Текст книги "Ведьмы и враг (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

В течение нескольких дней леди Хелена, и Карлотта проявляли повышенную активность. Карлотту представили нескольким подходящим аристократам, и она ожидала скорого письменного предложения.

Перед самым ужином пришел посыльный с двумя письмами.

В тот вечер Рошель была прекрасна в белом атласном платье. Даже Мэддокс выглядел пораженным, когда она вошла в столовую.

Алексис Квиллетт встал, приветствуя дочь:

– Проходи, присаживайся, моя дорогая. Возможно, у нас есть хорошие новости для твоей сестры.

Все остальные члены семьи уже сидели за столом. Отцу всегда нравилась театральность, вот и сейчас он немного выждал, прежде чем вскрыть письма. Карлотта выжидающе наблюдала за ним.

Ей было всего двадцать с небольшим, но в волосах уже появились седые пряди, а у рта – мелкие морщинки. Хит часто пытался пожалеть ее, но у нее никогда ни для кого не находилось доброго слова, и, казалось, Карлотта не могла смотреть на другого человека, чтобы не найти в нем недостатков.

Отец вскрыл первое письмо и начал читать.

– Да, – улыбнулся он. – Это предложение… – улыбка померкла, – для Рошель.

Карлотта застыла в кресле.

Во втором письме также содержалось предложение для Рошель.

Хелена выглядела потрясенной.

– Мне очень жаль, моя дорогая, – обратилась она к Карлотте. – Следующее предложение будет для тебя. Я уверена в этом.

Хит почувствовал себя дурно, сам не зная почему.

– А что с этими двумя предложениями?

Все, сидящие за столом, с удивлением обернулись к нему: парень редко разговаривал за столом.

– Ну, – начал Алексис Квиллетт, – я напишу ответ и откажу им. Рошель всего шестнадцать лет. На мой взгляд, она еще слишком молода для замужества.

Хита затопило волной облегчения. В этот момент он любил своего отца больше, чем когда-либо за всю свою жизнь.

Но начало было положено, и в течение зимы и весны каждый мужчина, с которым отец начинал перегово-ры о Карлотте, либо исчезал после встречи с ней… либо делал предложение Рошель, если ему разрешали встретиться с ней. Отец и мать старались не относиться к этому серьезно. Карлотта наоборот, воспринимала все очень серьезно. В этот период о Лизбет все часто забывали, даже Хит, поскольку их игры без Рошель не получались.

Иногда Хит не мог удержаться и умолял свою близняшку пойти с ним в лес или на чердак. Она всегда была милой с ним, но у нее постоянно находились другие занятия. У Хита начались проблемы со сном. По ночам он придумывал истории и в уме разыгрывал их вместе с Рошель.

Наступило лето, и вернулся Джейс. Немного помогли занятия по владению кинжалом. Никто не упоминал, чтобы он снова учился владеть мечом. Мать была слишком занята поисками мужа для Карлотты.

Хит добился от отца разрешения пропускать ужин один или два раза в неделю. Эти вечера он проводил в лагере Мондьялитко. Тамошних людей мало интересовал «взрослый» мир, и они жили так, как им хотелось. Хит знал, что они зарабатывали деньги, посещая соседние города и деревни, устраивая музыкальные представления и предсказывая судьбу. Но в остальном их время принадлежало только им, а по ночам они развлекали друг друга песнями и историями. Часть раннего образования Хита была связана с музыкой, и иногда он брал с собой лютню, чтобы принять участие в исполнении песен, но больше всего ему нравилось слушать мрачные истории с магией, проклятиями и местью.

Однажды ночью Хит заметил, что цыгане пьют из маленького, знакомого на вид бочонка… из внешних складских помещений его собственной семьи.

– Это наш? – спросил он.

Вздрогнув, Джейс взглянул на бочонок, а затем с досадой ответил:

– Боюсь, что да. Их было так много, что я не думал, что кто-нибудь заметит, если я вынесу один.

Хит улыбнулся. Он не пожалел бы для них бочонка вина, как и его отец.

Но в конце лета Хит заметил перемену в отце. Алексис побледнел, потом у него пропал аппетит. Вызвали врача, который произнес слово «чахотка». Хиту никогда не приходило в голову, что отец может не поправиться. Но в середине той осени его отец умер.

