваше величество!..
– Я ничего не обещал, леди Честер! – Король подчеркнуто назвал Элейн ее титулом – Я подумаю. Итак, на будущей неделе!
Уголком глаза Элейн увидела, как Роберт начал меняться в лице, губы гневно сжались, и он готов был вмешаться.
– Но, милорд король, дядя! Выслушайте меня, прошу вас…
– Оставь нас! – Генрих выкрикнул это так громко, что толпившиеся в зале мгновенно смолкли и уставились на стоявших у трона. Генрих повернулся на троне, заметив только что вошедшего в зал гонца, и спросил, обращаясь к нему: – Ну, какие еще известия?
Элейн поняла, что аудиенция окончена. Она была потрясена вероломством дяди, но вдруг все ее внимание переключилось на гонца, который, едва переведя дух, преклонил колени перед троном.
– Королева Шотландии, сир! Она умирает!..
– Что ты сказал?! – Генрих встал.
– Ваша сестра умирает, сир! Она собиралась отбыть сегодня в Шотландию, но ночью ей стало плохо, а утром случился припадок. Сейчас она при смерти, сир!
– О нет! – едва слышно выдохнула Элейн.
Король смотрел на гонца, не понимая, о чем тот говорит.
– Моя сестра? – тихо повторил он. – При смерти? Как же так? Она была здорова, всего два дня назад она приходила попрощаться перед отъездом… Она должна была передать мое послание королю Шотландии… Я вручил ей подарки… – Генрих помотал головой, все еще не в силах понять услышанное. – При ней есть врач?
– Да, сир!
– И они не знают, что случилось? Они не в силах помочь моей сестре? Боже милостивый!
– Они говорят, ваша милость, что ей уже ничем не помочь, только чудо может спасти ее. – Гонец перекрестился, а вслед за ним король и все присутствующие.
– Я должна пойти к ней! – Элейн первой опомнилась от страшной вести. – Прошу вас, дядя, позвольте мне пойти к ней!
– Да-да, конечно. – Генрих рассеяно кивнул. – Я тоже отправляюсь к ней вместе с королевой. Бедная Джоанна!
Элейн тотчас поспешила к выходу сквозь толпу, оставив Роберта возле короля. Во дворе тоже было много народу, но лошадей де Куинси нигде не было видно. Элейн заметила двух рыцарей, въезжавших верхом через главные ворота, и поспешила к ним, придерживая юбку нового красного платья. Лошади под рыцарями были на вид ухоженными и совершенно свежими, только что из конюшни.
– Господа, прошу вас, пусть один из вас одолжит мне коня, а другой сопроводит до Тауэра. Речь идет о жизни и смерти! – Ее рука уже держала за узду лошадь ближайшего к ней. рыцаря.
Всадник открыл было в изумлении рот, но потом, окинув взглядом стройную фигурку в красном и задержавшись взглядом на прелестном лице и больших зеленых глазах, улыбнулся.
– Конечно, миледи! Для вас – все, что пожелаете! – Всадник спешился, помог Элейн подняться в седло и дал в руки поводья. – Проводи даму, куда она прикажет, Эдмунд! – обратился он к своему спутнику. – Если ей будет угодно проехаться до самого моря, проследи, чтобы с ней ничего не случилось! Благослови вас Бог, миледи! – Он отвесил глубокий поклон.
Элейн едва успела взмахнуть рукой в знак благодарности и стрелой промчалась мимо стражников в воротах к мосту через Тайберн в сторону Сити. Провожатый едва поспевал за ней.
– Меня зовут Эдмунд де Мертон, миледи, – прокричал он на скаку. – К вашим услугам! Но позвольте узнать, какая нужда заставляет вас так мчаться?
– Королева Шотландии умирает, – прокричала Элейн в ответ, – это моя тетя, и я люблю ее!
Сэр Эдмунд пришпорил своего коня, стараясь не отстать от Элейн на запруженной повозками и людьми дороге. Подъехав к Тауэру, Элейн спрыгнула с седла и передала Эдмунду поводья.
– Благодарю вас, сэр, – сказала она, но улыбка, которой она одарила рыцаря, была столь печальной, что тот не решился ответить ей любезностью.
Джоанна лежала в полутемной комнате, окруженная слугами, и ее дыхание было едва заметным. Все расступились, когда Элейн подошла на цыпочках к постели и коснулась руки королевы. Рука была холодна. Она позвала Джоанну по имени, но в ответ услышала шепот Оды, прерываемый всхлипываниями:
– Она не слышит вас, миледи; слава Богу, что вы застали ее еще живой.
– Что случилось, Ода? Почему?..
Седой мужчина в черном, с лекарской сумкой в руках приблизился к Элейн.