Через неделю к ним переехал жить дядя Хэмиш, брат матери. Мир снова изменился. Хит получил титул барона Квиллетт. Поскольку он ничего не смыслил в винном деле, дядя Хэмиш взял его в свои руки и стал хозяином дома.

Вся любовь и доброта исчезли из жизни Хита, за исключением Рошель. Лизбет любила его, но не могла выразить этого. Только Рошель дарила ему любовь в виде добрых слов. Она стала позволять ему приходить к ней в комнату по ночам, расчесать ее длинные волосы перед сном. Никто больше не знал, что они это делали, но он наслаждался временем, которое она ему уделяла.

Вдвоем они отпраздновали свой семнадцатый день рождения.

Карлотта еще не была замужем.

Неделю спустя, за ужином, дядя Хэмиш объявил, что Рошель достигла возраста, когда можно рассматривать предложения о замужестве. Хит вежливо извинился и вышел из-за стола. Не успел он выйти на улицу, как его вырвало.

После этого у Рошель оставалось еще меньше свободного времени.

Знатные семьи с неженатыми сыновьями приезжали в поместье с короткими «визитами», и каждый мужчина, который входил в дверь, женатый или нет, провожал Рошель взглядом. Предложения поступали, но Рошель каким-то образом всегда находила способ заставить дядю Хэмиша их отклонить.

Иногда она улыбалась и подтрунивала:

– Давайте подождем предложения от принца.

Казалось, это произвело желаемый эффект, и всем были отправлены вежливые отказы.

Однако череда отказов Рошель расстроила леди Хелену. Но хуже того, с каждым новым предложением уголки губ Карлотты опускались все ниже и ниже.

Несмотря на все это Хит жил в страхе, что Рошель выдадут замуж и увезут от него. Однажды днем он умолял ее покататься с ним верхом, всего пару часов, но она коснулась его лица и сказала, что у нее есть другие дела.

Разозлившись, Хит вышел из дома и быстрым шагом отправился на конюшню, забрался на сеновал и рухнул в сено. Если он не мог провести время с Рошель, то хотел побыть один.

В это время дня в конюшне было тихо и умиротворенно, и Хит почти задремал, когда услышал приглушенные голоса внизу.

– Сэмюэль, остановись. Мы не можем. Не здесь.

– Никто не увидит. Ну же. Вот хорошая девочка.

Хит перевернулся на бок и посмотрел вниз. Там он увидел одного из стражников дома, Сэмюэля, и хорошенькую кухарку. Хит не знал, как ее зовут. Сэмюэль опустился на колени, потянув девушку за собой и повалил ее на пол. Она отталкивала его, но не сопротивлялась и не кричала.

– Дай мне подняться. Нас поймают, и меня уволят.

– Никто нас не поймает. Я быстро.

Сэмюэль расстегнул верх белой блузки девушки и стянул ее, бросив на пол. Потом провел руками по обнаженной девичьей груди. Наконец, наклонив голову, Сэмюэль начал проделывать то же самое своим ртом.

Хит застыл, потрясенный таким унижением, но не мог отвести взгляд.

– Сэмюэль, остановись.

Девушка не сопротивлялась и не кричала, и хотя Хит не собирался раскрывать свое присутствие, он хотел, чтобы стражник прекратил делать то, что он делал. Это было так грязно и грубо… и это, должно быть, было ужасно для девочки.

Потом стало еще хуже. Сэмюэль задрал юбки девушки, обнажая остальную часть ее тела, и вошел в нее, тяжело дыша. Смятение Хита росло, пока он молча лежал и просто наблюдал. Это продолжалось какое-то время.

Хит знал принцип таких вещей… они происходили между мужчинами и женщинами. Умом он понимал, что его отец и мать совершали нечто подобное, чтобы зачать своих детей, но он никогда не представлял, что приходится переживать женщине. Явная животная природа этого наполняла юношу ужасом.

Внизу Сэмюэль судорожно вздохнул, а мгновение спустя скатился с девушки, оставив ее лежать с задранной на животе юбкой.

– Нам лучше убраться отсюда прямо сейчас, – сказал он.

Девушка оправила юбки, надела блузку и они ушли.

Хит сделал несколько неглубоких вдохов. Он до сих пор боялся… его ужасом был факт, что Рошель выдадут замуж и заберут из семьи. Но этот страх мерк по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас. Если дядя Хэмиш выдаст ее замуж за одного из тех мужчин, которые провожали ее взглядами, ей придется пережить то, что только что пережила служанка.

Но Рошель не была служанкой. Она была хрупкой и невинной, и не смогла бы вынести такого обращения. Каким-то образом он должен был спасти ее.

***

Семнадцатый год жизни Хита и Рошель подошел к концу, а ей все еще удавалось избегать того, чтобы ее дядя принимал какие-либо предложения. Это принесло Хиту большое облегчение, но его беспокоило то, что несколько стражников поместья не переставали следить за Рошель глазами.

Один из них вызывал особое беспокойство. Это был новый человек, которого нанял Мэддокс, и звали его Кинан. Высокий, мускулистый, с красивым обветренным лицом. Рошель стала чаще ездить верхом и очень часто просила его оседлать для нее лошадь.

Хит сопровождал сестру, когда она позволяла, но ему не нравилось, как Кинан наблюдал за каждым движением Рошель. Прошло несколько недель, и она перестала ездить верхом. После этого, очень часто, даже в середине дня, Хит не мог ее разыскать.

Однажды ему стало так одиноко без сестры, что он отправился на ее поиски в заднюю часть поместья. Добравшись до угла здания, Хит услышал голос Кинана, доносившийся прямо из дома.

– Ты должна позволить мне поговорить с твоей матерью или дядей, – горячо говорил Кинан. – Я не могу больше ждать. Я люблю тебя, но это неправильно.

– Нет, еще нет. Отпусти меня.

Хит остановился. Второй голос принадлежал Рошель. Он рванулся с места, завернув за угол, и тут же резко остановился.

Кинан прижимал Рошель к стене. Ее волосы были растрепаны, а верхняя часть платья частично расшнурована.

Весь мир вокруг стал белым. Хит взревел и бросился на Кинана, оттолкнув его от сестры обеими руками с такой силой, что тот кувыркнулся назад. А Хит выдернул кинжал из ножен на запястье и инстинктивно выставил руку перед грудью, готовый нанести удар.

Глаза Кинана расширились.

– Хит, нет! – закричала Рошель, хватая его за руку. – Не надо. Капитан Мэддокс! – в отчаянии позвала она.

Хит посмотрел на ее руку, обхватившую его запястье и чуть не сбросил ее с себя. Он хотел перерезать Кинану горло.

– Капитан Мэддокс! – снова закричала Рошель.

Послышались шаги обутых в сапоги ног, и из-за угла почти бегом выскочил Мэддокс. При виде открывшейся перед ним картины он замер.

– Что за?..

– Этот новый охранник, которого ты нанял, наложил лапу на Рошель! – прошипел Хит, все еще желая наброситься на стражника. – Посмотри на нее!

Когда Мэддокс взглянул на волосы и платье Рошель, на его лице застыло изумление:

– О… миледи.

Что-то в этом слегка успокоило Хита. Стражник дома, поднявший руку на одну из дворянок – серьезное дело.

Мэддокс в ярости повернулся к Кинану:

– Ты уволен без рекомендации. Я хочу, чтобы ты покинул казарму в течение часа.

– Сэр… – запинаясь, произнес Кинан. – Вы не понимаете. Она…

– Она что? – прорычал Мэддокс. – И тебе лучше быть осторожным. Если ты оклевещешь эту леди, тебе придется иметь дело не только с увольнением.

Кинан долго смотрел на Рошель, но так ничего и не сказал.

Мэддокс повернулся к Хиту:

– Я займусь этим делом. Отведи свою сестру в ее комнату, а потом позови мать. Рошель понадобится утешение других женщин.

Хит кивнул и почувствовал волну благодарности к Мэддоксу. Капитан вмешался и удержал Хита от убийства, что, вероятно, было хорошо. Теперь у парня было время подумать. Затем Мэддокс уволил провинившегося Кинана со службы, а теперь передал Рошель на попечение Хита.