– Королева часто болела, миледи, у нее было воспаление чрева, поэтому она и не могла иметь детей, а чтобы избавиться от хвори, совершила паломничество к святым местам Кентербери. Но боюсь, – тут старый лекарь перекрестился, – что ей уже не поможет даже вмешательство святого Фомы…
– Но ей же было лучше, она сама мне говорила об этом!..
– Она говорила о том, на что надеялась, миледи. Она не могла смириться с горькой правдой.
Джоанна умерла, когда уже наступали ранние сумерки. У ее одра стояли ее брат король с королевой Элеанор и Элейн, а поодаль – камеристки, слуги и домашние. Почти все тихо плакали, но Джоанна не слышала их. Ее душа отлетела так тихо, что близкие не сразу поняли, что королевы больше нет с ними.
На столе у кровати стояла маленькая пустая шкатулка, и зеленая лента, которой она была когда-то завязана, лежала на белых сахарных крошках…
XIV
Саутварк
– Ты обманула меня! – Роберт поднял руку и ударил ее по лицу. Он пришел в ее комнату вскоре после возвращения из Тауэра, где умерла Джоанна. – Как ты посмела обращаться к королю и просить помилования для этой женщины? Ты хочешь сделать из меня посмешище?! – Роберт снова замахнулся на нее.
Элейн стояла лицом к Роберту, и ее глаза сверкали.
– Ронвен – моя служанка, моя няня, и если я решила поговорить о ней с королем, то вас это не касается!.. – Новый удар по щеке прервал ее.
– Я не потерплю ее в своем доме, – прорычал Роберт сквозь сжатые зубы.
– Позвольте напомнить вам, сэр, что ни один из тех домов, в которых нам приходится жить, не является вашим! – Элейн отступила на шаг и выпрямилась. «Если он еще раз поднимет руку, – подумала она, – клянусь, я ударю его в ответ».
– Этот дом, – продолжала она, – принадлежит вашему брату, а Фозерингей – мое наследство. Когда вы женились на мне, у вас не было ничего, кроме воза с поклажей и четверых слуг. Церковь и король дали вам формальное право владеть своей женой, но Бог смотрит за вами, и он будет судить вас! Вы злоупотребляете своей властью надо мной, вы проматываете мое наследство, а теперь еще осмеливаетесь обсуждать мои дела с моим дядей, королем. С королем, которому вы надеетесь служить! – Элейн наклонилась вперед, опершись кулаками о большой дубовый стол. – Стоит мне только сказать королю, что вы не годитесь для службы при дворе, и он тотчас ушлет вас в самый глухой угол во всем королевстве!
Роберт побледнел, но выдавил из себя усмешку:
– В таком случае ты, жена, последуешь туда вместе со мной!
– С огромным удовольствием! Я люблю глухие места, помните ли вы об этом? Леса и горы – мой родной дом, и духи их защитят меня! – Элейн с удовлетворением наблюдала за тем, как лицо Роберта побледнело еще сильнее. – А если нам суждено вместе отправиться в ад, так я только воскресну там, – продолжала она. – Я люблю огонь, и я люблю лед! И будь ад ледяным или огненным, он будет моим домом и вашей погибелью, сэр!
Неста и двое мальчиков-слуг, стоя снаружи у двери, затаили дыхание, прижавшись ушами к толстым дубовым доскам и ожидая, что последует дальше. Однако ничего не произошло. Роберт, изображая равнодушие, пожал плечами и опустился в резное кресло.
– Интересно, знает ли король о том, что дал мне в жены ведьму? – произнес он, наконец.
– Разумеется, знает. – Элейн решила развить успех. Она прижимала ладони к столу, пытаясь унять дрожь, ее глаза в свете свечей сверкали изумрудным огнем. – Он слышит каждый удар, который вы наносите мне, он знает о каждом фартинге из моего наследства, который вы тратите, он знает, как вы унижаете моих слуг, и он ждет!..
– Король не осмелится ничего сделать мне. Ему нужен мой брат и…
– И он боится, что ваш брат переметнется к Александру, королю Шотландии? – Элейн почувствовала, что ее голос начал предательски дрожать от гнева и горечи. – Может быть, это и так. Только не думайте, что ваша женитьба на мне хоть как-то повлияет на преданность вашего брата своему господину! Он выше этого!
– Ш-ш-ш! – Роберт тревожно оглянулся на дверь.
– Я не собираюсь молчать! Ни сейчас, ни когда увижу следующий раз короля, если вы только не оставите свое позорное и бесчестное поведение. – Элейн оторвалась, наконец, от стола и подошла к Роберту. В своем красном платье и в черной накидке, надетой в знак траура по тетушке, она выглядела грозной, решительной и вместе с тем прекрасной. Она подошла ближе. – И не думайте, что сможете остановить меня, когда король снова позовет меня во дворец!