Хит осторожно протянул руку сестре и повел ее по коридору. Бедняжка Рошель. Она понятия не имела, насколько близка была к настоящему шоку и страданию. Но она была спасена.

***

В дни, последовавшие за восемнадцатилетием Хита и Рошель, многое в поместье оставалось прежним, только более выраженным.

Леди Хелена все сильнее давила на лорда Хэмиша, чтобы он быстрее принимал предложение на руку Рошель. Карлотта становилась все более и более раздражительной, пока слуги не начали избегать ее. Лорд Хэмиш стал больше пить, пользуясь винными запасами, и несколько служанок обратились с жалобами на него. Лизбет становилась все более одинокой, но Хит был слишком поглощен собственными заботами, чтобы что-то с этим поделать.

Незаметно пролетели зима и весна.

Наконец летом вернулся Джейс и Мондьялитко. Но после первого же занятия Джейс сказал Хиту:

– Ты так хорошо обращаешься с кинжалом, что я мало чему могу тебя научить.

Но для Хита посещение табора было своеобразным утешением.

А… когда лето подошло к концу, Хит заметил дома странность, которая начала беспокоить его все больше и больше. Мэддокс вел себя не как обычно.

С момента своего прибытия в поместье он был единственным человеком, на которого Хит мог рассчитывать, что он будет относиться к Рошель с уважением, которого она заслуживала. Он никогда не смотрел, как она идет через двор к конюшням, следя глазами за каждым ее шагом, как один из стражников дома. Он защищал ее и относился к ней как к одной из своих священных подопечных.

За последние несколько недель все изменилось. Теперь… всякий раз, когда Рошель входила в комнату, он тоже провожал ее взглядом. Он стал рассеянным и был на взводе, а в нескольких случаях, когда он был нужен, его нельзя было найти.

Все это разочаровало Хита и заставило его почувствовать себя еще более одиноким.

Однажды вечером Мэддокс опоздал на ужин, и к его приходу все уже сели за стол. Капитан сел на свое место и Хит заметил, что он чем-то встревожен.

– Налей вина капитану Мэддоксу, – приказал лорд Хэмиш слуге.

А в следующий миг Хита застигли врасплох.

Его дядя встал и поднял свой кубок, обращаясь к Рошель:

– Моя дорогая племянница. У нас с твоей матерью есть для тебя новости… новости для всей семьи. Мы ведем активные переговоры с домом Пален. Твоя сестра Карлотта получила сегодня утром письмо из замка Кимовеск, и теперь мы вступили в официальные переговоры о браке между тобой и принцем Дамеком… который, как мы все знаем, станет следующим великим принцем Древинки. Моя дорогая девочка… ты станешь великой принцессой нашего народа.

Хит неподвижно сидел в своем кресле. Принц Дамек из Кимовеска? Возможно, он неправильно расслышал.

Рошель уставилась на дядю, а затем опустила глаза в свою тарелку.

– Разве ты не счастлива, моя милая? – спросила леди Хелена. – Разве это не лучшая новость?

– Да, мама, – ответила Рошель. – Я счастлива.

– Ты говоришь это серьезно? – спросил Хит, поднимаясь на ноги и глядя на мать. – Дамек? Принц Дамек? Ты знаешь его репутацию.

Леди Хелена была так ошеломлена выступлением сына, что потеряла дар речи.

– Сядь, – приказала она, обретя, наконец, дар речи, – и веди себя за столом так, как подобает. У нас отличный повод для празднования, и ты выпьешь за предстоящее замужество сестры.

Хит сел и сделал большой глоток вина, но его уже до такой степени охватила паника, что он задумался, как долго сможет оставаться за столом.

Как Рошель сможет найти выход из этого положения?

***

После ужина Рошель отправилась в конюшню с капитаном Мэддоксом, чтобы он осмотрел ее кобылу, которая захромала. Хиту это не понравилось, он больше не доверял Мэддоксу. Хит отправился в комнату Карлотты. Постучал в дверь.

– Да, – отозвались изнутри.

Хит открыл дверь. Карлотта сидела за письменным столом. Она даже не потрудилась скрыть свое удивление. За восемнадцать лет жизни Хит ни разу не заходил в комнату старшей сестры. Когда она посмотрела на него, он попытался подавить отвращение. Блеклые волосы девушки выбились из тугого пучка, а все ее тело, казалось, источало запах злобы. Хит знал, что она считала, что мужчины отвергают ее из-за недостатка красоты, но он знал другую причину. Они отвергали ее, потому что ей не хватало способности смеяться и любить.

– Что? – спросила Карлотта.

Хит вошел и закрыл дверь:

– Ты должна найти способ прекратить переговоры о браке.

Карлотта опустила взгляд на письмо, которое писала, и сказала:

– Я ничего подобного не буду делать. Рошель выйдет замуж за принца Дамека.

– Но, несомненно, даже до тебя доходили слухи о нем, о том, как он жестоко обращается со своим народом. Я знаю, ты чувствуешь, что Рошель причинила тебе боль, но ты не можешь связать ее с таким человеком, как Дамек. Она слишком нежная. Представь, каким унижениям она подвергнется.

Карлотта подняла глаза. Разговор казался странным, потому что они никогда не говорили друг другу больше нескольких слов.

– Унижения? – повторила Карлотта и коротко рассмеялась. Судя по всему, она умела смеяться, но звук был отвратительным. – Почему бы тебе не попробовать проскользнуть в гостевые покои ранним вечером и не подслушать у нескольких дверей? Ты услышишь кое-какие звуки, которые покажут, насколько она нежна. Поверь мне, Рошель вполне сойдет для этого извращенного принца. А теперь убирайся. Мне нужно поработать. Я веду переговоры о ее приданом.

Когда Карлотта произнесла имя Рошель, в ее голосе ясно прозвучала ненависть. Хит знал, что Карлотта была озлоблена, но до сих пор не осознавал всей глубины ее ненависти к сестре.

Наклонившись, он положил руки на стол:

– Если хочешь тратить время на подслушивание у замочных скважин и придумывать ядовитые фантазии, это твое дело. Но я остановлю этот брак.

– Ты не сможешь. Ты здесь никто. У тебя даже нет права заказать на ужин рыбу вместо говядины. Отец направил тебя на этот путь, и ты ему позволил. Ты еще ребенок, Хит. А теперь, серьезно – убирайся.

Задетый ее словами, Хит повернулся и вышел из комнаты. Карлотта была неправа. Он остановит этот брак.

***

Однако шли дни, а Хит так и не смог придумать ничего, что могло бы помешать переговорам. Рошель проводила большую часть времени на примерках платьев, и он почти не видел ее.

Потом он случайно услышал, как мать упомянула о предстоящем семейном путешествии, и перебил ее:

– Прости, мама, что ты сказала? Мы отправляемся в путешествие?

Леди Хелена была взволнована:

– Да, все мы едем в Кимовеск. У Карлотты дела идут не так хорошо, как мы с твоим дядей надеялись, и мы подумали, что было бы неплохо для всех… встретиться и провести с принцем немного времени.

Хит выдохнул:

– Ты хочешь, чтобы Дамек увидел Рошель.

Впервые в жизни ему захотелось ударить собственную мать.

– Не говори со мной таким тоном! И не волнуйся насчет вещей. Я распоряжусь, чтобы их собрали за тебя.

Леди Хелена пронеслась прочь от него по коридору. Хит стоял на месте, пытаясь собраться с мыслями. Что, если все было не так уж плохо? Что, если мать, дядя и Карлотта увидят Дамека и поймут, что не смогут принести Рошель ему в жертву, как ненужную вещь? Но… что, если каким бы дикарем ни был принц, их это не остановит?

В этом случае Хиту нужно было оружие. Ему нужно было что-то, что он мог бы использовать против них.

Позже… может быть той же ночью, он не был уверен, когда именно, к нему пришел ответ… но это точно было ночью.

Мондьялитко.

***

На следующее утро Хит собрался, оседлал коня и поскакал на юг, к табору.

Джейс сидел у костра на корточках и издалека заметил приближающегося парня.

– Все в порядке? – спросил он, когда Хит спешился. Парень никогда не приезжал в лагерь в это время дня.

– Нет, – ответил Хит. – Мне нужно поговорить с тобой наедине.