– Но я и не собирался. – Голос Роберта выдавал смятение.
– Если вы хотите преуспеть при дворе, – Элейн не дала себя перебить, – вы должны сделать все, чтобы я была довольна своей жизнью, иначе – клянусь! – я уничтожу вас!
– Ну, а если ты будешь довольна? – ехидно спросил Роберт, сощурившись.
– Тогда, вероятно, вы найдете свое счастье при дворе короля Генриха!..
XV
Тело королевы, согласно ее завещанию, было доставлено в аббатство Таррент и предано земле с подобающей пышностью. Мраморное надгробие было спешно изготовлено главой цеха каменотесов, достопочтенным мастером Элиасом из Дерэма в Солсбери. Через два дня после похорон ее брат, король Генрих, выпустил на волю двух узников, во искупление грехов покойной. Тринадцатого марта были доставлены шестнадцать новых шелковых платьев, заказанных королевой незадолго до смерти, и вместе с другими одеждами любимой сестры короля Генриха, затканными золотом и серебром, выставлены на продажу, по тридцати пяти шиллингов за каждое. Было приказано, чтобы восковые свечи вечно горели у ее могилы. Муж королевы Джоанны, король Шотландии, так и не приехал на похороны.
XVI
Благовещение
– Король пока не ответил на мою просьбу о твоем помиловании! – Элейн, все еще кутаясь в соболью накидку, стояла у камина в зале дома Ронвен. – Я обращалась к нему уже раз десять, но он говорит, что слишком убит горем после смерти Джоанны и заставляет себя выполнять только самые важные государственные дела. – Она сняла накидку и протянула к огню озябшие на холодном ветру ладони. – Я просто в отчаянии. Ведь ему всего-то нужно велеть клерку написать указ, а потом приложить свою печать. На это потребуется совсем немного времени!..
Ронвен стояла рядом с камином, спрятав руки в рукавах накидки.
– А ты, милая, тоже сильно переживаешь смерть королевы Шотландии и тоже ничего не можешь делать?
– Да, конечно, я очень расстроена. Ведь ты знаешь, как я любила свою тетю…
– Но не так сильно, как ее мужа. К чему отрицать это? Но теперь он больше не твой дядя. Между вами нет кровного родства, которое превращало бы твою любовь в грех.
– Зачем ты так говоришь? – Элейн была потрясена. – А если кто-нибудь тебя услышит?
– Здесь никого нет, и услышать нас может только ветер. Твоя судьба, Элейн, – в Шотландии. Вспомни слова Эиниона! Твое будущее связано не с этим молодым негодяем, который называет себя твоим мужем! Твоя судьба – быть с королями.
Элейн смотрела на огонь и чувствовала, как изнутри ее захлестывало волнение.
– Если бы я могла поехать к нему… – прошептала она.
– А кто, как не ты, сможет передать соболезнования короля его шурину? – спросила Ронвен.
– Но ведь тогда и Роберт должен будет ехать со мной!
– Он понадобится тебе, чтобы не было скандала. А там, на месте, его можно будет отвлечь… или избавиться от него.
Перед мысленным взором Элейн вдруг возникла длинная зеленая лента, лежавшая рядом с постелью умирающей королевы. Потом ей на память пришел землисто-зеленый цвет лекарства, которое бедный Джон пил перед смертью. Элейн пристально смотрела на Ронвен, стараясь прочитать ее мысли. Была ли эта женщина способна на такое хладнокровное убийство? Страх зашевелился где-то в душе Элейн, но Ронвен спокойно выдержала ее взгляд. Выражение лица ее няни было непроницаемым, но Элейн оно показалось безжалостным. «Нет, неправда, – убеждала она себя, – Ронвен никогда не сделала бы этого, она просто не смогла бы!» И снова перед Элейн всплыло лицо Сенидда. Нет, это был несчастный случай! Такое нельзя предусмотреть. Даже думать об этом было бы порочно, эти мысли были отражением ее тайного желания: смерти Роберта.
Элейн смотрела, как Ронвен уселась в кресло напротив, как тщательно и спокойно она расправила складки одежды, и ей стало немного спокойнее, вихрь странных и страшных мыслей унесся прочь.
– Я не смогу поехать с тобой, милая, – сказала Ронвен. – Если это помилование вызывает такие осложнения – я имею в виду твои отношения с дядей королем, – лучше забыть об этом, по крайней мере, пока. Сейчас я довольна жизнью, и я знаю, что заботит тебя. Я останусь здесь, а ты постарайся сделать так, чтобы король послал тебя на север, к Александру. Если я тебе понадоблюсь, дай знать, и я приеду.