Джейс поднялся. Вдвоем они направились к ручью. Едва оказавшись вне пределов слышимости, Хит сказал:

– Мне нужна помощь.

– В чем?

– Мне нужно защитить Рошель.

Джейс покачал головой:

– Твою хорошенькую сестренку? Иди к Мэддоксу.

– Нет, он не может помочь. – Хит помолчал, раздумывая, как сказать о своей просьбе Джейсу. В течение довольно долгого времени он подозревал, что некоторые истории о заговорах и проклятиях, которые люди Джейса рассказывали у костра, могли быть правдой. – Мне нужно заклинание. Что-то, что убьет и что нельзя будет отследить… но что будет выглядеть именно как убийство. Мне нужно, чтобы это выглядело как убийство.

Джейс остановился как вкопанный:

– Нет.

– Нет– у тебя нет такого заклинания или нет– ты не поможешь мне?

– Просто – нет.

Хит собрался с духом. Он не хотел делать то, что собирался сейчас сделать, но его ничто уже не могло остановить.

– Моего отца нет почти два года, и я не думаю, что дядя Хэмиш знает о твоем существовании. Если ты мне не поможешь, я привлеку к тебе его внимание и скажу, что ты воровал вино с наших складов.

Хит содрогнулся как от боли, увидев в глазах Джейса обвинение в предательстве.

– Ты этого не сделаешь.

– Я не хочу этого делать! Но у меня нет выбора. – Во время своих последних посещений табора Хит заметил, что запасы продовольствия у цыган, похоже, были на исходе, а их лошади в последнее время сильно исхудали. Он подумал, что, скорее всего, зима и весна выдались для них трудными, но не стал спрашивал. Вместо этого Хит сунул руку в карман брюк и достал большую, украшенную драгоценными камнями булавку для плаща: – Джейс, посмотри на это. Она принадлежала моему отцу и перешла ко мне по наследству. Видишь, какие крупные камни? Их можно снять и продать отдельно. Если ты поможешь мне, я заплачу тебе этим.

Глаза Джейса заблестели, когда он взглянул на булавку. Семейная реликвия была усыпана рубинами и изумрудами. Она могла кормить его народ в течение долгих лет.

– А если я тебе не помогу, ты выдашь нас своему дяде и прикажешь изгнать отсюда?

Хит закрыл глаза:

– Я не хочу этого делать. Пожалуйста, не заставляй меня.

– Кого ты хочешь убить?

– Пока никого, но мы скоро уезжаем в Кимовеск, и мне нужно оружие.

Джейс снова взглянул на булавку для плаща, а затем отвернулся, окончательно сдавшись:

– Приходи вечером в мой фургон.

***

Когда той же ночью Хит вернулся в табор, он готов был увидеть какую-нибудь старую каргу, ожидающую внутри фургона Джейса. Вместо этого Джейс был один.

Сбитый с толку, даже немного обеспокоенный, Хит поинтересовался:

– Кто покажет мне, как использовать заклинание?

– Я, – голос Джейса звучал напряженно, даже серди-то, однако, он жестом пригласил Хита войти и закрыл дверь. – Тебе понадобится огонь, когда ты будешь колдовать. Мы обязаны сохранять все это в тайне, поэтому я просто расскажу тебе, что делать.

Внутри фургона было довольно опрятно. В одной стене была встроенная кровать. Джейс расчистил место на полу и собрал небольшой набор предметов: железный крюк, маленький котелок, бутылку, острый на вид кинжал и кусок черного мела.

– Компоненты не сложны, но один из них получить может быть непросто.

Хит почувствовал, как в нем нарастает возбуждение. Когда он впервые задумался об этом, все происходящее показалось ему одной из историй, которые он придумывал и разыгрывал в уме каждую ночь. Но Джейс был серьезен. Ему нужна была драгоценная булавка для плаща, а еще он хотел сохранить место для своего народа на этой земле.

– Что мне делать? – спросил Хит.

– Сначала ты разведешь костер и дашь ему разгореться. Затем нарисуешь треугольник черным мелом, достаточно большой, чтобы в нем можно было сидеть, скрестив ноги.

Без лишних вопросов Хит нарисовал треугольник и сел внутри него.

– Ты должен поместить крюк над огнем, а на крюк повесить котел, – продолжал инструктировать Джейс, передавая Хиту бутылку. – Сначала налей вот это. Это очищенная вода. Нужно совсем немного, чтобы связать остальные компоненты друг с другом.

Хит играл роль. Он подтянул крюк поближе, над воображаемым огнем подвесил котел и налил в него немного воды:

– Этого достаточно?

– Да, – Джейс помедлил, но потом продолжил: – Следующий компонент – это твоя собственная кровь. Но не порежься сейчас, – предупредил он, передав парню кинжал. – Лучше всего для этой цели использовать предплечье. Потом его можно перевязать и носить рубашку с длинными рукавами, пока не заживет.

Завороженный, Хит смотрел на кинжал, представляя, как вонзает его в собственную руку.

Джейс присел на корточки рядом. На полу как раз хватало места для них обоих.

– Слова тоже простые, и ты должен произнести их прежде чем добавишь последний компонент.

– Какой именно?

– Волосы с головы твоей жертвы… а их не всегда легко достать.

Хита это обстоятельство не сильно волновало:

– Что за слова?

Что-то в происходящем все еще напоминало ему игры, в которые он играл с Рошель и Лизбет. Хиту казалось, что они с Джейсом разыгрывали пьесу.

Джейс снова помолчал:

– Прежде чем произносить заклинание, тебе нужно выбрать время… скажем, один час вперед, чтобы заклинание вступило в силу. Но слова ничего не значат без намерения… А намерение-это все. Произнося заклинание, тебе нужно сосредоточить всю свою волю на облике твоей цели и на значении слов настолько глубоко, насколько сможешь. Понимаешь?

– Да.

Повернувшись к котлу, Джейс сел, скрестив ноги, и закрыл глаза. Хит ждал, что произойдет дальше.

Джейс начал шептать:

– Дыхание сиречь дыхание, больше не будет. Один час времени-это все, что у тебя есть. Дыхания жизни, сиречь дыхания жизни, больше не будет. Через час дыхание исчезнет.

Хит тихо повторил про себя эти слова.

– Затем добавляешь пряди волос, – закончил Джейс. – Но, Хит… как только ты это сделаешь, если твое намерение было сильным и целенаправленным, остановить это будет невозможно. Пути назад нет.

Хит кивнул и взял бутылку с очищенной водой:

– Могу я взять это? Все остальное я могу собрать сам.

Отведя взгляд, Джейс кивнул. Хит достал украшенную драгоценными камнями булавку и положил ее на пол. Потом встал и направился к двери.

– Хит, – сказал у него за спиной Джейс, – не возвращайся сюда больше.

***

Во время путешествия в Кимовеск Хит начал носить под туникой черную шерстяную рубашку с длинными рукавами. Его матери это не понравилось, но он пожаловался, что ему холодно. Он хотел, чтобы все привыкли видеть его в рубашке.

После двухдневного путешествия они въехали во внутренний двор замка Кимовеск. Хозяин замка даже не вышел поприветствовать их. Вместо него гостей встретили отталкивающего вида капитан с длинными усами и странный коротышка с родимым пятном, представившийся мастером Лионелем. Сам замок был темным, унылым и неприступным, и Хит не мог представить, чтобы Рошель провела здесь хоть одну ночь, не говоря уже о том, чтобы ее продали в рабство в качестве хозяйки замка.

Их отвели в комнаты для гостей. У Хита, его дяди, матери и Карлотты были свои комнаты. Рошель и Лизбет должны были делить одну комнату на двоих, но это была обычная практика для молодых незамужних женщин. Возможно, то, что Карлотта была не замужем не имело никакого значения.

Прозвучал гонг к ужину. Входя в большой зал, Хит приготовился к худшему, но ничто не могло подготовить его к встрече с Дамеком… жестоким, порочным, эгоистичным человеком, от бледной кожи которого прямо таки исходил запах насилия.

Дамек не скрывал своего презрения к Карлотте, как не скрывал своего вожделения к Рошель. Манеры у него были не лучше, чем у крестьянина. Хит взглянул на длинные темные волосы Дамека, на резкие черты его лица и почувствовал большое облегчение. Мать никогда не отдаст Рошель такому существу.

Но вот начался ужин, и все, за исключением Лизбет, вели себя так, словно это был приятный ужин знати, разговаривающей о налогах и погоде. К тому времени, когда все закончилось, все ощущение облегчения у Хита испарилось, а страх удвоился. Неужели его мать и дядя все еще обдумывали эту пародию на брак?

В тот вечер, когда Карлотта отправилась в личные покои Дамека, чтобы провести переговоры о приданом, Хит осознал всю истину происходящего. Ему захотелось выть от безысходности. Схватив свой плащ, Хит вышел во двор прогуляться в одиночестве, приготовиться к тому, что он должен был сделать.

Пока Карлотта все еще была занята с Дамеком, Хит поднялся в восточную башню и проскользнул в ее комнату. Щетка для волос лежала на маленьком туалетном столике. Он вытащил целую пригоршню жестких, темных с проседью волос и положил их в карман плаща. После этого Хит отправился в свою комнату.

На следующий день Дамек так и не появился на обеде и, казалось, вообще забыл о своих гостях, никак не позаботившись о том, чтобы им было чем заняться. Рошель старалась все делать как можно правильнее. Занимаясь вышивкой, она вела беседу с мамой, дядей Хэмишем, Карлоттой и Лизбет.

Хит объявил, что отправляется на прогулку, и никто не усомнился в его словах. Это было именно то, что он мог сделать. Лизбет попросила разрешения пойти с ним, но он любезно велел ей остаться. Хит начал поиски. Ему потребовалось два часа, чтобы найти дверь, ведущую вниз, прямо в караульное помещение старой тюрьмы, где был очаг.

Чуть больше чем за час до ужина Хит тихо принес туда коробку, которую сам же и упаковал. В ней был железный крюк, маленький котелок, бутылка очищенной воды и мел. Еще Хит принес бинты.

Разведя костер, он поставил котел и нарисовал на полу черный треугольник. Потом, чтобы не испачкать одежду кровью, снял тунику и рубашку. Налил немного воды в котел, и не дрогнув, порезал кинжалом собственное предплечье, позволив крови стекать прямо в котел. Достав из кармана волосы Карлотты Хит положил их рядом с собой. Закрыв глаза, он полностью сосредоточился на образе Карлотты и прошептал:

– Дыхание сиречь дыхание, больше не будет. Один час времени-это все, что у тебя есть. Дыхания жизни, сиречь дыхания жизни, больше не будет. Через час дыхание исчезнет.

Открыв глаза, Хит бросил волосы Карлотты в котел. Они зашипели, смешавшись с кровью и водой. После этого он туго перевязал руку и надел черную шерстяную рубашку на тот случай, если через нее просочится кровь. Поверх рубашки Хит натянул тунику, стер треугольник и спрятал бутылку, крючок и котелок за старым письменным столом.

Еще раз осмотрев все вокруг, парень поднялся наверх ужинать и наблюдать, как умирает Карлотта. Все выглядело так, как будто ее отравили. Чтобы подбросить эту идею всем остальным, Хит даже обвинил Дамека в том, что тот отравил его сестру.

После такого он ожидал, что мать скажет, что они уезжают, что не останутся в этом замке убийств. Но мать так ничего и не сказала. К его удивлению, следующий день прошел точно так же, как и предыдущий. Несколько ночей спустя он увидел, как дядя Хэмиш поднялся в одну из западных башен, чтобы возобновить переговоры с Дамеком.

Хит похолодел. Похоже, его мать нуждалась в дополнительных стимулах. Тогда это безумие прекратится, и они заберут Рошель домой.

Поздно ночью, после того, как Хэмиш вернулся в свою комнату, Хит тихо подошел к комнате дяди и проскользнул внутрь. Хэмиш спал… или, скорее, отключился, а рядом с ним на полу стоял полупустой кувшин с вином.

Вытащив кинжал, Хит наклонился и срезал прядь волос дяди.

Туман сгустился…

Глава 15

Когда Амели вынырнула из воспоминаний, она поняла, что смотрит прямо в лицо Хита, но его взгляд был отстраненным. Она не заметила к какой момент он убрал свою левую руку с ее плеча и теперь упирался ею в стену рядом с ее головой. В правой он по-прежнему сжимал кинжал.